Текст книги "Драконье гнездо (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Подожди, Монти, почему ты выделил – «придётся показать Дрейвену»? Разве это не обязательный показ для него?
– Лианна, приготовься к тому, что Дрейвен может тебя вообще не вспомнить. Ни тот, что был под внушением, ни другой – с Керы. И тогда эти записи тебе пригодятся. Тебе надо свыкнуться с мыслью, что настоящий Дрейвен – очень жёсткий уиверн, он не любит, когда на него давят. А женщина, которая родила от него, но без его ведома ребёнка и которая заняла его законное место наследника, – давит по определению. Будет тяжело, Лианна. Потому что внутренне его будет тянуть твоя и Брендона кровь. А рассудком он будет сопротивляться. И, если ты заметишь, что я на его стороне, не удивляйся. Ты знаешь больше, чем он. А я… Я ему не только родич. Я ему друг. И брат. Причём в такой степени, что, когда плохо ему, плохо и мне. Одна из причин, что я его везде искал.
А я вдруг вспомнила! Адэр, когда собирал досье на уивернов – возможных претендентов на наследование Драконьего гнезда – сказал, что Монти Альпина во время тех событий на Уиверне вообще не было. Заврался тогда мой начальник системы безопасности, а я не обратила внимания на этот факт, когда думала плохо о Монти.
Отогнав ненужное воспоминание, я снова задумалась над словами Монти. Он прав – в той части, что Дрейвен, придя в себя, настоящего, может не узнать меня. Едва войдя в апартаменты даг Куианны, он мгновенно попал под взгляд-внушение Адэра, пусть и слабый, но уже действующий. А на Кере существовал уже другой уиверн… Кстати…
– Монти, а почему он слеп? Это тоже часть внушения?
– Да. Любому можно внушить любой физический недостаток. Если внушает уиверн, – немного рассеянно сказал Монти, взглядывая на вирт-связь.
Сообразив, что он торопится, я вздохнула:
– Ну что? Идём к Дрейвену?
Уже в комнатах Дрейвена оказалось, что Монти ещё перед своим приходом предупредил Кемпа, и тот ослабил подачу снотворного до постепенного спада воздействия и убрал остальные, уже ненужные провода, подпитывающие уиверна. Монти сразу прошёл к больничной кровати Дрейвена. Я же остановилась у двери, раздираемая противоречивыми желаниями: эгоистка во мне (так я обозвала ту часть себя, которая хотела, чтобы Дрейвен сразу узнал меня) твердила, что я должна (должна!) быть первой, кого должен увидеть Дрейвен, придя в себя. Но перетрусившая Лианна, видевшая на записи в несколько секунд совершенно незнакомого ей уиверна, пыталась спрятаться. А ещё существовала третья Лианна, которая совершенно не понимала, что с нею самой происходит и почему она хочет видеть не Дрейвена, очищенного от всех подозрений, да и прямых обвинений в преступлении… Я хочу, чтобы очнулся Дрейвен с Керы! Тот жестокий боец, но заботливый по отношению к тем, кто рядом. Это я Мисти имею в виду. Ну, и себя тоже…
– Вам дать успокоительное? – совсем рядом вдруг оказался Кемп.
Удивлённый Монти обернулся от Дрейвена.
– Не-ет… – чуть не стуча зубами, процедила я. – Справлюсь.
– Может, тебе выйти, Лианна? – неуверенно предложил Монти. – Я как-то не подумал, что на тебя всё это произведёт такое впечатление.
– Не… обращайте на меня внимания. – Я сказала это, стиснув кулаки, поэтому голос прозвучал более-менее ровно. – И продолжайте.
Ещё раз мельком глянула на Дрейвена. Он лежал полуголый, по пояс укрытый простынёй. Кемп ободряюще улыбнулся мне и вернулся к пациенту. Первым делом он взглянул на данные системы и, видимо, хорошо сориентировался в том, что для меня выглядело безнадёжной абракадаброй.
– Всё, даг-ин Дрейвен возвращается.
После чего врач склонился над ним и снял повязку с глаз. Я не выдержала, подошла ближе. Кемп оттянул веко пациенту и, довольный, сообщил:
– Точно. Настоящий Дрейвен.
– Почему вы так уверены в этом? – насторожилась я.
– Зрачок появился. Сейчас уберу последние… – Он ловко стал вытаскивать впившиеся в тело Дрейвена проводки.
Как-то машинально я перехватила непроницаемый взгляд Монти, словно столкнувшийся с вопросительным – Кемпа. Ну, взглянули и взглянули друг на друга… Врач обошёл больничную кровать и, встав с другой стороны, продолжил деловито снимать проводки и там, изредка поглядывая то на Дрейвена, то на показания приборов.
Разочарование (настоящий Дрейвен!) кипело во мне почти единой кашей вперемешку с нарастающим напряжением.
– Лианна, – негромко позвал Монти, отходивший (отчего я встала ближе к кровати) и снова подошедший сзади. – Возьми.
Он протягивал мне высокий стакан с прозрачной жидкостью.
– Что это? – чувствуя себя совершенно тупой, спросила я.
– Питьевая вода, – рассеянно ответил Монти, вглядываясь в Дрейвена из-за моего плеча. Странно. Как-то так получилось, что я теперь впритык стояла к кровати Дрейвена.
И странно – зачем мне вода? Пить, потому что волнуюсь? Я автоматом бросила взгляд на нашего пациента – и застыла. Он почти одновременно открыл глаза – пронзительно серые из-за коротких, но густых чёрных ресниц. Его взгляд, сфокусировавшись, замер на мне. Потом съехал на стакан в моей руке, который я почти прижимала к груди. Шевельнулись белые, обескровленные губы. Я легко считала с них это призрачное движение: «Пить».
– Монти, он очнулся, – вновь возвращаясь к реальности, сообщила я Монти, который почему-то болтался где-то за моей спиной. – Помоги его усадить.
И опять странное: оба уиверна засуетились помочь мне поднять Дрейвена, а получилось, что он опирается на мою, невольно подставленную руку и пьёт из стакана, который мне приходится держать самой, потому что мужчины-уиверны где-то суетятся за спиной. И пьёт, не сводя с меня изучающих глаз. И глаза его оживают всё быстрей. И почему-то опять вспоминается рассказ Адэра, как Монти и Дрейвен на светских вечерах всегда отличались тем, что наперебой отбивали друг у друга самых красивых дам… А ещё возрастает странное смущение: мы смотрим друг на друга слишком с близкого расстояния…
Он выпил воду медленно, но до последней капли. Быстро обвёл комнату тем же изучающим взглядом, который снова очень скоро обратился ко мне. Потому как уиверны – почему-то мне казалось – изо всех сил изображали занятость в разборе системы, которая только что была на Дрейвене. Правда, разок он поднял бровь на то, на чём лежал – то есть сидел уже. Но больше всего его заинтересовала именно я, вынужденно державшая его чуть не в объятиях. Он заглянул в мои глаза – и я воочию увидела, как делается внушение. Отчего немедленно отвернулась в сторону отвернувшегося же Монти и возмутилась:
– Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь!
Дрейвен тяжело поднял руку. Не успела я опомниться, как он ласково провёл по моему подбородку, до боли напомнив движение Дрейвена с Керы по моим губам. Но держать руку на весу ему ещё трудно. Он вздохнул и, не отводя глаз, негромко, но с отчётливо чувственным блаженством сказал:
– Хорошенькая! Ты кто?
– Получишь по морде – узнаешь! – отрезала я и осторожно, но решительно опустила его, удивлённого, головой на плоскую больничную подушку.
Уиверны сразу подняли головы. Они что – решили, я сразу растаю от его поведения и слов? Интриганы чёртовы… И этот – ловелас чёртов. Он совсем другой! Совершенно не похож на того, что был на Кере! А мне нужен тот, который был там! Если придётся выйти замуж за этого, то будем жить на том же разделении: он – на этом этаже, я двумя выше!
Пока разворачивалась от больничной кровати, он уже пришёл в себя настолько, что лёжа успел схватить меня за руку. Лапища у него та ещё, тяжёлая…
– Что надо? – сухо спросила я.
– Почему ты так со мной?
Я чуть не задохнулась.
– Я – хозяйка Драконьего гнезда! Ко мне обращаться – дама Лианна! Понял?
И помчалась вон из комнаты, не обращая внимания на укоризненный взгляд Монти, который – ко всему ещё – с трудом удерживался от смеха. У порога затормозила. Здесь, у самой двери, сидел крайне задумчивый Мисти и пристально глядел в комнату.
Взявшись за дверную ручку, я обернулась посмотреть, что так заинтересовало кота. Дрейвен. Монти усадил его на кровати и сел рядом, чтобы тот постепенно смог сидеть – хотя бы с опорой на него. Дрейвен уже не смотрел на меня. Он внимательно, вдумчиво смотрел на бронированного кота. Он даже голову наклонил, всматриваясь в странного зверя. Снова шевельнулись губы, и Монти с изумлением заглянул в его лицо.
Даже с такого расстояния, от самой двери, я опять сумела считать шёпот с губ Дрейвена: «Мисти?»
23
Изумлённая, перевела взгляд на его глаза. Он тоже посмотрел уже на меня, но задумчивая линия губ снова превратилась в ту самую, ловеласовскую, как я уже в сердцах обозвала её. Сладенькую такую, предвкушающую. У меня аж на самом деле кулаки зачесались врезать, да и дёрнулись неплохо – к набедренным ножнам. Так что, от греха подальше, опрометью выскочила из комнаты, чуть не сбив с ног подошедшую в коридоре с какими-то делами Брилл. А потом ещё и подпрыгнула, будто подтолкнутая здоровым мужским хохотом из комнаты Дрейвена. Только развернулась сказать им пару ласковых, как из комнаты вышел Мисти. Был он какой-то задумчивый: пока Брилл сообразила, что это за чудо, он подошёл к ней, боднулся о её ноги, приветствуя, и пошёл дальше по коридору, с вдумчивым же интересом мотаясь от одной двери к другой.
И оставил меня в растерянности: так узнал Дрейвен кота, а Мисти – уиверна?
Не узнал – сказал потом Монти. Дрейвен вспомнил только, что у зверя есть имя. И Монти коротко пересказал ему основные предыдущие события на Кере с моих слов.
Я-то думала, что с водворением блудного сына в родное Драконье гнездо мои проблемы, хотя бы основные, закончились! Так перед уходом подошёл Монти и сообщил следующее: он подал рапорт о найденном Дрейвене и свихнувшемся Адэре в полицию, заодно сообщил новости Рэдманду. Так что я теперь должна ждать приезда Рэдманда, которому необходимо расспросить Дрейвена, а также полицейских, которые приедут со своими специалистами, чтобы снять внушение со всех обитателей Драконьего гнезда. Но пока адвокат оформляет дело Дрейвена к началу юридических действий, пока полиция наново заводит на нашедшегося Дрейвена дело и собирает комиссию, я столкнулась с ещё одной проблемой.
К вечеру в Драконьем гнезде обстановка сложилась весьма и весьма неожиданная.
Я собиралась поужинать, а потом поиграть перед сном с Брендоном в его комнатах, когда подошёл Грир – и выяснилось, что на моём корабле бунт!
– Дама Лианна, – осторожно обратился Грир, – у нас небольшое затруднение. Даг-ин Дрейвен останется голоден, потому что люди боятся заходить к нему.
– Что?..
Старик заторопился с объяснением:
– Дама Лианна, люди помнят даг-ин Дрейвена как преступника. И помнит не только человеческая прислуга. Когда я предложил Брилл зайти в комнаты даг-ин Дрейвена…
– Спасибо, даг-ин Грир. Я поняла, – холодно прервала я его. – Ужин для даг-ин Дрейвена готов? Сервирован?
– Готов, дама Лианна, – поспешил Грир, встревоженно глядя на меня: такое нарушение рапорядка в Драконьем гнезде!
– Пусть добавят к его столику прибор для меня, привезут его на этаж с комнатами даг-ин Дрейвена и оставят у лифта. Я сейчас подойду и сама отвезу столик в его комнаты.
Грир опять-таки поспешно отвернулся – якобы бежать побыстрей выполнять распоряжение, но я успела заметить облегчение на его лице, что проблема оказалась разрешимой. Дворецкий ушёл – я хмыкнула: а я? Собираюсь лезть прямо в логово зверя? Пусть и придуманного Адэром? А куда деваться? Неизвестно, что выдаст характерец этого уиверна, когда он голоден. Да и… После недавнего путешествия по тёмным переулкам-закоулкам Керы думать о том, что в доме есть кто-то голодный…
Я встала от конторки со встроенным монитором, на котором просматривала документы, и подошла к окну – больше похожему на громадный экран, вздымающийся от моих ног до потолка. С момента, как я появилась в своих комнатах, я потребовала не задёргивать шторы. Свет! Я впитывала солнце Уиверна и, наверное, ещё никогда в жизни не радовалась хоть малейшей возможности и предлогу встать и подойти к окну. Чтобы полюбоваться светом!.. Сейчас вечереет, и уивернское солнце в туманно-жёлтом мареве торжественно оседает за крыши домов. Но это до сих пор для меня чудо! Видеть всё в подробностях, не прибегая к жалкой помощи вирта! Мда… Хватило недели, чтобы я уже иначе воспринимала некоторые мелочи, которые раньше не замечались, а на Кере оказались важной составляющей жизни.
Ну, хватит. Сколько можно оттягивать момент, когда придётся идти в логово этого… Ещё не хватало, чтобы Брендон напрасно ждал меня после ужина.
Я снова машинально коснулась набедренных ножен, выдохнула и поспешила к лифту. Выйдя, обнаружила девушку, которая сторожила сервировочный столик. В компании с Мисти. Кот изредка поднимал нос, внюхивался в запахи со столика, будто кивая. Неужели собрался со мной к бывшему хозяину? Или его привлекли ароматы с салатников?.. Несмотря на виноватый вид, девушка смотрела упрямо. Так что я снисходительно велела ей бежать по делам, а сама взялась за борт столика и повезла его к комнатам Дрейвена. Хмыкнула ещё по дороге. Такой работой мне тоже приходилось заниматься – так что переживу. Не гордая. Пока…
Стукнула в его дверь и ввезла столик в комнату.
Дрейвен сидел в спальне, уже на обычной кровати, видный издалека, потому что дверь в свою гостиную не закрыл. Сидел, ссутулившись, уперевшись руками в колени. И до такой степени похожий на Адэра, хмуро играющего наручниками (разве что длинные волосы свесились, закрывая виски), что у меня сердце вздрогнуло. Специально грохнула ногой в колесо столика, чтобы обратить на себя внимание. А потом только искоса наблюдала, расставляя на столе приборы к ужину.
Дрейвен не вздрогнул, только голову поднял, улыбнулся рассеянно – своим мыслям, наверное. Сидел полуголый, в одних пижамных штанах, но быстро собрал длинные волосы в «хвост», надел домашнюю куртку и вышел в гостиную.
– На двоих? – удивлённо приподнял бровь.
– На троих, – показала подбородком на Мисти, который смирно сидел в ожидании, что тут ему обломится.
– Приручить меня решила? – насмешливо спросил уиверн, не обращая внимания на бронированного кота. – Поэтому начала с ужина?
Я выпрямилась и довольно сухо сообщила:
– Прислуга от внушения ещё не освобождена. Специалисты займутся этим завтра. Поэтому… – я заколебалась, как к нему обращаться, и решилась. – Поэтому, чтобы не голодал, еду тебе буду приносить я. И пустые тарелки уносить тоже. Поэтому и ужин на двоих, чтобы не бегать несколько раз туда-сюда. Остальные боятся входить к тебе.
– А ты – нет?
– После того, что произошло на Кере, – нет.
– У тебя передо мной преимущество. Ты знаешь. Я не помню.
– Но напоминать пока не хочу. Если тебе это интересно, я на тебя больше не злюсь, поскольку Монти снял с меня внушение Адэра и я знаю, что именно произошло.
Он снова поднял брови и присел за стол. Я быстро разложила по тарелкам салаты и тоже села, отложив пару кусочков для Мисти. Дрейвен ел быстро, но без жадности. Скорее – уйдя в собственные думы. Но вкус съеденного, видимо, быстро привёл его в себя. Когда я положила ему другого салата, он поднял на меня глаза и с какой-то очень мягкой улыбкой сказал:
– Странное впечатление. Никак не привыкну к нему. Я был с женщиной, которой не помню. Такого со мной не случалось.
– У меня ещё более странное впечатление, – с невольным упрямством ответила я. – Я ужинаю с уиверном, которого ненавидела три года, но почему-то сейчас мне убивать его не хочется. Пока.
– Туше, – сказал он и отодвинул тарелку.
– Извини, не хотела перебивать тебе аппетит.
– Не перебила. Я всё ещё голоден. Просто мутит от всего, как подумаю, что три года вычеркнуты из жизни.
– Зато есть неделя на Кере, – задумчиво сказала я. – Ты не вспомнил кота?
– Нет. Просто пришло на язык, что зовут его Мисти.
– Ты нашёл его котёнком, и с тех пор он твой.
– В странном же месте я побывал, если не устрашился взять такое… – он помедлил немного, затрудняясь с определением.
– Оружие, – напористо сказала я, не давая ему придумать оскорбительное для Мисти название. Всё мне казалось, что кот понимает наш разговор, пусть и притулился к ножке стола, вылизывая и так блестящую шкуру. Поэтому и старалась опередить Дрейвена, чтобы не сказал какую-нибудь гадость про Мисти. – Монти об этом не знает, потому что я не знаю, говорить ли об этом.
– У нас с тобой есть тайны на двоих, – медленно сказал Дрейвен, и я, как ни старалась, не смогла расслышать по его интонациям, констатирует ли он факт, спрашивает ли. – Плохо, что я их не помню. Пока.
Больше он о Мисти не расспрашивал, хотя я ожидала, что будет множество вопросов о коте как оружии.
Он съел половину наложенной для него порции горячего, извинился, что с непривычки не может больше, и, поблагодарив, ушёл в спальню. Закрыл за собой дверь. Растерявшись, я некоторое время смотрела на эту глухо закрытую дверь, после чего быстро всё собрала и вышла из апартаментов. Уже в коридоре оглянулась. Мисти деловито подошёл к закрытой двери в спальню и развалился у стены, рядом с косяком, опять принявшись за вылизывание шкуры.
– Мисти? – нерешительно позвала я.
Кот взглянул на меня и снова принялся за наведение личной чистоты.
Смутно надеясь, что он, его присутствие в комнатах Дрейвена поможет тому вспоминать, я закрыла за собой дверь.
Спала спокойно, хотя боялась, что всколыхнутые воспоминания могут дать сбой в состоянии умиротворения после приезда. Но кошмаров не было.
Утром был завтрак, за которым Дрейвен разговаривал ещё неохотней. Единственный вопрос, который, как оказалось, его волновал, – это завещание. Точнее, его последняя часть, с чем не преминул ознакомить его Монти. И то… О том, что его взволновало завещание, я узнала лишь по вопросу.
– Это правда, что я должен на тебе жениться?
– Да, – ответила я, решив не вдаваться в подробности, тем более что заранее уже всех предупредила не говорить уиверну о Брендоне. Он не любит давить. Я – тоже. У меня есть до выполнения пункта завещания несколько месяцев. Посмотрим, что они принесут.
Судя по всему, теперь он смотрел на меня, как на авантюристку, решившую воспользоваться ситуацией. Но промолчал, хочет ли начинать процесс оспаривания завещания, хотя этого я тоже ожидала. Он спокойно доел завтрак – всё, что я предложила, и снова ушёл в спальню. От вчерашней игривости в нём не осталось и следа.
Ну, ладно… Мне тоже пока некогда предаваться всяческим ненужным размышлениям, поскольку за неделю и так накопилось дел, требующих моего внимания. Правда, я с облегчением восприняла приезд даг-ин Рэдманда, с которым подписывали бумаги для защиты Дрейвена и который затем попросил у меня разрешения навестить уиверна. Мог бы и не спрашивать, кстати. Не спросил бы – сама бы отправила его к Дрейвену. Монти сегодня зайти не мог – занят, а Дрейвен себя чувствовал… В общем, как я поняла, из-за бездействия он чувствовал страшное одиночество.
После того как семейный адвокат ушёл, мне пришлось встречать полицию и специалистов по снятию внушения. Подписывала бумаги, разрешающие свободный доступ в дом и к тем, кто попал под внушение. Слава небесам, есть Брилл, на которую потом свалила организационную часть – приготовить помещения, где будут сидеть спецы и куда будут заходить все, на кого воздействовал Адэр.
Сама же быстро, пока не поймали с каким-нибудь вопросом, о котором можно справиться и у Брилл, сбежала на учебный полигон. Взбудораженная до такой степени, что не смогла бы нормально сейчас с кем-либо общаться, я отошла в сторону от троих охранников, почтительно поздоровавшихся со мной, и быстро сделала придуманный Адэром для меня комплекс разминки.
Учебный полигон… Здесь долго многое будет напоминать об Адэре…
Обозлившись, я ускорила работу с комплексом.
И так забылась, что сразу не заметила: насторожившиеся охранники придвинулись ко мне, вооружившись уже не учебным оружием. А когда до меня дошло, что в зале что-то не так, я огляделась: в углу, оборудованном тренинг-системами, сидел Дрейвен.
Он сидел на скамейке и не прятался. Всё в той же домашней куртке, в тех же пижамных штанах, какой-то слишком мирный, даже обыденный для этого места, где всё дышало силой и тренировками. Поэтому я кивнула охранникам заниматься своими делами (они ещё не прошли процедуру снятия внушения) и подошла к уиверну.
– Не слишком ли рано ты здесь? – спросила я с намёком на его почти трёхсуточную неподвижность.
– Врач Монти вводил мне мышечные релаксанты на время полёта, но систему подачи отключил ещё вчера, – равнодушно сказал Дрейвен. – Можно уже и начинать. А ты? Ты часто здесь тренируешься?
– До Керы – каждый день, – сказала я. Мышцы ног после тренировки, в которой спускала напряжение, постепенно наливались тяжестью. Недолго думая, уселась на скамейку, рядом с уиверном.
Охранники, вдоволь и угрожающе насмотревшись на Дрейвена, после моего движения сразу вернулись к своим занятиям – в основном на тренажёрных системах. Наблюдать за ними было не просто интересно, но и тянуло повторить. Я держалась: перетренируйся – потом не наохаешься, бегая по дому. Искоса глянула на Дрейвена. Неужели ему не захочется хоть немного поразмяться? Но он смотрел безразлично.
– Зачем хозяйке такого дома тренироваться вместе с охраной?
– В жизни всякое может быть, – философски ответила я. – Например, может случиться та же Кера, где четверых телохранителей убивают в считанные секунды. Причём убивает тот, в кого веришь, как в самого себя.
– Почему меня к тебе тянет? Меня никогда не тянуло к женщине, если я проводил с нею даже несколько дней. А с тобой не был и часа…
– Ты понимаешь, что таким образом оскорбляешь меня?
После короткого молчания, не глядя на меня, он отозвался:
– Да. Понимаю.
Мы посидели на скамье тренажёра ещё немного. После чего я, убедившись, что он не собирается тренироваться, снова пошла – на этот раз к беговой дорожке. Оглянувшись в сторону скамьи в очередной раз, Дрейвена не увидела.
За полчаса до обеда связалась с Монти.
– Монти, ты не мог бы заезжать в определённые часы – посидеть с Дрейвеном во время обеда или ужина? Ему тяжело привыкать к нормальной жизни – рядом с незнакомыми людьми и в незнакомой для него обстановке. Внушение сняли пока только с нескольких человек, и он продолжает чувствовать себя… изгоем.
– Но ты же рядом! – удивился Монти, и мне захотелось убить и его.
– У нас вооружённое перемирие, – сухо сообщила я. – Он терпит меня. Я – его.
– А ты ещё не сказала ему…
– Нет. Монти, я понимаю, что слишком многого прошу, но Дрейвен чувствует себя одиноким. Я ему – чужая. Я стараюсь быть с ним во время ужина или обеда, но этого ему мало. Сам посуди: по его представлениям, он только что пришёл в Драконье гнездо к умирающей даг Куианне – и вдруг выяснил, что потерял несколько лет своей жизни с момента её смерти. Попробуй себя поставить на его место, как это ни банально звучит.
– Убедила. Буду к ужину, – сказал Монти и отключился.
Поскольку он сдержал своё слово, я не стала обременять их общение своим присутствием, поскольку полагала: Дрейвену найдётся, о чём порасспросить друга. Уже спокойно я поужинала у себя, после чего собралась к Брендону. К этому времени девушка, обслуживающая ужин в покоях Дрейвена, сообщила мне через Грира, что Монти ушёл.
Ушёл так ушёл… Я отослала няньку, и мы с Брендоном славно поиграли вместе. Наконец время игры закончилось, и я стала укладывать малыша спать. Он попросил сказку на ночь. Подумав немного, я принялась рассказывать смешную сказку про волшебных человечков, которую смотрела на вирт-видео ещё перед отлётом на Керу. Брендон смеялся, и я даже немного обеспокоилась, как бы он не расшалился до такой степени, что не сможет спать. Попробовала рассказывать поскучней, растягивая описания… Малыш начал сонно таращить закрывающиеся глаза, а потом уже и разомкнуть не смог.
Моя уловка удалась. Брендон заснул. Посидев, закрепляя результат, я укрыла ему плечо тонким одеялом и только хотела было встать, как вирт-связь на руке замигала вызовом. Брилл. Что случилось? Она должна была сидеть у пульта, просматривающего все углы дома. Так. Точно, она там и сидит. Ни слова не говоря, Брилл перевела меня на камеры коридора двумя этажами ниже. Дверь в апартаменты Дрейвена открыта. Он сам стоит посреди коридора. Брилл приблизила его лицо. Снова очень собранное, очень напряжённое. Уиверн как будто вслушивается во что-то, что ему плохо слышно, но мешает отдыхать.
Ничего не понимаю. Время позднее. Кроме охраны у входа в дом и Брилл, дежурившей на пульте, все наверняка должны спать. Тем не менее уиверн, иногда морщась от усилия, то и дело опуская голову, в самом деле выглядит вслушивающимся.
Только хотела пожать плечами, как он шагнул. Ещё несколько шагов – и он оказался на площадке с лифтом. Здесь, в приглушённом на ночь свете, он выглядел каким-то потерянным, если не смотреть в напряжённое лицо. Его как будто позвали.
При этой мысли я затаила дыхание. А вдруг Адэр придумал лично для Дрейвена что-то такое, что даже при тщательном осмотре полиции прошло мимо их ищущих глаз? Что, если Дрейвен опять подпал под какое-то внушение?
Несколько тяжких для меня минут уиверн простоял перед лифтом, словно раздумывая, использовать ли его. Мелькнула мысль: возможно, Дрейвен хочет съездить на свой этаж, где раньше были его комнаты?
Отвернулся от лифта и подошёл к лестнице. Причём – к ведущей наверх. Снова застыл. Каменным изваянием простоял с минуту, прежде чем опустить на перила руку и начать медленный подъём. Очень медленный. Не всматриваясь наверх, а опустив голову, будто боясь потерять какую-то очень тонкую нить, которая его и зовёт. Шёл – даже нет, брёл, опустив голову и время от времени останавливаясь то на ступенях, то на лестничных площадках…
Я вздрогнула, когда рядом раздался шорох.
Брендон откинул одеяло и сел. Малыш, широко открыв глаза, всматривался в пространство. Обернулся ко мне.
– Мама… – удивлённо, как будто не ожидал меня увидеть.
Завозился, выпрастывая ноги из-под одеяла и спуская их на край кроватки. Ещё за мою руку схватился, чтобы удобней было. Сел рядом. Прислушался. Я замерла. Этому я точно мешать не буду. Это – зов. Так пусть будет то, что будет.
Брендон съехал с кровати, всё ещё держась за мою руку. Снова оглянулся на меня своими серыми глазищами, сонно поморгал, словно пытаясь убедиться, что я так и промолчу, можно ли то, что он уже сам знает – нельзя! Но мама молчала и смотрела спокойно. И Брендон отвернулся от меня и прямым ходом зашагал к двери сначала из спальни, затем из детской. Еле дыша, я проследила, как он схватился за высокую для него дверную ручку, как потянул её на себя.
Взгляд на вирт. Дрейвен всё ещё идёт медленно, но уже не останавливаясь.
Встала. Постояла немного, глядя, как Брендон выходит в коридор. Прикусив губу, тихонько направилась за ним. На ногах мягкие туфли. Под ногами – мягкий ковёр. Шла так, что Брендон, сосредоточенный на чём-то, что слышал только он, моего шага услышать бы не мог. Мальчик прошёл полкоридора до выхода из него и всё-таки оглянулся на меня.
– Иди-иди, – едва слышно разрешила я.
Он отвернулся и зашагал.
Странная ночь. Полусумрачный тяжёлый свет. Длинный, как в долгих снах, коридор. И одинокий ребёнок, уверенно шагающий по нему.
Взгляд на вирт. Дрейвен уже одолел три лестницы. Его шаг убыстрился. Стал твёрже, как будто уиверн определился, куда именно надо идти.
Брендон вышел из коридора и некоторое время неуверенно оглядывался. Белая рубашонка и короткие штанишки на нём превращали его в какое-то сказочное существо, поэтому пока он с сомнением поворачивался вокруг себя, я невольно улыбалась, хоть и холодея от предстоящего. И не могла решить для себя: я отпустила их двоих – зачем? Почему я не сопротивляюсь тому, что однажды стало бы неизбежностью? Почему я так тороплю события? Потому что Брендон слишком рано был лишён того, что мог дать ему Дрейвен? И уиверн – тоже?
Брендон отвернулся от созерцания лифта в тот самый момент, когда снизу, на лестнице к площадке с лифтом, показался Дрейвен. Он дошёл до площадки, где стоял неподвижный малыш, и тоже замер. Стоя у входа в коридор, я вцепилась зубами в палец. Хотелось выбежать, схватить Брендона и обнять его изо всех сил: «Это мой сын! Только мой!»
Секунды застыли… Мой малыш склонил голову набок и медленно пошёл к уиверну. На последних шагах он протянул ручки к Дрейвену. «На!» – показалось, услышала я. Уиверн подхватил Брендона подмышки, всмотрелся в него, всё ещё молча тянущегося к нему, и прижал маленькое тельце к себе.
