Текст книги "Мы влюблены в свою свободу (СИ)"

Автор книги: Drug addict

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Прости, – она робко касается моей руки и уходит так же тихо, как и пришла.

Она похожа на приведение. Я встаю и ухожу из домика. Направляюсь к выходу с территории отеля – мне нужно купить новый личный дневник.

В магазине мой взгляд падает на синий блокнот. Я расплачиваюсь деньгами, которые чудом оказались у меня в шортах. Они ещё влажные после бассейна.

Оказавшись снова у себя в номере, я нахожу Стива, лежащего на диване.

– Лори, – тянет он, улыбаясь. Вокруг его глаз собираются маленькие морщинки.

– Привет, – я закрываю дверь и иду к нему.

Опускаюсь перед диваном, где лежит Стив, на пол и глажу его по волосам.

– Хочешь секрет? – говорит он шёпотом.

– Давай, – я киваю и улыбаюсь.

– Я в тебя влюблён.

Ближе к вечеру мы все снова собрались вместе, но уже у нас в номере. Нам принесли ужин прямо в домик и мы, наевшись до отвала, стали просто проводить вечер за просмотром телевизора.

– Кстати, Лори и Вендетта, завтра вы остаётесь одни, – Джей, не отрываясь от телевизора, еле-еле это говорит.

Я вопросительно смотрю на него и он, чувствуя мой взгляд, отвечает:

– Мы едем за инструментами.

– Зак не может ехать, – Вена устремляет взгляд на своего парня.

– Это почему, интересно? – он ухмыляется и поворачивается к ней.

– Она права, – кивает Алекс, – у тебя плечо прострелено. Без дозы морфия ты просто недееспособный.

– Чудесно, – Зак вскидывает вверх руку, плечо которой здорово.

– Так надо, – Вена обнимает его и целует куда-то в щёку.

Я прижимаюсь к Стиву и начинаю дремать, надеясь на то, что меня разбудят.

Однако это не так.

На следующее утро я остаюсь одна в кровати, куда меня перенёс Стив. Я встаю и иду в домик Вены и Зака.

– Доброе утро, – кричу я, только-только зайдя в дом.

– Привет, – Зак выходит из ванной в одних шортах, и я замечаю, что на бинте нет крови.

– Плечо выздоравливает?

– Вполне.

Я подхожу к Вене и, улыбаясь, говорю:

– Пошли сейчас по магазинам? Парни всё равно не скоро приедут.

– Они давно уехали, вообще-то. Около трёх часов назад.

– Забей, с ними все будет хорошо, я уверена.

Вена кивает и мы, захватив свои сумки, идём в магазины.

Я скучала по этой суете. Когда не знаешь, какое платье выбрать, когда не можешь решить, какое лучше, и когда подруга советует что-то. Когда Тез была рядом, я и не предполагала, как можно жить без таких походов в магазины. Мы покупаем себе по вечернему платью: у Вены нежно-голубое, а у меня агрессивно-чёрное с корсетом и пышной юбкой до колен.

Я снова чувствую себя девушкой с обычными проблемами, а не беглецом.

========== Глава 5. ==========

Вернувшись из магазина, мы с Веной положили наши покупки в сумку, потом мы пошли в ее домик, проверить, не приехали ли музыканты.

Я стою позади Вендетты, которая пытается открыть дверь ключом. Замок наконец-то поддаётся, и мы входим в идеально убранный номер. Уборщицы постарались на славу.

– Это Алекс? – голос Стива эхом отдается по всему номеру. Вероятно, он в комнате с бассейном.

– Это Вена и Лори, – отвечает Зак, который сидит за столом и ест.

– А что с Алексом? – Я поднимаюсь к Стиву и вижу, что он и Джей сидят на бортиках бассейна.

– Ну, мы его потеряли, – пожимает плечами музыкант, – мы купили гитары, а Алекс сказал, что придёт потом прямо в номер.

– И вы его отпустили? – Я остаюсь стоять у лестницы, онемев от услышанного.

– Боже, Лори, – Стив встает и идет ко мне, – это же Алекс, – он пожимает плечами, – всё с ним будет хорошо.

Я выдыхаю и перевожу взгляд на окно.

– Когда мы поедем? – кричит Вена снизу.

– Как только он заявится, – отвечаю я и спускаюсь по лестнице.

Я слышу, как Джей и Стив начали петь. Изумительные голоса. Я теряю разум, едва услышав их. На самом деле, концерты на дому – моя мечта. Я растворяюсь в их голосах, закрыв глаза и сев куда-то на угол дивана. Хриплые тона заполняют весь дом. Спев одну песню, они замолкают.

– Понравилось? – говорит Стив, спускаясь к нам.

– Безумно, – говорит Вена, заплетая свои волосы в косу.

– Я старался, детка! – Он кокетливо подмигивает ей.

– Что происходит между вами? – Вмешиваюсь я.

– Такой же вопрос, – говорит, только что вышедший из спальни, Зак.

– Успокойся, – он подходит ко мне и целует в макушку.

Честно говоря, я понимаю, что это была шутка, но мне всё равно противно. Именно противно. Я встаю и иду в наш номер.

Зайдя в пустой дом, я тянусь к блокноту, купленному ранее.

Дорогой дневник!

Игра на чувствах – мерзкая штука. Ранее такое делала Тез – общалась с кем-то, когда мы ссорились, тем самым показывая, что ей и без меня нормально. Я замечала раньше шутки Стива, касательно Вены, вроде «Успокойся, детка», но не предавала этому большое значение, но сейчас меня это ужасно гложет.

И, если честно, хочется опять написать последней строчкой в этой записи «Осталось N дней. Лори».

Но всё куда лучше.

Я кладу дневник обратно и иду в номер Алекса. По-моему, наши три домика – единственные, которые не закрыты. Хоть мы тут и живем сравнительно недавно, но номер Алекса буквально пропах им. Я закрываю глаза и набираю полные лёгкие этого воздуха. Без него тяжело. Но он наверняка развлекается с девушками лёгкого поведения где-то на другом конце штата, выпивая текилу и слизывая соль с их сосков. Я опираюсь спиной о светлую стену и съезжаю вниз. Сняв себя со «счетчика», я теряю надежду. Погрузившись с головой в размышления о Алексе, я не замечаю, как дверь открывается.

– Привет, – говорю я, даже не посмотрев, кто там, – удивлён?

– Вполне, – голос Алекса раздаётся не только в доме, но и у меня в ушах.

– Где ты был?

– Неважно, – он снимает кожаную куртку и бросает на стойку.

Он садится напротив меня, прямо на холодный пол, и я поднимаю на него глаза.

– Боишься? – шёпотом спрашивает он.

– Да.

И не нужно объяснять, чего я боюсь. Оба понимаем, что мне страшно жить. Я замечаю, что его зрачки неестественно большие.

– Ты не в себе, прости.

Я встаю, борясь со слабостью. Алекс хватает меня за руку.

– Лори, я в порядке. Просто… останься.

– Что?

– Останься. – Он смотрит на меня снизу вверх.

Я сажусь обратно, и он отпускает мою руку.

– Я не хочу быть частью системы, ты понимаешь? Я не хочу, чтобы Стив меня вспоминал, как тех, о ком он рассказывал.

– Успокойся, ты уже не часть системы.

Я немного наклоняю голову вправо, как бы требуя объяснений.

– Он любит тебя, понимаешь? Я не видел никогда его таким. Ты просто меняешь его.

Я закусываю губу, чтобы не заплакать и тянусь к Алексу. Обнимая его, повторяю про себя: «ты просто меняешь его».

Вернувшись к остальным, я всё же не решаюсь подойти к Стиву.

– Нам пора ехать, если мы хотим успеть на фестиваль, – говорит Джей, откинувшись на спинку дивана.

– Через пару часов и уедем, – отвечает Стив и косится на меня.

Я захожу в ванную и снимаю с себя всю одежду. Ясно ведь, что я нескоро смогу сходить в душ. Ледяная вода пробирает меня до костей, и так как я не хочу заболеть, мне приходится немного повернуть кран вправо.

Выйдя из душа, я вытираюсь полотенцем, надеваю все те же шорты и майку и выхожу к остальным. Майка со стороны спины быстро мокнет из-за волос.

Я замечаю, что музыканты, Вена и Зак сидят на диване и все пятеро смотрят на меня.

– Что? – Я начинаю себя оглядывать, ища изъян.

– Ничего, – говорит Вена и от её слов будто лопается какая-то скорлупа и все снова приходят в движение.

– Нам пора, все всё собрали? – Джей смотрит на часы и держит в руках сумку и гитару в чехле.

Я оглядываю домик ещё раз и мысленно прощаюсь с ним.

Мы снова входим в автодом. Пристанище беженцев, полное всего противозаконного. Касаюсь пальцами «стен» и сажусь на диван.

– Вот мы и дома. – Стонет Стив.

– Кто за руль? – спрашивает Алекс, оглядывая мужскую часть.

Они переглядываются и все втроем одновременно выставляют левые руки вперед.

– Каменьножницыбумага, раз-два-три.

Серьёзно?!

Через секунду слышится стон Стива и тот плетется к рулю.

Они не перестают меня удивлять.

– Следующая остановка – фестиваль музыки в прекрасном штате – Джорджия, – бросает через плечо Стив, и мы все вскрикиваем от радости.

Все бы было куда лучше, если бы у нас не закончился бензин. Мы еле-еле дотягиваем до ближайшей заправки.

Пока автодом заправляется, я выхожу на улицу и бреду за здание заправки. Закуриваю, легкие вмиг пропитываются дымом. Становится холодно от потока воздуха, и я морщусь.

– Лори, – я слышу голос Алекса и поворачиваюсь, – мы пробудем тут минут двадцать.

Я киваю и снова отворачиваюсь, затягиваясь. Слышу его удаляющиеся шаги. Набираясь храбрости, я поворачиваюсь и говорю:

– Правда или действие?

– Что? – он оборачивается.

– Правда или действие?

Он сжимает кулаки и, ухмыльнувшись, отвечает:

– Правда.

Я подхожу к нему ближе, вдыхая его запах. Выбросив сигарету, я поднимаю на него глаза.

– Я тебе нравлюсь?

Алекс удивленно поднимает брови, а взгляд опускает вниз.

– Ясно, – я пячусь назад.

– Да, – громко говорит он.

– Что? – Я поворачиваю голову немного вбок.

– Да, да, да, да.

Я стою, не в силах сделать и шагу. Воздух слишком тяжёлый, чтобы его вдыхать, а в лёгких засела пыль. Я не могу ничего сказать.

– Правда или действие? – спрашивает Алекс, подходя ближе.

– Действие, – с трудом выговариваю я.

Он берёт меня за руку и говорит «пошли». Еле-еле перебирая ногами, я следую за ним. Мы огибаем заправку так, чтобы нас не было видно. Постепенно автодом уходит из виду.

Мы переходим на бег. Бежим в одном темпе, дышим так же, движения точно под копирку. Сейчас я как никогда чувствую наше единство. Вскоре все тело начинает наливаться свинцом, бедро сводит, а перед глазами темнеет, но мы все равно бежим. Легкие сжимаются до размера горошины. Я стараюсь не отставать от Алекса.

– Стой. – Я выдыхаю весь воздух, который остался у меня в легких.

Я опираюсь руками на колени и смотрю на солиста. Он-то полон сил. Мой нос неприятно жжёт и я морщусь от слабости.

– Давай, ещё чуть-чуть.

Алекс улыбается, и я заставляю себя бежать дальше.

Заметив, что он остановился, я тоже торможу. Мой взгляд устремлен исключительно вниз.

– Обернись, – он тихо шепчет мне, и я делаю то, что он говорит.

Повернувшись на триста шестьдесят градусов, я вижу… море?!

========== Глава 6. ==========

Мы спускаемся к самому морю. Конечно, тут ветреней, чем на дороге, но воздух более тёплый и тяжёлый. Я захожу в ледяное море по щиколотку, моча кроссовки. Песок путается в волосах, ладонях, пальцах. Слышны шум моря и безудержные крики чаек. Море подхватывает мои размышления и уносит прочь.

– Неплохо, да?

– Это восхитительно.

Я не понимаю, почему стою здесь с Алексом. Почему рядом не Стив, а Алекс? Но я уверена – так должно быть. Некоторое время мы просто стоим в воде и молчим.

Но потом мы снова бежим по пыльной дороге, вспоминая, что наши двадцать минут истекли. С мокрыми кроссовками бежать ещё труднее. Я еле могу переставлять ноги. Пыль клубками вздымается у наших ног. Те несколько минут у моря, эта пробежка – это всё интимней, чем секс.

Когда мы побегаем до автодома, всё внутри жжёт, а ноги ноют от усталости.

– Где же ты была? – Стив смотрит на меня, скрестив руки на груди.

– Мы ходили к морю, а что? – мой голос всё ещё дергается из-за усталости.

– А я об этом знать не должен?

– Я не твоя собственность, – я пожимаю плечами и прохожу мимо него, но он хватает меня за руку.

– Вообще-то, я твой парень.

– Не сажай меня в клетку, – я вырываюсь и ухожу на кухню.

Вендетта и Стив, похоже, единственные люди, кто считают, что я поступила неправильно. Заку и Джею нет до этого дела. Мы трогаемся с места, и я сажусь за стол. Дыхание уже пришло в норму.

Чувствую на себе ужасно тяжёлый взгляд Вены.

– Что? – я еле сдерживаю себя, чтобы не закричать.

– Тебе пора выби…

– А тебе пора заткнуться, – перебиваю её я.

На её лице читается страх и неподдельное удивление. Я улыбаюсь, пораженная сама себе.

– А теперь иди к чёрту и не лезь в мою жизнь.

Я действительно не ожидала такого от себя, но мне становится легче. Она уходит, чуть приоткрыв рот.

Я представляю, что Беккс жива. Что она рядом, в этом автодоме.

Открываю каждую дверь. За любой из них может стоять Ребекка и ждать меня.

Перед последней дверью у меня дрожат руки. Я резко толкаю его, и когда обнаруживаю, пустую (конечно же, пустую) комнату, скатываюсь по стенке и начинаю тихо плакать. Конечно, в той комнате сидит Джей, но я не обращаю на него внимания.

Я знаю, она умерла. Но эти закрытые двери давали мне надежду. Она могла там стоять. Я знаю.

Это своего рода игра и сумасшествие одновременно:

Ты заходишь на кухню, как бы играя с покойной подругой в прятки, ты заходишь и уже кричишь «Я тебя нашла!», а её там нет. И ты сходишь с ума.

Как же мне не хватает её.

И больше всего гложет то, что на утро проснулась я, а не она, хотя не хотела этого.

Я встаю и, дрожа, иду до своей кровати. Падаю в неё, закрыв руками лицо. Я не представляю, как тяжёло Джею. Как это – бесконечно искать её, но не находить. Почему никто не понимает, как мне плохо, но требуют, чтобы я понимала их? Я зарываюсь в подушку и плачу до тех пор, пока я не отключаюсь от бессилия.

Проснуться через пару часов с дикой головной болью – последнее в списке моих желаний, но это неизбежно. Я открываю глаза и несколько минут смотрю на вид из окна. Уже довольно темно и взошла луна. Только спустя минуты две я понимаю, что мы не едем.

Встаю и направляюсь на кухню, откуда слышны голоса.

– Лори, все нормально? Выглядишь неважно, – говорит Зак, только увидев меня.

Джей оттягивает моё нижнее веко вниз и всматривается.

– Меньше напрягай глазки.

Ему и мне понятно, что это значит «меньше плачь».

– Что за дебош? – говорит внезапно появившаяся Вена. Похоже, она тоже спала.

– Мы решили остановиться и купить продуктов, – Зак обнимает её за талию, – мы с Вендеттой пойдем. Потому, что вы в розыске.

Все согласно кивают и остаются в автодоме, пока влюбленные идут за продуктами. Я облокачиваюсь бедром о стол и скрещиваю руки на груди. Меня немного морозит, и я поёживаюсь. Стив пытается коснуться меня, но в самый последний момент убирает руку. Я ничего не понимаю. Ровным счётом ничего. Я выхожу из машины и просто стою рядом, подставляя свое тело ветру. Мимо проносится шикарное спортивное авто, из окна которого, высунувшись, кричит девушка. Я когда-то была такой же, отдавала всю себя свободе, а сейчас все плохо от этого. Ветер становится все холоднее и холоднее. Но я не чувствую холода, я привыкла к нему, как люди привыкают к громким шумам, если долго их слышат. Единственное, к чему нельзя привыкнуть – тишина. Она разрывает.

Отказываясь верить, что Ребекка мертва, я сама немного умираю.

– Стив, – кричу я, сама для себя неожиданно. Моё горло саднит от крика, но я не останавливаюсь.

– Что ты орешь, как в деревне? Я был в автодоме, ты могла просто зайти!

Я вижу, что он не сердится на меня, но некая отстранённость есть. Он достаёт сигарету и закуривает, кивая мне, мол «что хотела?».

– Прости меня.

Он давится собственным дымом.

– Я не… не сердился, просто…

Стив запинается на каждом слове и я просто улыбаюсь ему. Ухожу обратно в автодом, разминая заледеневшие пальцы. Наконец-то приходят Зак и Вена с тремя пакетами еды. Алекс так и не выходил из кабинки, и я не решилась пойти к нему.

Мы с Веной молча принимаемся готовить что-то. Я чувствую её неприязнь ко мне.

– Перестань меня ненавидеть! – Не выдерживаю я.

Она откидывает свои бесцветные волосы назад, и даже не смотря на меня, шепчет:

– Прости меня.

Эти слова застывают в воздухе. Я не могу ничего сказать, хотя внутри я полна желанием кричать и плакать. Кровоточить внутри – это как худеть сердцем.

Правда, наше молчание длилось недолго. Мы, услышав голос Стива:

– Если ты не отойдешь от окна, я потушу об тебя окурок!

Начали смеяться. Подумав, что всё хорошо, я спросила у неё, как она себя чувствует. Ответа, конечно же, не последовало.

Я смыла с рук остаток масла и пошла к себе. Я терпела ужасное отношение к себе достаточно долго. Больше я не хочу.

Автодом резко тормозит, отчего Стив на весь штат визжит

– Ты права за бутылку пива купил?

Все выходят на кухню, а Алекс улыбается.

– Две новости. Одна – к утру, мы приедем на фестиваль, вторая – граница штата. Джей, Стив и я… мы идём в кладовку. Лори, ложись в кровать и делай вид, что спишь. С твоими волосами тебя не узнают, хотя лицо прикрой. Зак иди за руль, Вена – крутись где-то здесь. Документы на вас троих лежат на сидение.

– Ааа! – Стив кивает на какой-то шкафчик.

– Боже, возьмём с собой.

Они синхронно открывают шкаф и берут оттуда все содержимое, прячась в кладовке. Думаю, только дурак не понял, что там лежало.

Все становятся на свои места, и мы трогаемся с места. Я вжимаюсь в матрас, закрыв тёмными волосами испуганное лицо. Дверь открывается и я слышу голос Зака и полицейского.

– Долорес Ли Мартин?

– Да, – шёпотом отвечает Зак, и они уходят.

Я с облегчением выдыхаю и сажусь под дверью, подслушивая. Я здорово умею подслушивать, а главное – бесшумно. Этому меня научила Тезер.

Я выбираюсь, как только автодом начинает ехать. Замечаю, что везде пахнет едой. Причём, очень аппетитно. Мы усаживаемся за стол, и я понимаю, что провожу на этом диване большую часть своего дня.

Вена расставляет перед нами одноразовые тарелки с кусочками мяса и салатом. Пока я не кладу еду в рот, я не понимаю, насколько была голодна.

Музыканты едят это так, как будто это самая вкусная еда в мире. Должна сказать, готовит Вендетта замечательно.

Я просто смотрю на них. Такие простые, с потрепанными волосами. Я улыбаюсь, вспоминая, как мне было трудно без них. Я хочу их запомнить. До единой мелочи. Хочу помнить Стива таким, какой он сейчас передо мной: улыбающийся, рассказывая что-то и параллельно доедая салат. А Джей сидит и слушает его, иногда споря и вскидывая руки вверх. Вена сидит, отбросив волосы назад и держит Зака за руку. Алекс появляется в проходе и смотрит на нас всех. Уверена, он делает то же, что и я. В такие моменты я понимаю, ради чего стоит жить. Ради этого уюта, ради этой простоты.

Солнце давно зашло, а автодом остановился на обочине, где нет фонарей, но мы не включаем свет, мы греемся теплом друг друга. Я закрываю глаза, и по щекам катятся тёплые слёзы счастья.

Стив замечает это, хотя мы сидим в полумраке.

– Что-то случилось?

– Я просто рада, что знаю вас.

Я понимаю, что не люди сажают меня в клетку.

Боюсь клеток, но, по секрету, я уже в ней. Только отсюда не выбраться. Я – это и есть моя клетка. А от себя не убежишь.

========== Глава 7. ==========

– О, Боже, – Стив вскидывает руку и включает свет.

Я медленно привыкаю к свету.

– Нам всем нужно расслабиться.

Он достаёт из кармана пакетик с маленькими, беловатыми таблетками, берёт одну и передает следующему. Зак, отказавшись, бредёт в кабину водителя, и мы начинаем ехать. Только сейчас я понимаю, что мы стояли. Я так же беру одну и отдаю пакетик обратно Стиву.

– Завтра утром мы будем отжигать на фестивале. – Алекс улыбается, и на его щеках появляются ямочки. Раньше я их не замечала.

Мы одновременно глотаем таблетки и смеемся. Мы – одно целое.

Я лежу, положив голову на колени Вены. Она наконец-то не злится на меня. Но тут другая проблема… я не могу двигаться. Мы смотрим на Стива и Алекса, которые буквально бегают туда-сюда, и удивляемся, как они вообще ходят. Когда мое тело наконец-то перестает быть свинцовым, я медленно встаю и направляюсь к Джею, который сидит у стены и протяжно вздыхает. Цвета постепенно теряют силу.

– Холодно. – Я слышу голос Вены откуда-то издалека.

И в секунду меня тоже пробирает холод. Всё вокруг плывет, а я пытаюсь ухватиться за что-то пальцами. Мне не плохо и эту слабость нельзя сравнить с предобморочным состоянием. Это – легкость. Я иду вперед и сажусь напротив Алекса.

– Привет, – тихо говорю я.

– Привет, – кивает он.

Алекс берёт меня за руку и мы встаём.

Какие-то блики появляются передо мной, и я пытаюсь трясти головой. Однако они не исчезают. Мне хочется смеяться.

Я смотрю на того, кто держит мою руку, и вижу Чеда.

– Это шутка воображения? – я перевожу взгляд вперед.

– Ты о чём?

– Ты держишь меня за руку. Понимаешь? Мы вообще сейчас в другом конце Америки. Ты не можешь быть здесь.

– Лори, ты в порядке?

– В полном. – Я отпускаю его руку и обнимаю за шею.

– Уходи, Чед.

– О, Боже, опять эта херня.

Я закрываю глаза и медленно отхожу от него. А когда открываю – передо мной Алекс.

Меня начинает трясти.

– Не бойся. Я здесь. Всё нормально.

Ещё долгое время мы приходим в себя. Только около двух ночи мы ложимся спать. Его слова вертятся у меня в голове.

В эту ночь я заталкиваю себя в эту постель все глубже и глубже. Я выравниваю дыхание, вспоминаю, что к утру все будет хорошо. Я жалею себя. Снятся жуткие кошмары.

Просыпаюсь, когда солнце настойчиво светит в глаза. В этот момент я ненавижу весь мир, хотя во сне готова была обменять все, что у меня осталось, на то, чтобы проснуться. Мне хочется плакать, ходить по дому, опять плакать и жалеть себя.

Одеяло уходит под воду, а я едва выбираюсь на берег и иду чистить зубы.

Я сижу на кухне в десять часов утра и думаю, что жизнь прекрасна. Я пугаюсь своих же мыслей. Я устаю от испуга.

Похоже, Зак и Стив сменяли друг друга и не спали всю ночь. Кто сейчас за рулем, я без понятия.

Ко мне выходит Алекс. Он молча садится напротив.

– Ты в порядке?

– Да. Извини меня. – Я поднимаю на него глаза и смотрю, как он теребит ворот рубашки.

– Забей.

К нам выходит Стив и Джей.

– Сколько у нас осталось времени? – Алекс поднимает на них взгляд и встает. Я двигаюсь, а рядом со мной садится Стив.

– Около четырёх часов. – Он достаёт два косяка.

Джей усмехается и говорит статным голосом:

– Пойду, спрошу у Зака, сколько нам ехать ещё, – он переводит взгляд на Стива, – мне оставьте.

Алекс и Стив раскуривают косяки, а я просто сижу и смотрю на струящийся дым. Из комнаты выходит Вена. Стив выдыхает и откидывается на спинку дивана. Закинув голову назад, он смеется. Мои ноздри забиты дымом. Я забираю косяк из его рук и затягиваюсь. Лёгкие вмиг пропитываются горечью. Я держу в себе отравленный яд несколько секунд, а затем выдыхаю. Я закрываю глаза и опираюсь спиной о стену. Вендетта тоже делает затяжку.

Слышу, как приходит Джей.

– Осталось пару миль ехать.

Я встаю и иду умываться. Поток холодной воды немного приводит меня в чувство. Когда мы тормозим, все выходят.

– Нам осталось около четырёх часов. Мы идём настраивать инструменты, а вы можете делать что хотите. Зак, идём с нами, поможешь. Только мне бы хотелось, чтобы вы были все-таки на концерте. – Алекс закатывает рукава.

– Мы придём, – одновременно говорим я и Вена.

Музыканты и Зак, взяв свои инструменты, спешат в сторону огромной сцены на улице. Там собрались другие группы.

Мы с Вендеттой ходим по улицам в своих платьях. Моё чёрное, её светло-синее. На нас нередко оборачиваются.

– Прости меня за всё, – она опускает глаза вниз.

Я заливаюсь смехом.

– Ты совсем больная? Я извиниться пытаюсь.

Я, сквозь хохот, пытаюсь ей объяснить причину моего смеха. Потом, успокоившись, я беру ее за плечи.

– У нас накуренный взгляд, потрёпанные волосы, мы идём в кедах, но, мать его, в дорогущих платьях!

Вена секунду смотрит на меня, а потом расплывается в улыбке и начинает смеяться. Все снова на своих местах. Ноги мёрзнут от неприятной погоды, хотя периодически выходит солнце.

– Расскажи мне о ней, – вдруг говорит Вена, – о Ребекке.

Я немею. Смотрю на неё потупленным взглядом, не зная, что сказать.

– Ну, – я осекаюсь и сжимаю кулаки, – я убежала из дома, взяла её и мы пошли на концерт Алекса, Джея и Стива. Я и Алекс были знакомы, так что после концерта он подошел к нам. Мы поехали с ними. Сами не зная, зачем. Она была такая светлая, правильная, – я смотрю на Вендетту, – я так любила её. У них с Джеем всё было просто замечательно. Но потом в одной из разборок меня повалили на землю и хотели пристрелить. Беккс вступилась, и пристрелили её.

Она вздрагивает, а я поправляю волосы.

– Сколько времени у нас осталось? – вдруг спрашиваю я.

Она смотрит на наручные часы, которых я раньше не замечала.

– Ни секунды. – Она хватает меня за руку, и мы бежим в сторону места, где будет проходить концерт. Через секунду она меня отпускает, и я отталкиваюсь от земли всё сильнее.

Добежав, мы видим кучу народу, которая стоит перед сценой. Их действительно много.

– Нас не сдадут в полицию? Мне кажется, вся округа знает про парней, – тянет меня за рукав Вена.

Я поворачиваю к ней и показываю на всю эту толпу.

– Посмотри на них, они – отбросы общества. Я вижу в их глазах то же, что и в своих.

Она замолкает, а я все ещё любуюсь этой массовостью. Мы кое-как находим Зака, к середине первой песни.

Он держит в руках бутылку с алкоголем и улыбается нам. Мы стоим в самом дальнем конце площадки. Тут народу меньше всего.

Зак начинает падать.

– Что с тобой? – Вена подхватывает его.

Он закрывает глаза.

Вендетта обеспокоенно смотрит то на меня, то на него. Он падает на землю. Вена кидается проверять его пульс, приставляет ладонь ко рту и носу. Кладёт свою сумочку ему под ноги.

Она расстёгивает его рубашку, и начинает делать прямой массаж сердца, на автомате говоря:

– Клиническая смерть или кома. Семь-десять минут, в течение которых решается судьба человека.

Вена открывает его рот и делает искусственное дыхание. Она такая маленькая, кружит вокруг его бездыханного тела, переходя бледными, тонкими руками от губ к грудной клетке.

Несколько человек смотрят на нас, но остальным все равно. Я сижу рядом, дрожа от нервов. Зак неестественно бледный. Паника разгорается где-то внутри, и я не понимаю, как Вена остается спокойной.

– Сердце перестает биться, а дыхание прекращается, – её голос дергается из-за того, что она всё ещё продолжает делать прямой массаж, – в этом случае, похоже, передозировка, если бы шла кровь, все было бы куда хуже.

Потом Зак начинает кашлять. Я, онемев, совершенно забываю, где я. Он не открывает глаза, просто судорожно вдыхает воздух. Я начинаю по-настоящему переживать. Конечно, после драки кулаками не машут, но мне всё равно становится трудно сосредоточиться.

Она целует его в губы и шепчет единственные три слова. И хорошо бы, чтобы это было «я люблю тебя», но нет, это – «Ты не дышал».

Я успокаиваюсь, когда Зак встаёт.

Вендетта отводит его в автодом. Я пробираюсь ближе к сцене, когда Алекс, Стив и Джей выходят на сцену. Бешеный рёв фанаток оглушает.

Я стою, слушаю хриплые голоса музыкантов, а в голове фраза «ты не дышал».

========== Глава 8. ==========

Алин, я изо всех сил пыталась свести их с Алексом, честно. Но тут… воля случая, знаешь ли)

Джей приглашает на сцену девушку, которая выглядит младше меня. На вид ей лет пятнадцать. На фоне Алекса она выглядит чудовищно маленькой. Она снимает с себя майку и остается топлес. Стив поднимает бровь и осекается. В толпе он находит меня и улыбается мне. Он играет со мной глазами, а все те безумные девочки около меня думают, что он заигрывает с ними.

После выступления их просят расписаться на своем бедре четырнадцати– пятнадцатилетние красавицы. Я стою, дыша на замерзшие пальцы. Я стою в платье и дрожу. Они стоят полуголые и орут от жары. Видимо, они знают какой-то секрет. Стив подходит ко мне первым, расталкивая фанаток. Они буквально боготворят его. Удивительно.

Он снимает с себя кожанку и протягивает мне. Я сразу же накидываю ее на себя, одними губами говоря «спасибо». Стив берет меня за руку, и мы уходим. Все, раскрыв глаза от удивления, смотрят на нас. Я готова кричать «Смотрите, я не топлес. Смотрите, я обычная. Но он любит меня». Однако я обхожусь обычной ухмылкой.

Мы раскуриваем оставшийся косяк и стоим на обрыве. Под нами убийственная высота, смертельное течение и ужасно холодная вода. Я вспоминаю, как мы прыгали с похожего обрыва. Однако сейчас никто не рискнет прыгнуть. Это слишком опасно, даже для нас.

Стив держит меня за руку. Один шаг, и мы мертвы. Трава делает свое дело и я не испытываю ни малейшего намека на страх.

– Знаешь, только что у Зака останавливалось сердце.

– Все хорошо?

– Да.

Почему-то мне кажется, что нам можно сегодня все. Мы можем напиться и потеряться в улицах этого города, заблудиться в его переулках с непонятной компанией. Мы можем принять таблетки в сумасшедшем количестве и проснуться в полиции, прикованные наручниками к решетке. Мы можем прыгнуть вперед и умереть. Мы можем взять оружие и перестрелять весь штат. Хотя, это будет лишнее.

Мы можем бросить курить.

Материть людей.

Поцеловать прохожих.

Потерять все наркотики.

Сдаться властям.

Влюбиться. Разлюбить.

Забыться, друг у друга в объятьях.

Почему-то именно сегодня,

нам все сойдет с рук.

Он стоит и чувствует то же самое.

– Стив, мы сейчас можем все, – говорю я слишком тихо, но он все же слышит меня.

Он отпускает мою руку и ложится на землю, свешивая ноги с края обрыва. Я сажусь рядом по-турецки. Перебираю его волосы пальцами. Вдыхаю запах его куртки. Пытаюсь сохранить этот момент в своей памяти. Вокруг опадают листья, моросит дождь, но нам так все равно. Все равно до такой степени, что мы путаемся в этом безразличие.

– Не отпускай мою руку, – он снова сжимает мою ладонь, – держи меня, – он делает затяжку, – крепче.

Я затягиваюсь и понимаю, что мы выкурили косяк лишь вдвоем.

Кончики его ушей розовеют от холода. Грязно-светлые волосы налипают на лоб из-за пота.

Когда мы, наконец, возвращаемся в автодом, уже почти вечер. Я не отпускаю руку Стива. Мы вместе объясняемся с музыкантами и, поняв, что мы пробудем здесь добрых дня два, ложимся на его кровать. Горячие прикосновения рук отдаются где-то в голове громкими вскриками. Наркотик все еще не отпускает нас. Он целует меня в губы, медленно опускаясь все ниже.

Следующим утром я просыпаюсь первой. В смысле, из нас двоих. Стив обнимает меня, прижав к себе. Я медленно убираю его руку и сажусь на кровати. Я целую его в плечо пересохшими губами. Он открывает глаза и сонно улыбается мне.

– Мы были бессмертны вчера, – сипло говорит он.

– И мы могли делать все, что угодно, – шепчу я.

Он переворачивается на спину и протирает глаза.

– Но мы всего-то переспали.

Я подхватываю его смех.

Дорогой дневник,

Пройдя через все это и потеряв многих друзей, я понимаю, что единственные люди, которым я могу доверять – мои музыканты. Единственный человек, которого я люблю – Стив. С ним все мысли о самоубийстве исчезают. Я забываю прошлую жизнь. Я забываю прошлую себя.

И я уверена, единственная моя семья – это они.

Лори.

Я выхожу из комнаты и замечаю, что Алекс, Джей и Вендетта сидят на кухне, поедая яичницу.

– Как он? – Я наливаю себе в кружку воды.

– Спит. Я повозилась с ним изрядно, но сейчас все нормально, – кивает Вена, – сколько мы еще будем стоять? – она поворачивается к Алексу.