Текст книги "Нити судьбы (СИ)"

Автор книги: Dilira25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

– Ну, тут такое дело, – нерешительно начала я. – В общем, один из поступивших сюда людей оказался наёмным убийцей. И я не знаю, за кем он сюда пришёл, но есть большое подозрение, что за тобой…

– Наёмный убийца? В школе? – с удивлением переспросил Кай. – С чего ты это вообще взяла?

– Этот человек помог мне сдать вчера экзамен. А потом вечером он пришёл ко мне, и Дорей узнал в нём киллера, с которым когда-то был знаком, – объяснила я.

– И ты решила, что он пришёл за мной?

– А за кем ещё-то? Если бы за Дореем, то он бы его сразу убил, когда увидел.

– М-да, у тебя железная логика, Милена, – с сарказмом произнёс Кай. – Другие варианты тебе в голову не пришли? Остальные сотни учащихся не считаются?

– Нет, – со всей откровенностью сказала я, понимая, насколько глупо выгляжу. – Я в «Шисуне» ещё мало кого знаю и если думать о том, за кем может прийти убийца, то мне на ум приходишь только ты.

– Ты знаешь, как зовут этого киллера?

– Да. Его зовут Лекс Мейснер. Сюда только поступил и, как и я, будет учиться на втором курсе.

– Ладно, я пошёл, – сразу же засобирался уходить Макфей. – Нужно выяснить всё, что можно, про этого Лекса.

– А когда у нас занятия-то начнутся? Ну, проф. занятия для марионеток и кукловодов?

– С завтрашнего дня, – ответил парень. – Хотя я уже и так умею использовать силы кукловода, – добавил он нарочито высокомерно.

– Неужели? – фыркнула я. – Когда это ты успел научиться?

– Всё просто, – он пожал плечами. – С самого первого дня поступления в эту школу я рассчитывал на то, что буду именно кукловодом. И, соответственно, кое-чему я уже учился.

– Какие мы самоуверенные!

– В конце концов, так и случилось. Я стал кукловодом. И уже кое-что могу. Например, это, – произнёс он, и… моё тело начало двигаться само по себе!

– Кай, что ты делаешь?! – испуганно спросила я, сообразив, что против своей воли подхожу к Макфею.

– Я хочу, чтобы ты, наконец, поняла, что со вчерашнего дня ты – моя, – после последних слов Кай притянул меня к себе, целуя.

Я из-за шока первые секунды даже не думала о сопротивлении… Зато потом мне очень захотелось врезать этому наглому типу, который делал, что хотел! Но… мои руки и ноги не хотели меня слушаться – они словно окаменели! Я не могла даже пальцем пошевелить! Так что, волей не волей, а пришлось мне ждать, пока Кай сам меня не отпустит. Хотя, нет. Одна часть меня всё-таки слушалась. Ею я и воспользовалась, когда Кай попытался проникнуть своим языком в мой рот. И я его просто-напросто укусила! Не до такой, конечно, степени, чтобы откусить язык, но до крови точно. Это сработало. Я почувствовала, что моё тело вновь подчиняется мне и, мгновенно воспользовавшись этим, оттолкнула от себя парня.

– Какого чёрта, Макфей?! – зарычала я. – Совсем крыша уехала?! Зачем ты это сделал?!

– А ты опасная женщина, – усмехнулся Кай. – Прямо до крови покусала. А сделал я это потому, что мне этого захотелось. И ещё, ты теперь понимаешь, что если я решу что-нибудь с тобой сделать, помешать ты мне не сможешь. Так что скажи спасибо, что я сегодня ограничился всего лишь одним поцелуем. В следующий раз я могу на этом не остановиться.

– А ты так уверен, что будет ещё какой-то другой раз? Так вот, уверяю тебя – другого раза не будет никогда! Тебе ясно?! Никогда больше не смей так делать, иначе… Я сама не знаю, что «иначе», но что-нибудь я обязательно придумаю! И ты ведь уже уходить собирался, разве нет? Вот и чеши отсюда!

– Ухожу-ухожу. Только я тебя предупредил, – и он, наконец, свалил.

«Бесит! Бесит! Бесит! – это единственная мысль, которая была у меня в голове. – Ненавижу этого Кайому Макфея! Что он вообще о себе возомнил?! Я не его игрушка, с которой можно делать всё, что вздумается!».

– Что это за злая аура в нашей комнате с самого утра? – спросил Дорей, появившись в комнате.

– Да так, – буркнула я. – Просто Макфей с утра приходил. А ты где был? Стоп! – остановила я его, когда демон хотел что-то сказать. – Если ты опять сейчас скажешь, что по делам – я тебя придушу! У меня как раз настроение хреновое после общения со своим кукловодом!

– М-да, похоже, что Кайома сам себя сегодня превзошёл, – усмехнулся Дорей. – Вон как тебя раздраконил. Чего он такого сделал-то?

– Не уходи от ответа, Дорей!

– Ну, хорошо. Я встречался с преподавателем истории, о котором я тебе говорил, что он тоже блокировщик. Договорился с ним о том, чтобы он подучил тебя контролировать свою способность. Так что сегодня вечером пойдёшь к нему.

– И всего-то? – разочаровалась я. – Я-то думала, что ты что-нибудь интересное делал.

– А теперь ты ответь – что тебе сегодня сделал Кайома?

– Понимаешь, этот гад, управляя моим телом, заставил меня саму подойти к нему, а потом он меня поцеловал! – рассказала я, невольно краснея.

– Он тебя… что? – волчьи глаза Дорея округлились.

– Поцеловал! Представляешь? Да как можно целовать того, кто тебе даже не нравится?

– Почему же не нравится? – хмыкнул демон. – Кайома говорил, что ты его привлекаешь.

– Но не в этом же смысле!

– С чего ты взяла? Может, ты его как раз в этом плане и привлекаешь.

– Так, Дорей, хватит! Я не хочу говорить о Кае и тем более о его отношении ко мне! Кстати, пока тебя не было, Блэк принимал человеческий облик. Правда, ненадолго.

– Да неужели? Ты его спрашивала, что он здесь делает и почему поселился у тебя?

– Спрашивала, – кивнула я.

– И что?

– В этом-то и странность, – вздохнула я. – Он сказал, что мы уже встречались когда-то давно, и что я тогда что-то для него сделала. Но, хоть убей, я не помню такого. Хотя, по идее, встреча с демоном не могла же не запомниться, верно? А здесь Блэк за тем, чтобы защищать меня.

– Защищать? Но от кого?

– Цитирую: «От кого угодно, кто попробует причинить вред Милене». Знаешь, после разговора с Блэком я начинаю думать, что слова Келлера о том, что семь лет назад я потеряла память, – не такая уж и чушь. Но тогда возникает вопрос: если это действительно так, то кому могло понадобиться стирать мою память и заменять её фальшивой? Доминик Вейн был прав, говоря, что до смерти матери я жила вполне обычной жизнью, и в какую историю я могла влипнуть в таком случае – ума не приложу.

– Похоже, ты больше не собираешься забывать об этом и делать вид, что ничего не случилось? – верно подметил Дорей. – Даже не смотря на то, что я тебе рассказывал о тех, кто смог вернуть себе память?

– Забыть об этом уже нереально. А до конца жизни мучиться вопросом:«Что же я такого забыла?» – не хочу.

– И как ты собираешься вернуть свою память? Ты ведь даже не знаешь, где могла быть те два года, что ты не помнишь. И у тебя нет никаких догадок о том, кто мог эту твою память стереть. С чего ты собираешься начинать? – поинтересовался Дорей.

– Об этом я ещё как-то не задумывалась, – смутилась я. – А с чего начинали те, кто вспомнил?

– Им было проще. У них фальшивая память занимала максимум пару дней, и они могли примерно представить, где были в это время. Ну, там дальше они по цепочке восстанавливали события того периода, находили нужных им людей и так далее. У тебя же – два года! Понимаешь? Ты это время могла быть, где угодно, вплоть до заграницы. Хотя, возможно, что твой отец что-нибудь знает об этом.

– Я не буду ничего спрашивать у этого человека, – отрезала я. – Во-первых, не факт, что он ответит, даже если что-то и знает. Во-вторых, мы с ним пять лет не виделись. А в-третьих, я и не горю желанием видеться со своим так называемым отцом! Да и он, я думаю, тоже.

– Но что ты тогда собираешься делать?

– Блэк! – вдруг осенило меня. – Я не помню встречи с ним, о которой он говорил. Возможно, что я встречалась с ним как раз в эти два года. Если это так, то он может рассказать, где именно. Хм, только для этого опять неизвестно, сколько ждать, пока демон в человека превратится и сможет говорить.

– Может, если ты его попросишь, то он сразу превратится в человека? – предположил демон.

Я представила себе эту картину. Как я, буквально умоляя, прошу мелкого чёрного зверька стать человеком.

– М-да, зрелище будет просто супер, – пробормотала я.

– Какая разница, какое это будет зрелище? Ты же для себя это делаешь, а не для кого-то другого.

– Да, ты прав. Значит, буду ждать возвращения Блэка и попробую с ним поговорить. Стоп! Какое «ждать»? Мне же на факультатив Келлера надо! – вспомнила я.

Посмотрев на часы и увидев, что уже без пяти двенадцать, я стала бегом собираться. «Блин, это же во сколько я проснулась-то сегодня, если сейчас почти полдень?».

– Всё, я ушла! – объявила я и понеслась в спортзал.

Вбежала я в туда на последней минуте. Убедившись, что Келлера ещё нет, я с облегчением перевела дух. А через секунду преподаватель как раз и зашёл. Зашёл не один, а с Лексом. «А он-то что здесь забыл? – подумала я. – Если он наёмный убийца, то на кой чёрт ему факультатив рукопашного боя? Он, наверняка, и так им владеет».

– Здравствуйте все, кто пришёл, – произнёс Шейн. – Представляю вам Лекса Мейснера. В нашу школу поступил только пару дней назад, но уже изъявил желание заниматься с нами.

– Извините, похоже, мы немного опоздали, – в спортзале появились Кай и Дэм.

– Макфей? – удивился Шейн. – Решил сегодня почтить нас своим присутствием?

– Должен же я держать себя в форме, учитель Келлер, – ответил Кай. – Тем более, на ваших занятиях становится интереснее. Вон, новые люди появились, – кивнул он на Мейснера. – Да и моя марионетка здесь занимается, а за ней глаз да глаз нужен. Как я понял, она часто попадает в неприятности.

– Неправда! – возмутилась я. – Моей самой большой неприятностью в жизни была встреча с тобой. В остальном я чиста, как снег зимой.

– Погодите-ка, – прервал меня Келлер. – Я что-то не понял. Милена, Кайома что, твой кукловод?

– К великому несчастью, да, – буркнула я. – А вам разве Доминик Вейн об этом не говорил?

– Я его ещё не видел сегодня. Ладно, оставляем всё личное и переходим к занятиям, – сказал Шейн. – Ламберте. Ты ведь уже занимался с Миленой, верно? Может, и сегодня ею займёшься?

– Разумеется, – кивнул Доберман.

– Ну, и отлично. А я сегодня тогда займусь Лексом, – произнёс Келлер.

– Вот объясни мне, на кой чёрт ты сюда пришёл? – спросила я Кая, который, конечно же, пошёл со мной и Дэмом в ту часть зала, где мы занимались в прошлый раз.

– Я ведь это уже объяснил, как только пришёл, – ответил Макфей. – Во-первых, мне надо держать себя в форме, а во-вторых, за тобой присматривать.

– Зачем за мной присматривать? Я же не маленький ребёнок! И, в конце концов, я с Дэмом. А вы, как я поняла, лучшие друзья. Думаешь, он сам не сможет за мной присмотреть, если уж на то пошло?

– Нет, я так не думаю. Просто лично наблюдать за тобой очень интересно.

– Интересно наблюдать? Я тебе что, экзотическая зверушка, чтобы за мной было интересно наблюдать?

– Прекратите оба! – рявкнул Дэм. Мы от неожиданности действительно замолчали, с полнейшим недоумением глядя на Добермана. – Как дети себя ведёте! Нет, ну ладно Милена. Ей простительно. Но ты-то, Кай… Может, хватит уже её дразнить? За косички еще подергай.

– Я тут ни при чём, – ответил мой кукловод. – Это она постоянно чем-то недовольна.

– Ах, значит, я ещё и виновата!

– Может, вы оставите разбор своих личных отношений на потом, а сейчас займёмся тем, зачем пришли в спортзал? – предложил Ламберте. – То есть начнём заниматься?

Я, всё ещё сверля Кая злобным взглядом, кивнула. Макфей же с полнейшим безразличием пожал плечами, типа: «Ну, заниматься, так заниматься – мне всё равно».

– Кстати, – снова заговорил Кай, – этот парень, – кивнул он на Лекса, который разговаривал с преподавателем, – и есть тот убийца, о котором ты мне с утра говорила?

– Да, это он. Только мне непонятно, зачем ему факультатив рукопашного боя. Я не думаю, что это ему надо.

– Может, так же, как и Кай, хочет поддержать себя в форме? – предположил Дэм. – Ну, в любом случае, ведёт он себя нормально, так что оставим пока этого парня в покое. Милена, ты всё помнишь, чему я тебя учил позавчера?

– Что-то помню, что-то нет, – честно призналась я.

– Что не помнишь – придётся вспомнить. Сегодня будешь нападать на меня, – объявил Доберман.

– Как? Зачем? – удивилась я.

– Такой предмет, как рукопашный бой, усваивается только на практике. Теория тебе ничего не даст. Твои ошибки будем разбирать по мере их поступления, а то, что они будут – я уверен. Нападать можешь как угодно. Правил никаких, так что можешь использовать хоть самые подлые приёмы. Как говорится: «Победителей не судят». Твоя задача – ударить меня один раз или хотя бы дотронуться. Если сможешь это сделать, считай, что сегодняшний урок ты усвоила. Чтоб было легче нападать на меня, можешь держать в голове образ человека, которого терпеть не можешь.

– А тут далеко и ходить не надо за образом, – фыркнула я. – Мой «образ» и так здесь, – показала я пальцем на Кая.

Увидев угрожающий взгляд Кая после своих слов, я благополучно спряталась за спиной у Дэма и уже оттуда сказала:

– А что? Дэм сказал – образ человека, которого терпеть не можешь. А я тебе, Кай, уже раз сто говорила, что ты меня бесишь. Тем более после сегодняшнего!

– А что он такого сделал-то сегодня? – поинтересовался Дэм.

– Неважно, – отмахнулась я. – Давай начинать тренировку.

========== Глава 13 ==========

В самом начале тренировки я столкнулась с проблемой: как нападать? Нет, я дралась с девчонками в интернате (с той же Алисой), но это совсем другое. Там драки вспыхивали спонтанно, на эмоциях… Здесь же, во-первых, противник ожидает от тебя нападения. Во-вторых, это парень, который гораздо больше и сильнее тебя. С какой стороны к нему можно подступиться?

«Выбрасываем из головы все мысли и просто нападаем», – решила я, представив на месте Ламберте Макфея и утренний «поцелуй»… Последнее меня так сильно разозлило, что мысли действительно исчезли из моей головы, и я бросилась на Добермана. М-да, броситься-то – бросилась, но… через секунду я уже была прижата к полу, а мои руки были заломаны за спину.

– Ошибка первая, – начал Дэм, всё ещё удерживая меня в этом положении. – Да, я сказал тебе представить человека, который тебе неприятен, но я не помню, чтобы говорил о том, чтобы ты, позабыв обо всём, с яростью бросилась на меня. Нападать, не контролируя себя и действуя только на эмоциях, совершенно не думая – это стопроцентный проигрыш. Нападать ты должна с трезвой головой и обдумывать каждое своё действие. Злость не должна перекрывать разум. Ошибка вторая. Нападая на кого-то, ты должна хотя бы предположить, где у противника могут быть уязвимые места, а не бить, куда попало. Хотя, первая ошибка у тебя, в общем-то, и выливается во вторую. Главное, запомни, что бой – это не то место, где нужно переходить в состояние «берсерка» и делать, что попало. Такой способ подойдёт только для того, кто действительно силён физически, и его удар может скосить кого угодно, в какую точку тела не ударить. Но так как ты по телосложению хрупкая, и удар у тебя не сильный, ты должна думать мозгами, а не чем-то другим, – после того, как он всё это сказал, парень отпустил меня и помог подняться. – Давай, нападай снова, но с учётом всего того, что я тебе сейчас сказал.

«Легко сказать – нападай снова! Вот я, например, не могу понять, где у Добермана может быть уязвимое место. Нет, я, конечно, могу и в пах пнуть, но это будет совсем уж подло. Да и не факт, что у меня получится это сделать. О, какая же я дура! – меня наконец осенило. – Глаз! Доберман же не видит правым глазом! Значит, если я буду нападать на Дэма со слепой стороны, то он не будет этого видеть и, соответственно, не успеет отреагировать».

Сделав вид, что хочу ударить Дэма в челюсть, я в последний момент изменила направление удара в сторону слепой зоны противника. Ага, идея, может, и была хорошей, но с Доберманом она не прокатила – мою руку перехватили. Знаете, это было такое ощущение, как если бы хрупкая соломинка повстречала на своём пути каменную стену.

– Уже лучше, – сказал Дэм, отпуская мою руку. – Но всё равно недостаточно. Если ты нашла у противника слабую точку, то это ещё не означает, что она таковой и окажется. У тебя всегда должен быть ещё какой-то план свалить противника, если это не получилось с первого раза. Например, моя реакция на атаки со стороны невидящего глаза отнюдь не медленнее, чем со стороны зрячего. Ты не учла, что во мне течёт кровь оборотня, которая и помогает мне отражать атаки со слепой стороны. Это и слух, и обоняние, и интуиция. Так что тебе надо было думать куда ещё можно меня ударить. Хотя то, что ты додумалась хотя бы до этого, означает, что мозги у тебя всё-таки есть.

– Что-то последний комплимент прозвучал сомнительно, – усмехнулась я. – Но всё же, где у тебя ещё-то может быть слабое место? Вообще меня ещё посещала мысль – ударить тебя в пах, но…

– И что ты эту мысль не осуществила? – неожиданно для меня спросил Доберман.

– А?! – в шоке уставилась я на него. – Ну, это… хм… в общем, мне показалось, что это будет чересчур, тем более для учебного боя.

– Чересчур? Я так не думаю, – покачал головой мой «учитель». – «В бою все средства хороши» – слышала о таком? Не важно, каким образом ты одерживаешь победу. Главное, что побеждаешь и жива остаёшься. Вот если бы ты сделала то, о чём думала, то, возможно, и смогла бы ударить меня.

– Ты хочешь, чтобы я пользовалась подлыми приёмами для победы? – возмутилась я.

– Нет. Он хочет, чтобы ты жива осталась, если тебе придётся драться с кем-то всерьёз, – произнёс Кай.

– Я твоего мнения не спрашивала! – огрызнулась я. – Ты сюда вообще заниматься пришёл или просто смотреть?

– А на тебя смотреть интереснее, чем заниматься. Тем более, что на этом факультативе я официально не числюсь.

– Поздравляю! И что из этого? Так и будешь теперь каждый раз приходить и на меня смотреть?

– А ты будешь против? – притворно удивился Макфей.

– Конечно, я буду против! А ты как думал?

– Знаешь, Кай. Может ты действительно пойдёшь тренироваться? – встал на мою сторону Дэм. – А то пока ты здесь, Милена на занятиях сосредоточиться не сможет.

– Ну, ладно-ладно. Раз уж вы оба против меня… Пойду пока с новеньким, что ли, пообщаюсь, – сказал Кай.

– Зачем? – удивилась я. – Я ведь тебе уже говорила, кто он такой.

– Говорила, – кивнул мой кукловод. – Но этот Каин-то не знает об этом. Так что я просто пообщаюсь с ним, как с новым человеком в школе, – и Кайома пошёл к Лексу.

– Всё равно не понимаю, зачем ему говорить с Каином, – пробормотала я, а потом обратилась к Дэму. – Спасибо за то, что выпроводил его.

– Не за что. Слушай, ты не обижайся, но тебе действительно нужен человек, который бы тебя контролировал. Или, по крайней мере, следил, чтобы ты в какую-нибудь историю не попала.

– С чего ты сделал такие «сногсшибательные» умозаключения?

– Ты очень эмоциональна, взрываешься по разным пустякам. Такие обычно долго не живут по той простой причине, что у них очень много врагов, которых они наживают, говоря сгоряча всё, что придёт в голову.

– Ни фига! Я становлюсь вспыльчивой только тогда, когда рядом этот хмырь, – показала я пальцем в сторону Кая, который уже о чём-то говорил с Мейснером. – В остальное же время я очень даже покладистая и тихая. И где ты увидел пустяки, по которым я взрываюсь?

– Например, тогда, когда Кай сказал, что я хочу, чтобы ты жива осталась в серьёзном бою, и поэтому учу тебя использовать любые методы для победы. То, что он сказал, – действительно так. Этого я и хочу, и злиться тут было вроде как не на что. Не думаю, что ты бы злилась так же, если бы эту же фразу сказал я.

– Ну, вот видишь. Ты сам же подтвердил то, что я тебе только что сказала: «Я становлюсь вспыльчивой только тогда, когда рядом этот хмырь». Ничего не могу с собой поделать – одно только присутствие Кая выводит меня из себя. Выводит всем – характером, разговорами, манерами, поведением! Но самое главное то, что этот наглый, эгоистичный собственник – мой кукловод. Это бесит больше всего! Кстати, Дэм… в том, что Кайома стал моим кукловодом – это и твоя вина тоже. Это же ты ему сказал, что я буду его марионеткой, верно? Зачем ты вообще это сделал? – я посмотрела в его зрячий глаз. – Не говорил бы ничего ему, может, тогда мы бы с ним и не были сейчас связаны этими дурацкими «нитями» до конца жизни!

– Прости, но твоё мнение по этому поводу тогда, да и сейчас, меня не шибко волновало, – пожал плечами Доберман. – Я вовсе не добрый и хороший парень, которого волнуют чужие чувства. Без марионетки мало чего можно добиться, и раз уж наконец у Кая появился шанс обзавестись ею, то я не хочу, чтобы он его упускал.

– С тобой всё ясно, – вздохнула я. – И ещё я хотела тебя спросить. Я хотела бы узнать – из-за чего у вас с Винсентом такая вражда, особенно с его стороны? Конечно, можешь не отвечать, если не хочешь.

– А он сам ничего тебе не говорил?

– Он сказал только, что ты его каким-то образом подставил, но в подробности не вдавался.

– Ясно. Тогда давай так: как я и сказал, в начале занятий, ударь меня или хотя бы дотронься один раз. Если сможешь это сделать, то я отвечу на твой вопрос. Если же нет, то будешь допытываться у своего Винсента и вряд ли чего-нибудь добьёшься. Согласна?

– Да, согласна.

«Так, значит, со стороны слепого глаза нападать бесполезно, – размышляла я. – Реакция такая же, как со стороны зрячего. Удар в пах тоже вряд ли прокатит, так как Дэм, наверняка, ждёт от меня этого. Значит, у меня есть только один выход – застать его врасплох. Но как это сделать? Застать врасплох того, в ком течёт кровь оборотня – задача практически невыполнимая. Надо сделать что-то такое, чего Доберман никак не может ожидать. Но что?»

– Слушай, Дэм, – начала я, – прежде, чем мы начнём, я хотела сказать ещё одну вещь.

– Какую?

– Ну, понимаешь… Это… Очень смущаюсь это говорить… Короче ты мне нравишься! – выпалила я. – Нравишься с тех самых пор, как я тебя впервые увидела! Ты примешь мои чувства? Я ради тебя даже с Винсентом расстанусь!

– Чего?!

Вы бы видели изумлённое лицо Дэма в этот момент! Я, наверное, никогда не забуду это выражение лица! Знаете, это было лицо человека, который путешествовал по Северному полюсу и внезапно встретил там, среди снегов, африканского слона! Не теряя времени на ожидание, пока парень придет в себя, а сделав грустные глаза, как будто сейчас расплачусь, подошла к нему и… просто хлопнула его по плечу.

– Я выиграла, Дэм! Я до тебя дотронулась, – объявила, донельзя довольная собой, я.

– Милена!

– Что «Милена»? Ты сам сказал пользоваться любыми методами для победы, так что я ничего не нарушила. И это был единственный способ, который я смогла придумать. А теперь ты должен выполнить то, что обещал – рассказать о причине вашей с Винсентом вражды.

– Да уж, оригинальный способ для победы! – рассмеялся Дэм. – В театральную школу поступать не пробовала? Думаю, ты бы прошла без вступительных экзаменов.

– О, ты не представляешь, сколько раз мне приходилось уверять воспитателей интерната в своей невиновности, когда это было совсем не так. Делать безобидную мордашку и невинные глаза я научилась давно. Так, Дэм! Не уводи разговор в сторону! Рассказывай!

– Хорошо-хорошо. Не нервничай ты так. В общем, с Винсентом мы познакомились на первом курсе. Учились мы в одной группе, да и комнаты наши были рядом. Кай в нашей школе тогда ещё не учился – он появился только на втором году обучения первого курса. А пока мы с Винсентом были чуть ли не лучшими друзьями.

– И вам обоим понравилась одна девушка, да? – предположила я.

– Нет, – покачал головой Дэм. – Дело было совсем в другом. В то время в «Шисуне» учился парень по имени Элиас Ритхер. Он был гипнотизёром – мог заставить человека сделать всё, что угодно, вплоть до убийства. И это учась ещё только на первом курсе. Боюсь даже представить, что было бы, если бы он продолжил учиться дальше.

– Ты сказал «если бы»? Его что, отчислили?

– Его не отчислили. Он погиб.

– Как – погиб?

– Да вот так. Всё началось в тот день, когда Элиас подошёл ко мне и предложил подзаработать. Я тогда был совсем дураком и, даже не узнав сначала, что от меня требуется, согласился. Элиас просто попросил меня последить за одним человеком в городе. И я стал за ним следить, а затем рассказывать обо всём Ритхеру. И вот однажды, на очередной встрече с Элиасом, поговорив с ним минут пять, я почувствовал сильное головокружение, а затем вообще отключился. Что происходило за то время, что я был без сознания, – я не знаю. Но когда я очнулся, оказалось, что я убил того человека, за которым следил всё это время. Разорвал ему когтями горло. А ещё позже выяснилось, что я не только этого человека убил, но и подкинул его окровавленную одежду в комнату своего друга Винсента.

– Что? Как такое возможно? И ты этого вообще не помнишь?

– Вообще не помню. Всё это было похоже на действие гипноза, когда гипнотизёр заставляет человека что-то сделать. Человек это сделает, но помнить этого не будет. Так было и здесь. Я сразу понял, что с самого начала моей задачей была не слежка, а убийство. Мной просто воспользовались, как инструментом для дела. И все мои догадки подтвердились. Элиас сам мне позвонил и, смеясь, всё это рассказал: и про убийство, и про то, как я проник в комнату Винсента и по его приказу подбросил одежду убитого.

– Но если это так, то зачем надо было что-то подбрасывать Винсенту? Ритхер свалил бы на тебя полностью всю вину, да и делов-то.

– Элиас всегда недолюбливал Винсента. Хрен знает почему. Всегда пытался его чем-нибудь задеть, подколоть, поиздеваться, вызвать на драку. Возможно, Элиасу не нравился прямой и честный характер Ванхама, ведь сам он был парнем скрытным и не очень-то правдивым. Говорят, что противоположности притягиваются, но в этом случае, оказалось, наоборот. Поэтому, я думаю, что Ритхер решил убить двух зайцев одним ударом – и человека завалить чужими руками и Винсента подставить, а заодно и наши с ним отношения испортить. И всё это у него получилось. Винсента затаскали по допросам, очным ставкам, опознаниям и так далее. Конечно, потом выяснилось, что Винсент не имеет к этому преступлению никакого отношения, но… выяснилось это далеко не сразу. Разумеется, Ванхам всё это время был на взводе. Был весь дёрганый, нервный… И чёрт же меня дёрнул рассказать ему обо всём именно в тот момент. Я ему рассказал и об убийстве, и о том, что это я подкинул ему одежду убитого, и о своих догадках насчёт Элиаса, и том, что он мне говорил по телефону.

– И что?

– Винсент мне не поверил.

– Но почему?

– Он решил, что я рассказываю ему об этом, чтобы отвести от себя подозрения или что-то вроде этого. И это действительно так выглядит со стороны, тебе не кажется? Я сваливаю свою вину на гипнотизёра, чтобы самому избежать ответственности. Я бы на его месте, наверное, тоже не поверил бы.

– А как же этот самый гипнотизёр? Он же мог подтвердить твои слова!

– Нет, не мог. В тот же день, после телефонного разговора с Элиасом, он исчез. А через несколько дней его тело нашли в канаве, с простреленной головой. За что его убили и зачем ему нужна была смерть того человека, которого я убил – неизвестно до сих пор. Но суть в том, что когда Винсент высказал мне то, что он мне не верит, он сказал, что не расскажет полиции, кто на самом деле убийца – типа в память о нашей дружбе, – а взамен я больше никогда к нему не подойду. Вот и вся причина того, почему с Винсентом у нас, мягко говоря, натянутые отношения.

– И ты ни разу так больше и не пытался поговорить с Винсентом?

– Нет, не пытался. Винсент – парень хоть и не злой, но зато упрямый и злопамятный. Попытайся я ему снова всё объяснить, он бы снова вспылил и на этот раз выполнил свою угрозу – сдать меня полиции. А в тюрьму мне не очень-то хочется. Если я не смог Винсенту доказать, что был под гипнозом, то уж полиции тем более не смогу.

– А почему ты мне так спокойно рассказываешь обо всём этом? Об убийстве и обо всём остальном? Не боишься, что я тоже тебе не поверю и сдам тебя?

– Нет, не боюсь. Во-первых, я не думаю, что в твоём характере «стучать» на кого-то. А во-вторых, даже если бы ты и захотела это сделать, тебе бы Кай этого не позволил – он тоже в курсе этой истории.

– Значит, ты мне рассказал об этом только потому, что был уверен, что из-за Кая я никому ничего не смогу рассказать? – возмутилась я.

– В общем, да, – кивнул Дэм. – А ты как хотела? Я знаю тебя только два дня, и ты думаешь, что я бы просто взял и рассказал о том, что убил человека?

– Блин, ты прав, – смутилась я. – Но, судя по твоему рассказу, ты сильно изменился по сравнению с тем, каким ты был тогда, когда дружил с Винсентом, и какой ты есть сейчас. Я бы не сказала, что ты похож на человека, который сразу согласится помочь, даже не вникнув суть проблемы. И у меня к тебе есть последний на сегодня вопрос.

– На сегодня? А завтра новые появятся?

– Мне-то откуда знать – появятся или нет, – пожала я плечами. – Я хочу спросить тебя про те слова, которые ты мне сказал позавчера. Ты сказал, что у меня глаза очень похожи на твои. Что это значило?

– А тебе не всё равно?

– Нет, не всё равно! Если бы было всё равно, я бы не спрашивала.

– Даже если я и объясню, ты всё равно ничего не поймёшь.

– Считаешь, что я слишком тупая, чтобы понять?

– Нет, не считаю. Просто… Скажем так, для тех, кто не является оборотнем – этого не понять.

– Да ты тоже вообще-то оборотень меньше, чем на половину! Ну, ладно. Не хочешь говорить – не надо. Я всё равно когда-нибудь узнаю.

– На сегодня занятия окончены! – громко объявил Келлер. – Жду вас завтра в это же время.

– Учитель Келлер! – мужчину тут же окружила стайка девушек. – А чем Вы сейчас собираетесь заниматься? Может, проведёте с нами дополнительное занятие? А то у нас не очень хорошо получается, а вы так понятно всё объясняете!

– М-да, а Келлер действительно популярен, – произнесла я, наблюдая за этой сценой. – Теперь понятно, почему Винсент ревновал меня к нему, когда я сказала, что буду ходить на факультатив по рукопашном бою. Я думала, что люди преувеличивают, говоря, что почти сто процентов девушек ходят на эти занятия только из-за учителя. Но теперь вижу, что ошиблась. А в «Шисуне» много молодых учителей преподают?

– Больше, чем в обычных школах, – ответил Доберман. – Большинство из них – это бывшие ученики нашей же школы, которые после обучения стали учителями. Келлер тоже один из таких. Он учился на последнем курсе, когда я только поступил сюда.

– Вот как. А в моей бывшей школе были почти одни старые бабки, а из мужчин-учителей был только физкультурник и трудовик у парней.

– В «Шисуне» всё с точностью до наоборот. Женщин-учителей здесь не много. Это связано с тем, что наша школа, можно сказать, зона повышенной опасности. Многие ученики обладают способностями, опасными для окружающих, и чтобы утихомирить таких вот разбушевавшихся «детишек» нужно много сил, терпения и так далее. А этого у женщин обычно не хватает. Кроме того, здесь обучается довольно много детей из неблагополучных семей, из детдомов… Есть несколько подростков, которых забрали из колонии для несовершеннолетних, а на старших курсах есть и те, кто успел побывать во взрослых тюрьмах.