Текст книги "Зов кровавой луны (СИ)"

Автор книги: Efen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Тихий шёпот начал появляться, когда они завернули направо и с каждым шагом голос становился всё громче и громче. Понимая, что они близко, Мадара начал бежать, а призрак, что летел перед ним, растворился у него на глазах. Мужчина видел свет в конце туннеля и бросил свой факел, который уже практически догорел к этому времени. Он выбежал ко выходу и очутился в новой комнате, но если прошлая комната была наполненная водой, но на полу этой комнаты лежал песок. Он был не всюду, но он был виден разводами по скалистой поверхности, которая окружала всё это помещение.

По середине пещеры стоял огромный булыжник, который был втрое больше самого Мадары. На этом камне были вырезаны различные символы печати, и Учиха подозревал, что это было именно то, что сдерживало запечатанную силу Раймэй. Рядом с этим камнем стоял алтарь, на которой сейчас лежала его, прикованная цепями, дочь. Рядом с ней стояла светловолосая девушка, наклоняясь над её лицом.

Сердце Учиха сжалось от боли, когда он увидел сколь бледное было лицо его ребёнка. Мизуки тихо лежала, с ужасом смотря на свою мать, и из уголков глаз медленно текли детские слёзы. На лице же Раймэй не было никакой горечи и сожаления о том, что она собиралась принести в жертву собственную дочь ради своей свободы.

– Остановись, Раймэй, – грозно произнёс Учиха, обращаясь к светловолосой девушке.

Лицо девушки нахмурилось и Раймэй со злостью посмотрела на появившегося мужчину. Увидев того, она спрятала свои эмоции и с холодным выражением лица осмотрела его с ног до головы. При звуке голоса своего отца, Мизуки замерла на месте, перестав плакать, а затем нерешительно подняла свою голову, чтобы взглянуть на него.

– Папа! – радостно крикнула девочка, она была счастлива видеть Мадару.

– Откуда тебе известно моё имя? – холодно спросила девушка, выпрямляясь.

– Я теперь многое о тебе знаю, – хмыкнул мужчина, принимая боевую позу и готовясь в любой момент напасть.

– Хм, – хмыкнула в ответ девушка, скрещивая руки на груди. – Хоть тебе оно и известно, но эти знания могли бы тебе помочь получить власть над мной, если бы я была у вас в деревне. Но сейчас я в этой проклятой пещере рядом со своей запечатанной силой, поэтому тебе мало чем поможет это знание.

– Я в любом случае одолею тебя и верну дочь, – уверенно проговорил Мадара.

В этот момент светловолосая девушка снова наклонилась над Мизуки, приставив к её груди острый изогнутый нож. Кончик металла упёрся в тонкое платье, протыкая ткань и доставая до нежной детской кожи. Оружие только соприкасалось с телом малышки, но не причиняло боль, но хватало лишь лёгкого нажатия руки, как нож тут же проткнёт грудь и вонзится в сердце.

– Это наврятли, – проговорила Раймэй, хищно улыбаясь. – Одна секунда, и твоя дочь мертва. Жертва будет принесена, а с помощью её глаз я смогу снять печать.

Мадара видел, как широко раскрылись глазами Мизуки, когда она посмотрела на огромный нож напротив её сердца. В глазах малышки был самый настоящий страх, и Мадара злился от того, что не уберёг её от всего этого. Он готов был броситься в бой, но стоило ему сделать лишь шаг в их сторону, как Раймэй закончила бы начатое. Из этой ситуации не было выхода, и Учиха принялся перебирать в своей голове множество вариантов.

Его взгляд пал на булыжник по центру комнаты, и одна мысль пришла ему в голову. Он медленно начал идти в сторону, чтобы приближаться именно к камню, а не к алтарю, рядом с которым стояла девушка. Светлые глаза с недоверием следили за его движениями, но рука не отпускала приставленный кинжал.

– Я сниму эту печать, но при одном условии, – проговорил Мадара, поднимая руки перед собой, показывая, что он без оружия. – Ты отпустишь Мизуки и отдашь её мне.

– Не верю, – фыркнула девушка, смотря на мужчину. – Я не столь глупа, чтобы тебе верить.

Усмехнувшись, Мадара положил свою ладонь на булыжник и активировал в своих глазах Мангекё шаринган. Увиденное стало заинтересовывать девушку и она осталась стоять без движений, следя за действиями Мадары. Мужчина тем временем почувствовал, как боль пронзила его глаза, но он не стал подавать виду. Он попытался сконцентрировать свою чакру в ладони, чтобы попытаться сломать его, но камень был слишком толстым.

С помощью своих глаз он начал рассматривать символы и печати, и если раньше он не понимал, что они означают, то сейчас с помощью шарингана ему открывались новые познания. Он складывал свою руку в печати, повторяя каждое движение за символами, которые объясняли, что нужно делать, чтобы снять печать с силы Раймэй. Его рука так быстро складывала печати, что эти действия были еле уловимыми. С каждой секундой на лице девушки прорисовывалась всё шире и шире улыбка, когда она поняла, что Учиха действительно стал делать то, о чём она его просила ещё при первой встречи.

Правая рука, которую Мадара положил на камень, стала светиться синим светом, и этот свет становился с каждой секундой всё больше и больше. Там, где были выточены маленькие символы, начали появляться трещины. Земля сотрясалась от мощи, которую планировали высвободить, и от этой вибрации начали падать камни с потолка, норовя свалиться прямо на голову. Камень постепенно, но верно начинал разрушаться, а сквозь него начали проходить огромные трещины.

С грохотом во всё помещение, камень треснул на несколько частей, просыпав на пол песок. В тот же момент, как каменные части повалились на землю, из ядра начал высвобождаться синий свет. Лицо Раймэй вытянулось, а затем на губах растянулась хищная улыбка, и, выкинув кинжал в сторону, девушка пробежалась к расколотому валуну. Прежде чем Учиха успел схватить её за руку, она прыгнула в свечение, растворившись в нём. Яркая вспышка ослепила Мадару, и он прикрыл рукой лицо, отвернувшись в сторону.

Когда свечение прекратилось, Учиха увидел на месте валуна огромного тёмно-синего волка. Тёмная шерсть вздыбилась на загривке и вдоль позвоночника. Тёмно-синие лапы плавно переходили в золотистый цвет, как и весь пушистый хвост. По мощным бокам также проходили золотые полосы, которые находились не только вдоль тела, но и имелись на морде. Острые уши были намного темнее, чем сам корпус животного, а около глаз было наподобие тёмного узора.

Огромная морда оскалилась, продемонстрировав острые клыки, с которых начали капать слюни. Взгляд золотых глаз переместился на застывшего Мадару, который не думал, что Раймэй имеет такую большую вторую форму. Волк, что сейчас предстал перед ним, был не только гигантским, но и опасным на вид. С его золотых лап и хвоста исходили маленькие разряды молнии, которые в любой момент готовы были выпустить заряд.

Это зрелище было интересным, и Учиха и дальше продолжил бы рассматривать это существо, предполагая, какая сила таится в нём, но он не выполнил до конца то, что задумал. Мадара исчез со своего места в тот момент, когда огромная когтистая лапа направилась в его сторону, оставив на месте удара огромные царапины на скалистой плате.

– Теперь, когда у меня есть моя сила, ты мне больше не нужен, – прорычала Раймэй, поворачивая голову, чтобы увидеть куда именно переместился Учиха.

Его шаринган начал видоизменяться, принимая новую неведомую форму. С помощью него он чувствовал, что способен на многое, но не собирался так опрометчиво тратить свои силы. Ощущая огромный поток чакры от демона, Учиха принялся складывать руками печати, чтобы высвободить огонь.

– Стихия Огня: Песнь огненных драконов!

Из его груди вырвалось пламя огня, которое начало видоизменяться и разделяться на несколько раздельных частей. Огонь набирал всё больше силы и превращался в морды драконов, которые раскрывали свою пасть, направляя поток энергии на врага. Раймэй была большим созданием в свой второй форме, и это сыграло с ней злую шутку, ведь сейчас они находились в логове, где было не так много места для манёвров. Волчица лишь успела обернуться в сторону Мадары, когда на неё обрушится шквал огненных ударов. Острые клыки стиснулись, заскрипев, когда она со злостью и полученной болью стиснула свою целюсь. Её бок опалило огнём и тёмная шерсть на мгновение загорелась, прежде чем огонь потух.

Зло сощурив свои глаза, Раймэй взмахнула лапой, пытаясь пригвоздить Учиха к земле, но тот вовремя сумел отпрыгнуть. Раскрыв свою пасть, волчица сконцентрировала свою чакру и выдохнула в виде огромной жёлтой молнии, которая молниеносно в виде зигзага прошлась по логову в направлении Мадары, пригвоздив того к земле. Мужчина, стиснув зубы, преодолел боль и, сопротивляясь заряду электричества, начал подниматься на ноги.

Когда последовал очередной удар молнии, Учиха подпрыгнул ввысь, уворачиваясь от молнии, но он не ожидал, что за первым тут же последует и второй удар. Жёлтая стрела пролетела лишь в нескольких сантиметрах от него, воткнувшись в каменный потолок. На краткий миг появилась яркая вспышка, а затем послышался оглушительный взрыв. Сила удара была столь сильной, что каменная поверхность начала рушиться и опадать на пол. Они находились на достаточной глубине под землёй, но этот удар молнии проделал огромную дыру в логове, сделав дыру на поверхность. Из этого отверстия стали падать лучи луны, которая висела среди ярких звёзд на тёмном небосводе.

Мадара посмотрел на открывшееся небо, подивившись столь мощной силе. Если бы этот снаряд попал в него, то он бы скорее всего не выжил. Сила Раймэй поражала, и если хвостатые демоны обладали такой же чаркой, то не удивительно, что Деревня Скрытого Песка не хотела отдавать своего джинчурики, который обладал Биджу. Учиха представил, что если обладать не одним, а несколькими демонами, то перед деревней никто не сможет устоять. Они будут всесильны.

Новый звук треска привлёк внимание Мадары, и мужчина обернулся к волчице, которая готовилась в новой атаке. Её шерсть по всему телу встала, будто наэлектризованная, а вокруг тела начало появляться синее облако, из которого вырывались маленькие молнии. Её тело дрожало и еле сдерживало накопленную энергию, и Учиха понял, что это будет колоссальный взрыв, который не оставит после себя ничего живого.

В два прыжка он преодолел расстояние и появился рядом со своей дочерью, которая была всё ещё прикована цепями. Мадара схватился за металлические звенья и рывком потянул на себя, ломая железо. Сломанные звенья со звоном упали на алтарь, а Мизуки, получив свободу, кинулась на шею к отцу, обхватывая её своими небольшими ручками. Её лицо тут же спряталось в плечо Учиха, которое заглушало тихое рыдание.

Удерживая одной рукой дочь, второй рукой Мадара вытащил небольшой свиток, на белой бумаге которого была нарисована чёрная печать. Учиха приложил свою ладонь к печати, вызывая свой боевой веер. Из свитка послышался хлопок, а затем появился небольшой дым, из которого мужчина вытащил свой Гунбай. Схватив его за железный ствол, Учиха прикрылся им, пропитывая веер своей чаркой и создавая мощный щит. Их тела окутал фиолетовый купол, который потрескивал от огня.

– Моя сила, – протянула с рычанием Раймэй, излучая весь свет. – Наконец-то со мной!

С этими словами её тело исчезло в ярком свете, а затем прозвучал невероятно громкий взрыв. Стены логова сотряслись от удара и в секунду расщепились в песок, разлетаясь в сторону. Потолок над головой разлетелся на множество маленьких камней, устремившись высоко в небо. Пол под ногами провалился и под ними начала образовываться гигантская яма. Всё это место было разрушено, уничтожая всё на своём пути. Эта комната, где всё происходило, находилась прямо под горой, и сейчас половины этой горы было уничтожено.

Тяжело дыша, Раймэй отпустила свою лохматую морду, сощурив свои золотые глаза. Чёрный вертикальный зрачок сузился, когда демоница заметила невредимого Учиха, который стоял за своим щитом. Вокруг него было всё разрушено, кроме того места, где он стоял. Мужчина нисколько не пострадал, так же, как и дочь на его руках. Смахнув веером, он опустил свой щит и упёр своё оружие в землю.

Кровавый шаринган закружился в его глазах, и Раймэй запоздало поняла, что попалась в плен его глаз. Она почувствовала, как тело её будто сковывалось цепями, которые не позволяли ей сделать и шага. Она чувствовала, как Учиха начал контролировать её тело, и осознание этого заставляло её внутри себя громко кричать. Получив столь долгую свободу, она вновь была скована, но на сей раз шаринганом. Её план обернулся против неё же самой, воспользовавшись кровавыми глазами не только для снятия печати, но и для управления демона.

Злобное рычание вырывалось с её глотки, когда она чувствовала, как Учиха заставляет её лечь на землю, склонив свою морду. Её подбородок к глухим стуком опустился на пол, а молнии, что искрились с её лап и хвоста, стали потухать. Её силы контролировали, и она не могла вырваться из контроля шарингана.

– Что теперь? – прорычала Раймэй, злобно смотря на стоявшего перед ней Учиха. – Убьёшь меня, когда смог обездвижить и подчинить себе?

Голова Мизуки слегка повернулась, чтобы суметь взглянуть на огромное чудище перед ними. Девочка была напугана, поэтому ещё крепче прижалась к своему отцу, который больше был не намерен её отпускать. Его дочь была одним из ценных для него вещей, на равне с его деревней, которая была его детищем и на которую он потратил столько жизней и сил. И он не намеревался это терять.

– Нет, – холодно ответил Мадара. – Я воспользуюсь твоей силой, чтобы уберечь деревню от врагов.

Золотые глаза широко распахнулись, а затем, не веря, прищурились. Поняв, что смерть на время отменяется, волчья пасть медленно расплылась в злобной улыбке. Раймэй, прижатая к земле, чувствовала, как сила шарингана заставляет видоизменяться её тело. Длинные лапы стали уменьшаться, как и всё её тело, а затем всё это и вовсе исчезло, представив перед взором Мадары обыкновенную светловолосую девушку, которая продолжала лежать на земле на животе, способная лишь приподнять свою голову.

Она не чувствовала себя поверженной, ведь всё это было временно. Она не сомневалась в том, что найдёт выход из сложившейся ситуации и сможет вырваться из подчинения Учиха. Всё это время, все эти века, сидя в заточении, она мечтала вернуть свою силу, и вот она была у неё. То, о чём она мечтала, осуществилось. Так была ли велика беда, что она временно была у кого-то в подчинении?

Раймэй понимала зачем людям её сила. Она была опьяняющая, она заставляла трепетать сердца и, несомненно, притягивала и наводила жгучий ужас. Эта сила ранее была предназначена для защиты, но чтобы не говорили, она опьяняла и заставляла использовать не для защиты, а для нападения. Не сам хранитель озлобился и погружался в жажду крови и войн, а люди. Эта их жажда власти заставила измениться хранителей и превратиться в демонов.

Власть всегда опьяняла, сколько бы веков не прошло. И девушка была уверена, что Учиха со временем тоже почувствует эту власть, и сердце его очерствеет от этой силы. Он поменяет свои взгляды на жизнь, и если сейчас он хотел использовать её для защиты, то не пройдёт много времени, как он решит воспользоваться силой для нападения. Тогда начнутся снова войны, и Раймэй будет питаться пролитой кровью и смертями людей.

– Встань, – приказал Учиха.

Чувствуя, как тело движется против её воли, Раймэй приподнялась, а затем и вовсе поднялась на ноги, встав перед мужчиной. Мизуки с опаской смотрела на свою мать, всё ещё опасаясь, что та вновь схватит её и закончит задуманное. Но девочка не учла того, что этой девушке больше не нужна была смерть собственной дочери, ведь печать была снята.

– А теперь мы направляемся в деревню.

С этими словами Учиха крепче перехватил свою дочь и прыгнул вверх, выбираясь из пещеры через образовавшуюся огромную дыру в горе. Не способная противостоять его силе, Раймэй последовала за ним, наконец-то выбираясь из того места, где была запечатана многие века. Скрываясь с этого места, девушка думала о том, что она больше никогда в жизни не вернётся в это проклятое логово.

Смотря на то, как убегают через леса Учиха с ребёнком и Раймэй, жрица умиротворённо прикрыла свои глаза, чувствуя, как связывающие цепи рвутся и падают в её душе. Хоть она и не выполнила ту миссию, что возложили на плечи её поселение многие века назад, она чувствовала себя счастливой. Её призрак растворялся на ветру, стерая последнюю информацию об её существовании. Она была свободна.

========== 15. Раскрывая тайну ==========

Глаза одолевала боль, которая была столь резка и пронзительна, как будто радужку протыкали иглой. С каждым часом боль становилась всё ощутимей, и Мадаре уже тяжело было скрывать то, что активированный шаринган доставлял ему дискомфорт. Новая форма шарингана была ему непривычна и он ещё не полностью овладел ею и не понимал, как справляться с этим. Он чувствовал, как нуждается в отдыхе, и что он не в силах столь долгое время держать под контролем демона.

Втроём они вернулись в Деревню Скрытого Листа, а если быть точнее, то к нему домой. Стена в доме до сих пор была сломана и груда камней так и продолжала валяться на газоне, но в отличие от прошлого раза, вокруг его дома никого не было, так как была глубокая ночь. Мадара уложил свою дочь спать, а Раймэй усадил в дальний угол своей спальни, за которой принялся следить. Его шаринган горел в кромешной темноте, и девушка сидела неподвижно, смотря в эти кровавые глаза.

Она казалась расслабленной и спокойной, сидя в доме Учиха. Девушка не высказывала своё недовольство по поводу того, что ею управляют, и с тех пор, как они вернулись в деревню, она не произнесла ни слова. Она умиротворённо сидела себе спокойно в углу комнаты, рассматривая Мадару, который был слегка уставшим и одновременно злым сам на себя.

Находясь с этой светловолосой девушкой в одной комнате, он вновь чувствовал, как его одолевают непонятные эмоции. Мадара ощущал небольшое желание, которое доставляло лёгкий дискомфорт, и злился, потому что знал, что сейчас это было вызвано не наваждением демона. Раймэй находилась под его контролем и не могла пользоваться своей силой, так же, как и не могла пошевелиться без его желания, и Мадара понимал, что эти желания пробуждались у него по его воле.

Мужчина разглядывал её черты лица и находил их столь привлекательными, что от осознания этого зло сжимал кулаки. Он не должен хоть что-то чувствовать к ней, он не должен сидеть и блуждать взглядом по её волосам и телу, и всё же Мадара делал это. Эти длинные волосы были мягкими на ощупь и в эту секунду ему захотелось вновь дотронуться до них и вспомнить, как притягательны они были и как хорошо были стиснуты в его руке, когда он наматывал их на кулак.

Будто услышав его мысли, уголки губ девушки дрогнули и приподнялись в улыбке, а Мадара отвёл свой взгляд в сторону. Он чувствовал усталость во всём теле и глаза начинали болеть всё больше, поэтому он неосознанно прикрыл свои веки и провёл по ним своей ладонью, пытаясь хоть чуть-чуть унять этот дискомфорт.

– Ты можешь убрать свой шаринган, ведь я вижу, что ты сидишь уже на пределе, – мягко проговорила Раймэй, слегка подавляя свою улыбку. – Не волнуйся, я не сбегу.

– С какой стати я должен тебе верить? – буркнул Учиха, убирая руку с глаз.

Всё это время Мадара чувствовал, что девушка действительно не сопротивлялась и подчинялась ему во всём, но то, что она будет ему подчиняться без шарингана – он сомневался. Она не могла так яростно сражаться за свою свободу, а затем просто сдаться и безоговорочно выполнять чьи-либо приказы, находясь под чьей-то властью.

– Ты можешь чувствовать, что сейчас я не лгу, – ответила девушка, с безразличием в глазах смотря на него. – Я получила то, что хотела, и мне некуда идти. Я свободна. Я сильна. И если мою силу хотят использовать в войне, я буду только рада. Ведь я питаюсь этим.

С последними словами на лице Раймэй появилась хищная улыбка, и Мадара мог быть уверен в том, что девушка в любой момент готова была облизнуть свои губы, будто ощущая свежую кровь на них. Учиха не знал, стоит ли доверять ей, но по фактам, у неё больше не было никаких причин причинять вред Мизуки или ему. Но он не до конца был уверен в том, что, выпустив её из плена шарингана, она не ломанётся от него прочь. Ему всё ещё нужна была её сила, которую Мадара планировал использовать в ближайшее время. Война была на подходе.

– Где гарантия того, что ты не попытаешься меня убить? – холодно спросил мужчина.

Тяжёлые ресницы захлопали и остановились, делая взгляд светлый глаз слегка томным. Её язык в конечном итоге показался и медленно проехался по пухлым губам, оставляя мокрую дорожку. Непроизвольно сердце Учиха замерло, а затем забилось с новой силой, в то время как его взгляд был прикован к этим манящим губам. Он чувствовал себя конченным извращенцем, хотя эту девушку после всего того, что она сделала.

– С тобой интересно, – приглушённо протянула она, прикрывая свои глаза. – А гарантии нет, так же как нет гарантии того, что ты не убьёшь меня. Если подумать, то мы с тобой идеальная пара, которая превосходно дополняет друг друга. Так зачем этому мешать и кого-то убивать?

Мадара вздохнул и отвернулся от неё, смотря в открытый дверной проём, из которого была видна гигантская дыра в стене. В ближайшее время он должен был решить эту проблему, так как это было не дело жить в доме, в который могли пробраться в любой момент. Успокаивало лишь то, что даже в ночное время на улице в этот период года было тепло, и не стоило беспокоиться о том, что можно было замёрзнуть.

Мужчину слегка угнетало то, что Раймэй считала их идеальной парой. Неужели он был столь плох, что единственный человек, который ему подходил, даже и человеком сложно было назвать? Эта демоница была ранее божественным существом, которая стала питаться смертями и войнами, когда люди перестали молиться Богам и сами очерствели. Не имея никаких чувств, она готова была пожертвовать своей дочерью ради своей же выгоды. Неужели Мадара был похож на неё?

Ранее он без оглядки убивал всех своих врагов, никого не оставляя в живых, не беря пленных и без пощады убивая даже детей. Его руки были пропитаны по локоть кровью, и ему не было прощения за все те злодеяния, которые он совершил. Раскаивается ли мужчина за то, кем был и как поступал? Нет. Нисколько. И это делало его ещё хуже.

Резкий стук по двери заставил Мадару вырваться из своих мыслей и поднять голову. Он слышал, как по двери ещё сильнее забарабанили и медленно встал на ноги, не предполагая, кто же это мог быть. На улице была ещё глубокая ночь, и в его доме не горело никакого света, который являлся бы доказательством того, что в доме кто-то был. Раймэй с интересом смотрела на вставшего мужчину, пытаясь догадаться о его намерениях.

Учиха достаточно долго пронзительно смотрел на сидящую у стены девушку, пытаясь решить, стоит ли ей доверять. Появиться перед соклановцами с шаринганом в глазах он не мог, так как они могли бы посчитать это за попытку нападения. Чтобы показать свои добрые намерения и то, что он ни в чём не виноват, мужчине пришлось бы скрыть свои глаза. Обдумав все возможные варианты, он нахмурился и грозно посмотрел на девушку.

– Сиди здесь тихо и не двигайся. И не пытайся даже сбежать, я в любом случае тебя поймаю.

– Я никуда не собираюсь, – усмехнулась она, смотря в кровавые глаза.

Мужчина ещё больше нахмурился, а затем его глаза приняли привычный чёрный цвет. Он чувствовал, как боль отступает, и это чувство принесло ему облегчение. Мадара прошёл к дыре в стене в гостиной, чтобы выйти на улицу, но одновременно с этим краем глазом следить за Раймэй, которая осталась сидеть на месте, как и обещала. Она не двигалась с места, а лишь с интересом наблюдала за мужчиной, ожидая увидеть что-то интересное.

В нескольких метрах от него, стоя у входной двери, находились двое шиноби из его клана. Они были вооружены, но не выглядели так, будто планировали напасть на главу клана. Когда Мадара появился на улице, они краем зрения заметили движения сбоку и обернулись в его сторону.

– Мадара-сама, – прошептал первый, который всё это время и колотил по двери. – Я знал, что вы вернулись.

– Зачем вы пришли? – холодно спросил Учиха, складывая на груди свои руки.

Этих двоих Мадара хорошо знал. Они оба были с ним всегда рядом на сражениях, и тот второй, который стоял молча рядом с первым, был раньше лучшим другом Изуны, его покойного младшего брата. Оба Учиха не выглядели столь враждебно, как это было с теми, кого Мадара встретил в лесу.

– Вы считаетесь предателем, Мадара-сама, – проговорил тот, опуская свою руку. – Но я не верю. Мы нашли тело Азуми у вас в доме и многие посчитали вас убийцей. Но я знаю, что вы этого не делали. Вы бы не стали никого убивать из нашего клана.

– Я не убивал Азуми.

– Но тогда кто? – хмуро спросил второй Учиха, который до этого молчал.

– Это был шиноби из Деревни Скрытого Песка, – быстро соврал Мадара так правдоподобно, что никто бы и не усомнился в его словах. – Он убил Азуми и выкрал мою дочь, чтобы иметь на меня рычаги, но я убил его прежде, чем Деревня Скрытого Песка успела бы воплотить свой план в жизнь, и вернул Мизуки домой. Мне жаль, что Азуми умерла, ведь она была мне близка.

Слова лжи так легко слетали с его губ, что Мадара мог бы и сам во всё это поверить. Когда он вернулся домой, то заметил, что тело Азуми уже убрали, и Учиха мог предполагать, что девушку успели даже похоронить. Возможно, ему бы и правда было жаль Азуми, если бы он к ней что-то испытывал. Но это было не так. Мадара всегда защищал и любил свой клан, но никогда не акцентировал своё внимание на каком-то человеке. Мадара считал, что можно пожертвовать кем-то, чтобы спасти всех. Азуми… она лишь была пешкой во всей этой игре.

Краем глазом Мадара следил за тем, что делает Раймэй. Девушка всё также продолжала сидеть, но на сей раз на её губах играла хищная улыбка, ведь, в отличие от этих Учиха, она знала всю правду. Мадара же соврал для того, чтобы не было лишних проблем. Шиноби не должны были знать, кем являлась Раймэй, и на что она была способна. Также никто не узнает правду о том, из-за чего Азуми умерла.

– Я знал, что вы не виноваты! – воодушевлённо произнёс первый шиноби, подавшись вперёд. – Необходимо сейчас же сказать Хокаге, пока не поздно. Если шиноби Скрытого Песка проникают в деревню, то где-то поблизости может быть подкрепление.

– Постой, Ноито, – сказал второй Учиха, остановив того рукой. – Откуда мы можем знать, что это правда? Нас могут обманывать. Возможно, Азуми знала о том, что Мадара-сама собирается устроить переворот в деревне, поэтому он убил её прежде, чем она смогла кого-то предупредить. Ты ведь знаешь, как он тянулся к власти и хотел стать Хокаге. Уверен, ради этого титула Мадара-сама мог пойти на многое.

Переведя холодный взгляд на второго Учиха, Мадара понимал, что среди своего клана он терял авторитет. Если у этого шиноби появились такие мысли, то и большинство клана могло так думать, а значит, больше не доверять Мадаре. Смерть Азуми действительно подкосило доверие к мужчине, которое и так становилось шатким в последнее время. Клан Учиха был не сильно доволен своей главой ещё в те далёкие времена бесчисленных войн, когда Мадара безоговорочно бросался в битвы со всеми, даже не пытаясь идти на уступки и совершать перемирия.

Он был глуп и молод, и горячая кровь в его жилах брала своё, затуманивая его разум. Его отец учил его сражаться и отстаивать свои земли, не щадя врагов и убивая всех на своём пути. Клан Учиха должен был быть самым сильным, и это звание они отстаивали в каждой битве. Именно из-за отца Мадара стал таким, и после его гибели он перенял его пост и продолжил кровопролития и бесчисленные войны, которые не всем людям из клана нравились.

– Пускай Хаширама, как Хокаге, решает мою судьбу, – холодно произнёс Мадара. – Он и скажет, верит ли мне или нет.

Оба шиноби нахмурились и поникли, а затем переглянулись друг с другом. Ноито кивнул, будто решив, что это будет правильным решением, и обернулся, чтобы последовать к Хокаге, но второй Учиха так и продолжил стоять на месте. Он пристально смотрел в лицо главе клана, пытаясь заметить в его лице нотки лжи, но Мадара был профессионалом в сокрытии истинных эмоций.

– Пошли, – позвал того Ноито, дотрагиваясь до плеча соклановца. – Скажем Хокаге, что Мадара-сама вернулся.

– Я тебе всё равно не верю, – хмыкнул Учиха, обращаясь к Мадаре. – Я видел, как ты относился к Азуми. И большинство клана тебе никогда не будет верить.

Ноито ещё сильнее потянул своего напарника, и когда тот развернулся, они вдвоём побежали в клан Сенджу, чтобы в столь поздний час разбудить Хокаге и доложить важную весть. Мадара вздохнул и вернулся в дом, предполагая, что у него есть ещё около получаса, прежде чем его вызовут в резиденцию или же Хаширама сам наведается к нему в гости.

Войдя внутрь, он вернулся к Раймэй, которая улыбнулась, стоило ему подойти ближе. Он не понимал, что именно задумала эта девушка, но от неё у него были одни только проблемы. И вместо того, чтобы вышвырнуть её из своей жизни и убить, Учиха притащил её в собственный дом, навлекая на себя ещё больше проблем. Что он скажет Хашираме, когда тот спросит откуда взялась эта девушка? Ведь его старый товарищ в любом случае спросит, ведь до этого было столько много вопросов про появившегося ребёнка и его мать.

– Ты не сбежала, – заметил Учиха, остановившись в дверном проёме.

– Теперь ты мне доверяешь?

– Нет, – хмыкнул тот и прошёл к кровати, на которую сел.

– А придётся, – хищно улыбнулась та.

Мадара откинулся и завалился на кровать всем телом, ощущая, как мягкое одеяло прогибается под его весом. Все мышцы его ныли и он понимал, что его телу нужен отдых, но мужчина не мог отправиться спать, когда в скором времени должен объявиться Хаширама. Также Учиха не доверял Раймэй и не был уверен в том, что она не захочет перерезать его глотку, пока он будет спать. Но сколько времени ему придется лишать себя сна? Его одолевали сомнения, что те печати и оковы, которые он использовал ранее, смогут обезвредить эту женщину. Не сейчас, когда она вернула себе свою силу.

– Ты соврал, – прозвучал тихий женский голос, разрывая наступившую на несколько минут тишину.

Всё это время Мадара лежал без движений, но его глаза оставались открытыми. Его взгляд бездумно был направлен на потолок, в то время как мыслями он был далеко от этого места. Мадара слушал тишину, которую ничто не разрывало. Ещё несколько часов и в деревне вновь начнётся суматоха, когда все начнут просыпаться с первыми лучами солнца и спешить на работу.

– Эта ложь во благо, – ответил Учиха, раскидывая руки в стороны.