Текст книги "Лисёнок (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Да. Они ведь в некотором роде мои племянники, верно? Так почему бы дядюшке с ними не поиграть? – Брат сгрёб обоих лисят и посадил их себе на спину. – Поехали кататься!

Я с трудом сдерживал смех. Микку выглядел бесконечно глупо: ползал на четвереньках по дому, а лисята прыгали на его спине и визжали от восторга. Но он был прав: я и моё странное семейство были единственной его роднёй.

– И с женой твоей тоже познакомиться хочу, – добавил Микку, проползая мимо меня.

Я сконфуженно кивнул. Когда он увидит Кицуро… это ведь совсем не то, что он ожидает увидеть…

Мы провозились с лисятами до вечера, и брат уже позабыл о том, что собирался вытащить меня на рыбалку. Потом уставшие лисята сбились кучей на полу, греясь в лучах заходящего солнца, и уснули. Я сел рядом, держа Юна на коленях; младший то и дело клевал носом, потом тоже заснул. Брат с кряхтеньем сел возле меня, потёр спину.

– Давненько я так не веселился! – посмеиваясь, сказал он. – Где они живут?

– У них нора в лесу.

– В норе?! С ума сошёл?

– Они не хотят в доме жить, что я могу поделать? – пожал я плечами.

– Заставь. Кто в доме хозяин? – Микку толкнул меня под бок локтем. – Вот всегда ты так! И с Томокой так же было…

Он осёкся и замолчал. Я понуро опустил голову. Воспоминания о покойной жене наполнили меня горечью и стыдом: я совершенно о ней забыл, увлёкшись лисёнком…

– Я не хотел… – поспешно воскликнул брат.

– Ничего.

– Нужно жить дальше, Токуми, ты правильно поступаешь…

– Не надо, Микку. – Я переложил Юна к остальным, встал и прижался лбом к стене. – Я не должен был забывать о ней вот так…

– Пусть мёртвые остаются мёртвыми и спят спокойно, – хмуро возразил Микку. – Ты живой, у тебя дети теперь есть и новая женщина.

– Э-э… – начал я. И как бы ему сказать, что Кицуро совсем даже не женщина?

– То-ку-ми! – позвал со двора Кицуро.

Он волочил за собой большую плетёнку, доверху наполненную рыбой. Я поспешил ему навстречу, отобрал у него корзину:

– Я донесу. Чёрт, тяжеленная…

– Хороший улов сегодня, всем хватит. – Кицуро вытер лоб изгибом кисти и довольно фукнул мне в шею.

На террасу вышел брат, уставился на нас. Кицуро поймал его взгляд, поёжился, но потом решительно одёрнул мокрую одежду и подошёл к нему.

– Я Кицуро, – отчеканил он, отвешивая традиционный поклон. – Очень рад с вами познакомиться.

Микку вытаращил на него глаза (вернее, на его уши), потом перевёл взгляд на меня:

– Но это же мужчина?

Я замялся.

– Вам будет проще воспринимать меня с этим? – Киуцро распрямился, его грудь надулась двумя приличными шариками третьего размера.

Брат шарахнулся от него, грохнулся на пол.

– Убери это немедленно! – Я выпустил из рук корзину и постарался заслонить Кицуро от Микку.

– Тебе не нравится? – Он сжал груди в ладонях и покачал ими.

– Прекрати, Кицуро! – Я сердито воззрился на него.

Он пожал плечами, и грудь исчезла. Я с облегчением выдохнул и повернулся к брату, чтобы объяснить ему, но Кицуро опередил меня. Он присел возле Микку на корточки и сказал:

– Я не женщина и не мужчина. Я кицунэ. Я могу быть кем угодно, но больше всего на свете я хочу быть с Токуми. Если моё присутствие причиняет вам беспокойство, я уйду.

Не думаю, что после пережитого шока брат воспринимал происходящее ясно и с пониманием, но он всё-таки кивнул и пробормотал, что присутствие Кицуро его ничуть не побеспокоит.

– Вот и хорошо! – Кицуро встал и хлопнул в ладоши. – Тогда я приготовлю рыбу, и мы все вместе поужинаем.

– Я сейчас разведу огонь, – предложил я, забывая, что Кицуро относится к огню с недоверием.

– Никакого огня! – Он уцепился за край корзины и подтащил её к столу, который стоял во дворе.

– Но, Кицуро, люди не едят сырую рыбу, – мягко возразил я.

– Я тоже не ем. У вас котёл есть?

– Я принесу. – Микку наконец опомнился и ушёл в дом.

– Как думаешь, я ему понравился? – задумчиво спросил Кицуро, глядя ему вслед.

– Да конечно понравился! Только больше не делай таких вещей у него на глазах.

– Каких вещей? Таких? – лукаво спросил он, и его грудь снова превратилась в шарики.

– Кицуро!!!

– Ну хорошо, хорошо, больше не буду. – Он стал прежним, но ещё долго пофыркивал смехом себе под нос.

Кицуро закатал рукава, подвязал их и стал потрошить рыбу. Ему не нужен был нож – на его пальцах появились длинные, острые когти, и за какие-нибудь минут десять на столе уже была горка из разделанной рыбы, а чешуя и кости отправились обратно в плетёнку. Кицуро вытер руки о траву и, сказав: «Сейчас вернусь», исчез за изгородью, прежде чем я успел и полслова вымолвить.

Микку притащил из дома котёл, огляделся:

– Где он?

– Сказал, что сейчас вернётся…

– Слушай… а как он это… – И Микку показал руками на грудь.

Я только пожал плечами, а брат засмеялся и сказал, что его чуть инфаркт не хватил, когда он это увидел. Похоже, даже превращение лисят его не так впечатлило.

Вернулся Кицуро, притащив с собой целую охапку каких-то пряно пахнущих трав и кореньев, и стал накладывать в котёл рыбу, чередуя её с зеленью. Потом он присел на корточки возле котла и дунул на его основание. Фырк! и вокруг котла вспыхнуло и заплясало синеватое пламя.

– Лисий огонь! – поражённо воскликнули мы с Микку. Легенды оживали прямо на глазах.

Кицуро накрыл котёл крышкой и вытер руки о подол. Во двор высыпали лисята, почуявшие рыбу. Кицуро сел на землю, забрав себе на руки Юна, лисята устроили возню во дворе. Микку вызвался принести тарелки, но то и дело оглядывался, как будто не верил, что всё это происходит на самом деле. Что ж, его можно было понять.

Я сел рядом с Кицуро, погладил его по голове, и он удовлетворённо потёрся щекой о мою ладонь.

– С тобой всё в порядке? – спросил он, и его уши встали торчком.

– О чём ты?

– От тебя исходит странная аура… Тебя что-то тревожит? – Он прильнул к моему плечу, заглядывая мне в глаза.

– Нет, просто вспомнилось кое-что из прошлого. – Я мотнул головой.

Кицуро потянул носом, поморщился и негромко сказал:

– Я могу стать ею, если захочешь.

– Кем?

– Той женщиной, о которой ты подумал…

– Откуда ты знаешь, о чём я подумал? – поражённо воскликнул я.

– Мы с тобой связаны. Я чувствую всё то, что чувствуешь ты… – Кицуро пересел напротив меня, внимательно и настороженно глядя в мои глаза. – Если воспоминания не дают тебе покоя, я могу стать ей, чтобы ты больше не печалился.

– Нет, – решительно сказал я, кладя руки ему на плечи и привлекая его к себе. – Я не хочу.

– Почему?

– Как это почему? Потому что я люблю тебя таким, какой ты есть сейчас. Я не хочу, чтобы ты менялся, – честно ответил я.

– Но твои воспоминания…

– Пусть останутся воспоминаниями.

Кицуро прильнул ко мне, поцеловал мой подбородок:

– Хорошо.

Я погладил его по голове, посмотрел на бегающих вокруг лисят. Нет, я не хочу что-то менять. Я счастлив, абсолютно счастлив, что у меня есть Кицуро и дети…

Потом мы все вместе сидели на террасе и ели необыкновенно вкусную рыбу. Лисята уписывали за обе щёки, Кицуро покачивал Юна на коленях. Микку тоже поел с нами, но то и дело поглядывал на всех нас и качал головой (видно, он всё никак не мог поверить), а потом ушёл спать, прихватив с собой бутылку.

Близнецы вдруг передрались из-за рыбки: вцепились друг другу в уши, пища и толкаясь. Я хотел их разнять, но Кицуро опередил меня: решительно взял обоих за шиворот и отшлёпал. Лисята мигом успокоились, воцарились тишина и порядок.

– А ты не слишком с ними строг? – Я был не очень доволен его воспитательными мерами.

– Иначе нельзя. – Кицуро подцепил палочками кусочек рыбы и подал мне со словами: – Вот, самая вкусная часть. Ешь, пожалуйста.

Я покраснел и послушно открыл рот.

– Если их не наказывать, они не смогут стать настоящими кицунэ. Они должны знать, что можно делать, а что нельзя, – говоря это, Кицуро погладил лисят по ушам, а они зажмурились от удовольствия. – Видишь? Они не злятся. Потому что за дело получили.

Юн вдруг запыхтел и накуксился. Кицуро покачал его, но он не успокоился.

– Пора спать, – заключил Кицуро, вставая. – Можно мы останемся ночевать здесь? Уже поздно, они совсем сонные…

Я помог перетащить сонных лисят в одну из комнат, накрыл их одеялом. Кицуро потянулся, искоса посмотрел на меня:

– Мы тоже спать пойдём?

– А есть другие предложения? – поинтересовался я.

– Ну, мне ещё нужно поговорить с тобой кое о чём, но это подождёт.

Я завёл Кицуро в свою комнату, сжал его в объятьях, нежно целуя в раскрытые губы. Он оттолкнул меня, разделся, прикрываясь хвостом:

– Пока дети спят, мы можем поиграть немного.

– Ох, Кицуро… – Я оказался под ним на кровати, помял его попку ладонями. – Я так по тебе соскучился!

– И я тоже… тоже…

Мы долго целовались. Я поглаживал его по спине и лопаткам, путаясь пальцами в шерсти его хвоста. Кицуро тихо постанывал от удовольствия, ёрзая на мне совершенно бесстыдным образом и возбуждая меня своим теплом. Соски его по-прежнему были упругие и брызжущие (хотя он потом сказал, что пытается отучить младшего от груди и приучить к тому, что едят все лисы), я поласкал их кончиком языка, Кицуро зажмурился.

– Я хочу тебя… каждый день тебя! – прохныкал он, слезая с меня и становясь на четвереньки.

Он выгнулся в соблазнительной позе так, что его ягодицы раздвинулись, маня меня розоватой точкой посередине. Я выдохнул, закрывая рот ладонью: так откровенно, так невинно и так возбуждающе… Я подполз к нему на коленях, притянул за талию к себе, нанизывая его на вставший член. Кицуро тихо застонал, низко опустил голову, комкая руками покрывало под нами; его хвост встал штопором и завился на конце тремя кисточками. Я с наслаждением вталкивался в него, чувствуя бесконечную эйфорию… не от секса, а от того, что он есть у меня… все они…

– Ещё, ещё, Токуми… – прохныкал Кицуро, расставляя руки и почти опускаясь грудью на кровать. – Мне так хорошо…

Я склонился к нему, трогая губами его позвоночник, от него пахло травой и озёрными водорослями. Хвост лисёнка вильнул и обвился вокруг моих бёдер. Я пригладил его ладонью, просунул руки под грудь Кицуро и заставил его распрямиться. Он застонал ещё громче и вжался в меня спиной и ягодицами. Я заскользил руками по его груди и животу, целовал его шею и влажные плечи, продолжая двигаться в нём. Кицуро сомлел и запрокинул руки, обхватывая меня за шею (без этого он бы свалился на кровать). Ноги его разъехались, я придержал его за талию, даря ему и себе ещё несколько мгновений единения и неги.

– Токуми… – едва слышно выдохнул Кицуро.

Я разжал руки, и он свалился на кровать, громко дыша и беспорядочно шаря ладонями по своему телу, как будто ища точки, которые ещё не получили удовлетворения. Я перевернул его на спину, лёг сверху и покрыл его лицо поцелуями. Кицуро зажмурился и обхватил меня за голову руками, прижимая её к своей груди:

– Я так люблю тебя!

Я повторил эти слова вслед за ним. Кицуро удовлетворённо вздохнул, и его хвост накрыл нас обоих.

– Сегодня был такой замечательный день… – пробормотал он.

– Кицуро… – Я погладил его по плечам. – Давай всё-таки решим, где мы будем жить. Я не хочу, чтобы ты возвращался в нору. Давай дом в лесу построим? А к тому времени, как он будет готов, и хвост твой окончательно разделится.

– А, об этом… – Кицуро сел, упёрся ладонями в мою грудь. – Я тебе кое-что сказать должен.

– Да?

– Ну… – Он смущённо посмотрел на меня, потряс ушками. – Помнишь, я тебе говорил, что кицунэ только три раза рожают, а потом больше лисят не бывает?

– И? – рассеянно переспросил я.

– Ну… я ошибся.

– То есть?

Кицуро помялся, потом схватил мои руки и прижал их к своему животу:

– У нас, кажется, пятый будет.

– А-а? – Я мигом проснулся, широко раскрыл глаза. – Как пятый?

– Не знаю… – со вздохом сказал Кицуро. – Наверное, это потому что ты человек, а не лис.

– Пятый? Ничего себе…

– Ты не рад? – испуганно воскликнул Кицуро.

– Что ты! Очень рад! Да чем больше, тем лучше! – Я сел, притянул его к себе. – Да хоть десять! Настоящая большая семья… это же здорово!

Кицуро шумно выдохнул, схватил меня за шею руками и обцеловал всё лицо, тихо смеясь.

– Щекотно! Ты такой ласковый… – Я тоже засмеялся.

Кицуро закрыл лицо хвостом, поглядывая на меня.

– Что такое? – Я поманил его к себе, и он юркнул мне под бок.

– Этого сам назовёшь, – прошептал он.

Я расплылся в улыбке.

Когда утром я проснулся, то увидел, что в постели мы уже не вдвоём: лисята ночью пробрались к нам, и теперь их пушистые хвостики и ушки торчали повсюду из-под одеяла. Я осторожно переложил их всех на подушки, Юна – поближе к Кицуро.

Я получил то, о чём даже не мечтал, – семью.

А то, что он лис… Да это и не важно совсем. Может быть, я тоже лис. Где-то глубоко-глубоко внутри спит мой собственный кицунэ, и именно он свёл нас с Кицуро вместе.