Текст книги "Алкид: Начало (СИ)"

Автор книги: Dmitrizio

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

А за этой битвой наблюдал молодой черноволосый юноша. Он сидел в кустах, положив руку на рукоять своего меча, который висел на левом бедре. Алкид решал. Решал, что делать. Можно было неожиданно влететь в толпу и перерезать всех ради опыта и возможных вещей. Можно было помочь менадам, ведь они единственные разумные монстры. Да и видел юноша парочку детей, а детей он убивать не будет, ведь они не способны предавать. Вот взрослые – да, а дети – нет. Да и не зверь он, чтобы убивать детей и их матерей. Конечно, можно было бы и бросить всё, как есть, тем более менады с лёгкостью отбивали атаку диких сатиров, которые шли напролом. Но, неожиданно для всех, из леса, с той стороны, откуда пришли сатиры, вышел трёхметровый широкий предводитель сатиров. Тёмная шкура, огромные рога, большой круглый щит с прибитыми к нему головами трёх человек и топор, который человек поднимал бы двумя руками. Алкид посмотрел на босса и кивнул. Вот его цель. Так можно сразу убить нескольких зайцев. Помочь менадам, остановить сатиров и получить огромное число опыта и, возможно, редкие вещи. Этот щит и топор вполне можно было продать за хорошие деньги, а кожаный нагрудник пустить на полоски для штопанья брони и создания рюкзаков. Поднявшись, юноша медленно вытащил меч из ножен и постучал им по дереву, привлекая внимания всех, ведь он был буквально в пяти метрах от битвы. Его клинок показал на предводителя. Взмах меча, и Алкид начал медленно двигаться к противнику, который повернул свою голову к нему.

– Я вызываю тебя на бой, животное.

Все монстры дёрнулись от страха, услышав голос воина. Настолько холодный, что даже зимние вечера показались бы тёплыми. Сатиру не понравились слова, которые сказал юноша, поэтому он сорвался с места на огромной скорости, занося топор для удара. Мечник перехватил клинок двумя руками и завёл его назад. Его глаза похолодели больше обычного.

Топор сатира ушёл в молоко, когда парень просто отошёл с траектории атаки. Его меч засветился оранжевым светом и влетел в щит предводителя. Боль пронзила левую руку гиганта, когда меч с хлюпающим звуком вошёл в плоть, пробив щит вместе с головами, которые были к нему прибиты. Но, к сожалению парня, щит не разлетелся на куски, а лишь треснул. Всё-таки металл он не мог пробивать с такой лёгкостью, что и деревянные баклеры. Атака сатира не заставила себя ждать. Круговой удар зацепил живот парня вскользь, но зацепил. Небольшая царапина появилась на теле. Воин зашипел от боли. Топор был покрыт ядом, который жёг рану. Снова удар топора, который пришлось принимать на меч. Клинок выдержал, но руки Алкида задрожали от мощи обрушившегося удара. Сместившись вправо, воин сбросил топор со своего меча и рубанул по открытому плечу сатира. Клинок вошёл в плоть, заставив великана зареветь от боли и ярости. Быстро вытащив клинок, юноша отпрыгнул на безопасное расстояние, почуяв неладное. Его глаза распахнулись от удивления, когда сатир неожиданно появился перед ним, выставив круглый щит вперёд. Меч вновь засветился и горизонтальный удар встретил удар щитом. На этот раз щит не выдержал и раскололся на две части, как и рука, которая разделилась на две части. Предводитель спокойно отрубил повреждённую руку и довольно зарычал. Ладони Алкида были стёрты в кровь, а по рукам бегали неприятные болевые ощущения. Всё-таки бить со всей силой по металлическому щиту и блокировать жёстким блоком удар топора не лучшая идея. Теперь он страдал от отдачи. Но, по крайней мере, сатир лишился руки со щитом.

Сатир обрушил свой топор на голову Алкида. От этого удара он просто уклонился. Вверх поднялось облако пыли и куски земли. Под лезвием топора, который ударил по земле, образовался небольшой кратер. Воин подметил, что удары сатира стали более сильными. Юноша мимолётом глянул на менад. Те уже давно одолели сатиров и теперь сжигали тела недалеко от деревни. Но за ним наблюдали. Пять пар кошачьих глаз с восхищением смотрели на юного воина. И эти взгляды очень не нравились Алкиду, ведь так смотрят те, кто хочет предать. Взмах меча, и клинок входит в бок сатира, пропоров кожаный нагрудник. Предводитель вновь взревел и с сумасшедшей скоростью махнул топором. От такого удара невозможно было уклониться. Алкиду показалось, что перед ним Геракл с его Небесным Фантазмом. Топор легко вошёл в левое плечо парня, раздробив кости, разрубив мясо и уничтожив наплечник. Парень схватил меч правой рукой и со всей силой рубанул по руке сатира, которая держала топор. Полилась кровь, а рука так и осталась держать топор, который остался в плече Алкида. Сатир вновь заревел и вознамерился забодать воина. Но тот лишь завёл меч назад и метнул его со всей силы, перед этим запитав Ки. Клинок полетел, словно метательный нож. Остриё меча вошло в голову сатира, заставив её запрокинуться назад. Предводитель пошатнулся и упал спиной на землю. Алкид сплюнул и вытащил топор из плеча. Посмотрев на него, он всунул оружие в инвентарь. Вытащив небольшую склянку с красной жидкостью, юноша выпил её. Рана начала медленно затягиваться, выталкивая осколки костей и наплечника наружу. Подойдя к мертвому сатиру, Алкид вытащил меч и заглянул в стеклянные глаза.

«Нет, у меня точно не такие глаза», – подумал он, вспоминая фразы, которые говорил ему Старик. Обтерев меч о шерсть сатира, воин вернул клинок в ножны. Выдохнув, он бросил последний холодный взгляд на менад и покинул деревеньку, нырнув в лес.

Внутри зрителей поединка были смешаны многие чувства. Удивление, шок, непонимание, восхищение, страх. В некоторых виднелась симпатия, но очень редко. И, когда воин ушёл, разочарование захлестнуло всех без исключения. Они хотели, чтобы юноша остался с ними на обед, поговорил бы с ними, а может и остался на ночь с одной из менад… Но этому не было суждено случиться, ибо не знали девушки, что их спаситель увидел в них потенциальных предателей. А значит, он никогда не придёт к ним…

Метатрон – Глас Божий. Сильнее его только Бог. Но есть и то, что сильнее Бога. Вот и приходиться Метру работать на ЭТО, чтобы не получить, как его отец и братья с сёстрами. Но эта работа жутко выматывала своим однообразием. Встретить человека, дать ему «дары» и отправить в совершенно случайный мир. Но вот люди с Системой были куда интереснее. Помогали изредка Метатрону отдохнуть душой.

Но вот сейчас ему вновь нужно идти и давать силы какому-то погибшему, которого избрал Мир.

– Приветствую тебя! – сказал торжественно Метатрон, войдя в свой кабинет и сев в кресло.

– Мяу!

– Да-да, я пон… – улыбка зависла на лице служащего, когда он увидел, кто сидел на стуле. Перед ним была рыжая кошка с жёлтыми глазами, которые смотрели на ангела. Щека Гласа дёрнулась. Да, иногда Мир шутил и вытаскивал души животных. Это заставляло все отделы пить успокоительные и молиться своим богам.

– И что теперь делать?

– Мяу!

– Ну, что же… Давай посмотрим, что тебе выпадет, – Метатрон встал и крутанул колесо, которое властно выбирало количество «даров».

– Один. Ладно, а теперь… – ангел посмотрел в свой телефон. Потом перевёл взгляд на кошку.

– Ты его кошка, что ли?

– Мяу?

– Да нет… Это не смешно! – вскрикнул Глас. – Вечно молодая кошка?! Начальство совсем поехало с катушек!.. Эх… – Метр щёлкнул пальцами, и кошка исчезла.

– Вечно молодая кошка путешествует по какому-то миру… Вот умора-то… – протянул ангел, внутренне проклиная своё начальство, удачу и случай.

Чёртов сатир со своим ядовитым топором… Половину здоровья снёс одним ударом. Да и броню порвал, а от наплечника оставил лишь осколки, которые даже собирать не имеет смысла.

«Тебе нужно лечиться, товарищ. Твоя холодность по отношению к возможной смерти пугает…»

А чего плакать-то и кричать? Это не очень-то поможет во время боя или истекания кровью. Только усугубит проблему. Так что молчи, звёздочка, нет, будешь Иосифом.

«А? Чего?»

Иосифом будешь. А то «Красная Звезда» – это несолидно, а так у тебя будет имя одного из самых знаменитых правителей СССР. Так, теперь нужно найти место, где я оставил Медею. Так, тут прямо, а тут налево. На всякий случай вытащил меч. Чёрт, весь с трещинах и царапинах. Всё-таки применять Ки на меч и принимать жёстким блоком удары топора не лучшие мои идеи. Клинок уже на последнем издыхании. Кстати, за босса мне накинули два уровня, поэтому сейчас я 19-го уровня. Или нет? Неважно, как-нибудь потом посмотрю. Сейчас мне самое важное это найти замену мечу, иначе через одну битву у меня не будет оружия, а сражаться огрызками я не буду. Этими «мечами» можно только колбасу резать, да мелкий рогатый скот. А вот в битву надо брать или полуторный, или двуручный меч, ведь ими куда проще достать до противника, чем этими кусками металла. Вроде в Египте изобрели длинные мечи, которые по массе позволяли сражаться одной рукой. Мне бы такой, но до Египта нужно переть и переть, а мне по уровню нельзя туда. Там у нас может быть Рамзес, которого назвали «Королём королей». Бедный Гильгамеш, даже не подозревает, что есть цари круче него. Так вот, если я привлеку эту НЕХ, то от меня и мокрого места не останется.

Однако, а какие года охватывает легенда об Аргонавтах? А то очень уж хочется принять участие в битве за Трою, да и с Македонским погонять. И всё это ради опыта, которого катастрофически не хватает. Ведь к концу Эры Богов (последнее орудие этой эпохи – копьё Артурии) я должен быть на уровне минимум Геракла под безумным усилением. Ведь после падения Эпохи не будет больше чудовищ, на которых можно будет фармить. Не будет сильных врагов. Не будет больше возможностей для кача. Поэтому сейчас нужно выжимать из себя все соки, чтобы к Войнам быть готовым ко всему.

«Будешь участвовать в трёх других войнах?»

Нет, Иосиф, нет. Эти времена очень туманны, а лезть туда… Только себе хуже делать. Вдруг там будут всякие Рамзесы, Иштары и Тамамы, которые чихом меня разнесут. Не, мне таких приключений не надо.

«Но побороться за чистый Грааль стоит. Так ты сможешь выбить себе желание. Нормальное желание»

Хм… Нет, сначала я должен раскачаться. А вот уже в конце Эры Богов можно будет и решить, что делать. Кстати, а у богов же есть свои доминионы? Исчезают ли они вместе с владельцами или просто разрушаются?

«Не знаю…»

Если они просто медленно разрушаются, то можно будет полутать дома богов после их ухода. Вот только найти бы эти доминионы и отдельные измерения…

Приятный запах варёного мяса разносился ветром. Этот запах исходил от котелка на поляне, где была Медея. Она с любовью готовила ужин, который должна была разделить с Алкидом, который ушёл на тренировку. Недалеко от котелка стояла большой шатёр, которая девушка успела свистнуть из-под носа аргонавтов. Это всё она носила в своей сумке, которая обладала объёмом целого склада. Магия творит чудеса.

У девушки было приподнятое настроение, ведь она делала действительно полезное дело, подготавливая место для ночлега. В её мечтах, Медея уже видела, как Алкид благодарит её за труды.

– Я вернулся, – раздался позади неё холодный равнодушный голос. Она обернулась. Её улыбка сразу слетела, как только девушка увидела состояние, в котором пришёл воин. Наплечник на левом плече полностью отсутствовал, кожаный доспех был порван в нескольких местах, меч, который юноша держал в руке, был покрыт трещинами и царапинами, а на его теле виднелись свежие следы крови. Алкид спокойно прошёл мимо Медеи и сел на камень, который выполнял роль стула.

– Что с тобой случилось?! – в голосе колдуньи слышалось беспокойство и ярость, направленная на того, кто посмел сделать такое с воином.

– На менад напали сатиры. Потом пришёл предводитель рогатых. Мы с ним схлестнулись. Его топор ранил меня в плечо, но благодаря твоему зелью мне удалось нивелировать эффект яда и затянуть рану. Спасибо за зелье.

Алкид не врал. Он действительно был благодарен за зелье, ведь оно спасло ему жизнь. И этим отваром Медея выиграла себе несколько баллов доверия, перейдя из класса «Люди, что точно предадут просто так» в «Тех, кто точно предаст за выгоду». Да и, возможно, перед ним была та, которая в необозримом будущем заслужит его доверие. Возможно…

Медея нахмурилась, услышав благодарность. Да, ей очень хотелось услышать её, но не за это. Не за склянку, которая спасла жизнь. О, нет! Ей хотелось простых благодарностей за еду и ночлег. За умное слово или подсказку, но за такое… Медее было больно слышать такие слова. А если бы она не додумалась сделать зелья, что тогда? Алкид погиб бы, оставив её одну? Нет, она бы не простила его за это, ведь он отогрел её сердце, которое начало покрываться льдом. Его слова и поступки окончательно заставили Медею поверить в то, что на свете есть нормальные люди, которые готовы протянуть руку помощи.

– Что? – спросил Алкид, поймав странный взгляд Медеи.

– Ничего… – ответила девушка, отвернувшись.

– Ладно… Тут есть поблизости река?

– Есть… Прямо за теми кустами, – девушка показала на кусты.

– Хорошо. Пойду искупнусь и заштопаю свою броню.

Медея дёрнулась, услышав слова про купание. Это ведь был её шанс увидеть своего спасителя в чём мать родила.

«Хе-хе-хе… О чём я думаю?! Нельзя же так!»

Алкид как-то странно посмотрел на девушку. Вздохнув, он взял куски кожи и направился в сторону реки.

Небольшая речка встретила Алкида звуком текущей воды и приятной прохладой. Вдохнув свежего и чистого воздуха леса, воин разделся до трусов, которые оказались его, с другого мира. Серые боксы странно выглядели в нынешнее время, но что поделать? Присев на траву, юноша начал штопать свою броню жилами существ, которых он убивал. Иголку, которую сделал из кости убитого сатира-убийцы была куда больше, чем простая иголка. Такой и убить можно. Создана она была не только ради шитья, но и ради неожиданного оружия, если Медея захочет ударить в спину. Криво заштопав броню, которая уже скоро должна начать разваливаться, Алкид сбросил трусы и опустился в реку. Приятная прохлада ударила по нервам воина, заставив дёрнутся. Внимательно осмотревшись вокруг на наличие врагов, он начал мыться, часто посматривая по сторонам, ведь враги везде, даже в родной семье.

Солнце зашло, и его место заняла Луна. Дед Медеи ушёл на покой, пока девушка стояла на развилке. Подсмотреть или не подсмотреть? Этот действительно сложный вопрос заставлял мозг девушки работать усердно. Но её совесть говорила, что нельзя.

«А что, если он заметит?», – начала Совесть. – «Тогда он решит, что ты решила предать его и убить ударом в спину. Что тогда?»

«Не слушай эту старую клушу!», – начало говорить Желание. – «Пока мы ждём первого шага от этого статного воина, мы успеем триста раз состариться! Разве ты не хочешь увидеть ЕГО во всей красе? Увидеть эти мышцы, этот…»

Медея тряхнула головой, отгоняя не очень хорошие мысли. Но красные щёки и лицо выдавали её с головой. Сжав кулак, девушка посмотрела на Луну, которая светила ярко, освещая поляну и, возможно, реку. Кивнув, Медея на цыпочках зашагала в сторону кустов.

Девушка тихо раздвинула ветви кустов. Настолько тихо, чтобы чуткий воинский слух не услышал её поползновений. В реке, да, прямо в реке, которая была совсем небольшой, был Алкид без одежды. Стальные жгуты мышц освещались бледным светом Луны. Но Медея удивилась, увидев, чем занимается юноша. Он тренировался со своим оружием, грациозно танцуя с клинком, протыкая воздух. И этот кусок железа, будь он неладен, закрывал всё самое интересное! То он повернётся к ней спиной, то меч прикроет самое сокровенное. Досадно вздохнув, Медея развернулась и вернулась в лагерь.

Приятно после тренировки окунуться в прохладную воду. Н-да, всё-таки с покореженным мечом не потренируешься хорошо. Баланс напрочь отсутствует, что усложняет контроль над клинком. Да и ещё я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Небось, ночные обитатели этого леса хотели покушать мной, но увидели железяку моих руках, что их и отпугнуло. Чёрт, даже расслабится не дают. Так и норовят ударить в спину.

«Товарищ, когда классы выбирать будешь?»

Чуть позже. Что мне теперь делать с моим мечом? Да и с этим лесом? Куда перебираться? Ведь скоро он исчерпает весь свой потенциал, как данжа. Что тогда?

«Можно поехать в Египет или Месопотамию. А можно куда-нибудь поглубже в Грецию залезать»

Ладно, пора выбирать классы. Покажи мне, что мне доступно.

Фехтовальщик.

Мастера владения любым видом холодного оружия ближнего боя. Достигшие вершин истинные Фехтовальщики могли легко воевать с любым холодным оружием, словно оно было продолжением их руки. Самый известный из фехтовальщиков – Ланселот Озёрный.

Мечник.

Мастера Пути Меча. Они орудуют самыми разными мечами, начиная одноручными и заканчивая огромными, размером с человека. Достигшие вершин могли с лёгкостью противостоять целой армии, если в их руках был меч. Самый известный мечник – Король Рыцарей Артур.

Копейщик.

Мастера владения древковым оружием. Любое древковое оружие для них – часть тела, которым они умело обращаются, повергая целые армии врагов. Достигшие вершин могут сделать так, что враг не сможет ударить их за весь бой. Самая известная копейщица – Скатах. Самый известный копейщик – Кухулин.

Лучник.

Мастера стрельбы из луков. Повергать врагов до того, как они приблизятся – удел любого лучника. Достигшие вершин могут посылать целые тучи стрел, которые закрывают солнце и луну, повергая врагов в панику и ужас. Самый известный лучник – Робин Гуд.

Заклинатель.

Мастера заклятий и магии. Им подвластны загадки Вселенной и Мироздания. Сжечь врага, заморозить, испепелить – у заклинателя много способов убить противника. Достигшие вершин могут вызывать метеориты, драконов и целые планы из других миров. Самые известные заклинатели – Соломон и Мерлин.

Монах.

Мастера кулачного боя и боя на боевом посохе. Быстрые, словно ветер, они пронзают врагов своими ударами, наполненные Ки. Своими посохами они раскалывают скалы и доспехи врагов. Достигшие вершин могут ударами кулаков раскалывать горы и мять доспехи голыми руками. Самый известный монах – Сунь Вуконг.

Воитель.

Мастера двух мечей. Клинок в левую, клинок в правую – и вперёд, на врага. Им неважно, какого размера мечи, самое главное, что ими можно очень быстро уничтожить врага. Достигшие вершин могут орудовать не только двумя, но и восьмью мечами сразу, превращая армии врагов в агонию. Самый знаменитый воитель – Зигфрид.

Берсеркер.

Дикие и необузданные, они бич любой армии и воина. Атаки их топора или молота разносят стены и черепа врагов, словно арбузы. Для них нет преград в виде эмоций и боли. Они существуют лишь ради битвы. Самый известный берсеркер – Геракл.

Страж.

Могучие воины, которые стоят на страже спокойствия и мира. Их щиты готовы принять на себя урон, чтобы спасти тех, кто стоит за ними. Обладая самой крепкой бронёй и самыми крепкими щитами, они могут выдержать канонаду целой армии лучников, чтобы потом одним взмахом щита уничтожить её. Самый известный страж – Аякс.

Так, постойте, а где бонусы от этого класса? Неужели я должен выбирать вслепую.

«Это было сделано, чтобы ты ориентировался лишь на выбор Пути, а не на статы»

То есть, сделано так, чтобы я не выбрал Берсеркера только из-за статов? Умно. Эх, ладно. Пора выбирать…

Комментарий к Глава 3: Выбор, что изменит жизнь. Эх, я чуть было снова не запорол выбор класса. Угадайте, что я у вас попрошу? Верно – выберите ТРИ класса с обоснованием.

И оставляйте комменты. Чтобы было, как в прошлой главе!

Всех с прошедшим 23 февраля!

====== Глава 4: Решение ======

Алкид вернулся лишь через час после того, как Медея перестала подсматривать. Она уже крепко спала в шатре, а юноша же присел на камень и посмотрел на ночное небо. Луна медленно плыла, а звёзды были разбросаны по всему ночному небу. Под точно таким же небом ему призналась в любви его первая… И последняя девушка, чего греха таить. И спустя месяц весьма хороших отношений (не был он тогда настолько подозрительным) под точно таким же небом она заявила, что никогда не любила Алкида и начала встречаться ради денег. И ей надоела вся эта романтика, поэтому она честно ему призналась, что на стороне у неё был другой, который сорил деньгами налево и направо. Алкид понял, принял и заехал ей со всей силы в челюсть. Сколько потом разборок было, но парню было плевать на всех. Ведь его все предали. Кроме Старика и Тамы.

– И как там они поживают? Тама небось снова лежит на диване целыми днями… – грустно протянул Алкид. Только наедине с собой он может проявлять свои эмоции. В тишине своей комнате он плакал, грустил, радовался и смеялся. Но только один, ведь эмоции – слабость, которую могут использовать люди, чтобы предать и использовать в своих гнусных целях.

Но его эмоции видели. Один раз. Когда он в гневе размазал лицо одного из многочисленных предателей своими кулаками. О, сколько тогда было шокированных лиц, ведь Алкид проявил ЭМОЦИИ! А этого никогда не случалось за три года обучения в университете. Сколько же тогда шума подняла его ярость. Но с тех пор больше не было открытых проявлений эмоций парня. И за это, и ещё жестокость по отношению к другим, которые предавали, но обществу чихать на сей факт, его прозвали «Железным Тираном». Это прозвище очень помогало Алкиду отгонять от себя потенциальных предателей и держать людей на расстоянии выстрела из пушки.

Всё-таки Судьба – вещь жестокая по отношению к отдельным людям. Кого-то она одаривают, а кого-то… Швыряет так, что и живого места не остаётся после всего. И остаётся от человека лишь побитая оболочка без души, которая превратилась в пепел. Вот таким человек и был Алкид. Словно урна с пеплом, он хранил прах своей собственной души, которая горела синим пламенем целых 15 лет. И лишь недавно пламя угасло, оставив лишь прах. На протяжении этих годов в костёр подкидывались дрова. Ровно 3341 человек кинул топливо в этот жертвенный и бесчеловечный огонь. Именно столько личностей встретил на своём веку Алкид. И каждый, каждый кидал дрова. Каждый разжигал огонь своими предательствами. И как после всего этого верить людям? Ведь каждый первый предавал парня. Так зачем же пытаться верить, если всё равно предадут?

Да, Алкид любил посидеть и порассуждать над своей жизнью. Вспоминать он ничего не хотел, ведь эти воспоминания пропитаны предательством и болью. Возможно, можно вспомнить только моменты с Тамой, но их очень мало, ведь кошка пришла за месяц до «смерти» парня.

– Эх, была бы тут Тама, сразу же жизнь бы наладилась, – произнёс Алкид, закидывая внутрь себя кусок сушёного мяса.

– Мяу!

– Верно, Тама, я снова ушёл в чёрную меланхолию… – парень оторвал взгляд от костра и перевёл его на левое плечо. На нём гордо восседала рыжая кошка, которая смотрела своими жёлтыми глазами в жёлтые глаза Алкида.

– Мяу!

– Тама, – слабая улыбка появилась на лице парня. Такое видеть было позволено лишь Таме. Ей и только ей. Дрожащей рукой воин погладил свою кошку. Да замурчала и начал ластиться к родной руке.

– Тама, Тама… Как я рад, что ты оказалась здесь. Я не буду томить себя и тебя ненужными вопросами. Самое главное – мы снова вместе, – сказал Алкид, смахивая скупую слезу со своей щеки. ТАКИЕ эмоции заслужила видеть только Тама. И если бы эту картину увидела одна колдунья, то та поняла бы, насколько горька была жизнь Алкида, и она не смела бы сравнивать её горе с его.

Сон Медеи всегда был чутким, ведь враги могли появиться в любую минуту. Но сегодня её сон был неспокойным по другой причине. Ей снился сон. Очень неприятный сон о маленьком черноволосом мальчике. Вот его выгоняют из дома, вот его сестра смеётся над ним, а вот и отец, который взашей прогоняет родного ребёнка. Теперь ребёнок вырос, но череда предательств не закончилась. Каждый, каждый предавал его. Не важно, с чем было связано предательство, неважно, большое или малое, но его предавали. Душа мальчика стала прахом, который хранится в оболочке тела. И единственные вопросы, которые он задавал судьбе: «За что?» и «Почему?». И видел этот человек мир в чёрно-серых тонах. Элемент окружающего мира для него был серым, а все люди – чёрным сгустком пороков и грязных мыслей. Но в его жизни появился белый просвет, который разрезал серо-чёрную картину мира своим светом. Этот свет источал белоснежный меч, который и взял преданный. С тех пор он заглушал свою боль тренировками с мечом. А потом в его жизни появился яркий рыжий огонёк, который впервые за многие года заставил улыбнуться парня. А потом хлопок – и жизнь закончилась.

Медея проснулась в холодном поту со слезами на глазах. Быстро утерев их, она выглянула наружу. Луна всё ещё светила своим бледным светом, а на камне перед котелком сидел Алкид и игрался с рыжей кошкой, которая была рада игре с человеком. Почему-то девушке показалось, что мальчик и юноша из её сна сейчас сидит на камне и развлекается с кошкой. Но она быстро отбросила эту мысль, ведь ей никак не могла присниться жизнь сидящего перед костром.

– Доброй ночи, Медея, – парень повернул голову и кивнул девушке. Кошка, сидящая на голове у Алкида, посмотрела на колдунью странным взглядом, от которого хотелось спрятаться. Создавалось впечатление, что животное тебя изучало, искало что-то в тебе, а если находило, то указывало лапкой. А потом за дело брался её хозяин. Закончив осмотр, кошка уселась поудобней на голове парня и начала засыпать.

– Эх, вновь она на моей голове заснула…

– Откуда тут эта кошка? – спросила Медея, присаживаясь на соседний камень.

– Это Тама – моя кошка. Потерялась в лесу, но теперь нашлась. Единственная родная мне душа.

Почему-то колдунья дёрнулась, услышав слово «единственная».

«Почему не я? Почему я не родная для тебя душа? Ведь я тебя…» – хотела было выкрикнуть девушка, но в последний момент поняла, что сделает только хуже, если выкрикнет свои мысли вслух.

– Хотел тебя спросить… – начал говорить парень, повернув голову. Острый взгляд жёлтых глаз вновь стал таким, каким был при первой встрече Алкида и Медеи – мертвецки холодным и подозревающим всё, что движется.

– Почему ты меня ещё не предала?

– А? – сконфуженно произнесла колдунья на неожиданный вопрос.

– Почему ты меня не предала? Обычно люди и дня не держаться, а тут целый день прошёл.

– Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня о таком, – неожиданно жёстко сказала девушка, скрестив руки под грудью.

– Ну, как же. Ведь все склонны предавать…

– Я хочу тебе сказать… – Медея набрала в лёгкие побольше воздуха. – Я тебя никогда не предам и даже не подумаю об этом, потому просто не смогу, ведь знаю, что чувствует тот, кого предали, а если ты оставишь меня, то я расценю это как предательство. Не знаю, что случилось в твоей жизни, но теперь я с тобой до конца твоего путешествия. И от меня ты не отвяжешься никакими способами. Даже если прикажешь остаться здесь под угрозой смерти, всё равно пойду за тобой хоть на край света.

Алкид похлопал глазами и протёр их. Потом он прочистил уши и глубоко ушёл в себя. В его голове крутились мысли от банального «Галлюцинации» до невозможного «Я нашёл себе верного друга».

«Да быть такого не может, чтобы кто-то не хотел предавать, ведь это у людей в крови», – подумал Алкид, глядя на Медею, которая всем видом показывала, что не отступит от своих слов. Серьёзный взгляд, руки скрещены, а выражение лица так и показывает, что девушка не откажется от своих слов.

«Как же так… Ведь…»

– Скажи, Медея, а если тебе предложат, к примеру, целую Грецию за предательства…

– Никогда не брошу и не предам, – перебила колдунья воина твёрдым и уверенным голосом.

Треск

Многогодовая стена, что возводилась Алкидом для защиты от предателей треснула. Слишком уж была прямолинейна Медея, а лжи в её словах не было, как и двойного дна. Такое юноша научился выявлять ещё в детстве. И звук разрушения стены услышал лишь владелец оной. И это ему не понравилось, ведь если она рухнет, то он умрёт. Это не только защита, но и тюрьма для праха, что остался от души. И если стена падёт, то его душа навсегда исчезнет вместе с ним. Да и он станет вновь уязвимым для предательств. Но Медея выросла в глазах Алкида до: «Той, кто ВОЗМОЖНО предаст».

– Но почему? Обычно люди…

– Замолчи, – отрезала колдунья, заставив воина поперхнуться воздухом от такой наглости. – Мне надоела твоя отчуждённость, поэтому с этого дня я начну выгонять её их твоей души! – крикнула Медея, показав на парня пальцем. Тот никак не среагировал, лишь вздохнул.

– Делай, что хочешь.

Не этого ответа ждала молодая колдунья. Любого, кроме этого! Даже отрицание и пререкания были бы усладой для её души и ушей, но только не этот холодный и отчуждённый ответ. Холодность парня всё больше пугало девушку. Её сердце разрывалось от осознания того, в какие рамки загнал себя Алкид, почувствовав на себе удар предателя. И она даже не хотела знать, насколько тяжёлым оно было, ведь это знание заставит Медею горевать сильнее. Ну, не может человек стать ТАКИМ от пустяка.

«Или его предала любимая или же семья», – подумала она, даже не подозревая о масштабах пережитого парнем. Но, как говорят, – благо в неведении. Так что счастье для девушки было то, что парень привык не рассказывать о своём прошлом. Девушка перевела взгляд на Алкида, который пустым мертвецким взглядом смотрел на пламя костра, изредка подкидывая новые сухие ветви. На поляне повисла тишина, прерываемая треском веток в костре.

Эта тишина слишком сильно давила на разум, поэтому Медея решила развеять её простым разговором.

– Скажи, Алкид, откуда ты родом? – спросила девушка мягким нежным голосом, чтобы не надавить сильно на больные мозоли души парня.

– Я из далёкой страны, которая находится за океаном. Туда пока не добраться без помощи магии. Меня оттуда телепортировало в ходе неудачного эксперимента. Оттуда и снаряжение.

– А расскажи мне о твоей родине. Пожалуйста! – Медея приблизила своё лицо к лицу парня, надеясь хоть на какую-нибудь реакцию. Реакции не последовало, зато последовал рассказ.

– Моя родина – гадкое место. Политики и богатые купцы погрязли в жадности. Они выкачивают из людей последние деньги, прикрываясь красивыми речами и демократией. Люди там не живут – они существуют. Жизнь – огромный автоматон, шестернями которого являются люди. Даже творческие личности – шестерёнки. Части огромного организма, который живёт за счёт жизни других. Его мозг хочет жрать. Жрать, жрать и жрать, насыщая себя. На утоление голода идёт за счёт частей этого организма. Люди горят на работе, литераторов разносят критики, многие кончают жизнь самоубийством или спивается где-нибудь в тёмном переулке. Нет в моей стране счастья и истинной любви. Страна эгоистов и предателей. Поэтому я и решил участвовать в эксперименте по переходу в другие миры. И, возможно, это вообще другой мир для меня. Но я не грущу, ибо больше не увижу ту страну.