Текст книги "Игрушка для подонка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Носкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3

Дома, первым делом отправила сестру мыть руки, а сама пошла проверять холодильник.

Мда… Содержимое не радует, и надо будет это обязательно сегодня исправить. К счастью, на небольшую кастрюлю супа, продуктов все же хватает, и я начинаю выкладывать все необходимое на стол. Заглянула в морозилку и порадовалась, что у нас осталась курица. Ну, курица, это конечно сильно сказано. Один окорок сиротливо был завернут в целлофановый пакет.

– Мда, не густо, – глядя на все это безобразие, решила сварить лапшу. Быстро, дешево и сердито.

Налила воду в кастрюлю и поставила ту на огонь. Ну а пока быстро сбегала в комнату и переоделась в домашние вещи. А когда шла обратно на кухню, заглянула к Наде.

Она лежала в нашей комнате на своей небольшой кровати, крепко обняв старенького плюшевого медведя. Ее лицо такое умиротворенное, что мне показалось, словно и нет у нее никаких болей. Что не грозит слепота. Словно она обычный ребенок, который просто устал от интересного и активного дня в школе.

Хотела прикрыть дверь, но тихий голос сестры меня остановил.

– Алиса, – не открывая глаз, прошептала.

– Что, Надюш?

– Знаешь, я тут подумала… Может не надо мне делать эту операцию?

– Это еще почему? – нахмурилась. Вошла в комнату и присела на край ее кровати.

– Это ведь дорого.

– Не говори глупости, – постаралась как можно безразличнее возразить, но сестра мне не поверила.

– Я и не говорю. Я знаю, что это дорого.

– Откуда?

– Мама вчера с тетей Олей разговаривала…

– И ты подслушала, – горько усмехнулась.

Сколько бы мы ни старалась скрывать от сестры реальную обстановку дел – она все равно узнала.

– Да, подслушала, – она потянулась за очками, а надев, села на кровати, скрестив ноги. – Мама сказала, что в Москву надо будет ехать. У нас такую операцию не сделают. И что даже с помощью, все равно много денег надо, а у нас нет.

– Это пока нет, но скоро будут, – погладила ее по голове. Она хоть и больна, но все равно остается маленькой любопытной девочкой.

– Откуда?

Рассказывать, реалии наших грустных финансовых дел не хотелось. Да, мы обратились за помощью в один из благотворительных фондов, а пока идет сбор средств, мы пытаемся собрать деньги своими силами. Мы уже продали все, что можно из украшений и всяких ненужных вещей, вдобавок откладываем практически всю зарплату, чтобы сделать эту операцию. Потому, что Надя правильно говорит – это дорого. Ведь надо заплатить не только за саму операцию, еще предстоит хорошо потратиться на реабилитацию.

– Я просто знаю, – погладила ее по голове, желая, чтобы на этом тема была закрыта. – Ты кушать будешь?

– Нет, – Надюша поморщилась, и мне это не понравилось. В последнее время ее часто мучаю головные боли и она отказывается от еды.

– Может, хоть кефира попьешь?

– Давай.

Надя ложится обратно на кровать, а я иду на кухню выполнять ее просьбу.

Практически до самого вечера занимаюсь домашними делами: готовлю, убираю. А когда Надя уснула, позволила и себе недолго поспать. Всего пару часов, а потом подъем и сборы на работу.

Мама пришла в тот момент, когда я уже собралась.

– Как Надя? – шепотом спросила, снимая куртку, и заглядывая в квартиру.

– Ей стало лучше. Она в комнате, – ответила, натягивая теплые сапоги. – Там суп в холодильнике. Покушай обязательно.

– Спасибо.

На прощание крепко обняла мамулю, и вышла из квартиры.

Надя не маленькая девочка. Ей уже десять, и многие дети в этом возрасте могут оставаться одни дома. Но мы с мамой боимся, что в наше отсутствие ей станет плохо и никто не сможет ей помочь. Поэтому графики мы составили так, чтобы кто-то из нас был дома.

Только из-за Нади мне пришлось искать работу в ночную смену. Вариантов было много. К сожалению, в основном – это ночные клубы.

Поэтому выбор пал на обычный супермаркет. Круглосуточный. Из плюсов – здесь почти всегда спокойно и охрана рядом.

Сегодня моя смена ни чем не отличалась от всех остальных.

Охранник, который постоянно стрелял в меня глазками, и редкие ночные покупатели. В основном это те, кто прибегал за «добавкой». К счастью такой контингент ходит только до одиннадцати вечера.

Я читала учебник по профессиональной этике, когда услышала в зале шум, а потом громкий мужской хохот. Скосила взгляд на охранника. Он был спокоен, только внимательно наблюдал за ситуацией в зале. Ну что ж если он не реагирует, то всё в порядке. Продолжить готовиться к семинару стало сложнее, ведь из зала всё чаще доносился смех, и мне даже стало любопытно, кто так весело проводит время. Но я не поддалась этому чувству.

Нахмурилась, и опять попробовала сосредоточиться на задании.

Через какое-то время к кассе подошла компания парней. Окинула их взглядом, и мысленно застонала.

Это были те самые старшекурсники, с четвертого курса. Те самые, которые после пар стояли на парковке около дорогих машин.

Черт!

И Волков как назло тоже здесь.

Может он меня не узнает?

Нажала кнопку, и товар медленно поехал по ленте.

– Добрый вечер. Пакет нужен? – автоматически произнесла дежурную фразу, глядя на товар, который ко мне приблизился. – Простите. Алкоголь продаем только до одиннадцати.

– Да? А сейчас сколько? – слегка заплетающимся языком произнёс один из парней.

– Уже два часа ночи, – с дежурной улыбкой ответила, убирая бутылки на полку, чтобы потом отнести их обратно в зал.

– Упс, – он смешно округлил глаза, и прикрыл руками рот. – Кажется, мы немного опоздали.

– Э! А где? – спросил второй парень, не сводя взгляда с ленты, откуда уже исчезли бутылки. Похоже, парни хорошо проводят время, и уже малость «готовы».

– Ну, девушка, ну, пожалуйста, – вдруг начал кончить первый. Если бы не дорогая одежда, точно бы напомнил тех самых мужиков, которые приходят за «добавкой». Хотя эти выглядят забавно, с их охами и ахами по поводу утраченных бутылок.

– Ребят, я не могу. Законодательство не позволяет, – с улыбкой развожу раками.

Парни недолго придавались отчаянию. Быстро вспомнили, что рядом есть какой-то бар и решили нагрянуть туда.

Глядя им в след, задумалась, что, наверное, здорово вот так проводить время. Отдыхать, веселиться… Наслаждаться жизнью.

– Ну, привет зубрилка, – раздался за спиной тихий, но насмешливый голос.

От тембра мужского голоса по телу пробежала дрожь, и я прикусила губу, чтобы не выдать своих чувств. Мне не надо поворачиваться, чтобы понять, кто именно стоит за моей спиной.

Я ведь видела Волкова… Знала, что он пришел с этими друзьями. Но как-то упустила его из виду. И вот он стоит у меня за спиной.

– Что? Язык проглотила? – почувствовала, как его рука слегка отодвигает волосы, едва цепляя кончиками пальцев чувствительную кожу на шее. – А такая смелая сегодня была…

– Я… – голос охрип. Да и что сказать я просто не знала. Все мысли в один миг вылетели из головы.

– Интересно… – задумчиво протянул Волков за моей спиной, а потом… Я почувствовала его горячее дыхание на своей шее…

Дернулась и резко отстранилась. Вскочила с кресла, повернулась, и встретилась с его ехидным взглядом.

– Что ты делаешь? – прохрипела, глядя на парня широко распахнутыми глазами. Он усмехнулся и слегка наклонился ближе, но я вовремя отскочила, не давая ему возможности оказаться непозволительно близко. И сама же за это поплатилась.

Поясница взорвалась болью. Ахнула от ужасного чувства.

Не ожидала, что касса окажется так близко.

Сделала глубокий вдох, и, кажется зря. Легкие наполнились потрясающим мужским ароматом. Почувствовала лёгкое прикосновение к пояснице, и резко подняла голову.

Волков пристально смотрел на меня. Слегка прикусил губу, внимательно наблюдая за моей реакцией. А я не заметила, когда его рука оказалась на том самом пострадавшем месте. Его пальцы в это время выводят замысловатые узоры по тонкой ткани кофты и с каждым прикосновением по телу, словно, разряды тока пробегают.

Никогда прежде у меня такого не было.

– Прекрати, – выдохнула, пытаясь унять странную реакцию, но парень меня не слушает.

Наоборот. Слегка наклоняет голову и приближается ещё ближе.

– Стас, – хрипло прошептал.

– Что? – выдохнула, ощущая как его запах пробирается глубоко в легкие, навсегда оставаясь в памяти.

– Моё имя. Стас. Скажи его, – прошептал, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

– Что?

– Скажи! – практически рычит мне в губы.

– Стас.

Я не специально. Просто эмоции настолько взяли верх, что его имя срывается с губ тихим стоном.

Его близость дурманит, сводит с ума, разжигает огонь в крови… И это к совершенно не знакомому человеку.

Пытаюсь ухватиться за эту мысль, но словно почувствовав мои намерения, Стас кладет руки на мою талию, крепко сжимая. Он не причиняет боли, но через это простое прикосновение, я ощущаю его силу, его власть…

Его губы в нескольких сантиметрах от моих, и я не понимаю, почему все еще не оттолкнула его. Почему не дала отпор? Словно под гипнозом, я не могу оторвать от него взгляд и ожидаю… Чего-то.

Стас наклоняется еще ближе, и я вновь чувствую его дыхание на своей шее. Горячее, обжигающее.

Где-то рядом раздается громкое покашливание, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Мы еще не закончили, – шепчет Волков и резко отстраняется.

Прижимаю руку к груди, где неистово бьется сердце, а сама не могу оторвать взгляд от удаляющейся фигуры парня.

Стас…

В голове словно набат, бьет его имя, и я ничего не могу с собой поделать.

– Это что сейчас было? – раздается рядом сердитый голос охранника.

– Так… Знакомый, – с силой выдавливаю из себя каждое слово, и вновь занимаю рабочее место.

Слава Богу, что клиентов в это время в магазине не было. Иначе за такое меня и уволить могут.

– Угу. Я заметил, – шипит сквозь зубы, и удаляется, но я успеваю расслышать несколько нецензурных словечек в свой адрес.

Массирую виски, пытаясь заставить голову вновь нормально функционировать. Но, кажется, все мысли и чувства превратились в вязкий кисель.

И даже на хамское и странное поведение Валеры не обращаю внимания.

Всю ночь я пытаюсь избавиться от навязчивых мыслей о Волкове, но ничего не получается.

К тому моменту, когда я сдаю смену – настроение падает ниже плинтуса, и я хмурюсь, потому что за ночь сама устала от глупых воспоминаний.

Еще и эти его последние слова…

«Мы не закончили»…

Что это значит? Он собрался еще раз прийти ко мне на работу? А может в универе продолжит… Что?

Поцелует?

Сомневаюсь.

Да он даже меня не вспомнит.

Уверена, он забыл о моем существовании в тот момент, когда переступил порог магазина.

И почему меня это так беспокоит? Разве я не должна радоваться амнезии напыщенного мажора?

Все эти мысли не отпускали, пока я переодевалась, прогревала машину, и пока ехала за мамой и Надей.

К тому моменту, как я подъехала в родной двор, поняла, что ненавижу себя за то, что не могу отпустить из головы этот глупый ночной визит.

Из всех этих размышлений меня смог вывести только звук открывающейся задней двери.

– Привет, – с улыбкой поздоровалась с Надей. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила, поправляя эти ужасные очки.

– Ну и отлично, – улыбнулась сестренке.

В это время мама села на переднее пассажирское сиденье.

В те дни, когда у меня пары начинаются позже, например как сегодня в одиннадцать часов, я отвожу сестру в школу, а маму на работу. Даже если сама ужасно хочу спать после ночной смены.

Когда я только предложила такой вариант доставки семьи, мама была категорически против. Мне с трудом удалось ее уговорить.

Но мне так хотелось, сделать что-то для нее…

Мне бы хотелось купить ей какое-то красивое платье, дорогие украшения, но… Единственное, что я могу – это почти с комфортом иногда подвозить ее на работу.

Ведь я прекрасно помню, как она помогала мне собирать деньги на автошколу. Это удовольствие оказалось не из дешевых, и я старалась брать дополнительные смены, чтобы скопить для этого деньги. Мама, видя мои нагрузки решила помочь. Она вставала в четыре утра, шла мыть небольшой продуктовый магазин, который находится в нашем районе, а потом шла на свою основную работу. Я помню, как ей было тяжело. Но она хотела мне помочь. И помогла. Не знаю, чтобы я без нее делала. Наверное, все еще пыталась скопить нужную сумму.

Оставив Надюшу в школе, и пожалев ей хорошего дня, мы с мамой поехали дальше.

– Как Надя себя вечером чувствовала? – спросила, выезжая на главную дорогу.

– Хорошо. Голова не болела.

– Как думаешь, когда сможем сделать операцию?

Мама тяжело вдохнула, а потом шумно выдохнула.

– Не знаю, – качает головой. – Перед операцией надо будет сделать еще одно обследование. Врач сказал, что новые анализы покажут более ясную картину.

От тихого, почти безжизненного маминого голоса, у меня по спине поползли мурашки.

– Все будет хорошо, – почти уверено проговорила, не отрывая взгляда от дороги. На маму сейчас смотреть я просто не в состоянии. Даже не глядя, знаю, какие эмоции у нее на лице: боль, страх, отчаяние…

– Обязательно. Но знаешь, Алис… Я все чаще думаю, что операция – это ведь всегда риск…

От ее слов во мне, как спичка, вспыхнуло раздражение.

– Жизнь вообще тот еще риск, мамуль, – постаралась, чтобы голос звучал ровно, спокойно, хотя на самом деле испытывала совершенно противоположные чувства. – Что ты предлагаешь? Не делать операцию? Надя ведь ослепнет. И никто не знает, когда это произойдет. Может завтра, может через месяц, или год. Но это произойдет. Она уже сильно потеряла зрение. И эти боли… Ей больно, мам. Очень больно. Мы должны сделать эту чертовую операцию, как минимум для того, чтобы она не страдала от этих ужасных болей и проклятых обмороков.

Под конец монолога, мне все-таки не удалось сдержаться, и я с ненавистью выплевывала каждое слово.

Вот только ненависть эта была направлена на судьбу, которая так жестоко поступила с маленькой беззащитной девочкой.

С силой сжала рычаг коробки передач, и часто заморгала, чтобы не дать слезам пролиться.

Почувствовала мягкое прикосновение к руке.

– Я знаю, Алис… Знаю. И мы обязательно сделаем ей эту операцию. Просто я боюсь.

Улыбнулась, хотя больше всего на свете мне бы хотелось сейчас забиться в какой-нибудь темный угол и громко заплакать. Отчаянно, навзрыд… Но я не могу себе этого позволить.

Не могу быть слабой, когда семья нуждается во мне.

Припарковала машину на стоянке рядом с маминой работой, и только теперь смогла повернуться взглянуть на маму.

– Я тоже боюсь, мамуль, – честно ответила, глядя с какой нежностью и заботой она поглаживает мою руку. – Но мы не имеем права сомневаться или отступать. Только мы можем дать ей нормальное будущее. И оно у нее будет. Без всяких болей, обмороков и огромных очков.

– Обязательно будет, – улыбнулась мама, и крепко меня обняла. – Спасибо, Алиса, что ты у меня есть. Я тебя очень люблю, – тихо прошептала.

– И я тебя.

Несколько секунд мы еще крепко обнимали друг друга, даря силу и поддержку. А потом мама отстранилась.

– Я тебе уже говорила, но хочу повторить, – сказала, когда уже собиралась выйти из машины и отправится на работу. – Ты не должна гробить свою жизнь на благо других. Я не хочу, чтобы так прошла твоя молодость. Студенчество – это здорово. Я хочу, чтобы ты хоть иногда отдыхала. Сходи куда-нибудь с друзьями. Не знаю… Да хоть в кино или на танцы.

– Мам, – с улыбкой, покачала головой.

– Нет. Ты не понимаешь. Это сейчас кажется, что все еще впереди. Что успеется… А на самом деле время летит слишком быстро. И ты оглянуться не успеешь, а время уже безвозвратно ушло. Тебе хоть иногда надо… Эм… Как это у вас сейчас говорят? Тусить? Вот! Тебе надо иногда тусить!

– Мам, да когда…

– А вот меня не волнует когда, – деланно сердито проговорила, пряча улыбку. – Однажды я рассержусь и сама выгоню тебя гулять с одногруппниками.

– О нет. Я этого не переживу, – посмеиваясь ответила.

– Вот! Так что имей в виду. Сама не пойдешь гулять – я тебя заставлю.

Мама рассмеялась, и, поцеловав меня на прощание, вышла из машины.

А я, включив задний ход, начала выезжать с парковки.

Слова мамы вертелись в голове до самого университета.

Понимаю, что она в чем-то шутит, но…

Я не могу сказать маме, что из-за тяжелого графика… Из-за учебы, работы и Нади у меня совсем нет друзей.

Никого нет…

Я всегда одна.

Глава 4

Припарковала машину на свободном месте, но не спешу выходить. С некой опаской просматриваю студентов, пытаясь найти в толпе знакомую фигуру.

Не хочу сейчас видеть Волкова. Да и… Страшно.

Не знаю чего ожидать от этого человека.

И, наверное, даже порадуюсь, если он меня не узнает.

Но из головы настойчиво не хотела выходить его последняя фраза.

И вот что теперь делать?

– Так, Алиска, – твердо, но тихо прошептала сама себе. – Ты и не через такие трудности проходила. Что там какой-то мажор со странностями…

Самовнушение не подействовало, а вот время, которое настойчиво напоминало, что скоро начнется пара – очень даже.

Поэтому из машины, я вышла с непроницаемым лицом, но… Все равно осматривалась по сторонам, чтобы случайно не встретить знакомую личность.

К счастью, до самой аудитории мне удалось добраться спокойно.

Но вот после первой пары, стоило выйти в коридор, я сразу заметила Волкова. Рядом с ним стояли те самые парни из магазина, и вид у всех четверых был, мягко говоря, помятый.

Мда… Кто-то вчера хорошо погулял.

Прячась за спинами студентов, начала медленно пробираться к лестнице. Опустила голову, чтобы уж наверняка не увидел.

Мне почти удалось подняться на третий этаж, когда за спиной раздался вопль:

– Алиска!

Вжала голову в плечи и глаза крепко зажмурила. До белых пятен. Может хоть это сделает меня невидимкой…

– Алиса! Да подожди ты!

Медленно оборачиваюсь, но на Марину не смотрю. Вместо этого натыкаюсь взглядом на Волкова.

Его взгляд медленно скользит по толпе, пока не находит меня.

Сердце пропускает удар, и я прикусываю губу, от вдруг нахлынувшего волнения.

Волков растягивает губы в наглой ухмылке, а глаза становятся такими лукавыми, что сам дьявол бы обзавидовался.

Он меня узнал. Не забыл.

Он окидывает жарким взглядом мою фигуру.

– Привет, – Марина больно дергает меня за руку, и прежде чем повернуться к одногруппнице, успеваю заметить недовольный взгляд Волкова направленный на Марину. Словно ему не нравится, что кто-то посмел прервать его развлечение. – Что на паре было? Представляешь так вчера тусанули, что я проспала, – глупо захихикала девушка, даже не догадываясь, каким колючим взглядом на нее посмотрел Стас.

– Я тебе потом конспект дам – перепишешь, – растерянно проговорила.

Одногруппница схватила меня за руку и потащила вверх по лестнице. Прежде чем скрыться на лестничном пролете, я, зачем-то, еще раз взглянула на Волкова.

Он растянул губы в лукавой улыбке, а потом что-то сказал своим друзьям и, не отрывая от меня взгляда, направился в мою сторону.

Не знаю, что руководило мной дальше…

Под его внимательным взглядом, освобождаю руку из Марининого захвата и мчусь на два этажа выше, хотя мне надо было подняться только на один.

Осматриваюсь по сторонам, в поисках убежища. На глаза попадается дверь в женский туалет. Мысленно ликую и вбегаю в небольшую комнатку. Плотно закрываю за собой дверь, еще и спиной прижимаюсь на всякий случай.

Прислушиваюсь, к голосам студентов в коридоре, к смеху и громким шагам… И даже когда звенит звонок, не спешу выходить. Некоторое время старательно прислушиваюсь к тому, что происходит в коридоре. Даже после звонка еще был слышен шум студентов, но спустя пару минут все стихло, и наступила полнейшая тишина.

Нерешительно потопталась под дверью, терзаясь мыслями о своем поведении.

С чего я вообще решила, что Стас собрался идти за мной? Да просто взгляд у него такой был… Красноречивый. А если добавить ко всему этому и его ехидную ухмылку, то моя реакция вполне оправдана.

Но что если он пошел по своим делам? Может на пару или еще куда? Представляю, как он посмеялся, видя как ни с того ни с сего, я начала бежать в верх по лестнице.

Да, и если бы он пошел за мной, то его не остановило бы такое сомнительное препятствие, как дверь в женский туалет.

Я хоть и не знаю Волкова, но мне кажется он из тех людей, которые добьются своего. Любой ценой.

Пара уже началась, и я больше не могла прятаться в туалете, даже зная, что следующая лекция у весьма лояльного преподавателя.

Делаю глубокий вдох, и медленно открываю дверь. Нерешительно выглядываю в коридор, но не спешу покидать свое убежище.

Стаса нет. Точнее на этаже вообще никокого нет, и я решаюсь медленно выйти из уборной.

По коридору иду как шпион: тихо, не спеша и постоянно оглядываясь.

Хорошо, что до самой аудитории так никого и не встретила.

Открываю дверь в аудиторию, тихо сажусь на ближайшее свободное место. Лекция уже в разгаре, и я заглядываю в тетрадь к одногруппнику, чтобы понять, сколько материала пропустила.

Отступаю, примерное количество места в тетради и начинаю вести конспект.

Ольга Николаевна действительно очень лояльный преподаватель, на фоне своих коллег. Она не ругает прогульщиков, не обращает внимания на опоздавших, просто не любит когда ее прерывают. Но это не значит, что она позволяет сесть себе на шею. Вовсе нет. Она строго проверяет наличие всех конспектов в тетради, и всегда требует полных развернутых ответов. Просто скатанным с интернета материалом тут не отделаешься.

Стоило прозвенеть звонку, как через секунду возле моего места материализовалась Марина.

– Что это было? – слегка прищурившись, спросила девушка.

– Ты про что? – я сразу поняла, о чем она спрашивает. Но мне не хотелось рассказывать ей про Стаса и тем более про свои глупые поступки.

– Куда ты убежала на перемене?

– Эм… – на секунду задумалась, как бы отвертеться, как вдруг ответ сам пришел в голову. – В туалет.

Девушка удивленно приподняла брови и хотела что-то еще спросить, но я ее вовремя перебила:

– Очень надо было, – выразительно округлила глаза, еще и головой для правдивости покивала. Она беззвучно выдавила губами «Оу» и ее интерес тут же пропал.

Не знаю, о чем она подумала, но спрашивать перестала.

– А я уже подумала, что ты от Волкова убегала, – вдруг задумчиво проговорила одногруппница.

– Почему ты так решила? – сама того не ведая Марина задела ту самую тему, которая меня волновала больше всего, но в тоже самое время мне не хотелось это обсуждать. Как такое возможно – для меня самой загадка, но я чувствую, что именно эти противоречия грызут меня изнутри.

– Ну… Когда ты побежала наверх, он быстро пошел следом. Я решила проследить за ним… И увидела, что он поднялся на тот же этаж что и ты, а когда поднялся – остановился.

– И что потом?

– А вот потом и было самое странное. Он постоял немного, а потом спустился обратно к своим друзьям.

– Хм… – только и смогла выдавить из себя. Значит, все-таки преследовал и мне не показалось. И что теперь? Из-за одного наглого мажора ходить по универу и оглядываться? Может все это конечно полная ерунда, но уж слишком красноречиво, многообещающе была произнесена вчерашняя его фраза.

«Мы еще не закончили…»

Сколько должно пройти времени, чтобы я перестала об этом думать?

– Вот поэтому и подумала, что он за тобой пошел. Но ведь это полный бред, – она так звонко рассмеялась со своих слов, что меня это задело. Нет, я знаю о нашем социальном и прочем неравенстве с Волковым, но все равно, неприятно, когда тебя тыкают это влицо.

– О девчонки! – воскликнула Марина, кому-то махая. – Я пошла. Говорят, вчера Волкова с компанией видели в одном из баров. Парни там долго отдыхали. Я думаю, что им там понравилось, и они придут туда еще раз, – она весело мне подмигнула. – Я должна быть к этому готова.

Не прощаясь, она побежала к своим подругам, а я стояла и смотрела на этих девушек и не могла их понять.

Неужели все, что их волнует в этой жизни – это то, как бы поймать и закадрить парня?

Мотнула головой, прогоняя мысли, в которых мне никогда не разобраться. Я просто не пойму этих девушек.

К счастью две следующие пары проходят спокойно. Перемены тоже ничем не отличаются.

Учеба увлекла, затянула, и я как-то и думать забыла о Волкове. А может это потому, что больше не встречала его в учебном заведении.

Решила сходить в столовую за очередной порцией кофеина, и именно в этот момент староста скинула в чат нашей группы задание от Ольги Николаевны. Прочитала вопросы, на которые предстоит найти ответы и тихо застонала. А так как задание на завтра – сидеть мне сегодня в библиотеке до позеленения.

Как назло, вопросы составлены так, что однозначно придется воспользоваться книгами, которые не разрешали брать домой.

Залпом выпила напиток, который в теории должен был меня взбодрить, и поплелась в холл. Скоро прозвенит звонок, а мне еще с мамой поговорить надо.

– Привет, мамуль, – тихо, проговорила, отходя в самый дальний угол, чтобы шум не мешал.

– Привет, как дела? – мамин голос был ровный, спокойный, даже тихий.

– Нормально. Мам, ты звонила в школу? Как Надя себя сегодня чувствует?

К сожалению, все чаще ее головная боль становится не только сильнее, но и продолжительнее. Утром она чувствовала себя хорошо, но лучше перестраховаться. Я до сих пор помню, как сестра три дня страдала от боли. Лекарства помогали, но не сильно и ненадолго. Она не могла нормально уснуть. Лишь под действием препарата удавалось погрузиться в легкую дрему. Есть, в таком состоянии, она тоже не могла – пища просто не задерживалась в маленьком организме. Как сейчас помню сочувствующий взгляд врача, когда мы просили ей помочь. Черт, да я готова была его умолять. Но его ответ был прост – нужна операция.

Никогда не забуду те три дня, которые мы с мамой провели у постели Нади. Ее маленькое, исхудавшее тело, бледная кожа, и затуманенный от боли взгляд.

Не хочу, чтобы она снова это пережила.

– Да, звонила. Сказали все хорошо. Она не очень активна сегодня, но ничего не болит.

Прикрыла глаза и тихо выдохнула.

– Хорошо.

– А… Эм… Как у тебя дела? – напряглась, услышав в мамином голосе нотки неуверенности. С чего бы это?

– Хорошо. Я сегодня задержусь в университете.

– Точно в университете? – так, а теперь я точно улавливаю в ее голосе надежду.

На несколько секунд задумалась, а потом ахнула. От удивления я даже рот приоткрыла, вспоминая наш с ней утренний разговор.

– Точно, – сдерживая раздражение, проговорила. – Мне в библиотеку надо.

– А это, – вот теперь она даже не попыталась скрыть своего огорчения.

– Мама! – воскликнула, качая головой, но на губах все равно появилась улыбка. – Мне надо сделать на завтра задание.

– Ну и делай, – деланно обиженно пробормотала. – Пока.

Попрощалась с родительницей и тихо рассмеялась. Кто о чем, а она переживает о том, что у меня нет личной жизни.

Улыбаясь, медленно побрела на следующую пару.

Если так подумать, то мама зря переживает. У меня есть учеба, работа, семья… Это ведь тоже личная жизнь. Конечно, не та, которую мама имела ввиду, но все же…

«Мда. Очень оптимистично», – подумала с сарказмом.

Как и планировала, после пар поплелась в библиотеку. Состояние было отвратительным. Спать хотелось неимоверно. В глаза, словно, песка насыпали. И единственное о чем я сейчас мечтала – это лечь на любую горизонтальную поверхность и уснуть.

Но вместо этого, я взяла нужные книги и села в самом дальнем углу читального зала и начала штудировать материал, выписывая самое важное в тетрадь. Работа шла медленно. Несколько раз ловила себя на том, что проваливаюсь в сон.

Я терла глаза, хлопала себя по щекам, а количество выпитого кофе я уже сосчитать не могла. Все это помогало на очень короткий промежуток времени.

В библиотеке я просидела до самого закрытия. С огромным трудом, но задание было выполнено. Правда, только по одному предмету. На остальные у меня уже просто не осталось сил.

Сдала книги, собрала вещи, и медленно побрела на выход.

На улице сделала глубокий вдох, чувствуя, как мороз холодит кожу, даря немного бодрости.

Хоть уже наступил вечер, на парковке все равно было много машин. Не так как утром конечно, но все же.

– Черт. Как же я поеду, – тихо пробормотала, когда села в свою машину. Появилась мысль поехать домой на общественном транспорте, но пришлось отказаться от этой затеи. Наде завтра в школу, а добираться на автобусе не хотелось.

Нет. Лучше я сейчас аккуратно поеду, а завтра смогу дольше поспать. Да и Надю не надо будет будить на час раньше.

С натяжкой, но мой старенький Жигуленок все-таки завелся. Пока машина прогревалась, я успела немного подмерзнуть, а потом, как и собиралась медленно начала выезжать с парковки.

Вот только глаза начали слипаться.

Нащупала на дверце рычаг и начала медленно его крутить, чтобы немного открыть окно.

Надеюсь, холодный воздух не даст мне уснуть за рулем.

Что произошло дальше, я и сама не поняла.

Рычаг заедает, и я опускаю взгляд, чтобы проверить, что там могло случиться. Где-то рядом раздается свист покрышек, а потом меня ощутимо так встряхнуло.

Поднимаю голову, и в ужасе застываю. Кажется, в этот момент у меня перестало биться сердце, а волосы на голове поседели.

Сжала руками руль. А глаза не могла оторвать от капота.

Все потому, что капот моей старенькой машины, соприкасался с багажником очень и очень дорогой иномарки.

В горле образовался колючий ком, глаза защипало, и я поняла, что еще чуть-чуть и я заплачу.

Мысленно представила счетчик, который за доли секунд увеличивал число – сумму, которую мне придется заплатить за ремонт этой дорогой машины.

Из груди вырвался то ли стон, то ли всхлип.

Черт возьми! Только этого сейчас не хватало!

Но врезаться в дорогую машину, оказалось не самое страшное.

Словно в замедленной съемке, наблюдала, как открывается дверца, и через несколько секунд их машины выходит… Волков.