Текст книги "Из дневников Босоногого мага (СИ)"
Автор книги: DOBROmood
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
К его приходу дом Вивиан был пуст. Ма’Ай отправился разыскивать ее в фабричных цехах, попутно расспрашивая встречных людей о местонахождении девушки. Форма службы решения дел производила нужное впечатление. Вскоре Ма’Ай обнаружил Вивиан в ткацких цехах, где уже ткали шерстяные полотна. Её кабинет находился на втором этаже.
– Вы её нашли? – с надеждой в голосе спросила Вивиан, отрываясь от записей, что производила, лишь увидав его.
На ней был рабочий фартук и нарукавники для защиты одежд от чернил. Она спохватилась, что не совсем вежлива и быстро добавила:
– Ох! Здравствовать вам! Желаете чего? Чай или вино?
– От горячей кружки чая я бы не отказался, мне пришлось разыскивать вас, – улыбнулся Ма’Ай. Все-таки от Ашран он научился вычурно разговаривать.
– Так что есть новости? – нетерпеливо повторила девушка.
– И да, и нет. Мы нашли статуэтку, но упустили её, – на секунду обрадованная девушка, тут же погрустнела. Ма’Ай поспешил добавить: – Мы её найдём, не переживайте!
Слишком эмоционально воскликнул. Вивиан улыбнулась, ожидая, что же он скажет. Даже Вивиан Лутаро смотрит на него, как на ребёнка, лишая его смелости.
– Ваша семья украла статуэтку у эльвиров? – выпалил он от волнения.
И тут же об этом пожалел. Светлое, милое лицо Вивиан стало пасмурным, как небеса Верлиоки в самый плохой зимний день. Глаза вот-вот готовы заметать молнии, чтобы убить его:
– Вы думаете, мой дедушка украл статуэтку?!
Если сейчас он что-нибудь не скажет, то Вивиан велит вышвырнуть его прочь ещё до того, как помощник принесёт чаю. Он явно начал не с того. Как сказала Ашран? Быть собой?
– Извините меня, – начал он. – Я не особо умею вести такие разговоры. Не пытался оскорбить вашу семью или обидеть вас. Я расскажу вам правду, ту, что известна мне, а вы решите отвечать или нет.
Он посмотрел на Вивиан. Грозно нахмурившись, она ждала продолжения, и он продолжил:
– Сегодня утром семья Артос заявила на статуэтку свои права. А это значит, мы будем обязаны передать её им. Нам нужны доказательства того, что статуэтка ваша…
– Мой дедушка не крал статуэтку, – наконец ответила она. – Вы понимаете, что одних моих слов будет недостаточно против семьи Артос?
Она встала, явно нервничая, но, уже не обвиняя Ма’Айя.
– Почему ко мне послали такого малыша, как вы? – спросила она.
– Мне не оставили выбора… – признался Ма’Ай и покраснел.
Вивиан внимательно посмотрела на него. Усмехнулась и спросила:
– Что вам известно об эльвирах?
– Ничего, – и это была чистая правда. Да и никто ничего о них и не знал в его окружении. – Мне сказали, что статуэтка это вместилище.
– И?
Он пожал плечами, коря себя за то, что был так занят своими переживаниями и не удосужился расспросить у Ашран, что это значит. Вивиан вздохнула, вернулась к столу и села. Помощник принес чай, дымящий и ароматный, и как только он разлил по чашкам и вышел, Вивиан спросила:
– Вас отправил тот высокий блондин?
– Да. Он пострадал вчера и не мог сам задать эти вопросы вам, – Ма’Ай осознал для себя, почему Ашран отправила его. Это обрадовало, польстило и удивило его одновременно. Он добавил: – Я могу обещать, чтобы вы не сказали, это не станет известно кому-либо ещё. Поверьте мне.
Ма’Ай не мог определить верит ли ему Вивиан. Она откинулась на спинку кресла, скрестила руки и низким мужским голосом произнесла:
– Я не крал статуэтку! Она моя! И семье Артос это известно.
Ма’Ай едва не подскочил, хотя всё-таки потом подскочил, когда, дернувшись, расплескал горячий чай. Уронил кружку и пораженно уставился на Вивиан Лутаро. Она широко улыбалась, довольная произведённым эффектом.
– Ты – Ма’Ай, кажется, если мне не изменяет память? – спросила она, своим обычным голосом. Он кивнул, поднял кружку и поставил на поднос: – Не обжёгся?
– Не, всё в порядке.
– Тогда садись. Я расскажу тебе немного об эльвирах, а ты помни своё обещание о молчании, – мужской голос. – И знай, что человек ничто против эльвира.
Ма’Ай сел.
– Расскажу, потому что тот, кто послал тебя, знает гораздо больше, чем сообщил тебе. И думаю, он не явился ко мне по простой причине, что не захотел второй раз попадаться мне на глаза. Я был не особо внимательным при нашей первой встрече, и заведи он со мной такие разговоры. Кто знает, что бы я узрел. А ты – удобный, наивный малыш, Ма’Ай.
Вивиан улыбнулась. Он начинает привыкать к этим странностям во внешнем виде. Ашран выглядела то женщиной, то мужчиной. Он сам уже пару раз менял свой пол. И вот, юная девушка, разговаривающая низким мужским басом. Стоит ли удивляться? Но признаться это удивляло.
– Эльвиры находятся здесь со времен столкновения миров. Мы были захвачены эльфами на родной планете, были пленниками этих выродков мнящих себя повелителями миров, – он замолчал, чуть успокоился и продолжил: – Столкновение миров нас освободило, но этот мир – не подходящее для нас место. Та статуэтка, созданная эльфами для нас тюрьма. В этом мире безопасное убежище. В этом мире мы не может находиться вне тела или убежища, сотканного магическими рунами. Но эльвиры приспособились, подарив людям развитие и процветание, заключив с некоторыми из них союзы. Мы живем в их телах.
– Мой дедушка не крал статуэтку. Она принадлежала ему с самого начала, – обиженным девичьим голосом добавила она.
– Передай, тому, кто послал тебя, что я больше не член семьи Артос. Я образовал свою семью. И они не должны узнать о Вивиан Лутаро.
Он замолчал.
– Я думаю, мой дедушка, прояснил вопрос о хозяине статуэтки, – улыбнулась Вивиан, как бы намекая на конец разговора. Ма’Ай встал, но тут вспомнил, что Ашран говорила спросить кое о чем ещё:
– Раз вы в теле Вивиан, то кто в статуэтке?
Вивиан встала, и казалось, вместе с ней встало что-то тёмное, большое и древнее:
– Мальчишка… – тихо пробасила Вивиан.
– Дедушка? – озабоченно спросила Вивиан.
Ма’Ай замер. Вивиан выглядела так, словно обдумывала ответ на сложный вопрос. Ма’Айя окружила невидимая, но хорошо осязаемая угроза. Сам воздух пропитался этой тёмной энергией, стал тяжелым и неподвижным. Ма’Айю подумалось, что эльвир может лишить его жизни в любую секунду. Горло схватил спазм. Единственное, что спасало от попытки убежать в ту же секунду прочь из кабинета, это вера в то, что Ашран не подвергла бы его опасности.
Вивиан села. Всё прошло, атмосфера опять стала обычной:
– Я уговорила дедушку довериться тебе. Поэтому он должен рассказать свою историю… – сказала она, а дальше продолжил говорить эльвир: – Я бывший глава семьи Артос. Как я и предполагал, семья постаралась скрыть моё исчезновение. Я встретил Ви – бабушку Вивиан сто двадцать лет назад. Тебе неизвестно, но эльвиры питаются эмоциями людей. Совсем недавно, ты не плохо так испугался…это было вкусно.
Он облизнулся, подтверждая свои слова и улыбнулся.
– Ви оказалась чем-то особенным. С ней я мог создавать эмоции сам, как на родной планете. Это как чудо. Среди людей есть слово для определения данного чуда. Любовь. Возможно это была любовь, я не специалист в этой области. Страх вызвать гораздо проще. Проблемой было то, что Ви не член семьи. У эльвиров случались не объяснимые тяги к некоторым людям, но для сохранения тайны жизни эльвиров лишние люди не нужны. Я сам создал эти законы и правила, но она стала для меня важнее всего. И я решил, что хочу провести не долгий срок жизни Ви с ней, забыв о том, кто я на самом деле. Мне даже удалось скрыться почти под носом у эльвиров. Когда не хочешь, чтобы тебя нашли, прятаться стоит на самом видном месте, мальчик.
Он помолчал будто раздумывая.
– Нас ждало ещё одно чудо. Жизнь подарила нам дочерей Виви и Виан. Виви – это мать Вивиан, она человек. А Виан – её сестра близнец, она эльвир. Это редкое явление, а уж в союзе с человеком единичный случай. К сожалению, Виви погибла вместе с мужем под обвалом в горах очень рано, а родили мы их слишком поздно. Когда жизнь моего человеческого тела подошла к концу, я оставил его и оставался с Ви. Я продлил её жизнь настолько, насколько мог… Моим удивлением было то, что моя способность создавать эмоции не покинула меня. Она продолжается вместе с Вивиан. В статуэтке моя дочь – Виан.
На этот раз он замолчал очень надолго и видимо не собирался продолжать, ибо за него закончила Вивиан своим голосом:
– Мой дедушка считает, что сказал слишком много. Этого должно быть достаточно?
Ма’Ай кивнул.
– Ваш дядя, – спросил он. – Он не знает ваш семейный секрет?
– Нет. Тело дяди Герри не подходит для эльвира. Дедушка решил предоставить ему свободную от тайн жизнь. Секреты утомляют, – пояснила Вивиан.
Ма’Ай решил поделиться ещё кое-чем, что рассказывал Холгун.
«Имеет ли он право раскрыть чужие тайны?» – подумал Ма’Ай.
И всё же решил, что это будет на благо, произнес:
– На чёрном рынке в Верлиоке ходит запрос на некую золотую статуэтку. Так получилось, что ваш дядя проиграл в карты огромную сумму денег и от незнания счёл статуэтку не столь ценной.
Глаз Вивиан удивленно расширились, но почти сразу она ответила мужским голосом:
– Спасибо. Я поговорю с мальчишкой.
Ма’Ай кивнул и вышел. Ему самому не верилось, что у него всё получилось. К тому же узнал так много, чего даже не предполагал. С него взяли слово, но кому бы он такое рассказал, кроме Ашран.
К его удивлению, когда он вернулся в лабораторию, Ашран была подвижна, здорова и в отличном расположении духа. Сначала он лишился дара речи, глядя на неё, возившуюся со склянками за столом кабинета в халате и пучком на голове. А затем до него дошло:
– Ты! – вскричал он. – Ты обманула меня!
Она рассмеялась:
– Это же ты забыл, что я прекрасный лекарь.
– Ты просто не представляешь, что я пережил, – глухо добавил он, опустив лицо.
– Но ведь пережил? – усмехнулась она.
Она просто издевается над ним. Забавляется! И такая злость охватила его. Он не знал, что делать. Злоба требовала выхода.
– Я, – произнес он. На ум пришло единственное. То, что он делал с За’Ар или Ма’Ртой, когда они доставали его своими шуточками. – Я защекочу тебя насмерть!
Выкрикнул он свою угрозу и кинулся к ней. Он не знал, боится ли она щекотки или нет, но заодно и выяснит. Она взвизгнула и бросилась прочь от него.
– Ни одна магия тебя не спасёт! – добавил он угрозу и принялся её догонять. У него таки получилось поймать Ашран. Она боялась щекотки. Зажав ее в одном из кресел, он наслаждался своей пыткой. Ашран правда пыталась отбиться и руками, и ногами, но получалось у неё это плохо, отчего она лишь глубже вжималась в кресло в попытке избежать прикосновения его рук.
– Я мастер щекотки! – пояснил он на новом заходе.
Её попытка возразить потонула в потоке порывистого смеха. Ма’Айю было весело. Лицо Ашран раскраснелось, дыхание сбилось, волосы, как и одежда, растрепались.
– Что вы делаете? – вмешался в их гомон, громкий голос Холгуна.
Ма’Ай остановился, и Ашран удалось ускользнуть, через ручку кресла.
– Ма’Ай просто разозлился, – смеясь, пояснила Ашран и, отбежав подальше, добавила: – На свою глупость.
– Странно, тебя наблюдать за занятием глупостями, – как ни в чем не бывало, заметил Румпель. – Уже вечереет, а вы ещё не готовы для похода в «Дикие цветы».
– «Дикие цветы»? – переспросил Ма’Ай, понимая, что от него укрыли большую часть плана.
– Именно, – подтвердил Ашран. – Семье Артос известно о статуэтке, я думаю, сегодня последний день пребывания статуэтки в руках Эзона Тора. Но нам повезло, Эзон так по человечески, хотел утереть мне нос, как мужчина, что не преминул похвастаться об этаже снятым для подружки. Женщин он называет цветочками, что натолкнуло меня на одну мысль, и мы должны её проверить. К тому, же я уже перешила тебе костюм, Ма’Ай.
«Дикие цветы» оказались целым комплексом зданий, стоящих кругом и соединенных между собой высокой, в три человеческих роста, кирпичной стеной. Зданий было пять, в четыре этажа. Самым удивительным было то, что в центре площади росло большое дерево. Одно из тех, что растут за горами, с большими пятиконечными листьями. На его ветвях развешены магические фонари, а от верхушки тянулись канаты с тентами, защищая от вечно моросящего дождя в зимнее время в Верлиоке. Вокруг его ствола находилась площадка с музыкантами, что наполняли пространство весёлой музыкой. Столы здесь были высокими, каменными, на одинокой кованой ножке, с такими же высокими стульями. Ма’Ай с Холгуном расположились за одним из таких столов. И только тогда Ма’Ай заметил отсутствие Ашран с ними. Куда она пропала, он и не видел. Он стал высматривать высокого светловолосого красавца, коим она сейчас являлась. На глаза попадались лишь дамочки в шерстеных плащах, а под ними одетые в платья больше похожие на ночные сорочки.
«Спасибо Анкалиме, что не пришлось надевать амулет Томбора сегодня!» – беззвучную поблагодарил Ма’Ай богиню.
В отличие от Ма’Айя Холгун наоборот выглядел скучающим. Он заказал бутылку вина и методично её опустошал, не отрывая взгляд от бокала. Внезапно их плечи обняла появившаяся неизвестно откуда Ашран:
– Друзья мои, вы только гляньте, кого я нашёл.
Холгун посмотрел через плечо на трёх девиц в платьях-сорочках, что хихикали в ожидании чуть поодаль.
– Шлюх что ли? – хмуро спросил Холгун.
– Лучше! Это цветочек Эзона и её подруги. Я уговорил пригласить нас к себе, я понравился цветочку, – хихикнула она, повернулась к девушкам и послала воздушный поцелуй. – Цветочек на мне, а вам достанутся Марани и Фай…
– С ума сошла! Нет! Я люблю свою жену.
– У неё могут быть наши пять тысяч золотых и статуэтка, – широко улыбаясь, напомнила Ашран. – Ну же, Холгун, дай волю своей брутальности.
– Хорошо, – согласился он, оглядывая девушек ещё раз. – Выбираю Фай.
Комнаты «цветочка» находились на втором этаже центрального здания и представляли собой объединённые три комнаты. Мебели здесь было с избытком, но подобрана была не со вкусом, как в доме Лутаро. Больше походило на то, что кто-то скупает понравившиеся вещи и ковры. Особенно ковры. Пушистые, с длинным ворсом, различных цветов и расцветок, они практически покрывали весь пол на этаже. Пропуская их внутрь, «цветочек» отбежала от них к ближайшей двери и закрыла её на ключ. Заметив, что они смотрят на неё в ожидании, скинула плащ на пол и мелкими шажками подбежала к Ашран.
– Там ничего интересного, златоглазик, – зазывно улыбаясь, пояснила "цветочек" и, схватив Ашран за руку, потащила в комнату. – Я покажу тебе нечто другое. Тебе понравится.
За ними последовал Холгун, обнимая двух девиц сразу. Ма’Ай же нёс три бутылки самого дорогого вина из бара внизу, купленных для девочек. В центре находилась большая, похожая на постамент, круглая кровать, застеленная алым атласным покрывалом с множеством подушек. Кровать окружали пять широких диванов, но больше всего поражал потолок. Он был зеркальным. Ма’Ай с удивлением рассматривал себя в нём, отчасти позабыв о причинах их пребывания здесь.
– Ты права, Цветочек. Мне это нравится, – услышал он мужской голос Ашран.
А потом в отражении она поцеловала цветочек в губы. Ма’Ай не поверил своим глазам и пораженно перевел взгляд на реальность отражения. На его глазах "цветочек" целовал высокий блондин. Целовал глубоко, прикрывая глаза. Всё бы ничего, но он знал, что это только видимость. Под этой иллюзией Ашран – эльфийка и женщина. Ма’Ай распахнул рот от изумления. В этот момент Ашран открыла глаза и посмотрела на него, не прерывая поцелуя.
Ашран оторвалась от девушки и объявила:
– Нам нужны бокалы! Мы совсем забыли про вино.
– Точно! Вино! – согласилась цветочек.
– И позабыли взять что-нибудь на закуску, – добавил Холгун, передав небольшой мешочек с монетами одной из девушек, кажется, Фай – Пошлешь человечка сбегать?
Две из них побежали за бокалами, что находились в другой комнате, а Фай отправилась дать указание слуге. Оставшись одни, Ашран тут же объявила:
– Делайте, что хотите, но вы должны их отвлечь минут на десять-пятнадцать, Они не должны заметить моего отсутствия, – Холгун кивнул. А Ма’Ай всё так и стоял, обнимая бутылки. – Ма’Ай, в конце концов, поставь бутылки на стол, что ты их греешь?
Ма’Ай сделал, как сказала Ашран. Вернулись девушки. Пока Холгун разливал весёлым девушкам вино, Ашран приобняла Ма’Айя за плечи и заявила:
– У меня тоже есть кое-что, что вам понравится.
– Что может, понравится больше тебя, котик? – засмеялась Фай.
– Вы не поверите, но этот малыш девственник, – три пары девичьих глаз уставились на него. – Он даже не целовался, так ведь, Ма’Ай?
У Ма’Айя зашумело в ушах от смущения, лицо загорело красным. Холгун громогласно рассмеялся, и сразу две девушки кинулись к нему с объятиями – Марани и "цветочек". Фай же предпочла остаться с тем, кто уже не пожалел потратить мешочек золотых на неё. Он с трудом мог сказать, сколько прошло времени, как начались его пытки. Девушки затащили его на кровать, играя в свою игру, кто же из них его первой поцелует, попутно руками шаря по его телу. Всё это сопровождалось хохотом Холгуна, который предпочел развалиться в кресле с Фай под боком и бутылкой вина. Самым унизительным было то, что его тело реагировало на ухищрения девушек, но делать что-то большее на глазах у Холгуна он не собирался, да толком и не знал. Наконец "цветочку" это удалось, но Ма’Ай изо всех сил сжал губы и зажмурил глаза.
– А кто-нибудь из вас пил настоящее эльфийское вино? – раздался откуда-то рядом мужской голос Ашран.
Девушки оторвались от своей жертвы, почти распятой на кровати, и с интересом посмотрели на бутылку с золотой жидкостью плескавшейся внутри. Вино девицам понравилось, и вскоре они заснули, как когда-то было с Ма’Айем.
Трое мужчин беспрепятственно покинули покои цветочка и направлялись по площади к раздатчику колясок. Один из них был совсем мальчишкой и больше выглядел не довольным, а расстроенным.
Наконец Ма’Ай не выдержал и сказал:
– Ты это специально сделала. Решила отомстить за то, что я тебя щекотал?
– Зачем мне тебе за это мстить, Ма’Ай? – с долей удивления спросила Ашран. – Но да, я сделала это специально. Я знала, что жительниц Туманных земель позабавит игра с тобой. К тому же, ты так легко смущаешься.
В этот момент он почти ненавидел Ашран:
– Это худший день в моей жизни! – крикнул он ей в лицо и ускорил шаг, обгоняя.
Единственное, что он хотел, это быстрей покинуть это место. Место его позора. Ашран, видимо, не планировала его отпускать. Схватив его за руку, она сказала:
– Честное слово, Ма’Ай, ты ведешь себя, как обиженная девчонка.
– Ну, уж прости, что я такой! – крикнул он. – Я целый день слушаю, про любовь. Любовь эльвира к бабки Вивиан, даже Холгун говорил о любви к жене. И так, получается, что религия Белого королевства построена на любви и искренности. И если бы мне пришлось выбирать, то я бы предпочел целоваться не с каким-то цветочком, а с тем, кого бы любил. А ты лишила меня выбора…
Договорить он не успел. Ашран обхватила его лицо ладонями и прижалась к его губам своими. Он не ожидал. И только открыл рот что-то возразить на её действия, как почувствовал её язык у себя во рту. Он замер. Её язык двигался. Он лизал его зубы. Её язык такой теплый. Она смотрела ему в глаза и от её взгляда, сейчас золотистых глаз, теплота разливалась по телу.
"Мне нравится" – успел подумать он.
А потом до него дошло происходящее. Он не знал, что шокирует больше: то, что сейчас в глазах остальных на площади его мужчину целует другой мужчина, или то, что он знал, что под этим видом скрывается Ашран, которую он возвел до уровня богини. А он никак не мог ей нравиться. И любить его она не могла. Значит, играет? Он оттолкнул её. Его мысли путались. Он сделал единственное, что пришло в голову. Не сказав ни слова, развернулся и убежал прочь, в темноту. Подальше от «Диких цветов», разврата и Ашран.
Глава шестая. По местам расставляя
«чᴛ᧐ жᴇ ᴄᴧучиᴧ᧐ᴄь? я ᴄᴧыɯᴀᴧ ᴨ᧐ дыхᴀнию и ᴛᴇʍбᴩу ᴦ᧐ᴧ᧐ᴄᴀ, ᴋᴀᴋ ᧐ᴛ нᴇё ʙᴇᴇᴛ ᧐ᴛчᴀяньᴇʍ. ʍнᴇ ᧐чᴇнь х᧐ᴛᴇᴧ᧐ᴄь, чᴛ᧐бы я быᴧ ᴨᴩичин᧐й…»из днᴇʙниᴋ᧐ʙ б᧐ᴄ᧐н᧐ᴦ᧐ ʍᴀᴦᴀ.
Вчера Ма’Ай довольно поздно вернулся, ведь те районы находились на другом конце города от гавани, да и он благополучно заплутал, благо обошлось без происшествий. Ещё и проснулся довольно рано, в прескверном настроении и полном разбитости чувств. В голове попеременно всплывали картины то его позора, то поцелуя Ашран. Хоть поцелуй и был приятным, его бесило, что Ашран так легко целует кого угодно. Злило её отношение к нему. Он думал, что она заботится о нём. На соседней кровати заворочался Ста’Арх, потянулся, открыл глаза.
– О! Ты дома, – удивился Ста’Арх.
Ма’Ай не ответил. Когда-то Ста’Арх был его лучшим и единственным другом. Раньше у Ма’Айя не было тайн от него, а теперь с каждым днём у Ма’Ай становилось всё больше секретов и они почти не разговаривали. Ма’Айю казалось, что с того момента, как они попали в Верлиоку, Ста’Арх повзрослел на десятку лет. А он всё так и остался глупым деревенским мальчишкой.
– Послушай, Ста’Арх, вы с Ма’Ртой целовались? – спросил Ста’Арх.
Здоровяк замер, отвлекаясь от водных процедур:
– Я не думаю, что это хорошо обсуждать Ма’Рту с тобой. Ей будет неудобно…
– Так да или нет? Мне просто интересно, обещаю молчать об этом.
– Целовались, – спокойно ответил друг.
– А вы с ней спали?
Вот тут Ста’Арх покраснел, но не от смущения, а от злости:
– Ма’Ай, что на тебя нашло?! Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. Как ты мог подумать такое о Ма’Рте? Мы ведь еще не женаты.
Чтобы не злить друга, у которого вопросы связанный с Ма’Ртой вызывали порывы защитника чести его сестры, Ма’Ай решил пояснить:
– Со мной тут кое-что произошло…
– Ты с кем-то переспал?
– Нет, – смущаясь ответа, сказал Ма’Ай.
Ма’Ай пытался вспомнить, а обсуждали ли они когда-нибудь девушек. И не мог. Конечно, Ста’Арху всегда нравилась Ма’Рта, а он не тот человек с кем мог поговорить об этом Ста’Арх.
– А ты с кем-нибудь другим спал? – осенило Ма’Айя.
– Я не совсем понимаю суть твоих вопросов. Было бы проще, если бы ты прямо спросил, что тебя интересует, – заметил Ста’Арх.
Ма’Ай не мог. И дело было не в том, что ему бы тогда пришлось рассказать всю позорную ситуацию вчерашнего вечера, а в том, что он толком не знал, что же хотел узнать. Ста’Арх его молчание понял по-своему и присев на свою кровать, произнес:
– Ну, не то, чтобы я не хотел, попробовать с кем-то другим. Просто я слишком люблю твою сестру и не могу думать о ком-то другом. Если тебя интересует сам процесс, то поговори с Кураном. Они спят с Шивой и она у него не первая.
Если бы Ма’Ай не лежал на кровати, он бы упал.
– Куран спит с Шивой? Откуда ты знаешь?
– Я говорил с ним, – пожал плечами Ста’Арх.
– Да я и предположить такого не мог. Он же спит на полу под её дверью?
– Ты не особо внимательный к таким вещам. Когда мы жили в Воне, тебя больше интересовали новые закваски для сыров и строение зданий с За’Ар.
Ведь, правда, до того, как им пришлось бежать, они разрабатывали систему, названную За’Ар интересным словом канализация. Удобная вещь. Такую же они применили и в этом доме.
"Час от часу не легче" – подумал Ма’Ай.
Может ли сказаться с ним что-то не так. Он напрягся, пытаясь припомнить, какая девушка нравилась ему в Воне. Не получалось. Он просто их не помнил. Имена – да, но как они выглядят, вспомнить не мог. Единственная, кто лез в его мысли, была Ашран. Её волосы всегда собраны в хвост или пучок после сна. Платья скромны и застёгнуты на все пуговицы, как того требовала благовоспитанность приморского города. Для человеческой женщины она была высока, но не по-человечески стройна и изящна. Точеный подбородок уверенно вздёрнут вверх. Тонкие, но идеально очерченные губы, казалось, всегда готовые вспыхнуть улыбкой. Больше всего она любила усмехаться не со злобы, а так, по-доброму. Две ее безукоризненно прямые брови взлетали вверх к вискам и являлись дополнительным украшением её глаз, чуть раскосых, необычайно завораживающего золотистого цвета, чем-то напоминающие кошачьи. Из-за её глаз Ашран казалась Ма’Айю каким-то неземным существом. Именно их блеск привлёк его ещё тогда, в торговом переулке, и заставил следовать за собой. Его влекла к ней не её магия, а желание посмотреть ещё раз в эти глаза. Глаза самой красивой женщины…
Он следовал за ней, как влюбленный мальчишка. Он даже не знает, сколько ей лет. Сто? Двести? А может вся тысяча! Ашран с её более чем огромным жизненным опытом, конечно, заметила его порывы, а не осознала внезапно, как он. От понимания этого стало ещё более тошно. Стыд за свой побег, за свое поведение, затопил его. Как заметила Ашран, он вел себя как обиженная девчонка. Он застонал от безысходности и отвернулся к стене. Через какое-то время вернулся Ста’Арх и позвал к столу. Аппетита не было. Единственное, что он хотел – это бокал эльфийского вина и забыть обо всём, как "цветочек" и её подруги.
Он не пошел в лабораторию к Ашран ни сегодня, ни на следующий день. Он не хотел видеть её ни вчера, ни сегодня и никогда-либо вообще. Да никто его там и не ждал. Всё больше убеждался Ма’Ай в справедливости предупреждений Шивы. Он уже решил для себя, что может себе позволить несколько дней побыть дома. Несколько золотых монет он всё-таки заработал у Ашран. А затем вернётся в привычную для него службу охраны города. В магии он всё-таки не добился успеха, и вряд ли будет прорыв, а находится рядом с Ашран… Ему теперь было стыдно.
Уже прошло то время, когда они обедали в «Сказках русалки». В доме остались лишь Ма’Ай, Ста’Арх и их незваные гости. Равномерный стук металла о наковальню сообщал о том, что его друг занят работой. Ма’Ай решил отвлечься от своих мыслей и приготовить ужин. Он всё же был старшим ребенком в семействе Ма’ и готовить умел. Спустившись вниз, он обнаружил Тирну, возившуюся на кухне. Насколько он понял, в землях матушки питались лишь тем, что давала природа, и приготовление сложных блюд для неё было в новинку. Он постарался не напугать её, привлекая внимание к своему присутствию. Она повернулась к нему и улыбнулась:
– Ужин, – просто пояснила она.
– Ужин, – согласился Ма’Ай. – Я помогу.
Он как раз пытался научить Тирну чистить картофель, ибо то, как она безжалостно срезала добрую половину картофеля, не укладывалось ни в какие рамки. Быть бы ей битой кастрюлей, если бы это увидела его мать. Как в дверь постучали, редкое явление с тех пор, как За’Ар вышла на работу. Тирна встрепенулась. Ма’Ай успокоил её и пошел открывать. На пороге стояла Ашран в тёмных одеждах службы решения дел, привычно в мужском обличии. Необычайно яркое солнце для этих дней блестело в её волосах.
– Привет, – сказала Ашран.
– Ага, – она застала его врасплох.
– Можно войти? Нам нужно поговорить.
Он кивнул, пропуская её внутрь. В конце концов, он не девчонка, чтобы бояться разговора. Она прошла. Он ожидал, пока она сообщит ему цель своего визита. Странно было видеть её нерешительность. И Ма’Ай с удивлением осознал, что так выражается её смущение.
– Присаживайся, – предложил Ма’Ай, сменил гнев на милость, приглашая к столу. Она робко прошла к столу и села, будто боясь, что он передумает. Смущённая Ашран – непривычное явление. – Будешь травяной чай? Эти травы собрала За’Ар. Она тоже любитель чаев.
Она кивнула.
– Мы можем поговорить наедине? – поинтересовалась Ашран, намекая на присутствие девушки в комнате.
– Это Тирна, она с Земель Матушки и только учит язык. Можешь говорить при ней.
Ашран кивнула, соглашаясь, и опустила взгляд в кружку с чаем:
– Я хотела, сказать, что мне очень жаль, если я тебя обидела или оскорбила своими действиями. Прошу меня простить.
Да что же делать?! Вот сейчас он как никогда чувствует себя девушкой! Он почувствовал, как краснеет, и пожалел, что не попросил Тирну всё-таки выйти. Время от времени та бросала на них косые взгляды.
– Если тебе станет легче, хочу, чтобы ты знал, я тоже девственница. Меня это не смущает. Ни к тому, чтобы это имело какое-то значение, такая как я – полукровка, не имеет права плодить… Я не хочу, чтобы мои дети жили, скрываясь, как я. У эльфов в силу их долгожительства, как и у людей Туманных земель, нет такого трепетного отношения к девственности, как у людей Белого королевства. По этой причине я знала, что ты покажешься им забавным. Так что ещё раз прошу прощения.
– Прекрати! Не напоминай, – взмолился он, спрятав красное лицо в ладони.
Они сидели так какое-то время, затем Ма’Ай сказал:
– Я не обижен. Был обижен и повел себя глупо.
– Мне нравятся твои глупости, – улыбнулась Ашран.
Как же легко она развеяла все его страхи и опасения. Легкая улыбка и тёплый взгляд разогнали тучи сомнений копошащих в его душе совсем недавно.
– Только прошу, давай не будем об этом. Я не знаю почему, меня ужасно смущают разговоры на эту тему, – признался Ма’Ай.
– Хорошо, – легко согласилась она. – Я учту тонкую организацию твоей души.
А ведь опять издевается, подумал он, но в этот раз эта мысль вызвала лишь улыбку:
– Звучит уж, как-то слишком вычурно для простого крестьянского сына.
– Интересно, все ли крестьяне Белого королевства такие скромники?
– Ашран! – воскликнул он.
Она рассмеялась и примирительно подняла руки вверх.
– Мне нужно ещё кое-что тебе сказать, – она протянула ему лист свернутой бумаги с надломленной печатью. – Прочти.
Он развернул лист дорогой бумаги пропитанной цветочными духами:
«Сообщаем Вам, что не стоит искать семью Лутаро в ткацких районах. Мы приняли решение покинуть Верлиоку. Всё наше имущество продано. Мы будем ждать Вас на корабле „Прекрасная Ви“ в гавани»
Ашран положила на стол сумку, что носила через плечо:
– Ты должен передать семье Лутаро статуэтку сегодня вечером. Сразу после нашего разговора, иди в гавань и разыщи корабль.
Он согласно кивнул.
– Есть ещё одна, – заметила она и протянула вторую.
Бумага была дорогая, но от неё исходил смутно знакомый сладковатый аромат. Галлюциногенных грибов, услужливо подсказала память.
«Эльф! Ты неплохо меня обдурил и опоил моих девочек. Если ты думал, что так можешь уйти от меня, то ошибался. Твоё враньё о маге Белого королевства – твой провал. Цветочек по имени Марта у меня. Отдаю должное твоим иллюзиям, без них она не столь прекрасна. Жду тебя вечером, когда солнце скроется за горами в том же баре, где была наша встреча. С пятью тысячами золотых. Иначе я с легкостью продам её в Туманные земли»
Ма’Айя пробрал озноб. Он глазами ещё раз пробежал по тексту. Марта! Он сам представился Ма’Ртой. Выходцами из Белого королевства в городе были только они. Найти их не представляло большого труда даже в таком большом городе.
"Снова моя вина, а страдает Ма’Рта" – ударила мысль.
Первым осознанным порывом было бежать на её поиски. Но куда? В дом Лакорна? Наблюдавшая за его переживаниями Ашран взяла за руку:
