Текст книги "Бог Без Мира (СИ)"

Автор книги: Джилл-с-фонарём

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Тор понимал, судя по всему, выбора у него просто не было. Силы куда-то исчезли, возможность атаковать упущена, да и вряд ли Сибли блефовал насчет людей снаружи. Нужно было принимать решение. Он обернулся к Небуле. Женщина держала пирата под прицелом, но, видимо, как и сам Тор, осознавала, ничего хорошего из его убийства не будет.

– Мы пойдем к твоему царю, – сказал Тор.

Джон Сибли отступил, давая возможность пленникам пройти вперед, вслед за ними шагнул на улицу.

Их ждали. Снаружи стояли две самые настоящие асгардские шлюпки, вокруг которых толпились с десяток пиратов. Горожан видно не было. Тор с досадой подумал, что этот проклятый Вселенной самозванец сумел воссоздать даже транспорт Асгарда. Откуда у него такие познания? И почему именно этот город?

Сибли вышел из лавки и дал знак двум своим бойцам. Те молча устремились внутрь, чтобы через мгновение вытащить наружу безуспешно сопротивляющихся Конрада и Лидию.

– Эй! – забывшись крикнул Тор. – Ты обещал их не трогать!

– Я ничего такого не обещал, – отрезал Сибли. – Но я ничего такого и не собираюсь делать. Эти люди – собственность царя. Он и будет решать, что с ними делать за то, что они укрыли вас. Оружие.

Небула отдала бластер и меч. Тор в очередной раз попытался сосредоточиться, призывая свои силы, и опять никакого результата. Молча он протянул секиру пирату.

– От твоего топорика толку, как и от тебя, – хмыкнул Сибли. – А говорил, что можешь дать отпор.

Конрада, Лидию, оружие погрузили в одну из шлюпок. В ней поехало и несколько пиратов. С Тором и Небулой отправился Сибли и три его напарника, те самые, что упустили их в городе. Двое держали пленников под прицелом, третий вел судно на воздушной подушке к дворцу.

Асгардский дворец был таким, каким Тор знал его всегда. Грандиозное, величественное строение, призванное внушать благоговение и восторг. Единственное, что отличало то, что видел в данный момент Одинсон от того, что помнил – пустота. В прежнем дворце всегда было многолюдно. Слуги, придворные, охрана… Практически невозможно было оказаться в коридоре в полном одиночестве. Этот же дворец при всем его великолепии, был таким же ненастоящим, как и все, что Тор видел до этого.

Их провели привычной для Тора дорогой, широкими пустыми коридорами, к Залу Асгарда. С содроганием Одинсон думал о том, кого сейчас увидит на троне. Кто мог настолько хорошо знать прежний Асгард, чтобы почти детально восстановить его. Кто обладал мощью столько великой, чтобы сделать это. Он шел к этому существу не как царь погибшего мира, чтобы призвать мерзавца к ответу. Он был пленником, растерянным, лишенным силы, к тому же рядом была Небула, его боевой товарищ, которая могла пострадать из-за любого его неверного шага. А в городе остался Ракета. Хотелось думать, что хотя бы кролику удалось улизнуть от пиратов.

Гигантская массивная дверь осталась последним рубежом на пути в Зал. Пираты во главе с Сибли замерли, пленникам так же пришлось остановиться.

– Все, – бросил Джон Сибли, – вы трое остаетесь здесь. Дальше я сам.

Он забрал у одного из напарников бластер, навел на Тора.

– Иди.

А Тор не без удивления отметил, что впервые за то время, что видел Джона Сибли, у того дрожали руки, а в ровном спокойном голосе появились подозрительно высокие нотки. Пират боялся.

Дверь распахнулась, выплескивая на пришедших волны золотого сияния и непревзойденного величия. Тор мгновение помедлил, прежде чем войти в этот сияющий великолепием Зал. Он был ослеплен не только светом, что резал единственный здоровый глаз, но и болью, что отдавала в сердце. Прикрыв глаза рукой Громовержец шагнул навстречу неминуемому. А когда, спустя десяток шагов он, наконец, привык к золотому свечению, льющемуся, казалось, отовсюду, и смог увидеть того, кто сидел на троне, застыл как вкопанный. С высоты трона на пришедших взирал его погибший шесть лет назад брат Локи. Окруженный ореолом золотистого сияния, облаченный в одежды непривычных для него золотого и алого цветов Асгарда, Локи смотрел на пленников холодно и надменно, как истинный царь. Тор хотел сказать что-то, но дар речи покинул его вслед за силами. Стало трудно дышать, в груди образовалась какая-то противная пустота. Все, что был в силах делать Одинсон, стоять у трона и снизу вверх взирать на своего младшего брата. Тот тоже начинать разговор не торопился. Он просто смотрел, и в его зеленых глазах сосредоточился весь холод Вселенной.

– Мой царь, я привел тех, кого обещал… – начал было Сибли. Оказалось, он встал на одно колено и пребывал в этой позе все это время.

– Оставь нас, – голос Локи был таким же холодным, как и его взгляд.

Пират даже не думал прекословить. Он поднялся и быстро покинул Зал. Локи поднялся с трона и медленно спустился к пленникам. Тор шумно сглотнул. Он все никак не мог поверить в то, что видел. Мелькнула мысль о том, что это все мираж, наваждение, что с этой планетой что-то не так и она какими-то немыслимыми силами материализует то, чего попавший сюда хочет больше всего на свете. Ведь хотел же Тор вернуться домой, хотел выпросить прощения у брата за свои и отцовские поступки. И вот, перед ним Новый Асгард, и Локи медленно, шаг за шагом, спускается по ступеням, не сводя с Одинсона холодных зеленых глаз. Вот только если это и было наваждением, тот, кто его создал, все извратил и искалечил. И в этом Новом Асгарде простыми людьми помыкают отъявленные негодяи, а его брат, который шесть лет назад отдал за него, Тора, жизнь, устраивает публичные казни и заставляет людей учиться воевать. Эти мысли немного отрезвили Тора, привели в себя. А Локи тем временем поравнялся с пленниками и теперь стоял в нескольких шагах от брата.

– Я и подумать не мог, что встречу тебя так скоро, – проговорил он. – Но когда мне доложили, что в городе появился некий Одинсон, я сразу понял, что это ты.

Вот так просто. Никаких слов приветствия. Никаких насмешек над тем, что старший брат в кои-то веки попался и пленен. Ничего, даже отдаленно напоминающего злое торжество или обиду за прошлое.

– Локи, – тихо выдавил Громовержец, – это правда ты?

Он получил ответ еще до того, как закончил фразу. Теперь, когда брат приблизился настолько, что его можно было разглядеть лучше, Тор заметил на непокрытой золотым доспехом шее темные следы. Шесть лет прошло с того страшного происшествия на корабле, когда Танос сжимал одетую в золотою перчатку руку на шее Локи, а Тор, беспомощный, скованный по рукам и ногам не мог даже закричать. Последнее, что он увидел тогда, перед тем, как корабль разлетелся на куски, эти самые следы на теле мертвого брата.

Локи смотрел внимательно и испытующе.

– А ты что же, забыл, как я выгляжу? – проговорил он. – Или я настолько изменился?

– Я не забыл… Я просто не верю тому, что вижу…Локи…

Одинсон собирался было подойти и, наплевав на все, обнять брата, но все тот же холодный испытующий взгляд остановил его порыв. Тор успел сделать лишь шаг и неловко замер.

– Я не понимаю… – почти умоляюще проговорил он. – Скажи, как тебе удалось выжить? Как, ведь ты… Ты был мертв…

– Мне много раз приходилось быть мертвым, – ответил Локи.

– Но как…

– Меня нашли в космосе пираты. Сибли и его команда. – Краешки губ Локи тронула усмешка, забыв, впрочем, обозначиться в глазах. – Я обещал им награду за помощь. Здесь они получают ее сполна.

К Тору постепенно возвращалась возможность думать о чем-то, кроме внезапно обретенного брата. А вместе с ней, вернулись недоумение и ужас.

– Локи, что здесь происходит? Что это за место? Почему ты здесь и…называешь себя Одином?

Локи чуть наклонил голову, все так же не сводя взгляда с Тора. Громовержцу стало не по себе. Он вдруг понял, что с того момента, как он увидел брата, выражение лица того практически не менялось. Словно и он был ненастоящий, как и все на этой проклятой планете.

– Это Новый Асгард, – просто ответил младший брат. – А в Асгарде, каким бы он ни был, не может быть другого царя, кроме Одина.

У Громовержца заболела голова. Страшно захотелось схватить Локи, встряхнуть как следует, заставить рассказывать, а не бросать непонятные фразы, добиться хоть каких-то эмоций на застывшем лице, на котором жили, казалось, только холодные зеленые глаза. Но именно эти глаза и останавливали от подобного действа. Локи тем временем обратил внимание на стоящую поодаль Небулу. Черные глаза встретились с зелеными. Некоторое время в Зале было тихо.

– Я велел Сибли привести только того, кто называл себя Одинсоном, – произнес Локи. – Тебя стоило убрать сразу. Кто ты такая?

Губы Небулы разъехались в ухмылке.

– Тот же вопрос. Кто ты такой?

– Небула, это Локи, мой бра…

Тор посмотрел в лицо напарницы и замер на полуслове. До него начало доходить.

– Ну так что, тиран и мерзавец, – повторила Небула. – Скажешь, кто ты на самом деле?

Киборг смотрела прямо и с вызовом. Тор же ошарашено переводил взгляд с напарницы на брата. Небула рассказывала, что знала Локи. Она была одной из тех, кто пытал его в плену. Он должен был ее помнить, не мог забыть подобное…

– Локи знает меня, – озвучила мысли Одинсона Небула. – Знает настолько, что не смог бы сдержаться, увидев вновь. И точно не смог бы забыть. А ты видишь меня в первый раз.

– Не в первый, – покачал головой Локи. На его лице не промелькнуло ни одной эмоции. – Я тебя вспомнил. Ты – дочь Таноса. Мы действительно виделись с тобой недолго. Впрочем, теперь ты не можешь меня вспомнить.

Ухмылка, как и вызов, покинули полуметаллическое лицо киборга. Она широко и как-то испуганно распахнула черные глаза, изо всех сил вглядываясь в существо, стоящее перед ней.

– Кто ты? – прошептала она.

– Сибли.

Локи не кричал. Он даже не изменил интонацию, однако пират мгновенно оказался в Зале.

– Уведи ее.

– Эй, не трогайте ее! – очнулся Тор. Он попытался помешать Джону, но путь ему преградил Локи. Забывшись, Громовержец толкнул брата в грудь, намереваясь убрать с пути. А в следующее мгновение отлетел на несколько метров по гладкому золотому полу. Плечо, за которое схватил его брат, болело так, словно по нему ударил Халк. Откуда-то со стороны донеслось женское «Тор!» и мужское «Шагай!», а затем все стихло.

– Ей не причинят вреда. Хотя стоило бы. Испортила такую сцену, – проговорил Локи, возвышаясь над поверженным братом. – Мне было любопытно, когда же ты поймешь. Но, видимо, сын мой, обмануть тебя по-прежнему проще простого. Ты не узнал Локи, когда тот был мною в Асгарде, не узнаешь меня сейчас, когда я стал им.

Тор поднял полный недоверия и ужаса взгляд. Над ним стоял все тот же Локи. Черные волосы, скуластое бледное лицо, зеленые глаза, синяки на шее. Вот только глаза эти больше не смотрели холодно. В них искрилось тепло. Губы сами выдохнули слово, которого Тор так боялся.

– Отец…

Каменное лицо Локи ожило. Губы тронула усмешка.

– Да, сын мой. Это я.

Он протянул руку, и Тор, мало что соображая, принял помощь. Они вновь стояли друг перед другом, но теперь выражение лица Локи утратило бесстрастное выражение. Он смотрел открыто, с добротой и участием. А мгновение спустя сам обнял Тора, крепко, по-отечески.

– Я скучал по тебе, сын мой, – проговорил Локи. – Собирался найти, как только будет закончен наш новый дом.

Тор рефлекторно обнял брата в ответ. А затем, опомнившись, отшатнулся.

– Это какой-то бред, – проговорил он ошарашено. – Этого не может быть…

Один-Локи беззлобно рассмеялся.

– Я тоже не сразу привык. Понадобилось время, чтобы перестать удивляться всякий раз подходя к зеркалу. Ты привыкнешь тоже. – Он положил руку на плечо Одинсону, и тому понадобилась вся его выдержка, чтобы не сбросить ее.

– Подумать только, – проговорил Один в теле Локи, и в голосе этом звучала гордость, – ты сам нашел меня. Сам нашел наш новый дом. Вот она, истинная царская кровь. Я горжусь тобой, сын. Ты пришел почти вовремя. Город закончен, а вот армия, пока слабая. Эти мои новые приятели, – он усмехнулся, – пираты, они жутко бестолковые существа, понимают только силу и удовольствия. На эти два рычага я и давлю все это время: держу их в страхе, но не настолько, чтобы они сбежали, и позволяю больше, чем они того заслуживают. Они мне нужны для подготовки солдат. Были нужны. Теперь, когда со мной мой сын, великий воин, я могу избавиться от этих недоразумений. Ты один стоишь целой армии. И ты один вполне справишься, чтобы подготовить воинов под стать себе.

– Армия? Зачем тебе армия? – спросил Тор.

Один рассмеялся так искренне, словно Тор выдал какую-то на редкость смешную шутку. Сам же Громовержец смотрел на это внутренне содрогаясь. Теперь у него не было сомнений, перед ним в теле его младшего брата был его отец. Локи не смог бы притворяться настолько хорошо. Однажды он уже был Одином, но его раскрыли те, кто хорошо знал Всеотца. Тор был уверен, приди он в Асгард раньше, и ему удалось бы изобличить обман брата без подсказки демона. Может быть Тор не до конца знал о том, что из себя представлял Один, но уж манеры отца ему были известны. Перед ним сейчас был сам Бог Всеотец.

– Конечно, Асгарду нужна армия, – с укором в голосе проговорил отсмеявшийся Один. – Город следует защищать.

– От кого? У тебя есть враги?

– Враги есть всегда, – теперь Один-Локи не смеялся. Его голос вновь стал ровным, взгляд испытующим. – У таких, как мы, всегда будут враги. Но дело даже не в этом. Асгард не может существовать сам по себе. Ему должны подчиняться. Ведь это город – город богов!

У Тора противно сдавило в груди.

– Отец, – тихо произнес он, глядя в зеленые глаза, – скажи, как получилось так, что ты сейчас здесь, в таком виде? И что случилось с Локи?

Один скривился. Видимо, разговор об армии и о Новом Асгарде ему нравился больше и он не понимал, как можно прерываться на такую ерунду.

– Забудь о нем, – проговорил он. – Он сыграл свою роль, и его больше не существует.

– И все-таки, – Тор постарался, чтобы его голос не дрогнул, хотя признание отца ему не понравилось.

Один нахмурился, и молодое лицо Локи словно бы постарело на несколько столетий. Он прошелся по Залу, повернулся спиной к Одинсону, устремив взгляд на трон.

– Знаешь, сын, я слишком давно понял две вещи. Первое, даже Боги рано или поздно умирают. И второе, Асгард не может существовать без Одина, – он резко развернулся к Тору. Зеленые глаза его сверкали. – А мир не сможет существовать без Асгарда. Стоило мне покинуть трон, город был разрушен, а на девять миров обрушились беды. Танос, Камни Бесконечности…

– Мы с друзьями…

– Твои друзья ничего не могут! – оборвал его Один. – Бились вы или нет, вы все равно допустили, чтобы Камни были собраны, и половина всех живых существ во Вселенной исчезла. Пока Асгард стоял на страже девять миров, ничего подобного не происходило. Только такая сила способна защитить все живое.

– Мы все исправили, – вновь попытался вставить Тор.

Один скептически выгнул бровь.

– Так ли все? Все ли выжили после того, как вы дали бой Таносу?

Одинсон промолчал. Сказать ему было нечего.

– Я знал, что без меня девять миров некому будет защищать. Некому будет защитить Вселенную. Мне нельзя было умирать. И тогда я стал искать способ. Все, что угодно, чтобы продлить жизнь. Чтобы Сон Одина однажды не стал моей кончиной. И я нашел этот способ. Он оказался настолько прост, что я даже удивился, почему не понял этого раньше. Ведь стареет тело. Умирает тело. А дух, он вечен. Он попадает в Вальгаллу и пирует там с великими героями, или же оказывается в ледяном Хельхейме. Но жить продолжает в обоих случаях. Мне просто нужно было новое тело. Молодое, сильное, способное выдержать мощь, которой я обладаю.

Картинка складывалась, приводя Тора в ужас. Он смотрел на отца в теле брата и не понимал, как вообще могло произойти то, о чем тот говорил.

– Это, – Один положил руку себе на покрытую доспехом грудь, – тело прекрасно подошло. Знакомое с магической силой, выносливое, молодое. Я не зря поручил воспитание Локи Фригг. Она, сама того не ведая, подготовила для моего духа новый прекрасный сосуд, обучила его тому, что в последствии помогло выдержать мою силу. Ты тоже способствовал мне в этом, сын.

– Я? – Тор едва не отшатнулся.

– Ты, – усмехнулся Один. – Это ведь с твоей подачи Локи в Асгарде стал изгоем. В твоей тени пребывал все время. Твои друзья смеялись ему вслед, называя слабаком. Мало найти сильное тело. Чтобы им завладеть, нужно победить дух, который в нем живет. Отсутствие уважения, признания, подорвали уверенность Локи в себе. Твоими стараниями он стал терзаться от мысли, что ничтожен и недостоин. Он озлобился, злость и ненависть ослабили его дух. А потом нужно было лишь применить силу.

– Ты отдал его Таносу, – непослушными губами проговорил Тор.

– Дочь Таноса рассказала? – в голосе Одина-Локи не было ни капли раскаяния. Напротив, Всеотец был доволен собой. – Да, я обманул Таноса. Сделал вид, что нахожусь на его стороне, что опасаюсь. Отдал ему скипетр с тем, чтобы он при помощи этого артефакта смог немного повеселиться Мидгарде…

– Немного? Был разрушен город! Люди погибли!

– Несколько сотен смертных взамен на то, чтобы в будущем у Вселенной был по-настоящему сильный защитник, – отмахнулся Один. – Не настолько это высокая цена. Так вот, я отдал скипетр, прекрасно осознавая, что в первую очередь титан использует силу Камня на Локи. Так и вышло, и это так же поспособствовало тому, чтобы уничтожить, сломать его дух. Сделать безумцем. Локи настолько потерялся, запутался, что даже не смог убить меня, когда у него была такая возможность, – Один рассмеялся. – А ведь была! Я не предусмотрел, что ты вытащишь его из тюрьмы, чтобы сражаться с Малекитом. Да, Локи тогда вернулся в Асгард в образе воина, но мысли его были настолько спутаны, а пытки Таноса настолько сильно подорвали психику, что он так и не смог разобраться, видел ли он меня наблюдающим за его страданиями, или это был бред. Он меня не убил, нет. В конце концов, я ведь был его отцом, его покровителем. Он бросил меня Мидгарде, где я достаточно быстро пришел в себя, и где решил остаться, чтобы посмотреть, прав ли я в своем суждение.

– Каком?

– В том, что Асгард не может существовать без Одина, а Вселенная нуждается в Асгарде! – Один говорил горячо, на бледных щеках Локи выступил легкий румянец, глаза сверкали. – Я был прав. Стоило мне исчезнуть, не девять, все миры погрузились в хаос. А после пал город. И начались большие беды. Ничто не может существовать без оберегающей силы. Но я жив и Асгард вновь существует. А скоро мой любимый сын подготовит могучую армию. Мы будем править, защищать миры, собирать и хранить артефакты. В этом наше предназначение!

Тор слушал и не мог поверить своим ушам. Более всего слова Одина сейчас походили на…

– Отец, ты слышишь себя?! – выдохнул Одинсон. – Это речи безумца! Ты обезумел!

– Не говори мне о безумии, – отрезал Один. – Безумием было бы оставить все так, как есть, не пытаться сделать что угодно, лишь бы защитить Вселенную. Я не безумец, я – Бог. И ты, сын мой, разделишь со мной правление. Ты будешь помогать мне, как раньше, будешь вести вперед армию, будешь сражаться во имя великого города. Нам будут подчиняться все миры Вселенной. И мы будем править, сурово и справедливо.

– Так, как ты правишь здесь? Запугивая? – Тор потер лицо ладонями. Происходящее откровенно пугало, он не мог понять, как его мудрый справедливый отец мог оказаться расчетливым безумцем, заботящимся лишь о собственной власти.

– Страх – прекрасный сдерживающий фактор, – ничуть не смутившись проговорил Один. – Я сам виноват в том, что пал Асгард. Слишком много свободы было даровано там, где стоило бы проявить силу. Люди расслабились, перестали уважать тех, кто покровительствует им, принимали защиту как должное. И вот, двое непослушных мальчишек и девчонка в одно мгновение разрушили то, что я создавал и берег тысячи лет. Я никому из вас троих не мог бы доверить правление. Больше я подобного не допущу. Я вновь молод, я силен, могущественен. Я сам буду следить за тем, чтобы в моих владениях царил мир и покой. Любой ценой я добьюсь этого. А ты, – Он поднял руку, указывая на Тора, – ты будешь завоевывать для меня миры, расширять владения Нового Асгарда.

– Нет, – покачал головой Тор. – Я не стану этого делать.

– Почему? – на лице Локи появились недоумение и какая-то почти что детская обида. В этот момент он вдруг стал походить на того обозленного, обиженного мальчишку, которым был когда-то, и от этого Тору сделалось не по себе. – Ты ведь хотел защищать миры. Помогать смертным.

– Я хочу этого, – Громовержец старался говорить убедительно. Он уже понял, что отец его безумен, но все еще пытался достучаться до того Одина, которого знал когда-то, которому верил. – И я делаю. Мы с друзьями… – Он едва не вздрогнул при виде того, как зло сощурились зеленые глаза, однако продолжил. – Да, мы с друзьями делаем это. Помогаем, спасаем. Делаем все, что в наших силах, чтобы предотвратить или же остановить угрозу. Но нельзя, слышишь отец, нельзя силой заставить всех во Вселенной жить мирно. Это невозможно!

– Для Бога нет ничего невозможного. Танос собрал Камни Бесконечности несмотря на все ваши потуги. Только везение дало вам шанс все исправить. Стоит ли всегда полагаться на везение, когда в тебе заключена сила? Не правильнее ли будет применить ее для того, чтобы предотвратить грядущие беды, нежели разбираться с их последствиями? – Один в теле Локи подошел к Тору вплотную, положил обе руки на широкие плечи, вкрадчиво посмотрел в глаза. – Ты ведь понимаешь, что я прав, сын мой. Осознаешь, насколько несовершенны все существа во Вселенной. Они не могут достигнуть мира между собой, погрязли в войнах. И когда приходит настоящая угроза, они не способны дать ей достойный отпор потому, что не в силах действовать сообща.

Тор опустил голову, покачал головой. Тонкие пальцы Локи на его плечах сжались, причиняя боль.

– Ты не согласен?

– Нет. Я не буду помогать тебе в этом. Не могу. Не хочу.

Один-Локи прикрыл глаза. Когда вновь поднял веки, в зелени радужной оболочки вновь плескался вселенский холод.

– Ты хорошо подумал?

Тор попытался вырваться из захвата. Локи просто держал его за плечи, казалось, для этого не применял никаких усилий. Однако, освободиться у Одинсона не получилось. Губы Локи разъехались в усмешке.

– Ты забыл, что у тебя нет твоих сил? – он издевательски вздернул бровь. – Я лишил тебя их как только узнал, что ты находишься здесь. Мне вовсе не нужно было, чтобы ты оказывал сопротивление и разрушал то, что я с таким старанием создаю. – Пальцы сильнее впились в тело, Тор не смог сдержать гримасу боли. – Здесь я творец, царь, Бог. А над тобой, Тор, я буду властелином всегда. Ведь я – твой отец. И ты будешь меня слушаться, или…

Он сдавил пальцы сильнее, а затем легко оттолкнул Тора от себя, и тот свалился на сверкающий золотым пол прямо под ноги царю.

– Знаешь, Тор, я ведь могу заставить тебя делать все, чего хочу, – проговорил Один голосом Локи. – Но мне казалось, мой сын должен добровольно идти за мной. Из уважения, из почитания. Из любви. Ведь ты был моим любимцем. Хотя, признаюсь тебе честно, у меня были мысли забрать твое тело. И я был искренне рад, когда мне вдруг попался наш маленький йотун. Он избавил меня от необходимости лишать жизни родного сына.

Руки горели огнем и не слушались. Тор с трудом, опираясь на локоть, попытался сесть. Получилось не сразу. Один внимательно, сверху вниз наблюдал за пленником.

– До тебя была Хела. Она была воистину прекрасна. Сила, с которой не идут ни в какое сравнение ничтожные способности Локи. У нее был только один недостаток, она была женщиной. Впрочем, на тот момент меня это не настолько сильно беспокоило. Жить и иметь силу мне хотелось настолько, что я отбросил щепетильность и занялся подготовкой ее, как своего будущего воплощения. Я ошибся во всем. Вместо того, чтобы ломать ее дух, я сделал его сильнее, и даже радовался тому, как вместе с уверенностью в себе растет могущество моей дочери. Я почти что ею гордился. Однако, – Один усмехнулся, – я кое-что не рассчитал. Хела была не только сильна, она была умна и однажды догадалась о моих планах в отношении нее. Конечно, несмотря на почитание и привязанность, отдавать свое тело отцу добровольно любимая дочь не захотела. Пришлось избавиться от нее, запереть в Царстве Мертвых, объявить предательницей. С Локи, как ты понимаешь, я подобных ошибок не допустил.

– Значит, – проговорил Тор, глядя на возвышающегося над ним Одина-Локи, – значит, если бы ты не нашел Локи тогда, в Йотунхейме, ты бы взялся за меня? Я должен был терпеть унижения и насмешки? Я должен был стать твоим новым воплощением?

Царь Нового Асгарда едва заметно пожал плечами.

– Ну этого же не произошло. И, повторяю, я был искренне тому рад. Мне хотелось, чтобы у меня был сын. Помощник, союзник. Ты мне нужен, Тор. И я предлагаю тебе разделить со мной власть. Предлагаю еще раз.

Тор вглядывался в лицо существа, стоящего над ним, и не мог понять, как такое могло произойти. Как непоколебимая вера в справедливость отца, сделала его слепым к тому, кем Один являлся все это время. Бог, решивший покорить Вселенную во имя ее же безопасности. Тирания ради блага. Небула оказалась права, Один был не менее безумен, чем Танос.

– Прости меня, отец, но я не могу, – грустно проговорил Громовержец. – Я больше не могу называть тебя своим богом. И все-таки, ты всегда будешь моим отцом. Несмотря ни на что.

Лицо Одина-Локи исказилось от холодной ярости. Он больше не пытался убеждать, приводить аргументы. Но и отступать не собирался. Бог не привык, чтобы ему отказывали.

– Я не рассчитывал получить отказ, – проговорил он. – Мне нужна твоя помощь. Мне нужен ты. И ты будешь делать то, что я прикажу. Не хочешь добровольно, я заставлю тебя. Рычаги воздействия есть у всех. Мне жаль, что приходится поступать так, но ты сам виноват. А это, чтобы не забывался, кто ты есть передо мной.

Удар сапогом пришелся Громовержцу в живот. Воздух выбило из легких, страшная боль парализовала тело, разум покрыло алой пеленой. Тор лишился сознания.

========== Глава 8. ==========

Первое, что почувствовал Тор, приходя в сознание – пробирающий до костей холод. А вот боли, которую он испытал перед тем, как лишиться чувств, не было. Не было даже ее отголосков. Тор открыл глаза. Над ним простиралось затянутое безобразными, косматыми черными тучами небо. Кое-где в этом бесформенном небесном месиве обнаруживались прорехи, и сквозь них на землю лился безжизненный серый свет. Одинсон вздохнул, закрыл и вновь открыл глаза. Пейзаж не изменился. Громовержец прислушался к себе, попробовал пошевелиться, и у него получилось. Руки, еще недавно онемевшие от боли, слушались, и он медленно, опираясь на локоть, сел. Перед ним простиралась бескрайняя каменная пустыня, и небо над ней было уродливым, черным, с редкими дырами, сквозь которые пробивался свет. Небо и земля сходились далеко на горизонте, образуя беспросветную тьму.

– Нравится?

Тор вздрогнул и резко обернулся на голос. Оказалось, он очутился на берегу широкой реки, воды которой были стремительны, но абсолютно бесшумны, отчего Громовержец не сразу обратил на нее внимание. К противоположному берегу тянулся мост золотистого цвета. На мосту сидела темноволосая женщина в черных одеждах. Она свесила ноги так, чтобы не касаться воды, и наблюдала за потоком. Тор сразу, еще по голосу узнал женщину. Он поднялся на ноги и замер, не сводя с нее глаз.

– Красиво, – на этот раз Хела не спрашивала. На Тора она так же не смотрела. – Мне нравится приходить сюда. Здесь спокойно, – она, наконец, оторвалась от созерцания воды и подняла взгляд на Тора, – и, если подумать, здесь я ближе всего к миру живых.

– Ты умерла, – Тор сам не знал, как хотел произнести эту фразу, вопросительно или утвердительно.

Хела пожала плечами.

– Нет, я не умерла. Но уйти отсюда я тоже не могу.

– Отсюда? – Одинсон, наконец, вспомнил, при каких обстоятельствах потерял сознание, и что окружающий его пейзаж совершенно не походил на Зал Нового Асгарда. – Где я…мы?

– Там Хельхейм, – просто ответила Хела, махнув рукой в сторону противоположного берега. – Мир мертвых. Мой мир – Она вновь устремила взгляд на воду.

Тор помолчал немного, осмысливая ее слова, затем сделал несколько шагов к мосту. Вблизи можно было рассмотреть, что сделан он из золота.

– Значит, я умер? – спросил Тор. – Отец все же убил меня?

Хела усмехнулась и покачала головой, все так же вглядываясь в темные бесшумные воды.

– Нет, ты не умер. Пока нет. Одину не нужна твоя смерть, напротив. Живой ты для него полезнее. Так что, будем считать, я воспользовалась случаем, чтобы поздороваться с братишкой. Как глаз?

Тор поморщился, рука рефлекторно дернулась, было, к изувеченному лицу, но не достигла цели и вновь опустилась.

– Ты можешь подойти, если хочешь, – проговорила Хела. – На мосту ты в безопасности. Эта река, – она кивнула на стремительный поток, – разделяет мир живых и мертвых. Мост же ведет только в одну сторону, если ступишь на противоположный берег, назад дороги нет. Но сам мост безопасен.

Богиня Смерти вновь подняла голову и посмотрел в глаза младшему брату.

– Я не стану на тебя нападать, – сказала она, голос ее был спокойным и усталым.

Одинсон постоял у края моста, затем отбросил сомнения и подошел к Хеле. Сел рядом, так же, как она, свесив ноги, и посмотрел в воду. Теперь поток не казался таким темным. Напротив, вода в реке была словно бы соткана из каких-то непонятных, но явно живых частиц. А присмотревшись получше, Тор с удивлением понял, что при желании может рассмотреть в этой мчащейся вниз по течению массе, что-то вроде картинок.

– Это последние мгновения жизни тех, кто пересек мост, – ответила Хела на невысказанный вопрос. – А еще сны, видения, пришедшие, когда смертный был болен или страдал. Все, что приводило в смертельный ужас, все, что вызывало отчаяние, собрано в этом потоке. А иногда, тут можно увидеть кошмарные сны и терзания тех, кто еще жив. Пересекшие мост разговорчивостью не отличаются, и информации о мире живых от них не добиться. Поэтому, когда я была в заточении, приходила сюда, чтобы узнать, что происходило все это время по ту сторону моста. Оригинально, не находишь?

Она вновь замолчала, слегка покачивая над водой ногами.

– Один рассказал мне, что на самом деле с тобой сотворил, – сказала Тор. – Ты узнала о его планах, и он сделал из тебя предательницу Асгарда.

Хела искривила губы в ломаной ухмылке.

– Да, я дала ему отпор и была изгнана из дома. Но, насколько я понимаю, своего наш отец все-таки добился.

– Да, – грустно произнес Одинсон. – Он свел с ума и убил Локи, чтобы забрать его тело. Я тоже виноват в этом. А теперь отец отстраивает Асгард и хочет захватить власть во Вселенной.