Текст книги "Нити судьбы (СИ)"

Автор книги: Dilira25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 48 страниц)

Парень – тёмный шатен с бледной матовой кожей. Невысокий рост и явный недобор по весу. Глаза почти чёрные и… какие-то равнодушные, что ли.

– Знакомьтесь. Вильяра. Сокращенно – Вэл, – представил Кай девушку. – И Данте, – парень слегка склонил голову в знак приветствия. – Дэма вы знаете.

«Интересно, какими способностями они обладают?» – был первый вопрос, который пришёл мне в голову.

– Тебе это так интересно? – голос Кая прозвучал в моей голове. – Кстати, твоя блокировка опять не работает.

– Да, я заметила, – также мысленно ответила я. – Забыла обновить свой «щит», как учил меня учитель по истории. Так чем эти двое владеют?

– Данте понимает язык животных и птиц и может управлять ими. Вэл обладает гипнозом. Может внушать любое видение, галлюцинации, вплоть до помешательства.

– А у этого Данте есть какое-нибудь прозвище?

– Кое-кто пытался придумать. Истории неизвестно, что стало с этими изобретателями. Данте не очень любит людей. А точнее, он лучше понимает живую природу, чем человеческое общество. Это характерная черта почти всех людей, кто обладает способностью общения с животными.

– Как же его угораздило попасть к тебе?

– По большему счёту, ему было всё равно, в какую организацию вступить. Я просто первый его приметил. Если бы ему первым делом предложили вступить в ученическое управление, то Данте сейчас был бы там. А вот насчёт Вэл… я долго думал, стоит ли её с тобой отправлять.

– Почему?

– Слишком на тебя она похожа. Такая же вспыльчивая безбашенная особа, которая никогда никого не слушает. Думаю, если вы в первый день друг друга не поубиваете, то вполне можете подружиться.

– Ну, что? Мы идём или как? – прервал наш с Каем «разговор» Доберман.

– Да, идём. Кай, пойдёшь с нами до вокзала?

– Нет, – отказался парень. – Меня ещё сегодня ждёт встреча.

– Это с кем, интересно, тебе надо встретиться? – снова перешла я на мысленный разговор.

– А ты как думаешь? С Альваром, конечно. Я отправлял тебя к нему не за тем, чтобы он втравливал тебя в какую-то историю.

– Загир не виноват. Да, он действительно способствовал тому, что я попала к Филиппу. Но с другой стороны, если бы не он, то и Лави я бы не спасла.

– Мне всё равно, что ты думаешь, Милена. Загир будет отвечать передо мной, а не перед тобой.

– Да делай ты что хочешь! – послала я своему кукловоду раздражённую мысль, а вслух сказала. – Ладно, Кай. Мы пошли. Увидимся через неделю, – и, не ожидая ответа, пошла к выходу.

«Вот зачем Каю эти разборки? – я искренне этого не понимала. – Других дел, что ли, нет? Хотя… может, Кай хочет таким образом что-то получить от Загира? Вроде: „Ты подверг опасности мою марионетку и теперь должен за это отвечать“. Деньги, например, или какую-нибудь услугу попросит? Всё может быть. В любом случае, это уже пусть эти двое сами между собой решают. В конце концов, Загир сам за себя постоять может».

Успокоенная таким выводом, я больше не думала об этом.

***

Последующие два дня мы ехали в поезде. Я, Лави с Блэком и Вэл – в одном купе, а парни в соседнем. Мы с Вэл друг друга не поубивали и теперь очень даже неплохо общались. А Лави… Каждую ночь её мучили кошмары. Я не знаю, что Кай рассказал Вэл о девушке, но никаких вопросов она не задавала. И не злилась на то, что иногда Лави своими криками нас будила и мешала спать. А вот днём от терпимости Вэл не оставалось и следа. Как и говорил Кай, она оказалась особой вспыльчивой, да ещё и колкой на язык. Но мне она очень понравилась. Я как будто нашла родственную душу.

«Наверное, я всё-таки чересчур быстро привязываюсь к кому-либо, – размышляла я тогда. – К Дорею я вот тоже быстро привязалась. И что? Чем это закончилось? Так, думаю, не надо мне думать об этом. А то опять в хандру впаду».

Данте, в отличие от Вэл, был спокойным. Он больше молчал, чем разговаривал. А иногда казалось, что ему вообще ни до чего нет дела.

А через два дня мы прибыли в Зельтир. Поселились мы в небольшой гостинице, недалеко от вокзала.

– Вы тут располагайтесь, – сказала я остальным, как только нам выдали ключи от номеров. – А я пойду, прогуляюсь. Я ненадолго.

– Я с тобой, – тоном, не терпящим возражений, заявил Дэм.

– Не стоит, – покачала я головой. – Здесь недалеко – пять минут быстрым шагом.

– Я всё равно с тобой, – Доберман остался непреклонен. – Кай сказал никуда тебя одну не отпускать. Если с тобой что-нибудь произойдёт за эти пять минут – Кай мне голову оторвёт.

– Ладно, убедил. Только не удивляйся месту, куда мы сейчас пойдём. Мы идём на кладбище.

– Зачем тебе на кладбище? – с изумлением уставилась на меня Вэл.

– На кладбище Зельтира похоронена моя мать. Хочу навестить её могилу, – объяснила я.

– Ой, извини за бестактный вопрос.

– Да ничего. Моя мать давно умерла.

Я не сказала настоящую причину того, почему иду на могилу матери. Нет, я на самом деле хотела навестить её, но… Мне надо было посмотреть на годы её жизни, чтобы окончательно увериться в словах Лекса. Возможно, прозвучит наивно, но я не хотела верить словам Мейснера до тех пор, пока не увижу это собственными глазами. Потому что одно дело знать, что у тебя фальшивая память, и совсем другое – увидеть железобетонные доказательства этому.

– А ты помнишь, где находится кладбище, Милена? Ведь пять лет прошло, – спросил Дэм.

– Да, помню.

Несмотря на то, что я не была здесь пять лет, я хорошо помнила, где находится могила моей мамы и нашла её быстро. Но когда нашла… рядом с могилой стоял незнакомый мне мужчина. Одет он был в длинный чёрный плащ с капюшоном, и невозможно было разглядеть лицо.

– Ты чего остановилась? – спросил Дэм, идущий в нескольких шагах позади меня. – Не можешь вспомнить, где могила?

– Нет, я её уже нашла. Но я не знаю, кто рядом с ней. Это точно не отец.

– Так подойди и спроси его, – ответил парень. – В конце концов, это могила твоей матери, а не его.

– Да, ты прав. Извините! – подошла я к незнакомцу. – Кто вы и что вам нужно у могилы моей мамы?

– Мамы? Так вы её дочь, – незнакомец повернулся ко мне и я, наконец, смогла разглядеть молодого мужчину, лет двадцати шести. – А я старый знакомый вашей матери. Моё имя Саварис Кавэлли. Меня давно не было в Дуалоне. После возвращения я хотел навестить вашу мать и тут узнал о её смерти. Мне очень жаль, – произнёс мужчина.

– Старый знакомый? – недоверчиво посмотрела я на него. – А вам не кажется, что вы слишком молоды для её знакомого? Вам на вид не больше двадцати с небольшим лет. А моя мама умерла пять лет назад, когда вам, наверняка, даже двадцати не было.

– Пять лет назад? Вы о чём? Ребека Деланье умерла семь лет назад. Дата её смерти указана на могиле, – сказал Саварис, смотря на меня более внимательно.

– Что?! Я… я просто… Вообще это не ваше дело! Я даже не уверена в том, что вы действительно знакомый моей мамы! Так что я попросила бы вас покинуть это место, – закончила я.

– Хорошо, я уйду, – ответил он. – Только могу я всё-таки узнать ваше имя?

– Милена.

– Милена… У вас красивое имя, – с неожиданной нежностью улыбнулся Кавэлли. – А сейчас, как вы того и желаете, я уйду, – и мужчина, развернувшись, ушёл.

– И что это значит? – недоумённо посмотрела я ему вслед.

– Это значит только то, что тебе дали красивое имя, – усмехнулся Дэм. – И больше ничего. Милена, не ищи в каждой фразе какой-то двойной смысл. Ты лучше обрати внимание на то, что этот тип сказал до этого – про годы жизни твоей матери. Похоже, что Лекс Мейснер говорил правду, и твоя мать действительно умерла за два года до того, как ты об этом узнала.

– А ты-то откуда знаешь, что говорил мне Лекс?

– Мне рассказал об этом Кай.

– Чёрт, Кай! Я не просила его рассказывать об этом кому-либо!

– Да, но и не запрещала. К тому же, я заинтересовался твоей историей ещё тогда, когда на нас в спортзале напало то существо и когда стало ясно, что оно приходило за тобой. Я после этого даже в сон твоего демона пытался забраться, чтобы больше узнать, но не вышло. А потом мне Кай всё и рассказал. И о твоей потерянной памяти и о том, что тебе рассказал Мейснер.

– Так, в этот раз я закрою на это глаза, но в следующий раз пусть мне хотя бы сообщают о том, что кому-то ещё стало известно о моих «маленьких» тайнах. А сейчас… – я подошла к могиле мамы и с некоторым страхом посмотрела на дату смерти. – Да, как я и думала. Лекс сказал правду – мама умерла, когда мне было десять лет. Получается, что я два года общалась с какой-то иллюзией или как? Хотела бы я знать, кто всё это сотворил с моей памятью.

– И как ты собираешься это сделать?

– Ещё не знаю. Но первым делом я завтра схожу в заброшенный особняк Деланье. Может, там что-нибудь выяснится. Других вариантов у меня нет. А теперь, Дэм, ты не мог бы отойти подальше?

– Зачем?

– Я… я хочу побыть одна рядом с её могилой. Поговорить с ней. Не хочу, чтобы кто-то слышал весь этот сентиментальный бред, который я сейчас буду говорить.

– Даже если я отойду, то из-за слуха оборотня я всё равно услышу, – возразил парень.

– Ну, и что? Мне нужна хотя бы видимость того, что я одна.

– Как хочешь, – и он отошёл.

– Ну, здравствуй, мама, – начала я. – Прости, что так долго тебя не навещала и за то… что так поздно узнала о твоей смерти. А ты знаешь, похоже, твоя дочь впервые влюбилась. Нет… не впервые. Во второй… или третий раз? В общем, это не важно. А ещё у твоей дочери ужасный вкус, так как тот, в кого она влюбилась, циничная сволочь с замашками тирана. Кстати, он же является моим кукловодом. Представляешь, меня приняли в «Шисуну» – школу для людей со сверх способностями. Оказалось, что я блокировщик – человек, на которого не действуют ни гипноз, ни телепатия… Правда это всё – радужное будущее. Этому ещё учиться надо. Отец в последнее время пытается от меня избавиться, натравив какую-то чешуйчатую тварь. Но ты не волнуйся. Я как-нибудь справлюсь. Вообще, много чего произошло в последнее время. Я нашла себе парочку врагов, обзавелась одним маленьким ручным демоном, который может превращаться во вполне симпатичного подростка… Потеряла навсегда одного друга. Знаешь, тебе Дорей бы понравился. Он хоть и был демоном, но… мне его не хватает. И тебя тоже. Мне уже начинает казаться, что все, кто мне дорог, рано уходят. Может, это проклятье какое-то? У меня, оказывается, ещё память ложная на два года, из-за которой я не знала, что ты умерла. Я не знаю, что происходило в те два года, что я не помню, но… Теперь, приехав сюда, я надеюсь это выяснить. Вот, в общем-то, и всё, что я хотела сказать. Не знаю, что будет со мной в будущем, но обещаю, что я ещё навещу тебя. А сейчас, я пойду. До свидания… мама. Дэм, возвращаемся в гостиницу! – крикнула я своему спутнику.

– Что теперь будешь делать? – спросил Дэм по пути в отель.

– Сегодня хочу просто прогуляться по городу. Хоть городок и маленький, но красивый. Да и Лави нужно чуть-чуть развеяться.

– Кстати, что произошло-то с Лейк? Я плохо её знаю, но даже я заметил, что с ней что-то случилось. Она вся дёрганная какая-то, нервная… А когда к ней в поезде случайно прикасались я или Данте, в её глазах был такой ужас, что невозможно не заметить.

– Незачем тебе об этом знать. Это слишком личное и… ужасное. Об этом знают только я, Кай и ещё несколько человек. А это и так уже слишком много для такой истории. Так что, ты не злись, если Лави будет тебя пугаться. И не спрашивай её ни о чём, ладно?

– Хорошо, не буду. Не в моих привычках лезть в чужие тайны. Но оставлять Лейк одну точно нельзя. Такой испуганный зайчонок может привлечь к себе много ненужного внимания.

– Сама знаю. Для некоторых уродов страх – это как наркотик. В любом случае, оставлять Лави одну я не собираюсь. По крайней мере, ближайший месяц. Кстати, Дэм, ты не знаешь бандита по имени Филипп?

– Милена, имя Филипп вообще-то достаточно распространённое. Даже среди бандитов.

– Ну, в возрасте такой мужик. В его банде ещё гипнотизёр есть – рыжий, с бирюзовыми глазами.

– А, понял, о ком ты говоришь. Да, знаю такого, но… тебе это зачем? Насколько мне известно, ты, кроме Альвара, никого в этой сфере не знаешь. Так откуда сведения о Филиппе и о Рейфе?

– Имела несчастье случайно познакомиться с этими двумя, – ответила я. – Ну, не совсем случайно – я сама напросилась на эту встречу. Я хочу знать, чем Филипп конкретно занимается? Что из себя представляет?

– Наркотики, – коротко произнёс Доберман.

– Чего? – не поняла я.

– Распространением наркотиков Филипп занимается. Кай не особо жалует этот бизнес, поэтому дел с Филиппом практически никаких не ведёт.

– Практически – это не значит, что совсем нет, верно? – не могу сказать, что эта новость стала для меня приятной.

– Знаешь, Милена, в мире мафии лучше уж иметь нормальные отношения со всеми. Если не будем совсем поддерживать связь с Филиппом, то он воспримет это, как вызов, и это может обернуться не очень приятными последствиями. С учётом характера Филиппа это вполне возможно.

– Что ты ещё можешь сказать о Филиппе?

– Параноик, – озвучил Дэм то же, что мне говорил Загир. – Во всём видит заговор, ловушку. Правда, если бы не эта черта его характера, давно был бы в могиле. Врагов у него много, и многие хотят отправить его на тот свет.

– А что насчёт Рейфа?

– Он правая рука Филиппа. Все приказы остальным членам банды передаются именно через него.

– Слушай, но ведь Рейф – гипнотизёр. Филипп и его люди не боятся, что он с помощью своей способности может подчинить себе босса и просто использовать его, как марионетку (не в обиду марионеткам «Шисуны» будет сказано)?

– Нет, не боятся. У Филиппа врождённая способность – сопротивление гипнозу. Это не сверх способность, в отличие от твоей блокировки или того же гипноза Рейфа. Это просто талант, который Филипп и использует.

– Ясно. Так что там про Рейфа-то?

– Садист до мозга костей. Если надо кого-то пытать, то тут Рейф первый в очереди. И неважно, какое будет насилие – физическое, сексуальное или психологическое – удовольствие от мучений жертвы он получает колоссальное. И он никогда не может вовремя остановиться. Он не один раз случайно убивал допрашиваемого.

– Короче, больной он на голову, – заключила я.

– Верно. Но за это Филипп его и держит. Нет лучшего работника, чем тот, который получает удовольствие от работы. Тем более, Рейфа боятся все, кто хоть раз с ним сталкивался. С помощью него Филипп держит в страхе многих своих конкурентов. Рейфу плевать, кто станет его жертвой – мужчина, старик, женщина или маленький ребёнок. Я даже слышал, что его именем пугают новых членов банды.

– Получается, что Рейфа боятся больше, чем самого Филиппа?

– Можно и так сказать. Филипп по своей натуре – бизнесмен. Если можно обойтись без крови и грязи – он обойдётся. Для него наркотики – это бизнес, который, по определению, чистым быть не может, но делать его таким уж кровавым Филипп не станет. Он лучше заплатит, кому надо, чем пойдёт на убийство. Разумеется, это не значит, что его не надо бояться. Если его разозлить или, что ещё хуже, заинтересовать, то он пойдёт на всё, лишь бы избавиться от тебя или заполучить, в случае интереса.

– А почему заинтересовать Филиппа – это хуже, чем его разозлить?

– Если разозлить, то он тебя просто убьёт и всё. Пристрелит где-нибудь без шума и пыли. А вот во втором случае… неизвестно, чем это может закончиться. Но обычно, когда Филиппу надоедают его новые игрушки, он отдаёт их Рейфу. А это, согласись, гораздо хуже быстрой смерти от пули. У Рейфа ты можешь жить неделями и каждый день мечтать о смерти, как об избавлении, но… Этот садист не позволит тебе быстро умереть. Хотя и сам Филипп извращенец тот ещё. Говорят, он любит наблюдать за изнасилованием. Да и сам не прочь в этом поучаствовать.

«Отлично! Похоже, что я заинтересовала и Филиппа, и Рейфа, – мрачно подумала я про себя. – И что теперь? Если я попаду к кому-нибудь из них в руки, то ничем хорошим это для меня не закончится. Но это не значит, что я передумала их убивать. Наоборот, причин сделать это стало только больше. Избавить мир от двух таких ублюдков, как Рейф и Филипп – это, по-моему, благородное дело!».

– А теперь признавайся, Милена. В какую историю ты ввязалась? – спросил Доберман.

– Если я скажу, что ни в какую, а о Филиппе и Рейфе я спрашиваю просто из любопытства, ты мне поверишь?

– Нет.

– Значит, говорить я ничего не буду. Это только моё дело и ещё, может быть, Кая, которому всё известно.

– Как хочешь, – пожал плечами Дэм. – Но дам тебе один совет. Даже не по поводу Филиппа… Если есть такая возможность, то не связывайся с Рейфом.

– Да нет уже никакой возможности, – вздохнула я и весь оставшийся до гостиницы путь не проронила ни слова.

========== Глава 30 ==========

– Мне нравится этот город, – задумчиво произнесла Лави, когда мы с ней сидели в маленьком кафе недалеко от гостиницы. – Здесь так красиво и тихо. Знаешь, я в последнее время стала бояться шума большого города. Сама не знаю почему.

– Лави, извини, но я хочу тебя спросить, – осторожно начала я. – Как ты попала к Филиппу, и как так вышло, что ты стала свидетельницей убийства?

Я понимала, что Лави тяжело это вспоминать, но я не могла не спросить её об этом. Я должна была знать с чего всё началось, и каким образом девушка оказалась в это втянута.

За столиком мы сидели вдвоём. Всех троих наших спутников я попросила отсесть подальше. Добермана я вообще под каким-то выдуманным предлогом выпроводила из кафе, чтобы он, из-за слуха оборотня, ничего не услышал, так как с самого начала знала, как мы вышли на прогулку, что нас ждёт этот разговор. И я не хотела, чтобы чужие для мой подруги люди что-то слышали.

– Всё началось с банальной скуки, – горько усмехнулась Лейк. – Мне стало просто скучно в общежитии. Ты после смерти господина Дорея не выходила из своей комнаты. Николь за пару дней до этого уехала на каникулы к родителям. Да вообще многие мои друзья разъехались по домам. Вот я и решила развеяться, прогуляться по городу. Если бы я только знала, чем закончится моя прогулка… В Гарэне есть один район… он малолюдный, но я часто там гуляла – просто не могла удержаться от этого. Это место находится практически на берегу моря. А ещё там есть давно заброшенный парк аттракционов. Вот там я как раз и гуляла. Мне нравился этот парк, несмотря на то, что там не работала ни одна карусель. Когда я там бывала, мне всегда казалось, что я попадаю в мир детства, где всё просто на мгновение застыло в ожидании какого-то чуда. Знаешь, когда я была маленькой, родители редко водили меня на аттракционы, так как зарабатывали они мало, да и выходной у них бывал нечасто. И каждый такой поход был для меня праздником. Поэтому, когда я впервые наткнулась на этот заброшенный парк, в душе проснулись те счастливые воспоминания из детства. Мои родители умерли пару лет назад, поэтому всё, что напоминает мне о них, становится любимым. Так и этот парк. Он стал любимым местом для моих одиноких прогулок. Только… теперь я вряд ли решусь пойти туда когда-либо. Слишком страшные картины я там увидела. Был поздний вечер, когда я уже собиралась возвращаться в общежитие, но тут я услышала чьи-то голоса. Это меня очень удивило, так как обычно, кроме меня, там никого нет. Я подошла посмотреть, что происходит и… увидела это. Я увидела трёх мужчин, которые окружили четвёртого. Они ругались, о чём-то спорили, кричали… А потом один из тех троих достал пистолет и выстрелил в человека! Я первые секунды даже двинуться от шока не могла! Потом я собралась бежать оттуда со всех ног, но… я услышала голос из-за своей спины. Я обернулась и… последнее, что я помню – это чьи-то глаза цвета чистой бирюзы. Цвета, которого не бывает у людей.

– Ты помнишь только глаза в тот момент?

– Да, только глаза и больше ничего. Ни лица, ни цвета волос, ни фигуры. Но,l по этим глазам я его потом и узнала, когда пришла в себя. Это произошло уже в том подвале, откуда ты меня забрала. Мои руки были прикованы наручниками к батарее. Я попыталась освободиться, но тщетно. А через какое-то время в подвал пришёл этот мужчина, Филипп, и его люди. Среди них был и рыжеволосый парень с бирюзовыми глазами. Филипп сказал, что я оказалась не в то время и не в том месте и теперь буду за это отвечать. С этого весь кошмар и начался…

«С этого? Значит, мучить Лави стали ещё до того, как я обматерила Филиппа по телефону? Получается, это не из-за меня с Лави так поступили? Может, это и плохо, но я чувствую огромное облегчение от того, что это не моя вина».

– Не продолжай дальше, – коснулась я руки подруги, увидев, каким страхом наполняются её глаза при воспоминании о том, что с ней делали.

– Нет, я расскажу! – замотала головой девушка. – Просто… просто я хочу хоть кому-нибудь всё рассказать! Начал всё Филипп. Было больно! Точнее, я думала, что это боль, до тех пор, пока мной не занялся этот рыжеволосый! Вот это была боль! По сравнению с ним, Филипп был просто ласковым котёнком! А парень стал не только меня… насиловать, – с трудом произнесла Лави последнее слово. – Но и стал резать меня ножом. Не знаю, зачем он это делал – как будто одного изнасилования было мало! Он делал надрез на коже, потом несколько секунд с любопытством наблюдал, как надрез заполняется кровью, потом углублял его, потом ещё и ещё… И так до тех пор, пока лёгкий надрез не превращался в глубокую рану! Я кричала, а он просто смотрел на меня, как… как на экзотическое насекомое, которое накалывают на булавку! Я… я умоляла их прекратить, говорила, что ничего никому не скажу. А они только смеялись в ответ! – на этих словах девушка начала всхлипывать, глаза заблестели от слёз. – Кроме Филиппа и рыжеволосого были и другие. Много! Я не помню их лиц – всё, как в тумане! Я несколько раз теряла сознание, и это время забытья было для меня спасением, но… Мне что-то вкололи, и я больше ни разу не потеряла сознание, как бы больно мне не было! Я не знаю, сколько всё это продолжалось. Я пришла в себя только тогда, когда пришла ты. Вот и всё.

«Значит, над Лави издевались целых три дня?! – я была в ужасе. – Я даже представить себе не могу, сколько боли и унижения она перенесла! Как эти люди могли поступить так… так бесчеловечно?! Жаль, что Лави не помнит лиц остальных насильников. Или это, наоборот, к лучшему для неё? Но, в любом случае, инициаторами всего этого были Филипп и Рейф, и они за это мне ответят! Чего бы мне это не стоило!».

– Милена, – вновь заговорила девушка. – Знаешь, после всего этого я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь встречаться с парнем. Я… я стала бояться мужчин! Меня буквально трясти начинает, когда кто-то из них случайно касается меня! Я знаю, что в том, что со мной случилось, нет вины Дэма и Данте, но… разумом-то я это понимаю, а поделать с собой ничего не могу! Я прихожу в ужас от одной только мысли о том, что парень дотронется до меня! Я даже начала думать о том, чтобы сменить ориентацию! Что думаешь?

– Чего?! – в шоке уставилась я на неё.

– Да я пошутила! – усмехнулась подруга. – Просто… атмосфера стала становиться больно тяжёлой. А так, я вообще сейчас о личной жизни не думаю. Что уж тут говорить об ориентации. Но теперь, когда я всё тебе рассказала, мне действительно стало как-то легче. Кстати, что мы завтра делать собираемся?

– Я хотела сходить в старый дом, где я в детстве проводила всё лето, – ответила я.

– Там кто-то живёт сейчас из твоих родственников?

– Нет. Дом давно заброшен. Если там кто и живёт, так это бродяги, бездомные собаки и крысы. Я хочу посмотреть, что с ним стало. Тем более, что с этим домом связаны немногие счастливые воспоминания. Нам с мамой там было хорошо.

– Твоя мать давно умерла?

– Пять… то есть, семь лет назад.

– А отец?

– А отец отказался от меня пять лет назад.

– Отказался? Но почему? Ты же его родная дочь!

– Вот именно, что дочь. Дочь, а не сын. Мой отец очень хотел иметь сына, наследника своего дела. А родилась я. Неудивительно, что ничего, кроме негатива, с его стороны я не получила. А потом он был только рад от меня избавиться.

– Я думала, что такие родители, которые могут легко отказаться от своих детей, бывают только в фильмах, – тихо сказала Лави.

– Реальность гораздо более жестока, чем любой фильм. Ладно, уже поздно. Возвращаемся в гостиницу.

По возвращению в наш с Лави и Вэл номер нас ждал сюрприз. Сюрприз назывался: «Блэк в человеческом облике».

– А ты, парень, ещё кто такой? – агрессивно спросила Вэл, увидев в нашем номере незнакомца.

– Спокойно, Вэл! Это Блэк, – сказала я.

– Как Блэк? – изумлённо уставилась на меня Вильяра. – Тот чёрный зверёк, который ехал с нами? Но как?

– Блэк – демон, который может принимать человеческий облик. Хотя облик человека он не особо любит, – объяснила я. – Блэк, что-то случилось? Ты нечасто обращаешься. На моей памяти вообще только два раза.

– Милена собирается завтра идти в особняк Деланье? – поинтересовался салер.

– Да, – кивнула я. – А почему ты спрашиваешь?

– Милена не должна туда идти, – ответил Блэк.

– С чего это вдруг?! – возмутилась я.

– Там нет ничего… хорошего. Там нет того, что Милена должна знать. Если Милена забыла то, что там происходило, то и не нужно вспоминать.

– Я не понимаю, о чём ты, Блэк. Я уже решила, что я пойду туда, и это не обсуждается.

– Так, я вообще не понимаю, о чём вы говорите! – вмешалась Вэл. – Что Милена забыла? Почему она не должна идти в особняк Деланье?

– Это мои личные дела, – сказала я. – Не стоит лезть в них.

– Это хотя бы не опасно? – спросила Вильяра.

– Честно говоря, сама не знаю.

– Значит, это Блэк? – произнесла Лави. – Он даже в человеческом облике такой милый! А уши какие мягкие! – с восторгом сказала она, подойдя к парню и трогая его уши (Блэк, похоже, просто оцепенел от такой бесцеремонности).

– Эм… Лави, – начала я. – Ты же… боишься парней! Разве нет? А Блэк сейчас, как парень, выглядит!

– Ну-у… не знаю почему, но я его не боюсь! – ответила Лейк, приобнимая демона за плечи.

В этот момент салер каким-то непостижимым образом выскользнул из рук девушки, вновь принял свой истинный облик и ушёл сквозь стену.

– Я что, была слишком навязчива? – повернулась к нам Лави.

– Просто Блэк не привык к такому обращению. Особенно когда он в человеческом облике. Не бери в голову.

– А он ничего в гостинице не натворит? – спросила меня Вэл.

– Да не должен. А если что и натворит, то какую-нибудь мелкую пакость – не больше. Вы, как хотите, а я спать.

«Почему Блэк не хочет, чтобы я ходила в особняк Деланье? – размышляла я, лёжа в постели. – Он ведь говорил, что я спасла его в том доме, а значит, для Блэка там есть и хорошие воспоминания. Почему же он тогда сказал, что там нет ничего хорошего? Непонятно. Но раз салер так рьяно настроен против моего похода в особняк, то там точно что-то должно быть. И сходить туда надо обязательно».

На следующий день вся наша компания стояла у особняка Деланье. Он сильно изменился за то время, что я здесь не была. Все стёкла выбиты, часть здания поросла мхом, кое-где каменные плиты потрескались, где-то вообще часть дома обрушилась. Ещё здесь когда-то был красивый сад, но теперь… он был полностью разорён. Цветочные клумбы порушены, фруктовые деревья увяли и напоминали скелеты высохших стариков. Весь этот вид нагонял на меня тоску. Мне было грустно видеть кусочек моего счастливого детства в таком запустении.

– Дэм, Вэл, Данте, подождите нас с Лави здесь, ладно? – произнесла я.

– А если… – начал Доберман.

– Ничего там с нами не случится, – перебила я его. – Дэм, какие тут могут быть опасности? Самая большая опасность – это крысы и, может быть, бродяги. Ну, ещё гнилые ступеньки. Всё. С Лави мы с этими «опасностями» как-нибудь справимся. Нечего туда идти всей толпой. Тем более, с нами Блэк.

Блэк вернулся под утро, снова стал человеком и заявил, что если я всё-таки собираюсь идти в особняк, то он пойдёт со мной. Правда потом он снова превратился в зверька и сейчас сидел в сумке у Лави (кажется, салер тоже начал привязываться к девушке).

– Ага, этот демон – «наилучшая» защита! – ехидно сказал Дэм. – Ну, ладно. Идите, мы здесь подождём. Если что – вопите.

– Обязательно, – ответила я и первая зашла в дом.

Внутри дом выглядел лучше, чем снаружи. Там даже ещё не всю мебель растаскали. А так… Вся позолота обсыпалась, термиты поели дорогое дерево.

– Милена, смотри! – позвала меня Лави, заглянув в одну из комнат.

Там, в небольшой комнате, стояло старое разбитое фортепьяно. У него не хватало клавиш, верхняя крышка была отбита, паук соткал там свою паутину… Но перед моими глазами сейчас стояло совсем другое. Я, тогда ещё маленькая девочка, сижу у мамы на коленях и, затаив дыхание, слушаю, как она играет на фортепьяно. Такие вечера в детстве у меня бывали редко и, наверное, именно поэтому они так врезались в мою память.

Я подошла к музыкальному инструменту и коснулась клавиш.

– Ты умеешь играть на фортепьяно? – спросила подруга.

– Нет. Моя мама умела.

– Милена… Милена, где же ты! Я сделал то, что ты хотела! Я исполнил твоё желание! – разнёсся чей-то голос по пустому зданию.

– Милена, ты слышала?! – Лави смотрела на меня с испугом.

– Слышала… Здесь не должно никого быть… И этот голос я не узнаю.

Тем не менее, я пошла в ту сторону, откуда он доносился. Лави пошла со мной.

«Кто это может быть? – шла я в сторону, откуда, как мне казалось, я слышала, как кто-то произносит моё имя. – Дом уже давно заброшен. Кому придёт в голову прийти сюда, да ещё и звать меня?».

Мы с Лави вышли из дома и оказались в саду, на залитой солнцем поляне. Там и обнаружился таинственный незнакомец. Это был молодой мужчина не старше тридцати лет. Светлые волосы, бледная кожа. Светло-серые глаза. Руки… руки могли принадлежать какому-нибудь пианисту. И во всём его облике было что-то до боли знакомое… Но я никак не могла вспомнить, где я видела его раньше.

– Эй! – окликнула я его. – Извините… Кто вы и что здесь делаете?

Мужчина никак не отреагировал на мои слова.

– Милена, – положила мне руку на плечо Лавиния, когда я хотела подойти к незнакомцу. – Тут что-то не так. Вспомни, какая была погода, когда мы зашли в особняк. Было пасмурно. Думаешь, за такое короткое время все тучи бы рассеялись? И этот тип нас даже не видит.

– Действительно, – дошло до меня. – Но тогда что здесь происходит?

– Похоже, это иллюзия воспоминаний. Ну, знаешь, как в пустыне иногда появляются миражи, которые отображают то, что произошло в прошлом.

– Но здесь-то не пустыня! Откуда здесь взяться этим миражам?!

– Обычно такое случается в местах большого скопления пси-энергии. То есть, это не какая-нибудь магия, а вполне научно-объяснимое явление, – объяснила Лавиния. – Это как запись на киноплёнке, которая повторяется снова и снова.