Текст книги "Зов кровавой луны (СИ)"

Автор книги: Efen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Что с тобой делать? – вслух спросил Учиха, не зная ответа.

Услышав его голос, ребёнок нахмурился, а затем его лицо разгладилось. Чёрные реснички дрогнули, и глаза медленно открылись, явив взор глубоких чёрных глаз. Чёрные глаза внимательно осматривали главу клана, заостряя своё внимание на носу и таких же чёрных глаз. На Мадару Учиха смотрела точная его копия, только маленького размера. Маленькие ручки вновь задёргались и край ткани съехал, открываясь и обнажая тело младенца. Почувствовав голой кожей прохладный ветер, ребёнок сморщился и закричал.

У Мадары Учиха была дочь.

========== 6. Ребёнок ==========

Над Деревней Скрытого Листа начали появляться первые солнечные лучи, прогоняя тёмную ночь и приветствуя новое утро. Небо постепенно превращалось в светло-голубое, а лучи солнца ложились на отстроенные крыши домов, отражаясь от металла и уходя дальше. Утро только начиналось, и жители деревни ещё спали глубоким сном, лишь некоторые просыпались с первыми лучами солнца. Но даже если и были такие, кто просыпался столь рано, на улицах деревни всё ещё никого не было. Пустые улицы, закрытые дома и лавки – в деревне Скрытого Листа было всё тихо и ничто не издавало ни звука. Умиротворённая тишина.

Эта тишина была для Мадары словно манна небесная. Мужчина стоял около окна и наблюдал за пустыми улицами. Казалось, весь клан в столь ранний час крепко спал, кроме него самого. Под глазами главы клана Учиха появились тёмные круги и набитые мешки, свидетельствующие о том, что он всю ночь не спал, а так и провёл на ногах. Мадара чувствовал себя отвратительно. Уставший, не выспавшийся, он наслаждался долгожданной минутой тишины, и с горечью понимал, что впереди его должен был ждать сложный день, для которого ему нужны были силы.

Взгляд мужчины переместился на свёрток с ребёнком, что лежал на кухонном столе. Младенец, что всю ночь плакал во всё своё маленькое горло, наконец-то успокоился и мирно забылся во сне. Учиха что только не пытался сделать, чтобы успокоить это плачущее создание, но его познания в детях были крайне малы, поэтому он чувствовал себя каким-то болваном, пытаясь сначала договориться с младенцем, а затем как сумасшедший начал качать того в руках из стороны в сторону. Все попытки успокоить отпрыска потерпели крушение. Разозлённый и уставший спустя несколько часов, Учиха просто положил ребёнка на стол и отошёл в сторону, дав тому вдоволь накричаться. Яростный крик больно бил по ушам, но мужчина решил более не принимать никаких попыткой для того, чтобы успокоить чадо. Он вообще не понимал, почему он начал с ним возиться. Точнее с ней.

Смотря на милое детское личико, Мадара не мог не заметить сходства с ним. Этот ребёнок был точной его копией, имея ту же форму лица, такие же волосы и чёрные глаза, в которых когда-то пробудится шаринган. Неожиданно Мадара приобрёл дочь, и он был не слишком рад этому отцовству. Во-первых, он не планировал детей. Сейчас на первом месте у него не стояла семья, а главной целью было отстроить деревню и создать мир между кланами. Во-вторых, у него просто не было времени и желания нянчиться с каким-то младенцем, которого он даже не планировал. Ребёнок был для него обузой и тем, что ему не нужно было в данный момент. Он не отрицал, что, возможно, в далёком будущем, он бы создал семью и обзавёлся бы наследниками, но сейчас… Это не входило в его планы. Тем более от той девушки.

Он даже не знал, как зовут мать его ребёнка. Он знал лишь то, что она была скорее всего каким-то демоном, которая смогла очаровать его и навести наваждение, а затем воспользовалась ситуацией, в следствие чего через девять месяцев принесла в его дом младенца. Мадара до сих пор прибывал в лёгкой ярости, что у этой наглой персоны не возникало никаких трудностей с тем, чтобы так легко появляться в его доме тогда, когда ей заблагорассудиться, и так же легко каждый раз уходить от него.

Смотря на спокойное и умиротворённое лицо младенца, он пытался найти какие-либо признаки того, что он имел родство с демоном. Ребёнок казался вполне обычным и человечным, и никакой посторонний или ужасающей чакры Мадара не чувствовал. Это был обычный ребёнок.

Но зачем демону понадобилось всё это делать? Рожать, а затем приносить на воспитание ребёнка обратно к Учиха? Мадара не имел никакого ответа на эти вопросы. Возможно, это был какой-то хитрый план демона и со всем надо быть предельно осторожно. Насколько опасен был этот отпрыск Учиха и демона? Как много он перенял от матери и насколько он был опасен?

Мужчина с сомнением смотрел на спокойное детское лицо. Маленькие губы на мгновение сжались и на лице вновь появилась знакомая гримаса. Маленькое тельце снова зашевелилось, начав двигать руками и ногами, а затем на весь дом послышался детский плачь. Мадара плотно сжал свои губы и отвернулся обратно к окну. Детский плачь сильно раздражал его, и он подумывал выставить ребёнка на крыльцо своего дома, чтобы его кто-то подобрал и заткнул. Мужчина не мог более слышать это плачь, что проникал в его голову и бил по мозгам, действуя на нервы.

– Да когда ты заткнёшься? – выругался Учиха, отходя от окна.

Мужчина подошёл к столу, на котором лежал свёрток, взял его в руки и заглянул в покрасневшее от усердия лицо. Чёрные глаза девочки на мгновение открылись, с интересом взглянув на мужчину, что навис над ней, а затем обратно зажмурилась, начиная плакать с новой силой. Когда ребёнок был с демоном, эта малышка спокойно себе лежала и молчала, но стоило Мадаре взять её на руки, как та начала скандалить и надрываться. Это безумно бесило его. Некогда спокойный и хладнокровный Учиха, который славился своей сдержанностью, был на пределе.

– Если не замолчишь, я действительно выставлю тебя на улицу, – пригрозил Мадара, говоря на полном серьёзе.

На ребёнка эти слова, конечно, никак не повлияли и громкий детский плач продолжился. Тогда, зло сжимая губы в тонкую линию, Мадара сдался и принялся вновь качать маленькое чадо на руках. Он делал это совершенно неумело, но видел от женщин своего клана, как те покачивали и успокаивали своих детей, когда те плакали. Детский плач всё продолжался и, казалось, не собирался утихать.

Маленькая ручка вытащилась из свёртка и начала колотить по воздуху. Нечаянно кулачок угодил по пухлой щеке, но громкости крика от этого не прибавилось. Мадара остановился, прекратив укачивать из стороны в сторону, понимая, что этот метод не действует на неё. Тогда он просто молча стоял по центру кухне, дожидаясь, когда юная Учиха откроет свои глаза и посмотрит на него.

– Тебе самой не надоело? – холодно спросил мужчина, поднимая свёрток над своей головой.

Малышка, конечно же, не ответила и продолжила плакать. В какой-то из моментов она всё же вновь приоткрыла свои глаза, чтобы взглянуть на Мадару, и в тот же момент тот активировал свой шаринган. Малышка тут же замолчала, погрузившись в небытие, и загипнотизировано смотрела на красные глаза своего отца. Мадара испытал облегчение, когда ор прекратился и вновь наступила тишина. Погрузив с помощью своего шарингана ребёнка в сон, Учиха положил свёрток обратно на стол, а сам устало присел на ступ.

Он хмуро смотрел на ребёнка и понимал, что его надо кому-то отдать как можно скорее. У него нет времени нянчиться с ребёнком, даже если это действительно была его дочь. У Мадары Учиха не проснулись отцовские чувства и для него эта девочка была простым орущим комком, мешающая его планам.

Не успел мужчина толком отдохнуть и перевести дух, как раздался стук в входную дверь его дома. Обладатель шарингана устало поднялся со стула и прошёл к выходу, рывком открывая дверь. На пороге стоял Хаширама, который, завидев столь знакомое хладнокровное выражение лица Учиха, добродушно улыбнулся в ответ. Пришедший мужчина упёр свои руки в бока и расставил ноги на ширине плеч.

– Доброе утро, Мадара, – поздоровался Сенджу.

Мадара посмотрел на пустую улицу деревни за плечом мужчины, и не увидел ни одного человека. Деревня по прежнему была пуста, а солнце только начинало подниматься в небо. А такую рань Учиха точно не ожидал увидеть Сенджу у своего дома, и если бы этой ночью он спал, а не возился с ребёнком, то точно бы не был рад встать в столь ранний час, проснувшись из-за пришедшего Хаширамы.

– Что ты тут делаешь? – холодно спросил Мадара. – Солнце только взошло.

– Я тебя разбудил? – мужчина задумчиво оценил вид Мадары. – Похоже на то, что ты уже встал.

На Мадаре до сих пор была вчерашняя одежда. На нём не было привычных бордовых щитков, ведь он снял их, как зашёл домой, но на нём были по прежнему удобные тёмно-синие штаны и в тон такая же рубашка. Из-за неожиданно появившегося ребёнка, он не успел переодеться, или же просто даже раздеться, чтобы отправиться спать. Поэтому не удивительно, что Сенджу, увидев одетого Мадару, подумал, что тот уже давно проснулся. Хотя тот даже не ложился, и об этом говорило его усталое лицо и пролёгшие под глазами тёмные круги.

– Ты не разбудил, – признался Учиха. – Но всё же что тебя привело ко мне в столь ранний час?

– Я подумал, что нам надо обсудить несколько деталей по поводу того, о чём мы с тобой вчера разговаривали. Я подумал, что к своим обязанностям ты можешь начать приступать уже сегодня. Я нашёл место, где мы устроим штаб и даже придумал название.

Сенджу улыбнулся краешками губ, а затем развёл руки в стороны. В этот момент он выглядел столь воодушевлённым, каким Мадара его никогда до этого не видел. Учиха со спокойствием и безэмоциональностью смотрел и слушал своего с недавних пор ставшего товарища, а в голове были лишь мысли о том, что он хотел отдохнуть. Он и так достаточно много работал прошлый день, и эта бессонная ночь сказывалась на нём.

– Полиция Деревни Скрытого Листа, – довольно произнёс Сенджу. – Она будет находиться как раз в середине деревни, рядом с резиденцией. Оттуда можно будет легко следить за всей деревней и в два счёта добраться до любого места. Хочешь мы сейчас же отправимся туда и я покажу тебе это место?

Учиха нахмурился и отпустил из рук дверную ручку, которую незаметно для себя до сих пор держал.

– Ты хочешь, чтобы работа полиции началась с сегодняшнего дня?

– Да. Учихи должны выйти на пост и следить за порядком.

– Но я ещё ничего не рассказал своему клану, – сложил руки на груди Мадара. – Дождись хотя бы того, пока клан проснётся.

– Это не проблема, – пожал плечами Хаширама и, не спрашивая разрешения, по-хозяйски переступил порог дома. – А пока мы ждём, у нас будет время обсудить кое-какие моменты.

Хаширама без приглашения вошёл в дом и направился вдаль по коридору вглубь дома так, будто знал его досконально. Учиха был удивлён такой наглостью Сенджу, но не стал показывать свои эмоции, оставаясь всё таким же безэмоциональным. Он закрыл входную дверь и последовал за Хаширамой, который был стойко настроен на то, чтобы в столь ранний час решить все накопившиеся вопросы. Только вот былая уверенность пропала с лица Сенджу, когда тот вошёл на кухню и остановился как вкопанный, узрев на столе свёрток с младенцем. Столь сильный шиноби был весьма удивлён увиденному, и на его лице появилась растерянность. Мадара тем временем зашёл следом за мужчиной на кухню и сложил свои руки на груди, смотря на образовавшуюся картину.

– Ребёнок? – в недоумении спросил Хаширама. – Откуда он у тебя?

Сенджу оторвался от места и приблизился к столу, наклоняясь над младенцем. Он задумчиво и любопытно осматривал малое дитя, подмечая чёрные волосы на макушке и знакомый овал лица. Хаширама некоторое время осматривал ребёнка, а затем окинул многозначительным взглядом Мадару, который остался стоять на пороге кухни и не подходил ближе. От Сенджу также не укрылось и то, что ребёнок молчал, а чёрные глаза были раскрыты и бездумно смотрели сквозь него.

– Принесли, – холодно ответил Учиха, не особо радуясь тому, что Хаширама так заинтересовался ребёнком, который свалился на него как снег на голову.

– А с ним всё в порядке? – забеспокоился Сенджу. – Он ни на что не реагирует.

– Потому что я применил цукиёми.

– Ты что? – Сенджу резко выпрямился и с удивлением вперемешку с гневом посмотрел на холоднокровного Учиха. – Как ты мог додуматься погрузить ребёнка в цукиёми?

– Было слишком много криков и плача, – поморщился Мадара, впервые показывая свои истинные эмоции кому-либо. – Я никак не мог успокоить его и у меня более не было сил всё это выносить.

– Но это же ребёнок…

Сенджу изменился в лице и вновь наклонился над младенцем, смотря в чёрные бездонные глаза. Мужчина осторожно взял в руки свёрток и прижал его к своей груди, слегка покачивая. Взгляд тёмных глаз обрушился на Мадару, но тот не почувствовал угрызение совести за своё действие. Он считал, что это было единственным выходом из сложившейся ситуации, и сколько бы Хаширама не смотрел на него, он своего мнения не поменял.

– Сними это гендзюцу.

Мадара не стал противостоять, чтобы не начать ссориться по пустякам с Сенджу, и активировал свой шаринган, чтобы снять гендзюцу с ребёнка. Стоило шарингану пропасть из глаз Учиха, как ребёнок заморгал своими большими глазами и с интересом посмотрел на склонившееся лицо Хаширамы. Тот изменился в лице и сладко улыбнулся, начав заигрывать с малышкой. Детское личико на секунду покраснело и исказилось, будто девочка вновь готова была заплакать, но Хаширама начал щекотать своими пальцами её высунутую ручку.

Почувствовав прикосновение, малышка замерла, ощущая щекотку, а затем открыла свой беззубый рот и вытянула пухлые губы. Она с интересом смотрела на улыбающегося Сенджу, который тут же стал укачивать её, в то время как у Мадары на руках она исключительно плакала и кричала.

Не сказать, что Учиха в этот момент почувствовал лёгкую зависть от этого, но факт того, что его ребёнок принимал не его, а Хашираму, слегка приводил в лёгкий гнев. Но Учиха легко скрыл свои эмоции, отмахнувшись от них, посчитав, что ему всё равно на этого ребёнка и то, как он ведёт себя с Сенджу.

– Так это твой? – задал вопрос шиноби, укачивая младенца и играясь с ним.

Пухлые щёчки стали казаться ещё больше, когда на лице ребёнка появилась широкая улыбка. Детская ручка поднялась над головой и схватила палец шиноби. Кажется, малышка была рада такому событию, так как заугукала и выглядела счастливый, не выпуская из своей руки палец.

– Вроде как да, – хмуро ответил Мадара.

– Я не знал, что у тебя кто-то есть, – задумчиво проговорил Хаширама, бегло окинув его взглядом. – Тем более, что ждёт ребёнка.

– Я тоже не знал, – хмыкнул в ответ тот.

Малышка притянула к себе палец Хаширамы и взяла в рот, начав сосать, приняв за грудь. Чёрные глаза были широко открыты и внимательно смотрели на того, кто держал и укачивал на руках. Казалось, что в первые, как ребёнок появился в этом доме, он был спокоен. Мадара же смог успокоить только одним способом – погрузить в цукиёми. Кажется, он не знал, как вести себя с младенцами.

– Это как? – удивился Сенджу.

– Так получилось, – пожал Учиха плечами и облокотился об косяк двери. – Не спрашивай.

Беззубый рот всё продолжал терзать палец Сенджу, и, когда тот решил вытащить его из слюнявого рта, малышка закапризничала и стала тянуть палец обратно. Хаширама сдался и позволил ей снова отведать его палец, а сам поднял свой взгляд и посмотрел на Мадару, что оставался стоять у двери и не подходил к ним, будто пытаясь отстраниться от них и всей этой ситуации.

– Мне кажется, он хочет кушать.

– Она, – поправил Учиха с холодной ноткой в голосе. – Это девочка.

– Да у тебя дочь, – улыбнулся Хаширама, вновь рассматривая нежное личико. – Она симпатичная.

Мадара не стал ничего отвечать, не увидев в ребёнке ничего симпатичного. Эта девочка выглядела как все обычные дети, и даже с первого взгляда нельзя было определить, девочка это или мальчик. Он и сам узнал об этом только из-за того, что край ткани случайно сполз, явив всё миру. Он не хотел ребёнка, а даже если бы и хотел, то в будущем он может быть планировал бы сына, его наследника. Такого же сильного и воинственного, как он сам. Эта девчушка же наврятли могла унаследовать его силу и способности. Единственное, что было у неё от него, так это общие внешние черты. Но все Учиха были между собой похожи.

– И всё же, у тебя есть молоко? – задал вопрос Хаширама.

Обладатель шарингана моргнул, на мгновение растерявшись. Он всю ночь таскался с этим ребёнком, пытаясь его успокоить, и за это время его голову ни разу не посетила мысль о том, что малышка могла быть просто голодна. Здесь же не было её матери, которая могла бы её покормить. От этой мысли и новой проблемы, что навалилась до кучи к остальным, Мадара нахмурился и стал грознее тучи. Хаширама сразу же понял всё по одному виду своего нового друга.

– Может, молочная смесь?

– Ничего нет, – холодно ответил Мадара.

– Как? Вообще ничего? А что она ест? – нахмурился Сенджу. – Её мать вообще ничего не оставила?

– Кажется, её вообще ничего не волновало, кроме того, чтобы просто спихнуть на меня своего ребёнка, – буркнул Учиха, проходя вглубь кухни к шкафчикам.

Мужчина стал открывать дверцы шкафов в надежде найти что-то съедобное. Кухонные полки и шкафы были абсолютно пусты, и Мадара не мог вспомнить, когда в последний раз пополнял свои запасы. Он открывал всё новые и новые дверцы, где была одна лишь паутина, и поражался тому, а чем он собственно питался в своём доме. Даже пачки молока и то не было. В доме он обычно не готовил, предпочитая перехватить что-то в городе и поесть или там, или же принести готовое уже с собой домой. Возможно, ему было бы стыдно за отсутствие еды перед Сенджу, если бы он не был Мадарой Учиха.

– Похоже, у тебя вообще не бывает еды в доме, – хмыкнул Сенджу.

– Я забываю ею обзавестись.

Этот ответ был столь прост, что, казалось, он должен был разъяснить всю ситуацию. Хаширама внимательно смотрел на Мадару, догадываясь, что тот действительно не задумывается о таких пустяках, как обыкновенная еда в доме. Сенджу приглядывался все эти долгие месяцы к Учиха, пытаясь понять, что тот из себя представляет. Тот мальчик, которого он встретил ещё в детстве, сильно отличался от этого хладнокровного мужчины, что стоял с ним сейчас в одной комнате. Их детская дружба продлилась не так долго, пока они не узнали какую фамилию каждый из них носит. То, что считалось дружбой, стёрлось на многие годы войны, оставив между ними одну лишь вражду. Мечты о создании деревни, где будет править мир и покой, а детская смертность прекратиться раз и навсегда, канули в бездну.

Многие годы продолжались кровопролитие, и вот, спустя столько лет и смертей, Хаширама находился в доме у Мадары и разговаривал с ним так, будто между ними и не было столько лет вражды и ненависти друг к другу. Это поражало. И не могло не радовать. Ведь в конечном итоге они добились того, о чём так мечтали в детстве. Хоть они выросли и сильно изменились, но одна мечта на двоих вновь соединила их дружбу.

– Что ты планируешь делать с ребёнком? – неожиданно спросил Хаширама, даже сам удивившись этому вопросу.

За всю свою жизнь он видел Мадару всяким: и преданным брату, и своему клану, злым, обиженным, огорчённым и даже кровожадным. В большинстве случаев Учиха скрывал все свои эмоции и предпочитал всюду ходить с холодным выражением лица, но Хаширама не по наслышке знал, как сердце Мадары может гореть огнём, а ненависть заставляет леденеть кровь в жилах. Но он никогда не видел, чтобы Учиха относился кому-то с нежностью. Он любил своего младшего брата, но предпочитал также не показывать миру свою любовь. Он скорее опекал и защищал его, но никогда не возился с ним. Мир шиноби не предназначен для этого.

После смерти брата, сердце Учиха будто навсегда окуталось льдом. Частичка его души умерла вместе с Изуной, а в сердце поселилась гигантская дыра. В мире не осталось больше никого, кого бы он мог любить, и, казалось, никто не сможет залечить его рану, что он так умело ото всех скрывал. Но Хаширама сам знал какого это – терять своего брата. И Сенджу видел, как от этой боли утраты отстранился Мадара, решивший замучить себя работой. В его душе навсегда пропала способность кого-то любить и заботиться, и Сенджу сомневался, что Учиха мог бы испытать какие-либо чувства к ребёнка. Даже если это была его дочь.

– Не знаю, – честно ответил Мадара, закрывая последний шкафчик и выпрямляясь во весь рост. – Может, лучше её кому-то отдать?

– Кому ты её отдашь? – нахмурился Сенджу, смотря в тёмные глаза мужчины. – Это же твой ребёнок. Твоя кровь. Часть тебя.

– Мне некогда с ней возиться, – холодно произнёс Учиха, складывая свои руки на груди.

– Ты можешь попросить кого-то из клана. Возможно, кто-то согласится тебе помочь с ребёнком.

– Мне не нужен этот ребёнок, – слегка резко ответил мужчина, который постепенно начинал выходить из себя.

Мадару раздражало то, что кто-то мог начать менять его налаживающуюся жизнь. Он не готов был менять свои привычки, как не готов был и сам меняться. Эта вынужденная ситуация загоняла его в угол, а он терпеть не мог это ощущение.

Обладатель шарингана прошёл к Сенджу и забрал из его рук ребёнка. Хаширама слегка удивился, когда Мадара отобрал у него свёрток, но ничего говорить не стал. Малышка, изо рта которой пропал столь вкусный палец, широко раскрыла свои чёрные глаза и вытянула свои пухлые губы в трубочку. Её взгляд переместился на стоявшего Сенджу за спиной Учиха, в то время как новоиспечённый отец продвигался к входной двери. Девочка перевела свой взгляд обратно на Мадару и решила было начать плакать, как тот активировал свой шаринган и зло посмотрел на чёрные глазки, обрамлённые пышными ресницами. Шаринган был подобно угрозой, и младенец, будто поняв намёк и возможную опасность, не решился заплакать.

– Пойдём, – произнёс Учиха, открывая дверь и оборачиваясь к застывшему Хашираме.

– Куда? – не понял тот.

– Ты же хотел показать штаб полиции.

– Но ребёнок… – неуверенно произнёс обладатель древесных техник.

Сенджу последовал за Мадарой на выход, а стоило им выйти из дома, как тот захлопнул входную дверь и спустился по ступеням. Учиха без лишних слов направился вдоль улиц своего клана, а Хаширама послушно следовал за ним, не понимая куда именно вёл его вновь появившийся друг. В полной тишине они шли по пустым улицам деревни, преодолевая дома, и даже малышка молчала, находясь в руках своего отца. Её губы были поджаты, а заинтересованный взгляд перемещался с одного дома на другой. Мадара держал своего ребёнка плотно поджав, но даже не смотрел на детское личико, чей взгляд порой был устремлён на него. В нём была полная уверенность в правильности своих действий, когда он подошёл к одному из домов клана Учиха.

Глухой стук разнёсся по пустынному клану, когда мужчина занёс свою руку и костяшками постучал по деревянной двери. Хаширама молча оставался у Мадары за спиной, насупив свои брови и сложив руки на груди. Через некоторое время за дверью послышались чьи-то быстрые шаги, а затем деревянная дверь слегка приоткрылась и появилась небольшая щель. Перед мужчинами предстала девушка, примерного возраста с ними, одетая в простой халат. У неё имелись длинные чёрные волосы, что каскадом падали на плечи и спину, доставая до талии. Её сонное лицо было слегка нахмуренным, когда она появилась из-за двери, а затем чёрные глаза широко распахнулись, узнав тех, кто к ней пришёл. Девушка моментально распахнула перед мужчинами дверь, а рукой начала поправлять свой халат. Было видно, что эта девушка только проснулась и явно не ожидала увидеть перед своим домом незваных гостей.

– Мадара-сама, – застенчиво прошептала девушка, раскрыв свои огромные глаза. – Хаширама-сама.

– Доброе утро, Азуми, – поздоровался Мадара.

Его не мучала совесть, что он разбудил девушку в столь ранний час. Если на то пошло, то Сенджу тоже не остановило придти к нему так рано, но в отличие от черноволосой красавицы, он не спал. Эта же девушка явно была шокирована, увидев на своём пороге дома главу клана Учиха. При виде него её щёки покраснели, и она стала всё больше пытаться скрыть свой негожий вид. Мадаре было всё равно как она выглядела.

Как бы девушка этого не хотела, но Учиха никогда не смотрел на неё, как на женщину. Она всячески каждый раз пыталась напомнить ему о своём существовании, но Мадара оставался к ней безразличен. Девушка испытывала к нему сильные чувства и не скрывала этого от него, но мужчине было на это наплевать. Он видел, как та страдала по нему и пыталась каждый раз сделать что-то, чтобы завоевать к себе его внимание, но все её попытки были тщетны.

Она не была страшной, а даже скорее можно было назвать её симпатичной. Ухоженная кожа была бледна и будто блестела внутренним светом, приковывая к себе взгляд, задумавшись, а была ли она столь нежна, как казалась на первый взгляд? Само тело было худощавым, но женские формы при этом имелись. Бёдра её были округлыми, а грудь не столь большого размера, но явно помещалась в ладонях. Чёрные волосы имели слегка синеватый оттенок, который был виден лишь при свете солнца. Лицо было красивым и на нём можно было прочесть лёгкую девичью наивность, которая никуда не уходила, даже не смотря на все потери, что были пережиты за всё это время.

– Что вы здесь делаете так рано? – спросила девушка, с тревогой смотря Мадаре в лицо. – Что-то случилось?

– Мне нужна твоя помощь.

Больше ничего не говоря, мужчина протянул свёрток с младенцем и пихнул его в руки ошарашенной Азуми. Девушка по инерции приняла свёрток, а затем опустила голову и посмотрела в лицо маленькому ребёнку. Казалось, обе девушки, что совсем крошечная, что Азуми, прибывали в глубоком шоке от сего действия. Маленькие чёрные глаза с недовольством смотрели на лицо Азуми, а затем пухлые щёки надулись, а брови нахмурились. Азуми перевела непонимающий взгляд обратно на Мадару, удерживая ребёнка на руках.

– Что это? – спросила девушка у главы клана.

– Это ребёнок, – холодно ответил тот. – Ты будешь присматривать за ней. Я очень занят и мне некогда. Ты отлично подойдёшь на эту роль.

Девушка захлопала ресницами, пытаясь уловить суть сказанных слов. Она ещё не отошла от сна и до конца не проснулась, а ей уже вручили какого-то ребёнка, за которым необходимо ухаживать. Маленькая малышка продолжала недовольно смотреть в лицо девушке, которой её передали, но не издавала ни звука, будто решив, что при обладателе столь мощного шарингана не стоит показывать весь свой нрав. Чего она стоит малышка покажет несколько позже.

– Но, Мадара-сама, – попыталась заговорить Азуми, но холодный взгляд Учиха заставил её моментально заткнуться.

– Покорми её. У тебя вроде был младший брат, поэтому ты должна знать, как заботиться о детях.

– Это так, – тихо согласилась та.

У Азуми действительно был младший брат, который был намного младше её. Она лично выкармливала того и растила, в то время как её родители уходили воевать. Со временем для своего младшего брата она стала и родителем, так как их отец и мать в конечном итоге погибли в одной из битв за клан. Оставшись одни, они были единственными друг у друга. Азуми пришлось повзрослеть слишком рано, чтобы начать заботиться не только о маленьком брате, но и о самой себе. Её жизнь была наполнена различными трудностями, но девушка прилагала всевозможные усилия, чтобы преодолеть их.

Не сказав больше ни слова, Учиха развернулся и отошёл от двери. Азуми ожидала услышать от Мадары ещё хоть какой-либо информации, но тот было посчитал, что того, что он сказал, было достаточно.

– Мадара-сама, – окликнула того Азуми. – А когда вы её заберёте? Вечером?

Из его слов, девушка поняла, что на руках она держала маленькую девочку. В сонной голове появились сомнения и различные догадки откуда у мужчины мог появиться ребёнок. От мысли о том, что это был его ребёнок, на душе слегка становилось гадко, а на сердце тоскливо. Азуми опустила свой взгляд на младенца и с сожалением увидела некую схожесть девочки с Мадарой Учиха.

Но даже если у него была дочь, это не изменяло чувства Азуми к этому мужчине. Она чувствовала, как в груди появляется лёгкое тепло от того, что Мадара мог доверить именно ей своего ребёнка. Он доверял ей и из всех девушек клана выбрал именно её. Она была достойна. Так она считала.

– Не знаю, – холодно произнёс мужчина, обернувшись через плечо. – Пока она останется у тебя.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, и Азуми невольно вздрогнула. Она была удивлена этим словам, но затем уверенность поселилась в ней. Она готова была сделать всё ради этого мужчины, и если он дал ей такое задание, значит, она справится с ним, несмотря ни на что. Этот ребёнок будет в надёжных руках.

Азуми крепче прижала к себе маленькое детское тело и вновь заглянула в бледное нахмуренное лицо малышки. Хаширама последовал за Мадарой, начав отходить от дома одной из Учиха. Прежде чем двое шиноби отошли на слишком большое расстояние, Азуми вскинула голову, неожиданно кое-что вспомнив:

– А как её зовут?

Мадара остановился на месте, а Хаширама прошёл несколько шагов вперёд, прежде чем остановиться и обернуться к мужчине, с интересом смотря на того. Скрестив свои руки на груди, Сенджу смотрел на Мадару, у которого снова была одета маска безразличия ко всему.

– У неё нет имени? – спросил Хаширама, приподняв свою бровь на молчание Учиха.

– Мне всё равно как её зовут.

– Но ты отец. Если мать не дала ребёнку имя, то это обязан сделать ты.

Губы Учиха напряглись и сошлись в тонкую линию, а затем скривились в презрении. Бросив взгляд через плечо, он посмотрел на стоявшую на пороге Азуми, которая прижимала к своей груди младенца. Затем он столь же быстро отвернулся и продолжил свой путь, миновав стоящего Хашираму.

– Я позже этим займусь. Сначала разберёмся с делами деревни. Пойдём.

Комментарий к 6. Ребёнок

Всем спасибо за лайки и комментарии! Они очень важны для меня и дают вдохновения)

========== 7. Сирота при живых родителях ==========

Время летело стремительно, и Мадара не замечал, как день сменялся ночью, а затем вновь наступало новое утро. Сидя в штабе и заполняя бумаги, он не мог сказать, сколько именно дней провёл вот так, сидя за работой и не поднимая головы. Один раз он уснул прямо за столом, уткнувшись себе в локоть, а затем, когда проснулся, принялся заполнять бумаги дальше. Новая работа полностью поглотила его с головой, и привыкший постоянно только сражаться, ему было в новинку заниматься какой-либо письменной работой. Но теперь это была его обязанность – следить за порядком.

Хаширама в тот день показал Мадаре штаб, где будет размещена полиция, возглавляемая кланом Учиха. Вместе с Сенджу они обходили здание по кругу и заглядывали в каждую комнату, принимая решения о том, кто нужен, как и где будет происходить непосредственно сама работа. Когда здание было досконально узучено, Мадара вернулся в клан, чтобы созвать совет и сообщить шиноби о новой должности. Большинство людей были довольны новостью о том, что на их плечи ложится такая важная миссия, но были и те, кто высказался против этого. Некоторые Учиха считали, что были выше того, чтобы следить за порядком и оберегать других.