Текст книги "Выбор судьбы (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Капитан, – проговорила королева, – а как же Вы?
При этих словах Дрогон повернул свою морду на едва живого от страха мужчину, обливавшегося потом, да и не только, судя по влажной лужице, образовавшейся у него под ногами.
– Отчего же Вы молчите? Не заверяете меня в своей верности?
Дрогон издал тихое гортанное рычание, заставившее сердца покрыться толстым слоем льда, остановив их биение. Обнажив стройные ряды острых, как бритвы клыков, дракон устрашающе клацнул зубами, буквально поглощая стоявшего перед ним капитана. В огромных желтых глазах горело пламя и какое-то плотоядное желание вкусить человеческого мяса, которое подсознательно ощущали все присутствующие, боясь нарушить тишину неосторожным жестом. Не сумев совладать со своими эмоциями, мужчина рухнул на колени перед королевой, заикаясь от страха и заливаясь слезами.
– Моя королева, пощады! Прошу Вас! Я…мне…я не мог… не мог поступить иначе! – взмолился он, едва не теряя сознание.
В этот момент глаза всех присутствующих обратились к несчастному, одновременно испытав облегчение, смешанное с состраданием, ибо ни у одной живой души больше не было сомнений касательно участи этого человека.
– Что Вы успели передать нашим врагам? – невозмутимо проговорила Дейенерис, не обращая внимания на собравшихся.
– Ничего, кроме того, что услышал… То, что Вы собираетесь разделить свою армию и напасть на Грязные и Королевские ворота!
– И это ты считаешь мелочью? – поинтересовалась она, вставая напротив него.
– Нет, моя королева!
– Дени, – вскричала Санса, практически истекая кровью, – я не могу, я не удержу его. В этот момент к ней подскочил Даарио, обхватив обессилившую девушку и прижав к своей груди. Покорно устроив голову у него на плече, она из последних сил пыталась удержать могущественного дракона.
– Сир Барристан, – отозвалась королева, – скажите, какое наказание предусмотрено за предательство? – устремив на старика строгий взгляд, произнесла она.
– Смерть, моя королева, – провозгласил он, потупив взгляд.
– Что ж, вы слышали приговор, предателям дорога в ад, – обратилась она к корчившемуся у ее ног мужчине.
– Прошу, умоляю, моя королева, – целуя ее ноги, отозвался он.
– Дрогон! – отходя в сторону, сказала она.
– Нет, молю… прошу…
Но было уже поздно. То, что произошло в следующую секунду, было настолько пугающе и отвратительно, что даже бывалые воины, не раз выходившие на поле брани, отвели в сторону глаза. Санса, потеряв сознание, а вместе с ним и контроль над драконом, обмякла в руках Даарио, отступившего с ней вглубь каюты. Дрогон, лишившись всякого контроля, прихватил человека, как кошка пойманную мышь: еще живую, трепещущую, но не способную убежать, чтобы поиграть с ней. Сбивая борта, дракон вместе со своей добычей устремился в небеса, подкинув вверх свою жертву. В ту же секунду пламя вырвалось из его груди, обдав несчастного огненным потоком. В тот момент его предсмертные вопли стихли, а крылатый монстр, радуясь удачной охоте, на лету поймал обгорелый кусок человеческого мяса, раздирая его на части.
На несколько минут на палубе повисло молчание. Все, включая саму королеву, пребывали в немом шоке от увиденного. Одно дело читать легенды о том, как драконы заживо сжигали своих жертв, и совсем другое – увидеть это воочию, ибо это было воистину пугающее зрелище, способное лишить рассудка.
– Ваше Величество, какие будут распоряжения? – первым оправившись от шока, проговорил Даарио, прижимая к себе свою драгоценную ношу.
– Поступим так, как предложила леди Санса. Мы атакуем Железные ворота. Но, чтобы наш противник не почувствовал подвоха, мы разобьем армию на три части. Вверх по реке поднимутся почти пустые корабли, чтобы создать иллюзию нападения, остальные же разделятся и пойдут на штурм. С закатом выступаем, сегодня ночью небеса запылают пламенем дракона!
========== Кровавая корона ==========
В красном зареве заката горели не только небеса, горела земля. Вот уже второй раз Санса видела, как пылала Черноводная, оставляя на покрытых черным пеплом берегах десятки изувеченных огнем и войной тел. Устрашающие языки пламени, будто подпитываясь жаром самой преисподней, неустанно поднимались вверх, оставляя на почерневших камнях заставы следы своих огненных поцелуев, требуя больше кровавых жертв.
Несмотря на то, что флагман Дейенерис не принимал участие в битве, бросив якорь у берегов Королевской Гавани, девушки явственно видели картину леденящего кровь побоища, царившего у городских стен. Тошнотворный запах горелой плоти и предсмертные крики умирающих окутали корабль пугающим ореолом обреченности и смерти.
Вот уже второй раз войска драконьей королевы шли на приступ и второй раз их отбрасывали защитники города, заливая кипящим маслом каменную кладку. Казалось, что этой битве, начавшейся с восходом, не было ни конца, ни края, даже заходящее солнце не могло остановить штурм, ибо опьянённые жаром битвы и боевым безумием воины неустанно шли в атаку с именем королевы на устах. С выходившим из под контроля душевным трепетом Санса неустанно обращала свой взор к небольшой башне у Железных врат, надеясь, что в любой момент над ней взметнется черное знамя с изображением дракона.
– Он справится! Не беспокойтесь, леди Старк, – раздался спокойный голос за спиной. Слегка вздрогнув, девушка обернулась, обратив все внимание своих небесных глаз на нарушителя уединения, вырвавшего ее из потока мрачных мыслей.
– Я не понимаю о чем Вы, лорд Тирион! – не отрывая глаз от городских ворот, ответила она.
– Все люди одинаковы. Когда они считают, что за ними никто не наблюдает, они позволяют себе неслыханную вольность!
– Какую именно?
– Быть собой! Будучи уверенной, что внимание каждого человека на корабле приковано к театру боевых действий, Вы позволили себе сбросить маску учтивости, обнажив Ваши истинные переживания. Должен заметить, что Ваше сердце выбрало весьма необычного… избранника, – слегка помедлив, проговорил он, наблюдая за реакцией девушки. – Я сражен и удивлен одновременно! Поверьте, эти слова от меня редко можно услышать.
– Напротив, лорд Тирион, при дворе Вы всегда блистали своим красноречием.
– И все же… Вы не ответили… – с легкой улыбкой проговорил он.
– И все же… Я не понимаю, какого ответа Вы от меня ждете! – в тон ему ответила Санса.
– Вы учитесь, леди Старк. Эти годы не прошли для Вас даром. Я помню запуганную девочку, бежавшую вместе с королевским гвардейцем во время осады Королевской Гавани, а теперь передо мной предстала бесстрашная женщина, научившаяся давать отпор.
– У меня были хорошие учителя, – проговорила Санса, украдкой взглянув на Дейенерис, которая от волнения буквально слилась со своим белым одеянием, сделавшись похожей на настоящего призрака.
– Замечали ли Вы, какой лицедейкой может быть судьба? Забавная ирония: Вы покинули город, когда пылала Черноводная, а теперь возвращаетесь обратно при тех же обстоятельствах.
– Возможно, Боги дают нам еще один шанс, чтобы мы могли исправить ошибки, допущенные в предыдущей жизни, – проговорила Санса, направившись к Дейенерис.
– Какие ошибки допустил Сандор Клиган мне известно, но что Вы сделали не так в тот день? – окликнув ее, проговорил Тирион.
– Я думаю… – повернувшись, начала она, но в то же мгновение застыла подобно мраморному изваянию, вглядываясь в освещенную огнем и закатом башню Железных ворот. – Знамя!
– Что? – непонимающе переспросил он.
– Знамя на башне! – радостно закричала Санса. – Ваше Величество, у них получилось. Они ворвались в город!
В ту же секунду Дейенерис подскочила к ней, ухватившись за перила с такой силой, что побелели костяшки на пальцах. Всю жизнь королева мечтала увидеть свой исторический дом и теперь, стоя в нескольких шагах от заветной цели, никак не могла поверить, что случившееся является не пеплом выгоревших снов. Это была реальность: пугающая и волнительная одновременно. Перед ее взглядом расстилалась объятая огнем Королевская Гавань. Она вернулась домой! Но было ли это место ее родиной? Взметнувшийся над городскими стенами флаг еще не был победой, но ее упоительный вкус уже был отравлен ядом страха и сомнений. Разве могла она возложить себе на голову кровавую корону? Разве сможет она спать спокойно, зная какую цену пришлось заплатить за обладание властью?
Она с огнем и мечом пришла в когда-то принадлежавшие ее семье земли, пытаясь вернуть то, что принадлежало ей по праву рождения, но правильно ли она поступала? Едва ли простой народ, привыкший к новым правителям оценит это вторжение, едва ли он сможет полюбить королеву, устроившую кровавую резню на улицах города. До этого момента она не сомневалась в правильности своего решения, теперь же ею овладел суеверный страх. Дейенерис не представляла, что она увидит в тот момент, когда переступит Железные ворота.
Визерис всегда говорил ей о том, что люди ждут возвращения истинных владык, храня в подвалах знамена с изображением драконов, но Дейенерис не была столь наивна, она знала, что за пролитую сегодня кровь придется платить собственной душой, ибо, сколько бы жизней не отнял самый жестокий клинок, грех убийства будет на плечах того, кто посмел отдать этот приказ. Это и означало быть истинной королевой, ибо титул налагал ответственность, а божьи помазанники отвечают только перед судом богов, а там уже не получится скрыться за щитами телохранителей. Нервно сжав похолодевшую руку Сансы, она обратила на нее полные страха глаза, надеясь, что девушка сможет снять с ее плеч груз сомнений, но та лишь рассеянно глядела на пожарище, молчаливо шевеля губами, будто затягивая про себя молитвенную песнь.
Ночь окутала город своим черным плащом, скрыв кровавую луну за свинцовыми облаками, но, несмотря на это, кое-где до сих пор виднелось зарево пожара, ставшее еще более устрашающим в объятиях тьмы. На улицах города до сих пор шли ожесточенные бои, но внутреннее чутье подсказывало Сансе, что утром они уже пересекут ворота побежденного города. Час медленно сменялся часом, а она все еще стояла на палубе, вглядываясь в огни, пылающие за стеной, но вскоре и они погасли, стихли звуки битвы и лишь колокол на септе Бейлора отбивал свою похоронную дробь.
– Все кончилось! – прошептала она. – Это траурная песнь по Томмену Баратеону. Король мертв! Да здравствует королева!
Но вскоре стих и этот прощальный звон, погружая округу в пугающую до дрожи тишину. Даже море затихло: не слышен был неугомонный гул чаек, биение волн о борта корабля, шум морских животных, с плеском выпрыгивающих из воды. Мир будто перенесся в другое измерение, где не было ни света, ни звука – существовала лишь пустота, поглотившая этот корабль. Это было дурное предзнаменование.
В этот момент Сансе вспомнились пугающие сказки старой Нэн о вечной ночи, опустившейся на Семь Королевств. По спине прошел будоражащий душу холодок, а к горлу подступил ком от дурного предчувствия. Они одержали победу, но какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что они лишь зря растрачивали свои силы на междоусобные распри, не видя более серьезной опасности.
– Зима близко, – проговорила девушка, сильнее кутаясь в плащ.
Эта ночь стала для нее ночью потерянного времени, ибо Санса словно выпала из реальности. Внутренний хронометр не считал часов, даже разум отказывался строить какие-то предположения. Порой девушке начинало казаться, что она просто потерялась в вечном мраке и, лишь когда рассвет забрезжил на горизонте, осветив первыми лучами возвышавшийся на пепелище город, она смогла облегченно выдохнуть, с интересом наблюдая за небольшой шлюпкой, качающейся на волнах.
Не нужно было быть провидцем, чтобы понять какие новости несут эти утренние гонцы, взметнув над головами победоносный штандарт Таргариенов. Город пал! Король мертв! Но, несмотря на это, душой юной леди Старк завладело трепетное волнение. Изо всех сил она всматривалась в туманный морок, пытаясь разглядеть среди вестников знакомые черты. Был там сир Барристан – седовласый старец, сидевший на корме крохотной лодчонки; сквозь мрак виднелась бронзовая кожа Серого Червя, держащего потрепанное древко знамя Дейенерис; в середине сидели двое гребцов, которые, будто гонимые плетью, изо всех сил налегали на весла, чтобы в срок доставить ранних вестников, но не было того единственного, которого она ждала всю ночь, продрогнув до костей на обдуваемой всеми ветрами палубе. От этого на душе стало еще тяжелее, а сердце буквально упало, разбиваясь о покрытые инеем доски.
– Сир Барристан! – кинувшись навстречу старому воину, проговорила Санса, лишь тот ступил на палубу.
– Это победа, дитя! – отозвался радостный рыцарь, поправляя на себе окровавленный плащ. – Через несколько часов вся королевская свита сможет ступить на берег.
– Скажите, сир Клиган… Вы его видели? С ним все в порядке?
– Позже, леди Санса, сейчас у меня доклад для королевы! – с этими словами он слегка поклонился, удаляясь в приемную перед королевской опочивальней. Расспрашивать об этом Серого Червя или гребцов было бессмысленно, поэтому девушка с мученическим выражением лица упала на небольшую скамейку, молчаливо покоряясь своей печальной доле. Теперь она, как никогда, понимала свою мать, которая была вынуждена месяцами ждать весточки от отца, скрываясь за высокими стенами Винтерфелла, в то время как он плечом к плечу сражался с королем, творя историю Семи Королевств, которая навсегда запомнит его как предателя, осмелившегося бросить вызов ребенку.
Эти думы погрузили Сансу в такое молчаливое оцепенение, что она даже не заметила, как пролетели несколько часов ожидания, как королевский флагман причалил в главной пристани, как воины, выстроившись рядами, образовали некое подобие триумфальной арки, обнажив свое оружие. Лишь когда прозрачный звон труб разорвал сковавшую город тишину, приветствуя новую королеву, девушка испуганно вздрогнула, беспомощно озираясь по сторонам.
Королевская Гавань поприветствовала их залитыми кровью улицами, стонами умирающих и разрушенными зданиями, молчаливо провожающими победоносную процессию взглядом пустых глазниц. Никто из горожан не вышел им навстречу, не прокричал высокие девизы, не воспел возвышенные гимны. Колоннада медленно продвигалась вперед по тому же пугающему маршруту, что и в день бунта, когда Сандор Клиган спас Сансу от обезумевшей толпы. С дрожью, сотрясающей все ее тело, она мысленно возвращалась к тем событиям, ища глазами своего бессменного защитника, с замиранием сердца вглядываясь в искаженные ужасом лица павших солдат. С каждым шагом её душой все больше овладевало беспокойство, готовое в любой момент перерасти в паническую атаку, но, с силой сжимая поводья лошади, девушка на некоторое время возвращала себе ясность мысли, а потом все начиналось сначала.
Когда они, гордо подняв головы, пересекли ворота Красного Замка, их со всех сторон обступила толпа придворных льстецов. О, как хорошо она помнила их лицемерные улыбки и наполненные презрением взгляды, застывшие на красивых лицах. Она все помнила! Помнила, как восторженно эти люди приветствовали северян, восхваляя ее красоту, когда в сопровождении своего отца, десницы короля Роберта, они впервые прибыли в столицу, помнила, как эти же придворные осыпали ее оскорблениями и награждали презрительными усмешками, когда королева Серсея обвинила лорда Старка в государственной измене и попытке переворота. И вот теперь они же, демонстративно склонив головы, боролись за честь прильнуть источавшими ложь устами к руке ближайшей наперсницы новой королевы. О, как она презирала этих лицемеров, их показной блеск и обманчивые клятвы. Судьба преподала ей жестокий урок, и спустя годы она научилась видеть насквозь каждого из них. Время сорвало с них маски учтивости, показав истинную натуру этих клятвопреступников. Лишь несколько лет назад они присягали на верность Джоффри, потом Томмену, а что теперь? Теперь будто забыв об этом, эти придворные лизоблюды преклоняли колени перед Дейенерис, вознося её над узурпаторами, вспоминая ее безумного отца как щедрого и мудрого правителя. Это был верх лести и цинизма, пробуждавший лишь ответную ненависть.
Одаривая каждого из них спокойной улыбкой, как требовали того правила этикета, она молчаливо шла вслед за королевой, учтиво кивая головкой, отвечая на обращение очередного придворного рыцаря, превозносящего ее грацию и красоту, а в реальности мечтавшего через ближайшую подругу добиться королевских милостей. Но когда ее взгляд метнулся в сторону, будто пройдя сквозь толпу лицемерных обожателей, она столкнулась с холодным взглядом серых глаз, будто заковавшим ее душу в ледяные оковы.
Облокотившись на массивную колонну, Сандор Клиган одаривал презрительной усмешкой каждого проходящего мимо него рыцаря, да и саму Сансу, застывшую под его тяжелым взглядом. Его окровавленные доспехи, изодранный в клочья плащ, покрытое копотью лицо до ужаса контрастировали с опрятными туалетами придворной знати. Сразу было видно, кто побывал в бою, рискуя жизнью, а кто отсиживался за высокими стенами замка в ожидании развязки. Выражение его глаз будто кричало ей: «Ну что, добилась своего? Поздравляю, занавес опущен, представление завершилось. Добро пожаловать в столь желанную тебе клетку! Сейчас они с обожанием смотрят на тебя, а завтра предадут подлым ударом в спину». Она все поняла! Поняла каждое слово в этой молчаливой тираде и устыдилась своих поступков. Но с другой стороны, а что еще ей оставалось делать? Её отец презирал эти правила, и ее отец мертв. Те же, кто хотел выжить в игре престолов или победить в ней, соблюдали эти догматы неукоснительно, более того, они писали собственные правила и заставляли остальных по ним играть. Лорд Тирион, Петир Бейлиш, лорд Варис, – вот они настоящие игроки. Не имея уважения, силы и прямой власти они каким-то одним им ведомым образом умудрялись вращать мир вокруг себя, превратившись в самых опасных игроков. Если Санса хотела достигнуть своих целей, она должна была приспособиться к этим обстоятельствам, а не пытаться их переломить, как делал ее отец.
Как бы то ни было, сейчас это было не важно, ибо, как ни старалась, девушка не могла оторвать взгляд от угрюмого воина. В этот момент для нее затихли восхищенные голоса, рукоплескания, звон труб. Мир будто сузился для нее до одного лишь взгляда, а она, как завороженная, растворялась в их стальном блеске. Будто ведомая невидимой рукой, она прошла сквозь ряды придворных, с каждым шагом увеличивая скорость, пока, наконец, не перешла на бег. В этот момент все волнения предыдущей ночи вырвались на свободу в неконтролируемом порыве радости. Сейчас для нее не имел значения ни придворный этикет, ни удивленные взгляды, направленные на нее, ни порицание этого лицемерного общества – Санса просто отдала себя во власть эмоций, захлестнувших ее с головой.
– Сандор! – прокричала она, кинувшись опешившему от неожиданности воину на шею. Когда его окровавленные руки сомкнулись у нее на талии, девушка покорно устроила голову у него на плече. Больше она не страшилась того, что грязный, покрытый копотью и кровью нагрудник запачкает ее платье, а его ладонь, зарывшаяся в волосы, растреплет прическу. Раньше этого страшилась глупая девочка, выросшая на песнях про прекрасных рыцарей, но та девочка умерла в день, когда увидела насаженную на пику голову своего отца, та девочка была похоронена в день бегства из Королевской Гавани. Сейчас же она восстала прекрасной девушкой, возродившейся из пепла, и вновь вернулась в эти проклятые стены уже окрепшей и не верившей детским сказкам. То был не ее выбор, то был выбор судьбы. Теперь Санса была уверена, что есть вещи куда страшнее грязного платья и растрепанных волос.
Она не знала точно, сколько времени они простояли в объятиях друг друга, но, когда триумфальный звон барабанов раздался из Великого чертога, солнце уже вошло в зенит, посылая свои холодные лучи, как последний дар промерзшей земле.
– Нужно торопиться, – хрипящим голосом проговорил Клиган, выпуская девушку из своих рук. Во дворе уже никого не было. Как бы ни вызывающе было зрелище красавицы в руках чудовища, но в тронном зале разыгрывалось куда более интересное представление, поэтому все от мала до велика направились вслед за Дейенерис.
– Что случилось с королевой Серсеей? – прошептала Санса, стараясь не отставать от своего спутника, один шаг которого приравнивался к трем ее.
– Она не стала дожидаться, пока ее вместе с сыном приговорят к казни! Сама привела приговор в исполнение! – брезгливо фыркнул Клиган, петляя по нескончаемым коридорам.
– Илин Пейн? – подняв на него вопросительный взгляд, поинтересовалась Санса, памятуя о том, что в прошлый раз именно так она собиралась распрощаться с жизнью.
– Слезы Лиса! Меч – это оружие мужчины, женщины предпочитают другие средства. Ведь только так можно и в смерти сохранить еще не увядшую красоту, – усмехнулся Клиган, потирая ладонью изувеченную щеку.
– Это ужасно… – задумчиво прошептала она, погружаясь в свои мысли.
– В сравнении с тем, что ожидало ее и ее бестолкового отпрыска – эта благодать Богов. Поверь, она оказала сама себе великую услугу.
Войдя в Великий Чертог, Санса поразилась увиденному. За несколько часов зал преобразился до неузнаваемости, возвращая всех присутствующих на десятки лет назад, когда в этих залах властвовал король Эйрис Безумный. На стенах висели нескончаемые черные знамена Таргариенов, драконьи черепа, сложенные в сырых подвалах заняли свои законные места, тысячи свечей своим танцующим пламенем освещали их оскаленные пасти и черные глазницы, заставляя холодок пробежаться по спине. Возвышаясь на Железном троне, выкованном в огне драконов, сидела Дейенерис, бледная как сама смерть, но пытавшаяся совладать со своим душевным волнением. На ее голове багровыми рубинами сияла корона Эйгона Завоевателя, которая, будто кровавый венец, вобрала в себя жизни сотен несчастных, как вечное напоминание о стоимости королевской власти.
Спустя годы скитаний Дейенерис наконец сумела достигнуть желаемого. Королевская Гавань лежала у ее ног. Она вернулась домой! Заняла трон своего покойного отца, отомстила узурпаторам, посмевшим осквернить эти стены, но только это не принесло ей заветного счастья – лишь новый груз ответственности, упавший непосильной ношей на ее хрупкие плечи.
– Этот день – день великой радости, ибо истинная королева вернулась, чтобы занять по праву принадлежавший ей трон, но это еще и день великой скорби, ибо сегодня все мы оплакиваем тех, кто не жалея положил свои жизни на алтарь непрекращающейся войны. Сегодня не будет праздничного пира, но будет поминальная служба. Каждый из нас зажжёт перед жертвенником Неведомого сотни свечей, вознося молитвы за павших воинов, не разделяя их на врагов и друзей, ибо в смерти все едины и все достойны упокоения. Сегодня мы похороним былую вражду и зароем топор войны. Зима близко и пережить ее можно только в мире друг с другом.
Толпа рукоплескала. Санса, тронутая до глубины души этой речью, едва могла сдержать слезы, подступавшие к глазам. Не отрывая взгляда от Дейенерис, она с замиранием сердца следила за каждым ее движением. Но, только проследив за грустными глазами королевы, девушка поняла причину этой мучительно горечи в ее голосе. По бокам от ее трона полукругом стояли невысокие гробы, до этого скрытые от ее глаз толпой. В двух их них Санса разглядела застывшие черты бывшей королевы и ее сына, а в другом, стоявшим по правую сторону трона лежал Даарио, окруженный воинскими регалиями. Вцепившись в руку Клигана, леди Старк сделала несколько шагов вперед, всматриваясь в его раны. Воин погиб мгновенно от одного лишь удара меча, вошедшего в основание плеча и перерубившего тело почти пополам. Расколотый от удара аракх – верный друг командира Младших Сынов в битве, лежал подле него, залитый кровью. Глядя на эту мучительную картину, Санса поразилась силе этого удара и в душу невольно закрались пугающие сомнения, разъедавшие изнутри.
– Сандор, скажи мне…
– Ваше Величество, поминальная служба начнется через несколько часов, – Сир Барристан оборвал течение ее мыслей, заставив на время отвлечься от созерцания изувеченного друга. – Присяга будет завтра.
– Не стоит! Желающих принести клятвы верности я готова выслушать сейчас, – холодным тоном произнесла Дейенерис, возвращаясь на свое место.
По залу тут же прошелся оживленный гул, десятки придворных аристократов выступили вперед, сражаясь между собой за честь первым присягнуть новой королеве.
– Я думаю, что первыми на верность должны присягнуть представители Великих Домов! – проговорила Дейенерис. – Санса Старк.
В очередной раз взгляды всех присутствующих обратились к хрупкой девушке, стоявшей в глубине зала в компании высокого воина. Не скрывая душевного волнения, Санса тихо пошла вперед, приподнимая полы тяжелой юбки, мысли в голове путались, сердце отбивало бешеную дробь, грозя с каждым шагом разорваться от страха, но, вознося молитвы Матери, она продвигалась вперед, склонившись у величественного престола в глубоком реверансе.
– Ваше Величество! – тихо произнесла она, страшась встретиться с Дейенерис взглядом.
– Клянётесь ли Вы, леди Санса, от лица всех представителей Вашего дома пред ликами богов и людей в верности своей королеве и династии Таргариенов?
– Клянусь, – будто вторя ей, отозвалась девушка.
– Клянетесь ли Вы защищать королевскую власть в своих владениях и за их пределами до последней капли крови?
– Клянусь!
– Клянетесь ли Вы повиноваться своему сюзерену, не взирая на опасности, таящиеся во мраке, и выполнять другие поручения на благо нашему великому королевству?
– Клянусь!
– Встаньте же, леди Санса, отныне Ваша королева возвращает Вам титул Хранительницы Севера в благодарность за Ваши заслуги! – гордо произнесла Дейенерис.
– Благодарю Вас, моя королева! – тихо проговорила девушка, не помня себя от радости. Это был всего лишь титул, лишенный земли и военной мощи, но после нескольких лет скитаний – это было уже многое, ибо историю пишут победители. Дейенерис публично осудила действия Болтонов, а значит, рано или поздно им придется держать ответ.
Вслед за ней выступили Тиррелы, произнесли присягу лорды малого совета, а за ними и остальное дворяне, монотонно произнося заученные назубок клятвы, принялись осыпать королеву льстивыми речами, восхваляя ее красоту, сноровку, качества умелого стратега и ум. Казалось, что этой нестройной какофонии, пропитанной ложью, не будет ни конца, ни края, но взволнованный голос лорда Вариса, ворвавшегося в Великий Чертог, прервал этот омерзительный поток тлетворных речей.
– Беда, Ваше Величество! Беда! – срываясь на крик, вторил он, поднимая над головой пергамент с очередным посланием. Несколько Безупречных, стоявших на страже королевского покоя, преградили ему путь, выставив вперед массивные копья.
– Пропустите! – властно проговорила она. – Что произошло, лорд…
– Варис, – проговорил изнеженный на вид мужчина с гладким напудренным лицом, облаченный в бархатную тогу.
– Итак… – потянула королева, давая евнуху время отдышаться. – Кто вы?
– Ваше Величество, я бывший мастер над шептунами малого королевского совета. Мои маленькие пташки летают по всему королевству, собирая информацию… – учтиво начал он, потирая белые руки.
– И что же они готовы поведать нам сейчас? И почему молчат пташки действующего мастера над шпионами?
– Поистине трагическую новость… – театрально потянул Варис. – Стена пала!
Дейенерис, проведя всю свою жизнь за пределами Вестероса, слышала истории об этой древней твердыне, скованной северными льдами, но никогда не придавала этим легендам большого значения, считая львиную их долю фантастическими вымыслами придворных менестрелей. Однако, оглянув обеспокоенные лица собравшихся в зале, застывшие от немого ужаса, растерялась, слегка откинувшись на спинку трона, тут же почувствовав укол очередного лезвия.
– Одичалые? – пришел ей на выручку лорд Тирион, очевидно лучше владевший ситуацией, но, видя взгляд Вариса, понял, что дело обстоит намного серьезней.
– Белые ходоки!
Вот в этот миг по залу прошелся будораживший шепот, граничивший с насмешками и откровенным издевательством тех, кто давно потерял веру в древние легенды, но, взглянув на своих советников, на чьи лица легла мрачная печать, королева осмелилась спросить:
– Я думала, что легенды об Иных – не более, чем сказки. Лорд Тирион, я знаю Вас как умного и рассудительного человека, скажите мне, Вы верите всему этому?
– Я был на стене, Ваше Величество, и за это короткое время узрел много такого, что выходит за рамки понимания обыкновенного человека. Нет, я не видел Белых Ходоков, но после увиденного не стану отрицать возможность их существования.
– А что Вы думаете, сир Барристан?
– Легенды гласят о том, что Стена защищена древними заклинаниями, потому Иные не могут ее преодолеть, но если отринуть все невозможное, останется только истина. Если Дозор пал, а это легко можно проверить, то не столь важно Белые ходоки или Вольный народ угрожают безопасности Семи Королевств. Так или иначе – это война, от которой уже не получится уйти. И если они преодолеют последний рубеж, то само наше существование окажется под угрозой!
– Последний рубеж? – поинтересовалась Дейенерис, не на столько осведомленная о географии своей исторической родины.
– Винтерфелл, – пояснил Тирион.
От одного упоминания о родовом замке у Сансы перехватило дыхание. Сколько лет она не видела его объятых снегом высоких стен и круглых башен. С каким удовольствием она покидала его несколько лет назад и теперь, ей предстояло туда вернуться, пусть даже при таких скорбных обстоятельствах. Если ей суждено умереть, пусть лучше Неведомый приберёт к рукам ее душу на родной земле, веками принадлежащей ее предкам. От волнения девушка даже не заметила, как вложила свою холодную ладонь в руку Сандора, который лишь слегка ее сжал, чтобы вернуть ей ощущение реальности.
– Но ведь и перед ним есть замки и селения? – произнесла Дейенерис.
– Не в таком количестве, моя королева, – вмешался в разговор лорд Варис.
– Как бы то ни было, победить эту армию смогут лишь объединенные войска… всего королевства. – добавил Барристан Селми, после некоторого промедления. – Однако у нас нет времени собирать их, если сказанное является правдой! Дорн, Долина, едва ли они ответят на наши призывы! Они остались в стороне от войны Семи Королевств…
– Они должны ответить! И ответят! Если же нет, то клянусь Семерыми, я испепелю их пламенем драконов! – вставая, проговорила Дейенерис. – Сир Барристан, прошу Вас к завтрашнему дню подтвердить или опровергнуть эти слухи! Лорд Тирион, Вас так же прошу найти все манускрипты, летописи, в общем, всю возможную информацию о Белых Ходоках. Я хочу знать, с чем мы имеем дело! И если слухи правдивы, то рассылайте воронов и готовьтесь к походу. Долг королевы защищать свой народ, даже если дня не прошло с того момента, как я приняла бразды правления!
