Текст книги "Третий игрок (СИ)"
Автор книги: Dr.Levenko
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Мне кажется, что они оба и правы, и не правы одновременно. Оба карают преступников, оба движутся из соображений совести, оба пытаются изменить всё к лучшему, и оба готовы идти по головам для достижения своих целей. И об Л, и о Кире в Интернете мало информации, но этого мне было достаточно, чтобы составить их плюс-минус точные психологические портреты.
– Диана, знаешь что? – обратился к ней Рюуга с серьёзным выражением лица. – Ты просто обязана расследовать преступления. Ты описала и Киру, и Л так, как они бы сами сделали.
– Полностью согласен, – кивнул Лайт.
– А вы откуда знаете, как бы себя описали Л и Кира?
– Ну, я – сын полицейского, отец работает над делом Киры, поэтому у меня есть доступ к некоторой информации. А Рюуга…
– Я сам пытаюсь вести расследование.
– Но это ведь так опасно! Ой, уже поздно… – Диана почувствовала резкую боль в голове, но виду не подала. – Будьте осторожны, вы оба.
– Ты беспокоишься о нас. Это значит, что мы теперь друзья, да?
– Да, Рюуга, я думаю, что это можно так назвать… – рассеянно ответила девушка.
– Не обращай внимание, у него очень мало друзей, – оправдал друга Лайт.
– Что ж, мне действительно пора, до встречи, – сказала Диана и выпорхнула из кафе.
– Ну, и что ты думаешь, о Ягами, мой ручной человек? – спросил Воланд.
– Во-первых, он точно Кира – Глаза Бога Смерти не дадут соврать. Во-вторых, он тот ещё лицемер. В-третьих, он ненавидит проигрывать.
– А что Рюуга? Он тебя хоть немного заинтересовал? Мне так уж очень.
– Он странный, но, как мне кажется, неплохой человек. Но они с Лайтом похожи. Как бы Ягами не втянул его во всю это заварушку с Кирой.
– Но он уже втянут, возможно, сильнее, чем ты думаешь. Так ладно, с ними разобрались. Диана, идём за молоком, у нас она практически закончилось.
–Хорошо, только зайдём в аптеку.
– Э?
– Надо купить кое-какие лекарства. Ох, из-за этих игр я пропустила приём таблеток, теперь голова разболелась.
– Ты с этим не шути: попадёшь в больницу, кто мне будет покупать молоко?
*
Л стоял, прислонив руки к оконному стеклу, через которое открывался вид на великолепную панораму вечернего Токио.
– Ватари, мне нужно навести справки о студентке, приехавшей в Японию по программе обмена. Её зовут Диана Остапченко. Хотя, 70% того, что это не её настоящее имя.
– Хорошо. Она чем-то заинтересовала тебя?
– Она вела себя так, будто знала, что Лайт не тот, за кого себя выдаёт: слишком резко она высказывалась против Киры, сверля его взглядом. Можно было бы предположить, что она ищет в нём поддержки, как в сыне полицейского. Но так прямо говорить о том, что она сама пытается что-нибудь разузнать об этом… Если она знает, что Лайт Кира, то вполне могла изменить имя, прежде чем приехать в Японию. Она точно что-то знает, не может быть столько совпадений.
– Диана Остапченко? Что ж, она действительно меняла фамилию. Когда она родилась, её звали Диана Калинова, через месяц после смерти её родителей, как раз в то время, как ты выступил с обращением по телевизору, она сменила фамилию на Остапченко и сделала загранпаспорт. Однако же, незадолго до отъезда вернула своё первоначальное имя. Замужем она не была, так что это могло быть намеренной махинацией.
– Так я и думал: слишком глупые вопросы и манера поведения для такой умной девушки. И… – Л прервался.
– Ты не договорил.
– И вторая лучшая партия шашек в моей жизни.
– С кем же была первая?
– С тобой, Ватари.
На лице Л не отобразилось ни единой эмоции, хотя внутри разлилось тепло от воспоминаний о далёком прошлом, когда Ватари приезжал в гости к его родителям и учил их маленького сына играть в шашки. Погружённый в свои мысли, Л не заметил, как его опекун улыбнулся.
========== Привет, жестокой мир ==========
Вечерний Токио купался в лучах заката.
Воланд сидел, свесив лапки, на краю небоскрёба, наблюдая за суетящимися внизу людьми. Они такие смешные: куда-то торопятся, о чём-то беспокоятся, даже не задумываясь о том, что могут не дожить до следующего дня. Синигами улыбнулся, обнажив ряд острых клыков: а ведь он прямо сейчас может убить парочку людей, записав их имена в Тетрадь. И на кого же тогда повесят эти смерти? На Киру? На случайность? Вот так один неугомонный Бог Смерти с легкостью может заставить великого детектива хорошенько почесать репу, да и самого массового серийного убийцу в истории, кстати, тоже.
– Привет, Рюук, давно не виделись, – поздоровался Воланд, услышав шелест крыльев у себя за спиной.
– Здравствуй, Воланд, – сказал другой синигами, который приземлился неподалёку, но сесть рядом с самим Князем Тьмы так и не решился.
– Хе-хе, смотрю, ты во всю веселишься со своим человеком.
– Да и ты не отстаешь.
– Ты уже рассказал Кире, что он больше не единственный владелец Тетради в округе?
– Неа. Лайт мальчик не глупый, пусть сам думает.
– То есть, он ничего не подозревает? И ты не собираешься ему говорить?
– Нет. Мне всё равно, кто победит в этом противостоянии. Мне нужны лишь яблоки и зрелище.
– Хе-хе, смотри, как бы после этого зрелища наш Король тебе по голове не настучал.
– Как-нибудь уж выкручусь. Но спасибо за заботу, Княже.
*
Диана сидела на полу в окружении газетных вырезок и распечаток с новостных сайтов. С появлением Л Кира стал куда осторожнее: теперь убийство происходили в разнобой, а не в один промежуток времени, преступники умирали не сразу после того, как о них объявят по телевизору, а через несколько дней, или даже недель.
– Видимо, когда над делом Киры начала работать полиция, он стал ставить эксперименты над заключенными в тюрьмах. Вскоре от сердечного приступа умер Рей Пембер – агент ФБР, который вёл слежение за семьёй Ягами, в том числе и за самим Лайтом. Позже пропала без вести невеста Пембера – Наоми Мисора и, если бы идиоты из полицейского участка проявили чудеса наблюдательности на уровне пятилетнего ребёнка, то с лёгкостью бы поняли, что всеми любимый гений и сын начальника полиции виновен в её исчезновении.
– Э? Это тоже в газетах написали? – оторвавшись от последней бутылки молока, спросил синигами.
– Тут написано, что я разорюсь в попытках прокормить одного вечно голодного Бога Смерти! Мне бы хоть стаканчик оставил!
Воланд, немного помолчав, сказал:
– На кухне.
– Спасибо.
Всю ночь девушка посвятила попыткам разузнать как можно больше о проделках Киры – взломала полицейскую базу и несколько раз перечитала содержание архивов. И вот она, в пижаме, растрёпанная, невыспавшаяся, стоит босыми ногами на холодном кафеле посреди кухни и с умиротворённым выражением лица пьёт молоко.
– Тебе следует быть осторожнее со своим здоровьем, мой ручной человек. Эти бессонные ночи не приведут ни к чему хорошему. Ты ведь не хочешь ловить Киру, лёжа на больничной койке?
– Как мило, что ты обо мне заботишься, Воланд, но я хорошо себя чувствую. Главное – не пропускать приёмы таблеток, а в остальном всё нормально.
– Хе-хе, ну, тебе виднее.
– Долговато же тебя не было, мой ручной синигами, – словно опомнившись, сказала девушка.
– Я-то думал, что ты и не заметишь.
– Не заметить отсутствие трёхметровой ящероподобнойобразины с крыльями, которая комментирует каждое моё действие? Знаешь, тут надо быть глухим, слепым и тупым.
– Уже и погулять нельзя, – обиженно сказал Бог Смерти.
– Ты гулял с Руюком?
– Хе-хе, угадала. Но не бойся, он ничего не собирается говорить своему человечку. Он просто хочет наслаждаться представлением.
– Даже если оно окончиться казнью его спутника?
– Хе-хе, да, конечно. Это же Рюук, от него ничего другого ожидать и не следует.
– Какие же вы, Боги Смерти, всё-таки бессердечные. В обоих смыслах слова.
– Не скажи. Джелоус, к примеру, влюбился в человека и даже умер ради этой девушки. Рэм тоже весьма «человечна». А Ну – это вообще случай уникальный, я тебе уже о ней говорил.
– Стоп, Бог Смерти может умереть?!
– Ага, но только в двух случаях. Первое, он перестаёт записывать имена людей в Тетрадь. Тогда он либо попадает в небытие, либо просто исчезает, но скорее второе, чем первое. Второе, он убивает одного человека для спасения другого человека, но смерть наступает лишь в том случае, если синигами питал к спасённому им человеку, как вы там говорите, «нежные чувства».
– «После смерти все люди попадают в небытие».
– Да, с Богом Смерти такое случается только при условии, что он помнит, кем на самом деле являлся, когда был человеком. А из небытия два выхода: Ад или Рай, в зависимости от его поступков до смерти.
– Но ведь человек не может попасть в Ад или Рай, если он пользовался Тетрадью… Стой, Боги Смерти когда-то были людьми?
– Большая часть так уж точно. Признаюсь честно, я абсолютно ничего не помню касательно моего, так сказать, рождения. А что касается противоречий с правилами… Новоявленные синигами не помнят о своих человеческих жизнях. То, что было до их попадания в Мир Богов Смерти, окутано туманом. Они могут помнить происходившее с ними только как… Даже не знаю, как объяснить это человеку… Помнят так, будто это происходило не с ними, а с героем книги, которую они когда-то давно читали.
– Что же, надеюсь, мне понравиться в твоём мире.
– Это вряд ли. Хотя, ты сможешь продолжать помогать людям: тогда всё «расследование» будет сводиться к наблюдению за миром людей через дыру, которая служит и окном, и дверью туда и записываю имя негодяя в Тетрадь. Но вдруг ты будешь помнить свою прошлую жизнь?
– Тогда мне прямая дорога в Ад. После стольких убийств … – девушка перелистывала страницы артефакта, усеянные записанными мелким подчерком именами.
– Хе-хе, в этом тоже есть своя загвоздка. После попадания в небытие, человека судят за его поступки без учёта записи имён. Допустим, если ты убила множество людей, но при этом твои помыслы были чисты и бескорыстны, то…
– Но ведь помнят не все.
– Это да. Помнят, только если есть что-то такое, что «удерживает» воспоминания.
– Но мои воспоминания ничто не удерживает, как, собственно и меня, – Диана подошла к окну и коснулась пальцами стекла. – Единственные, кто не даёт мне сложить ручки и смиренно ждать смерти, это Л и Кира. Я не могу позволить им превратить весь мир в поле битвы. Об Л мы уже позаботились, осталось раскрыть Киру. После его смерти у детектива едва ли найдётся более достойный соперник.
– Хе-хе, а ты что, Диана? Разве ты не считаешь себя соперником, с которым Л придётся повозиться.
Диана повернулась к синигами и посмотрела на него каким-то пустым пронизывающим взглядом:
– О чём ты, Воланд? Л абсолютно нечего будет мне предъявить. Даже после того, что я собираюсь сделать.
Недолгое молчание прервал истерический смешок.
*
– Ла-а-айт, я хочу есть, – завопил Рюук, появившись из-под потолка.
Юноша слегка приподнял бровь, глядя на синигами, и молча кинул ему спелое красное яблоко, которое тут же исчезло во рту у Бога Смерти.
– Продолжаешь карать преступников?
– Если бы, – с неким раздражением ответил Лайт. – Из-за того, что Рюдзаки «заинтересовали дедуктивные способности Дианы», мы чуть ли не каждый вечер после университета «занимаемся расследованием»: один придумывает незамысловатое преступление с описанием обстоятельств смерти и деятельности жертвы, а другие двое разгадывают.
– Ну, может Л просто захотелось общения?
– Как бы не так! Он просто испытывает меня. И взялась же эта девица на мою голову! Нет, но вот надо ей было забыть свой блокнот именно тогда, когда мы выходили из раздевалки. Я должен как можно быстрее разобраться с Л, а вместо этого занимаюсь всякой ерундой, – Лайт гневно посмотрел на листок с описанием преступления для завтрашней игры. – И всё из-за неё! Ну, вот скажи, как можно быть такой умной, и такой дурой одновременно?!
– Может она просто старается быть милой?
– Чего ради?
– Влюбилась, может быть. В тебя, ну, или в твоего «друга», – предположил Рюук.
– Влюбилась? Этого мне ещё не хватало. Я – Бог нового мира, мне не до любви, понимаешь ли.
– А если не в тебя?
Лайт рассмеялся.
– Рюдзаки своим поведением может девушку разве что напугать, а уж никак не привлечь. Да и она будет явно не в восторге, когда узнает, что он Л.
– Но ведь вы, я имею ввиду Кира и Л, оба ей не нравятся.
– И что с того? Вот что Диана может сделать?
Лайт вернулся к «работе», так и не заметив, какие усилия прилагал Рюук, чтобы сдержать смех.
*
– Ты действительно видишься с ними каждый вечер? – Такада с недоверием посмотрела на Диану, которая перебирала складки черной юбки, сидя на лавочке.
– За исключением выходных, или дней, когда кто-нибудь из нас занят. Знаешь, такая вот набивка руки для будущей профессии, – ответила девушка, оторвавшись от маленькой пачки молока.
– И только лишь? – девушка с удивлением приподняла бровь.
– Ну, да, а что ещё?
– Если бы ты встречалась только с Лайтом, я бы подумала, что между вами что-то есть, а так…
– Стой-ка, – Дина наклонилась к однокурснице и пристально посмотрела на неё, что заставило Такаду слегка отшатнуться. – Уж не сохнешь ли ты по нему?
– Вот ещё, – максимально равнодушно сказала собеседница. – Ягами весьма симпатичный парень, но что бы сохнуть по нему… Нет, у меня есть гордость.
– Гордость? Но разве влюбиться в кого-то это унижение?
– Я не собираюсь бегать за парнями, которым не нравлюсь, – натянуто улыбнулась Такада.
– Никто ведь не заставляет тебя бегать за ними. Неужели Лайт тебе ни капельки не нравиться?
– Нет.
«Ну-ну, конечно. Я прям вижу, как ты уже готова рвать и метать от того, что тебя раскусили», – подумала Диана.
– А тебе? – спросила Такада.
– Нет, Лайт и Рюуга для меня всего лишь университетские друзья.
Такада засмеялась:
– Я и не думала, что этот чудик вообще может вступать с кем-то во взаимодействие.
– Это ты о Руюге? Знаешь, он, конечно, странноватый, но во многом лучше … некоторых, – девушка вовремя спохватилась, чтобы вместо «некоторых» не произнести имя Киры.
– Диана-тян! Привет! – Сакура радостно помахала рукой, но тут же спохватилась, заметив Такаду.
– Привет, Сакура-тян, – будто не замечая замешательства подруги, сказала Диана. – Что ты там стоишь, иди сюда!
Девушка посмотрела на подругу взглядом ребёнка, которому разрешили сделать что-то ранее запретное, и нерешительно приблизилась к двум первокурсницам.
– Привет, меня зовут Такада Киёми, хотя, я думаю, ты должна знать. А ты ведь репортёр университетской газеты, да? Как тебя там… Сорано Кихото? Сачико Макото? Рада знакомству!
– Хе-хе, вот ведь стерва! – захохотал Воланд, который наблюдал за этим спектаклем вежливости.
– Её зовут Сакура Киномото, – ответила за подругу Диана.
– Ах, да, точно, и как же я могла забыть? – натянуто улыбнулась Такада.
– Ох, как же я сегодня устала, – с несвойственной ей ленью протянула Диана. – Может, пойдём, прогуляемся, у меня есть ещё около часа времени.
– Отличная идея, – сказала Такада, думая, что предложение адресовано только ей.
– Сакура, а над чем ты сейчас работаешь? – Диана взяла третьекурсницу за руку и потащила за собой, что вызвало у Такады немалое удивление. Взгляд «Коронованной красавицы университета» будто спрашивал: «Неужели ты ставишь меня на один уровень с ней?».
– Я хочу написать статью об отношении студентов к Л и Кире, – ответила журналистка.
– А ты не думаешь, что кто-нибудь… соврет? Или скажет неправду? Это довольно-таки щекотливая тема, Сакура-тян.
– Я знаю это, Диана-тян. Я просто провожу опрос учеников, чтобы составить статистику: «Поддерживаю Киру», «Поддерживаю Л» и «Отношусь нейтрально». А потом проанализирую полученные данные и напишу что-то вроде статьи дефис научной работы. Такое вот маленькое исследование.
– А ты будешь печатать это под своим именем? – спросила Диана.
– Да. Я не собираюсь молчать – буду ровняться на своего отца.
– Стой, твой отец – Мидори Киномото? Телеведущий с 24 канала?
– Да, – гордо кивнула Сакура.
– Он очень резко высказывается в адрес Киры… – заметила Такада.
– Это потому что он его не боится.
– Думаю, честному человеку нечего бояться Киры.
– А как же лже-Л? – вмешалась в разговор Диана. – Тот тоже подразумевал под собой «честного человека». Или, по-твоему, у Киры в глазах встроен детектор преступников?
– Хе-хе, мне даже жаль, что такого нет. И за сколько лет бы можно было его обменять? – задумался Воланд.
– Проголосуете? – спросила Сакура, но в ответ послышалось лишь молчание. – Хорошо, давайте вместе, на счет три. Одни, два, три. За Л.
– За Киру.
– Нейтрально.
Сакура и Диана недоверчиво посмотрели на Такаду.
– Что вы смотрите? Разве с появлением Киры уровень преступности в мире не понизился? Я понимаю, почему ты, Сакура, против Киры. Но почему ты за Л?
– Потому что… не позволит, что бы со мной и моим отцом, и такими, как мы… что-нибудь сделал Кира и его фанатики.
С выражением лица «тут всё ясно», Такада перевела взгляд на Диану:
– Кажется, ты здесь наименее конфликтная.
– Хе-хе, постой, мой ручной человек, я что-то пропустил. Разве ты не за …
– Я считаю, что Л и Кира просто друг друга стоят, вот и всё. Оба смотрят на мир со своей колокольни, оба пытаются помогать людям, но каждый своим методом, который и вызывает осуждение масс. Они просто не смогли мирно сосуществовать – этот мир слишком мал для них двоих.
Кто-то позвал Такаду.
– Прошу меня простить, мне уже пора, приятно было с вами повидаться, – с этими словами девушка направилась к высокому юноше спортивного телосложения, который стоял возле центральных ворот.
– Фух, она ушла, – с облегчением вздохнула Сакура. – Ты не подумай, Такада очень милая, просто я немного теряюсь в компании таких, как она.
Тут она резко повернулась в сторону главного здания университета – и у неё из рук выпал блокнот. Диана быстро подняла его, и уже собиралась отдать, но её взгляд задержался на тексте.
– Диана-тян?
– Кто это написал?
– Я, – неуверенно ответила Сакура.
– Это просто великолепно! Я прочла всего три абзаца, но это куда лучше многих произведений, как минимум японской литературы, которые мне доводилось читать.
Девушка покраснела, Диана улыбнулась:
– Ты не думала о карьере писателя?
– Думала, но для начала я должна достичь своей главной цели – стать телеведущей, или хотя бы репортёром новостного канала.
«Неужели она сделает всё, что бы быть такой же, как её отец? Зароет в землю такой талант?! Хах. А что раньше делала я? Во всём пыталась угодить родителям. Мы похожи куда больше, чем кажется».
– Как же он меня пугает, – быстро перевела разговор Сакура.
– Это Рюуга-то? А он и Лайт участвовали в опросе? – спросила Диана, глядя в сторону двух недалеко стоящих юношей.
– Нет…
– Сейчас спросим, – задорно сказала Диана. – Лайт! Рюуга! Идите сюда! Ты не бойся его, он – хороший человек, хоть и слегка странноватый.
– Я пару раз видела, как вы втроём выходите из университета.
– Да, мы часто проводим вместе время после занятий. Я бы проводила его с тобой, но ты всегда занята в редакции…
– Тебя нравиться кто-то из них?
– Да вы что все, сговорились? У меня к ним обоим чисто дружеский интерес. Лайт! Рюуга! Оглохли что ли? – с этими словами Диана запустила в них пустую пачку из-под молока.
Рюуга, заметив опасность краем глаза, вовремя увернулся, и картонная пачка прилетела прямо в затылок Лайту.
– Извини, Лайт, но я никак иначе не могла обратить ваше внимание, – улыбнулась Диана.
– Тебе бы не на криминалиста, а на актрису пойти, вот тут-то тебя бы ждал ошеломительный успех и без моей помощи, – Воланд завис в воздухе перед девушкой, которая старательно его игнорировала.
– Рад тебя видеть, Диана, – Ягами потёр ушибленный затылок.
– Вот ведь прибедняется, а ему всего-то бумажка в голову прилетела. Поглядел бы я на него перед смертной казнью, – не унимался синигами.
– Познакомьтесь, это – Сакура – репортёр университетской газеты. Сейчас она проводит опрос среди студентов по поводу их отношения к Кире и Л. Голосование анонимное, лишь для составления статистики. Поэтому, даже не смотря на то, что ты, Лайт, сын полицейского, а ты, Рюуга, очень скрытный человек, вы можете спокойно дать ответ.
– Ну, если нужно сказать всего одно слово, то я … – Ягами пристально посмотрел на друга. – Я за Киру.
– Я за Л, – последовал ответ Рюуги.
– Ладно, спасибо за помощь, мне, пожалуй, пора, – Сакура начала поспешно уходить, но Диана ухватила её за локоть.
– На самом деле, мы с Рюугой должны идти: нас ждут кое-какие дела в городе. Приятно было с вами увидится, – с этими словами двое юношей удалились.
– Диана-тян, но ты ведь не сказала им, что можно воздержаться от выбора…
– А разница? – пожала плечами девушка. – Третий вариант лишь вводит в заблуждение.
Девушки распрощались, и Диана медленно побрела к станции.
– Купим ещё молока? – Бог Смерти повис пред ней вверх тормашками.
– На обратном пути.
– Э? Куда это ты собралась?
– В больницу. Я, понимаешь ли, не самый здоровый человек в университете.
– А говорила, что с тобой всё в порядке…
– У меня заканчиваются лекарства. Просто зайду, поздороваюсь, покажу историю болезни, выслушаю серенаду о том, что мне лучше ненадолго лечь в больницу, получу рецепт, куплю необходимые препараты и пойду домой.
– И молоко купи!
– А как же без него.
– Так тебе нравиться кто-то из этих двоих?
– И ты туда же?!
– В твоём возрасте это нормально. Даже если один из них серийный убийца, а другой … чудик, одним словом.
– В моём возрасте ищут платье на выпускной, а не на похороны.
– Но если включить фантазию? – не унимался Бог Смерти.
– В любом случае – нет. Лайт слишком идеальный, а от таких жди беды. Знаешь, в романе «Мастер и Маргарита» о таких написано …
– Да знаю я! Я с Булгакова глаз не спускал, пока он это писал. Наизусть всё выучил, – гордо сказал синигами. – А что с Рюугой?
– Ты имеешь ввиду Эла Лоулайта? Интересно, почему он сменил имя? Неужели действительно роет под Киру? Вот ведь удивится, если узнает, – хихикнула Диана. – Знаешь, он тоже «в пролёте».
– Но ты же сама говорила Сакуре, что «он – хороший человек, пусть и слегка странноватый». Ты тоже не без чудачества. А чудик чудику рознь.
– Он бы не понравился моим родителям, а я …
– Всё делаешь, что бы им угодить?! – захохотал Воланд. – Но твои родители мертвы, а ты пока что жива.
– А толку?
*
– Быть того не может… взгляд девушки был прикован к телевизору. – Кира? Нет, это не может быть Лайт, он бы такой цирк не устроил, это даже для него слишком… Неужели ещё кто-то получил Тетрадь? Стой, что ты делаешь?! Остановись! – прокричала Диана в экран, видя, как телеведущий беспомощно падает на пол.
– Он ещё не закончил, переключи канал.
– И на 24 тоже самое…
Запись продолжалась.
– Полиция? Лучше поздно, чем никогда. О, Боже, – человек, стоящий перед зданием телеканала «Сакура-TV», упал на землю, схватившись рукой за грудь. – У него тоже есть глаза Бога Смерти.
Через какое-то время в здание на всех парах влетел грузовик.
– Хе-хе, да тут настоящий боевик! – ликовал синигами, пока Диана стояла в оцепенении.
– Полиция не бездействует. Смотри, Воланд, они защищают того, кто сорвал вещание.
– Ну, считай, что у тебя появились союзники.
– Этот второй ещё хуже Лайта! Вот так просто ни за что убить нескольких человек! Стой. Господи, Сакура…
– Э? Так называется этот телеканал. И японская вишня. И та журналисточка. Слишком много сакур меня окружают.
– Ведущий 24 канала. Это ведь был её отец.
Диана сорвалась с места и выбежала на улицу.
========== Преступление без наказания ==========
Диана неслась по ночному Токио, практически ничего вокруг не замечая. Лишь приблизившись к проезжей части, девушка перевела дыхание.
– Я должна найти Сакуру.
– Да что её искать-то? У тебе есть адрес. Но зачем?
– Ты ничего так и не понял о человеческих взаимоотношениях, Воланд? – спросила девушка, не сбавляя темп ходьбы.
– Да всё я в них прекрасно понял! Только ты в это понятие уж никак не вписываешься.
Диана промолчала. Она и сама не могла ответить, почему сорвалась с места и побежала к едва знакомому человеку.
Дойдя до нужного квартала, Диана немного сбавила темп ходьбы. Прогулочным шагом она передвигалась по спальному району с аккуратными двухэтажными домиками, окруженными заборами, на каждом из которых висели таблички с фамилиями жителей.
«Дом Киномото».
Ни в одном окне не горел свет, никакого шума не слышалось из-за ворот – дом будто вымер. Диана вздохнула и нажала на звонок – и ничего в ответ.
– Вот ведь идиотка, – девушка стукнула себя по лбу. – Они наверняка сразу же поехали в студию, кто же будет после такого сидеть дома?
– И что теперь, побежишь обратно? – Воланд носился вокруг дома, то и дело заглядывая в окна.
– Я так устала, – Диана прислонилась спиной к забору и сползла вниз. Голова болела, ноги гудели, пальцы на руках дрожали. – Это оттого, что я забыла принять таблетки, – девушка полезла в сумку за спасительными лекарствами.
Укладывая обратно маленькую белую баночку, она задела рукой то, что находилось во внутреннем кармане под замком – Тетрадь Смерти.
– Это всё из-за неё. Если не они, то ничего бы этого не было. Кира бы не появился. Они бы с Л не устроили «игры умов». Второй Кира бы не убил тех ведущих…
– А тебя бы не трясло от болезни под забором у едва знакомой девушки на другом конце земного шара – сидела бы дома абсолютно здоровая, готовилась к экзаменам как все. Сдала бы их на «отлично». Поступила бы в лучший университет своей страны. Была бы лучшей в выпуске, нашла бы отличную работу. А там, глядишь, и нашёлся бы твой «принц на белом коне». Хе-хе. Но вот он я – причина всех бед.
– А ты-то тут причём? – Диана с удивлением посмотрела на синигами. – Если уж так разобраться, виноваты те Боги Смерти, которые сбросили Тетради Лайту и Второму Кире.
– А я уже подумал, что ты собираешься винить меня во всех земных бедах, – с наигранным облегчением вздохнул Воланд.
– Что для вас люди?
– Э?
– Средства для продления жизни? Обитатели другого мира? Или просто игрушки? Знаешь, люди очень любят охоту, представления в цирках, зоопарки. Но сам факт существования подобных развлечений губит животных, рушит их жизни. Для Богов Смерти люди то же, что для людей – животные?
– Знаешь, как-то не задумывался. Зато теперь понятно, почему я так люблю назвать тебя «своим ручным человеком». Скучно бы мне было без тебя.
– Вот видишь, как я тебе нужна, мой ручной синигами, – язвительно сказала Диана.
– Вот только я не понимаю, почему ты прибежала именно сюда? Невинные люди и раньше гибли от рук Киры. Но почему сюда? Из-за дочери того телеведущего?
– Я не знаю, – честно ответила Диана. – Я знаю Сакуру всего месяц. Мы периодически общаемся в университете, разговоры длятся не больше получаса. Это значит, в сумме у нас меньше двенадцати часов чистого взаимодействия, что я считаю недостаточным для формирования крепких отношений. Так почему я здесь? Я ведь даже подругой своей её назвать не могу – мне просто стало жаль Сакуру: забитая, одинокая, с единственной целью в жизни – быть похожей на отца. А смыслом моей жизни до недавнего времени было во всём угождать родителям. И это наше единственное сходство.
– А ещё вы обе выглядите как дуры, когда заплетаете косички, – добавил синигами. – Но ты здесь, а значит вы – друзья.
– У меня никогда не было друзей. Свои отношения с некоторыми одноклассниками я называла «взаимоиспользованием». Мы иногда общались на переменах, помогали друг другу с целью взаимной выгоды. Помочь на контрольной, сказать домашнее задание – это всегда пожалуйста. Но вне школы я будто не знала их, а они – меня. И всех всё устраивало.
В университете появились Такада, Лайт, Руюга, Сакура. Но тут всё тоже не так просто, – продолжала рассуждать Диана. – Такада первоначально восприняла меня как наивную девочку, которая будет хвостиком бегать за ней, на чьём фоне она будет выгоднее смотреться. А она была мне нужна только для того, чтобы подобраться к Лайту.
– Но в итоге ты обошлась без этой стервы, но всё равно продолжаешь с ней общаться. Может ли это означать, что вы с Киёми – друзья?
– Не смеши меня, Воланд. В дружбе не может быть корысти … я читала об этом.
С Сакурой всё ещё сложнее. В дружбе должно быть равенство, а я с ней из жалости.
– Это милосердно.
– Нет, это жестоко. Я смотрю на неё свысока, я понимаю и знаю больше, поэтому и решила её защищать. Но она не может ответить мне тем же. Сакура не в состоянии мне помочь.
– А Лайт и Рюуга?
– Мы могли бы стать друзьями, наверное. Но Лайт – Кира, я должна отправить его на казнь.
– А Руюга?
– Мы с ним оба весьма асоциальны. Вряд ли мы начали бы хоть как-то взаимодействовать без участия Лайта.
– А что я?
– Ты, Воланд? Ты сбросил мне на голову Тетрадь Смерти. Благодаря этому я сейчас здесь. В моей жизни есть смысл, что бы дальше не случилось, я буду продолжать цепляться за него. И всё благодаря тебе…
– А ты снабжаешь меня молоком и зрелищем. Жизнь Бога Смерти очень долгая и скучная. Но ты внесла в неё краски. Пусть и ненадолго, но ты стала яркой вспышкой в моём существовании.
– Яркой вспышкой, значит, – Диана облокотилась спиной на забор и откинула голову назад. – Я скоро умру, а меня никто и не вспомнит. Если смогу поймать Киру – оставлю за собой спасённый мир. Но кто будет об этом знать? Если так подумать, то все очень быстро обо мне забудут. Ну и пусть.
– Хе-хе, а ты, я смотрю, не теряешь оптимизм, – сказал синигами, глядя на улыбающуюся девушку.
– Получается, что ты – мой единственный друг.
– Получается, что так. Но не спеши ставить на себе крест! Вдруг ты станешь вспышкой света ещё для кого-то?
– Для кого же?
– У тебя ведь есть дальние родственники. Они будут помнить тебя какое-то время. Эта журналисточка, Сакура, для неё ты стала настоящим другом. И потом…
– И потом что?
– Хе-хе, да так. У уже меня есть на примете «принц на белом коне» для тебя.
– Вот и чудненько. Наверное, при жизни ты был писателем – у тебя отличная фантазия, мой ручной синигами, – засыпая, сказала Диана.
*
– Ди-а-на! Просыпайся, если не хочешь, чтобы кто-нибудь вызвал полицию.
Девушка открыла глаза. Уже утро. Стоп, утро? Неужели она вчера так и заснула под забором у Сакуры?
– Что-то я в последнее время сомневаюсь в способностях своего организма, – потерев сонные глаза, сказала Диана. – Раньше я так резко не засыпала.
– Раньше ты и не болела.
– Я, кажется, вчера выпила целую таблетку. Обычно я делю одно пополам, что бы не стать зависимой от лекарств. Но тут у меня такой возможности не было.
– Кто-то едет, встань хоть, что бы тебя за бездомную не приняли.
– Угу, – сонно кивнула головой девушка, – надо уходить, пока неприятностей не нахваталась.
– Хе-хе, а может и не стоит, – сказал Бог Смерти, когда девушка уже дошла до угла улицы.
– О чём это ты?
Вдруг сзади её окликнули:
– Диана? – Сакура была настолько удивлена при виде подруги, что забыла добавить привычную приставку.
