Текст книги "Драконье гнездо (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
25
Причём Дрейвен скинул куртку, хотя эти комнаты не отапливались в полной мере, и в комнате наверняка было ощутимо прохладно. Хм… Его широкие плечи живо напомнили, как он бежал со мной на руках по ярусам Керы, как он, падая, укрывал меня полами старенького плаща и защищал мою голову ладонями… Я невольно улыбнулась.
Последнее, как мне показалось, что сделал Монти, – это укрепил на голове Дрейвена тонкий обруч, провода от которого шли к какому-то мини-пульту. Но потом, вместо того чтобы приступить к делу, он застыл напротив связанного, изучающе вглядываясь в Дрейвена, и тот нетерпеливо спросил:
– Ну? Пластырь приготовил?
– Думаешь, обязательно?..
– Думаю. Этаж хоть и пустой, но кто его знает… Забредёт ещё кто-нибудь… Буду орать – сразу клей.
Но Монти всё ещё колебался.
– Защиты все восстановил? Точно?
– Да. Не тяни.
Монти отошёл и поставил запись с Адэром, как я поняла. Выждав, когда глаза Дрейвена замерли, он негромко, невыразительно сказал:
– Первые полтора часа пропускаю. Ты успел доехать до ангаров и самостоятельно подняться на орбиту. Это мы видели на записях камер, здешних и в ангарах. Меня интересует момент стыковки на орбите с тем кораблём, с которым ты ушёл с нашей системы и оказался на Кере. Примерное время должно совпадать. Это произошло именно через полтора часа. Итак, полтора часа – переходи.
Прихватив с собой мини-пульт, он ушёл с направления записанного взгляда Адэра и продолжал наблюдать за Дрейвеном из угла комнаты. Затаив дыхание, я увеличила на мониторе лицо Дрейвена, только теперь понимая и то не до конца, что именно эти двое задумали и делают.
Дрейвен полузакрытыми глазами смотрел в пол перед собой, метра на три вперёд, спокойно, будто задумался о чём-то, что увело его в недоступные для всех мысли, или же прислушивался к себе. Ничто не говорило, что он напряжён в ожидании чего-то опасного.
Я смотрела только на него, поэтому не знаю, как среагировал Монти, но я чуть не подпрыгнула, когда Дрейвен, жёстко лишённый свободы двигаться, коротко вздрогнул. Раз, другой… Третье вздрагивание – подбородок чуть вверх. А потом – дурной сон, как повтор ночного кошмара в яви: из его рта плеснуло кровью, и он ощутимо обвис на сковывающих его ремнях. Судя по слегка опущенному подбородку, только обруч на голове мешал ему безвольно свесить голову. Минута, другая. Кровь постепенно перестала сочиться изо рта, и я смогла наконец подавить порыв немедленно мчаться наверх, в его комнаты, чтобы прекратить это издевательство.
Осторожно, словно боясь, что Дрейвен может выдрать все эти сковывающие его ремни и наручники, подошёл Монти. Перед тем как задвигаться, он что-то прихватил со стола, на котором оставил пульт. Я испуганно кинула взгляд на вирт с записью. И с облегчением вздохнула. Отключён… Дьяволы… Случись – заденет их обоих внушением Адэра, мне ведь не справиться. Я не умею с другими проделывать то, что показал мне Монти, – избавлять их от внушения… Хотя на Уиверне спецы есть, но как им объяснить, чего именно эти двое добиваются.
Монти присел на корточки перед Дрейвеном, встревоженно всмотрелся в его лицо, качнул головой, словно соглашаясь с собой, прошептал:
– Это – понятно. Но кто это был? – и приложил что-то к сгибу Дрейвенова локтя. Судя по следующему движению – шприц. Потом какой-то тряпкой оттёр кровь с лица сидящего, выждал немного и чётко сказал: – Ты слышишь меня? Дрейвен, ты должен ответить. Препарат действует через секунды. Кто это был? Кто тебя ударил на орбите?
– Я его не знаю, – глухо ответил уиверн, тяжело шевеля губами.
Монти кивнул и снова отошёл к столу.
– Всё. Запись больше не включаю. Не нужна. Примерный расчёт времени до Керы – двое суток. Время прилёта на Керу. Открываешь глаза и… – Монти осёкся.
Дрейвен открыл глаза – уже без зрачков. Лицо – впервые напряжённое, насторожённое. Он как будто и в самом деле только что открыл глаза и пока не подозревает, что слеп. Это я поняла по тому, что он сразу быстро-быстро заморгал, пытаясь будто после долгого сна или в неожиданной для него темноте что-то рассмотреть вокруг. И – внезапно короткий, но сильный выдох, после которого резко закашлялся, почти не контролируя себя. И такое впечатление, что он рвётся из ремней и наручников! Сорваться с места! Выдраться из всех креплений!
Сама не дыша, сообразила: снова ударили – под дых, и теперь ремни, плотно прихватившие тело, мешают ему набрать воздуха! Но разве такое может быть? Там же, где бы он ни был, он не связан! Или связан? Нет… Не может быть. Был бы связан, Дрейвен бы хоть началом движения это показал. А он просто прислушивался и старался проморгаться. Значит, он и правда пытается вырваться из сегодняшних ремней?
Наверное, Монти, недоумённо наблюдавший за ним, тоже пришёл к такому выводу. Он быстро приблизился, не забыв взять с собой новый шприц. Расслабил несколько ремней на груди уиверна. Укол в локоть. Мгновения спустя Дрейвен успокоил дыхание, перестал задыхаться.
– Дрейвен, ты меня слышишь?
– Да. Но не вижу. Темно.
– Дрейв, ты ослеп.
– Это я понял. Но здесь темно.
Я слабо усмехнулась удивлённо вздёрнутым бровям Монти: слепой разглядел темноту? Усмехнулась, вспомнив, как на Кере Дрейвен сказал мне, что лифт находится в самом тёмном месте коридора и что он чувствует разницу между светом и тьмой.
Молчание. Я перевела взгляд на Монти. Чего он?.. Вглядывается в Дрейвена, как будто понять чего-то не может.
– Дрейв, ты меня слышишь?
– Отвечаю же.
– Нет. Ты понимаешь, с кем говоришь?
– Монти, не валяй… – Дрейвен осёкся. – Монти, я ослеп, но помню тебя?..
Полувопросительные интонации уиверна заставили меня напрячься – и от внезапного понимания меня бросило в жар: Дрейвен в промежуточном состоянии! Он слеп под воздействием внушения Адэра, он там, на Кере, но помнит, кто такой Монти!
Монти заговорил резко и быстро:
– Ты рассказывал Лианне, что тебя нашли избитым и прячущимся в какой-то дыре. Да ты же сам мне сказал, что последние следы со спины исчезли только вчера. Прислушайся, всё ли вокруг тебя нормально? Ты сейчас в том временном отрезке, когда делаешь первые шаги по Кере! Ну? Всё, что слышишь, описывай! Не молчи, Дрейвен! Иначе я сам тебя выведу оттуда!
– Подожди… Кто-то идёт.
– Описывай свои ощущения. Быстро.
– Руки назад. Связаны. Я… просыпаюсь? Нет, прихожу в себя… Тесное помещение. Передо мной падающая вниз пустота.
– Что с телом? Ты его чувствуешь здоровым?
Но Дрейвен на полуслове вдруг замолчал, а от зачастившего дыхания полураскрытые губы мгновенно пересохли.
– Вспомнил, – зашептал он. – Вспомнил… Монти, вытаскивай меня! Меня сейчас сбросят! Быстрей! Монти! – Слепые глаза расширились от напряжения. – Меня уже тащат… Тащат сбросить… В шахту лифта!
Он забился в ремнях.
Я приникла к монитору, сама едва сдерживаясь от крика. Всё, что сейчас испытает Дрейвен, отразится физическими следами на его теле!.. Но Монти стремительно ввёл в вены Дрейвена сразу две иглы. Как и обещал, секунды – и тело Дрейвена расслабилось.
– Задействуй защиту! Выходи!
Жутко смотреть в сплошные серые глаза и наблюдать, как постепенно появляются зрачки. Сначала еле заметные очертания, то и дело пропадающие. Затем будущие белки начинают светлеть, подчёркивая темноту зрачков. Ничего не замечая, я сжалась в один натянутый нерв: ну, ещё немного – и!.. Давай, Дрейвен, ну пожалуйста… Я словно отражала его напряжённое лицо, его резко обозначившиеся морщины… Меня уже трясло от того страшного напряжения, которое он явно испытывал, возвращаясь в привычную шкуру уиверна… И остолбенела, не заметив, что привстала перед монитором: по глазам Дрейвена точно волна плеснула – и они снова окрасились в серый цвет без малейшего признака зрачков. Что?.. Что случилось?!
– Что случилось, Дрейвен? – эхом вскрикнул ошарашенный Монти, тоже пристально следивший за преображением глаз уиверна.
После недолгого молчания Дрейвен монотонно сказал:
– Не вижу. – И так же монотонно выругался.
Доигрались, дьяволы самоуверенные!
Нет, они пытались ещё раз вывести Дрейвена из промежуточного состояния, но переход в нормальный вид прерывался на полувзлёте. Наконец оба выдохлись.
– Что скажем Лианне?
– Она старается держаться от меня подальше, поэтому… Ты приехал на машине с личным водителем?
– Да.
– Пошли его за цветными линзами.
– Неплохо. А потом?
– Останусь здесь. Лианна только рада будет. Никто ничего не заметит. Надеюсь, в течение недели приду в норму.
– Дрейвен… Ты можешь другим врать в лицо – чтобы никто не заподозрил. Но я тебе почти родной брат. Какого дьявола ты не хочешь возвращаться?
Вопрос Монти вызвал во мне недоумение. Куда это не хочет возвращаться Дрейвен? В мои апартаменты?
После недолгого молчания Дрейвен ответил:
– Не всё ли равно? Главное – принеси мне линзы. А будешь уходить – предупреди Лианну, что я остаюсь здесь, в своих старых комнатах.
Монти раздражённо поднял плечо и связался с личным водителем. Пока дожидались его приезда с линзами, Монти собрал с кресла все приспособления, принесённые с собой, и спрятал в тот же чемоданчик.
Дальше я смотреть не стала. Отключилась от комнат Дрейвена и тщательно стёрла все следы своего пребывания в домашней системе наблюдения.
Когда Монти впервые показал мне, как выпускать когти, я представила себя кошкой. Кошка должна иметь когти. И у меня когти появились. Но когда я устала, в этом изящном элементе кошачьей экипировки я уже не нуждалась. Когти исчезли. Потом, когда мне было необходимо вцепиться в морду какому-нибудь представителю мутирующей фауны Керы, когти выпускались мгновенно. Потому что они были мне необходимы. И снова пропадали, когда мне нужны были только обычные пальцы.
Дрейвен. Он может вернуться в обычный облик уиверна. Но не хочет. В чём загвоздка? Что его держит в форме слепца?
И когда я поняла, что именно, мне стало страшно. Потому что вспомнила свои слова, брошенные ему в лицо: «Того Дрейвена, с Керы, я могла бы полюбить, потому что, как мне кажется, он начал что-то чувствовать ко мне».
Заглянула няня Брендона. Пора укладывать малыша спать. Обычно я это делаю сама. Я встала от монитора и пошла в спальню Брендона. Няня ушла, предупредив с порога, что меня дожидается Монти. Взяв на руки Брендона, я велела впустить его.
– Лианна, мне жаль, что так поздно и я вынужден откланяться, – грациозно склонился передо мной Монти. – Я бы хотел посидеть с тобой немного, но…
– Лицемер, – ласково улыбаясь и привычно для него кокетничая, сказала я. – А то я не знаю, что тебя больше интересую не я, а Дрейвен. Кстати, как он, на твой взгляд? Наверное, ему тяжело привыкать к исчезновению из жизни целых трёх лет?
– Да, это тяжело, – задумчиво сказал Монти и рассеянно потрепал пальчики Брендона. – Лианна, как ты думаешь, с каким Дрейвеном было легче общаться: с тем, кто был на Кере, или с нынешним?
– С тем, кто на Кере, конечно.
– Почему – конечно?
– Кера – это Кера. Нам пришлось сплотиться против общего врага, так что волей-неволей… Да, с тем было легче. Потому что это было там.
– Вот как… Ну, что ж. Спокойной ночи, малыш Брендон! Спокойной ночи, Лианна!
Он ушёл. А я некоторое время стояла у двери и бесцельно разглядывала резную дверную ручку… Что имел в виду Монти, задавая вопрос о Дрейвене? Или он просто светски поинтересовался моим мнением? Так – мимоходом?
– Па, – сказал Брендон.
И его реплика привела меня в чувство. Я наконец увидела ситуацию несколько иначе. Нет, я до конца не разобралась в ней, но мой сын… Дрейвен слишком легко ушёл от нас. Не позволю. Так делать нельзя. Нельзя приучать к себе – к какому угодно, а потом бросать, как захочется.
Так что я решительно вызвала дежурную няню Брендона, велела посидеть пару минут с ребёнком, а сама надела туфли на небольшом, но звонком каблучке и поднялась к старым комнатам Дрейвена.
Он, наверное, услышал перестук каблучков ещё с начала коридора. Сидел всё в том же кресле, будто собираясь спать в нём. Я вошла без стука. Постояла на пороге, глядя на него и давая время услышать меня – в этом состоянии он эмпат, что я хорошо помнила. С минуту он прислушивался ко мне, потом неохотно спросил:
– Зачем ты пришла? Я же велел передать…
– Мой сын спрашивает, где его отец. Не хочешь спуститься, чтобы пожелать Брендону спокойной ночи? – На его глаза в линзах я смотрела внимательно и, чего сама не ожидала от себя, с какой-то горькой усмешкой. Прячется. От меня.
Лицо неподвижное. Не дрогнуло. Две морщины, прорезавшие лицо по обеим сторонам от губ, чуть углубились. И всё. Молчал. И я понимала, что он растерялся. Как дойти до моих комнат? И вообще, как он не подумал, что в доме есть человечек, маленький уиверн, который его чувствует и который не понимает, почему большой уиверн, к которому его инстинктивно тянет, не хочет больше заходить к нему?
– Я… плохо себя чувствую, – угрюмо сказал Дрейвен.
– Это займёт всего пять минут, – сказала я. – Брендон засыпает быстро.
Он впервые упрямо наклонил голову, и у меня дрогнуло сердце. Какого дьявола я тут что-то изображаю?.. Я неспешно подошла к уиверну и взяла его за руку, переплетя пальцы с его. От неожиданности он поднял глаза на меня. Хорошие линзы – чуть не со злобой подумала я. И сказала:
– Не злись. Пойдём.
И чуть потянула его за собой.
– Ты так хочешь довести меня до?.. – с невольной усмешкой спросил он.
– Тебя хочет видеть мой малыш, который, между прочим, ещё и твой, – твёрдо сказала я. – Если надо будет – доведу и за руку. – И ещё крепче сжала его пальцы.
Он встал, совершенно растерянный, как я почувствовала по его безвольным пальцам, во всём подчинённым моим движениям.
И я довела его, хмурого, но послушного до лифта, а потом и до своих комнат, где отпустила, наконец, дежурную няню.
– Па! – энергично сказал Брендон при виде уиверна.
Дрейвен было замялся на пороге спальни, но я, всё ещё за руку, довела его до кровати сына. Да, буду до упора лицемерить, что ничего не знаю, но Брендон не должен страдать из-за дурацкой ситуации.
– Разворачивайся! Садись! – скомандовала я и, всё ещё не отпуская его руки, другой рукой надавила на его плечо – не слишком сильно и так, чтобы он успел потрогать край кровати и сообразить, как сесть.
Брендон, сидевший – укрывшись до пояса одеялом, быстро приник к отцу, как будто понял, что происходит, и решил помочь мне.
Пока Дрейвен вытаскивал малыша из-под одеяла – чисто уже машинальное движение, пока Брендон что-то ему лепетал, а он, невольно улыбаясь, что-то отвечал, я отошла, пытаясь собраться с мыслями. Почему? Почему мне хочется оставить его здесь? В наших с Брендоном апартаментах? Кроме желания, чтобы сын был рядом с отцом? Сердце больно дрогнуло, когда сообразилось: сегодняшней ночью уиверну грозят кошмары. Сегодняшней ночью ему придётся снова слепым путешествовать по ярусам и лестницам Керы. Будут ли события идти одно за другим? Или он просто будет вспоминать, а следом за воспоминаниями придут и кошмары? Не знаю. Знаю только одно: я не хочу, чтобы он оставался на Кере один.
– Ки, – сказал Брендон, замахав руками на Мисти. Кот подошёл на знакомый голос и прыгнул на постель малыша.
– Да, малыш, – сказала я, поглядывая на Дрейвена, напряжённо вслушивающегося в пространство. – Киса Мисти пришёл и тоже хочет спать.
Плечи уиверна расслабились. Он уложил Брендона, укрыл его на ощупь одеялом. И нерешительно застыл, сидя на краю кровати. Брендон быстро засопел, мгновенно уснув. Какое-то время Дрейвен прислушивался к его дыханию, а потом медленно встал. Судя по всему, чувствовал он себя очень неловко. Забыл, в какой стороне выход из спальни Брендона. А ещё его ждало воспоминание, что из общей детской надо выйти в коридор, а уже потом дойти к лифту. А ещё… В общем, дорога представлялась ему наверняка запутанной. Мучить я его не собиралась. Для себя я всё решила и теперь была полна решимости сделать так, как хочу.
– Идём, – снова взяла его за руку и привела в свою спальню.
– Почему? – спросил он, когда понял, где именно он очутился.
– Объявляю перемирие, – сказала я, стаскивая с него куртку и мягким толчком посылая его сесть на кровать, край которой упирался ему под колени. – Брендон к тебе привык, поэтому мне бы не хотелось переживать его разочарование завтра, если утром он не увидит тебя. Так что потерпи меня, а я потерплю тебя. Согласен?
– Я плохо себя чувствую, – упрямо повторил Дрейвен, – и могу разбудить Брендона среди ночи, если…
Не уследила за своей рукой – погладила его по голове, и он осёкся. Ладонь мягко скользнула с волос по щеке. Он поймал и, прислушиваясь изо всех сил, жёстко спросил:
– Что за игры?
– Пытаюсь привыкнуть к тебе, – легко сказала я. – Не хочешь тоже поиграть в такую игру?
– Это… опасная игра, – медленно сказал он. И медленно же положил ладони на мою талию. Очень напряжённые ладони – видимо, из страха нарваться на окрик.
– И в чём же её опасность? – стараясь быть легкомысленной, спросила я, расчёсывая пальцами его волосы и отбрасывая их назад, на спину. – По Кере я помню, что ты меня здорово чувствовал. Значит, ты должен чувствовать, что меня всё ещё к тебе тянет. Или в этом твоём обличии я тебе уже безразлична?
– Лианна, ты понимаешь, что ты делаешь?
– Да, понимаю. Однажды, на Кере, я дала тебе поцеловать меня, чтобы проверить, какова будет моя реакция на твой поцелуй. Привычной истерики не было. Теперь, когда я знаю, что не было тех страшных минут, я надеюсь – ради Брендона! – что у нас с тобой что-нибудь, да получится. Когда-то надо начинать сближение. Ты сомневаешься? Так и скажи. Я – не сомневаюсь. Если не хочешь быть со мной рядом – откажись.
Что – что, а болтала я здорово – с перепугу-то. Обернувшись к тумбочке, я выключила свет ночной лампы.
– И ты… не боишься?
– После того, что было на Кере? – легкомысленно спросила я. – После Керы я, наверное, уже никогда и ничего бояться не смогу. Даже тебя, – добавила я с иронией. – Ложись. Будут кошмары – справлюсь с ними. Пока не отвыкла.
Он, всё ещё колеблясь, лёг и потащил на себя одеяло.
– Куда? – тихо, с улыбкой сказала я. – Хочешь, чтобы мы спали под разными одеялами? Каждый под своим?
Он замер так, что я почувствовала его напряжение и, сбросив халат, юркнула к нему под бок. После чего натянула одеяло на нас обоих. Не говорить же ему, что боюсь не меньше, чем он? Но и оставлять его наедине с кошмарами не собираюсь. Вздохнула, задержав вздох на полпути: пусть только попробует что-нибудь против сказать!
Минуты две ошеломлённого молчания с его стороны. Мы лежали, оба напряжённо вытянувшись. Потом Дрейвен шевельнулся, перевернулся набок, лицом ко мне. Такое впечатление, что он боялся дышать… Тогда я тоже повернулась к нему лицом, ткнулась ему лбом в грудь. Дышит коротко, осторожно. Последнее, что почувствовала, уплывая в сон, это как он просунул руку под мою подушку и подтащил её вместе со мной к себе.
26
Дьяволы бы побрали Монти! Он оставил Дрейвена на полпути события! На падении в лифтовую шахту!
Падающее на всё возрастающей скорости тело тяжело грохнулось на выступ. Нет, не совсем грохнулось. Если бы совсем – уиверн летел бы дальше. Оказалось, Дрейвен три года назад всё-таки смог взять судьбу в собственные руки. Падая, наткнулся рукой за торчащий из стен ржавый прут. Мгновенно сомкнул пальцы. И на скорости прерванного падения его швырнуло на выступ ниже. Потому что прут сыграл лишь небольшую роль в его спасении: сила, с которой уиверн вцепился в него, и вес его тела выдрали его из стены. Но тот же прут сработал противовесом и дал возможность остановить падение.
Сжимая прут в кулаках, Дрейвен некоторое время смотрел в ничто широко распахнутыми глазами. Потом осторожно попробовал выпрямить плечо, застывшее в замахе, в защите. Попробовал, потому что выступ узкий. Лишнее движение – свалишься неминуемо… Короткий болезненный стон. Нет, не болезненный, а раздражённый, оттого уиверн что бессилен что-либо сделать. Даже встать… Я стояла на том же выступе – только напротив, в лифтовом же колодце, и, чуть не плача, кривилась от сочувствия: святые небеса, как он позвоночник тогда не сломал!
Видела всё: в шахте освещение будто от догорающей свечи, плавающей в луже воска. Вроде и видно кое-что, но так… Тенями.
Уиверн откинул голову назад, словно решил отдохнуть и прийти в себя. Ноги – одна на выступе, другая свешена в пропасть – места мало, а сам вцепился в край чёрной дыры слева, наверное, чтобы не съехать. Я приготовилась осторожно пробираться по краю шахты к нему. Появилось подозрение, что чёрная дыра – та самая, в которой он потом прятался, а «паук» пытался из неё вытащить лакомый кусок ещё живого мяса.
Шёпотом:
– Дрейвен!
Вроде не пошевельнулся, но заледеневшее в напряжении тело угадывалось сразу.
– Дрейвен, это Лианна! Сейчас подойду.
Сон и прошлое, в котором наполовину обитал снова ослепший Дрейвен, переплелись. Но и в его сне было бы страшно упасть в пропасть.
Поэтому, прижимаясь к неровной стене шахты, я с дрожью в ногах начала передвигаться к нему. Нога пару раз начинала съезжать по косому выступу-скату, и тогда я снова липла к стене и таила дыхание: всё казалось, что, даже громко подыши – и то свалишься в темнеющую книзу пропасть. В одном месте уступ полностью провалился. И я некоторое время завистливо поглядывала на обратный путь: оттуда дольше, зато выступ в более выгодном виде. Но чего теперь. Не возвращаться же. Путь хоть и короток, но неизвестно, что будет меня ждать, если пойду в обратную сторону. А тут… Шагов пять осталось. Никаких возвращений.
Так что я передохнула, вцепилась пальцами в чуть покоробленную стену и, забыв выдохнуть, перешагнула дыру в выступе.
Здесь даже присесть нельзя. Дрейвен лежит боком.
– Откуда ты… здесь?
– В одной кровати спим. Одни сны видим, – вздохнула я. – Потерпи. Я сейчас перешагну тебя и попробую влезть в эту дыру. А потом тебя втащу.
И чуть сама не грохнулась в пропасть, когда из дыры вылетела жуткая толстая ручища! Зато моей реакции хватило на то, чтобы немедленно отодрать пальцы Дрейвена от края дыры! Потому что та тварь быстро ощупала воздух, цапая его волосатыми длинными пальцами, а затем её ручища попыталась ухватить Дрейвена за кисть. Перепуганная, я шагнула, чтобы одна нога оказалась между пропастью, на самом краешке, и телом уиверна, поддерживая его, плотно приваливая к стене.
– Что… случилось? – тяжело выговорил Дрейвен.
– Со слов Келли, ты должен был сидеть в этой дыре, а какая-то тварь тебя оттуда выцарапывать, – дрожащим от напряга голосом объяснила я. – А оказывается, тварь тебя выцарапывала аж из самой шахты… Вот дьяволы…
Держась почти за воздух, а не за мелкие, невидимые царапины, я пыталась удержать равновесие, глядя притом, как тварь продолжает обшаривать резко хватающими пальцами всё пространство, доступное ей. Уиверн лежал всё так же, на боку, абсолютно беспомощный (летел-то по выступам шахты всё той же несчастной спиной!) и явно это сознающий, потому что прикусил губу и с каким-то странным саркастическим выражением слушал плотоядные повизгивания твари. Его тело опиралось на мою сдерживающую ногу; причём каким-то образом, с помощью того же напряжения, он ещё умудрялся не напирать на неё, но боль от падения давала о себе знать тем, что приваливался он к моей ноге всё чаще. Чем постепенно сдвигал её к пропасти.
– Вытащи с моего бедра меч, – шёпотом сказал он.
– Нагнуться не могу. Слишком узкий выступ, – ответила я.
Мелькающая ручища меня заворожила, и я не сразу поняла, что происходит. А происходило следующее: толстая, она вдруг начала стремительно худеть, превращаясь в обыкновенную, человеческую. И, когда до меня дошло, что теперь-то эта нормальная рука пролезет к нам в эту дыру и спокойно выудит уиверна, конечность вдруг исчезла. А ещё минуты спустя послышалась какая-то возня, потом тишина, в которую мы с Дрейвеном вслушивались с недоумением.
Тишина прервалась неожиданно для нас обоих.
Женский голос, странно сиплый и утробный, как будто её хозяйку сейчас стошнит, недовольно сказал на терралингве:
– Эй, ты! Ты там ещё не шлёпнулся вниз? Если нет, то ползи сюда ближе. Мне легче будет вытащить тебя.
У меня от сердца отлегло. Келли! Ну? Чего медлит уиверн? Сейчас ещё одно его приваливание к моей ноге – и он сбросит меня.
Дрейвен вдруг быстро поднялся на ноги, вывернувшись из-под моей ноги. Что?! Поднялся? Сам?! Но как? Ему даже схватиться не за что для опоры!.. Его движение – моя нога поехала с края выступа! Он поймал меня за талию, прижал к себе.
– Тихо!
Свеча догорела. И вокруг стало темно.
– Почему ты… – начала я и поняла, что говорю ему в грудь.
Лежим. Проснулись. Но уиверн всё равно держит меня, крепко прижимая к себе. Ну и повезло ему: мало того, что он потерял напрочь три года своей жизни, так ещё и в промежуточном состоянии застрял. Слеп, беспомощен и кружит между тем Дрейвеном-Кротом, который был, и Дрейвеном-охотником, в сознание которого сначала вернулся. Так что заставило его застрять между двумя личностями?
Что-то не о том я думаю в его объятиях. Между прочим, мог бы и отпустить.
– Что ты хотела узнать?
– Много чего, – пробормотала я. – Например, почему ты не захотел сразу откликнуться на предложение Келли помочь?
– Сразу? – Он лёг на спину – с каким-то очень ощутимым вздохом удовольствия. Ах да, спина не болит. – Ты не поняла, да, что там с Келли?
– А что с ней?
– Она и была той тварью, которая меня пыталась сожрать. А когда сообразила, что в обличии твари ей до меня не добраться, начала преображаться. Итогом стало преображение в человека, и съесть она меня уже не могла. Потому что появилось сознание. А в сознании, как бы она ни была голодна, людоедство ей претило.
– Зачем тебе меч оставили? – немедленно спросила я. Не знаю, что будет потом, но, кажется, воспоминания вошли в активную фазу: он не просто вспоминает – анализирует. Надо узнать от него всё – даже если информация будет такой жуткой, как про Келли.
– Ты сама сказала – идентификацию устроить. Меня же сразу хотели убить. А потом послать по моим же следам полицию. Сама представь, что было бы, если б полиция обнаружила при мёртвом теле уивернский меч с рукоятью-кортиком, где красовалось моё имя. Даже расследования проводить не надо. Идентифицировали бы – и вердикт: охотник за головами погиб от руки тех, кого преследовал.
– Секунду. – Я приподнялась на локте, заглянула в его лицо. Хм… Глаза закрыты, и не понять, он до сих пор слеп или стал зрячим. – Ты помнишь то, что я сказала? Точнее – вспомнил? Да?
– Обрывками. Как только что-то в тему, сразу вспоминаю.
– А если спрошу – вспомнишь?
– Меч же вспомнил.
– Ладно. Спрошу. Сколько раз на тебя устраивали покушения?
– Не знаю.
– Но ты же сам говорил…
– На меня не только устраивали покушения, но и охотились, чтобы отомстить. Поэтому я не могу точно разделить: это покушение, это охота.
– Понятно, – разочарованно сказала я и тоже легла. Но любопытство заставляло снова и снова чуть не подпрыгивать: столько вопросов, но с какого начать? – Дрейвен, а ты помнишь Руди?
– Помню.
– Он мне карточку оставил, чтобы связаться, когда будет на той планете. Хотел сразу про тебя узнать. Он, наверное, будет рад, что с тобой теперь…
– И что со мной?
Я додумывала мысль и не могла придумать главное. Итак, что именно с уиверном? Решила сыграть легкомысленную и отговорилась:
– С тобой чего только нет. Как ты встретился с Руди? Это тоже было… Страшно? Как с Келли?
Он молчал некоторое время, прежде чем ответить. Причём, за секунды до того как заговорил, я вдруг поняла, что он чуть улыбается.
– Ты слишком много говоришь. И не о том, о чём хотела бы. Я… хочу спать.
Вытянувшись оба солдатиками, касаясь рук и ног друг друга, мы замолчали. Мне стало обидно. Я пытаюсь ему помочь, а он… И вдруг ярко вспомнилось, как на одной планете, будучи в услужении у торговцев, я однажды пыталась помочь грузчику, работающему с штабелеванием ящиков в кладовке. Он таскал тяжеленные ящики и складывал их в аккуратные ряды, а я стаскивала эти ящики поближе, чтобы ему легче было. Парнишка был тощий и приземистый, и я его жалела. Но вторая женщина из прислуги, бывшая рядом, отвела меня в сторону и сказала: «Не мешай ему. Он мужчина – пусть работает. Поблажки он не ждёт, да ещё перед тобой форсит – видишь, по несколько ящиков носит. А ты чего его унижаешь? Отойди да восхищайся, какой он сильный да как он здорово работает. Но его работу за него не делай».
Я – что? Опять начинаю выполнять за мужчину его работу? Тогда точно хватит. Больше я ничего не скажу и не сделаю за него. Давай, Дрейвен, выкарабкивайся сам.
Мысли постепенно расплывались, я снова уплывала в сон…
… Коридор. Тьма такая, что глазам больно. Где уиверн? Он же должен быть рядом! Кстати, с чего я взяла, что это коридор? Тишина и тьма уходят в пустоту? Поэтому?
В спину – острый взгляд. Быстро подняла руки определиться, где именно я и чем вооружена. Мягкий взмах вокруг себя. Сбоку, справа, – стена. Ладно. Хоть спину поберечь. Ладонями проехалась по бёдрам. Половина ужаса утихла. Нож на месте. Пулемёт – тоже. Почему я здесь одна? И почему взгляда больше не чувствую?
– Дрейвен… – одними губами.
В ответ тишина… Касаясь ладонью стены, осторожно пошла вперёд. Хотя какое тут вперёд или назад? Но, прислушавшись к себе, поняла, что нужно идти именно сюда.
Что же здесь происходит? Я уже поняла, что заснула и снова впала в сон уиверна. Но где он сам?.. Ладонь словно упала в углубление. Отдёрнула. Сердце лихорадочно заколотилось. Что это? Сдержала вздох облегчения – слишком шумно начала его для этого места. Снова подняла дрожащую руку, снова осторожно погладила поверхность стены, нашла место, куда запала ладонь. Пальцами обвела прямоугольные очертания. Косяк, дверной. Что дальше?
Слепая… В темноте. Губы начали расползаться в усмешке. Вот тебе и ответ на вопрос, которого никогда не осмелилась бы задать Дрейвену: каково ему в шкуре слепца? Ну, ладно. Зато в моей крови есть те же особенности. И пусть кровь всё равно немного не та… Я прислонилась спиной к стене, вообще закрыла глаза.
По обе стороны от меня пустота. Но справа рваная какая-то. А слева – шевелится. Чьё-то движение, отчего я сразу скользнула рукой по бедру, пальцы жадно вцепились в рукоять пулемёта. Тишина… От которой сердце трепыхается так, что хочется найти какой-нибудь глухой плащ и закрыться, чтобы никто не услышал…
Дальше всё как… Даже не знаю, как это назвать!
Дверь слева от меня резко распахнулась, меня схватили за руку и не втащили даже, а вдёрнули в помещение, не давая свалиться, хотя ноги от мгновенного ужаса подкосились, – вдёрнули сильным рывком. Хлопок дверью. Меня бросили о стену. Прижали, не давая опять-таки упасть. И – неизвестный чуть не напоролся на нож, когда хотел перехватить мои руки.
