Текст книги "Сквозь тьму (СИ)"

Автор книги: duPlessis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)



========== Часть 1 ==========

«Разумеется, полурослик не послушается Митрандира и кинется обратно к гномам, – размышлял Трандуил, вглядываясь в лежащий на столе Аркенстон. – Отважный малыш. Жаль будет, если Торин его прибъет».

Трандуил встал и, так и не притронувшись к столь важному для гномов камню, вышел из шатра. Отменив свой приказ убить каждого, кто шевельнется на горе, король поинтересовался, где расположили хоббита. Поднялся по потрескавшимся и кое-где осыпающимся ступеням, заглянул вовнутрь. Как он и подозревал, в помещении было пусто, лишь на полу у одной из стен лежало покрывало, призванное, видимо, служить ложем. На мгновение Трандуил замер, прислушиваясь к тишине, – где-то совсем близко от него билось чье-то сердце. Трандуил обернулся, но уловил лишь тень, мелькнувшую в проеме. Заинтересованный, он осторожно двинулся за ней, слегка приподняв шуршащий подол. Луна ярко освещала город, но даже в ее свете чуткое зрение не улавливало никакого движения. Зато он слышал шорох удаляющихся в западном направлении шагов. Трандуил в который раз задался вопросом, что позволяло полурослику становиться невидимым, и снова почувствовал смутное беспокойство – сродни тому, что он ощущал, накладывая защитные заклинания на территорию своего леса, на ментальном уровне улавливая черные нити, пытающиеся вплестись в его магию. Саурон, заклятый враг. Который год Трандуил ощущал его близкое присутствие, а в последнее время даже слышал. Черный майа пробудился, и его попытки отравить лес становились всё настойчивее.

Трандуил тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Дадут Валар, у них еще будет время подготовиться. Сейчас же Трандуил лишь досадливо скрипнул зубами: люди – даже не догадались поставить сюда дозорных. Подумал и оступился – камень под тяжестью его ноги перевернулся, и, чтобы не упасть, Трандуил схватился за ветхую колонну.

– Замечательно, – пробормотал он, морщась от болезненных ощущений, – не хватало еще растянуть лодыжку…

А потом свет луны, боль в вывихнутой лодыжке, ночные шорохи – все померкло под вспышкой боли, пронзившей голову.

– Кладем его сюда, быстро! – доносились до его сознания смутно знакомые голоса.

– Ты уверен? Это ведь король!

– Делай, что говорю! Достаточно с нас проблем из-за этой эльфийской морды. Отсидится в камере, пока его войско не отойдет от горы. Потом и отпустим.

Трандуил застонал от боли, пронзившей висок.

– Да оглуши ты его уже! – прошипели откуда-то справа. А потом просто ничего не стало.

***

Сознание возвращалось, отдаваясь в ушах перестуком собственных зубов. Трандуил сжал челюсти и медленно открыл глаза, ощущая под щекой мертвый холод камня. Какое-то время он бездумно вглядывался в темноту, пока в панике не поднялся на колени. Головокружение завертело, дёрнуло, отбросило куда-то в сторону – к стене. Больно ударившись головой, он снова бессильно сполз вниз. Что вообще происходит? Где он?

Трандуил зажмурил глаза, пытаясь делать размеренные глубокие вздохи. Тошнота постепенно отступала, сознание прояснялось. Через несколько минут он сделал повторную попытку подняться – теперь уже медленно, аккуратно ощупывая окружающее его пространство. Найдя стену и стараясь не делать резких движений, он осторожно сел, оперевшись на неё спиной, и снова устремил взгляд вперед. Почему так темно? Не могли же они… Поддавшись секундной панике, Трандуил поднес дрожащую руку к единственному зрячему глазу и через секунду с облегчением прижал ладонь ко лбу – просто было темно, так темно, что ни единого, даже самого слабого лучика света сюда не проникало. Иначе он бы видел.

Успокоившись, Трандуил попытался привести мысли в порядок. Однако показавшийся проблеск света откуда-то из-за стены справа не оставил времени на размышления. Трандуил медленно встал и осмотрелся. Приближающийся огонек осветил место, в котором он пребывал, и он хмурым взглядом обвел толстые решетки и каменные, местами замшелые стены. В темнице было сыро, холодно. Слева тонули в темноте другие камеры, отделенные от той, в которой был заперт он, решетками. Он был единственным пленником. Огонь наконец выплыл из-за угла, и Трандуил выпрямился, вперив яростный взгляд в своего пленителя.

– Надо же, кто почтил своим присутствием мои подземелья! – с нарочитым удивлением протянул тюремщик и рассмеялся. – Как тебе здесь, Трандуил?

– Вижу, золото окончательно помутило твой разум, раз ты осмелился пойти на подобное! – Натянутый как струна, сверкающий грозным взглядом, Трандуил и в камере выглядел не менее царственно. Будто и решетка не разделяла их – всё также свысока смотрел он на Торина. Тот повел факелом, осветив лицо эльфа.

– Трандуил, великий король, кажется, пока не понял, что находится не в том положении, чтобы дерзить, – усмехнулся он.

– Чего ты хочешь добиться этим, Торин?

– Ты знаешь чего! – проговорил гном, и на этот раз в его голосе отчетливо прозвучали недовольные нотки. – Какое право ты имел приводить сюда свою армию?!

– Я пришел забрать свое! Верни украденное, остальное мне не нужно!

– Мы ничего у тебя не крали, остроухий! Здесь нет ни единой вещи, на которую ты имел бы право! Так что отсидишься здесь, пока не придет Даин. А пока на вот, развлекайся. – С этими словами Торин швырнул ему под ноги древнюю, видавшую виды книгу, которую держал в руках, и отвернулся, чтобы закрепить на стене факел.

– Что будешь делать ты, когда придут орки?

Торин остановился и медленно обернулся.

– Да, Торин, ты не ослышался. – Трандуил стоял неестественно прямо, сцепив за спиной руки. Голос был мертвенно спокойным. Однако дальше он не обронил ни слова, терпеливо ожидая реакции собеседника.

– Какие орки? – все же не вытерпел Торин.

Трандуил усмехнулся, почувствовав беспокойство гнома.

– Митрандир прибыл сегодня, – медленно начал он после минутного молчания. – Говорит, что армия орков на подходе и, чтобы выстоять, нужно объединиться.

– Ты лжешь, эльф!

– А если нет? Что, если я говорю правду? Раз я здесь, значит, ты знаешь, что моя армия не вступит в бой без моего приказа. Что будет, когда нападут орки? Сможете ли вы выстоять? Хватит ли тебе поддержки Даина?

Торин молчал, и Трандуил начал надеяться, что на этот раз гномье упрямство уступит место благоразумию. Однако надеждам его не суждено было сбыться.

– Каждое слово твое – ложь, король! – с внезапной злостью проговорил Торин. – Я знаю, что ты готов на любую подлость, лишь бы добиться цели! Отпусти я тебя, и уже завтра ты вероломно поведешь на нас армию! Лгун и предатель, вот ты кто!

Трандуилу понадобилась вся его воля, чтобы стерпеть брошенные в лицо оскорбления. Сжав за спиной руки так, что ногти впились в кожу, он бросил:

– Ты слеп, гном! Не ведаешь, что творишь! Уже завтра ты останешься ни с чем: все твои родичи полягут в бессмысленной битве, сложат свои головы к ногам твоей слепоты. И глупости! – Голос его звенел.

– Это мы еще посмотрим, эльф! – отвернулся Торин. – А ты… – повернулся он напоследок, и на губах его расцвела мстительная улыбка, – оставайся здесь, пока не сгниешь. Еще одно эльфийское сокровище в моей копилке лишним не будет. – И, засмеявшись в лицо опешившему эльфу, добавил: – Пожалуй, нечего тебе и развлекаться здесь, привыкай к темноте – сокровищницы не всегда освещаются. – И унес с собой факел.

Последние отблески света растворились в темноте, забрав с собой надежду. Снова стало темно, и Трандуил оперся спиной о стену, потирая виски. Мрачные предчувствия не оставляли, но, зная Торина, он был уверен, что гном не отпустил бы его даже поклянись он сразу увести от горы армию.

***

Все шло по намеченному плану – по крайней мере, до некоторых пор. Солнце уже встало, но армии союзников не спешили приближаться к горе. Стоя на бастионе, Торин довольно улыбался.

– Чего они ждут? – задумчиво проговорил Балин, следя за суетливыми передвижениями в Дейле. Однако золотые доспехи эльфов всё также недвижимо блестели на городских укреплениях.

– Знамения! Видать, Трандуил струсил, а Бард понял, что его рыбачье войско не выдержит. – Торин цинично рассмеялся. Вслед за ним рассмеялись и племянники – единственные, кто знал, кого держит в подземелье их дядя.

– Многое можно сказать о Трандуиле, но только не то, что он трус, – ответил Балин. Торин недовольно покосился. Балин был мудр, но иногда его мудрость граничила с поучениями. Торин, однако, промолчал и вернул свое внимание к холму, на котором стоял город.

Оживление в Дейле вскоре стало ощутимее, и вот небольшая армия всё же двинулась к горе. Гномы замерли на своем возвышении, ожидая их приближения. Эльфы так и не выступили.

– Торин!

Торин облокотился о стену выстроенного ими заградительного бастиона.

– Что тебе, Бард – Убийца дракона? – выкрикнул он хорошо поставленным, спокойным голосом. – Мое решение не поменялось со вчерашнего дня!

– Выполни свое обещание, Торин, – не обращая внимания на сказанное, продолжил Бард. Он смотрел устало, но поза была полна решимости. Эсгаротцы, которых он за собой привел, тихо роптали за его спиной. – Мы не хотим драться. Мы просто хотим свое!

– Ты не слышишь меня, Бард? Тут нет ничего твоего, и мы ничего вам не должны!

– Зато у нас есть кое-что твое! – молвил Бард, вытаскивая из-за пазуха Аркенстон. Торин потерял дар речи. А потом всё завертелось с быстротой водоворота – признание Бильбо, Гэндальф, появление армии Даина. И, внезапно, грохот рушащихся скал, из проемов в которых хлынули орды орков. Торин до последнего надеялся, что Трандуил солгал. Надеялся и на то, что с армией Даина и помощью людей всё же удастся отбросить врага, однако даже воодушевленные появлением своего короля гномы явно не были в силах сдержать врага.

– Торин! – услышал он крик Кили. – Торин, они проникли в Эребор! Мы не выстоим! Нам нужна поддержка эльфов!

Поняв, на что намекает племянник, Торин ринулся обратно к воротам.

– За мной! – закричал он, призывая своих воинов. У них еще была надежда – эльфы, золотой волной укутавшие Дейл, оставались на месте. Лишенные командования, они так и не пошли в бой, и Торин горько сожалел, что не послушал Трандуила. Но надежда еще была – эльфийский король был в темнице, и если им удастся вывести его оттуда, то, возможно, не всё еще потеряно. Было и что-то другое, заставлявшее Торина лететь вниз, разя всех на своем пути, – какое-то неясное чувство беспокойства, что кто-то успеет раньше. Он даже не заметил, как отстали от него бегущие за ним племянники. Схватив со стены горящий факел, Торин ворвался в подземелье.

– Трандуил!

Эльф кинулся к двери.

– Убедился теперь? – только и бросил он, покидая камеру. Отчаянный взгляд Торина сказал всё без слов – времени не было. – Веди! – повелел Трандуил, и Торин повел, побежав вперед. Они не успели подняться и на один ярус выше, когда путь им преградили орки.

– У меня нет оружия, – процедил сквозь зубы замерший за спиной гнома Трандуил.

– Держи! – Торин бросил ему Оркрист и, вытащив из ножен секиру, ринулся в бой. Орки не ожидали такого напора, и уже через несколько минут два короля бежали дальше, на ходу разя противников. Они почти достигли верхнего яруса, когда Торин замер.

– Что это? – проговорил он, глядя на черную мглу, волну, заливавшую всё вокруг на их пути непроглядной тьмой. Пораженный, Торин не сразу осознал, что Трандуил схватил его за шиворот, швырнув себе за спину.

Пребывая в непонятном оцепенении, мозг Торина фиксировал лишь отрывки. Он видел, как мгла заполнила всё вокруг, оставив лишь тот участок, на котором пребывали они. Он видел Трандуила перед собой, который, казалось, был окутан некой белой аурой, еще более яркой и мерцающей на фоне тьмы. Он видел разрастающееся желтое око, а потом всё вокруг – или внутри – будто заполнилось десятками жутко смеющихся голосов. А потом.. потом он внезапно начал различать голоса – Трандуила и того – огненного.

– Удача благоволит мне сегодня, раз в моих руках теперь не только гора гномов, но и эльфийский король собственной персоной. – И тьма разразилась булькающим смехом. – Трандуил.., – вновь полилось оттуда, – как давно я желал видеть тебя своим пленником…

– Сделай меня им для начала! – ответил Трандуил, и Торин понял, что белая аура, окутавшая эльфа, не была игрой воображения. Словно панцирь она не подпускала к эльфу тьму.

– Сдавайся, король! – рявкнуло Око, неприятно пульсируя. – Ты знаешь, что ни твой меч, ни твоя магия тебе здесь не помогут! Сдавайся сам или я убью гнома!

И Торин внезапно почувствовал, как по его коже побежали щупальца. Скинув оцепенение, он принялся отмахиваться секирой, но смертоносное оружие против мглы было бессильно. Тонкими плетками тьма обвилась вокруг его запястий и лодыжек и несильно рванула в стороны. Этого хватило, тем не менее, чтобы Торин издал болезненный возглас. Трандуил обернулся, глядя на него широко распахнутыми глазами.

– Беги, если можешь, Трандуил! – крикнул Торин.

Но тот внезапно скривился и отбросил меч в сторону. Тьма загоготала и отступила, и со всех сторон к ним кинулись орки. Последнее, что увидел Торин перед тем, как его оглушили, – как Трандуила волокли куда-то за волосы.

========== Часть 2 ==========

– Ты мог драться. Почему не стал? – Торин спросил это глухо, снова надеясь получить ответ и ненавидя нотки отчаяния, отчетливо прозвучавшие в его голосе. Он потерял счет дням. Ему казалось, что они находятся здесь – в подземельях Эребора – бесконечно долго. И то, что должно было стать вновь обретенным домом, стало темницей, из которой не было выхода.

Торин сидел на полу в углу, у решетки, что отделяла его камеру от той, куда в очередной раз швырнули эльфа. И в очередной раз Трандуил молчал, закутавшись в свою грязную, поблекшую мантию, некогда поражавшую роскошными переливами. День за днем царило это безумие. Отчаяние. Страх. Не за свою жизнь. Торин сидел здесь, а эльф – там, каждый раз у противоположной стены. Подальше от гнома. Поначалу они даже общались, но со временем все попытки завести разговор сошли на нет – эльф окончательно замкнулся в себе. Торин не пытался извиняться, а Трандуил не упрекал, и от этого на душе гнома становилось даже хуже. Но дело было не только в этом. Дело было в том, что Торин просто сидел – казалось, о нем забыли. Кормили и поили, как и Трандуила, раз в день – несколькими кусками черствого хлеба да водой. Но ни разу не водили на допрос или пытки. Ни разу никто не обмолвился о его дальнейшей судьбе. Сказать, что он не был этому рад, было бы преувеличением. Но иногда он думал, что лучше пусть допросы и пытки, пусть выдирают ногти и сдирают кожу, кладут на дыбу и делают, что хотят, только бы оставили в покое эльфа. Ибо не проходило и суток, как Трандуила уволакивали куда-то.

Ему казалось, что со дня битвы он пребывал в непрекращающемся кошмаре. Всё началось, когда он открыл глаза. Холодный влажный пол. Решетки. Ирония – он находился в камере, в которой провел ночь его пленник. А теперь сам сидит на его месте, а тот – рядом. За решеткой. Было почти полностью темно, и лишь белые волосы эльфа выделялись пятном.

– Трандуил, – прошептал он, отчего-то боясь, что его кто-нибудь услышит, но тот не ответил. А тьма была странная – густая, насыщенная. Она будто клубилась, и Торину, с трудом цепляющемуся за нити возвращающегося сознания, казалось, что фигура эльфа то светится, то вновь погружается во тьму. Он сидел на коленях, очень прямо, и говорил – очень тихо. А потом сказал что-то громко и ясно на эльфийском, и то, что сначала показалось Торину просто темнотой, отхлынуло назад, и на стене показался горящий факел.

– Ты пожалеешь, эльф! – раздался злой, страшный голос, будто объемный, заполняющий собой всё пространство, отдающийся вибрацией в каждом уголке его тела. Голос Трандуила на его фоне казался гладкой мелодией.

– Ты ничего от меня не добьешься, Гортхаур.

– Уверен, Трандуил? – Тьма то сжималась, то расползалась до невероятных размеров, укутывала эльфа будто бы в кокон или резко подавалась к нему, будто в нападении. Но Трандуил сидел прямо, не делая никаких движений.

– Пытать будешь? – усмехнулся он.

– Пытать? – загоготала тьма. – Нет, эльф, в тебе слишком много света, аванире твоё так просто не пробить. Вот только я знаю, чем можно его поколебать. Мне много тысяч лет, Трандуил. Я намного старше тебя, и много чего знаю. Держись… – Даже у Торина от этих слов по спине пробежались мурашки.

Тьма схлынула, тусклый свет от догорающего факела осветил камеры. Трандуил, будто разом лишившись сил, слегка сгорбился, опустив голову.

– Трандуил. – С Торина сползло оцепенение, и он, наконец, смог выдавить из себя членораздельные звуки. – Что это было?

– Гортхаур. Среди народов Средиземья он известен под именем Саурон, – Трандуил отвечал тихо. Устало. Однако при звуке голоса Торина повел плечами, выпрямляясь.

– Но он же мертв!

– Ни жив, ни мертв. Пока что только дух, к счастью.

– О чем вы говорили?

– Тебе лучше не знать – целее будешь! – с внезапной желчью ответил Трандуил и закутался в мантию, давая понять, что разговор окончен. Едва не вырвавшиеся злые слова застыли на губах. Торин прикусил язык – он не собирался извиняться за содеянное, но это не значило, что он не ощущал свою вину за то, что они оба оказались в западне. И напряженно думал теперь, как выпутываться. А эльф сидел, и отблески пламени переливались на тогда еще блестящей парчовой ткани. “Ему не холодно?” – оглушило внезапной мыслью, но Торин подавил в себе невесть откуда взявшееся желание предложить эльфу шубу – не позволила задетая гордость. Да и вряд ли бы тот согласился – обжег бы, скорее, очередным брезгливым взглядом. Неосознанно приблизившись ближе, Торин утроился рядом с разделяющей их камеры решеткой.

В тусклом свете догорающего факела эльф привлекал его взор, заставлял смотреть снова и снова. На гордую, истинно королевскую осанку, разворот прямых, широких плеч, жемчужные волосы, тогда еще ухоженным шелком ниспадавшие на плечи. Раздосадованный невесть откуда просочившимися эмоциями, Торин сердито выругался, вскочил на ноги и принялся с преувеличенным вниманием ощупывать стены, проверять решетки на прочность и прислушиваться.

– Бесполезно.

Торин обернулся. Трандуил поднял на него взгляд и продолжил:

– Из темницы не выбраться, если только у тебя нет чего-нибудь, чем можно открыть замок. Я пробовал – всю ночь, которую здесь провел. Единственное, что я понял за долгие часы попыток и раздумий, – что где-то под нами протекает река, но пробраться к ней нет не единого шанса. Вы построили свою тюрьму на славу.

– Должен быть выход! – упрямо возразил Торин, возвращаясь к прерванному занятию. – Мы найдем его, увидишь. А если и нет, то рано или поздно наши всё равно отобьют гору.

– Рано или поздно, – повторил Трандуил и встал. Подойдя к стене, он устало прислонился к ней спиной, молча наблюдая за передвижениями Торина. Если у кого-то из них еще теплилась надежда на освобождение, то Трандуил не собирался её рушить. У него самого надежды не осталось, даже призрачной. Прикрыв глаза, он вновь прокрутил в памяти то, что произошло часом ранее.

Скорбная картина бесславного боя: груды мертвых тел – орков, людей, гномов, среди которых всё еще умудрялись сражаться жалкие остатки светлого войска, воодушевленные нежданной подмогой. Ибо со стороны Дейла к горе стремительно приближалась армия эльфов, которых вел Леголас. Сын. Какая ирония – успей он вернуться чуть раньше, и всё могло сложиться по-другому. Но сейчас он ничего уже не мог сделать – Трандуила швырнули на колени, занеся над его головой меч, и армия замерла – вслед за своим предводителем, резко осадившим коня, – и отхлынула, подобно волне. Трандуил отвел взгляд, лишь бы не смотреть в перепуганные, полные отчаяния глаза своего сына. Впервые тот смотрел на него так, будто весь его мир сейчас сузился до отца, которому грозила смерть: ничего не замечая вокруг, никого больше не видя. А гномы и люди, поняв, что армия эльфов не придет на помощь, пока под угрозой жизнь их повелителя, начали спешное отступление: бежали с места битвы остатки эсгаротцев; оставшиеся в живых наугрим уводили с поля раненых. И были там двое, тела которых выволокли из горы, – два молодых гнома. Мертвых. Трандуил сразу узнал мальчишек – племянников Торина. Не было больше у того ни родственников, ни армии.

Лихорадочные метания Торина были прерваны приближающимися к ним голосами. Гном вцепился в прутья, но тут же отпрянул, сжав обожженные хлыстом пальцы.

– Прочь от решетки, гномье отродье! – прокаркал на всеобщем наречии один из орков, опуская хлыст. Весь его облик говорил о решимости наказать, если ему не будет выказано должного повиновения. Однако Торин, молча отступив вглубь камеры, ограничился прожигающим насквозь взглядом.

Орки злобно зыркали на пленников, перебрасываясь насмешками на орочьем, пока тот, первый, не осадил их, прорычав что-то. Сразу же примолкнув, те двинулись к камере Трандуила. Двое схватили его за локти, но Трандуил стряхнул с себя орочьи лапы, самостоятельно двинувшись к выходу. Те зароптали, один даже осмелился поднять на эльфа руку, однако вожак резко хлестнул его кнутом.

– Эльф – игрушка хозяина, – прорычал он. – Хочет идти сам, пусть. Посмотрим, как он будет возвращаться.

Разозлившиеся было орки загоготали. Торин снова вцепился в решетку, но тут же отступил под предупреждающим взглядом Трандуила. Эльф держался гордо и величаво, но от Торина не ускользнула звенящая напряженность каждого его движения. Тем не менее, трудно было не восхититься его самообладанием.

Те несколько часов, которые Трандуил отсутствовал, показались Торину самыми длинными за всю его жизнь. Мечась из стороны в сторону, он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что собирался делать с эльфом Саурон. И когда из-за стены вновь показался свет, он снова бросился к решетке.

Трандуил шел сам – сопровождаемый двумя тюремщиками – очень тяжело и медленно, но в слабом свете горящего впереди факела Торин не заметил каких-либо видимых повреждений, следов пыток или иных признаков насилия. Подавив внезапное желание воздать благодарность Махалу, он отошел от решетки, ревностно следя за каждым шагом эльфа. На краткий миг лицо Трандуила попало в яркий луч света, и Торин подался вперед: никогда не заливала лицо эльфа подобная бледность – землистая, мертвенная, поглотившая, казалось, всё былое мерцание. Волосы его были спутаны. Глаза – пустые и мертвые – слепо смотрели вперед, а движения были медленными и, будто, неосознанными. Казалось, Трандуил не владел собой, и когда его втолкнули в камеру, он так и замер в нескольких шагах от решетки, уставившись вперед.

Орки ушли, и Торин осмелился подать голос.

– Трандуил? – тихо позвал он, но тот не реагировал, возвышаясь подобно каменной статуе.

– Трандуил! – повторил Торин спустя несколько минут, в течение которых он впервые в жизни почувствовал, как щупальца страха подкрадываются к его сердцу. Вышло громко и требовательно, и эльф ожил. Вздрогнул, бросив на гнома краткий, полный безумия взгляд, и судорожно закутался в свою мантию. Торин кинулся к решетке, просунув руку в желании прикоснуться, но Трандуил ушел от соприкосновения, медленно двинулся к стене и, подойдя вплотную, прижался к ней лбом. Торин пошел следом, вдоль решетки и, застыв в углу, молча смотрел, как эльф сполз на пол, обхватив себя руками. Оглушенный странным поведением, он только сейчас заметил, что костяшки пальцев эльфа были стёрты, под ногтями виднелась грязь. Или кровь. А волосы были не столько спутанными, сколько слипшимися, и жалко смотрелись на фоне будто в насмешку оставленного серебряного венца, чисто блестящего в свете пламени.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Трандуил пришел в себя и начал что-то тихо шептать. Торин тоже сидел на коленях, не отводя от него взгляда, и не сразу обратил внимание на пробравшуюся в камеру эльфа тьму.

– Понравилось, эльф? – пророкотала она, накатив на Трандуила волной.

– Не тронь его, Темный! – внезапно дал знать о себе Торин, вскочив на ноги.

Мгла схлынула на пол, словно вода, но тут же восстала, представ перед гномом.

– Не лезь не в свое дело, гном! – зазвучал полный предупреждения голос. – Будь благодарен, что тебя не трогают.

– Вот еще! – твердо выдал Торин.

– Нет? – Тьма сжалась в небольшой сгусток и вдруг рванула вперед, ударив Торина с такой силой, что тот распластался по стене, больно стукнувшись головой. В глазах потемнело.

– Ты мне не нужен, гном. – Шипела тьма. – Одно моё желание, и ты – труп. Мне нужен только он… Не лезь. – И снова собралась, готовясь ударить, однако замерла на полпути при звуке голоса.

– Хватит, Гортхаур, – тихо, но твердо повторил Трандуил. Никогда еще Торин не был так рад вмешательству пришедшего в сознание эльфа.

Тьма снова вернулась в соседнюю камеру, и Торин увидел проступившие очертания человека.

– Говори же, тебе понравилось? – Сгусток тьмы, имитирующий руку, потянулся к волосам эльфа, но прошел сквозь них, лишь колыхнув пряди. – Я приказал Азогу быть помягче, надеясь на твое благоразумие. Ты интересен мне. Такой упрямый. Сильный. Иди мне на встречу, я оставлю тебе твой лес.

– И только? – усмехнулся Трандуил.

Смех наполнил камеру.

– Всегда восхищался твоим тщеславием, синда. И тому, как яростно ты воевал за каждый кусочек своего леса. Идем со мной, и я подарю тебе все земли, что ныне принадлежат эльфам…

– Какое великодушие. – К Трандуилу, определенно, возвращалось не только сознание, но и обычная ироничность. – Подарить мне мои же владения. И земли моих сородичей. Я сейчас разрыдаюсь от твоей щедрости.

Мгла рассыпалась шипящими звуками подобно ледяной воде, выплеснутой на раскаленное железо.

– Отказываешься? Снова? Что ж, я расскажу тебе, как это будет. То, что сделали с тобой сегодня, – цветочки в сравнении с тем, что тебя ожидает. Раз за разом твоя душа будет стремиться покинуть тело, оскверненное, ничтожное, недостойное более предстать пред очи светлых сил мира сего. Но когда всё будет двигаться к кульминации, когда тело будет уже не в состоянии удерживать твою fear, мои приспешники будут останавливаться, не давая ей выхода. День за днем ты будешь слабеть. И настанет час, эльф, когда свет в твоей душе померкнет и единственным желаемым тобой исходом будет смерть, но ты ничего не сможешь сделать. И душа твоя, окончательно сломленная, уже не сможет противостоять злу. Аванире рухнет, словно стена из песка, и тогда я узнаю всё…

Трандуил молчал, смотря в сторону, и тьма постепенно рассеялась, оставив на душах пленников горькое послевкусие. Они больше не разговаривали в тот вечер, закутавшись каждый в свою одежду, и придавались горестным мыслям.

***

– Скажи мне, где кольцо. Скажи! – Звучало снова и снова, расходясь дрожью по обнаженному телу. Сковывая сознание. Щекоча нервы. Не было ничего больше – только тьма и белый орк на её фоне, глумливо оглядывающий его своими желтыми глазами. – Я вижу, ты знаешь. Чувствую. – И каждый раз, когда Трандуил отказывался, Азог разрывал его на части, вырывая из горла невольные крики и рыдания.

– Проснись!

Трандуил подскочил и уставился на мрачно взирающего на него Торина. С трудом подавив желание обхватить себя руками, чтобы сдержать колотившую его дрожь, эльф расправил плечи и прислонился спиной к стене.

– Не спишь, Торин Дубощит? Я думал, ты привык к отсутствию мягкой койки.

– Поспишь тут, – ответил Торин, будто и не заметив иронию. Под внимательным взглядом гнома Трандуил неосознанно поднял руку и ослабил ворот, сделав глубокий вздох. Ночной кошмар до сих пор стоял перед глазами. К спине, мокрой от холодного пота, неприятно прилипла сорочка. Снова наткнувшись на нахмуренный взгляд Торина, рассматривающего его шею, Трандуил отвернулся, стыдливо запахиваясь. Он знал, что мог увидеть там гном – синяки от орочьих лап, лишь чудом не задушивших свою жертву. «То ли еще будет» – подумал он и чуть было не зашелся в истерическом смехе, представив, как будет смотреть на него Торин потом – после нескольких раз. Ему хотелось видеть в его глазах злорадство, только бы не жалость. Сочувствие разрушает волю, а Трандуил не был намерен сдаваться ни в коем случае.

Кольцо – вот что двигало Гортхауром в его нынешних поступках. Пробудившееся, оно отчаянно взывало к своему хозяину, и Темный его чувствовал. Тем глупее была ошибка Трандуила. Само по себе соперничество лихолесского короля и властителя Дол Гулдура мало что значило. Будь между ними лишь это, Саурон бы не стал церемониться. Но первое, о чем спросил его Гортхаур, было «где кольцо?». А Трандуил, удивленный вопросом, не смог спрятать внезапного изумления от пришедшей в голову догадки. Это было лишь импульсом – мимолетным и сразу подавленным, – но Саурон, великий колдун, уловил его тотчас же. Вот почему он так стремился пробить внутреннюю оборону эльфа и проникнуть ему в голову – понял, что тот знал или догадывался, где находится вещь, сосредоточившая в себе всю его власть.

Трандуил вновь закрыл глаза, желая и боясь уснуть одновременно. Впервые в его жизни реальность мало отличалась от самых страшных его ночных кошмаров. А Торин смотрел на него. Сейчас и потом – когда Трандуила раз за разом швыряли в камеру, ибо чем больше суток сменяло друг друга, тем больше слабел эльф. Поначалу он находил в себе силы идти самостоятельно, в конце концов его возвращали чуть ли не волоча по полу. Бледного, словно смерть, покрытого ссадинами и потеками, следами цепей и укусов на руках и шее, со сбитыми в колтун некогда шелковистыми волосами. Губами – сухими и потрескавшимися, разорванными в уголках.

Каждый раз, когда Трандуил отсутствовал, Торин метался по камере, остервенело скребя ногтями малейшие щели, понимая всю безнадежность своей затеи, но с упорством, достойным внука короля Трора, продолжая свое занятие, лишь бы отогнать от себя мысли о том, каким именно пыткам подвергался эльф. Впервые в жизни ничтожность собственного бытия обрушилась на Торина подобно бездне. Он был всего лишь гномом, желавшим вернуть свой дом. Судьбы мира вершились не им и не его сородичами, большую часть своего существования далекими от горестей и страхов народов Средиземья. Всего лишь маленький народ, добывающий золото и драгоценные камни. И как бы ни были высоки ставки на Эребор, сам он – Торин Дубощит, наследник Трора – не значил ничего и был абсолютно беззащитен перед внезапно явившейся в Эребор тьмой.

Много раз он почти что лез на рожон, начиная глумиться над охранниками, нарываясь на ответные действия. Пока, однажды, Трандуил, вдруг выйдя из ставшего для него обычным оцепенения, с ехидством не бросил:

– Хочешь покинуть меня так быстро? Столь надоела моя компания, что так стремишься распрощаться с жизнью?