Текст книги "Fight Club (СИ)"

Автор книги: Donchushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– То есть вы со Смайтом… – упавшим голосом начинает Курт, выстроив в своей голове определенную логическую цепочку, но поспешно добавляет, наткнувшись на тяжелый взгляд Андерсона: – Все, понял, не мое дело, молчу.

– Это действительно не твое дело, но… нет, – говорит Блейн, смотря на одну из своих стен, покрытую пятнами плесени. – Иначе, как ты думаешь, стал бы он посылать меня драться насмерть, шантажируя меня единственным, на чем держатся наши отношения, – деньгами?

– А я-то думал, почему ты не откажешься… – протягивает Курт, испытывая одновременно облегчение и ужас. – И теперь понятно, почему Смайт сказал мне при первой встрече: “Эй, красавчик, если ты поможешь мне снять напряжение в моем офисе, я подниму твой рейтинг с двух боев до трех!”. Эй, а мне вообще-то было не смешно! – он толкает хохочущего Блейна в ногу, не решаясь на толчок в ребро.

– Да ладно, не будь занудой! Однажды он напился и приставал ко мне со словами: “Всего одна ночь, Блейни, я подарю тебе небо в алмазах!” – теперь уже хохочет Курт, а Блейну становится немного легче от мысли, что он заставил этого грустного парня смеяться.

– Значит, Блейни? – хихикает Курт. – Я запомню.

========== Глава 4 ==========

Тем же вечером Курт переезжает к Блейну. Последний настоял на этом, узнав, что парень живет в отеле, где бегают крысы и скрипят полы. Курт ломается недолго.

– Узнаешь, что я не подарок, и тебе только легче будет в бою, – шутит он, но глаза у него грустные.

Они говорят о чем угодно, только не о предстоящей схватке. Так Блейн узнает, что Курт тоже закончил НЙАДИ, только на два года позже, и пел в группе Академии под названием “Адамовы яблоки”.

– Что за дурацкое название, – фыркает Блейн, впервые услышав об этом.

– Зато руководитель там был просто прелесть, – загадочно говорит Курт, и они оба смеются.

Курт немного рассказывает Андерсону о своей жизни в Лайме, которая в его историях предстает просто седьмым кругом ада, и Блейн не может с ним не согласиться: день, когда он покинул этот маленький гомофобный городишко, стал счастливейшим днем в его жизни.

Курт повествует Блейну о своей первой любви, которой оказался его сводный брат Финн.

– В свое оправдание скажу, что сначала он не был такой большой занозой в заднице, какой стал, стоило ему жениться, – добавляет Курт, когда Андерсон заканчивает хохотать, схватившись за ребра. – И неужели ты никогда не влюблялся в натурала?

Блейн, хихикая, качает головой и в ответ рассказывает, что они с Смайтом однажды переспали.

– Вау, – глаза Курта округляются, но потом он он тоже начинает хихикать. – Так это и было то самое небо в алмазах, да, Блейни?

Андерсон хохочет и пытается швырнуть в Курта подушкой, но его ребра все еще ноют, так что он ограничивается простым “Да пошел ты”.

Блейн обнаруживает, что для терпимой жизни ему не нужен бойцовский клуб. Ему вполне хватает Курта, который оказался не только прекрасным собеседником и отличным другом, но и замечательным поваром. Впервые за много месяцев Андерсон ест домашнюю еду, а не дрянь из общепита. Ему нравится общество Курта, он давно уже позабыл про свою злость на него из-за сломанных ребер, но из головы ни на секунду не выходит смертный приговор, подписанный парнем самому себе. И если сам Курт, похоже, спасается от этих мыслей во сне, то Андерсону они не дают покоя ни днем, ни ночью.

С рокового прихода Смайта Блейна мучают кошмары; цветные, яркие, накрепко врезающиеся в память, от которых долго приходишь в себя и мотаешь головой, пытаясь понять, что это был лишь сон. Видения Андерсона каждый раз разные, но заканчиваются всегда одинаково: он видит перед собой бездыханное тело Курта и знает, что это он убил его.

Однажды ночью, за день до боя, Блейн просыпается от того, что кто-то трясет его за плечо.

– Открой глаза, открой глаза, – твердит этот кто-то, и Андерсон резко подскакивает на кровати. Последний кошмар был настолько ярким, что он еще пару секунд просто моргает, пока его зрение не фокусируется на Курте, сидящем рядом с ним с тревогой в глазах, и он не осознает, что это был очередной сон.

– В чем дело? – хрипит Блейн.

– Ты кричал, – отвечает парень, глядя на него с нескрываемым волнением. – Тебя что-то беспокоит?

– Сам-то как думаешь? – сарказм в середине ночи явно не является его сильной стороной, но все же Курт понимает, и тревога в его глазах сменяется грустью.

– Блейн… – устало выдыхает он. – Что именно тебя беспокоит?

Андерсон на секунду задумывается, стоит ли раскрывать все карты, но вспоминает свой сегодняшний кошмар, в котором он забивал Курта бейсбольной битой, а потом наблюдал, как Смайт отрезает голову еще теплому телу и потрошит его, как тушку карася, и решает, что терять уже нечего.

– Я боюсь, – выдыхает он. Теперь, когда он сказал это вслух, страх становится еще сильнее.

– Чего? – спокойно спрашивает Курт.

– Я боюсь боя, – отвечает Блейн и внутренне сжимается: сейчас парень его засмеет. Еще бы: великий Блейн Андерсон боится драться с тощим мальчишкой. К его удивлению, Курт лишь вздыхает.

– Страх – это естественно. Мы все чего-то боимся. Я, например, боюсь пауков. Ну, и того, что Леди Гага больше не выпустит ни одного альбома.

– Ты не понимаешь, – мотает головой Блейн, не настроенный сейчас на шутки. – Я боюсь драться, потому что не хочу тебя убивать.

– Мы уже это обсуждали, – в глазах Курта тлевшие угольки злости давно превратились в искрящиеся кусочки льда, полные грусти и безразличия к собственной судьбе. – У тебя нет иного выбора. Но спасибо за заботу.

Блейну хочется взять Курта за плечи и хорошенько встряхнуть. Как прикажете ему бороться за него, если сам парень уже сдался?

– Ты не можешь просто так сдаться, Курт! Если тебе тяжело живется, это не значит, что нужно поднять лапки и пойти ко дну! – не выдерживает Блейн, не имея больше сил смотреть на опустившиеся плечи Курта. – Смерть в кругу арены – не для героев, а для слабаков!

– А кто сказал, что я ставлю себя в ранг героя? – выкрикивает Курт. В его глазах вновь вспыхивает злоба. – Если я и есть этот самый слабак? Чертов слабак, который больше не имеет в жизни ничего, за что стоит бороться?

– Да ты просто трус! – выплевывает Андерсон прямо ему в лицо. – Вместо того, чтобы что-то сделать для своей никчемной жизни, ты равнодушно ждешь смерти, лишь бы ручки не марать!

– Посмотри на меня, Блейн, посмотри! – Курт вскакивает с кровати, задирает дырявую пижамную футболку и яростно тыкает пальцем в свои просвечивающие ребра. – Я похож на человека, который способен сражаться?

– Ты, скелетик, надрал мне задницу так, что я уже вторую неделю в кровати валяюсь! Это ты называешь “не способен сражаться”?

– Да не в этом смысле! – зло кричит Курт. – Какой же ты приземленный!

– Прости пожалуйста! – саркастично отвечает Блейн, глаза которого уже тоже горят злобой. – Это ты у нас такой возвышенный и просветленный, что даже умирать не боишься!

– Ты думаешь, я не боюсь смерти? – Курт переходит на ультразвук, и какой-то пылающий праведным гневом сосед начинает стучать в стену в попытке напомнить им о времени. – Да стоит мне подумать о ней, как меня начинает трясти! Сколько бы я ни распинался о том, что ненавижу свою жалкую бессмысленную жизнь, я все равно трусливо цепляюсь за нее, я признаю это! Просто я, в отличие от тебя, осознаю, что смерть – моя смерть! – является единственным выходом из этой ситуации! И то, что мне незачем, в общем-то, жить, только упрощает тебе задачу!

– Да что ты все заладил “незачем, незачем”, словно ты столетняя бабка!

– Черт возьми, Блейн, если ты мне сейчас назовешь хоть одну причину, по которой я должен жить, то я буду тебе более чем признателен!

Блейн закатывает глаза. Его с головой накрывает злость на Курта, который сидит напротив него с таким яростно-обреченным выражением, что он готов сделать что угодно, лишь бы стереть эту маску с его лица. И Блейн делает то, что кажется ему единственно правильным. Он наклоняется к Курту, не обращая внимания на тянущую боль в ребрах, и целует его.

Он целует его и удивляется, не встретив сопротивления. Блейн ожидает, что Курт отскочит, разразится гневной тирадой, уйдет, хлопнув дверью и обозвав его извращенцем, но тот преподносит ему сюрприз, не воплощая ни одной из его мыслей. Курт отвечает ему, словно он давно ждал этого, словно у него не будет шанса сделать это еще раз. А его и не будет, думается Блейну, если Курт продолжит играть в мученика. Но эта мысль быстро улетает из головы Андерсона, потому что сейчас у него есть дела поважнее.

Курт целует его жадно, отчаянно, словно от этого зависит его жизнь. Блейн чувствует, как чужие руки запутываются в его волосах, и по языку Курта, нетерпеливо исследующему его рот, он может сказать, что не ему одному поцелуя уже недостаточно. Через пару минут Андерсон отрывается от Курта, и они смотрят друг другу в глаза, тяжело дыша.

– Знаешь, – говорит Курт, и в его глазах пляшут озорные чертики, – ты меня сейчас не убедил.

– Да мне плевать, – выдыхает Блейн и целует его снова, видя по вздувшимся штанам Курта, чего тот хочет. – Если тебе не нравится, то проваливай.

– Ну уж нет, я потерплю, – лукаво улыбается Курт, позволяя Блейну стянуть с себя футболку.

========== Глава 5 ==========

– Андерсон, – глаза Смайта сужены, взгляд холодный, жесткий. – Тебе лучше сказать, что я ослышался.

Блейн смотрит на Себастьяна и вспоминает лицо Курта. Во сне оно выглядит таким спокойным и умиротворенным, и Андерсон хочет сделать все возможное, чтобы оно было таким всегда.

– Ты не ослышался, Смайт, – холодно говорит он. – Я отказываюсь драться и хочу покинуть клуб.

Вчерашняя ночь с Куртом стала для Блейна началом чего-то нового. До сих пор он чувствует прикосновения парня, видит его сияющие глаза и с пугающей ясностью понимает, что в его жизни больше нет места боли. В ней есть только Курт, который сейчас спит, раскинувшись морской звездой по его кровати.

– Ты не можешь отказаться. – Неужели Блейн видит панику в глазах Смайта? – Тебе нужны деньги, а получить ты их сможешь только так.

Блейн вспоминает веснушки, небрежно рассыпанные по плечам Курта. Ёлки, когда это он стал таким романтиком?

– Смайт, не все в жизни зависит от денег. – Только что Андерсон опроверг мысль, казавшуюся ему абсолютной истиной на протяжении многих лет.

– Не все? – Себастьян выглядит недоумевающим, но потом его глаза широко раскрываются: – О Господи, Андерсон. Да ты влюбился.

Вот и все. Слово произнесено. Но даже это не пугает Блейна, потому что это то, что он чувствует.

– Моя личная жизнь тебя никогда не касалась, – спокойно говорит Блейн, удивляясь отсутствию ярости, которая всегда поднималась волнами при его разговорах с Себастьяном. – Напиши мне расписку или что там ты делаешь, когда кто-то заявляет об уходе, и я свалю из твоей жизни навсегда.

– Мне кажется, мы друг друга не поняли, – Блейн напрягается, слыша новый тон. – Из бойцовского клуба можно уйти только ногами вперед и в черном мешке, Андерсон, и где ты только нахватался этой чепухи про расписки?

Блейна дергает, словно током, и он видит, как широкая ухмылка расплывается по лицу Смайта. И когда ты, гад, успел понапридумывать столько правил?

– Да что ты ко мне привязался? – Блейн чувствует, как возвращается ярость, которую не затмить уже даже мыслям о Курте. – Мы друг друга не выносим, лично я только рад буду больше не видеть твоей мерзкой рожи.

– Я тоже не восторге от твоей морды лица, Андерсон, но у нас с тобой уговор, если ты забыл! – шипит Смайт.

– К чертям уговор! – рычит Блейн, пока знакомая розовая дымка застилает ему глаза. – Я тебе не нужен, ты легко найдешь себе другого мальчика для битья!

– Хорошо, – неожиданно легко отступает Себастьян, и Блейн напрягается еще сильнее, чуя недоброе. – Расторгнем уговор, но при одном условии. Либо ты дерешься насмерть с задохликом, – убери свои лапы от моего пиджака, Андерсон, я еще не закончил! – либо даришь мне пятнадцать минут в раю, если ты понимаешь, о чем я, – указательные пальцы Смайта недвусмысленно обращаются в сторону его ширинки, и он откровенно наслаждается видом упавшей челюсти Блейна.

– Какого… Да чтоб я… Да тебе… – задыхается от ярости Андерсон, пока Себастьян продолжает многозначительно покачивать бедрами. – Слушай, озабоченная обезьяна, я скорее выйду с тобой на ринг, чем порадую твоего… друга!

– Вызов принят, красавчик, – злобно шипит Смайт, и Блейн понимает, что он только этого и добивался. – Можешь перестать беречь свои ребра; они не нужны, когда над тобой шесть футов земли.

– Язык у тебя острый, а как говорят твои кулаки? Встретимся завтра, Смайт, – Блейн разворачивается и покидает офис Себастьяна, который кричит ему вслед:

– Ты слишком много знаешь о моем языке, Андерсон!

*****

Дома Блейна встречает Курт, который выглядит немного радостней, чем обычно.

– Я уже подумал, что ты сбежал под покровом ночи, потому что понял, что прошлая ночь была ошибкой и тому подобное, – смеется он с кухни, когда Андерсон заходит в квартиру.

– Да, и бросил тебя в собственной квартире, – ухмыляется Блейн в ответ. – А мне-то показалось, что ты соображаешь…

– Спиши это на стресс и недосып, – хихикает Курт, и Блейн радуется, потому что таким счастливым он его еще не видел.

– Только на недосып, – лукаво улыбается Андерсон и тянется поцеловать парня, но натыкается на его палец.

– Стой-ка. Прежде, чем это зайдет куда-то далеко…

– Кдждльше, – мычит Блейн. Сложно выдать что-то членораздельное, когда тебе зажимают рот.

– Верно, – соглашается с ним Курт, правильно перефразировав его мычание в “Куда уж дальше”, – но все-таки. Если для тебя это был перепихон на одну ночь, лучше скажи сразу. Обещаю, обижаться не буду.

Блейн не может говорить, но его руки свободны, поэтому он крутит пальцем у виска, выразительно смотря на Курта.

– Ура! Можем целоваться, – хихикает Курт и притягивает к себе Блейна для целомудренного чмока. – Как твои ребра? – интересуется он, возвращаясь к сковородке.

– Нормально, – протягивает Андерсон, понимая, что большего внимания он сейчас не добьется, и садится за обшарпанный стол. – Драться завтра смогу.

В наступившей тишине отчетливо слышен стук упавшей ложки и тихий мат Курта.

– Черт, – выдыхает он, – бой! Я и забыл.

– Ты до сих пор считаешь, что мы с тобой завтра будем драться? – интересуется Блейн, наблюдая за ходящими ходуном плечами парня. – Что после того, что произошло, я смогу тебя убить?

– А разве у тебя есть выбор? – в голосе Курта вновь только обреченность.

– Как выяснилось, есть. – Курт резко поворачивается и сверлит взглядом Блейна, очевидно, не веря своим ушам. – Поэтому завтра я дерусь со Смайтом.

Блейн произносит эти слова быстро, словно срывая накрепко приставший к коже пластырь, в надежде на то, что боль будет не такой продолжительной. Курт судорожно втягивает в себя воздух и падает на стул рядом с ним.

– Что?!

– Я ходил к нему сегодня, – рассказывает Блейн, наблюдая за тем, как облегчение на лице Курта смешивается с тревогой. – Я хотел отказаться от боя и уйти из клуба, но у меня не получилось. Оказывается, согласно своду правил имени Себастьяна Смайта, нельзя уйти из клуба живым, – Андерсон вкладывает в последнюю фразу максимум презрения, по-прежнему следя за переменами в лице Курта. – Мы с ним наговорили друг другу всяких приятных вещей, и встреча завтра в клубе – как результат.

– На тех же условиях? – Блейну меньше всего хочется пугать парня, но ему приходится кивнуть.

Курт резко выпрямляется и сжимает руку Андерсона, не обращая внимания на яростно шипящую сковородку за своей спиной.

– Ты не должен был этого делать, – его пронзительные голубые глаза смотрят на Блейна. – Не ради меня.

Блейн может отшутиться, но он знает, что Курт прав: он сделал это только ради него. Он был готов на все; ну, кроме “пятнадцати минут в раю” со Смайтом.

– Я не буду драться с тобой, если ты по-прежнему ведешь к этому, – подозрительно говорит Блейн, но Курт так мотает головой, что у нее есть опасность свалиться с его шеи.

– Нет-нет, не пойми меня неправильно, я рад, счастлив и готов прыгать по комнате от того, что мы не будем драться, и все такое. Я просто волнуюсь за тебя. – А это приятно, думается Андерсону, когда за тебя волнуются. – Вдруг он убьет тебя?

– Тогда ты выйдешь и добьешь его за меня, – пытается отшутиться Блейн. Курт выразительно смотрит на него: – Почему-то в преддверии драки с тобой ты был уверен в моей победе, – прекращая паясничать, говорит Блейн.

– Ты не понимаешь, – вздыхает парень. – Я видел, как дерется Смайт. В ту ночь, что мы с ним встретились, он пришел и вызвал на бой здоровяка, который поставил себя за место главного, пока ты… эм, отсутствовал. Смайт убил его, Блейн, за две минуты. Этот парень просто оказался на его пути, и сейчас он лежит на кладбище; что же Смайт сделает с тобой за то, что ты пошел против него?

– Я не знаю, – выдыхает Блейн и опускает голову на руки. – Я тоже боюсь, Курт, что он может меня прикончить, и у него есть неплохие шансы. Не ты один видел, как он дерется, – горько усмехается он. – Но сейчас у меня нет обратного пути; считай, я сам его вызвал, и я должен с ним драться.

– И ты убьешь его? – спокойно спрашивает Курт, но его рука, сжимающая руку Блейна, дрожит.

– Если потребуется, – подумав, отвечает Андерсон. – Но я бы хотел этого избежать.

– Хорошо. Если ты проиграешь… – голос Курта на секунду обрывается. – Смайту тоже не жить, – жестко заканчивает он.

– Спасибо, – пожалуй, ничего искренней Блейн не говорил уже много лет.

Курт напоследок еще раз сжимает его руку и подходит к плите, с некоторой опаской заглядывая в плюющуюся маслом сковородку.

– Черт, все псу под хвост, – ворчит он. – Будешь есть горелые блины, Андерсон.

Блейн смеется. Лишь бы какие, он блинов не ел со времен проживания в Лайме. Вдруг он вспоминает слова Курта, резанувшие его слух.

– А с каких пор ты не ждешь смерти? – интересуется он.

Курт стоит к нему спиной, но Блейн видит, как у парня краснеют уши.

– Ну… Уже часов двенадцать, – признается он.

Андерсон вспоминает, что было двенадцать часов назад, и до него доходит, почему Курт больше не хочет сводить счеты с жизнью.

– Оу… – настает черед Блейна покраснеть. – И давно я тебе?.. – вопрос повисает в воздухе, но Курт догадывается и ухмыляется в ответ, все еще пылая ушами:

– С самой первой встречи. Так я надираю задницу только тем, кто мне нравится.

– Тебе повезло, потому что я поддаюсь только тем, кто мне нравится, – в тон ему отвечает Блейн.

Курт смеется, и для Андерсона это сейчас лучший звук на свете.

========== Глава 6 ==========

Последние часы до боя пролетают незаметно, скрашенные постоянным присутствием Курта, и вот Блейн уже находит себя в подвале, где проводятся собрания клуба. Смайт уже здесь; он не продает футболки, однако с Андерсона и Курта, который сейчас затерялся в толпе, содрали по двадцать долларов за вход. Заметив Блейна, Себастьян ухмыляется и подходит к нему, покачивая бедрами.

– Еще не поздно одуматься, красавчик. Пятнадцать – нет, даже десять минут наедине с моим чемпиончиком, и ты будешь свободен и своего ленточного червя сможешь забрать. Его отдаю за бесплатно, – паясничает Себастьян, но глаза у него по-прежнему холодные.

– Через пять минут на ринге, Смайт, и забудь про своего чемпиончика, – глухо говорит Блейн, позволяя ярости начать собираться в тугой ком.

– Как знаешь, Андерсон! – кричит соперник ему вслед. – А ведь как все могли быть довольны…

Я буду доволен, когда вышибу из тебя мозги, мрачно думает Блейн, поворачиваясь к Смайту спиной. Он ловит на себе взволнованно-ободряющий взгляд Курта и немного успокаивается. Он не даст себя убить.

В центр клуба выходит один из телохранителей Смайта, которых он держит пачками, правда, Блейну немного неясно, зачем.

– Итак, – голосом, звучащим как из бочки, начинает он, – только один бой. Андерсон, – он кивает в сторону Блейна, уже избавившегося от футболки, – против Смайта, – кивок достается и Себастьяну, который все еще щеголяет в своем шелковом боксерском халатике. Толпа встречает их гробовым молчанием, но никто и не ждет аплодисментов. – Никакой посторонней помощи. Бой ведется на кулаках, без использования каких-либо предметов. Запрещенных ударов нет. Бой заканчивается только в случае смерти одного из дерущихся, – народ воспринимает эту весть спокойно; видно, и здесь сплетни распространяются быстро. – Если вы готовы, то мы начинаем.

Себастьян наконец скидывает свой халатик, обнажая покрытую шрамами грудь, и пара неискушенных новичков восхищенно присвистывает. Что-что, а тело Смайта по праву было предметом его гордости.

– Последнее слово, Андерсон, – шипит он, с ненавистью глядя на Блейна.

– Не дождешься, – Блейн с лихвой возвращает злобный взгляд.

Смайт усмехается и кивает кому-то за спиной Андерсона. Клуб мгновенно наполняют звуки музыки. Блейн недоумевает: а это что за новвоведение?

“Начнем, красавчик?”, – читает Блейн в глазах Себастьяна и мгновенно наносит ему удар – свой излюбленный, в челюсть. Толпа тут же взрывается ревом: им не разрешили драться, но не запретили кричать, так почему бы не выразить привычную злость таким способом? Смайт почему-то не ожидает удара, и его голова откидывается в сторону, и у Блейна есть целых полсекунды на продумывание дальнейших действий.

(Maroon 5 & Rihanna – If I Never See Your Face Again)

Now as the summer fades I let you slip away/Лето заканчивается, и я отпускаю тебя

You said I’m not your type but I could make you sway/Ты говоришь, я не твой тип, но я заставлю тебя сомневаться

Блейн мысленно закатывает глаза, узнав песню, – ну конечно, Себастьян даже для смертного боя выбирает похотливые напевы, – и едва успевает поставить блок обрушивающемуся на него удару; Смайт уже пришел в себя и готов драться. Он наносит Блейну удар за ударом, но тот умело уклоняется, потому что успел изучить тактику Смайта еще в начале, пока тот дрался в клубе вместе со всеми.

It makes you burn to learn I’m not the only one/Тебе больно знать, что ты не единственный

I’d let you be if you put down your blazing gun/Я позволю тебе быть, если ты опустишь свой пистолет

Вскоре Блейну надоедает держать оборону, тем более что Смайт не выглядит уставшим от длительной серии ударов, и он решает атаковать сам. Однако Себастьян тоже не хлопает ушами и блестяще отражает каждый из его ударов. Блейн настолько увлекается, что пропускает точный удар по ребрам. Несильный, но его ребра все еще недолечены, поэтому Андерсон до крови прокусывает губу, чтобы не взвыть от боли.

Now you’ve gone somewhere else far away/А теперь ты ушел куда-то далеко

I don’t know if I will find you/Я не знаю, найду ли я тебя

Пока Андерсон пребывает в болевом шоке, Смайт легким толчком роняет его на колени и, зайдя сзади, жесткими пальцами начинает сжимать его горло. Блейн чувствует его горячий шепот на своей шее; “Нет, серьезно? Этот клоун еще и поет?”

But you feel my breath on your neck/Но ты чувствуешь мое дыхание на своей шее

Can’t believe I’m right behind you/Не веря, что я прямо за тобой

Чувствуя, что начинает задыхаться, Блейн наотмашь бьет рукой и по сдавленному вздоху и разжавшимся пальцам понимает, что попал. Он быстро вскакивает, не обращая внимания на легкое головокружение, и наносит Себастьяну удар в глаз, за который тот непроизвольно схватился еще после первого удара. Пока Смайт шипит от боли, Блейн подключает левую руку и бьет парня в диафрагму; от удара Себастьян отлетает к стене и ошалело мотает головой целых несколько секунд.

Cause you keep me coming back for more/Потому что ты заставляешь меня хотеть большего

And I feel a little better than I did before/И я чувствую себя немного лучше, чем до этого

If I never see your face again I don’t mind/Если я больше тебя не увижу, ничего страшного

Cause we got much further that I thought we’d get tonight/Мы ведь зашли так далеко этой ночью

Блейн не успевает заметить, когда Себастьян успел отлепиться от стены, и платится за это: Смайт бьет его по многострадальным ребрам, и Андерсон не может сдержать протяжный стон, проклиная себя за то, что не надел какой-нибудь бандаж. Его соперник злобно ухмыляется и наносит еще один удар, точно в солнечное сплетение, и Блейн летит на пол, даже не успев предсказать себе еще две-три недели без движения. Внезапно лицо Смайта с наливающимся фингалом на глазу оказывается прямо перед его, и Блейн получает сокрушающий удар в челюсть.

Sometimes you move so well it’s hard not to give in/Иногда ты так хорошо двигаешься, что нельзя не сдаться

I’m lost I can’t tell where you end and I begin/Я запутался и не могу сказать, где заканчиваешься ты и начинаюсь я

Блейн пытается подумать о защите, но какое там: ему больно даже дышать, страшно подумать, какая боль его ждет, если он задумает встать на ноги. Андерсон чувствует, что сдается; он пропускает еще один удар в скулу, которая начинает наливаться тяжестью, его и без того сломанные ребра наверняка не выдержат, если Себастьян ударит еще раз… И смерть внезапно начинает казаться Блейну долгожданным подарком.

It makes you burn to learn I’m with another man/Тебе больно знать, что я с другим мужчиной

I wonder if he’s half a lover that I am/Сомневаюсь, что он и вполовину так хорош, как я

Блейн готовится закрыть глаза; он уже слышит, как победно ухмыляется Смайт, и чувствует, что его соперник заносит руку для решающего удара. Внезапно из сотен ревущих голосов его отключающийся мозг вырывает один, высокий и чистый, уже успевший стать родным:

– Блейн!

В голосе столько отчаянья, боли и даже слез, что он терзает уши Блейна, несмотря на грохочущую музыку и вопли остальных людей.

– Блейн!

Андерсон хочет ответить голосу: не беспокойся, скоро мне станет лучше. Скоро я перестану страдать, скоро моя боль исчезнет.

– Блейн чертов Андерсон, вставай и сражайся, мать твою!

Блейн резко дергается и приходит в себя. Над ним все еще нависает Себастьян со злобной усмешкой на лице. Он явно выглядит удивленным, когда видит, как из глаз Блейна пропадает дымка.

– Прощайся с подлунным миром, Андерсон, – все же шипит он, и его кулак верно летит к груди Блейна, намереваясь одним ударом вышибить из него все остатки жизни.

Baby baby, please believe me/Детка, детка, прошу, поверь мне

Find it in your heart to reach me/Найди это в своем сердце и приди ко мне

Promise not to leave me behind/Обещай не бросать меня

Удивление на лице Себастьяна перерастает в настоящий шок, когда его кулак натыкается на руки Блейна. Андерсон, прилагая немыслимые усилия, двумя руками хватается за запястье Смайта и медленно отводит его от своей груди. Затем он сгибает ногу в колене и со всей силы пинает соперника в промежность, мысленно благодаря судьбу за отмену правила на запрет удара в паховую зону. Теперь уже и Себастьян валяется на земле, шипя и держась за своего “чемпиончика”, так что Блейн теперь может без особого труда нависнуть над ним и, превзмогая боль, начать отвешивать удары.

Take me down but take it easy/Разочаруй меня, но осторожно

Make me think but don’t deceive me/Заставь меня думать, но не обманывай

Torture me by taking your time/Пытай меня, растягивая время

Блейн бьет Себастьяна по ненавистному лицу, которое постепенно превращается в один большой синяк, и пару раз заезжает локтем по ребрам, в отместку за свои. Смайт не сдерживает воплей и плюется кровью.

– Ох, какой ты злой, Блейни, – хрипит он, ухмыляясь разбитыми губами. – Твою бы злость да в правильное русло…

Очередной сальный намек еще больше распаляет Блейна; он чувствует, как ярость буквально сочится с кончиков его пальцев, и на выдохе засаживает Смайту в печень. Тот сгибается пополам и заходится кашлем, но не прекращает хихикать:

– Помнишь, ты спросил, почему я за тебя цепляюсь? Мне нравятся плохие мальчики со сладкими попками, Андерсон!

Блейн от ярости не чувствует ничего; он слепо бьет и бьет, пока ухмылка не стирается с лица Себастьяна, а его глаза блаженно не закатываются. Но даже тогда он не может остановиться и продолжает лупить уже бесчувственного Смайта.

Cause you keep me coming back for more/Потому что ты заставляешь меня хотеть большего

And I feel a little better than I did before/И я чувствую себя немного лучше, чем до этого

– Блейн!

Перед ним встает лицо Курта с горящими глазами.

– Остановись, Блейн, ты же его убьешь!

If I never see your face again I don’t mind/Если я больше тебя не увижу, ничего страшного

Cause we got much further that I thought we’d get tonight/Мы ведь зашли так далеко этой ночью

Страшное слово прожигает мозг Андерсона, и он с отвращением и страхом отбрасывает от себя Себастьяна, который находится в сильном нокауте, но, слава Богу, дышит. Его ребра взрываются жутчайшей болью, и он едва находит в себе силы, чтобы сказать:

– Я отказываюсь его добивать.

Падая на песок, Блейн слышит разочарованный вздох толпы и вспоминает вечер, когда народ с таким же стоном вытолкнул к нему Курта. Он давно уже не тот непобедимый Блейн Андерсон, он не может драться до последней капли крови, он не хочет добивать поверженного врага. Он видит, как бледный Курт бросается к нему, чувствует осторожное прикосновение к своей руке, и только тогда позволяет себе отключиться.

========== Эпилог ==========

– Привет, – идеальное лицо Курта просовывается в дверь и озаряет палату улыбкой. – Я не опоздал?

– Ты всегда вовремя, – ухмыляется Блейн.

Уже неделя прошла после памятного для них обоих боя. Блейн все это время валяется в больнице, обмотанный бинтами, обложенный капельницами, с кучей сломанных ребер и гематомами по всему телу, но довольный и счастливый. Курт все это время находится с ним, иногда даже ночует в больнице, но обычно его выгоняют врачи, все чаще сетующие на болезненную худобу парня. Тот лишь смеется и говорит, что полгода назад мог спрятаться за шваброй, так что сейчас все нормально.

– Я слышал, Смайт вышел из комы, – говорит Курт, одарив Блейна легким поцелуем в щеку.

– Слава Богу, – облегченно выдыхает Блейн. Себастьяна доставили в больницу вместе с ним, но с куда более серьезными повреждениями, поэтому Андерсон всю неделю трясся, боясь, что переусердствовал и убил парня. – Его смерть была бы на моей совести.

– Ты подожди. Знаешь, что он сказал первым делом? “Подавайте мне Андерсона, я требую реванш”, – Блейн хохочет вместе с Куртом, отмечая, что боль в ребрах становится все тише.

– А что говорят врачи? – интересуется он.

– Чудо, что он выжил после такого внутреннего кровоизлияния, – говорит Курт, и Блейн невольно ежится. – Так что драться на прежнем уровне он уже точно никогда не сможет.

– Сам напросился, – пожимает плечами Блейн, пытаясь отогнать от себя чувство вины.