Текст книги "Бегущая (СИ)"
Автор книги: Электра Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Алла протянула Адаре трубку кальяна. Она затянулась и раскашлялась. Подруги рассмеялись.
– Не так сильно. Аккуратнее. – Посоветовала Наталья и поинтересовалась: – Ты что в первый раз куришь?
Адара кивнула, вытирая проступившие слезы.
– Понятно. Учти там не совсем табак.
– А что там?
– Легкий наркотик. Не знаю, как называется. – Говорила Наталья, а в глазах у Адары все поплыло. Она почувствовала, как ее тело становится невесомым.
В этот момент несколько девушек обратились к Наталье.
– Наташа потанцуй для нас! – Умоляли с разных сторон голоса.
Наталья, подчинившись, встала и с необыкновенным изяществом вышла в образовавшийся круг. Она выписывала фигуры руками в воздухе, ее открытый живот перетекал плавными волнами, грудь то вздымалась, то опускалась. Это был медленный, напоенный негой, танец.
Адара любовалась подругой, между тем мысли ее были далеко. Она вдруг как будто протрезвела и вновь вернулась в прошлое. С необыкновенной ясностью она увидела своих родителей, только не мертвых, а живых, смеющихся, крутящихся в радостном танце и зовущих ее, маленькую Адару. Затем она увидела приемных родителей, берег у реки, Сашку, Рафика, Мишку. Они, как цветные картинки из детских книг, проплывали у нее перед глазами, смеясь и призывая Адару к себе.
Она очнулась и увидела перед собой Наталью, которая тянула ее за руку в круг.
– Идем! Идем! – Радостно звала подруга.
Адара улыбнулась, и безумное веселье обуяло ее: «Провались оно все! Есть здесь и сейчас! А потом я найду, как отомстить своим врагам. У меня есть жизнь и сила. И я могу бежать. Беги, беги Адара!»
С этими мыслями, хохоча, она вышла навстречу Наталье. Ритм танца все убыстрялся, и это еще больше развеселило ее. Она не уступала Наталье не в чем. Не смотря на то, что Адара не обладала пышными формами своей подруги, ее потрясающая пластика и динамика движений, компенсировала все. Адара улавливала каждый такт, каждую ноту, малейшее изменение ритма. Их тела сплелись в одно целое. Они, то двигались под музыку единой волной, то отсчитывали удары бубна бедрами. Их волосы, разметавшиеся по плечам, переплетались в танце, прекрасные светлые локоны Натальи и темные в полумраке прямые волосы Адары. Адара видела их танцующие отражения в многочисленных зеркалах, и это возбуждало ее. Наталья с такой же страстью смотрела на свою подругу, ее лицо покрылось румянцем, а глаза весело блестели. Белое и черное, лед и пламя, две противоположности соединились в одно. Они не замечали ничего, извиваясь в страстном танце. Окружающие восхищенно застыли, глядя на великолепный танец. Поэтому никто не видел, как один из евнухов, главный поверенный в делах Гасан Бея, кинулся к своему хозяину, чтобы рассказать о происходящем. Торговец включил монитор у себя в кабинете и с огромным интересом наблюдал. Он был очень доволен и счастлив. Без перерыва поглаживая себя по бороде, он то и дело вскакивал с места и восклицал:
– Не продешевил. Алмаз, алмаз! Вот что значит распустившийся цветок, но найти его не так-то просто, а заставить раскрыться еще тяжелее.
Гасан Бей подошел к пульту на столе и нажав на кнопку, спросил:
– Маруф, ты пишешь это?
– Конечно хозяин. С самого начала. – Послышался ответ из динамика.
– Отлично. – Гасан снова нажал на кнопку и обратился к своему помощнику. – Завтра же размноженную запись отправь с курьерами нашим клиентам. Список я составлю.
Он ненадолго задумался, глядя на евнуха, с подобострастием ожидавшего его приказов, затем заговорил:
– Думаю, надо отправить запись Стаковскому тоже.
– О да. – Понимающе закивал евнух. – Он богатый клиент.
– Нет, дело не в этом. Раз уж он так питает слабость к сероглазым шатенкам, то кто знает…… А? – Весело обратился Гасан Бей к помощнику.
Тот только улыбнулся в ответ. Торговец снова уставился на монитор, где в танце продолжали извиваться две молодые женщины. Наконец ритм музыки достиг апогея, Адара отделившись от Натальи, подняла над головой сцепленные руки и закрутилась всем телом, совершая немыслимые по скорости обороты. Каждая мышца ее живота, груди, рук двигалась. Наталья отпряла в восторге и изумлении. Никто не ожидал такого от всегда находившейся в тени Адары. А она, танцуя, вспомнила свою мать, вспомнила, как в детстве та танцевала для отца на праздниках. Как точно так же, как сейчас Адара, крутилась она, извиваясь всем телом. На высокой ноте оборвалась музыка, Адара замерла, запрокинув голову и раскинув руки. На минуту в зале наступила гробовая тишина, а потом отовсюду посыпались восхищенные возгласы, хлопки, некоторые девушки потянулись с объятиями и поцелуями. Адара, опустошенная танцем, только улыбалась и проталкивалась к Наталье. Вместе они опустились на подушки рядом с Аллой и принялись жадно пить воду, принесенную евнухом.
Вскоре Зайнап позвала всех в ванну, после чего девушки отправились спать. Адара легла в постель, но долго не могла уснуть. Она смотрела перед собой, как вдруг занавес скользнул в сторону, и она увидела Наталью, которая осторожно пробралась к ней в кровать.
– Я к тебе. Не возражаешь? – Прошептала она.
– Что тебе нужно? – Адара насторожилась, увидев горящие глаза подруги.
– Не пугайся. – Ответила со смехом Наталья. – Меня девушки не интересуют. Я поболтать. Где ты научилась так танцевать? Ты не говорила, что умеешь так.
– Я не знала. Честно. Это, наверное, действие наркотика.
– Наркотик или нет, но танцуешь ты просто прекрасно. До этого я была вне конкуренции.
– Что, зарежешь меня во сне? – Пошутила Адара.
– Дура. – Обиделась Наталья.
– Я шучу. Юмор такой. А вообще ты и сейчас вне конкуренции. Ты очень красивая.
– Спасибо. Можно я полежу с тобой немного и поговорю. Ты же все равно не спишь.
– Можно. О чем хочешь поговорить?
– Не знаю. Можешь рассказать о себе? Хоть немного. – Попросила Наталья.
– Попробую. Но это очень длинно. Может, какой-нибудь отрезок жизни?
– Расскажи, как ты попала сюда.
– Хорошо. – Согласилась Адара и рассказала Наталье, как убили ее приемных родителей, как ее предали, и она обуреваемая местью, приехала в этот город, где потеряла последнего близкого и любимого ею человека. Как ее ловили, и как она несколько дней провела взаперти, связанная, с Лейлой. Когда Адара закончила, то увидела, что в глазах Натальи блестят слезы.
– Прости. Я не знала, что ты столько пережила. Это ужасно.
– Забудь.
– У меня все проще. – Продолжала Наталья. – Меня сюда бабушка отдала. Она уже старенькая и сил искать мне жениха у нее не было. Она очень за меня боялась. Гасан Бей хорошо ей заплатил и обещал устроить мою судьбу, как нельзя лучше. Иногда она приходит навещать меня. Я не знала, что вокруг может происходить такое.
Обуреваемая чувствами Наталья вскочила на колени, и с горящим взором уставилась на Адару.
– Пообещай мне, что когда я выйду замуж и ты…. Ну, в общем, мы останемся подругами, и ты будешь навещать меня. Обещаешь?
Адара улыбнулась и ответила:
– Обещаю.
В темноте Наталья не могла разглядеть ту грусть, которая в тот момент отражалась в глазах Адары.
На следующий день, все шло своим ходом. Утренние ванны, уроки танцев, обед, сон и так далее. Но в воздухе, как будто что-то неуловимо изменилось. Адара чувствовала, как за ней постоянно наблюдают. Однажды, когда она проходила из общего зала в библиотеку, она остановилась пред зеркалом, чтобы рассмотреть свое отражение. Она увидела, как изменилось ее тело. Оно уже не принадлежало девочке-подростку. На нее смотрела молодая женщина, с небольшой грудью, развитой грудной клеткой, красивыми руками, тонкой талией и круглыми бедрами. Только глаза остались совсем такими же, как в детстве, они были грустными, серьезными, живыми, серые с металлическим отливом – это были глаза ее матери. Пока Адара разглядывала себя в зеркало, она заметила, как за спиной из-за занавески выглядывает чье-то лицо. Она резко развернулась, но уловила лишь колыхание ткани. Адара была почти уверенна, что это был сам Гасан Бей.
Вскоре стало известно, что через неделю назначены торги, и всех девушек, которые предназначались на продажу, начали усиленно приготавливать. Им шили одежды, умащивали тела и подбирали прически и украшения. Поскольку ожидали Стаковского, то некоторым женщинам с серыми глазами перекрасили волосы в светло-коричневый цвет, чтобы Адара была не единственная на этих торгах, и было бы ощущение разнообразия. Все находились в определенном возбуждении. Некоторые девушки начинали ссориться между собой из-за нарядов, а иногда доходило даже до драки, но Зайнап строгим взглядом и крепкими руками разнимала дерущихся девиц.
Адара же испытывала непонятное беспокойство. Она словно забыла что-то сделать и не как не могла вспомнить, что именно. Она покорно исполняла все, что ей говорили, принимала участие в примерках, учила танцы для будущего мужа, между тем, как мысли ее были далеко. И вот однажды когда она ждала своей очереди на подбор прически и от нечего делать смотрела в окно, выходящее на центральный двор, она увидела, как два евнуха вынесли из дома на носилках, что-то завернутое в черный мешок, погрузили в фургон, и тот уехал. У Адары сжалось сердце. Она встала и направилась к Зайнап, которая в это время в соседней комнате выбирала наряд для Натальи. Адара решительным шагом вошла внутрь и с суровым видом уставилась на домоправительницу, буквально съедая ее глазами.
Все замерли, а Зайнап спокойным голосом поинтересовалась, что ей нужно.
– Хочу видеть Лейлу. – Потребовала Адара.
– Это невозможно. – Ответила та, между тем губы ее сжались.
– Почему?
Зайнап молчала.
– Потому что она умерла, да?
Адара тяжело дышала, грудь ее готова была разорваться от сдерживаемых слез и ненависти ко всему на свете.
Зайнап посмотрела в глаза Адаре и произнесла:
– Идем со мной.
Она вышла. Адара последовала за ней. Домоправительница привела ее в комнату, где обычно кормили Лейлу, потом открыла дверь в ванну. На полу, в луже крови валялись осколки зеркала, висевшего когда-то над умывальником, вокруг были отпечатки ног.
Адара застыла на месте.
Зайнап тихо рассказывала:
– Ей стало лучше, и ей позволили самой ходить в туалет, хотя со связанными руками. Она разбила головой зеркало, затем об выпирающий осколок, оставшийся на основании, изрезала себе висок и шею. Когда евнухи прибежали на звук разбитого стекла, она уже истекала кровью. Смерть была почти мгновенной.
Адара молчала. Она посмотрела себе под ноги и увидела, как пол, состоящий из черно-белых плит начал дребезжать. Вдруг, одна плита сдвинулась чуть в сторону и провалилась, за ней последовала другая, за ней третья. Адара крепко зажмурила, а потом открыла глаза – пол был на месте. Она медленно развернулась и отправилась обратно в комнату для примерок. Вокруг была сплошная тишина, будто во сне. Все куда-то исчезло, ни смеха, ни плеска воды, ничего. Она вошла внутрь и опустилась на ковер.
К ней тут же подбежала Наталья.
– Адара, что с тобой? – Позвала она подругу. – Адара! Зайнап, Зайнап, иди сюда. – Кричала Наталья.
На крик прибежала Зайнап и несколько евнухов. Они отвели Адару в спальню и, напоив ее отваром из трав и меда, уложили в постель. Наталья и еще два евнуха остались рядом с ней.
Адара никогда не падала в обморок и не плакала, за исключением тех случаев, когда была уверенна, что ее никто не видит. Но смерть ее случайной сокамерницы привела ее в какое-то оцепенение, словно этот факт явился последним ударом молота по сердцу, которые все наносила и наносила жизнь, пытаясь раздробить хрупкий орган на куски. Адаре казалось, что вся она рассыпались на миллиарды осколков. Она не хотела ничего. Ей не было физически плохо, не кружилась голова, но сон и оцепенение сковали ее всю. Вокруг происходила какая-то жизнь, мелькали лица людей, что-то обеспокоено щебетали приходящие навестить ее девушки, ей всовывали в рот какую-то еду, но все это было как будто не с ней. Адара приходила более-менее в себя только по ночам, когда вокруг не было никого, и луна или свет уличных фонарей, заглядывали в окно.
На третью ночь своего оцепенения, когда Адара лежала в постели, глядя сквозь стекло на качающееся дерево, она услышала рядом со своей комнатой, куда ее поместили отдельно ото всех, тихий шепоток переругивающихся людей. Она тут же узнала голос Зайнап, а вот второй был ей знаком, но она никак не могла опознать его.
– Если вы повезете ее в таком виде, она умрет у вас по дороге. – Доказывал голос Зайнап.
– Не умрет. – Жестко возражал второй голос.
– Что наркотой ее напичкаете?
– Не знаю. Но торги состояться. Я уже всем разослал приглашения и запись.
– Да какой она сейчас товар. Она еле на ногах стоит.
– Твоя задача поставить ее на ноги к выходным Зайнап. – Жестоко, повышая тон, приказал второй голос. – Мне все равно, как ты это сделаешь. Но я жду Стаковского и не хочу, чтобы меня закопали совочками в моем же саду. Она будет на торгах или ты оставшуюся жизнь проведешь в дешевом борделе в роли бон-бон.
За дверью повисла тишина, после чего голос Зайнап тихо сказал:
– Хорошо Гасан бей, она будет готова.
Торги
И Адара была готова. В прекрасный солнечный день конца лета, день назначенных торгов, она, как и все двадцать девять девушек, вышла из дома и села в один из длинных белых автомобилей вместе с остальными. Наталья пристроилась рядом с ней и всю дорогу пыталась отвлечь ее разговорами. Та, молча, слушала подругу, изучая дорогу за толстым темным стеклом машины, или разглядывала наряды обитательниц гарема предназначенных для продажи. Все они имели яркие одежды из тонких тканей, искусный макияж, прически, украшения, одним словом все, чтобы подчеркнуть прелести каждой. Осмотрев себя, она обнаружила, что стала единственной обладательницей темных тонов. Ее одели в шаровары из полупрозрачной черной материи, вышитой серебром по низу, того же цвета лиф и сандалии. Поверх была серебристая туника из воздушной ткани, без рукавов, скрепленная на плечах заколками с черными камнями. Волосы были распущены и украшены серебряной нитью, обвитой вокруг головы. Одеяние оказалось более чем скромным, но Адара была удовлетворена и понадеялась, что оно будет привлекать к ней меньше всего внимания.
Она даже не представляла, сколько нервов стоило Гасан бею нарядить ее. Поскольку вид у Адары был болезненный и печальный, никакие разноцветные одежды не шли ей. Напротив, они только подчеркивали ее бледное лицо, горящие глаза и темные круги под ними. В результате Гасан бей, впервые решился облачить свой товар в черное, немного разбавив серебром. Однако когда он увидел Адару полностью одетой и слегка накрашенной, он остался доволен, так как этот скромный наряд весьма подходил ее серьезному лицу и выгодно выделял Адару среди прочих девушек. Но про себя Гасан бей подумал: «все на свадьбу, одна на похороны. Как бы не решили, что она больна или, еще хуже – при смерти». Торговец ненавидел черный цвет.
В результате недолгой поездки кавалькада из пяти машин достигла загородного дома Гасан бея, который находился на западе, недалеко от бывшего МКАД. Именно там обычно проводились торги. Дом был длинным, одноэтажным и напоминал зал для фехтования, из-за огромного свободного пространства, малого количества комнат и окон во всю стену, прикрытых деревянными жалюзи. В темном прохладном зале, куда вбегали девушки, прячась от испепеляющего солнца, прямо посередине красовался фонтан из белого камня с потрясающе холодной водой. Красавицы весело болтая, располагались на мягких коврах возле него, а Зайнап с евнухами переходила от одной девушки к другой и поправляла их наряды, макияж и прически.
В небольшом саду возле дома, с высокими старыми деревьями и кустарниками, уже шли приготовления к торгам. Растягивали навес, расставляли стулья, столы, напитки и легкую еду.
Через полчаса начали прибывать первые покупатели.
Любопытные, трепещущие в ожидании своего будущего, молодые женщины осторожно выглядывали сквозь жалюзи и обсуждали прибывших. Адара и Наталья стояли чуть в стороне и тоже подглядывали за приехавшими мужчинами.
– Вон тот. Видишь? – Показывала Наталья на невысокого плотного человека в белых шортах чуть ниже колен и разноцветной рубашке.
– Да. – Адара утвердительно кивнула.
– Это владелец редакции «Центр», которая выпускает газету с таким же названием. Еще у них там журналы всякие. Он не очень богат, и его принимают только из-за его известности, хотя иногда он покупает себе женщин здесь, но в основном, только оставшихся, которых больше никто не пожелал купить. Говорят у него оооочень большой гарем, но сам он очень ммммм…, – Наталья остановилась, подбирая нужное слово, – мерзкий. Он плохо обращается с женщинами и часто, когда ему не хватает денег, перепродает их. Может даже охотникам за женщинами продать.
– Ты откуда знаешь? – Спросила Адара.
– Помнишь Леонор? Ну такая, с коричневыми волосами и круглым лицом, очень любила всегда в голубом ходить.
– Нет. Не помню. – Честно призналась Адара.
– Ну и ладно. В общем, этот тип купил ее на торгах прошлым летом. Почти год она провела у него в гареме, а потом он проигрался и стал распродавать свой гарем, чтобы расплатиться за долги. Ей повезло. Ее за половину той суммы, которую заплатил за нее этот урод, согласился взять обратно Гасан бей. Остальные, кто пошел в счет погашения долга, тем, кому он проиграл, кого он продал охотникам, чтобы разжиться деньгами.
Адара внимательно рассматривала «мерзкого человека», его изнеженное несколько капризное лицо, загорелую кожу и редкие каштановые волосы, блестящие на солнце. Вдруг к нему подошел еще один мужчина, выше его на целых две головы, худой и жилистый.
– А это кто? – Поинтересовалась Адара у подруги.
– Не знаю. В первый раз его вижу.
– Это конкурент Гасан бея, Касим Павлухин. – Неожиданно ответил голос за спиной.
Наталья и Адара обернулись. Около них стояла одна из девушек, которая незаметно присоединилась к их маленькой компании. Ее звали Ирида. Она была очень красивой, но невероятно отталкивающей, и никто не мог объяснить почему. Уже несколько раз она попадала в руки Гасан бея и все никак не могла найти удачную партию. Ее покупали, перепродавали, обменивали и сдавали обратно, как бракованный товар. Но Гасан бей не оставлял надежды окончательно продать ее или снова получить определенное количество денег, а затем вновь увидеть ее в своем гареме. Именно поэтому Ирида была самой осведомленной женщиной в Центре по части мужчин.
Наталья, обрадовавшись новой собеседнице, выспрашивала:
– Ты была у него в гареме?
– Да. Один раз.
– И как там?
– Свинарник. Это что-то типа «нижнего гарема» у Гасана только хуже. Там только второсортный товар. Женщины до сорока там большая редкость. А если попадаются красавицы, то он не выделяет их отдельно. Точно также кормит и содержит, как скот. В результате они у него скоро превращаются в таких же не мытых и страшных.
Рассказывая все это, Ирида почти не двигалась, а ее лицо не выражало ни одной эмоции, только губы слегка кривились, выдавая ее отношение к пережитому когда-то. Со стороны она выглядела, словно высокомерная глупая кукла, повествующая о своих похождениях. Пока Адара наблюдала за Иридой, она поняла, почему та всех отталкивает. Ей тоже больше не хотелось смотреть на нее, она отвернулась к окну, разглядывая подъехавший длинный автомобиль в сопровождении еще двух уже нормального размера машин. Из него выгрузился невысокий полный человек в белом балахоне, с головой покрытой куфией и огромными переливающимися на солнце перстнями. Люди из двух других машин окружили человека в белом, один из них раскрыл зонт над своим хозяином, и они не спеша двинулись к навесу.
На встречу, расплываясь в улыбке, из дома вышел Гасан бей и приветствовал гостя.
– А это кто? – Снова поинтересовалась Адара.
– Это Муса. – Сообщила Ирида. – Вот уж кого бы я точно хотела оказаться в гареме. Но он даже не обращает на меня внимания. Любит сочных женщин. – Она усмехнулась и зло добавила в адрес Адары: – так что тебе тоже не грозит попасть к нему.
Адара повернула голову, взглянула на Ириду своими холодными металлическими глазами и спокойно произнесла:
– Я не хочу к нему в гарем.
– И правильно делаешь. Лучше оставить напрасные надежды. – Высокомерная девушка снова усмехнулась, считая, что достаточно унизила и оскорбила самолюбие соперницы.
– Какая ты злобная Ирида. – Неожиданно вспыхнула Наталья. – Что за радость говорить всем гадости? Неудивительно, что тебя все возвращают назад. – Она вдруг замолчала и уставилась в глаза собеседнице, решив, что обидела ее. Но Ирида была абсолютно равнодушна, она хмыкнула, повела плечом, развернулась и медленно удалилась в сторону другой группы девушек, всем своим видом демонстрируя, что Адара и Наталья более не достойны ее общества.
Наталья провожала ее недобрым взглядом.
– Ненавижу ее. – Тихо сказала она, когда та отошла на достаточное расстояние от них. – Злобная дура. Если бы не ее большие карие глаза, ровная мраморная кожа и правильные черты лица ее сослали бы в нижний гарем.
В этот момент ударил гонг, оповещая, что торги начинаются. Все оживились. Вошел Гасан бей и сам лично осмотрел в последний раз свой товар. Потом состроил девушек в таком порядке, чтобы, как можно выгоднее обратить внимание на каждую. В результате Адаре предназначалось первой выходить из дома, а затем стоять с краю выстроенной шеренги. Наталью он поставил недалеко от Адары, с тем умыслом чтобы, те, кто видел запись танца, заметив одну, непременно углядели бы и вторую. Гасан бей скомандовал: «Выход», и в сопровождении евнухов, которые в этот день тоже имели более яркие праздничные наряды, девушки потянулись из дома под навес.
Увидев выходящих красавиц, мужчины оживленно загудели, обсуждая особо приглянувшихся, а девушки, выстроившись в линию, смущенно поглядывали в их сторону, не произвольно улыбаясь.
Адара стояла, и прямо, без тени улыбки, серьезными глазами наблюдала за покупателями. В результате, многие из тех, кто обращал на нее внимание, тушевались под ее взглядом и отворачивались, предпочитая рассматривать других. Заметив это, Гасан бей не на шутку обеспокоился, что своим поведением, Адара отпугнет от себя всех выгодных клиентов, но поскольку поделать он ничего не мог, то настроение его несколько испортилось. Однако он значительно повеселел, когда Муса без всяких предисловий заявил, что он видел запись, приехал за Натальей и готов дать за нее полтора миллиона. Наталья при этом раскраснелась и с чувством превосходства посмотрела на Ириду, которой выделили место, через две девушки от нее.
– Я дам два миллиона. – Послышался неприятный резкий голос.
Все обратились в сторону говорившего. Это был Касим. Он всегда посещал торги своего конкурента, но крайне редко платил большие суммы, только в том случае, если на его взгляд, это было что-то стоящее. Чаще он скупал девушек, которые никому не были нужны, стараясь как можно меньше тратить на их приобретение и дальнейшее содержание. Касим не любил женщин, почитая их за скот пригодный для секса и добычи денег, и не стесняясь, демонстрировал всем своим видом свое отношение всегда и везде. Сам он в прошлом был охотником за женщинами, и слыл самым жестоким и предприимчивым. Он вырезал целые поселения, чтобы заполучить нужный товар, похищал, обманывал и, наконец, благодаря своей бесчеловечности и нечестности сделал состояние, которое тратил на выпивку. Пил он сильно, пропивая много денег, временами впадая в горячку. Лицо его худое, вытянутое и скуластое, было коричнево-желтым от пьянства, с кривыми вечно темными зубами, а одеяние напоминало одежду охотников. Такой же грязный серо-коричневый балахон, заправленный в широкие штаны по щиколотку и жесткие кожаные сандалии. Вообще выглядел он неопрятно, и вызывал подсознательный страх и омерзение у всех женщин, которые не безосновательно подозревали, что он не просто плохо обращается с обитательницами своего гарема, но даже поколачивает их. В результате, когда он объявил цену в два миллиона, Наталья испугавшись, что Муса не захочет торговаться, побледнела как полотно.
Но Муса смерив Касима взглядом, объявил:
– Два сто!
Наталья улыбнулась и порозовела.
Но Касим не уступал:
– Два двести.
Наталья снова побледнела.
– Два триста. – Объявил Муса. Он не любил разбрасываться деньгами и поэтому поднимал планку постепенно, испытывая противника и в тоже время экономя свои средства.
– Два четыреста. – Была цена Касима.
– Два пятьсот. – Муса, хитро прищурившись, смотрел на притихшего соперника.
Несмотря на то, что Касим не видел записи танцующих девушек (Гасан бей разослал их только избранным своим клиентам, которые, по его мнению, могли оценить «настоящий цветок»), ему очень хотелось заполучить Наталью, но он не был готов платить больше определенной суммы. В результате, поскрежетав зубами, Касим нехотя вымолвил:
– Твоя.
Когда соперник сдался, Муса удовлетворенно улыбнулся и приказал своему помощнику отсчитать деньги. К нему подвели Наталью, она была на полголовы выше своего нового хозяина. Он внимательно оглядел свое приобретение и, оставшись весьма довольным, нежно погладил Наталью по щеке и приказал посадить ее в машину. Затем Муса повернулся к Гасан бею и негромко сказал:
– Раз я купил одну, то, наверное, стоит купить и вторую, а? «Лед и пламя», так ты назвал запись?
Торговец в очередной раз расплылся в улыбке и указал на Адару. Она поняла, что речь зашла о ней, и ее выражение лица сделалось жестким и неприязненным. Муса увидевший это, недоуменно взглянул на продавца и протянул:
– Действительно лед. Надеюсь, оттает. Дам за нее один миллион.
Больше никто не хотел торговаться за Адару, которая, оправдывая опасения Гасан бея, отпугивала всех своим взглядом. К счастью, и неопрятный жестокий Касим не заинтересовался легкой добычей, считая ее слишком худой и болезненной.
Гасан бей напрягся. Ему очень не хотелось так дешево продавать Адару, но ее поведение и грустные горящие глаза все портили. Более того, он подозревал, что она вряд ли «оттает». Торговец предусмотрительно утаил тот факт, что прежде чем Адару, наконец, схватили охотники за женщинами, она отправила на тот свет троих, а двоих успела серьезно ранить, и что охотники, избавляясь от нее, просили быть «поосторожнее с этой чертовкой». Именно поэтому, он долго держал ее в изоляторе. Так что, поразмыслив и смирившись с тем, что он не найдет лучшего покупателя на Адару, тем более, что надежда на приезд Стаковского не оправдалась, Гасан бей решил продать ее Мусе. Но когда он уже хотел вымолвить «Согласен», все услышали звук приближавшихся машин.
Их было три, черных сверкающих автомобиля. Они почти бесшумно, за исключением шуршания колес по сухой траве, въехали на парковку и остановились. Из машин появились люди в черных костюмах, примерно одинокого роста, атлетического сложения и весьма не дурны собой. Было видно, что их специально отбирали. Они выстроились в линию и внимательно смотрели в сторону притихшей толпы.
Все замерли в почтительном ожидании. Стаковский приехал.
Он вышел из автомобиля, сам открыв заднюю дверь, одетый, как и его охрана в черный, но только отлично скроенный дорогой, костюм. Высокого роста, широкоплечий, подтянутый, выгодно отличающийся от своих людей совершенными пропорциями тела и отсутствием перекаченных мышц. Его темно-коричневые волосы, переходящие почти в черный цвет, были приглажены, открывая красивое лицо с широким лбом, волевым подбородком, тонкими губами и прямым носом. Когда он шел, то невыразимое спокойствие и хищность сквозили в каждом его движении. Впечатление усугубляли его потрясающие глаза желто-медового цвета. Но при всей своей хищности, он не имел тех жестких и резких черт отца, больше напоминая свободного барса, чем опасного волка. В окружении двух человек он направился к Гасан бею и Мусе. Остальные люди из охраны остались стоять у машин, показывая всем своим видом, что они на чеку.
Когда на горизонте появился Стаковский, торговец возликовал, он нутром почувствовал, что тот приехал за Адарой. Муса же напротив, был очень раздосадован, предвидя, что выгодная покупка сорвется, поэтому, пока Стаковский выходил из машины и шел к ним, он в нетерпении шепнул Гасан бею: «полторы», но последний сделал вид, что не услышал.
Стаковский подошел, чуть кивнув головой Мусе в знак приветствия.
– Здравствуй Давид. – Уже совсем расстроившись и не скрывая своего недовольства, поздоровался Муса.
– Здравствуйте господин Стаковский. – Едва сдерживаясь от радости, пропел Гасан бей. – Очень приятно, что Вы, наконец, снова нас посетили. Видели запись?
– Поэтому я здесь. – Слегка улыбаясь, ответил Стаковский. – Позволите? – Спросил он у торговца, полу оборачиваясь к женщинам.
– Конечно, конечно, можете выбирать любую.
Стаковский, не дожидаясь ответа, направился к вытянувшемуся ряду красавиц.
Он не спеша переходил от одной к другой, пристально разглядывая их своими медовыми глазами. Лицо его было абсолютно спокойным, только едва заметная улыбка скользила на его тонких губах. Когда он останавливался перед какой-нибудь из особо понравившихся ему женщин, то та замирала и, вся трепеща, словно птичка, опускала глаза, не в силах выдержать его взгляда. Каждая из стоящих в ряду, мечтала быть проданной именно ему. Все вокруг замерло в гробовом молчании, и только порой слышны были томные вздохи женщин, от которых отходил Давид Стаковский.
Когда Адара увидела приближавшиеся машины, то она сразу поняла, что это убийца ее матери. Она как можно ниже опустила голову и осторожно, из под упавших на лицо волос, разглядывала подходившего Давида. Да, маленький мальчик вырос и превратился в настоящего красавца. Но воспоминания Адары о гибели ее семьи были слишком сильны, и если все присутствующие женщины желали быть проданными Стаковскому, то Адара хотела одного – провалиться сквозь землю.
Он сделал еще шаг в ее сторону и подошел к девушке с серыми глазами и волосами, выкрашенными в коричневый цвет, которая стояла через одну от Адары. Стаковский остановился и девушка замерла. Адара лихорадочно твердила про себя: «Только бы он подумал, что это я, только бы он подумал, что это я…».
Прошло около минуты, и послышался женский вздох. Стаковский сделал последний шаг. Теперь он был совсем рядом. Адара так низко опустила голову, что могла разглядеть только свои стопы и немного пространства вокруг них. Она застыла и почти перестала дышать, как будто дыхание могло ее выдать. Она почувствовала тонкий едва уловимый запах духов и увидела носки двух черных мужских туфель, остановившихся напротив нее. Адара не поднимала головы.
За спиной Стаковского послышался неодобрительный гул. Ни одна из женщин никогда не вела себя так оскорбительно, и было бы по отношению к кому, к самому Стаковскому, которому, все знали, никто не смел сказать: «Нет». Гасан бей не выдержав, направился в сторону Адары, намереваясь силой поднять голову упрямой девушке, но Давид остановил его жестом руки.
