Текст книги "Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: elena.thell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Гермиона удивлённо посмотрела на нового начальника, преисполненного желания сделать этот мир лучше.

– У Вас получится, мисс Грейнджер. Получится.

В отличие от Грейнджер, день Снейпа не начался, а плавно перетек из вечера в бессонную ночь, а потом в утро.

Вечер был насыщен событиями: знакомство со студентами, речь – краткая, но очень информативная, и распределению детей на факультеты, где он позволил себе первое изменение, о котором мечтал уже давно, ещё со времён своей учебы.

Нет, он не выполнил своё обещание Грейнджер и не выкинул распределяющая шляпу, сочтя «эту дуру» не плохим педагогическим ходом. Детям нравился процесс распределения при помощи магического предмета, но они не понимали принцип её работы – дублирование их желания, которое со временем может измениться. А посему, когда процесс распределения по факультетам был завершён, он сделал заявление.

– Уважаемые ученики. – тихим, спокойным голосом в своей манере растягивать слова, начал директор. – Сегодня Ваши факультеты пополнились новыми учениками в лучших традициях Хогвартс. Однако, прекрасно осознавая тот факт, что время вносит свои коррективы в людские судьбы, а оставляю за учениками право при необходимости менять факультет.

Зал ахнул. Несколько одобрительных возгласов донеслось с конца столов, где сидели старшие ученики.

– Однако. – продолжил директор, забавляя зал тот-час же замолчать. – Моё предложение вовсе не означает безумное прыгание по разным углам. Причина рождает следствие. – заявил он, оглядывая замерших детей. – Желающих что-то изменить в своей жизни, прошу предоставить мне прошения как можно раньше.

В зале вдруг воцарилась тишина и только из-за стола Гриффиндора вдруг послышался тонкий мальчишеский голосок Хьюго, задавший тот самый вопрос, о котором так часто думал Снейп: – А как шляпа выбирает факультет для ученика, если тот совсем не хочет учиться в Хогвартс?

Переведя взгляд на парнишку, мужчина прошипел в ответ: – Смотрит, где учились Ваши предки.

Вся эта церемония, как и в прежние годы, была четко регламентирована временем. Сокращать её Снейп не стал, хотя желание было, но и затягивать, как это иногда делал Дамблдор, тоже. Ровно в девять вечера, он раздав соответствующие указания деканам, попрощался с многочисленной толпой и направился в свой рабочий кабинет. Каково же было его удивление, когда в коридоре его нагнала Рози Уизли и сунула ему в руки несколько листов помятой бумаги.

– Господин директор. Простите, что так, в таком виде. Это прошения о переводе. – запыхавшись сообщала девчонка.

Снейп недовольно приподнял бровь.

– Нет, не я. – сообщила девушка, предположив о чём подумал директор. – Но такие есть. Пожалуйста…

Снейп совершенно не ожидал такого поворота событий. Оказалось, что своим предложением он попал точно в цель. И пусть на дворе стоял вечер и его рабочий день уже закончился, отпираться он не стал и взяв из рук смущенной Рози бумаги, лишь сказал: – Это, право, могло подождать до утра, – и лихо развернувшись на каблуках, как в былые годы полетел по коридору, размахивая на ходу полами своей чёрной мантии.

Снейп это Снейп. Не смог он пройти мимо проблемы, которую сам себе нашёл. Скинув парадную мантию, он уселся в кресло и стал бегло изучать содержимое бумаг. Перевестись на другой факультет хотели десять человек: четверо из Гриффиндора, трое из Слизерина, и трое из Когтеврана.

– Хм. Любопытно. Из Пуффендуя никто не бежит, – отметил для себя Снейп и отложив бумаги в сторону, достал свой блокнот, что бы сделать очередные пометки.

Спать ему не хотелось. Четырех часов сна в поезде ему с лихвой хватило. Алые чернила действовали на него, как красная тряпка на быка. Так и подпирало очередной раз напрячь мозги и подвести итог своих дневных изысканий.

Пару часов спустя он сделал для себя соответствующие выводы. Подростки желающие уйти со своих факультетов, все как один, имели одну единственную проблему – непринятие.

– Баян! – констатировал Снейп. – Ничто в этом мире не меняется. Глупые дети, травящие тех, кто хоть чем-то отличается от них.

Вспомнилась Лавгуд, которая своим странным поведением провоцировала некоторых «особо одаренных» на мелкие пакости в отношении её, а потом Лонгботтом, к которому он и сам был несправедлив.

А что поделать, если они такие от природы – мягкие и чистосердечные, всепрощающие и с огромной надеждой на лучшее? – подумал он.

От этой мысли его передёрнуло. Это сейчас со своим жизненным опытом он стал это понимать, а подростки? Да, да, те самые «особо одаренные», незнающие, куда направить свою энергию.

«Нужно что-то делать».

С этой мыслью Снейп стал в алфавитном порядке выписывать «отличившихся» из своего блокнота, чтобы потом остаток ночи досконально изучить их личные дела.

========== Всепрощение ==========

Две недели пролетели незаметно. Середина сентября выдалась теплой и люди на уикэнд спешили покинуть город, ловя последние теплые деньки. Так поступили и нынешние хозяева аптеки в Паучьем переулке.

Сначала ребята не хотели бросать аптеку, но мисс Грейнджер услужливо предложила им свою помощь, пообещав, что должным образом присмотрит за магазином. Сомневаться в компетентности этой знаменитой женщины не приходилось и потому Эйлин приняла это выгодное предложение.

Итак, отправив молодежь на вольные просторы, Гермиона всецело погрузилась в написание отчёта о проделанной работе.

В тоже время, за много миль от дома, тем же занимался Снейп. Он давно уже был негласным осведомителем министра магии и теперь вёл свою разведдеятельность в стенах Хогвартса.

Бруствера Снейп несомненно уважал, но его ужасно раздражало прошлое этого замечательного человека, вернее факт того, что он был мракоборцем. С каждым годом Кингсли становился всё мнительней, выискивая врагов везде, даже там где их нет.

Снейпу не впервой было дурить народ. Сливать всю информацию он не в коем случае не собирался. Довольствовался общими фразами. «Педагогический состав полностью укомплектован, процесс идёт согласно плану. Проблем со студентами не возникает».

«И вообще, нечего соваться в мою вотчину, сам разберусь» – размышлял Снейп, заклеивая конверт.

Отсылать он его не стал. Было желание покинуть Хогвартс и навестить домашних. Заодно и письмо занесет в министерство и оставит у охраны. Но сначала надо разрулить

ситуацию с проблемными учениками не применяя традиционные методы наказания.

Педсовет был не долгим. Поставив вопрос ребром, директор не ожидал скорых предложений, однако профессор Лонгботомм вдруг задался вопросом: – «А что общего есть у этих детей?

С любопытством взглянув на бывшего ученика, Снейп ответил. – Они несчастны! Злость, обида на весь мир. Через свои действия они пытаются самоутвердиться.– он тяжело вздохнул, ывспомнив на мгновение свою молодость и продолжил. – Но это самообман, иллюзия, ошибка. Так не должно быть.

– Может быть тогда их следует объединить в группу и озадачить общим делом? – неуверенно развил свою мысль Невилл, стараясь не смотреть на начальника.

– Прекрасная идея, мистер Лонгботтом. – учтиво произнес Снейп.

Больше сегодня никто не высказался. Распустив деканов по своим делам, он попросил Невила задержаться.

– Профессор Лонгботтом. – начал Снейп. – Нам нужно раз и навсегда покончить с недопониманием. – он выдержал паузу, дав мужчине возможность воспринять информацию. – Я был не лучшем учителем для Вас. Увы. Прошлого мне не вернуть. Но! – он приблизился к нему и посмотрев на него снизу вверх, так как Лонгботомм почти на голову был выше его, произнес: – Я прошу у Вас прощения.

Невилл не в силах был выдерживать этот взгляд и сначала отвел глаза, но потом, осознав смысл сказанного, уставился на начальника с неподдельной благодарностью.

– Директор Снейп. Вы вовсе не обязаны… – заикаясь начал говорить Невилл, но был прерван своим оппонентом в лучшей его манере.

– Обязан, профессор Лонгботтом. Мне стыдно, что я так по-свински обращался с Вами и другими учениками, не способными в силу возраста и характера оказать мне достойное сопротивление. Это было низко с моей стороны. Оглядываясь назад, я понимаю как был не прав и прошу у Вас прощенья.

Смущенный Невилл тихо ответил: – Я прощаю Вас.

Снейп довольно улыбнулся и продолжил: – Вы, мистер Лонгботтом, за прошедшие дни удивили меня уже дважды. Приходится признать, что я недооценивал Вас. Надеюсь, мы с Вами найдем точки соприкосновения и будем сообща трудиться на благо учеников Хогвартс?

Невилл так и стоял в полной растерянности. Снейп для него всегда был и оставался толстокожим непробиваемым ублюдком, которого он боялся и поведения своего учителя. Но теперь, когда этот мрачный и холодный тип, сначала попросил у него прощения, а потом ещё и похвалил, он просто не понимал, как вести себя дальше. Тем не менее он дал положительный ответ.

На этом мужчины распрощались, крепко пожав друг другу руки. Невилл уходил учительской с гордо поднятой головой, а Снейп в очередной раз задумался над тем, как мало нужно человеку для того, что бы почувствовать себя счастливым.

Пару часов спустя, удостоверившись в отсутствии разного рода эксцессов, требующих его присутствия, директор передал бразды правления школой профессору Флитвику, на которого мог всецело положиться, и воспользовавшись преимуществами директорской должности, аппарировал домой.

Было уже довольно поздно. Часы в гостиной показывали начало одиннадцатого. Во всём доме царила кромешная тьма, из чего мужчина сделал вывод, что молодежь ушла гулять, как это уже неоднократно случалось. Ждать их не было смысла, так как вернуться они могли и в два, и в три часа ночи, а то и вовсе под утро.

Снейп вздохнул и укорил себя: «Надо было предупредить о своём визите», а потом подумал: «Зачем, завтра увидимся». Дожевывая краюху черного хлеба, найденную на кухне, он отправился к себе в спальню, где его ожидала приятная неожиданность в лице Гермионы Грейджер.

Голова немного побаливала, яркий свет раздражал. Волшебник использовал Люмос минимум только для того чтобы раздеться и лечь наконец в кровать. Всю неделю он спал непростительно мало – всего по четыре часа в сутки. А это в его возрасте можно было считать сомнительным достижением.

Сдёрнув покрывало, которое на деле оказалось одеялом, он обнаружил женское тело лежавшее на кровати в позе зародыша. Первое негодование прошло уступив место любопытству. Снейп поднес еле светящуюся палочку к лицу «спящей красавицы» и усмехнулся, понимая, кто находится перед ним.

– Грейнджер, – выдохнул он себе под нос. – И что мне с тобой делать?

Укрыв женщину, он сам, закутался в покрывало и тихонечко, чтобы не разбудить любовницу, устроился рядом. С любопытством рассматривал он очертания её лица, чуть различимые в полумраке комнаты и думал о том, стоит ли продолжать весь этот фарс дальше. Он не в коем случае не хотел причинять ей боль, но знал, что если только она захочет остаться с ним, это непременно случиться.

Усталость в конечном счете взяла своё. Снейп отключился незаметно для себя. Под утро, когда в доме из-за приоткрытых окон стало холодно, он машинально придвинулся к женщине. Тёплая, нежная, приятно пахнущая апельсинами и корицей Грейнджер взбудоражила его. Возникло желание снова обладать ей. Обхватив ее грудь, зарывшись носом в каштановые кудри, бесцеремонно прижимаясь причинным местом к её округлой попке, мастер пытался ненавязчиво разбудить гостью и устроить небольшой допрос с пристрастием. Ему почему-то казалось, что Грейнджер понравится это.

Гермиона не поняла, что случилось. Находясь в том состоянии, когда сон граничит с реальностью, она невольно захотела стать режиссером этого действа и досмотреть божественный сон до конца. Положив на руку сжимающую её грудь свою ладонь, она выгнулась и прижалась к твердой мужской плоти, постепенно понимая, что чувствует это на наяву.

От неожиданности она взвизгнула и призвала палочку.

– Зачем Вам это, Грейнджер? – услышала она приятный баритон Снейпа. – Не со мной же Вы собрались воевать?

– Профессор? – невольно вырвалось у застигнутой врасплох ведьмы.

– Какие у Вас, однако, занятные сексуальные фантазии. – констатировал он ледяным тоном, без намека на шутку и тем более на флирт. – Рассказывайте Грейджер, как оказались в моей постели?

– Я всего лишь воспользовалась выгодным предложением и сняла комнату.

– Ах вот оно что. – прошипел маг. – Эйлин – растяпа. И словом не обмолвилась, о своих планах. – хмыкнул маг, сильнее сжимая Гермиону в своих объятиях. – С другой стороны, хорошо, что на Вашем месте не оказался кто-нибудь другой, – его рука скользнула во влажную дырочку.

– Почему? – простонала женщина, чувствуя волну возбуждения накатывающую на неё.

– Потому что ни с кем другим мне не хочется заниматься этим.

Он в очередной раз трахнул её. Теперь иначе. Нежно и уверенно ласкал её тело своими умелыми пальцами, доставляя блаженство. Медленно двигаясь в ней, натягивал её стройное тело на себя, силясь доставить удовольствие обоим.

Гермиона ловила кайф. Ей нравилось абсолютно все, что испытала она с этим человеком. А чёрные холодные глаза любовника, пронзающие всё её существо насквозь, заставили её вновь почувствовать себя маленькой, глупенькой и наивной девочкой, поверившей в свою победу над ним.

– Теперь ты знаешь. – прошептал Северус.

– Чертов легилимент. – взвыла Грейнджер. —Воспользовался случаем?

– Какая проницательность. – усмехнулся он. – А теперь ответь, – с лёгкой издёвкой в голосе, продолжил Снейп: – Ты всё ещё хочешь продолжения наших отношений?

– Гермиона всхлипнула, но тут же пресекла душевный порыв и воззрев на него очи, ответила: – Да. – прощая его, и себя за ту давно совершенную ошибку.

========== Колдографии ==========

Снейп, это Снейп. Да и Грейнджер ему под стать. Просто наслаждаться выходным и валяться в постели? Нет, это однозначно не про них.

Перекинувшись парой фраз о приятном времяпрепровождении, любовники приняли совместный душ и молча разошлись.

Директор отправился в министерство, Гермиона, на кухню – место извечно вызывающее у неё отвращение. Она вполне сносно готовила простенькие блюда типа пасты или картофеля, но страстной любви к этому действу не испытывала. После отъезда детей она довольствовалась обедами в министерской столовой, утренним кофе, да вечерним чаем.

Но сегодня ей всё же пришлось заняться завтраком, ибо мужчина только что доставивший ей столько удовольствий, заявил, что по возвращении желает отведать кулинарных шедевров её собственного производства.

К магии прибегать она не хотела. После любовных утех с зельеваром чувствовала себя опустошенной, если не сказать измученной. Ещё бы. Он в очередной раз поимел не только её тело, но и мозг. А посему вооружившись необходимыми ингредиентами затворила тесто, следуя старому проверенному рецепту.

Масло на сковородке зашипело, и сырники заняли на ней законное место. Кофе – неотъемлемый атрибут её утра, уже начал закипать. Кухня быстро наполнилась приятным ароматом вызвав у Гермионы давно позабытое чувство голода.

Пока она занималась едой, появился Снейп. Подперев дверной косяк, он наблюдал за хлопочущей женщиной и действо это определенно доставляло ему удовольствие.

– Не думал, мисс Грейнджер, что Вы способны будете хоть что-то сделать сегодня. – констатировал маг.

– Отчего же, мастер Снейп? – ехидно спросила она, тоже перейдя на «Вы».

– Я очень хорошо поработал с Вашей головой, моя дорогая. Это как правило причиняет некий дискомфорт моим жертвам. Вот от чего мне особенно приятно, что Вы смогли выполнить мою просьбу. – он указал на сырники.

Гермиона злобно посмотрела на него и ответила: – Я не чувствую себя жертвой!

Снейп изогнул бровь.

– И что Вы сейчас ощущаете? – задал он вопрос, пытаясь выяснить насколько сильно повлиял на её самочувствие.

– Опустошенность, слабость, не более.

– Хм. Любопытно. – он вальяжно прошествовал к столу и взмахнув палочкой, призвал посуду, аккуратно опустившуюся на белоснежную скатерть. – Думаю, Вам Грейджер следует принять это.

Турка, с его ловкой подачи, опустела. В его чашку упал кусочек рафинада, в чашку Гермионы пара капель неизвестной жидкости.

– Что это? – поинтересовалась женщина, перекладывая на тарелку аппетитные сырники.

– Болеутоляющее. Не хочу, чтобы Вы остаток дня мучились мигренью.

– Благодарю за заботу.

Гермиона села напротив и вооружившись вилкой и ножом, разрезала свои сырники на несколько частей. Она отправила в рот маленький кусочек и стала тщательно его пережёвывать, обдумывая дальнейшие свои действия.

Снейп не заморачивался. Наколол творожный комок на вилку и с упоением сразу откусил половину, оценивая старания Грейнджер. Он с благодарностью посмотрел на неё и уловив её задумчивый и печальный взгляд, спросил: – О чем задумалась?

Она отстраненно покачала головой, но не выдержав пристального взгляда мастера, высказала все то, что так долго мучило его.

– Скажи Северус… Эйлин знает обо мне?

Снейп опустил глаза. Неприятный холодок пробежал у неё между лопатками. На секунду ей стало страшно.

– Знает. – спокойно ответил мужчина. – Знает, что её мать подверглась обливейту исключительно в благих целях и смирилась с этим.

Снейп отправил в рот вторую половину сырника и подобно Грейнджер, стал тщательно пережёвывать его, так же, как и она. Он не чувствовал за собой вины в содеянном. Вся эта ситуация была изначально совершенно некрасивой и порочной. Он, зрелый мужчина с полным набором темных делишек за спиной, она – его несовершеннолетняя ученица, находившаяся под сильным любовным зельем. И незаконнорожденный ребенок.

– Расскажи мне про неё.

Он кивнул в знак согласия. – Обязательно. Про себя же подумал: «Не расскажу, а покажу. Это будет куда познавательнее, нежили просто слова».

Северус поблагодарил Гермиону и даже помог навести порядок на кухне, чем приятно удивил. Когда с делами было покончено, он взял ее за руку и повел за собой в гостиную, где услужливо разместил на софе. Вытащив из шкафа несколько фотоальбомов он присел рядом.

– Начнем, пожалуй, с этого. – он протянул ей тоненький альбомчик, розового цвета, перевязанный атласной лентой. – Это первый год её жизни.

Гермиона развязала бантик и бережно раскрыла альбом. Первая страница. Снейп в привычной черной мантии с малышкой на руках. Внизу, под изображением подпись, сделанная его собственной рукой, – «август, 1996 год».

– Это день её рождения? – уточнила Гермиона, припоминая странную обстановку дома Каркарова, в котором провела всё лето. – Я помню этот миг.

Снейп кивнул.

– Но здесь нет моей колдографии. – вздохнула женщина. – Почему? Ведь он тогда и меня снимал.

– Она здесь. – ответил маг и отогнув мягкую ткань обложки, извлек маленькую карточку с изображением юной Грейнджер с младенцем на руках. – Это напоминание о том, как один миг может изменить всю последующую жизнь. – констатировал он и добавил: – Никто и никогда не видел это кроме меня и Игоря, с которым пожиратели расправились несколькими днями позже.

– Почему они не узнали обо мне?

Снейп усмехнулся. – Это просто.

– Я не единственная стала жертвой обливэйта?!

– Разумеется. Правда с ним пришлось повозиться несколько дольше, чем с тобой, но оно того стоило. Во всяком случае мои девочки остались в безопасности.

Гермиона вспыхнула.

– Ваши девочки. Как смеешь ты…

– Грейнджер. Молчи. Со своей стороны я обеспечил вашу относительную безопасность. Дочь была на некоторое время отправлена к моим магловским друзьям, а за вашей шайкой во главе с Поттером я постоянно присматривал. Вам было бы куда сложнее разыскать все крестражи и уж тем более сбежать из Малфой мэнора не прими я в этом действии своего незримого участия.

Глаза Гермионы полезли на лоб. Она видела воспоминания Снейпа, переданные Гарри, но это была лишь малая часть его истории. Сколько всего ещё скрывал этот загадочный экземпляр рода человеческого, можно было только догадываться.

Перевернув страницу, она обнаружила простые магловские фотографии, на которых была запечатлена малышка в разных возрастах. Первый зуб, первые попытки ползать, сидеть, стоять.

– Такая милая. – протянула Грейджер, ласково прикасаясь к каждой их них.

Снейп молчал. Говорить что-то просто так он не любил, а затрагивать щекотливую тему не желал. Если у Гермионы появятся вопросы, он ответит на них.

На следующей странице альбома снова были колдографии. Теперь на неё улыбаясь смотрела годовалая девчушка в красном платье и со смешным бантиком на макушке. Перед девочкой на маленьком столике стоял кусок пирога и свечка. Снейп сидел рядом. Его осунувшееся после всех событий лицо светилось радостью.

– Кто делал эти фото? – спросила Гермиона. – Мне казалось о Вашей жизни после смерти мало кто знал.

– Малфои. Они обязаны мне жизнью Драко.

– Ах да. – она вдруг вспомнила, как на его похоронах, Люциус распинался о благородстве друга, который не позволил душе его сына взять на себя тяжкий грех и печально улыбнулась. – При всех недостатках, у Вас слишком много достоинств. – заключила она и снова перелистнула страницу.

Гермиона с жалостью разглядывала изображения. Здоровая, весёлая малышка в большинстве своём улыбалась, что не скажешь об её отце. На каждой последующей фотографии при внимательном рассмотрении можно было увидеть, как тяжело Снейпу давались элементарные движения.

– Северус. Как долго ты мучился после того, как Нагайна …? – она посмотрела на его шею, окутанную черным шёлком.

– До сих пор. – признался маг. – Специфичный крестраж с ядом обладающим некоторыми свойствами не характерными для представителей этого вида. Мне крупно повезло, что мой антидот хоть как-то подействовал.

– Сейчас ты не выглядишь больным.

– Моя основная профессия – зельеварение. Последние двадцать лет я только и делаю, что пытаюсь излечится. Что-то мне несомненно удалось исправить, что-то нет. Северус передал Гермионе следующий альбом, не желая более трепаться о своём здоровье: – Это период от года до десяти. Не удивляйся. Она успела походить в общеобразовательную магловскую школу, что несомненно пошло ей на пользу.

– Как? – удивилась Гермиона. – Ты подверг её такой опасности?

Снейп опять усмехнулся. – Гермиона. С такой наследственностью, как наша, она уже в три года проявила свои таланты во всей красе. К пяти она достаточно хорошо научилась контролировать свои эмоции, не без моей помощи разумеется, но, а к семи прекрасно знала, что в магловском мире лучше держать свои таланты в секрете.

– Ладно, ладно. Сдаюсь. – она подняла руки, полностью капитулируя под напором его колючего взгляда и открыла следующий альбом.

Первые фотографии были вполне безобидные. Малышка с куклой, малышка с книжкой, малышка с котлом и пучком мяты. Малышка с папой в парке развлечений, в магазине, в кафе.

– Подумать не могла, что ты вот так просто мог сидеть в кафе. – прокомментировала Гермиона, чуть улыбаясь.

Через несколько страниц она обнаружила групповые фотографии со времён детского сада и была очень удивлена. Вопросительно посмотрев на Снейпа, она получила ответ.

– Мне надо было зарабатывать на жизнь. – развел руками маг. – Счета профессора Снейпа были заморожены после его смерти, а у мистера Принца за душой мало что осталось. Сбережений хватило лишь на то, чтобы оплатить аренду и организовать аптеку.

– Понятно. – кивнула Гермиона, перелистывая страницы дальше.

Детский сад закончился. Началась школа. Девочка в синей форме с белой лентой вплетенной в косу шла в первый класс, потом во второй, третий и так далее. Гермиона тщательно рассматривала каждую фотографию, улавливая, как менялась девочка с каждым годом.

– А где же летние фотографии? – спросила она у мужчины?

Снейп не ответил, а лишь вытянул из головы пару серебряных нитей и поместив их в пробирку, передал ей.

– Омут в Хогвартсе. Желаешь посетить?

– Да. – активно кивнула женщина, соскакивая с софы. – Однозначно хочу.

– Тогда идём.

В мгновение ока они оказались в директорском кабинете, аккурат возле чаши, очертания которой были хорошо ей знакомы. Она наклонилась над сосудом аккурат в тот момент, когда вылила в него Снейповы воспоминания и погрузив лицо внутрь, стала заворожённо смотреть.

Зельевар подошёл к ней сзади и прижался своим телом к её, прекрасно зная каждый момент, который видела ведьма. Женщина не возражала. Ей был приятен такой жест, но отрываться от чаши она не собиралась. Однако вскоре её боевой настрой сошел на нет. Милые моменты в общении между отцом и дочерью постепенно изменились. В одиннадцать лет мисс Принц отправилась в Хогвартс и там узнала о истинной сущности отца. Появились первые вопросы. Год спустя их стало больше. На каждой из них мастер терпеливо отвечал и пояснял девочке, почему он действовал именно так. И вот наконец в тринадцать лет девочка сподобилась задать самый сложный для неё вопрос. Жива ли ее мать и кто она.

Грейнджер рванула было в сторону, но Снейп удержал её на месте.

– Ну уж нет, Гермиона. Ты хотела узнать дочь и её характер, так смотри.

– Расскажи про маму. Расскажи, Расскажи.

– После того как ты узнаешь правду, наши отношения могут измениться. Эйлин, ты возненавидишь меня.

– Я хочу знать правду. – настаивала девочка. – Хочу. Требую.

– Она жива. Она не подозревает о твоём существовании. У нее все хорошо. Хорошо! Хорошо.

– Как ты мог? Разве ты не любил её?

– Любил. Разумеется я любил её.

Гермиона дёрнулась. Такое она услышать была не гото. Снейп опять удержал её и тихо прошептал над ухом. – Не поймите меня неверно. Сказать ребенку, что она родилась из-за ошибки или, ещё хуже, из-за моего расчета было бы слишком жестоко. Про любовь к тебе я слегка преувеличил. Хотя, мисс Грейнджер всегда была одной из моих любимых учениц, хоть и ужасно несносных.

Женщина кивнула в знак понимания и смирения и продолжила смотреть шоу, предоставленное ей мастером.

После того, как Эйлин узнала о своей матери, она возненавидела отца и почти полгода не разговаривала с ним.

Последним эпизодом был разговор с Макгонагл, которая примирила их, рассказав девушке кем именно был мистер Принц в далекие годы войны.

Гермиона вынырнула из чужих воспоминаний. Она не в силах была лицезреть переживания Снейпа касательно Эйлин. «И этот человек уверяет, что не способен любить.» – печально думала она, разворачиваясь к нему.

– Как скоро Минерва догадалась о вашем родстве?

– Не знаю. – Снейп растянулся в довольной улыбке. – Но было забавно видеть ее выражение лица, когда я появился в ее кабинете в роли родителя.

– Значит о твоём таинственном воскрешении узнали уже тогда? Но почему…

– Макгонагл попросили молчать и ей пришлось прислушаться.

Гермиона вздохнула. Все её догадки касательно Снейпа были совершенно оправданы. Не мог волшебник с такими талантами вести скучную жизнь аптекаря, зато прекрасно мог вести двойную игру, не привлекая к себе излишнего внимания.

– Смотри дальше, Гермиона. – шепнул он. – Наш милый ангелочек превращается в девушку.

Она снова нырнула в омут с головой и увидела неловкие разговоры, обиды, сомнения, горячие споры с отцом. Девушка совершенно не боялась говорить отцу правду в лицо, зная, что тот никогда не причинить ей вреда. Это было удивительно.

– Северус. Ты прекрасный отец. – вдруг заключила Гермиона. -У тебя хватило сил и терпения… – она осеклась.

Сил и терпения у мастера всегда было в избытке, даже если брать в расчет сколько обязанностей было взвалено на его плечи в те далёкие времена, когда он водил за нос Воландеморта и компанию плюс недалёких учеников и добрую часть министерских олухов с авроратом в придачу.

Снейп отпустил её.

– Гермиона, вы подружитесь с ней, в этом я уверен. Она сама расскажет тебе о своих чаяниях и надеждах. Что касается правды, решать тебе. Захочешь – расскажешь. Только для начала взвесь все за и против.

Женщина склонила голову в знак согласия. – Что касается наших отношений?

– Мне нравится то, что я имею на сегодняшний момент. – признался Снейп. – Надеюсь ты не сбежишь от меня слишком скоро?

– Думаю, что нет, сэр. – протянула она, лукаво улыбаясь в ответ.

========== Связи ==========

Сидя у распахнутого окна Джинни строчила очередную статью про педагогическое воспитание. Вся эта тема настолько заинтересовала её, что она с упоением читала разнообразную литературу и делала соответствующие выводы. По мере углубления в эту тематику, у неё появилось множество идей, которые она непременно желала воплотить в жизнь.

«Магическое сообщество определенно многое теряет от того, что не развивает в детях таланты с самого рождения.» – первая мысль посетившая её была тут же записана на бумагу. «Да, семьи состоятельные могут позволить себе нанимать педагогов и обучать своих малолеток с самого раннего детства, но большинство не имеет такой возможности. Отчего бы тогда не начать процесс воспитания чуть раньше. На помощь занятым родителям в этом деле могут прийти специалисты» – вторая заметка и тут же приписка под ней. «У магловского сообщества дети начинают ходить в детский сад примерно с трёх лет. Там они не только находятся под присмотром специалистов, но и делают первые шаги в познании окружающего мира». «Можно досрочно выявить способности отдельных личностей, и направить прирожденный потенциал в нужное русло».

Размышления её были беспардонно прерваны матерью, которая оказалась под окнами её комнаты и раздражённо кричала: – Джиневера Уизли. Долго тебя ждать? Уже все в сборе, даже Рон прибыл.

– Даже Рон. – повторила она и злорадно улыбнулась, представляя какую бучу поднимет её мать.

Воскресный обед мало чем отличался от прочих обедов, которые Молли устраивала раз в месяц, собирая всё семейство вместе. Огромный стол, туча рыжих голов причудливо перемешанных с разномастными головами прочих родственников. Во главе стола разумеется отец семейства. Молли энергично кружиться вокруг дорогих гостей раскладывая на тарелки разномастные кушанья и непременно интересуясь тем, что же произошло в их семьях.

Сегодня собрались почти все родственники. Не было Гермионы и детей, находящихся в Хогвартсе.

Ужин проходил весьма оживлённо. Обсуждали последние новости, делились впечатлениями. Основной темой, разумеется, был Хогвартс и его новый старый директор.

Артур сидел молча. Багаж жизненного опыта сделал его невосприимчивым к окружающему миру. Когда взволнованная Анджелина начала высказывать свои опасения, мужчина лишь покачал головой и сказал единственную фразу, которая отражала его отношение к директору: – Возможно мистеру Снейпу удастся навестит порядок в этом балагане.

Молли относилась к жизни очень просто. Должны же дети учиться на своих ошибках и приспосабливаться к этому миру. Итак всё на блюдечке преподнесено.

Зато Рона изрядно волновал вопрос директорства Снейпа. На каком-то подсознательном уровне его ненависть к этому человеку обрела новый смысл. Ему казалось, что его дети будут расплачиваться за его личные огрехи весь период обучения, о чём он активно и говорил.