Текст книги "Искупление (СИ)"
Автор книги: ДоМиСоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Я видел, как ты хотел сделать непрямой массаж. Но почему-то остановился, – нерешительно произнес учёный, поглядывая на его прямую фигуру.
– Уже поздно, – глухо ответил Шики. – Да и смысла нет возвращать его к той жалкой жизни. Он и не жил.
– Поздно… – Мотоми приблизился к мёртвому солдату и присел возле него. – Ты ведь знаешь, что он не обычный человек, – снимая с себя пиджак, разрывая его и перевязывая сквозную рану на теле парня, спросил кареглазый.
– Обычный, необычный… Он уже мёртв. Я сам убил его.
– Он убил себя, полковник. Это две разные вещи. Ты не хотел, чтобы он умирал. Я видел это, – мягко поправил его исследователь.
– Хочешь сказать, что он воскреснет? – разозлился Шики. – Хватит уже издеваться над ним! Вы понимаете, что сделали с ним в этом проклятом месте…
– Ты знаешь, что такое анабиоз? – прервал его Мотоми, набрасывая на Акиру всё больше одежды. Он даже ухитрился снять с Шики плащ и остаться живым. – Мы разрабатывали эту систему применительно к человеку. Этим четверым она была вживлена. В общих чертах работает так: мозг, чувствуя приближение смерти, начинает выпускать гормон, который останавливает все жизненные процессы и как бы замораживает их. Так человек может просуществовать довольно долго. Тело не будет разлагаться, а при наступлении благоприятных условий жизни происходит восстановление нормального уровня жизненных процессов.
Шики безучастно выслушал всё это и лишь покривил губы.
– Ему не нужна такая жизнь, – всё, что мог сказать он.
– Есть ещё кое-что, – превратив Акиру в кокон из одежды, произнёс учёный. – Можно стереть ему память.
Шики усмехнулся.
– А потом он вспомнит, и всё пойдёт по второму кругу.
– Нет, – Мотоми покачал головой и посерьёзнел. – Перепрограммировать его мозг. Полностью стереть память. Вплоть до безусловных рефлексов.
– То есть… – теперь Шики начал проявлять больший интерес.
– Можно сравнить с жёсткими дисками компьютера, – улыбнулся доктор. – Скажем, у тебя есть три диска – С, D и Е. Чтобы восстановить систему после вируса, тебе достаточно перезаписать только диск С. Остальное, хранящееся на других дисках, останется в памяти компьютера. А если вирус окажется и там? Тогда он вновь заразит систему. В этом случае целесообразнее будет стирать все три диска, чтоб не осталось ни одного следа прошлого. То же самое и здесь. Он забудет не только то, что было. Он забудет, как говорить, есть и даже ходить! Всё, что он знал, всё, чему научился с момента рождения, будет удалено. И он вновь вернётся к началу. Станет ребёнком, – заключил учёный. – Чистым невинным ребёнком.
Шики сначала смотрел на него как на сумасшедшего, потом всерьёз задумался о его словах.
– А тебе зачем это надо? – с угрозой спросил он, чувствуя внутри некоторое волнение от сказанного этим доктором. Глаза Мотоми зажглись.
– Я хочу помочь ему, подарить другую, лучшую жизнь. Хочу снова увидеть того мальчугана, которого привезли к нам когда-то… Как же у него горели глаза, – с восхищением и ностальгией прошептал Мотоми. – Это меньшее, что я могу для него сделать…
– Ты ничего не можешь для него сделать, – прошипел Шики. – Ни для него, ни для погибших N1 и N2.
– Поэтому и хочу помочь хотя бы Акире! – воскликнул исследователь. – Мне кажется, я остался жив только благодаря ему. Приди он вчера, или завтра… Поэтому я должен вытащить его! Может, я остался жив только для этого! Чтобы исправить свою ошибку и спасти его.
– И где же ты собрался это делать? В обычной больнице? – Шики усомнился в его словах, однако эта теория его основательно зацепила.
– Здесь, – поднимая Акиру с земли, произнёс Мотоми.
– Что ты несёшь. От твоей лаборатории ничего не осталось, – вставая у него на пути, подозрительно проговорил Шики. Учёный передал тело ему. Когда полковник перехватил Акиру удобнее, Мотоми направился к лесу.
– Следуй за мной, – тихо произнёс он, шагая между деревьев и будто выискивая что-то в земле. Пару раз исследователь останавливался и оборачивался, смотря на разрушенное здание.
– Может, уже объяснишь? – не вытерпел Шики, неся тело на руках (солдат был довольно тяжёлым).
– Акира не знал об этом. Да и персонал-то не весь был осведомлён, – припав к земле, учёный начал разгребать руками листву. – В нескольких метрах от лаборатории есть старые подвальные отсеки, которые использовались раньше. Потом потребность в них пропала. Появилось новое оборудование, которое не умещалось здесь. Нашёл, – Мотоми что-то нащупал, и под его ладонями появился блестящий металл.
– Ну надо же. И вам удалось от нас что-то скрыть, – усмехнулся Шики.
– Здесь кодовый механический замок… – Мотоми ещё пошвырялся пару минут, а вскоре послышался громкий щелчок, и доктор поднялся на ноги.
– Один я её не подниму, – многозначительно посмотрев на Шики, произнёс он. Тот нехотя положил Акиру на землю, и вместе они подняли тяжёлую дверь люка.
– Прошу, – указав на вход, улыбнулся Мотоми.
========== Бункер ==========
Этот корпус лаборатории был похож на бункер, построенный на случай военной угрозы. Сначала они спускались вниз, под землю, затем шли по длинному коридору, без конца и края. И лишь через несколько минут попали в просторное помещение. Мотоми щёлкнул зажигалкой, и они смогли осмотреться.
– Даже оборудование есть, – видя очертания компьютеров и прочей медицинской техники, отметил Шики.
– Да, но оно давно устарело. Сейчас такое только на металлолом сдают, – пытаясь включить свет, ответил Мотоми. – Чёрт, электричества нет. Здесь где-то должен быть автономный генератор…
– Мы проходили мимо него, – вспомнил Шики.
– Давай положим Акиру сюда, – Мотоми кое-как разобрал и почистил операционный стол, который стоял в центре комнаты. Военный положил тело парня на него, а затем вновь развернулся к коридору, из которого они пришли.
– Я проверю генератор.
– Хорошо. Вот, держи, – Мотоми кинул ему фонарик, который нашёл возле одного из компьютеров. – А я пока Акиру подготовлю.
Поймав фонарик, Шики растворился в темноте.
Оставшись в одиночестве, Мотоми аккуратно освободил тело Акиры от всей одежды и как мог, держа зажигалку в руке, осмотрел его рану. Как доктор и думал, кровь перестала идти до того, как парень умер. Значит, гормон анабиоза действительно сработал. Но на восстановление внутренних органов уйдёт достаточно много времени, так что просто так парня на ноги не поднять.
Через несколько минут во всём бункере зажёгся яркий свет, и Мотоми облегчённо выдохнул, опуская разгорячённую руку. Не успел исследователь запустить всё необходимое оборудование, как в комнату вернулся Шики, мрачно смотря на доктора.
– Всё ещё не веришь мне? – подключая к голове и телу Акиры какие-то приборы, спросил Мотоми.
– Нет, – полковник встал рядом с солдатом и невзначай коснулся его руки. – Как он до сих пор может жить? – ощущая, что кожа юноши холодна, как лёд, с изумлением спросил мужчина.
На мониторах отразилось множество показателей и диаграмм. Сначала Шики не обратил на них внимания, а потом понял, что диаграмма сердца прямая.
– Разве не нужно сначала провести операцию? – косясь на распоротый живот, нахмурился полковник. Несомненно, рана была смертельной. Почему он до сих пор верит во весь этот маскарад?
Мотоми тем временем сделал надрезы на висках Акиры и аккуратно вживил туда ещё какие-то провода.
– Он сам её себе проведёт, – улыбнулся доктор, успокаивая раздражённого Шики. – А я всего лишь простимулирую регенерацию.
После этого он куда-то нажал, и тело Акиры судорожно дёрнулось на столе. Показатели на мониторах изменились, но сердце так и оставалось неподвижно.
– Оно и не сдвинется, пока рана полностью не затянется, – снова давая разряд, отметил Мотоми. – Тебе лучше уйти, если не хочешь этого видеть.
– Видеть, как ты пропускаешь ток через мёртвое тело? И зачем я только отдал тебе его… – покачал головой Шики, уже пожалев о том, что не прикончил этого лжеучёного на месте взрыва.
– Если не воскрешу его, тогда можешь убить меня, – заявил Мотоми.
– Не волнуйся, убью, – Шики, поняв, что действительно не может здесь оставаться, отправился к выходу.
– Приходи послезавтра, – бросил ему на прощание исследователь.
– Я приду завтра с утра. Мне нужно появиться в штабе, иначе ещё меня начнут разыскивать. Я закрою тебя сверху. Говори код.
– Что? Закроешь? Но тогда я… – испуганно начал Мотоми.
– Ты думаешь, я оставлю всё это без контроля? Говори код, – спокойно повторил Шики. Врач покривил губами, но потом всё же сознался.
– 82rt57j1462b2a4, – на зубок произнёс он. – Не хочешь записать?
– Я запомнил, – ещё раз взглянув на тело Акиры, Шики выбрался из бункера.
Ему предстояла неприятная короткая ночь и ещё больше неприятный длинный день. Как обычно генерал его по головке не погладил – ещё бы. Это третье заваленное дело. Конечно, со стороны казалось, что Шики ни с чем не может справиться. Пришлось выслушать всё петушиное кудахтанье начальника без возражений, чтобы освободиться быстрее. Рассвирепев от равнодушия полковника, генерал разжаловал его до майора и отправил в увольнение.
– Ну и к чёрту, – плюнув на стену штаба и на свою разрушенную карьеру, Шики отправился туда, где хотел быть. По дороге он заехал в продуктовый магазин, раздумывая о том, что ему почему-то легко. Раньше он убил бы кого-нибудь от злости, если бы его понизили в звании. А теперь… стало всё равно. Он не чувствует разочарования и даже не жалеет. Сказать по правде, работа начала бы мешать, если бы у этого докторишки всё получилось…
– Что-нибудь изменилось? – уже стоя перед анабиозным парнем, спросил Шики. Мотоми быстро проглатывал пищу, которую тот принёс.
– Посмотри на рану – уже половина пути пройдена, – запивая всё лимонным соком, кисло ответил учёный. – Не мог другого купить…
– Радуйся, что я вообще о тебе вспомнил, – отрезал Шики, устремляя взгляд на грудь юноши. Акира и сегодня лежал обнажённым, а на теле были видны все настоящие и прошлые ранения. Последняя травма действительно выглядела не так страшно, как вчера. Он был по-прежнему подключен к старым мониторам, линии пульса не было, а тело оставалось холодным и бледным, но красивым, как мраморное изваяние. Даже будучи мёртвым, он прекрасен…
– Может, ты извращенец? Что ты с ним делал, пока меня не было? – повернув голову к Мотоми, с угрозой спросил Шики, стараясь избавиться от пришедших в голову мыслей из-за тела солдата. Тот вытаращил глаза и замотал головой.
– Да я его всю ночь «воскрешал»! Даже глаза не сомкнул! Я такое благое дело делаю, а ты… – доедая булку, тот обидчиво покачал головой.
– Когда он очнётся? – приглаживая светлые волосы и касаясь холодной бледной кожи, спросил Шики, невольно очаровываясь умиротворением и светлой грустью на лице Акиры.
– Сегодня к вечеру рана затянется. Запустим сердце и можно начинать форматирование мозга, пока он без сознания. Потом не знаю, сколько он пролежит. Может, ещё пару дней… – зевнул доктор.
– Как закончишь, я сразу же заберу его к себе, – не отрывая взгляда от посиневших губ и век юноши, произнёс Шики.
– То есть… Хочешь «воспитывать» его? – удивился Мотоми.
– Воспитывать? – скользнув взглядом по чётко очерченным ключицам, переспросил Шики.
– Ну… Я же сказал, что он потеряет всю двигательную память. Представляешь, что тебе предстоит? Его нужно будет научить есть, ходить, говорить, он будет плакать, капризничать… мочиться в постель! – не выдержал Мотоми. Шики вздрогнул. Его губы тронула брезгливость.
– Конечно, временные рамки будут намного короче, чем у обычных детей. Может быть, ему хватит года, чтобы достичь своего психологического возраста. Но всё равно… Может, лучше…
– Не лучше. Если его кто-нибудь найдёт, то всё это снова будет напрасно. Я не хочу, чтобы он видел кого-то ещё. Я хочу, чтобы он видел только меня. Он не должен вспомнить о той ничтожной жизни, – возразил ему Шики. Мотоми пожал плечами.
– Дети… они очень… нежные и ранимые. К ним нельзя относиться, как к взрослым, – подбирая слова, снова начал доктор. – И один твой неверный шаг может привести к тому, что из него разовьётся монстр похуже того, что был. Поэтому…
– Я справлюсь, – уверенно произнёс Шики, а потом выразительно посмотрел на Мотоми. – Только я один и справлюсь с ним.
Доктор вздохнул и вновь встал возле мониторов.
– Что ж, тогда… Тебе останется подождать лишь сутки, – заключил он.
========== Этапы жизни ==========
– Ну что, ты действительно решил забрать его?
Спустя сутки, усталые и понурые Шики с Мотоми вновь стояли возле Акиры. С юношей произошли кардинальные изменения. Во-первых, его сердце билось. Оно ровно стучало в груди, разгоняя кровь по венам. Тело было тёплым, и не таким бледным, как раньше, словно в нём стало больше крови. Лицо умиротворённое и спокойное. На щеках лёгкий румянец. Губы так же налиты краской и чуть приоткрыты.
Рана полностью затянулась, остался лишь едва заметный шрам. Голова была перебинтована, волосы подстрижены. В последние несколько часов Мотоми проводил нечто вроде операции, после чего показатели на мониторах изменились. Теперь все линии, кроме давления и пульса стали прямыми. Потому что Акира чист.
– Да, – кивнул Шики. – Я подогнал машину. Мой дом находится далеко от города и штаба. Слежки нет – я всё проверил.
– Да дело не в слежке, – вздохнул Мотоми. – Я бы тебе попрепятствовал, только боюсь, что мне будет это стоить жизни.
– Тоже хочешь получить его? – сузив глаза, спросил военный. Мотоми поджал губы, будто его раскусили.
– В общем, я обязан прочитать тебе лекцию о его воспитании. Чтобы ты знал, как себя вести, – сменив тему, он опустился в кресло. Шики продолжил стоять возле спящего Акиры, не в силах оторвать от него глаз, словно смотрел на самое дорогое сокровище.
– Полагаю, ты догадываешься, что жизнь человека делится на несколько возрастных периодов, – начал учёный.
– Догадываюсь, – с сарказмом ответил Шики.
– Тебе предстоит пережить несколько этапов. Это будут: период новорождённого, младенчество, детство, дошкольный, школьный, подростковый, юношеский. И при благополучном развитии событий всё закончится на его собственном. На молодости.
– Эта информация как-то должна помочь мне? – усомнился Шики.
– Я тебе расскажу, как всё будет протекать и какие будут симптомы. Думаю, при его физиологически развитом мозге, период младенчества пройдёт за несколько минут. Зрение и слух тоже развиты. Ему нужно будет всего лишь приспособиться к окружающему миру, – продолжил доктор. – Если в этой фазе он начнёт улыбаться – то это будет успехом.
– Значит, мне нужно добиться его улыбки? – Шики и сам улыбнулся от этих слов.
– Именно, – подтвердил Мотоми. – Следом идёт стадия младенчества – до года. Предположительно у Акиры будет длиться около недели. Он начнёт интенсивнее двигаться, ползать, хвататься за что-либо. Начнёт познавать мир, так что обстановку и окружение надо постоянно менять, чтобы развивать его. Он может пугаться и плакать, когда тебя не будет рядом. Тоже самое, если увидит чужого человека. В этот период он должен подняться на ноги. Обязательно. Больше говори с ним. Чем больше говоришь – тем быстрее начнёт он.
– Значит, самое страшное будет длится всего пару недель. Что ж, это не так плохо, – пробормотал Шики.
– Дальше. Раннее детство. От года до трёх лет. Это самый благотворный период, когда ребёнок начинает осознанно познавать мир. У Акиры он продолжится около месяца, я полагаю. Больше играть с ним. Давать в руки больше предметов. Ведь именно через манипуляции он познаёт окружающий мир. Ему всё время будет хотеться что-нибудь потрогать, сунуть пальцы в розетку, искупаться в луже, зажечь спички… Такова наша познавательная природа.
– С этим понятно. Дальше, – поторопил его Шики.
– Дошкольный период. У ребёнка – от трёх до шести-семи лет. У Акиры – месяц. Ты понимаешь, что в этом возрасте ему нужно объяснить – что такое хорошо и что такое плохо, – многозначительно посмотрев на военного, отметил Мотоми. – И это меня очень волнует. Кажется, тебе в детстве такого не объясняли.
– Заткнись и продолжай дальше, – отрезал Шики, вновь ухмыльнувшись.
– В этот период ребёнок должен играть, общаться со сверстниками. Его нужно начинать учить писать и читать. И конечно следить за ним. Одного никуда не выпускать.
– Ему не будет угрожать опасность. У меня хороший забор, – прокомментировал военный. Мотоми поморщился.
– Младший школьный возраст… У мальчиков от семи до тринадцати лет. Начало логического осмысления. Здесь мне нечего тебе объяснять, кроме того, что его надо будет обучить всей школьной программе. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы он остался болваном, – уточнил учёный.
– С этим разберёмся позже, – бросил Шики.
– Подростковый период тебе понравится больше всего, – кисло произнёс врач. Шики перевёл на него внимательные глаза. – От тринадцати до пятнадцати. Учёба продолжается, но идёт возрастной кризис. Ребёнок становится более замкнутым, начинает осознавать, какое место занимает в этом мире. У него могут возникнуть проблемы, появятся секреты. Он не будет тебе доверять. Будет считать, что сам лучше всех понимает, будет остро реагировать на советы и приказы. Сам по себе… Но это, конечно, происходит не со всеми. Судя по базовому темпераменту, Акира будет спокойным. Он не будет устраивать истерик или напрашиваться на скандалы. Однако здесь может быть другая проблема – уход в себя. Некоторые дети спокойно переживают этот кризис. Некоторые сбегают из дома, устраивают собственные похищения, чтобы выразить протест против всех. Ты должен быть готовым к подобному.
– Не ребёнок, а зверь какой-то, – ухмыльнулся военный.
– Будто себя не помнишь в этом возрасте, – возразил Мотоми. Улыбка сползла с лица Шики.
– Не помню, – тихо произнёс он. – Продолжай.
– Юношество. От шестнадцати до двадцати. У Акиры ещё пару месяцев. Здесь подростковый бунт утихает. Молодой человек стоит на пороге выбора будущей жизни. Здесь важно помочь ему с выбором. Определиться, чем он будет заниматься дальше. И, наконец, его истинный психологический возраст – молодость. Здесь уже он начнёт жить и выбирать сам. Пожалуй, всё, – закончил свою лекцию Мотоми.
– Что ж, это было весьма познавательно, – к Шики вновь вернулось хорошее настроение. – Не уверен только, что это мне поможет. Выглядит так, будто я становлюсь отцом, – он поморщился от этой мысли. – Надеюсь, мне не придётся развешивать над его кроватью игрушки и колокольчики.
– Тебе бы книг каких-нибудь купить, – в тему добавил Мотоми. – Психология ребёнка – очень тонкая вещь.
– Отключай его. Я забираю, – пропустив последние слова мимо ушей, Шики указал на мониторы. Вздохнув, Мотоми выполнил его приказ. Затем помог донести Акиру до машины. И… попрощался с ним. Правда, ненадолго.
========== Рождение ==========
Привезя юношу домой, Шики переодел его в свободную ночную рубашку и уложил на кровать. Затем сел рядом с ним и начал ждать. Он прислушивался к его дыханию и стуку сердца чуть ли не каждую минуту, будто оно могло остановиться. На самом деле военный до сих пор не был уверен, что Акира жив.
Шики в напряжении смотрел на спящего парня. Его одолевали противоречивые мысли. Наверное, чувство, что он испытывал, было сродни страху. Но не тому страху, что приходил во время боя или опасности: Шики давно перестал его ощущать. Нет, этот страх был иного рода. Какого именно мужчина не мог сказать, потому что чувствовал его впервые.
Наконец, спустя несколько часов мучительного ожидания, Акира шевельнулся и открыл глаза. Шики неподвижно сидел на его кровати, не отрывая своего взгляда от него. Поведение парня хоть и было ожидаемым, но всё равно оставалось удивительным.
Глаза… Его голубые глаза будто бы стали чище и яснее. Нет, в них просто родилась жизнь. Акира удивлённо смотрел в потолок, потом его взгляд заблуждал по комнате. Зрачки то и дело расширялись и сужались. Наконец, его взгляд остановился на Шики.
Военный вздрогнул. В последний раз он видел эти глаза, когда… в них погасла жизнь. А теперь они горели так ярко, что Шики не узнавал их.
Акира удивлённо смотрел на мужчину, часто моргая. Кажется, ему было невероятно интересно разглядывать этого человека. Шики это не очень нравилось, но запретить он не мог. А ещё он опасался, что Акира может испугаться. Однако в глазах парня не было страха. Только удивление и восторг. Неожиданно Акира улыбнулся и протянул руку. Шики вздрогнул, когда пальцы юноши коснулись его щеки. Акира будто бы проверял: мягкая ли она. Потом пальцы забегали по векам, ушам, носу, губам. Шики поморщился и судорожно выдохнул, проявляя недюжинное терпение. Акира тут же одёрнул руку. В его глазах отразился вопрос, губы изогнулись. Вид был такой, что он вот-вот расплачется. Вспомнив о том, насколько дети плаксивы и ревут по любому поводу, Шики тут же заставил своё лицо просветлеть.
– Нет, я не сержусь, – тихо произнёс он. Акира вздрогнул от его голоса, и его лицо опять озарила улыбка.
– Что, счастлив теперь, что живёшь? А сам так бежал к глупой смерти…
Акира продолжал улыбаться, в упор смотря на Шики. Тот сначала сидел прямо, потом дёрнулся несколько раз. Парень так и будет таращиться на него? Что с ним теперь делать?
– Хочешь есть? – тихо спросил он. Глаза Акиры каждый раз загорались всё ярче, как только он слышал голос военного.
– Да, ты же ничего не понимаешь, – вздохнул Шики и встал с кровати. Когда он подошёл к двери, за спиной раздалось тихое мычание. Акира тянул к нему руки и вновь готов был расплакаться. Эта машина стала такой беспомощной…
– Я вернусь. Только принесу тебе еды, – вздохнул Шики, и вышел, не закрывая за собой дверь. Однако не успел он вернуться с едой, как заметил, что Акира снова спит.
– И куда теперь это? – взглянув на еду, спросил он. Потом принюхался, попробовал чуть-чуть, выплюнул и вывалил в мусорное ведро.
***
– Акира… – Шики еле сдерживал себя в руках. Покрывало тряслось в его дрожащей руке, а парень испуганно хлопал глазами, лёжа на кровати.
– Ты всё-таки сделал это, – проскрипел военный, отбрасывая одеяло в сторону и косясь на его мокрые штаны. – Сколько раз я тебе говорил: для этого существует специально отведенное место!
Он схватил перепуганного ребёнка и потащил его в туалет. Акира неуверенно перебирал ногами (он ещё толком не научился ходить) и не понимал, почему Шики сейчас такой страшный. Около унитаза военный прочитал ему лекцию, из которой Акира, конечно же, ничего не понял. Потом раздел и усадил в налитую ванную, забрасывая грязные одежду и простыни в стиральную машинку.
Акира счастливо плескался в воде, пока Шики намыливал ему голову. Как и предполагал Мотоми, парень поднялся на ноги примерно за две недели. Хотя ходить без помощи он пока не мог, зато ползал по кровати вовсю. С утра Шики заставал его в таком положении: покрывало обычно было на полу, вместе с подушками, простынь свёрнута в трубочку, пижама задрана чуть ли не до ушей, зато на лице сплошное блаженство (в отличие от Шики, которому всё это предстояло убирать каждое утро).
А потом Акира начал слезать с кровати и исследовать дом, ползая на четвереньках, как зверёныш. Но возможно, он просто искал Шики, который пропадал на работе, а не находя его, печалился и плакал. Зато, когда военный возвращался, столько счастья было в его голубых глазах! Его взгляд останавливался на лице Шики, затем вскидывал руки, быстро двигал ногами, издавал громкие звуки и начинал улыбаться.
На следующем этапе он пытался говорить. Поначалу просто повизгивал, а теперь издавал странное сочетание слогов. Военный пару раз ловил из его уст «Ики» и подумал, что это, вероятно, связано с ним.
Тем временем помывка продолжалась, и Акира стучал ладонями по воде, усердно забрызгивая Шики.
– Ты знаешь, вымыть взрослого парня труднее, чем ребёнка, – вытирая закатанными рукавами лицо, проговорил он. Шики всё это время был терпелив, понимая, что Акира делает это не специально. Он ни разу не накричал на него, хотя несколько раз уже успел его отчитать: за туалет, разбитые тарелки, перевёрнутый телевизор, рассыпанные и смешанные в кучу чай, кофе и сахар. Причём вся эта гуща была залита водой и развезена по всему дому. Акиру спасло только то, что он спал. К его пробуждению Шики успел остыть.
– Давай, поднимайся на ноги и садись сюда, – Шики обхватил его поперёк и потянул вверх. Акира тут же вцепился ему в плечи и кое-как выбрался из ванной. Потом сел на скамеечку. Военный примостился сзади, натирая ему спину. Его тело, в отличие от разума, продолжало оставаться телом усовершенствованного солдата. В районе живота виднелось несколько едва заметных шрамов от операций. Спортивное сложение сохранялось, хотя Акира перестал поддерживать его.
Шики скользнул мочалкой по бокам, и ребёнок начал хихикать. От досады тот швырнуло мочалку в ванную, а парня начал поливать водой.
– Тебе смешно! А мне вот нет.
Акира замахал руками и упал бы со скамейки, если бы Шики его не поддержал. Когда он выключил воду, юноша потянулся к нему, просясь «на ручки».
– Нет уж, учись своими двумя, – Шики набросил ему полотенце на плечи и поднял на ноги. Обтерев тело, отвёл до дивана в гостиной и приказал стоять. Затем сходил за новым комплектом пижамы и одел Акиру. Тот так и продолжал проситься на ручки.
– Сколько же с тобой мороки, – Шики устало рухнул на диван. Такое ощущение, будто он весь день сражался на поле боя. Акира тут же забрался к нему на колени и крепко прижался. Его лицо осветила тёплая улыбка, и он закрыл глаза.
– Надеюсь, все мои усилия не будут потрачены зря…
========== Обследование ==========
Телефон вибрировал всё совещание. Шики неустанно косился на него, но не выключал, проверяя, на сколько хватит нервов звонившему. Номер был неизвестен, но Шики не стал пропускать его через базы данных. После совещания, военный набрал ему сам.
– Привет, господин полковник, – в трубке тут же раздался довольный голос Мотоми.
– Откуда ты узнал мой номер? – собираясь домой, недовольно спросил Шики. – И я больше не полковник, – мрачно добавил он.
– Когда мы встречались, успел его зафиксировать. Как там Акира? – вежливо поинтересовался учёный.
– Прекрасно, – отчеканил Шики, вспомнив о том, что с утра парень слёзно умолял его купить ему фундука в шоколаде. Дурацкая реклама успела навешать лапши на уши доверчивому ребёнку.
– Три месяца уже прошло. Было бы неплохо проверить его, – голос Мотоми посерьёзнел.
– Зачем? – Шики тем временем вышел из здания и сел в машину.
– Осторожность не помешает. Тем более, здесь серьёзное дело. Если будет какое-нибудь отклонение, потом его не исправить.
– Что ты предлагаешь? Опять вести его в подвалы лаборатории? – по дороге спросил Шики.
– Нет. У меня есть кое-какие аппараты для фиксации квантовых мозговых волн. Я могу прийти к вам домой, если ты не против.
– Против, но… – Шики задумался. Проверить Акиру было бы неплохо. Хотя он выглядел вполне здоровым, но вдруг и правда что-то идёт не так?
– Я выезжаю с работы. Где тебя забрать?
– Сейчас объясню, – Мотоми тут же оживился и принялся говорить адрес.
Как только Акира услышал щелчок замка, он мгновенно вскочил на ноги и ринулся к входной двери, но, заметив, что Шики не один, тут же прижался к стенке и попятился назад.
– Привет, Акира! – Мотоми заулыбался, а испуганный парень перевёл взгляд на Шики.
– Не бойся. Это доктор. Он осмотрит тебя, – снимая форму, ответил тот. Мотоми тем временем вымыл руки и надел халат.
– А разве я болею? – удивился Акира, когда они прошли в гостиную. Мотоми тут же начал выкладывать небольшие аппараты на стол.
– Нет, это просто для профилактики, – продолжал добродушно говорить учёный. Акира прижался к Шики.
– Ты не уйдёшь? – с надеждой спросил он.
– Если доктор разрешит, – ухмыльнулся тот.
– Можешь остаться. Сначала проверю общее физическое состояние, затем возьму анализ квантовых волн, и психическое состояние. Снимай футболку и садись на стульчик, – обратился он к Акире, который так и приклеился к Шики. Военный вздохнул и сам стянул с него одежду и усадил на стул.
Мотоми быстро проверил его показатели: давление, пульс, реакцию зрачков, нервную систему, измерил рост, вес, сделал кардиограмму. Затем нацепил ему что-то на голову.
– Что-нибудь болит? Живот или голова?– мягко спросил исследователь, освобождая его от измерителей. Акира покачал головой, сложив ладони на коленях. Всё это его немного пугало, но Шики был рядом, значит бояться нечего.
– А как спишь? Снятся странные или страшные сны?
– Нет, – снова покачал головой Акира.
– Хорошо. С физиологией всё в порядке. Теперь проверим психику, – Мотоми убрал все приборы и достал из другой сумки кипу бумаг. Это были всевозможные психологические тесты.
– Это надолго, – вздохнул Шики, когда тот начал раскладывать бумаги перед парнем. Военный хотел пойти в душ, но Акира бросил на него жалобный взгляд.
– А ты купил орешков? – робко спросил он. Шики усмехнулся и вместо своего похода растянулся на диване.
– Купил. Купил. Получишь, когда сделаешь всё, что скажет тебе доктор.
Он успел задремать, вслушиваясь в тихие голоса Акиры и Мотоми. А проснулся, когда парень радостно спрыгнул со стула и прибежал к нему за орешками. Мужчина кинул ему сладости и отправил гулять.
– Ну что? – поднимаясь с дивана, Шики подошёл к Мотоми, который подсчитывал результаты теста.
– Думаю, что всё в порядке, даже лучше, – улыбнулся тот.
– В смысле?
– Прошло только три месяца, а по развитию он уже достигает возраста шести лет. Очень прогрессирует. В физиологии ничего, разве что похудел немного с того случая. Квантовые излучения тоже в порядке. А вот дальше могут возникнуть проблемы, – доктор немного помрачнел.
– Какие ещё? – Шики тоже нахмурился.
– Школьный период. Боюсь, что такими темпами он не успеет освоить всю школьную программу. Если сейчас ему около шести, то через полгода будет шестнадцать, если не раньше. И за это время его нужно всему обучить… Хотя он будет лучше воспринимать, запоминать и сосредоточиваться, чем обычный ребёнок, но всё же такая нагрузка… Ты не хочешь нанять репетиторов?
– Не хочу, – поморщился Шики. Мотоми вздохнул.
– Ему нужно общаться с другими людьми, особенно с детьми. Хотя в данной ситуации дети могут наоборот затормозить его развитие, – тут же возразил сам себе учёный.
– И как я объясню им, что они обучают взрослого парня, как младшеклассника?
– Так и объяснишь. Мало ли случаев бывает, – пожал плечами Мотоми.
– Сам всему научу, – продолжал гнуть свою линию Шики. – Алгебра, физика, информатика, география, геометрия, языки… – перечислил военный те науки, в которых сам разбирался.
– Я могу помочь с биологией и химией, – осторожно предложил Мотоми.
– Литературу и историю сам прочитает, – сказал Шики, пренебрежительно относясь к этим предметам.
