Текст книги "Мир на кончиках пальцев (СИ)"

Автор книги: dihotomiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Смотря, о чём ты спросишь.

– Что у тебя с Гермионой?

– Что у меня может быть с Грейнджер? – снова усмехнулся он.

Собрав весь свой гнев и спрятав его в самый дальний уголок, Рон спокойно продолжил:

– Не притворяйся, я знаю, что вы проводите слишком много времени вместе, и что-то между вами изменилось.

– Возможно.

– Тогда я переспрошу: что у тебя с Гермионой?

– Если ты думаешь, что мы собрались сбежать и тайно обвенчаться, то тебе следует вернуться в свою комнату, взять пергамент и написать любовный роман о двух врагах. Правда, Уизли, ну у тебя и фантазия, – насмехался Драко.

– Это, видимо, твоя фантазия, Малфой, – съязвил Рон.

– Ну, да, скрытое желание, – саркастически добавил Драко.

– Я просто хотел предупредить, что не оставлю Гермиону, и если понадобится, встану у тебя на пути.

– Не утруждай себя, Уизли, Грейнджер для меня лишь временный собеседник.

– Правда? – с надеждой спросил Рон.

– Можешь догнать её и поползать перед ней на коленях, мне всё равно.

– Догнать? Она что, была у тебя и всё рассказала?

– Ну, она же такая доверчивая, – пожал плечами Драко и невольно улыбнулся.

– Тебе она ведь нравится, Малфой, это же ясно и слепому, – ухмыльнулся Рон, посмотрев, наконец, на Драко.

– Тебе пора, Уизли, – голос Драко больше не был насмешливым, и в нём теперь звучал металл.

Рон пожал плечами и ушёл, оставив Драко наедине со своими путающимися мыслями.

Глава 19. Время признаваться

Гермиона уже несколько минут сидела на кровати в ступоре, вспоминая поцелуй. Он был божественным и таким чувственным, что хотелось снова ощутить его. Она коснулась пальцами своих губ и закрыла глаза. Ей было совершенно ясно и уже без сомнений, что она влюбилась и влюбилась по-настоящему.

– Драко, – прошептала Гермиона.

Его имя так приятно звучит, оно кажется таким родным. Он только её, её Драко Малфой. И совсем неважно, как сложится их дальнейшая судьба, он всегда будет частичкой её самой, потому что он уже живёт в ней.

Почему же она тогда сбежала? Наверное, она просто побоялась собственных чувств, ведь признаваться себе всегда трудно. Да, Драко не мог увидеть её смущения, но он наверняка слышал бешеный стук её сердца и неуверенные шаги.

А что же он? Чувствует ли он хоть что-то отдалённо похожее на любовь? Гермионе совсем не хотелось быть безответно влюблённой в него, как Астория, и она снова заставляла себя решиться на непростой разговор, который поставит все точки там, где они нужны. Никаких многоточий не должно оставаться, ведь это мучает и не даёт спокойно дышать.

Гермиона слезла с кровати и, стараясь не задумываться о том, что собирается сделать, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Вся эта ситуация напоминала ей о недавнем разговоре с Роном, который тоже был непростым.

Что ж, если история и правда повторяется дважды, то она надеялась, что на этот раз у этой истории будет счастливый конец.

Ритуал, способный вернуть Драко зрение, нужно было провести в полнолуние, находясь в полнейшем молчании. Полнолуние должно наступить ровно через два дня.

Снейп накладывал особые защитные чары на алтарь, чтобы случайные всплески магии не наделали непоправимого. Он медленно взмахивал волшебной палочкой и шептал заклинание.

Он знал, что этот ритуал ему предстоит совершить в одиночку, и очень волновался, ведь раньше ему не приходилось делать ничего подобного. Сердце Нарциссы мерно пульсировало в серебряной чаше, излучая пурпурный свет, но Снейп старался не смотреть на него. Он вновь вспомнил свой недавний сон, и руки задрожали; палочка упала на пол. Кто знает, что может случиться во время этого граничащего с безумием эксперимента Дамблдора, который с самого начала не понравился Снейпу. Никто не знает, даже Дамблдор. Но он безустанно твердил, что это непременно вернёт зрение Малфою-младшему. Снейп поднял палочку и завершил начатое, после чего достал из деревянной шкатулки серебряную цепочку с кулоном и положил её рядом с чашей. Кроме сердца и серебра для ритуала, требовалась кровь того, кто идёт на подобную жертву. Кровь Альбуса Дамблдора Снейп тоже положил рядом с чашей. Он в последний раз осмотрел алтарь и сверился с лунным календарём, в котором помимо лунных фаз присутствовала информация о наиболее подходящем времени проведения разнообразных ритуалов и обрядов. Теперь оставалось принести Дамблдору специальный отвар из девяти трав, который не позволит старику покинуть этот мир раньше, чем это будет нужно.

Зачем он отрицает свои чувства? Зачем даёт Уизли такой шанс? Зачем издевается над Гермионой, которая пытается помочь ему?

После того, как Рон ушёл, Драко не мог поверить в то, что сам наговорил. Ведь Гермиона для него не просто собеседник, она заставляет его вновь дышать.

«Ты трусливый балбес, Драко Малфой! Ты ждешь, когда она придет, и её голос снова разольётся в твоей душе, а сам боишься сделать решающий шаг. Ты же сам хотел поцеловать её, а вместо этого стоял и ждал её действий!» – ругал себя мысленно Драко, мечась по комнате и сталкивая стулья.

Наконец, он остановился у окна и открыл его, подставляя лицо прохладному ветру. Первый раз в своей жизни он хотел открыться кому-то, первый раз он ощущал потребность в ласковых прикосновениях. Он хотел слушать любимый голос, неважно, о чём она будет говорить, лишь бы была рядом.

Это без сомнений должна быть Гермиона, ведь он уже не представлял без неё своей жизни. За то короткое время, что она была с ним, он успел привыкнуть к её лёгким шагам, к её весёлому смеху и к её вечным попыткам заставить его полюбить эту жизнь. А вместо того, чтобы сказать ей это, он пытался уверить себя в бессмысленности этого чувства. Даже Рон понял, что Драко влюблён в неё.

«Пришло время ломать ненужные стены и строить прочные мосты, – подумал Драко. – В конце концов, кому ты нужен такой кроме неё? Никому».

Решимость и чувство скорых перемен переполняло Драко, и он улыбнулся. Теперь главное не наделать новых ошибок и не наговорить лишних слов. Но прежде, чем Драко успел взять в руки трость, чтобы задать ей направление, в дверь постучали.

– Войдите, – хриплым голосом отозвался Драко.

Скрипнули петли, так надоевшие ему своим жалостливым плачем, и послышались лёгкие шаги.

«Она пришла. Она сама пришла», – обрадовался Драко, делая неуверенные шаги навстречу к Гермионе.

– Я ждал тебя, – сказал Драко, улыбаясь. – Нет, не так, я сам хотел прийти к тебе, но ты опередила меня.

– Ты тоже хотел поговорить о том, что случилось? – с волнением в голосе произнесла Гермиона.

– Да. Это было… Я никогда не ощущал ничего подобного.

– Правда?

– Можешь мне верить, я больше не хочу врать и притворяться.

– Тогда я тоже не хочу.

– Мне нужно сказать тебе кое что очень важное… – Гермиона и Драко произнесли это одновременно.

Гермиона рассмеялась, волнение больше не мешало ей думать.

– Хорошо, говори первый, – сказала она.

Драко немного помолчал, собираясь с мыслями, и в последний раз обратился к сердцу, чтобы окончательно убедиться, что им движет любовь.

– Я сейчас начну говорить всякие романтические банальности, так что приготовься, – усмехнулся он, приближаясь к Гермионе.

– А я люблю романтические банальности, – улыбнулась она, убрав прядь спавших волос с лица.

– Знаешь, я больше не хочу бродить в бесконечном тумане в поисках выхода, не замечая, что он рядом. Мне надоело притворяться и отталкивать тебя от себя, я хочу, чтобы ты была рядом, Гермиона, – на одном дыхании проговорил Драко, мысленно молясь, чтобы её не испугали эти слова.

Гермиона вздрогнула, услышав, как он называет её по имени, и даже зажмурилась, не до конца осознавая происходящее.

– Прости меня за всё, – продолжал он. – За все те долгие годы унижений, за обидные слова. Я раньше и представить не мог, что кто-то, кроме меня, способен испытывать боль.

– Ты хочешь, чтобы я была рядом? – переспросила Гермиона, всё ещё не веря услышанному.

– Хочу, – без тени сомнения подтвердил Драко и, оказавшись совсем рядом с ней, взял её за руку. – Ты подарила мне шанс, когда я не ждал ничего, кроме новой боли. И ты была права во всём.

– Жизнь продолжается?

– Пока я ещё способен чувствовать, как бьётся моё сердце, да, жизнь продолжается.

На этот раз Драко не стал ждать первого шага от Гермионы и сам поцеловал её, снова погружаясь в те ощущения, что дарит только её поцелуй. Он целовал её, а она улыбалась, она почти смеялась от счастья. Обнимая его, касаясь пальцами его шеи, она наслаждалась его близостью.

Теперь она не хотела убегать, а хотела отвечать на поцелуй, который, казалось, не закончится никогда.

Потом они будут вспоминать этот день с тёплыми улыбками на лицах. Этот день стал началом их отношений, новых воспоминаний, заполняя всю боль, что осталась после войны и потери близких.

С большим трудом вырываясь из плена чувств, Гермиона прервала поцелуй и посмотрела на Драко.

– Ты ни в чём не хочешь мне признаться, Драко? – спросила она, отдышавшись.

– Звучит очень красиво, когда ты произносишь моё имя, Гермиона, – сказал он. – Думаешь, пришло время для признаний?

– Думаю, пришло время сказать правду.

– Я знал, что ты так скажешь, – он улыбнулся и уже шёпотом добавил: – Я люблю тебя, Гермиона. Наверное, всегда любил, просто не догадывался об этом.

Гермиона почувствовала, что не способна произнести и слова, а глаза щипают слёзы, но, преодолев себя, она всё же прошептала ему в ответ:

– Теперь я точно знаю, что такое любовь.

***

Счастливые влюблённые прогуливались по берегу озера, держась за руки. Драко оставил уже не нужную ему трость в своей комнате, ведь теперь его глазами была Гермиона.

Два дня они наслаждались той любовью, что подарила им шанс на новую жизнь, не скрывая своих чувств друг от друга.

Гермиона уже не боялась, что Рон разозлится на неё, когда узнает о ней с Драко, она уже не боялась ничего. Это были самые счастливые два дня в их жизни, и они были лишь одними из многих, что им предстоит пережить вместе.

Вечерний ветер шумел в кронах деревьев, раскачивая ветки и унося с собой все сомнения и страхи. Они остановились, и Гермиона выпустила руку Драко.

Она присела на корточки и зачерпнула в ладони прозрачную воду, рассматривая отражение в ней.

– Сегодня полнолуние, – мечтательно сказала Гермиона, вставая. – Я всегда любила полнолуние. В детстве, когда я ещё не знала о Хогвартсе, я думала, что луна обладает каким-то могуществом, что она способна исполнять наши самые заветные желания. А полнолуние завораживало, притягивало и лишало дара речи. Я могу смотреть на неё часами.

– Для волшебников луна тоже является мистическим символом, – согласился с ней Драко, вспоминая, как выглядит это огромное небесное светило.

Гермиона подошла к Драко и обняла его, прошептав на ухо:

– Я всё ещё не могу поверить, что ты со мной.

– Я теперь всегда буду с тобой. Возможно, я стал слишком мягким. и во мне уже ничего не осталось от прежнего Драко Малфоя, но мне это нравится.

– Мне тоже. Только я до сих пор ничего не рассказала Рону и Гарри.

– Ты боишься, что они тебя не поймут?

– Нет, я этого не боюсь, потому что это только моя жизнь, и только я решаю, что мне нужно, а что нет.

– Тогда почему твой голос стал таким грустным?

– Я не знаю.

– Ну, если ты не знаешь, тогда не думай об этом.

– Я постараюсь.

Гермиона вновь взяла Драко за руку и повела его за собой. Они сели на лавочку, продолжая держаться за руки, и Драко признался:

– Знаешь, Гермиона, а ведь я раньше никогда не обращал внимания на шелест ветра, на то, как прекрасно пахнут цветы, не задумывался, что звёзды могут танцевать. Я смотрел на раскинувшийся передо мной пейзаж и не любовался им, а просто воспринимал его как часть интерьера. Для меня зрение было чем-то естественным, чем-то, что просто не могло быть отобранным.

– А что изменилось теперь?

– Всё. Я не вижу ничего, но теперь мне нравится бродить вдоль берега, вдыхая вечернюю свежесть, нравится слушать пение птиц. Только теперь я всё это по-настоящему вижу. Смешно, я не могу смотреть на это, но вижу.

– Я же говорила, что необязательно смотреть, чтобы увидеть.

– Ты была права. Ты всегда и во всём права, – восхищённо произнёс Драко.

– А я ведь тоже не ощущала себя живой раньше, настолько живой… И только теперь я чувствую, что мир дышит в такт со мной, но, наверное, так себя чувствуют все влюблённые.

– И в кого же ты влюблена? – притворно удивился Драко.

– В тебя, глупый.

Гермиона потянулась к нему и поцеловала в щёку.

Северус Снейп крепко сжимал в руке нож, готовясь совершить то, ради чего Дамблдор готов был отдать свою жизнь.

Пришло время для настоящего волшебства.

Он занёс руку с ножом для удара и в следующее мгновение разрезал сердце пополам.

Глава 20. Прозрение

Жалко, что Драко не может увидеть, как смотрит на него Гермиона. В её взгляде столько нежности, что можно делиться ею со всем миром, а любви хватит, чтобы растопить сердца даже самых чёрствых людей. Он осторожно коснулся кончиками пальцев её лица, чувствуя каждую родинку.

– Я уже говорил, что ты прекрасна?

– Можешь повторять это хоть тысячу раз, я не устану слушать.

Драко понял, что она улыбается, когда почувствовал, что уголки её губ дернулись.

– Я уже почти смирился со своей слепотой, но единственное, что я хотел бы сейчас увидеть – твою улыбку. Я даже не помню, видел ли я когда-либо тебя улыбающейся.

Гермиона перестала улыбаться, и Драко тут же попытался её отвлечь:

– Я представляю, как отреагирует Поттер, когда узнает что мы вместе. Он, наверное, грохнется в обморок, как тогда на третьем курсе.

– Ничего, мы окажем ему необходимую помощь.

Они громко рассмеялись, но смех Драко внезапно оборвался. Он схватился за сердце, почувствовав резкую колющую боль. Он бы мог сравнить это только с острым лезвием ножа, раздирающим беззащитное сердце пополам. Мог бы и оказался бы прав, ведь именно такие манипуляции с сердцем Нарциссы проделывал в эту минуту Снейп.

Драко закричал так громко, что спугнул копошащуюся в траве кошку. Гермиона схватила его за руки и пыталась добиться хоть каких-нибудь слов:

– Драко, что с тобой? Что происходит? – кричала она.

Драко пытался что-то сказать, но не давала дикая боль в груди.

– Сердце? У тебя болит сердце?

Поняв, что происходит нечто очень серьёзное, Гермиона оставила попытки добиться от Драко ответа и трансгрессировала прямо в больничное крыло.

На крики Гермионы выбежала мадам Помфри. Как только она увидела Драко, держащегося за сердце, сообразила, какое именно нужно зелье, и убежала за ним.

Драко по-прежнему не мог вымолвить ни слова, всё так же держась рукой за грудную клетку. Гермиона испуганно смотрела на него; она впервые не знала, что делать. На её глазах умирал Драко Малфой, человек, которого она любит.

Она помогла ему лечь на кровать и села рядом с ним.

– Драко, держись, сейчас мадам Помфри принесёт тебе лекарство, подожди ещё чуть-чуть, – Гермиона вся дрожала, но всё равно держала Драко за руку.

Она словно пыталась передать частичку своей жизни, а он судорожно дёргался. Его губы были крепко сжаты, он даже не мог закричать. Нет, только не теперь, когда всё так хорошо, он не может умереть, этого просто не может быть. Это просто дурной сон, и Гермиона должна и обязана проснуться!

– Ты не можешь… – она пыталась не плакать, но слёзы не спрашивали её разрешения, а просто катились по щекам.

Она закрыла ладонью рот.

«Где же ты, чёртова медсестра?» – злилась Гермиона.

Мадам Помфри появилась сразу после этих мыслей, она держала в руках флакончик с настойкой. Почти бегом она приблизилась к Драко и влила содержимое склянки ему в рот. Драко продолжал дёргаться и закатывать глаза.

– Держитесь, мистер Малфой, – сказала медсестра.

– Что с ним? – сквозь слёзы спросила Гермиона.

– С ним всё будет хорошо, не переживайте, мисс Грейнджер, – послышался низкий хриплый голос за спиной.

Гермиона обернулась и увидела Альбуса Дамблдора. Он выглядел очень плохо: сгорбленный, похудевший так, что мантия на нём висела словно лохмотья; он сильно кашлял, а руки тряслись. Осунувшееся лицо старика было бледным, как полотно, и измождённым. По всему было видно, что Дамблдор скоро умрёт.

– Что с ним? – переспросила Гермиона, адресуя этот вопрос уже старику.

– Так и должно быть, прошу вас, не беспокойтесь, – спокойно ответил Дамблдор.

– Профессор, вам нужно лежать, – вмешалась медсестра.

– Я просто решил прогуляться перед сном, – загадочно и грустно улыбнулся он.– Так хочется, чтобы мне всегда снилось звёздное небо.

Гермиона не придала его прощальным словам должного внимания, потому что Драко в это время что-то неразборчиво сказал. Она тут же обернулась к нему, забыв про Дамблдора.

Мадам Помфри же с тревогой смотрела на директора. Он пошатнулся, и школьная целительница подбежала к нему, ухватив Дамблдора за руки.

– Гермиона, – простонал Драко.

Боль наконец полностью отпустила его, и он провалился в глубокий сон.

– Ему уже лучше, мисс Грейнджер, – сказала Помфри. – Да вы и так это знаете, ведь не зря же я вас столькому научила.

– Спасибо, – выговорила Гермиона, бессильно опускаясь на стул рядом с кроватью Драко.

Снейп завершал ритуал.

Он произнёс ещё несколько заклинаний, после чего поместил частичку сердца Нарциссы в серебряный кулон, запечатывая его сильной чёрной магией. Кулон светился всё тем же пурпурным светом, играя на стенах, словно сотни светлячков в темноте.

Завораживающее зрелище, но Снейп не был от этого в восторге, а лишь равнодушно смотрел на кулон. Он аккуратно, стараясь не касаться цепочки, завернул его в свёрток. Теперь осталось только сделать последний шаг.

Драко ещё не просыпался, а Гермиона не отходила от его постели. Она всё сидела и смотрела на его безмятежное лицо, подрагивающие ресницы, длинные платиновые волосы.

Дверь больничного крыла тихо открылась, и внутрь вошли Гарри с Роном. Гермиона удивилась и, когда они приблизились к ней, шёпотом спросила:

– Что вы здесь делаете?

– Мы пришли поддержать тебя, Гермиона, – тоже шёпотом ответил Гарри. – Как он?

– Ещё не просыпался.

– Я знал, что у вас что-то большее, чем просто общение, – сказал Рон, совершенно спокойно смотря на Драко.

– Рон, не сейчас, – попросил Гарри.

– Нет, я не против, – неожиданно сказал Рон и горько усмехнулся.

Гермиона неверяще посмотрела на него:

– Ты больше не злишься? – спросила она.

– Нет, Гермиона, в том-то и дело, я не вправе поучать тебя или командовать. Это только твоя жизнь, и только ты знаешь, кто разделит её с тобой. Мне, конечно, всё ещё больно, но ты не виновата в том, что любишь не меня.

Гермиона встала со стула и подошла к Рону.

– Спасибо, Рон, – сказала она и в порыве чувств обняла его.

Гарри со счастливой улыбкой смотрел на своих помирившихся друзей.

– Как хорошо, что вы больше не ссоритесь, – сказал он.

На их голоса из кабинета медсестры вышла сонная мадам Помфри. Она подошла к друзьям и недовольно посмотрела на них:

– Молодые люди, покиньте больничное крыло, – сказала она.

Гарри согласно закивал, Рон удивлённо посмотрел на медсестру и зашагал к выходу, а Гермиона стояла на месте.

– Вы тоже, мисс Грейнджер, – добавила Помфри.

– Но Драко…

– За мистером Малфоем пригляжу я, вам не о чём беспокоиться.

Гермиона подошла к Драко, поцеловала его в лоб и покинула больничное крыло вместе с Гарри и Роном. Услышав негромкий щелчок дверного замка, из кабинета медсестры вышел второй человек и приблизился к школьной целительнице.

– Спасибо, мадам Помфри, – сказал он.

– Я не знаю, зачем вам понадобилось выгонять мисс Грейнджер, профессор Снейп, но пожалуйста.

После этих слов Помфри тоже ушла, оставив профессора наедине со спящим Драко. Снейп подошёл к его кровати, надел перчатки, достал свёрток и развернул его. Пурпурный свет залил больничную палату и Снейп скривился.

– Время пришло, Драко, – тихо произнёс он, беря кулон в руки и одевая его на шею Драко.

Застегнув замок, он отошёл от кровати и теперь наблюдал за происходящим. Серебро, едва коснувшись кожи, стало срастаться с ней; пурпурный свет постепенно угасал. Драко дёрнулся два раза и снова обмяк на кровати.

– Вот и всё, – прошептал Снейп.

В соседней палате кто-то сдавленно вскрикнул, и послышался глухой стук. Лицо Снейпа оставалось совершенно спокойным, он даже не удивился.

«Так и должно быть», – подумал он.

Гермиона всю ночь не могла уснуть, ворочаясь на кровати. Всё тело ныло от её безуспешных попыток найти удобную позу, но ей было всё равно. В очередной раз перевернувшись набок и оказавшись лицом к окну, она улыбнулась. Чёрный непроглядный мрак посветлел и превратился в светло-серый рассвет, словно постепенный переход красок на холсте художника. Она вскочила с кровати, понимая, что ещё слишком рано для визитов, и у неё есть время принять душ и позавтракать. Когда Драко проснётся, она должна быть первой, кого он услышит.

Гермиона бегом направилась в ванну, по пути наступив на хвост Живоглоту, вальяжно развалившемуся на пушистом ковре, который он так любил. Кот недовольно мяукнул, упрекая свою хозяйку в невнимательности, и последовал за ней.

– Живоглотик, тебе нечего делать в ванной, иди, лови мышей, – сказала Гермиона и закрыла дверь прямо перед носом своего любимца.

Подойдя к зеркалу, она расчесала свои непослушные кудри и завязала их в тугой пучок. Быстро приняв утренний душ, вышла из ванной, напевая свою любимую песню.

За окном уже вставало солнышко. Оно потянулось и поприветствовало зелёные верхушки деревьев, птиц, летающих по бескрайнему небу.

Ветер бушевал, заставляя створки окна биться о стену. На часах было ровно 6:00.

«Вот теперь можно идти к Драко», – подумала Гермиона.

Она оделась, даже не посмотрев на своё отражение в зеркале, и побежала в больничное крыло.

Какой-то странный сон снился Драко, он был похож на реальность, но только на блёклую и очень мрачную. Мужчина в чёрной мантии склонился над светящимся шаром и что-то шептал. Драко наблюдал за происходящим издалека, поэтому не мог рассмотреть его лица. Рука мужчины поднялась в воздух, и в свете, который исходил от того шара, блеснуло лезвие ножа.

Драко охватило ощущение дежавю. Почему ему знакомо то, что делает этот человек?

Лезвие рассекло воздух, скользя вниз, и врезалось в светящийся шар. Снова резкая боль в сердце напомнила о себе, и Драко поморщился. Перед глазами всё поплыло, искажалось и превращалось в мерцающие беспорядочные картинки калейдоскопа, а потом всё исчезло.

Темнота. Опять эта темнота.

Он не мог проснуться, но слышал сквозь сон чьи-то шаги и негромкие голоса:

– Мадам Помфри, он должен был проснуться ещё полчаса назад, почему он не просыпается?

– Мисс Грейнджер, успокойтесь, просто его организм ослаб, и ему требуется больше времени на восстановление.

Голоса смолкли, и тихие шаги приблизились к Драко.

– Драко, ты мне очень нужен, – прошептал совсем близко такой родной голос Гермионы.

Он пытался бороться со сном, который решительно не желал его отпускать, но проигрывал этот бой. И вдруг он понял, что может шевелиться. Драко поднял левую руку и коснулся пальцами мягкой ткани. Гермиона вздрогнула, будто к её горлу приставили нож, и подняла на него удивлённый взгляд:

– Драко? – позвала она.

Он сжал ткань ещё сильнее и понял, что это её рука. Это очень утешало, ведь связь с внешним миром не потеряна. Его сил хватило лишь на то, чтобы обхватить запястье Гермионы, а боль от усилий была почти невыносима. Но этого хватило, чтобы она всё поняла. Драко услышал, как скрипнул отодвигающийся стул, и Гермиона куда-то убежала, а через минуту вернулась уже со школьной медсестрой.

– Мне кажется, что он не может проснуться, – высказала она свою догадку.

Уверенные шаги приблизились к Драко, холодные пальцы коснулись его ладони, и он попытался снова сжать руку в кулак.

– Так и есть, мисс Грейнджер. Я думаю, ему поможет один отвар, который появился на моей полке только вчера.

Мадам Помфри ушла, а Гермиона снова села рядом и стала напевать какую-то красивую мелодию. Драко успокаивался от её голоса и пытался вспомнить, где он слышал её раньше.

«Так ведь эта та самая мелодия, которую мы слушали на берегу озера. Да, её играли на

скрипке», – вспомнил он.

Помфри отсутствовала недолго и вскоре вернулась с обещанным отваром, которым напоила Драко. Гермиона затаила дыхание и взяла его за руку. Он шевельнулся и что-то простонал, а ещё через минуту понял, что сон его уже не держит, и он может проснуться. Драко повернул голову к Гермионе и открыл глаза.

До невозможности яркий свет ударил прямо в мозг, он как будто выжигал его, превращая в горстку пепла. Драко схватился за голову, закрывая глаза ладонью и защищаясь от враждебных атак. Неприятное ощущение прошло, и он вновь попытался открыть глаз, но случилось то же самое.

Гермиона с тревогой наблюдала за ним.

Наконец, Драко полностью убрал руку с лица и решил, что лучше привыкнуть к этому свету, который появился в его голове неизвестно каким образом.

Последняя попытка была так же болезненна, как и предыдущие – глаза жгло, словно их обернули в стекловату, – но Драко не хотел сдаваться. Свет бил по глазам, и у него разболелась голова, сдавило виски. Он видит свет, как такое возможно? Но раздражающий свет был не единственной странностью, ещё он видел разноцветные нечёткие пятна, одно из которых находилось рядом с ним. Это коричнево-серое пятно приблизилось и вдруг заговорило:

– Драко, что происходит?

«Всё понятно, – подумал он, – я ещё сплю».

Пятна двигались, а он не мог сфокусироваться ни на одном из них. Драко почувствовал накатывающую тошноту, глаза заслезились, и он потёр их руками.

– Мистер Малфой, с вами всё в порядке?

Драко не знал, стоит ли ему отвечать этому белому пятну или лучше промолчать.

– Странный у меня сон сегодня, – сказал он, садясь на кровати.

– Сон? – удивилась Гермиона.

– Гермиона, хорошо, что ты тоже здесь, пусть даже ты мне снишься.

– Драко, ты не спишь, ты сейчас находишься в больничном крыле.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что перед моими глазами мелькают какие-то пятна, и светит яркий свет. А такое может быть только во сне, ведь я слепой.

– Что за пятна, мистер Малфой?

– Размытые какие-то. Вот передо мной сидит коричнево-серое пятно и разговаривает голосом Гермионы. Здесь одно из двух: либо я сплю, либо я сошёл с ума. Я предпочёл бы первое.

– Драко, ты что, видишь?

– Что значит “видишь”? Я же сплю!

Тошнота стала почти невыносимой, и ещё прибавилось головокружение. Мозг пытался вновь ориентироваться с помощью глаз, но пока у него это плохо получалось, и Драко чувствовал какую-то панику в организме.

– Мистер Малфой, поднесите ладонь к глазам и пошевелите пальцами.

Он сделал так, как сказала медсестра, и чуть не вскрикнул от неожиданности, когда перед глазами замелькали быстрые движения его собственной руки.

Он снова попытался рассмотреть коричнево-серое пятно.

– Гермиона? – тихо и с опаской спросил он.

– Ты видишь! – воскликнула она и бросилась к нему на шею.

– Ну, если это и в самом деле не сон, тогда весь остаток своей жизни мне придётся носить такие же очки, как у Трелони, – пошутил Драко, всё ещё не веря в правдивость происходящего.

Гермиона не выпускала его из своих объятий.

– Я не могу в это поверить, – растерянно произнесла медсестра. – Это невозможно, нет такого лекарства или заклинания, которое способно вернуть зрение, потерянное в результате необъяснимого действия непростительных чар.

– Значит, есть, – прошептала Гермиона на ухо Драко.

Он согласно закивал головой, и картинка перед глазами стала немного отчетливее.

Постепенно предметы и люди стали приобретать чёткие линии и различимые детали.

Потребовался весь день на это, но результат того стоил. Тошнота всё ещё беспокоила Драко, но он продолжал жадно вглядываться в проступающее перед глазами изображение. К вечеру он уже мог прочитать текст, если подносил книгу близко к лицу. Пока он чётко видел только те объекты, которые находились очень близко к глазам, но то, что он мог видеть, Драко уже воспринимал, как чудо. Гермиона не оставляла его ни на секунду, позволяя рассматривать своё лицо, и он пытался связать сенсорные ощущения с картинкой. Тогда на поляне и возле озера он, казалось, изучил каждую веснушку на её щеках, но это только так казалось.

– Ты, правда, очень красивая! – сказал Драко, касаясь пальцами её скулы.

Гермиона покраснела, и Драко довольно усмехнулся:

– Теперь не так легко будет скрыть от меня свой румянец.

– А я не хочу его скрывать, – сказала Гермиона и поцеловала его.

Эпилог

У всего происходящего есть своё время, и его нельзя приблизить или отсрочить, это случится именно в тот момент, в который должно. Ведь если бы Драко не потерял зрение, то он бы так и не нашёл себя, а ведь это так важно – найти себя и своё место в этой жизни. Возможно, то плохое, что с нами порой случается, это всего лишь вступительное слово автора, который хочет подарить нам много счастливых дней.

Каким красивым бывает осенний лес. Можно смотреть на эти нарядные деревья бесконечно. А дождливый осенний лес? Он ведь тоже напоминает отрывок из какой-нибудь сказки. На фоне серого дождя оранжевые, красные и жёлтые листья выглядят необычайно ярко, словно кто-то использовал всю палитру красок, чтобы создать это искусство. В один из таких дождливых осенних дней всё это и случилось.

Молодая пара прогуливалась по лесу, держась за руки. У них не было даже зонтов, и одеты они были странно для такой погоды: девушка в белом длинном обтягивающем платье, а парень в сером смокинге. Весёлый смех и восхищённые восклицания были слышны по всему лесу; они переплетались с шумом дождя.

Эти двое только что сбежали от своих друзей, но их исчезновение пока не заметили, иначе вся магическая Британия уже занималась бы их поисками. То, что друзья устроили грандиозную вечеринку в честь их свадьбы, их тоже мало заботило, им просто не хотелось делиться друг другом с кем-то ещё. Этот день принадлежал только им, и только они могут наслаждаться этим дождём.

Девушка сняла белые туфли и стала босиком на холодную землю. Её макияж давно растёкся по веснушчатому лицу, но она и без него выглядела обворожительно. Парень засмеялся и подхватил её на руки.

– Ты же простудишься, Гермиона, – сказал он.

– Это не страшно, – ответила она, – мы же будем болеть вместе, Драко.

Он закружил её.

Наверное, они сошли с ума, но ведь влюблённые всегда кажутся немного сумасшедшими.

Гермиона часто водила Драко в этот лес после того, как он вновь обрёл зрение, и это стало их местом, их тайной. Теперь он смотрел на мир так же. как и она, он наслаждался красотой природы и нежным голосом Гермионы. Они уже знали, где будут проводить свои семейные пикники, когда у них родится ребёнок. Карапуз Малфой будет бегать по зелёной траве, прячась за деревьями, а Драко будет его ловить, пока Гермиона сервирует импровизированный стол. Они часами будут разговаривать о квиддиче, и Гермиона будет спорить, что знания важнее спорта, но Драко всё равно обучит мальчика всем правилам. Но это будет потом, а сейчас они только вдвоём.