Текст книги "Мир на кончиках пальцев (СИ)"

Автор книги: dihotomiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Присоединяйся, – неожиданно для себя сказала она.

– К тебе?

– Ну, да.

Не раздумывая, он поднялся и направился к камину, заметив отсутствие своей заколдованной трости.

«Осталась на улице», – с сожалением подумал Драко.

Он сел на пол рядом с Гермионой и почувствовал жар от камина или от того, что находился так близко к ней.

– Такой тихий вечер, – произнесла она. – Только сверчки в где-то там переговариваются, и лёгкий ветер убаюкивает всё вокруг.

– И языки горячего пламени жадно облизывают кожу, касаясь рук, – тихо добавил Драко, протянув руки к огню.

– Да, – зевнув, согласилась Гермиона.

«Если сейчас не встану, чтобы уйти, засну прямо здесь», – подумала она, вставая с пола.

– Я пойду, – шёпотом сказала Гермиона.

Драко услышал неуверенность в её голосе и тоже поднялся.

– Тебе далеко идти, а уже поздно, – сказал он.

– И что ты предлагаешь?

– Можешь остаться и поспать в кресле, там удобно.

– Остаться? – недоверчиво переспросила она.

– Остаться, – подтвердил Драко.

«И что я теряю, может, послушать его?» – раздумывала Гермиона.

– Ладно, – робко произнесла она и снова села на пол.

Драко почувствовал какое-то умиротворение от того, что она будет здесь всю ночь, и опустился на пол рядом с ней.

Глава 11. Вдохновение

Оковы вдохновения, единственные оковы, от которых не хочется освобождаться. (dihotomiya)

Кресло не было таким удобным, как сказал Драко, но Гермиона всё равно заснула, как младенец, закутавшись в собственную мантию.

В камине мирно потрескивали дрова, сжигая остатки прожитого вечера, большие настенные часы отсчитывали секунды, которые оставались до нового дня, а полированные дверцы шифоньера отражали спокойное лицо Драко, затерявшегося в лабиринте собственного сна.

Он бежал по бесконечной дороге, вымощенной человеческими костями, каждый шаг заставлял его морщиться от невыносимой боли, но он не мог остановиться, ведь тогда и его кости останутся здесь навеки. Где-то в гуще зловещего леса он заметил тёмный силуэт человека, глаза которого сверкали красными огнями. Этот человек смеялся, смеялся так громко, что Драко казалось ещё чуть-чуть, и он оглохнет.

Он проснулся.

Снова темнота, опять чёрное полотно перед глазами. А как хочется увидеть бледное сияние луны в ночном небе…

Птицы поют, петух будит лесничего Хагрида протяжным кукареканьем – значит, настало утро. Очередное мучительное утро, когда хочется жить, а приходится существовать, как домашнее животное, которого кормят и выгуливают, а ему остаётся только спать и мурлыкать на руках у хозяйки.

«Я бы, не раздумывая, продал остатки своей никчёмной души, если бы мне вернули всё, что я потерял», – подумал Драко. Он уже забыл, что рядышком на кресле спала Гермиона.

***

Гермиона перевернулась на бок и тут же проснулась, от неудобной позы. Правая рука онемела так, что она её не чувствовала. Она поднялась с кресла и потёрла левой рукой сонные глаза, прогоняя сон. Обернувшись, Гермиона замерла, с удивлением созерцая интересную сцену: Драко сидел возле окна и нежился в лучах весеннего солнышка. Улыбка украшала его лицо, и он был абсолютно беззаботен.

«Красивый у него профиль», – подумала Гермиона, изучая очертание его подбородка, носа, губ. Казалось, он забыл обо всём на свете, кроме щекочущего его бледные щёки солнца.

Она улыбнулась.

У неё вдруг появилось желание перенести увиденное на бумагу, превратить все чувства и эмоции в живую картинку. Она опустилась прямо на пол и достала волшебную палочку.

– Акцио, карандаш и бумага, – прошептала она.

Дверцы столика рядом с кроватью Драко тихо открылись, прямиком с пыльных полочек к ней направились пергамент и простой карандаш.

«Что это на меня нашло?» – спросила она себя.

Карандаш порхал в её руках, подобно бабочке, впервые увидевшей этот мир. Уверенные и резкие линии, несколько отрывистых и лёгких, почти прозрачных штрихов, снова резкие очертания. Она полностью погрузилась в рисование, стараясь передать максимально точно всю живость его лица. А он оставался почти неподвижен.

Гермиона когда-то пробовала нарисовать портрет человека, но это заканчивалось неудачно: лица получались мертвенными и пугали её. Но теперь на пергаменте она видела красивого парня с невероятно жизнерадостными глазами и лучезарной улыбкой. Когда она закончила рисовать и любовалась на результат, раздался негромкий голос Драко:

– Знаешь, Грейнджер, ты могла бы сказать мне, для начала, доброе утро.

Гермиона резко подняла голову и посмотрела на него.

– Не хотела тебя беспокоить, – смущённо отозвалась она.

– Я же всё равно услышал, как ты шепчешь заклинание.

– Но ты ведь не пожелал мне доброго утра.

– Я думал, ты уйдёшь.

– А я осталась.

– И что ты там записывала?

– Я… рисовала, – она смутилась ещё больше и прижала пергамент к груди.

– И что ты рисовала? – поинтересовался Драко, отходя от окна.

– Тебя…

«Давай, смейся!» – подумала Гермиона, жалея о том, что сказала ему.

Но Драко лишь пожал плечами и улыбнулся уголками губ.

– И как? – спросил он спокойным голосом.

– Мне нравится, – выдохнула Гермиона, снова взглянув на рисунок.

– Не знал, что ты умеешь рисовать.

– У меня не всегда хорошо получается.

– А почему получилось сейчас?

– Вдохновение, оно не спрашивает, когда.

– Вдохновение… – повторил Драко, приблизившись к ней ещё на пару шагов.

– Прекрасное ощущение, – мечтательно произнесла Гермиона.

– Почему?

– Оно даёт ощущение полёта, как будто ты касаешься облаков и забираешь их частичку с собой.

– А я думаю, что это просто оковы, – безразлично сказал Малфой. – Оковы, заставляющие делать что-то, что кажется великим, а на самом деле ничего не стоит.

– Может быть, это, и правда, оковы, – задумчиво произнесла Гермиона. – Но оковы

вдохновения, единственные оковы, от которых не хочется освобождаться.

– Быть заложником собственной музы? – хмыкнул Драко. – Впрочем, люди сходят с ума

по-разному.

Гермиона рассмеялась.

– Знаешь, Малфой, ты такой угрюмый, что так и хочется нарисовать на твоём лице огромную улыбку, – сказала она.

– Это ничего не изменит.

– Хорошо, я оставлю тебя наедине с твоими мрачными мыслями, – продолжала смеяться Гермиона. Она развернулась к двери, чтобы уйти, но услышала голос Драко:

– Когда соберёшься прийти вновь, найди мою трость, она осталась там, где ты меня нашла. Я буду ждать.

– Трость или меня? – игриво спросила Гермиона.

– Грейнджер, не надейся! Трость, конечно.

Гермиона ухмыльнулась совсем, как он, и скрылась за дверью.

– И тебя тоже… – добавил Драко ей вслед.

Гермиона шла почти вприпрыжку и улыбалась всем вокруг. Сегодня было прекрасное утро, наполненное внезапным пробуждением вдохновения. Она всё ещё держала в руках нарисованного Драко, который двигался на пергаменте, улыбаясь ей. Жалко, что она не может показать это самому Драко, ведь он получился очень хорошо. Это первая удачная работа Гермионы и последняя, как она думала. Мысли витали в её сознании, перетекая с одной темы в совершенно противоположную, и вдруг она вспомнила, что сегодня привезут новые лечебные настойки в больничное крыло, а мадам Помфри просила её разобрать товар и пополнить запасы. Она развернулась и пошла в обратном направлении, пряча рисунок в большой карман своей мантии.

Когда она вошла в больничное крыло, её сердце замерло на миг, считая секунды. На одной из больничных кроватей лежал Рон с закрытыми глазами, Гермиона мигом устремилась к нему.

– Рон, что с тобой? – спросила она в испуге, пытаясь трясти его за плечи.

Он открыл глаза и посмотрел на неё с удивлённым видом.

– Гермиона, всё нормально, не волнуйся, – быстро проговорил Рон. – Я просто думал, что здесь мы сможем провести немного времени вместе.

– Ты меня очень напугал, – переводя дыхание, сказала Гермиона.

– Глупо получилось, да? Прости, я не думал, что ты так отреагируешь.

– Просто я сейчас сильно встревожена.

– Чем?

Гермиона присела на кровать, на которой так удобно расположился Рон.

– У Малфоя стала болеть чёрная метка. Рон, я очень боюсь, что будет ещё одна война, – с тревогой сказала она.

– Гермиона, пожалуйста, не нужно так бояться, мы же убили… его… – Рон всё ещё не мог произносить имени Волдеморта.

– А вдруг Пожиратели нашли какой-то другой путь, а что, если у них новый лидер? – Гермиона нервно мяла простынь.

– Нужно сказать Гарри, – предложил Рон.

– Точно, Гарри! – воскликнула она.

– А я думал, что теперь будут спокойные времена, – разочарованно протянул Рон. – А всё этот Малфой!

– Но он же не виноват, что почувствовал боль в метке.

– Почему ты его защищаешь?

– Помнишь, ты сказал, что я вижу в людях то, чего остальные не замечают? Я увидела, Рон.

Он обречённо вздохнул.

– Мне он не нравится.

– Он просто не знает, что такое дружба, – задумчиво сказала Гермиона.

– Только не говори, что ты хочешь стать его другом.

– Хочу, – уверенно произнесла она.

– Зачем? – Рон хлопал ресницами и с недоумением смотрел на неё.

– Мне его жалко, – Гермиона опустила глаза.

– Вот скажи мне, сколько раз он уже успел тебя обозвать?

– Несколько.

– Да, с ним явно что-то не так. Хорошо, допустим, он не такой противный, как раньше, но зачем превращать его в друга?

– Потому что у него их нет…

– Гермиона, я никогда не приму его, как товарища.

– Всё меняется, Рон.

– Поверь мне, это не изменится.

– Ну, я же не заставляю тебя с ним общаться.

– Это хорошо.

Гермиона посмотрела на Рона и чуть не рассмеялась – он сложил руки на груди, а на лице у него застыло выражение обиды.

– Мне нужно помочь мадам Помфри, – сказала она, вставая с кровати.

– А я думал, мы сходим на прогулку в сад.

– Я не против, но только после того, как я закончу.

Рон активно закивал головой, но потом нахмурил брови, вспоминая что-то.

– Я заходил к тебе сегодня утром, но тебя не было, что ты делала? – неожиданно спросил он.

Гермиона закусила нижнюю губу, лихорадочно копаясь в своём воображении. Она ведь не может сказать, что провела эту ночь у Малфоя в комнате. И пусть в этом не было ничего предосудительного, но прозвучит это не так как нужно.

– Мне не спалось. Я ворочалась на кровати, а потом не выдержала и направилась в сад. Было пять часов утра, и я просто бродила по зелёным лужайкам, – быстро проговорила Гермиона, надеясь, что Рона устроит такой ответ.

– Хм, – нахмурился он, – в пять утра, по саду? Гермиона, это не очень безопасно, особенно сейчас. Не делай так больше.

– Хорошо, Рон, обещаю, – облегчённо сказала она.

Из кабинета медсестры вышла мадам Помфри и позвала Гермиону.

«Как я могла ему соврать?» – ругала она себя мысленно, следуя за школьной целительницей.

Но если Рон так легко принял её ложь, значит, пусть так и будет. Она обернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела улыбающегося милого парня, в глазах которого читалась безграничная преданность, почти как у верного пса.

Друг. Он только друг…

Глава 12. Депрессия

Прошлая ночь была такой спокойной, такой тихой, пока Драко не приснился тот жуткий сон. Два раза он просыпался и вслушивался в мирное сопение Гермионы, размышляя о чём-то своём. Сейчас он снова один, и ему безумно тоскливо. Драко начал чувствовать, что им овладевает депрессия, но бороться с ней не было никаких сил. Если бы он мог вызвать “подкрепление”, чтобы сражаться с противником, то даже обессиленный вышел бы на поле битвы, но “подкрепление”, – то есть Гермиона – ушла, оставив его раненного на съедение этой депрессии.

Он опёрся о холодную стену, доверяя ей своё тепло, и подумал о родителях.

Как они там? Драко сейчас ощущал себя полуживым, он очень хотел оказаться рядом с ними. Мысли лишали его покоя, погружая в бездонный омут печали и скорби.

В памяти пронеслось воспоминание о первом полёте на метле, и Драко горько усмехнулся. Он вспомнил гордую улыбку на лице Люциуса, когда Драко покорял воздух, тренировки на просторном заднем дворе Малфой-мэнора, первую скоростную метлу Нимбус 2001, место ловца в команде Слизерина. Ему вспомнился день, когда Нарцисса узнала, что Драко будет играть в команде; как же она беспокоилась за сына, долго не желая выпускать из своих крепких объятий перед отъездом.

Больно, очень больно…

Почему он не ценил всё это раньше, воспринимая семью, как должное? Почему не старался запомнить ласковые глаза матери и тёплую улыбку отца? Теперь их образы ускользали от него, словно льдинка. Он всеми способами пытался удержать их в своей голове, представляя их лица, но они получались размытыми.

Драко схватился руками за голову и потёр пальцами виски, будто усмиряя эти мысли.

– Хватит! – скомандовал он себе.

Нельзя сейчас погружаться так глубоко в себя, ведь чем больше об этом думать, тем сильнее будет боль. Но о чём тогда думать?

«Вспомни, что говорила Грейнджер, – пронеслось в голове у Драко. – Она говорила, что можно создать собственный мир. Глупость какая, можно подумать, если я представлю беззаботную жизнь, то буду счастлив».

Он глубоко вдохнул и сосчитал до десяти, как делают магглы. Нет, ему не стало от этого легче, он просто подумал о Гермионе и отвлёкся.

– Гермиона, этого просто не может быть! – Гарри отрицательно мотал головой.

Они сидели во внутреннем дворе Хогвартса, где Гермиона рассказывала своему другу о внезапной активности чёрной метки.

– Может быть, Малфой просто перенервничал? – предположил Гарри.

– Нет, это была метка, – уверенно сказала Гермиона.

– Я же сам убил Волдеморта, как он мог вернуться? – он задал этот вопрос скорее себе, чем ей.

– Как ты думаешь, у Пожирателей достаточно силы, чтобы продолжить его дело?

– Не думаю. Большинство из них просто предали его, а остальные уже на пути в Азкабан. Если и остались пару Пожирателей, то они скрываются, им некогда думать над хитрыми планами.

– Гарри, ты бы видел его… он… – Гермиона пыталась сдерживаться от слёз, но голос дрожал.

– Кого?

– Малфоя.

– Мне его тоже жаль, он не заслужил всего этого, – Гарри обнял подругу за плечи.

– Он спрятался в своём панцире, отгородившись от людей. Он закрыт для всех, кто мог бы ему помочь, он рассуждает, как смертник.

– Закрыт для тебя?

– Да. Я очень хочу ему помочь.

– Почему, Гермиона?

– Я не знаю, я просто чувствую, что должна.

– Не обрекай себя на то, чего даже он не хочет, в конце концов, это он должен просить о помощи.

– Это необходимо и мне, – выдохнула Гермиона. – У меня до сих пор стоит весь этот ужас перед глазами, я всё ещё просыпаюсь по ночам и зову маму, когда мне снится война. А помогая ему, я отвлекаюсь, я погружаюсь в его мир. Тогда кажется, что меня просто не существует, и мои страхи уходят.

Гермиона расплакалась на руках у Гарри, она, наконец, высказалась другу, а он выслушал её. Груз, который она тащила всё это время, упал в пропасть, позволяя облегчённо вздохнуть. Она рыдала, словно оплакивала всех погибших на этой войне, она избавлялась от яда в своей душе с помощью слёз.

Гарри прекрасно её понимал, он и сам чувствовал то же самое, только его боль была сильнее.

– Прости, – прошептала Гермиона, освобождаясь из дружеских объятий.

– Всё хорошо, – попытался улыбнуться он.

– Я просто… Навалилось всё…

Она вытерла слёзы руками и встала с лавочки.

– Я поговорю с Дамблдором о метке, – вспомнил Гарри.

– Спасибо, – произнесла Гермиона слабым голосом, расправляя складки на мантии.

– И, Гермиона, я всегда рядом. – Гарри улыбнулся ей, а она улыбнулась в ответ.

***

– Где же она? – бормотала Гермиона, осматривая то место, где вчера нашла Драко.

Она искала его трость, которую он так полюбил. Наконец, в зелёной молодой траве что-то заблестело, и Гермиона победно улыбнулась, отряхивая серебряную ручку от земли.

Остаётся вернуть её Драко.

Теперь она чувствовала себя намного лучше.

«Как всё-таки помогают слёзы и друзья, – подумала Гермиона. – Друзья должны быть у всех».

Она повертела в руках трость, рассматривая массивную ручку с орнаментом и гравировкой на латыни.

– Dux vester, – прочла она вслух. – Твой проводник. Хм, она заколдована, гениально!

Она коротко постучала в дверь, за корой сразу же раздались тяжёлые шаги Драко.

Жалобно скрипнули петли, отчего он поморщился.

– Чёртова дверь! – раздражённо воскликнул Малфой.

– Я принесла тебе твою трость, – сказала Гермиона, проходя в комнату.

Он с силой захлопнул дверь, отчего Гермиона дёрнулась. Она посмотрела на Драко и испугалась: его зрачки быстро двигались, а кожа вокруг глаз была покрасневшей, словно он пытался выдавить свои глазные яблоки.

– Что с тобой? – тихо спросила она, опасаясь, что он на неё набросится и разорвёт.

По нему и без этих красных глаз было видно, что он очень зол и взбешён.

– Что со мной? Серьёзно?

– Малфой, я просто спро…

– Помолчи, Грейнджер, просто помолчи.

Гермиона прислонила трость к стене и придвинула к себе стул, чтобы сесть.

– Поставь стул на место! – резко закричал Драко.

– Что?

– Если будешь перемещать мебель, это плохо кончится, – сказал Драко уже спокойнее. – Напомню – я слепой, а поэтому передвигаюсь на ощупь. Я привык, что стул стоит справа от кровати чуть ближе к выходу, а если ты его переставишь, я налечу на него и покалечусь.

Гермиона послушала его и вернула стул туда, где он стоял.

– Извини, – сказала она. – Я, пожалуй, пойду, если ты не в настроении.

– Нет, постой, можешь остаться.

– А ты меня не убьёшь?

– Не бойся, мой план был иным, – пошутил Драко.

– Можно я задам вопрос? – Гермиона подошла к нему ближе.

– Задавай, – устало проговорил он.

– У тебя очень красные глаза, что ты с ними сделал?

– Ничего я не делал, они просто чешутся.

– Можно я взгляну?

– Можно.

Она подошла совсем близко и коснулась пальцами его подбородка, приподнимая его голову вверх, к свету.

– Тебе нужно в больничное крыло, – заключила Гермиона. – Мадам Помфри сделает тебе перевязку.

– Что, всё так плохо? – безразлично спросил Драко.

– У тебя кровь в глазах…

– Какая разница, я всё равно ничего не вижу, – пессимистически заявил он.

– Как ты не понимаешь, ты должен бороться за свою жизнь! – воскликнула Гермиона, взяв его лицо в свои ладони.

– Зачем?

– Очень много людей живёт со слепотой, и они находят смысл в своей жизни!

– А ты бы смогла жить в вечной темноте?

– Я бы старалась изо всех сил сделать свою жизнь полноценной.

– А если бы твои родители умерли? – голос Драко дрогнул.

– Так вот в чём дело… – тихо сказала она. – Прости, я не подумала. Мне их очень жаль, правда…

– Всё, хватит. Хватит меня жалеть! – Драко убрал её руки от своего лица.

– Хорошо, но ты сам попросил меня остаться.

– И уже пожалел об этом. Ты говоришь на запретные темы.

– Тогда предлагаю не возвращаться больше к этому разговору.

– Согласен.

Гермиона сделала шаг назад, но Драко остановил её, коснувшись рукой её плеча.

– Может, ты сама мне сделаешь перевязку? – неожиданно попросил он.

– Если мадам Помфри разрешит мне взять настойки, – сомнительно протянула Гермиона.

– Думаю, тебе она разрешит, – Драко, наконец, улыбнулся.

– Я попробую, но ничего не обещаю, – произнесла она и медленно отошла от Драко, направляясь к выходу.

Стоя уже у самой двери, она услышала его негромкий голос:

– Спасибо, что вернула трость, – сказал он.

– Пожалуйста, – улыбнувшись, ответила Гермиона.

Драко успокоился и больше не вспоминал родителей, чтобы не тревожить ещё не зажившие раны. Он вообще не хотел ничего вспоминать, кроме холодных рук Гермионы на своём лице.

Глава 13. Звезды

– Малфой, пожалуйста, сиди спокойно и не двигайся, – почти взмолилась Гермиона.

Она уже успела сходить в больничное крыло и подробно описать симптомы, которые появились у Драко, после чего мадам Помфри без сомнений доверила ей глазные капли и специальную протирку.

И теперь Гермиона стояла над Драко с пипеткой, наполненной густой серой жидкостью. Запах этой жижи был резким и почти невыносимым, поэтому Драко зажал пальцами нос, что мешало Гермионе закапать зелье ему в глаза.

– Ты, верно, решила меня отравить этими зловонными испарениями? – сказал Драко, убирая руки от лица.

– Если бы я этого действительно хотела, тебя уже несколько лет оплакивал бы весь магический Лондон, – недовольно проворчала Гермиона.

Она уже минут пятнадцать пыталась закапать эти капли Малфою в глаза, а он вредничал. У неё даже разболелась голова от резкого запаха.

– Малфой, запрокинь голову и дай мне, наконец, сделать это!

– Хорошо, я сдаюсь, только обращайся со мной нежно и бережно, – он рассмеялся.

– Ну, всё! – разозлилась Гермиона и легко дернула его за волосы, наклоняя голову назад.

– Ай! – вскрикнул Драко.

Она успешно закапала в каждый глаз по три капли зелья и отпустила мягкие волосы Малфоя.

– Ты садистка, Грейнджер, – сказал он, хватаясь за голову.

– А ты ребёнок! – Гермиона закатила глаза.

– Я тебя засужу, – притворно обидевшись, проговорил Драко.

– Проиграешь, – улыбнувшись, сказала она.

Они замолчали. Драко провёл пальцами по воспалённым глазам, закрыл и открыл их, будто надеялся, что зелье вернёт ему зрение. Естественно ничего не случилось, и он погрустнел.

Гермиона подошла к окну, чтобы открыть его и проветрить помещение от неприятного запаха. Она еле дотягивалась до ручки, которая была очень высоко, поэтому пришлось встать коленями на подоконник, чтобы, наконец, открыть окно.

Свежий воздух проник в комнату, вытесняя отвратительный запах зелья. Гермиона попыталась слезть и услышала, как что-то деревянное, по звуку напоминающее ветку, упало на подоконник.

– Нет! – закричала она, увидев, как с подоконника соскользнула её волшебная палочка и полетела прямо в густые заросли травы и кустов.

– Что случилось? – спросил Драко.

– Я выронила свою палочку в окно, – обречённо проговорила Гермиона.

– Так спустись и поищи её, – предложил он.

– Конечно, поищу! – опомнилась она.

– Я пойду с тобой, – заявил Драко.

– Зачем?

– Хочу прогуляться.

– Ладно, тогда одевай быстрее мантию, там холодно.

***

И вот они уже шли по коридору. Гермиона спешила, а Драко не успевал за ней, он спотыкался и бормотал какие-то ругательства.

– Грейнджер, вообще-то ты не одна, так что, иди помедленнее, – раздражённо сказал он.

– Извини, я просто чувствую себя так, будто мне руки отрезали.

– Хорошо, что не глаза, – пошутил Драко.

– Не смешно, – проворчала Гермиона.

Она продолжала идти, не оборачиваясь к нему, и почти не сбавила шаг. Драко сжимал в руках свою трость, которая подчиняясь его мыслям, вела его за Гермионой. Путь к выходу сокращался, и Драко уже почувствовал лёгкий ветерок, скользнувший по руке.

– Грейнджер, а что у тебя с Уизли? – неожиданно спросил он.

Гермиона резко остановилась, отчего Драко врезался в неё.

– Что? – в замешательстве переспросила она, не обратив внимания на столкновение. – Что у меня с Роном? А что?

– Просто интересно.

– Тебе интересно знать о моих отношениях с Роном? – брови Гермионы невольно поползли вверх.

– Да, – просто ответил Драко.

– Ты сейчас шутишь?

– Нет, я серьёзно.

– Хм… Ну, мы с ним встречаемся, – задумчиво ответила она.

– А ты его любишь?

Гермиона хотела сначала упрекнуть его, сказав, что это его не касается, что он тоже горит на запретную тему, но потом задумалась.

Рон, такой надёжный, такой родной и преданный, но любимый ли? Она даже на какое-то мгновение забыла о волшебной палочке, лежащей в траве, и принялась убеждать себя, что она испытывает к Рону именно любовь.

– Да, я его люблю… – неуверенно ответила Гермиона.

Это не скрылось от чуткого слуха Драко, уловившего в её голосе нотки сомнения. Он усмехнулся и словил в своей голове одну мысль, словно надоедливую моль, летающую перед лицом: ему нравится, что Гермиона не уверена в том, что она чувствует к Уизли. Драко сразу оценил их отношения и усмехнулся ещё раз.

«Эти двое просто слишком привыкли друг к другу и поэтому считают, что нашли любовь всей жизни», – подумал он.

– Чему ты ухмыляешься? – прервав его размышления, спросила Гермиона.

– Ты его не любишь, – уверенно заявил Драко.

– Почему ты так думаешь?

– Если бы любила, то сейчас была бы не со мной, а с ним.

– Я нахожу время для всех, и для друзей, и для тех, кто нуждается в помощи.

– Вот видишь, ты сама сказала “друзей”. Ты его не любишь, это просто глупая привязанность.

– А ты решил стать психологом, Малфой?

– А тебе нравится себя обманывать, Грейнджер?

– Это не твоё дело! – она легонько топнула ногой и зашагала на улицу.

Драко хмыкнул.

«Почему ей можно лезть в мою жизнь, в мои мысли, а мне нет?» – возмущался он, догоняя её.

Нахмурившаяся Гермиона подходила к зарослям под окном комнаты Драко.

Небо посерело, незаметно подкралась темнота, поэтому разобрать, куда именно упала палочка, было невозможно. Она присела и принялась раздвигать руками траву, надеясь, что долго искать не придётся.

– Что ты делаешь? – спросил Драко, вслушиваясь в её частое дыхание.

– Ищу палочку, что же ещё? – буркнула Гермиона.

– День подходит к концу, – раздумывал он вслух, – а значит, уже потемнело.

– Спасибо, что сказал, я ведь ни за что не догадалась бы!

– Тебе помочь?

– Как ты мне сможешь помочь? – посмотрев на Драко, спросила она.

Он вытащил свою палочку и протянул её вперёд.

– Может быть, вот этим?

Гермиона мысленно упрекнула себя: как она сама не подумала об этом? Она взяла предложенную палочку и произнесла:

– Люмос.

На кончике палочки сразу появилось голубоватое свечение, и Гермиона снова принялась искать, про себя отметив, что его палочка необычайно удобная, и пользоваться ей очень приятно.

Пока она недовольно изучала руками землю, Драко снял с себя мантию, постелил её на траве и уселся на неё, прислушиваясь к доносящимся отовсюду звукам.

«Жалко, Акцио не поможет», – разочарованно подумала Гермиона.

Её ладони уже полностью были испачканы землёй и травой, но она не сдавалась, продолжая поиски. Несколько раз она даже нашла грибы, которые выросли после дождя. Ей нравился запах диких грибов, она иногда прогуливалась в парке после дождя, специально, чтобы уловить этот свежий запах, так напоминающий осень. Наконец, руки наткнулись на что-то деревянное, но гладкое.

«Палочка!» – обрадовалась она.

Через несколько секунд она держала в руках свою волшебную палочку.

– Нашлась? – поинтересовался Драко.

– Да! – отозвалась Гермиона, бережно протирая палочку краешком мантии.

Она оглянулась на Драко и заметила, что он удобно устроился на земле и, закрыв глаза, вдыхает свежий вечерний воздух. Гермиона вычистила заклинанием руки от грязи, спрятала палочку в карман и подошла к нему.

– Можно присесть? – робко спросила она.

Драко немного подвинулся и жестом указал ей садиться рядом. Она присела на мантию и подняла глаза на небо.

– Первая звезда! – воскликнула Гермиона.

– Ты такая смешная, Грейнджер.

– Жалко, что ты не можешь это видеть, – с грустью произнесла она.

– Так опиши мне её, – предложил Драко.

– Как будто ты ни разу в своей жизни не видел звёзд.

– Я хочу взглянуть на них твоими глазами, – тихо сказал он.

Гермиона немного смутилась, а потом посмотрела на небо, изучая звезду.

– Она похожа на невесту или на большой кремовый торт, присыпанный кокосовой стружкой. От неё просто невозможно оторвать глаза, такая красивая и завораживающая. Если долго смотреть, кажется, что она двигается, словно танцует, – улыбаясь и рассматривая ночное небо, фантазировала Гермиона.

– Красиво, – мечтательно протянул Драко.

– Нет, она похожа на искру, высеченную из самой прекрасной в мире души. Как будто её специально оставили на небе, чтобы согревать наши сердца. Что может сравниться со звёздами?

– Цветы, – предложил Драко.

– Да, только цветы! – согласилась Гермиона. – Жалко, только они быстро умирают… А звёзды остаются жить на небесах вечно, одна сменяет другую, но они всегда там, они всегда светят для нас.

Она провела рукой по траве и заметила одиноко растущий цветок клевера, сорвав его, она поднесла его к носу, наслаждаясь лёгким ароматом.

«Вот и цветок», – подумала Гермиона.

– Почему ты молчишь? – спросил Драко.

– Я нашла цветок.

– Цветок?

– Да, клевер, – она взяла его руку и положила на его ладонь цветок. – Кусочек жизни.

– Зачем же ты его сорвала?

– Не знаю.

На небе тем временем засияло множество маленьких звёздочек, словно тысячи светлячков, исполняющих брачный танец. Они мерцали и подмигивали, но одна звезда – та самая, первая – светила ярче всех. Королева небесного свода.

Гермиона снова посмотрела на небо и тихо прошептала:

– Я никогда не видела столько звёзд, небо просто усыпано ими! Наверное, кто-то обронил баночку с блёстками где-то там. Настоящее волшебство без палочки и заклинаний.

– Как же я хочу посмотреть на это волшебство, – тоже прошептал Драко.

– Хочешь, я опишу тебе каждую?

– Хочу.

– Ночная невеста медленно кружится в танце, увлекая за собой все звёздочки, что её окружают, несколько совсем маленьких и стеснительных неуверенно поблёскивают, подражая ей. Ещё есть множество ярких бусинок на небесном танцполе, но они так очарованы невестой, что лишь изредка подчиняются мелодии ветра.

– Никто мне так не описывал звёзды, – завороженно проговорил Драко.

Гермиона улыбнулась.

– Представь, что кто-то сидит на одной из этих звёзд и так же смотрит в ночное небо.

– Ты веришь во внеземную жизнь?

– Не знаю, я просто представила.

– У тебя хорошая фантазия, – произнес Драко, придвигаясь ближе к ней.

Гермиона ощутила на своей руке тепло, тепло его руки и вздрогнула.

Прохладный вечерний ветер окутывал их, но они не чувствовали холода, а даже наоборот.

По телу медленно разливалась горячая кровь.

Глава 14. Гостья

Забыв обо всём на свете, они сидели на земле, держась за руки, и просто вместе наслаждались жизнью, ловя каждое приятное мгновение. В окнах Хогвартского замка загорался свет, и Гермиона рассматривала неясные человеческие фигуры.

– Я знаю, что ты говорила с Поттером о моей метке, – нарушил тишину Драко.

– Откуда? – спросила Гермиона, продолжая всматриваться в окна башни.

– Просто знаю. Так что же он думает об этом?

– Он не верит, что Волдеморт жив.

– Но ты продолжаешь расследование, да?

– Он обещал поговорить с Дамблдором, а я согласилась.

– Как будто он знает всё, – хмыкнул Драко.

– Он знает многое, а этого достаточно, чтобы ему довериться, – спокойно проговорила Гермиона.

– Хорошо, мне всё равно, только бы узнать, что это значило, – сказал Драко, выпуская её руку.

Слишком уж понравилось ему это прикосновение, и это пугало его.

– Как твои глаза, уже не чешутся? – заботливо спросила Гермиона.

– Нет, мне уже лучше. А что насчёт тебя?

– На счёт меня?

– Ты так и не спешишь к Уизли.

– Он просто занят.

– Да? И чем же?

– Они с Гарри… помогают мракоборцам, – запнувшись, сказала она.

– Сейчас уже поздно, Грейнджер, они наверняка отдыхают у себя. А ты действительно не хочешь идти к своему любимому, – последнее слово Драко сказал с отвращением.

– Не хочу, – призналась Гермиона.

– И тебе больше нравится сидеть со мной?

Она помолчала, но потом неожиданно заявила: