Текст книги "Дороги к свободе (СИ)"

Автор книги: DWayfer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Лаулиех зачерпнула воды в ведро и огляделась в поисках дыма. Но дыма нигде не было видно.

– Замри! Прошу, не двигайся, – недалеко от берега стояла черноволосая женщина, одна половина лица которой была скрыта волосами, вторая была обезображена ожогом. Мольберт и палитра в её руках говорили о том, что это художница. – Пожалуйста! Не каждый день появляется возможность запечатлеть суккубу. Да ещё и в такой позе. Нет, не разгибайся. Не поднимай левое крыло.

Лаулиех опешила от такой наглости, но решила подыграть. Соблазнение столь смелой девки будет хорошим завершением ужасного дня. Наконец, к заходу солнца, женщина сказала, что работа окончена.

– Всё! Можешь подойти, суккуба! – художница жестом пригласила Лаулиех к себе. – Взгляни.

Подойдя к картине, она увидела себя, сидящую на берегу и касающуюся рукой кромки воды. Никакого ведра. Никакого смущения и злобы на лице. Только умиротворение и радость.

– Это… Прекрасно! – неожиданно для себя произнесла Лаулиех. – Кто ты?

– Кто я? Я Ландини, – улыбнулась женщина. – Вольная художница. А кто ты?

– Кто «я»? – передразнила Лаулиех. – Разве ты не видишь? Я демон, суккуба. Полагаю, ты знаешь, чем закончится наша беседа?

– Знаю, – Ландини засмеялась. – Идём. Ты должна увидеть кое-что.

– Ты меня не боишься?

– Ничуть. Следуй за мной.

Художница направилась в те же руины, куда ранее хотела подняться Лаулиех. До места они добрались, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Как оказалось, руины располагались практически на краю острова. В одной стене зиял огромный проём.

– Посмотри! – Ландини указала в сторону дыры.

Лаулиех подошла ближе к краю, но не настолько, чтобы её можно было столкнуть – она всё ещё не доверяла женщине. Но открывшийся вид лишил её дара речи. Внизу стояла крепость крестоносцев, луна только вступала в свои владения. Местами вспыхивали огоньки факелов, окон, осветительных заклинаний патрульных.

– Это… Это божественно! – неожиданно для себя произнесла Лаулиех.

– Да, божественно… С недавних пор я очарована красотой вечера и полуночи, – Ландини подошла и мечтательно смотрела на открывшийся её взгляду вид.

– Но зачем ты мне это показала? Что тебе нужно?

– Зачем? – художница подошла к суккубе, приподняла её подбородок, немного подвинула руку и отошла к непонятно когда появившемуся мольберту. – Показать тебе красоту полуночи. Дорогая, я снова попрошу тебя не двигаться какое-то время.

Лаулиех проснулась утром посреди залитых солнцем руин. Она протёрла глаза и ненадолго зажмурилась, привыкая к яркому свету. Художницы нигде не было. Но был мольберт с картиной и Аррей, разглядывающий портрет.

– Что произошло? Где Ландини? – спросила Лаулиех, поднимаясь с земли.

– Ландини? Это кто-то новенький? Давно меня тут не было… И снова мне нужно уходить, – Аррей грустно вздохнул, затем улыбнулся. – Не знал, что ты любишь позировать. Зосиэль будет рад запечатлеть тебя.

Суккуба подошла к командору и они какое-то время молча смотрели на картину.

– Я распоряжусь, чтобы картину сохранили в целости до нашего возвращения из Иза. А сейчас – нам пора выступать. Отряд ждёт только нас.

Вслед уходящим Аррею и Лаулиех с картины смотрела улыбающаяся суккуба с лиловыми крыльями. За её спиной возвышались башни могучей крепости. На ладони суккубы лежала луна, освещающая Дрезен.

Где-то в Элизиуме.

– Кто я? – произнесла лежащая в мягкой траве израненная суккуба.

– Тише, дитя. Не шевелись. Когда придёт время, ты сама ответишь на этот вопрос. До тех пор – отдыхай. Ты многое перенесла, – ответил мягкий, успокаивающий женский голос.

– Кто я? – снова спросила суккуба, попытавшись встать. Некоторые раны открылись, начав кровоточить. Раненая застонала от боли.

– Тебя зовут Арушалай. А вот кто ты и кем хочешь стать – ты решишь сама. А сейчас – отдыхай, – мягко повторил голос и суккуба провалилась в сладкую дрёму.

========== Королева несвободных ==========

Аррей тяжело дышал, левая рука была рассечена. Однако дело было сделано: мёртвый Дескари лежал перед командором. Вокруг продолжали кружить не успевшие улететь вескаворы, спутники осматривали павильон на краю Иза в поисках спрятавшихся демонов, Уголёк грустно смотрела на тело лорда демонов.

Когда они подошли к городу два дня назад, всё казалось не таким радужным – разведчики так и не сумели найти королеву Голфри: лагерь, в котором предположительно расположился её отряд, был разрушен демонами, но тела королевы найдено не было. Это давало маленькую надежду, что она ещё жива. Крестоносцы расположились лагерем на краю города и начали медленно, но верно окружать город и сжимать кольцо вокруг лорда демонов.

Когда, наконец, они нашли Дескари, Аррей отдал распоряжение отступить в лагерь. Взяв с собой Сиилу, Уголёк, Лаулиех, Зосиэля, Айву и Дезару он выдвинулся на встречу с предводителем роя.

– Командор! – Сиила окликнула Аррея. – Ну и наподдали мы тварям, ха-ха. Хвала Иомедай, одним жуком меньше! – она сплюнула на труп Дескари.

– Тело – сжечь и развеять по ветру. Пусть хоть раз послужит добру и удобрит землю, – командор поморщился и начал шептать исцеляющую молитву.

– Уголёк, помоги Аррею, – Сиила обратилась к юной эльфийке.

– Смерть не принесёт ему покоя, только злобу, – Уголёк, казалось, говорила сама с собой. Услышав Сиилу, она подбежала к Аррею и начала осторожно снимать его латную перчатку.

– Что ж, пока эта тварь сидит в своём улье в Бездне, пусть злится сколько влезет, – Сиила вновь сплюнула. – Эй, демон! Чего стоишь? Зажигай факел и приступай.

– Неужели паладинская искра потухла? – съязвила Лаулиех и вопросительно посмотрела на Аррея. – Только ради тебя, милый.

Она подобрала лежащую неподалёку доску и, сотворив огненное заклятие, направилась к трупу Дескари. Лаулиех подожгла его в нескольких местах и улыбнулась. Едкий дым заволок окрестности.

– Теперь можешь катиться отсюда, тварь, – Сиила достала Сияние из ножен.

– Не тебе мне приказывать, сладкая шоколадка. Мне пришлись по вкусу твои попытки запихнуть меня в мифриловые доспехи. А завывания у костра и вовсе покорили моё нежное сердечко, – Лаулиех не двигалась с места.

– Оставь её в покое, Сиила. Не верю, что я говорю это, но она показала себя достойным соратником. Сколько раз Лаулиех предупреждала нас о ловушках демонов по пути сюда? А в самом городе? В конце концов она свободная. Хоть и остаётся служанкой Ноктикулы.

– Госпожа освободила меня. Разве я не говорила? Помощь вам была моим последним заданием. Теперь мне нечего делать в Бездне. Что теперь делать бедной, одинокой суккубе? – она состроила грустную рожицу и, хлопая глазами, глядела на Аррея.

– Если хочешь, можешь присоединиться к нам, – он устало улыбнулся. – Каждый исправившийся демон – очередная маленькая победа над Бездной. Зосиэль, вверяю нашу новую спутницу тебе. Уверен, вы найдёте общий язык.

– Разумеется, – жрец улыбнулся. – Шелин будет рада такой красивой последовательнице.

– Не пытайся обратить меня в свой культ, смертный, но можешь нарисовать мой портрет. Ты ведь художник? Может быть, мы договоримся и о чём-то большем, – Лаулиех подмигнула Зосиэлю.

– Выдвигаемся в лагерь, – скомандовал Аррей, когда Уголёк закончила обрабатывать рану. – Здесь больше нечего делать.

В лагере крестоносцев было довольно оживлённо. Солдаты сновали туда-сюда, повсюду сверкали на солнце мифриловые доспехи. Воздух, впервые за несколько дней, очистился от вескаворов.

– Командор! – Аневия встретила прибывших. – Вы убили его? Хвала Дезне, вы справились. Мы узнали о вашей победе, как только эти мухи – пища, стали разлетаться в разные стороны.

– Да, Дескари мёртв. По крайней мере, он не побеспокоит нас в ближайшее время. Начинайте зачистку города.

– Есть, командор! – радостно отсалютовала Аневия и отправилась к командирам рыцарских орденов.

– Должен признаться, командор, у меня были большие сомнения твой счёт, – Регилл всё ещё опирался на трость, но настоял на участии в походе. – Но ты справился… Несмотря на помощь этой твари. – Он кивнул на Лаулиех. – Если она не будет попадаться мне, я, так и быть, закрою глаза на её присутствие.

– Зосиэль, будь добр, отведи её к своей палатке. Не будем злить любезного параликтора.

Позже.

– Значит ты уже позировала? Не шевели крыльями, – спросил Зосиэль, нанося очередной мазок на холст.

– Художницу звали Ландини. Кого я только не встречала на вашем летающем острове, – Лаулиех сидела у костра, подперев подбородок кулаком. По словам жреца, он хотел назвать картину «Суккуба в раздумьях».

– Никогда не слышал о такой. А я-то думал, что знаю всех деятелей искусства в окрестностях Дрезена. Нужно будет с ней познакомиться, – произнёс Зосиэль и некоторое время молчал, продолжая рисовать – Всё, готово. Взгляни.

– Насладитесь своими художествами позже, – резко бросила подошедшая Сиила. – Один из разведчиков нашёл знамя богини.

Палатка командора.

– Значит ты заметил знамя к северо-востоку отсюда? Аневия, почему мы не видели его раньше?

– Полагаю, это было какое-то наваждение или иллюзия. Помнишь, как вы попали в ловушку в подземельях Дрезена? Будьте осторожнее.

– Теперь я не ошибусь. В конце концов, знамя теперь хранит каплю моей крови. Отправляемся немедленно.

Из лагеря они уходили под радостные и подбадривающие возгласы крестоносцев. Все верили и с нетерпением ждали возвращения знамени своего лидера.

Проходя по разрушенному городу, отряд Аррея то и дело натыкался на тела демонов, скелеты живших здесь когда-то людей. «Когда всё будет кончено, нужно будет предать их земле», – думал командор.

Наконец отряд добрался до места, где развевалось фиолетовое знамя, воткнутое между камней.

– Вот и оно. Забираем его и возвр… – Аррея прервали на полуслове.

– Рыцарь-командор! Хвала Иомедай, ты жив! Я… – из подвала ближайшего здания по лестнице поднималась королева Голфри со свитой. Халран, увидев Лаулиех, нахмурился, рука рефлекторно легла на рукоять меча. – Я знала, что ты справишься.

– Моя королева! Как мы и подозревали, нахиндрианские кристаллы – это кровь древнего демона.

– Давайте обсудим это в лагере? – Голфри улыбнулась. – Здесь не самое подходящее место для таких разговоров. Халран, собирай людей.

В следующую секунду из груди королевы торчал клинок, инквизитор и слуги замерли, как вкопанные. Из-за их спин раздался торжествующий смех.

– Ты думал так просто скрыться от лорда Бафомета, смертная тварь? – Кверти вынул клинок из тела королевы, она упала на землю. – Ещё одной дамочкой меньше. Все, кого ты любишь и кем дорожишь, сдохнут. Такова воля Бафомета.

– Ты! – Аррей двинулся к минотавру, держа мечи на изготовку.

– Пф! Завались! О, смотрю и ты здесь, предательница! Неужели с этими смертными тебе веселее, чем с нами?

– Конечно веселее! Твой братец не даст соврать, – Лаулиех ехидно улыбалась.

– Что ж, ты сама выбрала свою участь. Здесь и закончится ваш крестовый поход. Признаюсь, было интересно играть в эту игру. А как мы повеселились с бестией. А, предательница? – Лаулиех едва заметно смутилась. – Что я вижу? У предательницы проснулась совесть? Смертный, ты – ядовитая дрянь. Отравляешь порядочных демонов. Прощай.

Отовсюду послышался рёв, из-за зданий начали выходить минотавры. Кверти пронзил парализованного Халрана, затем направился в сторону отряда командора. Демоны бежали к знамени.

Вспышка света, ещё одна. Десять, двадцать. Моргая при каждом мерцании, Аррей взглянул вверх. С небес, подобно кометам, к земле устремились ангелы, сотни ангелов. Впервые за многие десятилетия, небесное воинство присоединилось к крестовому походу.

– Что за дрянь?! – маленький минотавр наблюдал, как сияющие клинки разят его воинов. – Мы с тобой ещё поквитаемся, смертный. Лорд Бафомет ничего не забывает!

С этими словами Кверти побежал в подвал. Ангельская песнь нарастала, отовсюду слышался звон мечей и топоров, минотавры гибли один за другим. Мгновения спустя, в подземной части здания ярко вспыхнул ослепительный свет и вокруг всё затихло. Ангелы, закончившие уничтожение демонов, преклонили колени, ожидая чего-то.

Из подвала, медленно, сияя в лучах появившегося солнца, вышла женщина в тяжёлых доспехах и красно-белой геральдике. Все присутствующие упали на колени. Лишь Лаулиех, шипя и кривясь от боли, продолжала стоять.

– Смело, демон, – Иомедай обвела присутствующих взглядом. – Встаньте смертные, всё закончилось.

Богиня осмотрелась вокруг и грустно улыбнулась. Подойдя к телу Голфри, она бережно взяла её на руки. Несколько ангелов подняли тела Халрана и погибших стражей королевы.

– Прощай, верная, моя первая подруга. Да смилостивится над тобой Фаразма, – тело погибшей распалось на множество пучков света. – Но у крестоносцев должен быть символ. Демон, подойди!

– Д-да… – Лаулиех, морщась и зажмурив глаза от боли, направилась к богине.

– До окончания крестового похода ты заменишь королеву Голфри. Полагаю, Ноктикула обучила тебя искусству маскировки? – голос Иомедай хлестал суккубу, словно кнут.

– Я… П-повину… – попыталась ответить Лаулиех, голос перешёл в хрип.

– У нас нет другого выбора, смертный, – предвосхищая вопрос командора, произнесла богиня. – На время крестового похода у Мендева должен быть символ.

Богиня и ангелы исчезли в очередной вспышке света так же внезапно, как и появились. Вокруг повисла тишина. Трупы минотавров дымились, сраженные пылающими мечами воинов небес. Перед Арреем и его спутниками стояла Лаулиех, как две капли воды похожая на королеву Голфри.

Где-то в Элизиуме.

– Я – демон! Я столько лет пыталась отринуть, избавиться от своей демонической природы, ик! – Арушалай сделала ещё один глоток из кружки.

– Ну и что? Демон? Тьфу! Древняя тебя быстро поправит, подруга, – Кайден Кайлин громко засмеялся. – А вот и она. Пойду-ка я проверю погреб, что-то в горле пересохло.

Арушалай сидела за столом, обхватив изрезанными руками голову, перед ней стояло, по меньшей мере, четыре пустых пивных кружки. Благо, в Элизиуме с этим проблем не было. На ближайшую к ней кружку села синяя бабочка.

– Как ты, дитя? Кайден иногда может быть очень надоедливым, – Дезна по-матерински погладила суккубу.

– За что мне всё это? Ик! Это и есть награда за попытки отринуть злую природу? – Арушалай встала со стула и заплакала. – Может, это невозможно?

– Дитя моё, разве ты недовольна тем, чего добилась? Ты свободна от рабства Бездны, у тебя есть любящий человек. Ты – поистине уникальная личность. Ты – первый демон, перешедший на сторону добра, – богиня обняла плачущую Арушалай.

– Любящий человек? Он бросил меня! Ради чего? Я даже не знаю, ради чего он ушёл с Камелией.

– Он ушёл, чтобы дать ей шанс освободиться. К сожалению, у него не получилось. Но он горячо любит тебя. Это надо же было придумать, назвать маленькую азату в нашу с тобой честь. Какой изобретательный, – Дезна улыбнулась.

Арушалай вместо ответа освободилась из объятий богини и упала на колени, зарыдав ещё громче. Дезна смотрела на бедную суккубу.

– Встать, милая Арушалай. Встань, моя новая азата, – произнесла богиня и в тот же миг крылья бывшей суккубы регенерировали, пылающие огнём глаза навеки стали синими. – Хочешь ли ты остаться здесь, дитя? Уверена, ты найдешь здесь много новых друзей и снова будешь счастлива.

Арушалай поднялась и осмотрела себя. Похмелье как рукой сняло. Все шрамы исчезли, будто их не бывало, кожа теперь была синего оттенка, форма крыльев осталась прежней, но цвет их тоже изменился: ближе к спине они стали синими, с другой стороны остались бледно-красными. Аналогичная ситуация произошла и с волосами.

– Я хочу вернуться к нему, – ответила Арушалай и вытерла слёзы.

========== Окрылённая ==========

Она разбила лагерь вдали от любопытных глаз. Маленькая палатка, скрытая в зарослях, не шла ни в какое сравнение с её бывшим домом. Если его можно было назвать домом. Впрочем, всё это неважно: больше она туда не вернётся.

Выйдя из палатки, женщина направилась к краю острова и села, любуясь полнолунием и крепостью на границе Мировой язвы. Дрезен стоял, словно величественная скала, защищающая народы Голариона от бесчисленных орд демонов.

Недавний визит суккубы Лаулиех немного переполошил жителей острова и едва не раскрыл небольшой лагерь художницы. Однако, она успела перехватить демоницу и, возможно, показать ей, что есть и другой путь.

Размышляя о ходе крестового похода и своих планах на будущее, художница услышала шорох в кустах. Она встала и, не успев подойти к источнику шума, была сбита с ног тремя полуросликами, звавшими себя скульпторами-кавалеристами.

– Ага, демоница! Попалась! Окружааай! – закричал один из них, остальные принялись пытаться поднять её и заломить ей руки за спину. Выглядело это всё настолько комично, что художница едва сдержала смех.

– Сдаюсь, сдаюсь, храбрые воины. Сжальтесь над бедной рабыней Бездны.

– Ага! Парни, к костру её! Покажем ей гостеприимство вольных крестоносцев, – произнёс их лидер и процессия отправилась вглубь острова. Художница подыгрывала этому спектаклю – ситуация забавляла её всё больше и больше.

Когда они вышли к озеру, расположенному посреди острова, она увидела большой костёр, вокруг которого сидели почти все здешние обитатели, за исключением древней, опасавшихся приближаться к огню.

– Тпру! Стой, мой верный скакун, – скомандовал полурослик, сидевший на плечах у художницы.

– Ландини! Вижу, наши бравые кавалеристы взяли тебя в оборот? – Аранка, смеясь, жестом пригласила её к костру. – Не держи на них зла – они не желали тебе ничего плохого.

Художница лишь молча кивнула и села у костра. Скульпторы-кавалеристы уже снова убежали куда-то по, несомненно, важным делам.

– Как тебе остров, сестра? Представь себе: командор поднял его в воздух лишь силой мысли! Вы ведь не встречались? Вам определённо нужно познакомиться. Когда он вернётся из Иза, я вас познакомлю, – Аранка добродушно улыбалась.

– Почту за честь, – ответила художница.

– Вы думаете, это первый летающий остров? – внезапно спросил стоявший рядом табурет, оказавшийся мимиком. – Первым в небесную высь взлетел легендарный мимик, ставший островом. В нашем роду эта история передаётся из поколения в поколение. Однажды…

Художница погрузилась в свои мысли. Командор штурмует Из? Это значит, что скоро крестовый поход подойдёт к концу, а вместе с ним закончится и её история. Стоит отправиться туда или остаться здесь, дожидаясь его возвращения? От раздумий художницу оторвала Аранка.

– Сестра, – бардесса считала её последовательницей Дезны. – О чём призадумалась? Вот, выпей. Прогонит все дурные мысли и на душе сразу станет веселее!

– Благодарю… сестра, – художница приняла полную кружку и пригубила напиток. – Подыграешь мне?

– Ты хочешь спеть? Разумеется! Эй, охламон, принеси мою арфу, – обратилась она к одному из полуросликов.

Когда музыкальный инструмент был на месте, художница показала текст Аранке.

– Здорово! Сестра, да у тебя талант! Где ты училась?

– Далеко… отсюда. Но я не училась – это врождённое. Хоть я и скрывала свой… талант от окружающих, – уклончиво ответила художница и, глядя на луну, запела:

Солнце снова уходит за край,

Птицы звонко поют над рекой.

Где весне говорим мы – «Прощай!»

Ночь нам снова приносит покой.

Только я не усну – не могу.

Убежала из дома я прочь.

Стезёй тихой, скитальца, живу,

Восхваляя прекрасную ночь.

Ясный месяц поднялся в зенит,

Освещая берёзовый лес.

Ручей тихо водою шумит,

Отражая посланца небес.

Только я не усну – не могу.

Убежала из дома я прочь.

Стезёй тихой, скитальца, живу,

Восхваляя прекрасную ночь.

Темнотою укрыта земля,

Всё живое спит тихим сном.

И прохладой блаженной шаля,

Ночь командует в царстве земном.

Только я не усну – не могу.

Убежала из дома я прочь.

Стезёй тихой, скитальца, живу,

Восхваляя прекрасную ночь.

Где-то на середине песни Аранка и все сидевшие у костра стали подпевать: кто-то пытался угадывать слова, кто-то просто мурлыкал мелодию. Когда песня закончилась, все присутствующие захлопали и стали требовать повторения.

– Браво! Браво! Бис! Повтори! – и песня повторилась вновь.

Спустя некоторое время к художнице подошла невысокая пожилая женщина.

– Дорогуша, не хочешь ещё послужить искусству? Мы готовим пьесу в честь командора, но у нас возникла проблема с главным героем. Актёр, исполняющий роль командора, не подходит для одной сцены. Идём-идём, дорогуша, – она взяла художницу за руку и потащила за собой. – Итак, сцена: во время штурма Дрезена командор использовал катапульту, чтобы перелететь через стены и открыть для крестоносцев ворота. Увы, наш Барашек не подходит для этого. А тут – ты. Ты ведь внесёшь свою лепту в крестовый поход? Ты поможешь в репетиции?

Старушка остановилась и, уперев руки в бока, выжидающе смотрела на художницу. Позади неё, словно из неоткуда, возник огромный циклоп, волочащий катапульту.

– Снаряд? – промычал он, обращаясь к старушке.

– Тише, Барашек, тише. Дорогуша ещё не согласилась. Или согласилась?

– Вы собираетесь выстрелить мной из катапульты? Вы в своём уме? Я же разобьюсь!

– Ох, не бойся. Харифант, ещё один из наших актёров, знает заклинание мягкого приземления. Очутишься прямо во внутреннем дворе Дрезена. Решайся, дорогуша.

– Почему бы и нет, – ответила, подумав, художница. – Давненько я не летала.

– Так у тебя уже есть актёрский опыт? Тогда от имени труппы я позволю себе предложить тебе вступить к нам. А сейчас, залезай в катапульту, дорогуша. Харифант!

Полурослик подошёл к севшей в ковш катапульты художнице и пробормотал заклинание.

– Готово! Не боись, красна девица, теперь всё будет хорошо. Барашек?

– Я не бою… – не успев договорить, художница полетела в сторону Дрезена.

«Так вот что чувствовали Аррей и Арушалай», – думала она, развеяв простенькое заклинание актёра.

Чёрные волосы развевались на ветру, крылья, покрытые рунами, трепетали при каждом взмахе, и Ноктикула, улыбаясь, летела навстречу луне.

========== Рождение полуночи ==========

Праздник длился третий день. Крестоносцы отмечали победу над Дескари и освобождение Иза от демонов. Большая часть солдат отдыхала в таверне «Полумера». Все понимали, что перед походом на крепость Рубеж необходимо как следует отвести душу, ведь для многих он может оказаться последним.

Королева поздравляла крестоносцев и, что было удивительно для большинства, проводила почти всё своё время, исподволь наблюдая за солдатами. Её замечали то в лавке кузнеца, то в храме Абадара, то в казармах. Также примечательным было то, что она ходила без сопровождения телохранителей.

Мало кто знал, что играющая роль королевы Лаулиех по ночам тренировалась владению мечом и щитом, поскольку ранее её оружием были арбалет и кинжалы. Мало кто знал, что все инквизиторы, жрецы и паладины Иомедай, за исключением Сиилы, были отправлены далеко на запад готовить осаду Рубежа, поскольку только они могли раскрыть маскарад суккубы. Но праздник продолжался и, в завершение всех торжеств, ожидалось награждение особо отличившихся при штурме Иза крестоносцев.

После полудня сенешаль объявил о начале торжественной церемонии и люди стали сходиться на площадь. Спустя какое-то время, когда на площади было не протолкнуться от крестоносцев, ремесленников и знати, королева ловко запрыгнула на сцену перед Страж-камнем и начала речь:

– Братья! Сёстры! Крестоносцы! Мы все отдали многое, сложили головы, потеряли дорогих друзей в проклятой столице. Но мы освободили Из! Мы уничтожили лорда демонов! Каждый из вас: те, кто сжигал мерзких мух в тылу, те, кто рубил тварей на передовой, вы все – герои! И сегодня, во славу Иомедай, – от упоминания богини Лаулиех обожгло огнём, но она не подала виду. – Сегодня вы все получите награду! Во славу Наследницы!

– Слава Иомедай! Во славу Наследницы! Слава королеве Голфри! – скандировала в ответ толпа.

– Прежде всего я хотела бы наградить того, без кого всё это было бы невозможным. Рыцаря-командора пятого крестового похода. Подойди, друг, – Лаулиех ехидно улыбнулась и подмигнула Аррею. – За твои заслуги назначаю тебя графом мендевским и вверяю тебе земли вокруг Дрезена!

– Благодарю, моя королева, – командор поклонился, сдержанно пожал руку королевы.

– Друг мой, прошу, помоги мне с… – Лаулиех прервалась на полуслове, выражение её лица на мгновение изменилось. Она смотрела куда-то в сторону толпы. – Кажется тебя ждут, милый, – едва слышно прошептала Лаулиех.

Аррей проследил за взглядом суккубы и заметил призрачную фигуру, стоящую около лестницы и наблюдающую за происходящим. Сидящая на его плече Дезару заулыбалась и обняла маленькими ручками шею Аррея. Не обращая внимания на поздравления, он пробирался сквозь толпу, но фигура держалась на расстоянии и, сделав крюк, скрылась во тьме казематов.

– Что ж, мы только что получили донесение и у командора появилось неотложное дело. Сиила, дорогая, ты ведь поможешь своей сестре-паладину? – Лаулиех игриво улыбнулась стоящей рядом женщине. Та тихо выругалась, но подошла ближе.

– Да, моя королева.

– Итак…

Окончания речи Аррей, спустившийся в пустующую тюрьму, не слышал. Его волновала лишь призрачная фигура, появившаяся в крепости. И, как и предположил командор, он нашёл Арушалай, сидящей на соломе в камере, где он когда-то давно встретил её. Дезару сразу же полетела в сторону бывшей суккубы и врезалась в щёку, обняв её, после чего уселась на плече.

– Я больше никогда-никогда тебя не оставлю!

– Знаю, малышка. И я – тебя, – ответила Арушалай и обратилась к Аррею. – Я… прости… – она заплакала и обняла любимого. – Я не хотела убивать всех их. Искушение было настолько сильным, что я поддалась.

– Тише, родная, – Аррей гладил её по волосам, успокаивая. – Всё позади. Я вижу, ты изменилась?

– Это? – она смущённо взглянула через плечо на свои крылья. – Не знаю за что, но Дезна даровала мне исцеление и такие… изменения. Она сказала, что я теперь тоже Азата. Я недостойна…

– Ты получила то, что заслужила давным-давно. В тот миг, когда сделала первый шажок к добру, к свободе от демонической скверны.

– Ты правда так считаешь? Я… Спасибо тебе, – Арушалай вытерла слёзы рукой. – Дезару, милая, расскажи всем на острове о моём возвращении. Мы с командором присоединимся к вам вечером, – она лукаво улыбнулась Аррею. – Так ведь, любимый?

– Кхм, да. Непременно.

Дезару посмотрела на них и, кивнув, полетела в сторону выхода.

– Вот мы и остались одни… Какие будут предложения, моя азата? – спросил Аррей.

– Ну, парочка есть…

Покинув тюрьму на закате, пара отправились на остров, где, по случаю возвращения Арушалай, уже приготовили праздничный стол. Оставив всех общаться с Арушалай, Аррей вернулся в Дрезен и решил прогуляться по крепости и заглянуть к Сказителю. Ему не давала покоя загадка адамантиевого амулета. Войдя в дом старца, он осмотрелся: хозяина нигде не было.

Внимание командора привлёк амулет, только если ранее он был тёмным, то теперь он стал светлее, цвета мифрила. Под амулетом лежала записка. Прочитав её, Аррей тепло улыбнулся и направился к выходу из дома.

***

Отряд осторожно продвигался вглубь крепости, миновав ворота Рубежа. Не успел командор дойти до первой развилки, как он почувствовал чьё-то присутствие.

Шедшая позади Лаулиех вдруг схватилась руками на горло, из которого торчал полуночный болт, и упала на пол.

– Одной предательницей меньше, – из теней донёсся смех. – Забудь о ней, Лаулиех была искусной интриганкой. Ты меня не разочаровал смертный. Надеюсь, что ты сделаешь всё, что должно.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Ноктикулу Аррей.

– Разве у смертных не принято врываться на белом коне и спасать даму? Неважно. В прошлом ты отказывался от моего предложения, но я спрошу ещё раз: ты хочешь принять мой нечестивый дар? Ты обретёшь силу, которая гарантирует тебе победу над Арилу Ворлеш. Но у моего дара есть одна особенность – он позволит мне влиять на твой разум. Не волнуйся, я не буду злоупотреблять этой возможностью.

– Мне не нужен твой дар.

– Ты пожалеешь о своём решении когда, умирая, поймёшь, что победа была так близка. Но мне нравится твоя принципиальность. Ты непокорен, дерзок, непреклонен, как и я когда-то. Прими дар из моего арсенала. Ты определённо заслуживаешь его больше, чем мои самые смиренные слуги, – Ноктикула бросила взгляд на тело Лаулиех, принявшей свой облик после смерти. – Этот венец соткан мной из самых тёмных и зловещих теней Бездны, – голос Ноктикулы затих.

– Ты поступил верно. В тебе есть сила и стойкость, чтобы отвергнуть ложь Госпожи-в-тенях. А значит надежда для тебя всё ещё не потеряна. Иди и сделай то, что должно. – раздался чистый и звонкий голос Иомедай.

После вынужденной остановки отряд продолжил путь к своей цели. Ноктикула глядела им вслед, когда, внезапно, появился ещё один отряд командора.

– Так-так. Кто это у нас тут? Что ты здесь делаешь, смертный? Как ты снова оказался здесь, если мы только что разговаривали? Или этот облик лишь иллюзия? – за спокойным голосом Ноктикулы чувствовалась угроза.

– Я – избыток мифических сил командора. Неизбежный Валмаллос извлёк меня и поместил в своё хранилище-тюрьму, из которой я пытаюсь выбраться.

– Ты веришь в то, что говоришь. Но правда ли это? Не уверена, – ответила Госпожа-в-тенях после долгого молчания. – Но ты мне пригодишься.

Ноктикула молниеносно оказалась лицом к лицу с собеседником и поцелуй повелительницы суккуб парализовал его, поглощая саму сущность мифических сил. Когда она закончила, что-то внутри неё необратимо изменилось. Теперь она была не просто лордом демонов, даже не полубогом, а чем-то большим.

– Насколько же ты силён, командор, если это был маленький излишек твоих сил? – задумчиво произнесла Ноктикула и растворилась в тенях.

***

Двое шли по прекрасному, освещённому полной луной острову. Вокруг сновали художники, демоны-изгои и бандиты, вставшие на путь искупления. По слухам, повелительница Палитры Полуночи даровала приют всем, кто искренне желал отринуть свою злую натуру.

Аррей и Арушалай, с сидящей у неё на плече Дезару весело переговаривались, когда к ним подошла Королева одумавшихся.

– Добро пожаловать, дорогой командор, Арушалай. Милая, маленькая Дезару. – Ноктикула улыбнулась гостям. – Надеюсь, путешествие прошло без неприятностей? Признаюсь, я ждала вас раньше.

– Нас задержали некоторые… проблемы на Голарионе, – начал было Аррей.

– Я знаю, смертный. У меня одни из лучших разведчиков Элизиума. Верно я говорю, мой Шёпот полуночи?

– Да, госпожа, – произнесла появившаяся из теней Лаулиех. Арушалай удивлённо приподняла бровь – даже она не заметила ее. – Давно не виделись, сестра.

– Лаулиех? Как ты? – спросила изумлённая Арушалай.

– Иллюзии госпожи поистине великолепны, правда? – она подмигнула Аррею, поддразнивая его спутницу.