Текст книги "Изменение (СИ)"
Автор книги: Диметра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Что случилось, Надя? – насторожился Матвей, подходя ближе. – Что-то пошло не так с препаратом? С тобой всё в порядке?
Он попытался взять девушку за руку, но она подскочила, разделяя их кроватью.
– Ничего. Со мной всё в порядке, – тихо ответила и отвернулась. В её голосе сквозила усмешка. Не привычная, открытая или подначивающая, а какая-то горькая. Недолгое молчание, и Надя обернулась к нему: – Не буду тебя задерживать ненужными подробностями, а то Эмма же ждёт.
Матвей ощутил укол совести – за всей суетой с модификатором он забыл о сообщении для бункера. Хотя у него было оправдание – им там ничего не угрожало, а всех тех, кто жил рядом с ним в это нелёгкое время, кого он успел полюбить, он хотел защитить от опасности изменения. В том числе и ставшую такой родной Надю. А для этого надо было понять, что с ней происходит.
– Даже если Эмме придётся подождать, она бы поняла, что я должен поддержать своего друга, – настороженно произнес Матвей, ожидая от Надежды любой реакции. – Так что случилось, Надюш? – он медленно обходил кровать, стараясь не спугнуть девушку.
– Случилось? – отступая, переспросила Надя. – Да ничего особенного! Так уж случилось, что этот самый «друг» влюбилась в тебя… – Девушка мотнула головой, закусив губу. – Думаю, Эмме это знать необязательно, – выпалила она, и мимо Матвей пронёсся резкий ветер. Нади больше не было с ним в комнате.
Но Матвей даже не попытался её остановить. Застыв на месте он пытался как-то уместить в голове услышанное. «Как Надя могла влюбиться?! Она же… А что она? Девушка. Очень красивая девушка, – признал Матвей. Он просто не видел раньше её женственности, которая была закрыта вывесками «сотрудник центра», «друг» и «у меня есть Эмма». – И ничего не изменилось, – одёрнул себя мужчина, – у меня по-прежнему есть Эмма, а Надя… У неё это пройдет. Она просто не могла меня любить, зная почти всё о разработке ГМКО. Я, наверное, что-то не так понял».
– Надя?.. – раздался стук в дверь. Матвей развернулся, стараясь сосредоточиться на происходящем.
– А, это ты Матвей, – улыбнулась Алина, выполнявшая сейчас функцию медсестры. – Передай Наде, что её результаты в порядке.
– Хорошо, – кивнул мужчина.
Но сначала он пошёл в рубку передать сообщение в бункер. Ему надо было как можно скорее увидеть Эмму. Матвей несколько часов ждал ответа от ушедших под землю, пока не был вынужден пойти отдыхать. И передать Наде ему уже ничего не удалось. Она ушла с первой же группой модифицированных, отправившихся подготавливать новое место для центра. Заодно они должны были отыскать выживших в Москве и предупредить их о возможности остановить изменение.
А Матвей метался, как зверь, пойманный в клетку. Из бункера не было ответа, хотя они повторяли сообщение каждый час. Отзыв пришел лишь на третий день. Когда Матвей уже не находил себе места, собираясь идти их искать и… сам не зная что. Ломиться в дверь, которую не может пробить и взрыв?
Все в центре прошли модификацию и постепенно съезжали на новое место. Коридоры пустели. Никита уже складывал в коробку какие-то провода и микрофоны из рубки, тоже готовясь к переезду, когда тишина ответной связи сменилась уверенным голосом, требовавшей подтверждений и доказательств, что проблема решена.
Назвав свое имя, Матвей ожидал, что всё тут же разрешится. Владимир Денисович знал его. Но быть знакомым отца Эммы оказалось мало. Самым лучшим доказательством оказался он сам. Если он придет и покажет, что вода не изменяет его, ему поверят.
Матвей собирал вещи в лаборатории, размышляя, как найти нужное место, учитывая изменения ландшафта разросшимися лесами. Об опасности передвижения по этим самым лесам он задумывался только с точки зрения «прихватить побольше оружия».
– Ты же не собираешься веселиться без меня? – раздался неожиданно голос, когда Матвей уже проверял, заряжен ли пистолет.
Торопившись, мужчина забыл закрыть дверь, да и прятаться ему было не от кого. Не от Димки же, подпиравшего в данный момент косяк.
– Вот дождёшься, так подкрадываясь неожиданно, кто-нибудь более нервный пристрелит тебя, – предупредил Матвей, ощущая, что двигается слишком быстро от прилившего адреналина. Организму же не объяснишь, что у друга шутки просто дурацкие.
– Ты не ответил на мой вопрос, – уже заходя в комнату, произнес Димка – куда собрался?
– Бункер искать, – пожал плечами Матвей.
– А я-то дурак думал, что ты, как красная шапочка, несёшь бабушке пирожки… с модификатором. Тебе бы пошёл красный чепец, – хмыкнул Дмитрий. – Но как ты надеешься доставить препарат в целости, рыская по лесам? Вот у меня есть решение получше. А самое главное – быстрее.
Заинтересованный Матвей обернулся к парню.
– Мы сейчас собираемся, идём к ближайшему аэропорту, заправляем вертолёт и вперёд.
Матвей сглотнул от воспоминаний полётов с Дмитрием.
– Знаешь, мне как-то ножками кажется надежнее. На земле как-то покрепче, – заметил мужчина.
– Конечно-конечно. Покрепче, помедленней, позубастей и побезрассудней. Ты спички прихватил?
– Зачем, у меня зажигалка, – удивился Матвей.
– Зажигалкой веки не подопрёшь, чтобы держать глаза открытыми несколько суток, пока ты там отыщешь и доберешься куда надо. А на вертолёте мы несколько ходок можем сделать.
Признав правоту аргументов, Матвей ощутил холодок по позвоночнику. Он боялся. Не лететь. Хотя этого тоже опасался. Он боялся увидеть Эмму и узнать, что она разлюбила его.
Пробираясь по лесу за Дмитрием, Матвей перебирал в голове, что и как ей скажет. Размышлений хватило до самого аэропорта. Он даже едва не пропустил встречу с изменённым. Но благодаря реакции Дмитрия они успели сбежать. Пришли они к вечеру и пришлось заночевать в здании аэропорта, чтобы вылететь засветло.
– Димка, разобьёшь меня по дороге к любимой девушке, буду истязать тебя на том свете, – предупредил Матвей, когда шасси вертолета оторвались от асфальта.
– Не дрейфь, доставлю в лучшем виде!
– Ну да. Седого и с нервным тиком, – пробормотал Матвей, крепче вцепляясь в сидение, явно желающее сбросить его во время тряски полета.
Спускаться к бункеру пришлось по верёвке – деревья затянули всё пространство вокруг. Дмитрий предлагал поискать другое место для посадки, но Матвей настоял на спуске. Он уже не мог больше прятаться от собственных страхов.
Замаскированный вход за полгода слился с окружающим лесом настолько, что Матвей несколько раз проходил мимо, ничего не замечая. Однако природная настойчивость не подвела. Несколько пустых коридоров Матвей прошёл без проблем, пользуясь присланными по связи кодами. Препятствие образовалось только у четвёртой по счету преграды. Пришлось на камеру показывать, что он обливает себя из стоящего на столе стакана с неочищенной водой. Вообще-то, на столе лежала записка «выпей меня», но понюхав затхлый запах воды, Матвей не рискнул выполнить предписанное, уже наученный горьким опытом.
– Они бы ещё мясо изменённого рядом положили с надписью «съешь меня», – бормотал Матвей, ощущая, как промокшая одежда холодит кожу.
– Ощущаешь себя Алисой в стране чудес? – с насмешкой уточнил голос из динамиков в комнате. – Тогда вот тебе следующая команда – «помой себя».
Стальная дверь с шипеньем гидравлики приоткрылась, показывая комнату гидроочистки. Вздохнув, Матвей приступил к химической очистке и сушке. Этого следовало ожидать, ведь в бункере находились неизменённые люди.
К концу прохождении всех заслонов и камер очистки, Матвей ощущал себя чистым и хрустящим, но всё это стоило того, чтобы обнять кинувшуюся ему на шею Эмму. Он закружил её, счастливо улыбаясь, слушая мелодично-звонкий смех девушки. И ощутил себя счастливым, как прежде. Когда не было изменённых, не было всех этих смертей и отчаянья. Как будто они расстались вчера в привычном мире, чтобы сегодня утром увидеться вновь с этой солнечной девушкой. Под выразительное кашлянье Владимира Денисовича Матвею пришлось опустить Эмму на пол. Да и вообще заняться вещами крайне приземлёнными. Объяснением как работает модификатор и подготовкой к его введению.
Матвей работал уже несколько часов, когда неожиданно рядом раздался голос Дмитрия:
– Ну что, кто следующий?
– Ты-то, что тут делаешь? – удивился Матвей. – Я думал, ты улетел.
– Шутишь, что ли? – фыркнул Дмитрий, натягивая перчатки. – И упустить такую возможность познакомиться с девушками, к тому же ещё и благодарными своему спасителю, – подмигнул парень. – Нашёл полянку, да приземлился, правда, пришлось возвращаться. Но это у тебя терпелки не хватило сделать всё разумно. Хотя я тебя понимаю.
Возведя глаза к потолку, Матвей продолжил работу. Всё это время Эмма была рядом. И рассказывала-рассказывала-рассказывала, что же произошло за полгода, что им пришлось прожить отдельно. Как она скучала. Как переживала, что не может с ним даже поговорить. Поначалу Матвей слушал, а потом понял, что голос Эммы превратился в тихий шум на краю сознания, как шелест волн, и сосредотачиваться на этом звуке необязательно. Он просто есть.
Успокоить девушку удалось только её очередью на модификацию. Понимая, что сейчас предстоит пережить любимой, Матвей даже малодушно задумался попросить Дмитрия вколоть препарат. Однако, крепче сцепив зубы, сделал всё сам. Он ласково, но крепко придерживал бьющуюся в агонии девушку и мягко поглаживал её ладонь, пока Эмма была в беспамятстве. Даже понимание, что так надо, не могло смирить с вынужденно причинённой ей болью. Об успешности изменения Матвей понял раньше, чем пришли анализы. Как только Эмма вновь защебетала, рассказывая ему всё-всё-всё.
***
Опершись ладонями на парапет крыши, Матвей смотрел вниз, переводя дыхание. Подъём на пятидесятый этаж делового центра Москва-Сити без лифта – это отдельное удовольствие. Но вид отсюда был… Многозначительный. В центре, окруженный его жителями, Матвей не мог оценить ситуацию реально. Из вертолёта всё становилось слишком мелким, да и выглядывать несильно хотелось при Димкином пилотировании. Зато теперь он видел всеобщее запустение. И озеленение. Город был похож на покрывающийся очагами мха камень. Деревья наступали не только вокруг. В самом городе парки уже далеко зашли за территорию, ломая дороги, забираясь на невысокие здания. Планета стремительно очищалась от людского присутствия. Для полного ощущения лесной местности не хватало какой-то муравьиной суеты, живой подвижности, а внизу… было тихо и мрачно. Не верилось, что с начала серьёзных изменений прошло всего полгода.
Матвей вспоминал первые ошибки. Люди до последнего не верили предупреждениям, что их любимый той-терьер или маленькая кошечка могут быть им опасны. Но на животных трансген действовал быстрее. Им даже под дождь не надо было попадать – влажного воздуха было достаточно. Чтобы убить не только своего хозяина, но и всех, кто оказывался с ним в замкнутом помещении квартиры.
Потом даже до их отдаленного центра долетали звуки повышенной паники – люди пытались бежать, надеясь, что там, в другой стране, всё не так. Почему-то они до конца верили, что эти условные для природы границы могут их защитить. Хотя это было вариантом прожить на несколько дней, недель или месяцев дольше. Оставшимся в городе жилось несладко, это у них в центре успели подготовиться, а здесь… Матвей осматривал пустые коробки домов из бетона и стекла, не представляя как в них жить без электричества, с перебоями питания. Некому тушить пожары. Ухаживать за городом. Деньги обесценились, по-своему можно было сказать, что наступил непроизвольный коммунизм. Это тоже вызывало конфликты. Как в дикой природе – кто сильнее, тот и получал больше еды, воды, возможности выжить. И это была тупиковая дорога – чем агрессивнее личность, тем проще ей было измениться.
Но самым тяжелым фактором Матвей признал страх. Люди боялись не просто за себя, они стали бояться своих близких. Изменённый хоть и стремился к лесной жизни, но по дороге мог убить немало людей, невзирая на все родственные и дружественные связи, которые оставались в его прошлой жизни.
Раньше думать о количестве выживших у Матвея не было желания и возможности. Цель была иная – найти способ борьбы с трансгеном. А теперь… Вздохнув, мужчина ещё раз осмотрел раскинувшийся перед ним город и понял, что шанс отыскать живых не столь велик. Прошла уже почти неделя от момента его возращения из бункера со всеми его жителями, и за это время все оставшиеся в Москве люди были модифицированы. От четырнадцати миллионов жителей столицы осталось пара тысяч. И стоило поторопиться отыскать оставшихся в живых, иначе эти две тысячи могли оказаться единственными жителями планеты. Зима была неблагосклонна не только к трансгену, но и человеку.
Матвей пытался объяснить это Эмме, но так и не был услышан. Поэтому он сидел тут на крыше небоскреба. Ему было над чем подумать, а в новом центре это становилось почти невозможно. Эмма была постоянно рядом. Это было прекрасно. Она чудесная девушка. Добрая, милая, нежная. Такая, которую хочется защищать, лелеять и оберегать. Она обладала всеми качествами, что он искал в женщине. Раньше. И она не желала отпускать его от себя, особенно после полугода расставания.
Матвей с удивлением осознал, что уже не помнит всех её аргументов. Там звучало что-то про белое платье, свадьбу, и что она должна с ним во всём советоваться, потому что этот день должен стать самым лучшим в их жизни и запомниться навсегда.
Но Матвей точно знал – он не сможет сидеть спокойно здесь, пока хоть где-то он может помочь людям остаться людьми. Вот только как объяснить это Эмме?.. И захочет ли она ждать его снова… Его поиски могут занять долгое время. Может год, может два. Да и стоит ли ей его ждать, учитывая, как он изменился и… одичал. Дело было даже не в модификаторе. Он просто стал другим. А Эмма осталась прежней замечательной девушкой из его грёз, с которой ему повезло встретиться. Только в прошлой жизни, которую не вернёшь.
Матвей зарылся руками в волосы, непроизвольно отмечая, что пора снова подстричься. А потом собираться в дорогу. Хотя сначала нужно объясниться с Эммой. Трусоватая мысль уйти по-английски была задавлена совестью.
***
«Интересно, а Наде понравилось бы здесь?» – мысленно спросил у себя Матвей и не знал ответа. Елисейские поля Парижа пустовали, и оттого Эйфелева башня смотрелась инопланетным сооружением.
Матвей всё чаще ловил себя на мыслях, что задумывается, а понравилось бы что-то Наде. Что бы она сказала, увидев очередное чудо творения рук человеческих. Веселилась бы она на празднике в Кракове, устроенном в честь модификации последних тысяч жителей? И в очередной раз ужасался собственной невнимательности. Они столько говорили с Надей обо всём, иногда за обедом, иногда где-то пересекаясь по исследованиям, и он почти ничего о ней не знал. Может, у него судьба такая, не слышать девушек, которые его любят?.. Наверное, Эмма была права, обвинив его в невнимательности и чёрствости.
Матвей вздохнул, срывая ветку с небольшого куста, мимо которого они проходили. Непривычно было видеть такую низкорослую растительность. Но чем глубже в Европу они со своей группой забирались, тем обычнее становились деревья. Хотя людям хватало и принесённых дождей. Вот население Парижа уменьшилось до чуть более тридцати тысяч.
– О чём размышляешь? – поинтересовался Дмитрий, обнимающий за талию очередную кратковременную пассию, благодарную ему за спасительную миссию. Парень предлагал и Матвею подобрать какую-нибудь симпатичную девушку, но тот отказался. Он вообще не понимал, зачем вместо сна Димка его потащил гулять. И как ему удалось уговорить Матвея на это.
– Об Орлеане. Как думаешь, там много будет выживших? – ответил мужчина.
– Матве-е-ей, – помахал Дима рукой перед лицом собеседника. – Очнись, ты же так себя окончательно загонишь – нельзя всё время думать о работе.
– А это не работа, – парировал Матвей.
– Конечно-конечно. Это великая благотворительная миссия, а ты великий мессия, несущий Модификатор людям. Вот ты когда в последний раз занимался чем-то кроме сна и модификатора? Когда ты думал о чём-то другом.
– Да я постоянно думаю о… – едва не сорвался Матвей, – другом.
«Да, мне явно надо выспаться. Нервным каким-то становлюсь».
– О чём же? – заинтересовался Димка.
– Неважно, – Матвей раздражённо зачесал волосы.
– Колись давай, наш крепкий орешек, – усмехнулся парень. – А то ты так до конца задания не доживёшь. Тебя уже люди шарахаться начинают, путая с сумасшедшим учёным.
– Может, это и хорошо. Будем меня отправлять усмирять народ, – постарался усмехнуться Матвей.
Как только с помощью подготовленных записей на различных языках, радио и громкой связи они оповещали город о своём присутствии, то к ним начинали стягиваться люди. И почему-то толпе всегда казалось, что модификатора не хватает и им всем надо модифицироваться первыми. Работать приходилось в экстремальных условиях, позволяя себе лишь несколько часов сна.
– А если серьёзно? – настаивал на своём Дмитрий.
Матвей глянул на него и сопровождавшую их девушку.
– Да ладно тебе, ты же не стесняешься Жози? – парень повернулся к спутнице: – Она же не понимает по-русски, – ласковым голосом произнес Дмитрий и лучезарно улыбнулся.
Девушка улыбнулась в ответ, пролепетав что-то на французском.
– Считай её милым антуражем для ощущения французской романтики, – предложил Дима. – Так что же гложет тебя, друг мой. Может тебе всё-таки стоило поближе познакомиться с подругой Жозефины?
– Нет, не стоило, Дим. Я и женщины, похоже, не совместимы.
– Так ты что, из яойных? – сделал вид, что шарахается Димка. – Ты это, на меня даже не смотри.
– Да ну тебя, – отмахнулся Матвей. – Просто… Ну что-то не выходит у меня. Наверное, так и надо. Дим, я ведь фактически виновен во всем этом, понимаешь? Все эти смерти из-за меня. Не будь у меня сейчас работы, я бы уже на стену лез. Или того круче. Я и хочу побыстрей модифицировать всех оставшихся, чтобы успеть и боюсь этого. Потому что не знаю, что мне делать дальше.
– Стоп, – резко остановился Дмитрий.– Так ты что, во всем произошедшем себя обвиняешь?! Роль господа-бога примеряешь?! Ну ты и эгоист, скажу я тебе, Матвей! Вас же сколько там было? С полсотни сотрудников на этом проекте?
– Тридцать два, – поправил Матвей.
– Ну неважно, не ты же один это делал.
– Я остался последним.
– Да и радуйся. Ведь именно тебе удалось Модификатор придумать. И, Матвей… Те, кто впервые нашли способ работы с атомной энергетикой, даже не думали, что их знания выльются не только в атомные реакторы, но и оружие.
– Сравнил тоже. Оно не убило почти всё население Земли, – фыркнул Матвей.
– Не убило, – кивнул Димка, вновь продолжая шагать вперед. – Но ведь могло, если бы попало не в те руки. А вот ГМКО вашему не так повезло. И ты подумай на досуге, что ты ещё многое можешь сделать для выживших. Например, сделать счастливыми хоть ненадолго ещё много девушек, – подмигнул Димка, прижимая к себе крепче свою спутницу.
– С последним пунктом ты за нас двоих прекрасно справишься, – усмехнулся Матвей.
– Ну хоть одну девицу осчастливь. Это теперь входит в обязанности каждого выжившего мужчины. Нечего генофонд ослаблять своими глупостями.
– Так ты население планеты восстанавливаешь? А я-то думал… – хмыкнул Матвей.
– Но-но! Я просто ищу ту единственную, от которой не захочется сбежать по утру. И заметь, усиленно ищу в отличие от тебя, – Димка широко улыбнулся.
«А может мне уже искать не надо?.. Например, потому, что поздно и сам всё испортил…»
***
Еще одного пилота и вертолёт с легкостью предоставил Париж. Через несколько часов он должен был прилететь в Орлеан на замену фактически угнанной машине. Но Матвей должен был успеть, пока позволяли погодные условия.
В воспоминаниях он видел перед собой эти пустые карие глаза, напомнившие ему другие… Ей не помогла модификация. Сердце просто остановилось, несмотря на все их попытки. Её муж был убит изменённым, защищая её, буквально за час до прилёта их вертолёта в этот небольшой городок. Всё время работы Матвей старался не думать об этой женщине. И не мог. Руки выполняли работу автоматически, а он всё более четко понимал, что жизнь и смерть может разделить всего несколько минут опоздания. И обратно уже не вернуть. Поэтому сейчас он летел обратно. Ему надо было всё сказать, всё что он понял за это время. Потому что боялся не успеть. Потому что он хотел, чтобы она была рядом. Как и раньше поддерживала его незаметно, но незаменимо.
И Димка с легкостью согласился на его аферу. Хотя Матвей знал, в каком направлении выдвигалась группа, в которую вошла Надежда, им пришлось приземляться не только для дозаправки. В каждом выжившем городе южного направления они узнавали, что эта группа ушла дальше. Ещё дальше. И ещё дальше. И каждый раз сердце замирало от мысли, что ему могут сказать о смерти не просто одного из её участников, а красивой девушки с длинными русыми волосами и такими тёплыми карими глазами.
Вот и в Воронеже он не сразу поверил, когда в аэропорту им сообщили, что группа здесь. Матвей уже по привычке отвернулся, готовый возвращаться в вертолёт, когда его за рукав поймал Димка.
– Ты же не передумал? Я из-за тебя тут всю субординацию нарушил, – нахмурился парень
– А? Нет. А что, группа здесь? – удивился Матвей.
– Ну, если так хочешь, можем попросить их снова сбежать…
И Матвей не верил до последнего. Пока за очередной дверью Воронежского НИИ не услышал знакомый голос. Сердце пропустило удар и все такие верные слова, собранные за время поисков, разбежались испуганными зайцами, и он так и замер с занесённой рукой, чтобы постучаться.
– Ну вот, всё приходится делать за тебя, – вздохнул Димка. Он один раз коротко стукнул и тут же распахнул створку, толкая туда и Матвея.
– Привет, Надь. О, ты тут не одна? Ну, вот тебе ещё компания. А я пойду пока посплю. Устал до чертиков перед глазами, или чертовок. Пойду разберусь, – с этими словами Дмитрий закрыл дверь, отрезая пути отступления Матвею. Но тот и так замер, как вкопанный. Надя стояла вплотную к незнакомому мужчине, и они рассматривали что-то под микроскопом.
– Привет, – поздоровался Матвей, ощущая себя как никогда лишним.
Надежда обернулась и пошатнулась от резкого движения. Тут же мужчина, стоявший рядом с ней, придержал её за талию уверенным движением.
– Матвей? – удивленно уточнила девушка.
И ему оставалось только кивнуть, соглашаясь со своим именем.
– Я в порядке, – освобождаясь от обнимавшей её руки, произнесла девушка. – Мне нужно поговорить, давай закончим чуть позже, Юр.
Матвей проследил, как мужчина выходит за дверь, закрывая её за собой, и только потом повернулся к Наде. Сосредоточиться это не помогло. До безумия захотелось подойти, обнять, поцеловать, чтобы забылось всё время, что пришлось провести раздельно. Чтобы вот так просто она поняла, как же нужна ему. Хотя сам он понял это совсем недавно. Что он хотел засыпать, обнимая её, а просыпаясь, видеть её сонную улыбку. Что мечтает узнать о ней всё, что только она захочет рассказать…
– Привет, – произнесла девушка, вырывая его из фантазий. – Что ты тут делаешь?
– Я прилетел к тебе, – честно признался Матвей.
– Ко мне? – непонимающе переспросила Надя. – Зачем?
– Я… Понимаешь, Надь, мы добрались уже до Франции, много чего там было, но… Она не смогла без него. Ты понимаешь, у неё сердце остановилось, потому что мы не успели спасти его. Чувствовать, как между пальцами утекает чья-то жизнь, потому что для неё не существует мира без него. – Матвей рассматривал свои руки, ощущая это заново, и не заметил, как Надя оказалась рядом. Мужчина крепко обнял девушку, поцеловав в висок. – Потому что без тебя жизнь стала бессмысленной. Не уходи, прошу…Ты мне так нужна… – шептал мужчина, касаясь губами бархата щеки… – Я люблю тебя…
И тихий шепот в ответ:
– Не ухожу. И я… люблю тебя.
