Текст книги "Дыши глубже (СИ)"
Автор книги: Eiya Ell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 23
АЛЕКС
Дэмон…хочется его прибить. Мало того, он втянул меня в это дело, в котором я ни черта не понимаю, так он для чего то разрешал там оставатся рабочим ночевать. В такую то погоду. Сказал это временно, пока он не найдет им жилье. Черт. Иди теперь расхлебывай.
– Алекс…прросыпайся уже черт тебя побери, – бурчит в телефон Дэмон, а еще с просни не соображу кто и для чего звонит в такую рань. Амалька нежно посапывает, плотно прижавшись попой мне в бок. Милая моя и красивая. Улабнулся, – блядь Алекс! – голос Дэмона заставил меня проснутся, – нужно ехать на стройку. Туда уже едут все, полиция, скорая и уже какие то эксперты, хз. Кароче я выезжаю, приезжай на стройку.
– А что случилось? Повтори еще раз…
– Блдяь, отрови свой зад от крровати и едь, там завалилась стена. перегародочная, задаваила рабочих……есть пострадавшие.
– Дэмон, черт тебя подери! Как стена может завалится? – бурчу, но встаю одеваюсь.
– Там разберемся, давай скорей, я уже выехал, – он выключает телефон. Целую Амальку, и выхожу.
– Ты чего не спишь? – встречаю отца на кухне, – мне ехать нужно, там что то случилось на стройке, – не дожидаюсь его ответа, – Амальку не буди, но как проснется скажи куда я уехал, пусть наберет как проснется.
– Хорошо, надеюсь ничего серезного.
Я пожимаю плечи, выхожу.
Дороги скользкие. в машине даже холодно. Я не ждал пока она прогреется, выехал. Туман, ничего не видно. Давлю на газ до максимума, врубаю радио, чтобы окончательно проснутся, в голове уже ищу опытных экспертов, юристов чтобы выкрутится из случившегося. И молю Бога чтобы рабочие не сильно пострадали, ибо у понимаю у всех семьи, жены дети, родители. Дай Бог все обойдется. Пропускаю момент появления фар перед глазами, полностью погружаюсь в мысли, думаю и отм что компенсацию постарадавшим семьям объязательно надо выдать. пока их мужья, сыновья опять не встанут на ноги. Хотя я еще ничего не знаю, степень полченных травм. Встречные фары слепят, светят всслепую и двигаются прямо мне на встречу! По моей полосе, но похоже машина движушаяся мне на встречу едет сама по себе, либо водитель уснул, либо он не потерял управление над машиной. Я как мог уворочивался от удара. Удара можно было бы избежать, но меня занесло на обочине, и чтобы не врезатся лоб в лоб я свернул на право, я бы избежал столкновения, повернув на обочину, но встречная машина будто следовало за мной. Стук, треск, машину перевернуло, я крутился в салоне, головой ударился несколько раз, но не вырубился пока в область живот сильно и больно что – то не надавило. Тогда от боли я и потерял сознание. Очнулся в карете скорой помощи. Что то говорил, или мне казалось что говорил. Врач или медработник, не пойму только и говорила, чтобы я молчал и ничего не говорил. Я просыпался и терял сознание несколько раз. Пока один раз уже не открыл глаза в палате. Возле меня уже стояли папа, мама и Стас. Мама сидела и вытерала платком глаза.
– Мама….– еле шепчу, такое чувство, что язык опух и прилип к небу. Пытаюсь шевелить рукуой но получается слабо. И боль в области живота, не сильная, но пристутсвтует.
– Родной…роднуличка. – мама встает, берет за руку, – слава Богу ты проснулся. Болит где нибудь? – папа тоже подходит, Стас же стоит в сторонке, нервно теребя что то в руке.
– Не стойке… как на похоронах, – пытаюсь выдавить улыбку, – главное живой же
– Ты нас чертовски напугал, – вырывается из уст отца, прежде не замечал за ним такие выражения.
– Да шэф, напугал так напугал! Что я могу сделать для вас? – Стас как всегда.
– Я сколько раз тебе говорил на ты ко мне? – он улыбается, – принеси мне воды.
– Шас будет, хотя не рекомендовали, н принесу, – Стас выходит.
– Папа, что со мной? – обрашаюсь к отцу, так мама знаю не в силах говорить, она тихо плачет, – мама если не перестанешь плакать, прикажу тебя больше ко мне не пускать.
– Ничего серезного, многочисленные ушибы, правда, – он на минуту делает паузу, – глубокий порез в области шеи, пришлось нанести прау швов.
– Это все то? – полднимаюсь, хочу присесть.
– Пока полежи, – папа не дает делать никаие дейсвтия, – у тебя почти сломано одно ребро, если ты не заметил у тебя кхм… повязка на пол груди и живота.
– Что значит почти? – поэтому болит в области живота или груди я не пойму где именно.
– Почти-это не полностью сломалось, трещина, Бог увел, но в повязке ходить две три недели придется. Только после контрольного МРТ, с разрешения врачей снимут повязку. Этотипа как гипс, – отец пытается прибодрить, – но повязка.
– Лдано, походим не страшно. Сесть то я могу, помоги мне, – отец помогает, сидеть не очень то больно, – где Амалька?
– Амалька, – мама наконец то перестает плакать, вытирает сопли, – она в больнице.
– В больнице? от переживания что то с ней случилось? В какой она больнице? Мне срочно нужно узнать… увидеть…папа помоги встать.
– Успокойся и сиди уже! С Амалей все в порядке, ее мать…она в больнице. Амаля уехала почти сразу после тебя.
– Куда уехала? – я сейчас туплю.
– Мама ей позвонила, я отдал ей машину…
– Папа…я хочу сейчас увидеть Амалю. отвези меня к ней.
– Ты сумашедщий? – ворчит мама, – Амаля не знает где ты.
– Как не знает? Она же волнуется………наверное. Где мой телефон?
– Не нашли, – отвечает папа, – позже Стас купит, и восстановит твой номер.
– Позвони ей, хочу поговарить с ней, услышать ее.
– Успокойся.
– Мама я успокоюсь, когда услышу ееее.
– Я позваню, когда что нибудь станет известно о ее матери. Она там с самого утра, ничего ни ела ни пила, переживает, еще и ты. Поэтому не говорили.
Стас возврашается с бутылкой холодной воды. Я как будто сто лет не пил, такой сушняк. Глотаю без остановки, пока вода не заканчивается.
– Мама набери ее, я услышу ее голос, – но ее телефон звонит. Амаля звонит.
– Алло, дочка, как ты там? Ты хоть ела? – мама делает громкую связь.
– т. Тонь, вы что то знаете? Где Алекс? – моя милая…любимая, сердце сжимается, как передставлю что она там себе уже накрутила, потому что мой телефон выключен.
– Нет, я сама волнуюсь, – дай я поговарю, а то ты сейчас… – отец отбирает у нее телефон, – дочка, ты бы поела что– нибудь, тебе заказать еду? – Господи сами того не замечая папа с мамой выдают себя. Амаля же поймет, что они что то скрывабт от нее.
– Вы что то знаете, не говорите мне? – ну вот, говорил же. Ее голос дрожит, от волнения.
– Дочка, если бы знали, сказали бы, разве заставили бы тебя волноваться? – отец пытается быть серезным, и мне не нравится что они пытаются скрыть это от Амальки.
– Я перезвоню, врач наконец вышла, – короткие гудки.
– Так Стас, немеделненно иди к Амале. Скажи ей что со мной все в порядке, скажи как есть, – Стас согласно кивает, – только будь рядом. Понял?
– Хорошо шэф, я сейчас жеее…
– И не дай Бог….короче, приподнеси это так, чтобы….с ней ничего…… не случилось. Как нибудь помягче, понял?
– Понял, – Стас спешит вон из палаты.
– Сынок… – начинает папа, – мы не могли говорить Амале по телефону, – продолжает мама, – пойми она там вся на нервах, ждет, мама ее в операционной…и тут еще ты. Поэтому мы ждали твоего пробуждения….. и что нибудь от ее матери.
– Понял я, – меня клонит в сон, – отец уложи меня обратно, – прошу отца, после того как все попытки делать самому выходят безуспешно, боль в груди, – я почему то спать хочу.
– Поспи, – отвечает мама, укрывая белой простынью.
Я проваливаюсь в беспокойный сон.
Теплые капли воды тихо капают на мое лицо. Нежные руки осторожно гладят руки, плечи, лицо. Тихий всхлип заставляет проснутся. Амаля. Решаю остатся не замеченным, что проснулся, потому что слышу ее голос:
– Милый, любимый мой… – и снова всхлип, теплые капли безостановочно капают на мое лицо, нежные губы стараются тихо прикоснутся к моей коже, – проснись пожалуйста, скажи что с тобой все в порядке….я очень тебя люблю, если с тобой что то случится я не переживу, знай….ты мой родной…любимый…мой единственный….я не смогу без тебя…
– Значит я должен был умереть, чтобы услышать все это? – самодовольно улыбаюсь, распахивая глаза.
Глава 24
– Красивый мой, – Амаля целует мое лицо, глотая слезы, – слава Богу ты проснулся.
– Значит, ты меня любишь? – смотрю на нее и не верю, что она произнесла эти слова, – скажи еще раз, хочу услышать, – в палате мы одни, она продолжает гладить меня, руки плечи, гркдь, где нет этой тугой, для меня, повязки.
– Люблю, – кивает, словно мне слов недостаточно, – ты меня очень напугал.
– Иди сюда, – притягиваю ее к себе, настолько сил хватает, – поцелуй меня, – мне слово недостаточно того что она почти меня вылизала, наклоняется и целует. Это такой приятный, нежный, теплый, трепетный поцелуй любимой женщины, – пока ты мне не родишь троих детей не думай, что сможешь избавится от меня.
– Дурачок, я об этом и не думала, – целует еще и еще, короткими поцелуями усыпает все мое лицо, плечи руки, – у тебя где нибудь болит?
– Да, голова, а если будешь так меня, целовать и нежно гладить, то нижняя голова тоже начнёт болеть, – улыбаюсь.
– Бесстыжий! Даже в таком состоянии, в больнице все мысли…
– Где мои мысли? – нахально впиваюсь в ее губы, – знаешь о чем я думал, когда машина перевернулась и я крутился внутри?
– О чем?
– Увижу ли я тебя, – она нежно обнимает меня, стараясь не дотрогавится до груди.
– Я благодарю Бога, что я еще смотрю в твои глаза.
– Как мама?
– Доктор сказала все прошло успешно, но она сутки будет в реанимации, – грустным голосом отвечает Амаля, – мне даже не дали увидеться с ней.
– Ну ничего, завтра увидишь, вместе поедем.
– Тебе можно?
– Не знаю, я не спрашивал, ванилька, ты ела что нибудь сегодня? – смотрю на ее бледное лицо, сколько же пережила она сегодняшний день?
– Нет, вот сейчас уже я очень хочу есть, когда я не могла дозвонится до тебя, и о маме еще ничего было неизвестно, о еде я вообще не думала.
– Щас мы отправим Стаса за едой, позови его.
Отправляем Стаса за едой в ближайшее кафе, папа с мамой удостоверяется, что со мной все в порядке, едут домой, обещая вернуться вечером с вкусной домашней едой. Мы же с Амалией дождавшись Стаса обедаем.
На сегодняшний день отпускаю Стаса.
После вкусного обеда вовсе хочется спать.
– Куколка моя, или ко мне, сядь рядом.
– А можно? Сюда же в любое время могут зайти.
– Мы закроем дверь, иди сюда, – только не успевает она подойти, дверь открывается и заходит врач. Седоволосый мужчина средних лет, приподнимает очки на лоб.
– Ну здравствуй! Алексей Колесников, – смотрит в историю болезни, которую держит в руках, – как себя чувствуете?
– Голова немного болит.
– Это нормально, у вас сотрясение, и трещина ребра, вы легко отделались, в отличии от водителя грузовика.
– Что с ним? Надеюсь он жив?
– Да, по всей видимости он уснул и потерял контроль над управлением автомобиля.
– Когда выпишите?
– Какой вы шустрый, – ухмыляется врач, – с сотрясенним лежать минимум пять дней! С повязкой на груди от трех до четрых недель, все будет видно при повторном обследовании. А сейчас только покой, есть и спать. И выполнение всего прописанного мною, – с этими словами он удаляется.
Амаля звонит в больницу, расспрашивает о состоянии матери и только после двигается в мою сторону.
– Не делай такое лицо, я знаю что означает твое выражение лица, – Амалька ложится рядом, но даже руку не ложет на меня, – ты будешь лежать столько, сколько нужно.
– Я сам решу, – я беру ее руку ложу на себя, – обними меня, – она убирает руку.
– Не капризничай, у тебя повязка и трещина.
– Ну хоть ногу закинь на мои ноги, – я надул губки, – я же не усну без тебя на себе.
– Ведешь себя как маленький, – она закидывает ногу на мою ногу, я ее укрываю, целую в волосы, мы засыпаем.
***
Проснулся один, от головной боли.
– Ну привет, – Дэмон сидит на стуле рядом с кроватью, – рассказывай, как докатился до койки, – смеется.
– Здорово, голова трещит. Ты давно тут?
– Пол часа как тут, к тебе медсестра заходила, оставила таблетки, – протягивает мне таблетки и воду, – я не разрешил будить, – глотаю лекарства.
– Амальку не видел?
– Нет, я пришел никого не было.
– Что там на объекте?
– Как выяснилось, то есть рабочие признались, что экономили на цементе, чтобы продать пару мешков и деньги в карман, поэтому технология была нарушена, все развалилось. Вообщем там эксперты, юристы разбираются.
– Слушай… жалко бедолаг этих…
– Ты башкой сильно ударился? Из за них у нас проблемы… большие проблемы.
– Они алкаши какие – то?
– Нет, нормальные ребята, у всех семья, жена дети, это тут при чем. Надо их оштрафовать! Заставить выплатить компенсацию!
– Ты сдурел? Чем и выплатить, если они на нас работают? Они в больнице? Что с ними?
– Не поверишь, с ними ничего серьёзного! Царапины да ссадины, у одного только сильно поранилась рука, они слава Богу в соседнем помещении спали, не там где развалилась, а то страшно подумать чтобы от них осталось, если бы они спали там где развалилось.
– Дэмон, это от части твои вина! Не хер было разрешать им там оставаться!
– Я найду им жилье, но штраф они выплатят! Чтобы знали, что такое воровать, там где тебя кормят.
– Ладно, может ты прав. Но не переусердствуй. Меня через пару дней выпишут, я подключусь к тебе.
– Там не большой пакет, от ребят тебе, Артем, Толя и Макс передали, завтра навестят. Я тоже пойду, рад что все обошлось. Ну напугал ты нас всех.
Дэмон уходит, впуская в палату врача…
– Как чувствуешь себя? – спрашивает тот же, что и ранее был.
– Голова прошла, ничего не беспокоит. Можно и домой…
– Конечно, только не нужно. Ладно, если тебя что то будет беспокоить нажимай на эту кнопку, дежурный врач придет. А я уже домой, до завтра.
Я остаюсь один. Бля, я без телефона, без связи, как бы без рук. За окном давно темно, я даже время не знаю сколько. Не знаю сколько проходит времени, когда дверь открывается и заходит женщина с подносом в руке.
– Ваш ужин, добрый вечер.
– Я не буду, заберите.
– Но вам надо покушать…
– Заберите, мне привезут, – я понимаю она ни в чем ни виновата, но я почему то кричу на нее. Один в палате, крыша едет. С трудом встал, ноги свесил. Лёгкое головокружение все же есть, но оно прошло спустя пару минут.
– Привет, – мама с папой заходят, – как ты тут?
– Если еще день тут останусь – чокнусь.
– Включил бы телевизор, – мама вытаскивает контейнеры с вкусной едой.
– Мне не интересен телевизор, ма.
– Аа, покушай, пока горячее, – она проталкиват ко мне столик, ставит на нее горячий суп с курицей.
– Ма, дай телефон, позвоню Амале, я не знаю где она.
– Тогда так, – говорит папа, – пока ты кушаешь, я съездию тебе за телефоном, и симку твою постараюсь восстановить.
– Алло, куколка моя, – я уже не слушаю отца.
– Да милый, – она появляется в дверях с телефоном в руке, улыбается.
– Ты уже тут? Где была? – раскрываю для нее объятия. Она не раздумывая идет ко мне, – я скучал.
– Меня не было пару часов, добрый вечер, – она поворачивается к маме, садится рядом, – ты покушал уже?
– Добрый вечер дочка, он еще ни притронулся! Скорей тебе звонить, – мама нежно улыбается…
– Давай ешь.
– А ты ела?
– Да, Алекс, ты только не волнуйся, – когда она так говорит, я уже волнуюсь, – я была у Валерия Виссарионовича.
– Ты уже пугаешь, что случилось? – я перестаю есть.
– У меня болел живот и поясница, но он меня осмотрел, – она жестом руки указывает чтоб я слушал, – все в порядке, это от волнения было.
– Я его наберу.
– Не надо, мама ну скажите ему, я же не маленькая, чтобы рисковать детьми! – мама? Мне не послышалось? Мама? Она сказала мама? Мою маму она назвала мама? И помоему не только я удивлён.
– Она права Алекс, успокойся.
– Амаля, ты выйдешь за меня замуж?
Глава 25
АМАЛЯ
Никогда не сомневалась, что все хорошо быть – не может. Объязательно что-нибудь да случиться. И вот пожалуйста, все тому доказательство. Все время, как только начинаешь думать, что жизнь налаживается, происходит что– то ужасное. Я была счастлива, рдям любимый человек, да я сначало не хотела признать себе, но это так и есть, иначе невозможно обьяснить то, что присходит внутри меня. Что происходит между нами. Ни к кому не испытывала подобные чувства. С Игорем, хоть мы и долгое время повстречались, но у нас не было такой связи, какая сейчас между мной и Алексом. Игорь для меня был просто хорошим человеком, с которым можно создать семью. Никаких плохих качеств я в нем не видела, он работал, ни пил, ни гулял, для меня был совершенный человек с которым я собиралсь соединить свою жизнь. А потом все оказалось не так, как я представляла себе….
А Алекс, он другой…..он вызывает во мне дрожь одним лишь прикосанием, своим горячим дыханием на моей коже. Одним взглядом может во мне разбудить огонь и довести до грани. С ним я разлетаюсь на мелкие кусочки, забыавя обо всем на свете. За этот короткий период, что мы с ним вместе, я поняла одно– он единственный мужчина, которому я готова доверить заботу о себе и наших детях. Я уверена, у меня и у детей всегда будет – забота и любовь. А большего нам и не надо. И я готова подчинится ему, его желаниям, пусть решает все сам. Пусть в моей жизни будет мужчина, за которым я буду как за каменной стеной. Он – человек на которого я могу оперется и доверить ему свою жизнь. И я ни каельки в нем не соневаюсь.
Вот только мы начали вдыхать аромат счастья, как в дверь постучалась беда. Сначала мама, потом Алекс пропал, что я только не передумала, когда не могла дозвониться до него.
И вот он лежит, то есть сидит, на больничной койке и делает мне предложение. Вот что он за человек? О чем он думает в таком положении? Но мне нравится, его ничего не волнует, ни палата, ни повязка, ни присутствие матери рядом:
– Амаля, ты выйдешь за меня замуж? – вот что – что, я сейчас не совсем этого ждала от него, – я хочу до нового года, чтобы мы поженились до нового года. Ты согласана?
– Да, я согласна!
И этот больной человек, встает, подает мне руку, я встаю и он крепко крепко обнимает.
– Ты моя куколка! – он зарывается в мои волосы и просто вдыахает запах моих волос, – ты мой георин, я больше не смогу бе тебя.
– Господи, как это мило, – произносит его мать, и только тогда мы оборачиваемся, понимая что мы тут ни одни. Она стоит в слезах.
– Мама, ты почему плачешь? – я помогаю Алексу присесть, то есть заставляю сесть.
– Дочка, спасибо, что согласилась стать моей невесткой, – она обнимает меня.
– Мне нужен Стас и машина, – заявляет Алекс.
– Ты куда собрался, на ночь глядя? – спращивает его мама.
– Ты никуда не поедешь, и не спорь.
– Мы поедем с Амалей в одно место, это быстро….
– Никуда ты не поедешь, ты после аварии, ты что? – моему возмущению нет предела.
– Со мной все в порядке, мама дай мне телефон, – она молча протягивает ему свой телефон. Я успеваю перехватить.
– Мы никуда сегодня не поедем, я прошу тебя. Ты скажи что ты хочешь д. Толя привезет, позвоним попросим.
– Амаля пожалуйста верни телефон, я сам буду выбирать.
– Не могу, – я делаю шаг назад от кровати, – что ты хочешь скажи, д. Толя привезет.
– Господи женщина, верни телефон!
– Алекс, тебе прописали лежать, – наконец то вступает за меня его мама.
– Мама и ты туда же! Мне нужно купить цветы, и забрать кольцо…..он в бардачке машины……..обручальное….
– Что? – я удивляюсь, – как давно оно там лежит?
– Давно оно там лежит, я же знал что ты когда нибудь соглашиься, – вот я сейчас уже злюсь, ничего ведь плохого, но меня бесит его самоуверенность, – иди ко мне куколка моя, – он видит мое выражение лица и нахально улыбается.
– Ты никогда не поменяешься да?
– Никогда, ты идешь ко мен? – я иду конечно к нему, – поедем вместе?
– Нет не поедем, – я сажусь на кровать, он приближает меня к себе, обнимая за плечи, – мама сейчас позвонит и папа привезет твое кольцо, а цветы не нужны, обойдемся, мне главное твое здоровье. И еще главное я тебе не сказада, у нас не будет свадьбы…
– Это как? – тут уже не выдерживает его мама, – Амаля, дочка почему?
Ну и как мне сказать ей, что у меня страх. Что когда я просто слышу слово – свадьба, у меня начинается паника. Где свадьба-там предательсвто. Пока невеста танцует или одевается, пьет, жених кого– то там имеет, простите меня, ему некогда ждать брачной ночи. Он хочет сейчас, на своей свадьбе. Но другую… Я не могу, только не свадьба.
– Мы просто распишемся, – у меня начинают дрожать руки, Алекс берет мои руки в свои.
– Не волнуйся только, – шепчет на шуко, нежно.
– Почему ты не хочешь свадьбу? Я рассмотривала несколько фирм, занимающихся организацией свадеб, как только я тебя увидела, и увидела какими глазами Алекс смотрит на тебя поняла– мой сын никогда не отпустит тебя. Он никогда нас ни с кем не знакомил. Я знала, что вы обьязательно поженитесь, – так вот он в кого, Алекс со своей самоуверенностью-в мать! – тогда я сразу и начала искать, и нашла. Они успеют все организвоть по высшему классу, – она делает паузу, – милая, дочка, я не знаю почему ты не хочешь свадьбу, но поверь все будет просто чудесно. Тебе не о чем беспокоится. Доверься мне, я сама все сделаю. Только свадебное платье все таки будем выбирать вместе. Если ты позволишь, если нет сами с Алексом покупайте. Это как хотите. В остальном я тебя напрягать не буду, только если есть какие то пожелания то мы все вместе сделаем. Я всю жизнь мечтала о свадьбе сына, не лишай меня такой возможности. Он мой единственный сын.
Я смотрю на них обоих, они так смотрят на меня, две пары глаз– мамы и сына, как будто от моего решения зависит чья то жизнь.
– Но…я о тебе не знаю, кое что очень важное для меня….– начинаю я и не могу закончить, то что начала.
– Я оставлю вас, – говорит его мама, очень понятливая женщина и выходит с палаты, и я ее очень полюбила, так же и его отца, и для себя решила, что они будт моими родителями тоже. У меня появилась еще одна мама, и папа, о котором я всю жизнь мечтала, – я жду только положительный ответ.
– Что ты хотела узнать, – начинает Алекс, – спрашивай я на все вопросы отвечу. Я знаю почему ты боишься свадьбы, почему не хочешь, но я тебя люблю.
– Сколько у тебя было женщин? – этот гад смеется, – я не про то что ты подумал…там я знаю много, просто уверена. Скольких ты любил?
– Ванилька моя, куколка, – он целует мне в висок, – у меня не было никогда отношений. Я никогда не любил.
– Правда?
– Я дал повод сомневаться в своих чувствах и намернеиях? С той самаой первой ночи, как только ты появилась, в моей жизни поменялось все. Я сума сходил, когда не знал где тебя искать! Вообше я думал это невозможно найти тебя, но ты опять сама пришла ко мне, – улыбается, – Ты не видишь каким я стал? Как тот наркоман, а ты мой наркотик.
– А на работе, у тебя были девушки? – я так боюсь его ответа. Что если пока меня будут кркасить, готовить к свадьбе, он захочет секса, а меня не будет рядом? Он же все время хочет, ненасытный. Я тогда сразу умру, если все повторится. Если я Игоря так не любила, и вообще сейчас с уверенностью могу сказать, что там не было любви, я его легко отпустила, то Алекса я люблю, я не смогу пережить.
– Господи, я понимаю к чему все эти вопросы, иди ко мне, – он крепче обнимает меня, – понимаешь, если я хочу много секса, то я хочу тебя. С тобой я хочу, тебя хочу, понимаешь, тебя? Ни просто секса с кем попало, а тебя хочу, тебя любить, тебя ласкать, смотреть в твои глаза, когда ты кончаешь, слышать твои стоны, твое учащенной дыхание, понимаешь? Я и сейчас тебя хочу… – он берет мою руку, опускает себе на пах, мамочки там уже все готово, – все время тебя хочу. В отношениях главноым фактором является доверие. Я понимаю, тебя предали, но не смотри на всех одинаково. Научись доверять. И забудь уже…..
– Прости, прости, прости пожалуйста… – я так крпепко его обнимаю.
– Тихо ты, раздавишь, – он смеется, это смех радости, – Амалька, ты его любила? Понимаю глупый вопрос, раз за него замуж собиралась. Может еще любишь? – в этот момент его глаза стали еще ярче и темнее. Ревнует?
– Я его не любила, правда, поверь, и уже забыла…..и никогда не вспомню.
Ответом был его поцелуй, который прервала его мама:
– Ну что мои голубки? – с осторожностью и страхом в голосе спросила его мама.
– Свадьбе быть! – за нас двоих ответил Алекс.
И все началась сумащедшая неделя.
Как и обешала его мама сама занималась всем процессом. Только свадебное платье я сказала, что куплю сама, с помошью моих самых лучших подруг, и то, только тогда когда выпишут Алекса и маму. Алекса выписали через неделю, и то под строгий контроль, повязку еще носить две недели. Поэтому дата свадьбы была в середине декабря. 15 ого декабря.
Маму выписали через десять дней. Все это время я как та белка, бегала от больницы к больнице. Носила бульоны, супы, овощные соки. Благо его мама помогала мне, и готовила и для Алекса и для моей мамы.
Плюс к тому, я еще занималась делами фирмы, пока Алекс не мог лично пристутсвовать, я кое как уговарила, что могу занятся сама. Только естественно, как скажет он так и я и делала. И наконец на второй день прибывания в больнице я настаяла таки, чтобы он выбрал кого нибудь себе в помощники. Чтобы мне была уже помощь, и я ввела бы в курс дела.
– Пусть это будет та последння, что приходила на собеседование. У нее образование и опыта более менее, чем у остальных.
– Понятно, по-моему Марина ее зовут.
– Только ты научи ее одвеатся.
– Что? Как это?
– Ну скажи, чтобы она не ходила на работу в бесформенном комбинезоне, в том, в чем приходила на собеседование.
– Ты сейчас шутишь? Какая разница в чем она ходит? – я не понимаю шас он просто хочет меня позлить или говорит серезно.
– Мне никакой, понимаешь, все клиенты будут смотерть на ее вид, что они подумают? Что фирма не может обеспечить своих работников достаточной зарплатой, чтобы сотрудники выглядели подобояюшим образом?
– Я не могуу, не сомгу ей сказать, как ей надо одеваться, это…это не красиво будет выглядеть. Сам скажи.
– Мне с ней работать, она будет меня ненавидеть, а ты в декрет уйдешь, пусть лучще тебя не любит, – и смеется же!
– Вот я думаю, ищу чем тебя стукунть, аа?
В итоге, он ей перезвонил, пригласил на работу, только уточнил, что пока я буду вместо него, и сказал что у нас дрес код– белая блузка и черная юбка, ниже колен-это я уже добавила. О котором кстати в объявлении было сказано, что его нет. Но вроде бы девушка ничего не сказала, и явилась на работу как подобает. Мне понравился ее образ. Ничего открытого. Красиво и скромно.
