Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: ДоМиСоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

За неделю Шики выкинул пять полных корзин с мятыми бумажками. Точнее, сделал вид, что выкинул. На самом деле он развернул все листки и пытался понять, что же там изображено. Но не понял ничего. Это были в основном наброски на той стадии, где не ясно, что вообще предполагалось рисовать. Какие-то линии, полукруги, всё перечёркнуто, зачёркнуто… Однако на последних, самых поздних рисунках уже прослеживалось, что это были головы людей. Чьи-то портреты.

– Тебе ещё не надоело? – как-то раз спросил Шики, застав Акиру с самого утра за письменным столом. Тот вновь беспрестанно водил карандашом по бумаге. В голосе мужчины звучало возмущение: своим рисункам Акира уделял больше внимания, чем ему.

– Подожди… ещё немного… – пробормотал парень, не отвлекаясь от своего занятия. Сегодня его явно посетило вдохновение: он был возбуждённее, живее, чем обычно, глаза горели, а правая рука, держащая карандаш, быстро двигалась.

– Что немного? – Шики подошёл ближе и встал за спиной юноши.

– Сегодня наконец-то хоть что-то получается, – через несколько росчерков Акира отложил карандаш и взял лист бумаги в руки. – Ну как? – он протянул его Шики, а тот, незаметно цокнув языком, взглянул. Он ожидал увидеть очередные каракули, однако сегодня действительно прослеживалось что-то определённое. Три лица, три быстрые зарисовки. Конечно, пропорции явно оставляют желать лучшего, однако, уже сейчас можно понять, кто на них изображён. Но лучше бы он не видел этого.

Шики вырвал лист из пальцев ошеломлённого Акиры, чтобы удостоверится, что не ошибся. Военный вглядывался в рисунок и пытался найти в себе силы хотя бы пошевелиться. В его глазах застыл забытый ужас. Нет, этого не может быть. Просто не может быть! Почему? Почему на этом рисунке изображены N1 и N2? Юкихито и Кейске? И кто-то третий, неизвестный ему… Неужели…

– Что с тобой, Шики? Ты побледнел… – Акира неловко приподнялся на ноги и настороженно заглянул в глаза военного. Тот не отводил взгляда от рисунка. Мальчик в левом верхнем углу ему неизвестен, но два остальных – его бывшие подчинённые. Ошибки быть не могло. Однако они выглядят гораздо моложе, как подростки лет четырнадцати.

– Тебе не нравится? – испуганно спросил Акира. – Наверное, я зря тебе показал, это просто набросок…

– Нет, – военный старался дышать глубже и не показывать парню своего волнения. – Кто это? Кого ты нарисовал?

Акира покачал головой и пожал плечами.

– Я не знаю, – вздохнул он. – Просто в последнее время эти лица всё время стоят у меня перед глазами. Я вижу их и днём и ночью. Но я не знаю их. Так странно… Мне казалось, что если я визуализирую их, перенесу на бумагу, то смогу разобраться и вспомнить. Может быть, это из какого-то забытого фильма, или образ из книги, которую я давно читал… – задумчиво произнёс Акира. – Будто я их не сам придумал, а где-то видел. А может быть, я их знал? – он перевёл взгляд на Шики. Тот сложил листок пополам и спрятал во внутренний карман.

– Нет. Это всего лишь твоё воображение, но нарисовано неплохо. Хочу показать специалисту. Возможно, ты сможешь проявить себя где-нибудь, – быстро договорив, он спешно начал одеваться. Глаза Акира загорелись.

– Было бы здорово. Хотя я не совсем уверен, что у меня получится хорошо нарисовать, но… Шики? – парень рассеянно посмотрел, как тот скрывается за дверью.

– Буду поздно, – лишь бросил он.

========== Эффект бумеранга ==========

– Иду, иду, – недовольно пробормотал Мотоми, подходя к двери и на ходу перекидывая через плечи подтяжки. – И кто же к нам пожаловал?

Едва он приоткрыл дверь, как та с грохотом распахнулась, а учёный в мгновении ока оказался прижат к стене. Сигарета выпала из его рта прямо на стопу и прожгла носок.

– Что?.. – непонимающе прохрипел он, едва различая перед собой пылающие яростью багровые глаза.

– Ты же говорил, что он ничего не вспомнит! – прошипел Шики, стискивая пальцы на горле Мотоми и вдавливая его в стену одной рукой. Врач начал стремительно краснеть и задыхаться.

– О… о чём ты..? – делая короткие судорожные вздохи, спросил он. – Отпусти! – Мотоми попытался разжать его пальцы, но это было бесполезно. Военный, будто сорвавшийся с цепи пёс, был настроен решительно.

– Шики! – на последнем издыхании просипел учёный, закатывая глаза. Майор, несмотря на всю свою ярость, краем глаза уловил практически незаметное движение. Что-то скользнуло к нему сзади, будто тень, а затем он почувствовал, как чьи-то тонкие, но очень крепкие пальцы охватывают его собственное горло.

– Что… – он тут же выпустил полуживого Мотоми, который, кашляя и задыхаясь, повалился на пол, и сосредоточил всё своё внимание на втором призрачном противнике, взявшегося неизвестно откуда. Шики хотел двинуться назад и ударить его о противоположную стену, также он хотел сломать эти тонкие пальцы, но только военный шевельнулся, как противник сам отскочил в сторону, словно предугадал его мысли. С боку раздалось тихое шипение, и Шики метнул свой взгляд туда.

– Это ещё что такое? – порываясь достать катану, прошелестел он. Перед ним на корточках, прижимая ладони к полу, сидел какой-то странный светловолосый парень с повязкой на глазах. Он напоминал пружину, был готов выпрыгнуть и наброситься на Шики в любую секунду. Пришедший в себя Мотоми встал между ними, схватил майора за руку и не дал обнажить оружие.

– Не надо, – жёстко произнёс он, не позволяя военному сделать и шага. Пока Шики усмирял свой гнев, доктор, развернувшись, посмотрел на светловолосого парня и несколько раз мотнул головой из стороны в сторону. Тот перестал скалиться и шипеть, медленно поднялся на ноги и прижался к стене. Мотоми до сих пор тяжело вздыхал после удушья, Шики тоже часто дышал через нос, смотря то на одного, то на второго. Он всегда думал, что исследователь живёт один, однако у него, оказывается, есть весьма любопытный питомец.

– Что на тебя нашло? – крутя головой и проверяя на прочность свою шею, спросил Мотоми.

– Кто это? – задал встречный вопрос Шики, не сводя глаз с парня. Почему-то он показался ему смутно знакомым. Мотоми нахмурился, а затем, улыбнувшись, повернулся к юноше.

– Кау, ты не мог бы приготовить нам чай? – мягко спросил он. Тот чуть вздрогнул, повернул голову на его голос (до этого всё его внимание было сосредоточено на Шики), кивнул и бесшумно заскользил к кухне. Сам хозяин квартиры, подобрав сигарету с пола, прошёл в гостиную, ведя Шики за собой.

– Это Кау, WХ-135268N4, – присев в кресло, спокойно ответил он.

– Да ну, – усомнился Шики, нехотя посмотрев по направлению к кухне. – Этот? Что-то он не особо похож на усовершенствованного, как Акира и остальные. Он ведь слеп?

– Да, он не видит, – согласился Мотоми. – У него было другое предназначение, однако зрение он потерял не из-за этого, – голос доктора наполнился грустью, но он предпочёл больше не рассказывать, видя, что Шики едва может усидеть на месте. – Так что случилось?

– Акира вспомнил N1 и N2, – едва держа себя в руках, ответил военный.

– Как вспомнил? – поразился Мотоми. – Такого не может быть… Никак! – закачал головой доктор и во все глаза уставился на военного. Тот вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги и протянул его учёному.

– Рисовал эти лица две недели. Сегодня, наконец, вышло идеально, – пока Мотоми рассматривал рисунок, прокомментировал Шики. – Что? И теперь будешь утверждать, что это не его память?

Учёный вновь покачал головой, на этот раз медленно и тяжело. Его лицо заметно помрачнело.

– Нет, он не вспомнил, – серьёзно произнёс доктор. – Это… до того, как он попал к нам. Здесь они ещё дети, и Кау зрячий.

– Так значит, третий – это он? – Шики снова вгляделся в рисунок. Улыбающийся мальчик никак не походил на того парня, которого он здесь повстречал.

– Возможно, это эффект бумеранга, – медленно продолжил Мотоми. – Мы стёрли ему память, а это в свою очередь, открыло то, что уже было стёрто. Ведь память о временах в детдоме ему стирали давно. Он сказал, кто они? Назвал их имена?

– Нет, он сказал, что сам не знает, откуда они. Возможно, образ из книги или фильма, – торопливо ответил Шики. – Но если даже и лица! Это уже показатель того, что его память постепенно возвращается!

– Это не обычная память, – покачал головой доктор. – Я проверял его квантовые мозговые волны. Всё было чисто. Должно быть, это на генетическом уровне…

– Это решает проблему? – продолжал раздражаться Шики. – Ты этого не мог предусмотреть?

– Тогда бы пришлось менять всю структуру крови и тканевых клеток. С тем оборудованием это было невозможно. А теперь невозможно совсем…

– Прекрасно, – саркастически усмехнулся военный. Мотоми, тяжело вздохнув, поднял глаза на входящего Кау с подносом. Несмотря на отсутствие зрения, парень прекрасно ориентировался в пространстве. Он легко подошёл к столу, поставил поднос и разлил чай по чашкам, не пролив ни капли мимо.

– Спасибо, Кау, – мягко поблагодарил его Мотоми. Парень, снова подозрительно развернув голову к Шики, простоял секунд пять и вновь куда-то ушёл.

– Что теперь делать? – через некоторое время спросил Шики, даже не притрагиваясь к чаю. – Акира уже спросил: а может, я знал их? Если так пойдёт дальше, он станет задавать ещё больше вопросов. Больше он не беспечный ребёнок, которого можно было легко обмануть. Он умный, проницательный, видит суть вещей. Если начнёт копать, то обязательно дойдёт до правды.

– Что ж, тогда у нас есть три варианта, – Мотоми, в отличие от Шики, не побрезговал ароматным чаем. – Использовать твое влияние и ничего не говорить ему. Пресекать каждую попытку его желания узнать что-либо. Для него ты – авторитет, он будет слушаться тебя в любом случае, однако, как ты сам сказал, может начать искать истину в тайне от тебя. Второй вариант – солгать. Придумать правдоподобную историю, в которую он с лёгкостью поверит. Акира успокоится и перестанет спрашивать, не будет искать. И третий вариант – рассказать ему всю правду. Какой бы тяжёлой она не была. Но каждый из этих вариантов чреват трагичными последствиями, – продолжал Мотоми. – Если мы всё время будем подавлять его интерес, Акира может сойти с ума от мучающих его вопросов. Если попробуем солгать… боюсь это вообще не сработает.

– Почему? – нахмурился Шики.

– Я тебе говорил, что Кау использовался в другой программе. Основное его предназначение – отделять правду от лжи. В этом он совершенен и работает лучше самого эффективного детектора лжи. У Акиры тоже есть такая способность – правда, она в разы меньше, но, боюсь, даже так сработает. Он до сих пор не обычный человек. Акира почувствует ложь, и почувствует не разумом. Его органы – зрение, обоняние, осязание, слух… всё работает лучше, чем у обычного человека. Он легко отличит ложь от правды просто по колебаниям голоса или сердцебиению. Как бы ты ни пытался солгать, он поймёт. Это как пройти тест на детекторе лжи. Ты проходил, кстати? – с интересом спросил учёный.

Шики пренебрежительно посмотрел на Мотоми.

– Проходил. Если потренироваться, могу пройти ещё раз, – предложил он. Исследователь покачал головой.

– Может, машину и можно обмануть. Но человеческую машину нельзя, – заключил он.

– Хорошо. Тогда что ты предлагаешь? Рассказать всё и вновь вернуться к началу?

– Если всё рассказать… Тяжкий груз смертей повиснет на нём. Ведь сейчас он не та бесчувственная машина, способная только на убийства. Теперь он человек, и хороший человек. Человек, который умеет чувствовать и сострадать. Сейчас ему будет очень больно. Парень может не выдержать этого груза, если мы ему не поможем. Тогда всё может закончиться как в прошлый раз.

– Если ему рассказать… Он всё вспомнит? – подумал Шики.

– Нет, он не вспомнит. Просто примет воспоминания на себя. Всё будет зависеть от того, насколько близко он примет эти воспоминания. Насколько он вживит их в себя, – ответил доктор. – А вспомнить прошлого он больше никогда не сможет. Если только какие-то отдельные образы, – мужчина указал на рисунок, – которые оставили самый сильный отпечаток.

– То есть, есть шанс, что он может не принять всё это близко к сердцу? – уточнил военный.

– Воспоминания слишком тяжёлые. Акира сильный, но как бы силён он ни был, именно человеческая сущность может погубить его, если не будет поддержки, – угрюмо ответил Мотоми и вновь притронулся к чаю. Шики, опустив голову, смотрел в пол, пока врач допивал напиток. – Что решил? – в итоге спросил он.

– Пока не буду говорить ему ничего. Посмотрим, как он будет себя вести, – откликнулся военный.

========== Всё ==========

Вернувшись домой, Шики постарался забыть о том, что произошло. Акира вёл себя как обычно – был спокойным и сдержанным, но снова рисовал. Сначала Шики думал запретить ему это делать, однако потом заметил, что Акира сам перестал: с каждым днём мятых листов в корзине становилось всё меньше, пока они не исчезли совсем. Юноша нарисовал ещё несколько набросков с лицами бывших товарищей, но ничего нового. Похоже, кроме этих, у него в голове больше не было образов.

Шики уже хотел вздохнуть с облегчением, поскольку думал, что эта история замята, однако вместо рисования парень начал задавать вопросы. Военный знал, что это должно было когда-то случиться, однако всё равно стало сродни удару. Сначала он уклонялся от них, переводил разговор в другое русло. Акира, чувствуя его нежелание отвечать, успокаивался на некоторое время, но затем всё начиналось сначала. Его интерес не был удовлетворён и разжигался всё сильнее. Военный не хотел этого признавать, но чувствовал, что у него, в конце концов, останется лишь один выход.

– Шики… – юноша вновь пытается завести этот разговор, который начался недели три назад. С того самого злосчастного дня, когда он нарисовал Юки, Кейске и Кау, Акира начал понимать, что что-то не так. Почему он не помнит своих родителей? Почему живёт вместе с Шики? Почему его детство и юность были такими короткими? Почему он не помнит себя ребёнком?

– Я всегда был таким, как сейчас. Взрослым. Всегда, когда смотрел на себя в зеркало, видел одно и то же. Моё лицо не менялось. У меня было детство, но я не был ребёнком. Почему так?

– Потому что ты особенный, – мрачно отвечал Шики, пытаясь уйти от этой темы. Но с каждым днём становилось всё сложнее. Акира начал много понимать, осознавать, анализировать и делать выводы. Он давно догадался, что все те заключения, к которым он пришёл, могут быть связаны только с потерей памяти. Как иначе объяснишь то, что он не помнит себя маленьким?

– Но почему я потерял память? Что было причиной? Мои родители погибли из-за этого? – с каждым разом он задавал всё больше вопросов, от которых Шики не мог убегать.

– Нет. На самом деле, я не знаю, что было с твоими родителями. Я тебя встретил уже таким, – устав от его постоянных вопросов, не подумав, брякнул военный.

– Шики, расскажи. Пожалуйста… Ты ведь знаешь всё обо мне, – парень попытался ухватиться за него, но мужчина быстро отстранился.

– Мне пора на службу, – прохладно произнёс он, сбегая из дома.

После этого Акира, поняв его настроение, перестал спрашивать. Шики поначалу успокоился, но потом заметил, что всё становится только хуже. Да, Акира перестал спрашивать, однако вопросы не исчезли. Они стали мучить его изнутри. У парня начал пропадать аппетит. Он едва нормально ел один раз в день, и то, если Шики заставлял. По ночам он плохо спал, терзаемый своими вопросами. Неизвестность не давала ему покоя и пугала. Что произошло с ним? А если это было что-то страшное? Настолько, что Шики отказывается говорить?

Акира бледнел день ото дня, становясь похожим на куклу. Его многогранные глаза снова становились однотонными и блёкло-голубыми. Неизвестность страшила его. Он напридумывал себе всевозможных ужасов, которые только мог. Одно предположение было ужаснее другого, а Акира думал, что, наверное, всё ещё хуже. Шики видел, как тот изводит себя незнанием, как предположения, не в состоянии вырваться наружу, раздирают его изнутри. Лучше бы он продолжал донимать расспросами, чем вот так, копил всё в себе… Он же снова становится похож на усовершенствованного! Превращается в какого-то зомби. Воспоминания о потерянном лице и пустых глазах усовершенствованного были ещё свежи в памяти Шики, поэтому ему с каждым днём всё мучительнее было смотреть на затухающего Акиру. Первый путь не удался, солгать он ему тоже не сможет. Неужели придётся всё рассказать? Акира перестанет терзать себя незнанием, однако, не будет ли после этого ещё хуже?

Будто читая его мысли, парень посмотрел на Шики. Они сидели в гостиной, каждый занимаясь своим делом: военный безуспешно пытался разработать план действий, а парень безразличными глазами смотрел в книгу. Акира действительно чувствует эмоциональное состояние человека. Сейчас наверняка видит, как Шики испытывает противоречия. Парень терпеливо и покорно ждёт, когда тот расскажет всё сам. Он будет ждать до последнего момента, пока не сведёт себя с ума.

– Хорошо, – Шики отбросил свои записи и серьёзно посмотрел на Акиру. – Я расскажу тебе.

После этих внезапных слов в пустых глазах юноши отразилось несколько оттенков, говоря о возвращении к жизни. Он тоже закрыл книгу, сел прямо и, внимательно смотря на военного, кивнул.

– Только правду, – прошептал он полусухими губами. – Пожалуйста, не скрывай и не обманывай меня. Твоя ложь не будет для меня радостью.

– Я расскажу тебе всё, – заверил он Акиру. – Только после этого я не отпущу тебя. Даже если ты захочешь уйти.

– Я захочу уйти? – удивился парень.

– Один раз я тебя отпустил. Больше такого не повторится, – договорил военный. Акира снова доверчиво посмотрел на него. Шики собрался с мыслями, готовясь к такому решительному шагу. Как всё могло так обернуться? Столько месяцев, почти год, они прожили будто в счастливой сказке, а теперь пришло пора проснуться и вернуться к реальности. Почему это произошло так внезапно? Словно в комнате выключили свет, и они блуждали в темноте до тех пор, пока не нашли выключатель.

– Больше всего я боялся, что когда-нибудь ты вспомнишь об этом, а теперь сам рассказываю, – усмехнулся он, не понимая, как сможет всё объяснить. – Я встретил тебя года два назад, – начал историю командир. Акира снова удивился.

– Всего два года? Мне казалось, что я знаю тебя всю жизнь…

– Тогда я был полковником, мечтающим о кресле генерала… – Шики прикрыл глаза, погружаясь в прошлое. – Мне нравилось участвовать в сражениях, нравилось руководить боевыми действиями… Большую часть жизни я провёл на полях сражений, идя по грани жизни и смерти, и наслаждаясь этим. Я не любил находиться в тылу, поэтому нечасто бывал в штабе. Однажды меня вызвали и сказали, что поручают под моё командование группу из трех человек – усовершенствованных солдат.

– Усовершенствованных? – тихо переспросил Акира, пытаясь найти в этом слове смысл. Увы, его разум не находил ни одной зацепки.

– Да. Я не особо обрадовался этому: меня словно посадили в клетку с мышатами. При нашей базе была лаборатория, где проводились эксперименты над людьми. Они пытались сделать из подростков и юношей солдат, которые будут сражаться всю жизнь, не зная ни боли, ни радости, лишь вкус битвы. Скорость, реакции, органы чувств… Всё работало лучше. Но это было довольно сложно – создать подобных особей. Не знаю, что там было раньше, но в моё время успешными вышли лишь три бойца под кодовыми номерами N1, N2, и N3.

– Кто это? – затаив дыхание, спросил парень.

– Ты, и те двое на твоём рисунке, – Шики достал его из кармана и указал на лица. – N1 – Юкихито, N2 – Кейске, N3 – Акира.

– Значит, вот кем я был… – зашептал парень, смотря на рисунок и пытаясь вспомнить эти лица. Странно, но он не чувствовал, что воспоминания или эмоции наполняют его. Внутри было пусто, словно реку перекрыла надёжная плотина, которую не разрушить. Парень слушал это как рассказ о чужой жизни, не о своей. Не чувствовал близости с собой.

– Мотоми был исследователем в той лаборатории, – продолжил Шики. – Он контролировал твоё развитие и этих ребят, – Шики указал на рисунок. – Вы трое, точнее, четверо, попали в лабораторию из одного детдома, где вероятно, были друзьями. Когда троих перевели к нам, была создана экспериментальная группа Z-1. Мы готовились к заданию, – Шики снова перевёл дыхание. – Вы начали немного отходить от лаборатории и больше походили на людей. Твоё подсознание… оно радовало меня в то время, – Шики улыбнулся. Акира сразу отметил это, вопросительно взглянув на него.

– Днём ты был холодной куклой, но потом выяснилось, что по ночам тебе снятся сны. Обо мне. Уже тогда появилось что-то, что начало связывать нас. И у тебя эта связь проявилась быстрее, чем у меня. Всё шло хорошо, пока не наступил этот выпускной экзамен. С него всё и пошло наперекосяк.

– Что?

Дальше Шики глубоко вздохнул. Акира почувствовал его колебания и вцепился в кресло.

– Ты обещал говорить правду и ничего не утаивать, – настойчиво произнес он.

– Точно не знаю, что тогда произошло. Меня не было рядом с вами. Ты мне сам потом рассказал, что тебе захотелось это сделать. Захотелось видеть кровь и слышать стук замирающих сердец. Ты убил не только противников, но и N2 – Кейске, а затем и Юкихито, потому что они пытались тебя остановить. Я тоже хотел, но пришёл слишком поздно – ты уже сбежал, – Шики покосился на парня, который неподвижно сидел. Он снова побледнел, глаза словно помутнели, однако какой-то огонёк в них всё же горел.

– Продолжай, – одними губами произнёс Акира.

– Мне дали приказ – поймать тебя любой ценой. Живым. Ты пробирался к лаборатории, оставляя за собой трупы. Я нашёл тебя и поймал. Уже тогда ты был не в себе. Думаю, именно в тот день в хранилище ты окончательно сломался: кровь и смерть превратили тебя в некого берсерка, неуправляемого бойца. Затем тебя хотели вновь отправить в лаборатории – ты был единственным удачным образцом, который в итоге оказался не совсем удачным. Хоть в тебя вкололи наркотик, во время перевозки ты всё равно смог вырваться. Для меня это было удивительнее всего. Я тебя снова поймал, хотел убить, но внезапно ты перестал сражаться. Сказал, что проиграл, и сам попросил убить себя. Это меня тоже удивило. Я столько сил на тебя потратил, чтобы потом просто так убить?

Я взял тебя с собой, чтобы разобраться в тебе, но это была плохая идея. Ты уже перестал быть человеком. Сидел здесь, словно живая кукла. Не говорил, не двигался… о чём думал, я не знаю. Я тебя спрашивал, чего ты хочешь, зачем ты всё время сбегал? А ты мне ответил – что ты забыл, зачем. Тогда я пожалел, что не убил тебя. А ты, будто бы понял меня, потому что на следующий день убежал, взорвал ту лабораторию и… – Шики вновь остановился.

– И?.. – парень так и продолжал смотреть перед собой, не шевелясь. Кажется, в нем не двигалась ни одна мышца.

– Я тебя сильно ранил, – Шики всё же утаил часть правды о самоубийстве. – Но тут появился чудо-доктор. Мотоми не погиб при взрыве по чистой случайности – у него якобы был выходной. Он вбил себе в голову, что должен отблагодарить тебя. И подарил вторую жизнь: перепрограммировал твой мозг и сделал из тебя ребёнка. Так началась твоя вторая, или уже третья жизнь, – Шики сделал глубокий вдох, вновь смотря на Акиру. Казалось очень странным, что на его лице не отражалось ничего.

– Дальше ты знаешь. Твоё интеллектуальное развитие достигло физического возраста всего за год. Не было никаких проблем, но этот рисунок… это из-за них всё опять пошло наперекосяк! – в голосе и глазах Шики появилась ярость.

– Нет! – Акира неожиданно тоже повысил голос, чем удивил военного. Состояние юноши начало стремительно меняться. Отчуждённость улетучилась, руки стали мелко дрожать, а глаза светиться странным блеском.

– Как они могут быть виноваты, если это я убил их? Своих друзей? – прошептал Акира. – Тех, кто был всё время со мной? Кто доверял мне? – в его глазах начали блестеть слёзы. – А тех, в лаборатории? Я же уничтожил не только создателей, но и невинных детей, которые сами настрадались! А скольких ещё загубил на своём пути? Как… как я вообще мог такое сотворить? – парня колотило всё сильнее.

– Потому что ты не понимал, что творишь. Ты делал это не по своей воле, – холодно произнёс Шики, понимая, что юноша на грани. Тот ритмично мотал головой из стороны в сторону, отвергая все слова. От собственного прошлого, такого ужасного прошлого по его щекам начали скатываться слёзы, но он не чувствовал их. Не чувствовал боли или сожаления. Просто не мог понять, почему это делал. Ведь он никогда… никогда не принимал убийства! Почему не мог контролировать себя? Потому что настолько слаб? Или на самом деле был монстром? Почему сейчас разум не хочет давать ответы, а голова пуста? Он не был монстром, он остался монстром, потому что после всего сказанного не может почувствовать ни капли боли или вины!

– Акира! – Шики пытался хватить его за руку, но парень резко дёрнулся, уворачиваясь от него. Не смотря на него, он быстро выбежал из гостиной и заперся у себя в комнате.

========== Эгоист ==========

– Чёрт! – оставшись один, Шики в сердцах ударил кулаком по подлокотнику дивана. В нём закипела ярость. Акира вновь вышел из-под контроля. И вышел самым худшим образом – загнал всё внутрь себя. Снова его мысли и желания станут недоступны для понимания. Он не выговорится. Будет молчать, пока не изведёт себя или не сойдёт с ума. Да, они уже это проходили несколько раз.

Поднявшись с дивана, Шики бесшумно подошёл к его спальне. Дверь оказалась запертой. Прислушавшись, он не уловил никаких звуков – ни шуршания, ни всхлипов. Наверняка юноша сейчас лежит и смотрит перед собой, погружаясь в собственную пустоту. Он не найдёт в ней ничего, как бы ни искал. И от этого ему станет ещё хуже.

Прислонившись спиной к двери, Шики сполз на пол. На окнах спальни Акиры стоят решётки, значит, он сможет выйти только через дверь. С его характером парень наверняка снова захочет сбежать от проблемы и пустоты, как всегда это делал. Но на этот раз на его пути будет серьёзное препятствие. На этот раз не он решает.

«Если придётся, буду тащить его за собой даже против его воли, – закрывая глаза, подумал Шики, прислоняя затылок к двери. – На этот раз я не пущу всё на самотёк и не освобожу его из-под своего контроля…»

Мысли сменялись друг за другом, но все они были об одном. Военный не замечал, как пролетали минуты, а затем и часы. Он просто хотел дождаться, когда Акира выйдет из своей комнаты.

– Шики? – с утра парень, пытаясь открыть дверь, наткнулся на какое-то препятствие, которым оказался военный, сидящий на полу. Юноша удивлённо посмотрел вниз из-за узкой щели приоткрытой двери. – Ты что, всю ночь здесь просидел?

Шики, сначала недовольно посмотрел на него снизу вверх, потом встал. И пристально начал сверлить Акиру глазами, пытаясь зацепиться за какую-то деталь. Лицо подопечного было бледным, глаза красноватыми и опухшими. Значит, тоже не спал всю ночь.

– Ты хочешь задать мне вопрос? – тихо произнёс парень, выходя из своей комнаты и направляясь в ванную. Шики перехватил его по пути и, спустившись вместе с ним в гостиную, заставил сесть на диван. Акира довольно легко поддался. Потом обхватил голову руками и начал смотреть в пол.

– Всю ночь пытался хоть что-то вспомнить… Хотя бы образ, слово или картинку… Но ничего. Абсолютно ничего. Моя голова пуста, а тот рассказ – будто не мои воспоминания, а страшная сказка. Но в то же время я понимаю, что всё это, все эти ужасы и убийства принадлежат мне. Сложно объяснить… я будто чувствую…

– Забудь об этом, – мрачно прервал его торопливые объяснения Шики. – Если ты не можешь вспомнить, то незачем об этом думать и размышлять. Это прошлое – оно уже не твоё. Сейчас ты другой человек.

– Нет, я тот же, – возразил парень. – Тогда ты сказал, что я первым почувствовал нашу связь. Значит, во мне много чего осталось из прошлого. Я не смогу забыть, Шики… О таком невозможно забыть… – сильнее стиснув голову пальцами, прошептал он.

– Ты специально хочешь мучить себя всю жизнь? – предполагая, что всё так и закончится, раздражённо спросил Шики.

– А по-твоему, я просто должен радоваться новому дню, не вспоминая, что этого дня нет у сотни людей? Я забрал их дни себе? – вспылил юноша, поднимая голову и тяжело вдыхая.

– Почему ты думаешь о других? Ты должен быть более эгоистичным, как я. Я тебя воспитывал именно таким, но почему не вышло? – в голосе Шики заскользила досада, он будто был разочарован своим воспитанием.

– Потому что ты сделал меня таким. Ты не был эгоистичным ко мне, а сам даже не заметил, – слабо улыбнулся Акира, вспоминая все счастливые минуты, которые они провели вместе. – Больше всего меня терзает то, что я не могу ничего вспомнить… Мне кажется, было бы спокойнее, если бы я почувствовал свою вину, а так… Я будто бы и не существовал никогда… – вновь обречённо зашептал Акира, опуская глаза.

– Что ты хочешь? – перестав его уговаривать, напрямую спросил Шики. Юноша вздрогнул и уставился в угол комнаты. Его мысли вновь стали непостижимыми для других.

– Я… думал о них. О тех, кого нарисовал… о друзьях, – тихо ответил он. – Я бы хотел увидеть то место, где они умерли… где я их убил, – поправил парень.

– А что тебе это даст? Тебе станет легче? – угрюмо спросил военный. – Ты должен бежать от этого, а не идти навстречу.

– Прости, но в этот раз я тебя не послушаю, – Акира сжал свои колени ладонями. – Ты покажешь мне это место? Или я сам буду вынужден его искать? – он неожиданно проявил напор, а в глазах появилась тень.

– Если было бы можно, я бы вновь изменил тебе память, но Мотоми сказал, что еще один раз приведет к расстройству личности, – с сожалением проговорил Шики. – Или бы запер в подвале, но ты выберешься. Я прав? – Он пристально посмотрел в голубые глаза, прочитав там непоколебимую уверенность.

– После того, как ты сказал, насколько сильным я могу быть… я сделаю всё, – ответил Акира.

– Как хочешь. Я тебе больше не нянька. Если хочешь мучить себя – то пожалуйста. Только чтобы я не видел, – резко отрезал Шики.

– Не увидишь… – решительно ответил Акира, хотя его голос заметно дрогнул.

– Собирайся, – в итоге сдался Шики, и сам отправился готовиться к этой прогулке.

========== Под откос ==========

До места, где находилось хранилище, они добрались нескоро. Шики медленно вёл автомобиль, чувствуя, что невольно оттягивает этот момент. Раньше он никогда не выпускал Акиру в город, опасаясь, что тот натолкнётся на военных, или его кто-нибудь узнает. Из-за этого Шики постоянно оглядывался по сторонам, словно ожидал подвоха. К счастью, навстречу им не попалось ни одного человека, а бывшая база противника выглядела заброшенной, хотя с момента взрыва прошло не так много времени.