Текст книги "Игрушка для подонка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Носкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Я стояла, не издавая ни звука. Но мама все равно меня заметила. Наверное, почувствовала мое присутствие.

– Алиса, – она мягко мне улыбнулась. Перевела взгляд на часы, и слегка нахмурилась. – Ты поздно.

Это было сказано не в укор, а скорее просто, как констатация факта.

– Да, – непринужденно махнула рукой. – В библиотеке задержалась.

– Иди мой руки, – сказала, откладывая в сторону книгу. – Я макароны по-флотски приготовила. Сейчас быстренько тебе погрею.

– Не надо. Я в душ и спать пойду.

– Алиса, ну хоть что-то покушать надо. Целый день ведь голодная ходишь, – с укором произнесла, качая головой. – Ты так себе желудок посадишь.

– Мам, не переживай. Я в универе поела, – нагло соврала. Быстро развернулась и пошла в комнату, переодеваться.

Потом тихо прошла в душ, встала под струи горячей воды и сразу почувствовала, как расслабляются уставшие мышцы. Вот только у меня не получилось насладиться этим мгновением.

События сегодняшнего вечера мелькали перед глазами, а потом накрыли точно лавина.

Слезы потекли по щекам, и я крепко зажала руками рот, чтобы никто не услышал мои всхлипы. Ноги подогнулись, и я практически рухнула в ванную.

Как мне быть? Что делать? Как я вообще умудрилась попасть в такую отвратительную ситуацию?

Не хочу быть игрушкой в руках зажравшегося мажора.

Мне вдруг стало страшно, что еще он может пожелать кроме мойки машины. А еще как к этому отнесутся окружающие? Студенты?

И хотя мне всегда было плевать на мнение чужих людей, я четко поняла, что эти игры Волкова могут сильно испортить мне жизнь в университете.

Мне придется стиснув зубы, исполнять все прихоти Стаса, так еще и отбиваться от нападок прихлебателей этого мажора.

Зажав руками рот, я тихо плакала, выплескивая скопившиеся эмоции: страх, отчаяние и даже ненависть.

Как бы мне хотелось, чтобы в этой ситуации был виноват кто-то другой…

Но нет.

Это я отвлеклась от дороги. Я врезалась в дорогую машину. И это у меня нет возможности заплатить за ремонт.

Не знаю, сколько я так просидела, но в какой-то момент раздался стук в дверь. Мама начала волноваться, почему я так долго и все ли у меня хорошо.

С огромным трудом пришлось изображать деланно веселый голос и заверять, что я просто увлеклась гигиеническими процедурами.

Из душа вышла раздавленной, словно по мне каток проехался. Заглянула в зал, где мама все еще читала Наде книгу, и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась спать.

Думала, что усну сразу, как только голова коснется подушки. Вот только сон не шел. Отвернулась к стене и плотно укуталась в одеяло. Глаза закрыла, но все равно никак не могла окунуться в блаженное беспамятство.

Меня терзали мысли, догадки, предположения… Я не могла уснуть из-за неизвестности.

Какими будут желания Стаса? Почему-то я подсознательно готовилась к тому, что все, что он придумает, будет унизительно.

Шумно выдохнула, и попыталась отвлечь себя, чтобы наконец уснуть.

Вот только мысли все равно возвращались к аварии.

Перед глазами то и дело появлялась картинка двух врезавшихся машин: моего старенького Жигуленка и дорогой иномарки Стаса.

Повернулась на бок, практически уткнувшись носом в стену. Плотнее укуталась в одеяло и с огромным трудом заставила себя прокручивать материал, который изучила в библиотеке.

Это оказалось сложно. Но я запрещала себе думать о Волкове и о том, во что теперь превратиться моя жизнь.

Только учебник перед глазами. Только изученный материал. Только информация по предстоящему семинару…

В какой-то момент, я услышала громкий и очень раздражающий звук. Повернулась на спину, и поморщилась.

Будильник.

Отключила телефон, но не спешила вставать. Состояние было ужасным. Тело ломило, голова слегка болела – не сильно, но неприятно.

За окном только начинало светать, а я даже не поняла, когда смогла уснуть.

Глаза опять начали слипаться. Если я сейчас не встану – могу опять провалиться в сновидения.

Эх… Это было бы замечательно.

Но нельзя.

Пора вставать.

С тихим стоном, я буквально соскребла себя с кровати.

Надя ещё спала, и я даже ей немного позавидовала. У неё есть ещё около тридцати минут сна.

На цыпочках, чтобы не разбудить сестру вышла в коридор и сразу услышала тихие постукивания посуды.

Заглянула в кухню и увидела там маму. Она тихо напевала какую-то песню и жарила блинчики.

– Доброе утро, – с улыбкой поприветствовала.

– Доброе, – мама улыбнулась мне в ответ, и зразу перевела взгляд на часы. – Иди в душ и завтракать. Я сейчас блины доделаю и пойду Надю будить.

– Как она?

Мама пожала плечами, ловко переворачивая блин.

– Вчера хорошо себя чувствовала. Но я переживаю, как у неё пройдёт сегодняшний день.

Мама прикусила губу и перевела взволнованный взгляд в окно.

Я проследила за её взглядом и тихо присвистнула.

На улице крупными хлопьями валил снег. Дороги, тротуары, деревья – всё было белое.

– Я заметила, что в последнее время она стала очень чувствительной к погоде, – проговорила мама, вновь возвращаясь к прерванному занятию. – Все чаще, на любое малейшее изменение погоды – у неё начинает болеть голова.

– Думаешь это как-то связано?

– Не знаю. Но есть же люди метеозависимые. Сама посмотри. Сутки назад у Надюши голова раскалывалась, а сегодня вот такой сильный снегопад пошёл.

– Может ты права, – задумчиво проговорила, глядя в окно. Хотелось зацепиться взглядом за одну крупную снежинку и проследить за её «полётом», но снега было так много, что это было практически невозможно.

– Я сегодня на работе выходной возьму, – между тем продолжила мамуля. – Попрошу кого-то из коллег взять моих обормотов.

– И тебе дадут выходной? – хмыкнула, не скрывая сомнения. – Не помню, чтобы у учителей вообще были выходные.

– Ну… У нас есть выходные.

– Ага. Конечно.

Захотелось попросить маму напомнить, когда у неё был нормальный полноценный выходной. Она вечно то тетради проверяет, то раздаточный материал для учеников готовит. Про субботы вообще молчу – часто и в этот день она ходит в школу, когда её класс готовится к какому-либо конкурсу или фестивалю.

Не понимаю, за что мама любит свою работу?

– Алис, знаешь, ты сегодня в университет езжай на автобусе, – вынул из размышлений мамин голос. – Дороги вон как замело. Еще, наверное, не расчистили толком. Не дай бог в аварию попадёшь.

Вздрогнула от этих слов. По телу пробежались мурашки.

– Да, наверное, так и сделаю, – тихо пробормотала и отправилась в душ, чтобы мама не продолжила развивать тему ДТП.

Забежала в ванную и зажмурилась.

Мама просто переживает, волнуется за меня, даже не догадываясь, что простым предположением сделала мне только хуже.

Черт. А ведь я даже не знаю, в каком состоянии моя машина. Сильная ли вмятина осталась от «встречи» с дорогой иномаркой Волкова?

А если последствия аварии сильно заметны… Как я это маме объясню?

Подошла к раковине и открыла холодную воду. Захотелось засунуть под кран голову, чтобы хоть так освежить мысли. Но решила не заниматься такой ерундой, а просто умылась.

От ледяной воды кожу начало покалывать, но и бодрости придало.

Выпрямилась, и несколько секунд рассматривала своё отражение в зеркале.

– Всё будет хорошо, – тихо прошептала, глядя себе в глаза, почти уверенным взглядом. – Я что-нибудь придумаю. Я сильная. Я справлюсь.

Глубоко вздохнула и начала делать стандартные утренние процедуры.

Сегодня в университет я собиралась с особой сосредоточенностью.

И нет, я не подбирала наряд. Не искала кофточку, которая идеально бы подчёркивала цвет моих глаз, не примеряла штаны, которые бы идеально сидели по фигуре.

Нет.

Я сосредоточенно собиралась, делая обычные дела, стараясь не выдать своих истинных эмоций. Чтобы мама не увидела моего волнения, чтобы ничего не заподозрила, чтобы вопросы задавать не стала.

Вот только мама – это мама. Она меня всю жизнь знает.

– Алис, – тихо окликнула родительница, когда я уже застёгивала сапоги. – У тебя всё хорошо?

– Да. А что?

– Просто ты… Какая-то не такая, – пробормотала, задумчиво глядя на меня.

– Нет. Тебе показалось, – улыбнулась, завязывая на шее шарф, и следом одевая пуховик. – Всё, я убежала. После пар позвоню.

Быстро поцеловала маму в щеку, попрощалась с сестрой и выбежала из квартиры.

Пока спускалась по лестнице, успела и куртку застегнуть, и шарф нормально завязать, и шапку плотно натянуть.

И все равно стоило выйти из подъезда, сделать вдох, как морозный воздух вмиг наполнил легкие. Вот только голову это никак не остудило.

По дороге на остановку решила проверить своего Жигуленка. Рассмотреть повреждения.

Моя развалюшка стояла ровно на том же месте где я ее всегда ставила. Стряхнула рукавом налипший снег, и присела на корточки.

Тихий стон вырвался из груди непроизвольно.

Я так надеялась, что никто не узнает об аварии. К сожалению, мое желание не сбылось.

В аккурат над фарой, красовалась небольшая вмятина. Но не она так бросалась в глаза, а стесанная краска.

Конечно, все могло быть и хуже…. Но как это объяснить маме? Она ведь переживать начнёт. Спрашивать. А я не смогу ей признаться.

Еще раз осмотрев машину, я с тяжелым вдохом выровнялась и направилась к остановке.

Проблема не в том, что мне страшно признаться маме в повреждении машины. Всегда можно сказать, что не рассчитала расстояние до какой-нибудь клумбы. Хотя у меня никогда не было проблем с габаритами.

Проблема в том, что мама будет спрашивать. А я могу проколоться. И тогда придется сознаваться, как именно ее дочь будет отрабатывать ремонт.

От всех этих мыслей у меня уже в висках пульсировать начинает. Неприятное чувство. А это еще и восьми утра нет. И как назло опоздала на свой автобус. Следующий ждать долго, поэтому в универ добиралась с пересадками.

В итоге на пары пришла вовремя, но безумно злая, мокрая и уставшая.

Вошла в холл учебного заведения и быстро осмотрелась. К счастью, на горизонте не было видно ни самого Волкова, ни его друзей. Возможно, он решил сегодня не приходить в универ из-за погодных условий.

В аудитории стоял тихий гул. Одногруппники распределились на небольшие группки и тихо что-то обсуждали. Кто-то рассказывал о новом фильме, кто-то обсуждал новые тренды в социальных сетях.

В кабинете была и Марина. Стоило мне войти, она едва заметно кивнула в знак приветствия, и вновь вернулась к прерванному занятию. Очень важному надо сказать – как вчера отдыхали местные мажоры в одном из ночных клубов. Во главе с Волковым.

Вздрогнула, услышав знакомую фамилию.

А потом достала телефон, открыла социальную сеть и начала листать новостную ленту. Вот только ни одной новости я так и не прочитала. Не поставила ни одного лайка.

Все мое внимание было приковано к копании девчонок, которые обсуждали прошедшую ночь. Хотя ничего нового они и не обсудили – мажоры тусили, кутили, кого-то угощали дорогими напитками, а потом каждый покинул клуб в компании красоток. Каждый…

Может…

Если Волков вчера хорошо провел время, ему дела не будет до меня? Возможно, он вообще забыл?

Да, а царапины на багажнике исчезнут сами по себе.

Запустила пальцы в волосы, и слегка помассировала кожу.

Еще и суток не прошло с момента аварии, а я уже вся извелась.

Но старалась выкидывать из головы мысли о Стасе.

И у меня получалось, половину первой пары, и всю вторую.

На второй перемене решила сходить купить себе хоть какую-то булочку. Я уже практически зашла в столовую, когда мой телефон издал знакомую мелодию.

Отошла в сторонку, чтобы никому не мешать, и разблокировала гаджет.

Сообщение. От которого у меня мороз по коже пробежался. Дыхание перехватило, а сердце забилось часто-часто.

Сообщение оказалось кратким. Указано лишь время и адрес. Но мне и этого хватило, чтобы почувствовать, как от страха сердце пропускает удар, а потом начинает стучать, как сумасшедшее.

Я даже не подумала отвечать на это сообщение. Зачем? И так все понятно. Я приду в указанное время туда, куда надо Волкову.

Рядом раздался громкий хохот, и я вздрогнула от неожиданности. Убирая телефон, взглянула на тех, кто не дал мне погрузиться в отчаяние.

Это была небольшая компания. Парни и девушки не спеша шли по коридору, и над чем-то громко смеялись. Среди них была и Марина. Вот она бы уж точно с удовольствием оказалась на моем месте.

Мелькнула мысль предложить ей наладить контакт с Волковым. Уж она бы точно согласилась. Не зря ведь она со своими подружками чуть ли не слежку устроила за Стасом и его друзьями.

Вот только если Марина обрадуется этой затее, то неизвестно как на это владелец побитой машины отреагирует. Как бы еще хуже не стало.

Тяжело вздохнула и вновь полезла за телефоном.

Пока не началась пара, надо сразу предупредить начальство, что на работу я сегодня опоздаю.

Надеюсь, Стас не задержит меня надолго…

На работе мне позволили задержаться на пару часов, и с подменой проблем не было.

Весь оставшийся день я была как на иголках. Ни с кем не общалась. Особенно сторонилась Марину. Этот ее фанатизм по Волкову и его друзьям, и в обычные дни способен свести с ума, а сейчас тем более. Я просто не готова выслушивать какие парни крутые, и богатые, и могут получить от жизни все…

Хотя они и получают. В том числе и людей…

Глубоко вдохнула, а потом тихо выдохнула.

Глупо надеяться, что это поможет мне успокоиться.

Но меня терзали чувства… Я словно подросток, бурлила в котловане эмоций и никак не могла с ними справиться. А чувств было много. Очень много.

Ненависть за то, что Стас использует меня для своего развлечения.

Отвращение за то, что у него есть на это полное право.

Страх… Потому, что я не знаю, что еще взбредет в его избалованную головку.

И вина… За то, что все скрываю от мамы.

Возможно, если бы я могла хоть с кем-то поделиться… Хоть кому-то довериться и рассказать… Не для совета. А просто, чтобы выплеснуть чувства…

Но у меня нет такой возможности.

В этой отвратительной ситуации я осталась совершенно одна.

Именно поэтому сейчас я сижу на последней парте. В одиночестве и делаю вид, что слушаю лекцию. Хотя и слова не запомнила из того, что сказал преподаватель.

Сегодняшний день в университете можно назвать самым бесполезным за время моего обучения. Я так и не смогла сосредоточиться на учебе. Постоянно думала о сегодняшнем вечере. И мысли эти были не самыми приятными.

Но хуже всего было на перемене. Каждый раз, выходя из аудитории, я ждала звонка на следующую пару в самом дальнем и неприметном уголке коридора. Делала вид, что читаю конспект, а сама по сторонам смотрю. Чтобы случайно не наткнуться на Волкова.

Когда прозвенел звонок, оповещающий, что на сегодня моя учеба закончилась, я даже расстроилась. Мелькнула мысль остаться до вечера в библиотеке, но я отмела ее, так как было дело поважнее.

Уже на выходе из университета меня догнала Марина. Она хотела поболтать, но я быстро сослалась на срочные дела, не дав ей и слова сказать.

Я просто побоялась, что она опять начнет рассказывать о мажорах, чье внимание она так отчаянно желает привлечь.

А я не готова сегодня это выслушивать. Я этого не выдержу.

Поэтому и поспешила на остановку, мечтая, чтобы автобус не пришлось долго ждать. К моему огромному счастью прождала я, от силы минут десять.

А потом было то самое важное дело, на которое я сослалась, чтобы убежать от Марины – покупка продуктов. Взяла совсем немного. Только первую необходимость: молоко, хлеб, и овощей немного. Остальное куплю на работе. Одна из причин моего трудоустройства именно в продуктовый – это возможность покупать продукты со скидкой. Когда я узнала о такой привилегии для сотрудников – я просто не могла ей не воспользоваться. Не в нашем положении отказываться от такой возможности.

Вошла в подъезд и только сейчас вспомнила, что мама сегодня осталась дома вместе с Надей.

Стоило войти в квартиру, как мне на встречу сразу вышла мама. Внимательно глядя на родительницу, я слегка мотнула головой в сторону комнаты.

– Мы занимаемся, – тихо ответила родительница, принимая из моих рук пакет. – Как день прошел? Нормально добралась?

– Да все хорошо, – непринужденно пожала плечами.

– Давай раздевайся, мой руки, и за стол. Пообедаешь, а потом ложись в моей комнате, поспи перед работой,

– Мамуль, – запнулась под внимательным взглядом родительницы. – Я спешу, – выдавливаю, стараясь, чтобы каждое слово звучало легко и непринужденно. – Мне на работу сегодня пораньше надо. Одна девочка попросила ее подменить. А дороги хоть и чистят, но снег все равно сильный идет. Я на автобусе поеду. Сама понимаешь, что это гораздо дольше, чем на машине. Еще и ждать придется, и пробки…

Все это я говорила без остановки. На одном дыхании. Внутри все сжалось от того, что приходится врать маме.

Она слушала внимательно. Во время моего монолога даже не пыталась слово сказать, только голову слегка наклонила.

А я… Лишь когда договорила, увидела, что ее глаза стали печальными. И не от того, что я не поела или не успеваю поспать. Нет. Она знает, что я ей вру. Грязно. Нагло. Глядя в глаза.

Но пусть лучше думает, что я врунья, чем знает правду.

– Хорошо, – на выдохе произносит едва слышно, а у меня сердце сжимается от ее печального голоса.

Молча целую ее в щеку, а потом тихо выхожу из квартиры и тут же слышу, как за моей спиной поворачивается ключ.

В один миг глаза защипало, а по щеке скатилась слеза. Медленно побрела к лестнице, желая, чтобы моя жизнь стала как прежде. Чтобы в ней не было лжи, обмана и Волкова.

Не спеша дошла до остановки, и грустно усмехнулась. Если еще утром я готова была следом бежать за автобусом, то сейчас мечтала, чтобы он вообще не приехал.

Но этой мечте не суждено было сбыться. Оплатив проезд, я заняла свободное место в самом конце салона. Смотрела в окно, как мимо проносятся дома, деревья, торговые центры…

Мыслей не было.

Лишь чувство, что еду на казнь.

Безысходность.

Отчаяние.

Страх.

Глава 8

Все эти чувства преследуют, пока я добираюсь к назначенному адресу.

Выйдя из очередного автобуса, я оказалась у шлагбаума, который перегородил въезд в коттеджный поселок. Открыла он-лайн карту и еще раз сверилась с адресом.

Мда… Мне определенно туда.

– Добрый вечер, – хрипло произнес мужской голос. Вздрагиваю от неожиданности, и кладу руку на колотящееся сердце. – Вам чем-то помочь?

– Эм, – бормочу, делая шаг назад, пытаясь рассмотреть неожиданного собеседника.

– Вы к кому, девушка? – устало произносит мужчина и делает несколько шагов в мою сторону.

Мужчина выходит на свет уличного фонаря, и сейчас я могу видеть его лицо. Лет сорока, а может и больше. Трудно определить. Да я и не особо пытаюсь. Мое внимание привлекает его форма. Точнее шеврон на груди и рукаве. Мужчина работает в той же фирме, которая ставила камеры видео наблюдения в нашем магазине.

– Эм, мне надо на улицу Ореховую. Двенадцатый дом.

После моего ответа лицо охранника меняется. Он пытается сохранить маску равнодушия, но я успеваю заметить на его лицо недоумение.

– Паспорт, – произносит ровным голосом.

Удивляюсь, но вида не подаю. Я никогда раньше не была в таких закрытых поселках. Поэтому не знаю, как тут и что.

Документ мужчина в руки не взял, лишь быстро заглянул, прочитал, а потом достал из внутреннего кармана планшет.

– К кому?

– К Волкову.

– К которому?

– К Станиславу.

Почему-то язык не поворачивается назвать парня сокращенным именем. Судя по взгляду охранника, мужчина и так ничего хорошего о моем визите не подумал.

После моего ответа охранник что-то напечатал в планшете и мотнул головой отступая.

– Ожидайте.

– Чего?

– За вами сейчас приедут.

– Но… Кто?

– Водитель, – медленно произносит, словно с умственно-отсталой разговаривает.

Вот только больше мне ничего не удается уточнить. Охранник полностью теряет ко мне интерес, и уходит в небольшой кирпичный домик.

Пока ждала того самого неизвестного водителя, хожу по тротуару туда и обратно, чтобы не околеть в ожидании.

В очередной раз повернулась в сторону поселка, и уже собралась маршировать в другую сторону, как заметила приближающийся свет фар.

Перед шлагбаумом машина тормозит, но мне не видно водителя. Охранник открывает шлагбаум, но не опускает обратно. Дорогая чёрная иномарка медленно выезжает за пределы посёлка и разворачивается. Тормозит возле меня, и я задерживаю дыхание от тревоги.

Водительская дверь открылась, и из машины выходит высокий мужчина в пиджаке, белоснежной рубашке и классических брюках.

– Добрый вечер, – мужчина обошёл машину, и открыл для меня заднюю пассажирскую дверь. – Прошу.

– Кто вы? – настороженно пробормотала.

– Мне приказано доставить вас к дому, – ровным голосом произносит водитель.

Вот только я делаю шаг назад. Отступаю.

– Спасибо, но я лучше пешком.

Не нравится мне этот тип. Все в нем словно кричит, чтобы я не приближалась. И высокомерный взгляд, и недовольно поджатые губы стали тому лишь подтверждением.

– Девушка…

– Спасибо за заботу, но я лучше прогуляюсь.

Мужчина делает резкий шаг, а потом хватает меня за локоть.

– Отпустите! – испуганно лепечу, пытаясь вырвать руку из его захвата.

– Слушай ты, – мужчина запинается, словно пытается проглотить ругательство. А потом настойчиво тянет меня в машину. – У меня нет ни времени, ни желания тебя уговаривать.

– Отпустите меня! Помогите! – закричала в надежде, что тот охранник поможет. Спасет от этого человека. Но именно в этот момент меня жестко усадили на заднее сиденье, и захлопнули дверь. Раздался щелчок, и я вздрогнула от этого тихого звука. Подергала ручку, но она не поддалась. Заперто.

Пока я пыталась выбраться, водитель обошел машину и сел за руль.

– Не надо бояться. У меня приказ просто вас подвести, – водитель выдавил из себя улыбку, но я отвернулась не став никак комментировать. Рука все еще побаливала от его захвата.

Машина медленно начала отъезжать от КПП. Я думала сейчас, как и всегда будет ускорение, но заметила знак ограничивающий скорость двадцать километров. Не знаю почему, но это меня слегка успокоило.

Мы проехали мимо небольшого сквера, и выехали к домам. Каждый коттедж был настоящим произведением искусства. Очень дорого искусства. Проезжая мимо очередного красивого особняка, я почувствовала себя букашкой в этом мире. И почему-то даже стало неловко за нашу небольшую, скромную квартиру.

Мы проехали в самый конец улицы, к широким воротам. Водитель лишь слегка сбросил скорость, а потом машина въехала в распахнутые ворота.

Оглянулась и увидела, что ворота сразу стали закрываться. Дорога, по которой мы ехали, была узкой, а вокруг росли высокие деревья.

Мелькнула мысль, хорошо что сейчас снег лежит, он делает неизвестную окружающую обстановку более… Приемлемой.

Машина остановилась, и через секунду раздался щелчок.

– Приехали. Вам туда, – кивнул водитель на ворота, которые, видимо, вели в гараж.

Ах. Ну да. Мне же предстоит мыть машину. Хорошо, что не на улице. Хотя и в гараже, наверное, очень холодно, учитывая, какой сейчас мороз.

Не стала благодарить водителя, а молча вышла из теплого салона.

Осмотрелась. Мда. Если бы я умела свистеть – обязательно бы это сделала.

Дом, к которому меня привезли, выглядел потрясающе. Широкая парадная лестница, круглые колоны, большие двустворчатые двери. Взглянула на окна и меня кольнула зависть. В нашей квартире были обычные, стандартные окна, а здесь они явно были практически с мой рост и гораздо шире квартирных. Представила, как утренний свет проникает через эти окна. Или летний ветерок слегка колышет занавески…

– И долго ты собираешь здесь стоять? – раздался рядом недовольный голос.

Вздрогнула и резко обернулась.

Волков стоял, сложив руки на широкой груди. Он высокомерно приподнял бровь, словно давал разрешение ответить.

– Привет, – буркнула, отворачиваясь от красивого дома. – Где машина?

Чем быстрее я начну выполнять то, зачем сюда приехала, тем быстрее поеду на работу.

Парень окинул меня странным взглядом, а потом скривился.

– Идем, – сказал, разворачиваясь.

Он даже не оглянулся, чтобы убедиться последую ли я за ним. Хотя куда мне деваться?

И я потопала вслед за Волковым.

В моем представлении, гараж – это что-то такое небольшое, бетонное с самодельными стеллажами, с разбросанными всякими инструментами.

Видимо у нас с Волковым были разные представления о гаражах. Потому что помещение, в которое привел меня Стас, оказалось невероятно огромным.

Сам гараж был цоколем. И оглядываясь по сторонам, так и не смогла разобрать, на сколько автомобилей было рассчитано это помещение. На данный момент в гараже стояло шесть машин, и еще оставалось больше половины свободного пространства.

А Волков все продолжал идти, пока не завернул за угол. Первое что я увидела – это два нереально крутых мотоцикла. Я такие только в кино видела.

Почему-то я не позволила себе долго любоваться мотоциклами. Мне вообще не хотелось показывать Волкову, что меня здесь что-то восхищает. Хотя если признаться, его дом и этот гараж… Это так далеко и совсем отличается от моей жизни. Словно еще одно напоминание о нашей с Волковым социальной разнице.

Отвернулась от мотоциклов и увидела ту самую машину, в которую я врезалась.

Царапина все еще на ней присутствовала, как лишнее напоминание моей неосторожности.

Закуток, в который привел меня Волков, был просторным. Тут легко бы поместились две, а то и три машины. С боку на одной из стен висел прибор, который обычно стоит на мойках самообслуживания.

Это что же… Они прям в доме машины моют?

Но я не стала ничего спрашивать, продолжила рассматривать закуток.

В потолке была вытяжка, а в полу специальные отверстия для слива воды.

Хм. Похоже, я оказалась права.

Волков решительно обошел свою машину, а я последовала за ним.

Личная домашняя автомойка это не все, чем сегодня решил удивить меня Стас.

– Держи.

– Что это? – с подозрением смотрю на пакет в руках Стаса.

– Подарок, – ехидно ухмыляется.

А у меня от его оскала холодок пробегает по позвоночнику.

Пытаюсь сохранить маску безразличия и беру из его рук пакет.

Знаю, что ничего хорошего меня не ждёт. И оказываюсь права, когда вытаскиваю на свет нечто неопределённое, короткое и… Кружевное.

– Я думаю, тебе подойдёт, – самодовольно ухмыляется. А у меня руки зачесались съездить этому напыщенному гаду по лицу.

Разворачиваю «подарок» Волкова и понимаю что это костюм горничной из магазина для взрослых.

Щеки начинают пылать, дыхание сбивается.

– Я это не надену, – цежу сквозь сжатые зубы.

– Ещё как наденешь.

Шумно выдыхаю и со всей силы швыряю в парня отвратительную вещь, желая, чтобы ткань стёрла с его лица это гадкое выражение превосходства.

И у меня получается. Вот только эмоции совсем не те, на которые я рассчитывала.

Губы плотно сжаты, брови сведены, а скулы от напряжения стали ещё выразительнее.

Он в ярости.

– Это отвратительно, Стас, – качаю головой, пытаясь вразумить парня, но он никак на это не реагирует.

Сжимает кулаки и медленно встаёт с кресла. Его взгляд становится острым, колючим.

Ему всё равно, что сейчас для меня может настать самый отвратительный и позорный момент в жизни. Он лишь хочет развлечься. Повеселиться. Ему плевать на чувства других.

– Ты разбила мою машину, – от его вкрадчивого тона, по телу бегут мурашки, и я отступаю, пытаясь быть как можно дальше от этого дикого, бездушного монстра.

– Не разбила, – качаю головой. – Лишь поцарапала слегка. Это вышло случайно. А ты просишь слишком много. На дороге был гололёд. Стас, ты же сам видел, что…

– Мне всё равно, – резко обрывает мои жалкие попытки достучаться до его совести. – И я не прошу. Я. Тебе. Приказываю!

С каждым словом, Стас подходит все ближе и меня это пугает. Пытаюсь отдалиться, сохранить хоть немного расстояния между нашими телами, но лишь усугубляю своё положение.

Волков загоняет меня в ловушку. А я спиной упираюсь в его машину. Он наклоняется ещё ближе, и вот я почти лежу на багажнике его автомобиля.

– Хотя… – он окидывает плотоядным взглядом моё тело, а потом кладёт руки на мои бёдра, слегка поглаживая. – Ты можешь рассчитаться другим способом.

– Прекрати, – руками упираюсь в его грудь, пытаясь оттолкнуть. Но он даже на миллиметр не сдвигается. – Пожалуйста, – шепчу, едва сдерживая слезы. Ещё чуть-чуть и я буду готова его умолять перестать.

Волков наклоняется, и я чувствую его дыхание и на своей шее.

– Запомни, этот момент, детка, – от его голоса по телу пробегает горячая дрожь. И я закрываю глаза, ненавидя себя за такую непонятную и странную реакцию собственного тела. – Если я говорю, что за царапину на моей тачке, ты устроишь мне персональную эротическую автомойку – так оно и будет.

Стас резко отстраняется. И только когда он отходит на несколько метров, я вновь могу нормально дышать.

Обхватываю себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь.

Волков садится в широкое кресло. Этот предмет мебели в гараже смотрится, как пощёчина моему чувству собственного достоинства.

Но разве Волкова это волнует?

Он явно специально его сюда принес. Хотя может у него тут каждый день «личные эротические автомойки» проходят. Откуда мне знать?

– Ты должна быть мне благодарна, – от неожиданного заявления мои глаза округляются.

– Это ещё почему?

– Я ведь придумал очень… Гуманное наказание для тебя. Я мог бы потребовать с тебя деньги, но понимаю, что у тебя их нет. Так что помыть машину – это не так уж и страшно.

– Но не в этом, – киваю на тряпочку, которая так и валяется у его ног.

– Именно в этом!

А я ведь лишь слегка поцарапала его машину. И теперь он хочет, чтобы я мыла его машину в развратном костюме горничной.

Я могла бы заплатить за эту дурацкую царапину…

Хотя нет! Не могла бы.

Все накопленные деньги нужны на операцию для моей младшей сестры.

– Какой же ты… Подонок.