Текст книги "Мир на кончиках пальцев (СИ)"

Автор книги: dihotomiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Гермиона вышла из комнаты и остановилась в коридоре. Рон быстро закрыл дверь на ключ и ушёл, оставив Гермиону наедине со своими мыслями.

Драко ворочался в кровати, ему мешал заснуть малейший шорох за дверью. Но после долгого мучения он вытащил волшебную палочку и произнёс заклинание – воцарилась долгожданная тишина, и Драко уснул.

Всю ночь ему снились невероятно яркие сны: он видел бескрайнее небо и поле, усыпанное цветами, дружелюбные улыбки людей, обращённые к нему, и ещё он почувствовал знакомое тепло на своей руке. Когда Драко проснулся и вновь погрузился в темноту, то пожалел, что не остался во сне навсегда. По шуму, доносившемуся из полураскрытого окна, он понял, что уже утро.

Сегодня звуки не казались ему такими громкими, и Драко снял заклинание, чтобы убедиться в этом, а когда догадки подтвердились, он облегчённо улыбнулся.

В дверь постучали.

«У меня будет хоть час спокойствия?» – взбесился Драко.

Когда он поднялся, то почувствовал запах свежей выпечки и чёрного крепкого кофе. Драко обожал кофе с булочками по утрам. В попытках нащупать руками трость, он свалился с кровати и ударился лодыжкой о ножку массивного кресла, стоявшего рядом с кроватью. Это окончательно вывело его из себя, и он почувствовал непреодолимое желание накричать на того, кто находился за дверью. Он встал с пола, на котором так удобно расположилась его трость, захватив её с собой, и, прихрамывая, пошёл открывать будущему калеке.

– Доброе утро, мистер Малфой, сэр! – радостно поприветствовал звонкий голосок.

– А, Добби, это ты.

Злость Драко моментально испарилась, когда он понял, что это Добби.

– Я принёс вам плюшки и кофе, сэр.

– Что ж, проходи, – Драко открыл дверь пошире, и эльф-домовик вошёл внутрь.

Добби поставил поднос с завтраком на столик и застыл в ожидании следующих указаний.

– Что нового в Хогвартсе? – спросил Малфой, наслаждаясь ароматом булочек.

– Мистер Дамблдор очень доволен, что министерство магии уделяет так много внимания

замку, – воодушевлённо рассказывал домовик. – Столько людей было выделено для восстановления Хогвартса!

– Да, это здорово, – безучастно отозвался Драко и присел в то самое кресло, о которое ударился.

– Гарри Поттер тоже обещал скоро присоединиться, – продолжил Добби.

– А разве его здесь нет? – удивился Драко.

– Нет, сэр, он сейчас помогает министру.

– А откуда ты всё это знаешь?

– Гарри Поттер – мой друг, сэр! – гордо заявил Добби.

Драко хмыкнул и принялся за завтрак.

Он с аппетитом откусывал воздушное тесто, запивая его кофе и ощущая весь ароматный букет зерен, из которых он был сварен. Кисловатый привкус из недозрелых зёрнышек задерживался на языке, и Драко наслаждался напитком, словно дорогим вином, а ваниль, еле ощутимая в тесте его любимых булочек, пробуждала его память о детстве.

Закончив завтракать, Драко отпустил домовика, сказав ему напоследок, что всегда будет рад пообщаться с ним. А Добби поблагодарил бывшего хозяина и покинул комнату, оставляя Драко в плену ароматов.

Удивительное свойство на Гермиону оказывала горячая пенная ванна, она словно растворялась в нежном запахе орхидей, и неприятное чувство, которое она испытывала после разговора с Роном, лопалось вместе с мыльными пузырями.

Погрузившись в состояние, близкое к трансу, она могла провести в ванной целый день, но в этот раз Гермиона прекратила сеанс исцеления души и покинула мир беспечности, возвращая все прежние мысли на их законное место. Она не могла не думать о том, что очень обидела Рона, но ведь они ещё слишком молоды, чтобы думать о совместном проживании.

«У него очень ранимая душа», – подумала Гермиона.

Она поняла, что нужно немедленно найти Рона и извиниться перед ним, сказать, что он так же ей дорог, и что ничего не изменилось.

Сердце Гермионы сжалось в страхе потерять Рона, и она постаралась отвлечь себя мыслью о том, что сегодня ей предстоит пройти проверку, задуманную мадам Помфри.

Она всё глубже и глубже погружалась в размышления и вспоминала всё познанное в колдовской медицине. Раньше она и представить не могла, что это так увлечёт её, а теперь Гермиона готова была практически жить целительными настойками, магическими мазями, изучать новые травы, привезённые из далека. Видеть, как раны затягиваются на глазах, а переломанные кости срастаются за ночь – было высшей наградой для Гермионы Грейнджер. Она, наконец, обрела себя.

Меряя шагами свою уютную спальню и прокручивая в голове названия лечебных зелий, она подошла к большому зеркалу. Из зазеркального таинственного мира на неё смотрела симпатичная девушка с длинными мокрыми волосами, красными от горячего пара щеками и жизнерадостной улыбкой. Присмотревшись повнимательнее к своему отражению, Гермиона заметила маленький шрам на скуле и вспомнила о войне. В глазах тотчас погас весёлый огонёк, и она погрустнела. В её мысли, словно в распахнутое окно, вторгся Драко Малфой, как ночные бабочки, летящие на свет. Что-то внутри её беззащитного сердца заколотилось кулачками о хрупкую оболочку, и Гермиона почувствовала, как её глаза наполняются слезами.

Уже несколько раз она задавала себе волнующий душу вопрос: “почему Малфой вызывает такую палитру чувств и эмоций?”, но ответа пока не получила.

С тех самых пор, как Гермиона увидела Драко убегающим от Пожирателей Смерти из башни астрономии, и когда несколько зелёных искр, разбиваясь о стену, попали в него, осветив серо-голубой оттенок испуганных глаз, она не могла спокойно вспоминать бледное лицо Драко Малфоя. Всё холодело внутри от мысли, что он мог умереть.

Гермиона тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Она постояла ещё какое-то время перед зеркалом, рассматривая своё отражение, а потом отошла от него и направилась к шкафу.

Она уже стояла одетая в ожидании того часа, когда ей предстоит уйти в больничное крыло.

***

– Мисс Грейнджер, добрый день, – поприветствовала мадам Помфри.

– Здравствуйте, – улыбнулась ей Гермиона.

– Вы, как всегда, пунктуальны, пришли с точностью до минуты.

– Мне не терпится приступить к вашим тестам.

– Что же, не буду вас томить.

Целительница провела Гермиону в кабинет медсестры и усадила за стол, на котором лежало несколько книг и перо с пергаментом.

– Я не привыкла быть строгим экзаменатором, так что буду вам помогать, – сказала мадам Помфри, усаживаясь за стол.

Гермиона улыбнулась женщине, и они приступили к работе.

Поппи Помфри задавала ей разные вопросы о колдовской медицине, показывала пузырьки с зельями и мазями, спрашивала о травах и их свойствах и напоследок попросила написать сложный рецепт настойки от сердечной боли. Гермиона послушно отвечала и выполняла всё, что от неё требовали.

Спустя несколько часов школьная медсестра довольно произнесла:

– Очень хорошо, мисс Грейнджер, просто замечательно! Думаю, вас ждёт великолепная карьера целительницы.

– Спасибо, мадам Помфри. Я не планировала грандиозную карьеру, я просто хочу помогать людям, – ответила Гермиона, слегка смутившись.

– Да, это у вас получается отлично, я видела, как вы заботитесь о мистере Малфое, – сказала Помфри, похлопывая Гермиону по плечу.

Она побледнела, вспоминая Драко, и отвела взгляд от медсестры.

– О, как быстро летит время! – посмотрев на часы, воскликнула женщина. – Уже время ужина. Я более не стану вас задерживать, молодому организму нужно хорошо питаться.

– До завтра, мадам Помфри, – вставая со стула, попрощалась Гермиона и покинула больничное крыло.

Сегодня она не нашла времени для Драко, но весь день вспоминала его.

«Почему всё, что я делаю, так или иначе, приводит меня к Малфою?» – подумала Гермиона.

Вечером небо разрезали яркие молнии, так пугающие Гермиону, и гремел гром, так успокаивающий Драко.

Он сидел на лавочке в беседке, вдыхая запах раскалённого асфальта и приближающегося дождя.

Сегодня был слишком скучный и ничем не наполненный день, Драко даже подумал, что был бы не против, если бы Гермиона навестила его снова.

Очередной раскат грома побеспокоил его мысли, и, наконец, зашумел дождь. Казалось, он заглушал все звуки.

Драко уловил запах сосновой смолы, доносящийся из гущи запретного леса, и вдохнул полной грудью, наполняя лёгкие свежестью и жизнью. Ещё в воздухе витал аромат берёзового сока, а в клумбе у лавочки копошились насекомые. Он уже сам приноровился к обострившемуся слуху и не удивился повышенной чувствительности обоняния, так что стало намного легче.

Глава 9. Мир осязаний

Уже три долгих дня не прекращал лить дождь, и всё это время Драко был один. Беспокоили его только домовые эльфы и мадам Помфри, заходившая к нему убедиться, что всё в порядке.

Сейчас он сидел у открытого нараспашку окна и слушал перешёптывание дождевых капель. Капля за каплей они наполняли душу Драко тоской и одиночеством, словно были отзвуком бурь, что бушевали у него внутри. А ведь раньше он всегда был окружён людьми, которые уважали его, которые хотели завоевать его расположение. А что теперь? Как только Драко потерял всё, что имел, они забыли его имя. Даже не было возможности вернуться в Малфой-мэнор, потому что семейное имение Малфоев было сожжено адским пламенем, и остались только угли.

«Значит, жизнь на чистом пергаменте?» – спросил сам себя Драко.

Ничего больше не осталось, что может быть связано с прошлым кроме людей, и тут он подумал:

«А что если стереть себе память и уехать из Лондона, забыть, кто я есть на самом деле, отпустить гранитные плиты, что прижимают к земле, именуемые воспоминаниями? Это могло бы послужить прекрасным шансом для начала новой жизни».

Да вот только кому он нужен, кроме сбрендившего старика и грязнокровки Грейнджер. Хотя даже она не приходила уже целых три дня.

Драко поднялся на ноги и стал расхаживать по комнате; странные мысли сегодня лезли ему в голову, наверное, это всё из-за непрекращающегося дождя.

Когда он обходил свою комнату уже в пятый раз, дождь внезапно прекратился, и запели птицы.

– Странно, – произнёс он.

На балкончике башни астрономии стоял седовласый старик Альбус Дамблдор с поднятой в небо палочкой.

– Адуэрсус Нубибус* – произнёс низкий голос волшебника. Из его палочки вырвалось несколько жёлтых искр.

Небо тотчас прояснилось, и выглянуло солнышко, осветив своими лучами весь Хогвартс. Дамблдор улыбнулся и обратился к Снейпу, стоявшему неподалёку:

– Думаю, нам всем не помешает немного тепла, – сказал он.

Снейп кивнул.

– Северус, что вы думаете о новом положении Драко Малфоя? – спросил старик, не сводя глаз с неба.

– Это печально, профессор, не думаю, что он сможет с этим смириться, – ответил Снейп привычно холодным голосом.

– Согласен с вами, мой друг, он слишком сосредоточен на себе. Мир во всей красоте открывается лишь тем, кто умеет заботиться о других. Ведь когда видишь улыбку благодарности на прежде печальном лице, душа твоя радуется, а когда душа переполнена радостью, мир открывает тебе двери счастья.

Снейп молчал.

– Вот, к примеру, мисс Грейнджер, – продолжил Дамблдор, – она пытается доказать младшему Малфою, что жизнь не закончилась. А ведь они всегда ненавидели друг друга.

– Всё намного проще, профессор, мисс Грейнджер пока сама не знает, но в её сердце поселилось нечто большее, чем просто желание помочь пострадавшему, – сказал, наконец, Снейп.

– О, Северус, откуда у вас подобные сведения? – произнёс Дамблдор, даже не удивившись его осведомлённостью.

– Такое сразу становится заметным, – сказал Снейп.

Мимо них пролетела стайка радостно щебечущих птиц.

– Мне хорошо известно это чувство, – добавил он с грустью.

– Что ж, может, мы можем помочь мистеру Малфою? – Дамблдор развернулся к Северусу Снейпу и посмотрел на него.

– Если есть и шанс… Профессор, вы же не думаете, что Драко…

– Именно, Северус, именно об этом я и думаю.

«Как было бы здорово сейчас прогуляться по садам Малфой-мэнора», – думал Драко, закрывая окно. Слишком сильным показался ему запах полевых цветов, говорящих ему, что жизнь продолжает свой бег, а он остановился посреди пустынного шоссе, становясь помехой для её движения.

Он услышал знакомые шаги за дверью и поспешил открыть ее прежде, чем раздастся стук.

– Я думал, что ты уже не придёшь, – сказал Драко, впуская Гермиону внутрь.

– Я была занята, – ответила она.

– Что у тебя на этот раз? – спросил он равнодушным голосом.

– Я принесла немного зёрнышек, – бодро произнесла Гермиона.

– Зёрна? Грейнджер, я не хомяк!

– Иногда ты на него очень похож, – рассмеялась она. – Но я принесла зёрен не тебе, а птицам.

– Опять ошибка, я не живу в курятнике.

– Малфой, может, хватит уже? – хватаясь за живот, сказала она, стараясь унять смех.

– Тогда я требую подробностей, – спокойно сказал Драко.

– Я думала, что тебе надоело сидеть здесь и слушать шум дождя, мы можем прогуляться, – объяснила Гермиона. – Заодно покормим птиц.

– Так бы сразу и сказала, а то я подумал, что у тебя травма какая-то после войны.

– Ты же не против прогулки?

– Нет, мне необходим кислород.

Гермиона подождала, пока Драко наденет мантию, и они направились в парк.

***

– Так чем ты была настолько занята, что не прибежала изливать ко мне свою жалость? – растягивая слова, спросил Драко.

Они уже шли по каменной дорожке в парке, что находился недалеко от озера. На улице было свежо и прохладно, птицы кричали громче, чем обычно, капельки стекали с листьев деревьев, под которыми проходили Гермиона и Драко.

– Неужели тебя это и так интересует? – недоверчиво произнесла она.

– Конечно, интересует, – без обычной язвительности ответил Драко. – Не уж то ты готовишься к свадьбе с Уизли?

– А ты теперь следишь за моей личной жизнью? – в голосе Гермионы промелькнуло бессилие при упоминании о Роне.

Она не видела его уже несколько дней, а он, вероятно, не стремился её найти.

– У тебя просто какой-то талант отвечать вопросом на вопрос, Грейнджер.

– Возможно.

– Впрочем, это, наверное, очень скучно и неинтересно, – произнёс Малфой, притворно зевнув.

– Да, – не стала спорить она.

Драко и Гермиона сделали ещё несколько шагов прежде, чем она приметила лавочку в окружении кустов сирени. Уверенный взмах палочки высушил влажную деревянную поверхность.

Гермиона потянула Драко за руку, и они сели.

– Почему здесь пахнет чесноком? – спросил Драко, уловив резкий запах.

– Что? Каким чесноком? – не поняла Гермиона.

– Твои руки пахнут чесноком, – понял он, когда Гермиона зашелестела пакетом с зёрнами, размахивая руками. – Ты резала чеснок сегодня?

– Это было три дня назад, для настойки. Как ты?…

– Я его чувствую очень отчётливо, – перебив её, сказал Драко.

– С того момента я раз двадцать мыла руки, как ты его можешь чувствовать? – удивилась Гермиона.

– Не знаю, просто слышу его запах за запахом лаванды и орхидей.

– Да, у меня лавандовое мыло, – подтвердила она. – Постой, у тебя обострилось обоняние?

– Уже давно.

– Ты, наверное, чувствуешь все запахи? – восторженно спросила Гермиона.

– Да, но не все они одинаково приятны, – проговорил Драко. – Но запах чеснока мне нравится.

Гермиона поднесла свои руки к носу и принюхалась.

– А я ничего не чувствую, – сказала она.

– Знаешь, я абсолютно не понимаю смысла твоей так называемой “помощи”, – произнёс Драко, выделив последнее слово.

– А я понимаю и вижу этот смысл, – улыбнувшись, сказала Гермиона.

– Ну, только ты его и видишь!

– Ты просто уже не замечаешь, что тебя окружает всё тот же живой и прекрасный мир.

– Я не могу его замечать, ведь я же ослеп! – раздражённо воскликнул Драко.

– Не обязательно смотреть для того, чтобы увидеть, – сказала Гермиона тихим голосом.

– Ты вообще понимаешь, что ты сказала?

– Хорошо, сделаем по-другому.

Она взяла его руку в свою и насыпала в неё горстку зёрен – на ладонь сразу приземлились два воробья и стали клевать зёрнышки.

– Понимаешь, это и есть жизнь. Всё вокруг – жизнь, – сказала Гермиона, не отпуская его руку.

– Это всё красиво звучит, конечно, но мы не в сказке, – насмешливым голосом сказал Малфой.

– Для того, чтобы ощутить радость жизни, не нужно жить в сказке, – рассмеялась она. – Наш мир – это прежде всего то, как мы его чувствуем.

– Что ты хочешь этим сказать? – смущённо спросил Драко.

– Если я постоянно буду говорить, что меня окружают мрачные, неинтересные люди, и буду бесконечно жаловаться на погоду, в конце концов, мой мир выцветет и превратится в пепелище. Я перестану замечать и ощущать то прекрасное, что существует, – медленно и спокойно объяснила Гермиона.

– Ты предлагаешь мне создать собственный мир? – он поднял одну бровь.

– Именно! – воскликнула она.

– Грейнджер, ты действительно живёшь в сказке!

Она вдохнула побольше воздуха.

– Каждое утро раньше я просыпалась и думала: «Когда-нибудь Волдеморт может добраться до моих друзей, родителей». Я ощущала железную хватку страха, которая сжимала мои лёгкие и мешала вдохнуть полной грудью, сосредотачивая исключительно на этом бессмысленном страхе. Но в один прекрасный момент мне надоело представлять себе те ужасные картины из будущего, которого могло и не быть. Я сказала себе: «Если я перестану бояться и думать об этом, то жить станет легче». Так и произошло. Я отпустила все свои страхи и стала воспринимать мир, в котором мы живём, совершенно по-иному. Я посмотрела на всё другими глазами, меня переполняла уверенность в победе, а жизнь снова наполнилась красками. И ведь мы победили. И ты можешь изменить мир, в котором живёшь, отгородившись от всех, просто поменяйся сам, – Гермиона говорила с ним, как сама с собой, не боясь того, что он её не поймёт.

Драко всё ещё ощущал её руку на своей руке и почувствовал её дрожь.

– Ну, в этом определённо есть смысл, – после долгих раздумий произнёс он.

– Я знаю, – тихо сказала Гермиона.

Она снова насыпала в его ладонь зёрен и погладила воробья, который клевал их.

Драко на мгновение почувствовал себя полноценным человеком, который просто сидит с другом в парке и кормит птиц, беседуя о жизни.

С другом?

Да, именно на друзей сейчас они были похожи.

Гермиона сидела, держа его за руку, и неотрывно смотрела на чистую воду в озере. Ей было так хорошо сейчас, она даже не вспоминала о том неприятном ощущении, связанным с Роном, что испытывала все три дня. Но Драко внезапно одёрнул руку и схватился за левое предплечье.

– Что случилось? – спросила Гермиона взволнованным голосом.

Но Драко только хватал губами воздух, как рыба, не издавая ни звука.

– Что с тобой? – она испугалась, видя, как он побледнел.

– Метка… – слабым голосом, наконец, произнёс Драко.

Гермиона быстро отреагировала на его слова и задрала рукав его рубашки.

– Что там? – спросил он, боясь услышать страшный ответ.

Она провела пальцем по отметине, и Драко дёрнулся от новой волны боли, заполняющей его сознание.

– Ничего. Она едва заметна, – ответила Гермиона.

– Тогда почему ощущение, будто меня пытают?

Гермиона снова коснулась метки, но Драко не отреагировал. Она точно была уверена, что Волдеморта больше нет, тогда почему символ Пожирателей Смерти потревожил Драко?

– Я не знаю, – тихо сказала она.

– Она уже не первый раз болит после его смерти, – сказал Малфой, почувствовав, как боль отступает.

– Почему ты молчал? – недоумевала Гермиона.

– Я ничего не обязан тебе рассказывать, Грейнджер! – раздражённо воскликнул он.

– Если это касается не только тебя, то обязан!

– Убери от меня свои руки!

Гермиона резко отпрянула назад, не понимая, злиться ей или тревожиться.

Драко вскочил с лавочки.

– Пожалуйста, успокойся, – сказала она ровным тоном, скорее самой себе, но он тоже отреагировал на её просьбу.

– Меня это очень беспокоит, – сказал Драко.

– Мы выясним, почему это происходит, – решительно произнесла Гермиона.

– Как? Ещё ведь не написали книгу о чёрных метках?

– Уверена, Дамблдор может тебе помочь.

Драко хмыкнул и вновь опустился на лавочку.

– Он всего лишь сумасшедший старик, которому давно пора сидеть дома у камина и читать “Ежедневный Пророк”, попивая чай с лимонными дольками, – ухмыльнувшись, сказал он.

– Ты должен быть ему благодарен, ведь он оставил тебя здесь, – с упрёком произнесла Гермиона.

Драко промолчал, понимая, что в чём-то она права: если бы не Дамблдор, он бы сейчас доживал последние минуты своей жизни в каком-нибудь овраге, к тому же, он действительно мог кое-что знать об этой проклятой метке.

Гермиона присела рядом с ним и снова взяла его руку в свою.

– Он тебе поможет, – проговорила она, чувствуя, как Драко сжимает её руку.

*Aduersus nubibus – заклинание на латыни, придуманное автором, способно разгонять дождевые тучи.

Глава 10. Ревность и горящий камин

Не теряя ни минуты, Гермиона спешила встретиться с Дамблдором, чтобы рассказать ему о том, что происходит с Драко.

Она уже стояла возле каменной горгульи, как услышала чьи-то перешептывающиеся голоса. Стараясь не обращать на них внимания, Гермиона решительно произнесла пароль:

– Лакричные палочки.

Ничего не произошло, и она повторила пароль, но статуя оставалась неподвижна. Гермиона недовольно покосилась на изваяние и развернулась в сторону голосов.

Пройдя некоторое расстояние, она увидела Рона и Гарри.

– Гарри! – воскликнула она, поспешила навстречу другу и обняла его.

Рон неотрывно следил за ней.

– Я так рад вернуться сюда и снова видеть вас, – сказал довольный Гарри.

– А вы не видели Дамблдора? – поинтересовалась Гермиона.

– Он только что отправился в министерство. Думаю, он вернётся не скоро, – ответил Гарри.

– Я пожалуй, пойду посмотрю, как работают мракоборцы со скрывающими чарами, – сказал Рон, почувствовав, что он тут лишний.

– Рон, я тебя просто так не отпущу, – уверенно произнесла Гермиона. – То, что я сказала тогда, было разумно, и ты не можешь обижаться на меня. Но это вовсе не означает, что ты мне не нужен. Я по-прежнему хочу быть с тобой.

Рон стоял и внимательно её слушал, а после того, как она закончила говорить, он улыбнулся ей.

– Я тоже хочу быть с тобой, – сказал он.

– Я, конечно, не знаю, что тут произошло, но я согласен с Гермионой, не нужно обижаться, – вмешался Гарри.

Друзья вновь обнялись.

Драко стоял у камина и думал о том, что с ним происходит; длинные пальцы скользили по неровной каменной поверхности.

Если Волдеморт не может быть жив, в таком случае, что значит эта боль? Метка после его смерти не может просто так активизироваться, и Пожиратели Смерти тоже не могут привести её в действие, а, следовательно, с Волдемортом не покончено. Холодный камень больно врезался в ладонь и Драко осознал, что яростно бьёт по нему рукой. Ему необходим был кто-то, кто может его успокоить. Он поднял трость и произнёс:

– Комната Гермионы Грейнджер.

Настойчивый стук побеспокоил сознание Гермионы.

«Только не сейчас», – подумала она.

Нехотя вырываясь из тёплых приятных ощущений, она пошла открывать дверь.

– Малфой? – удивилась Гермиона, увидев на пороге взволнованного Драко.

Его рука сильно сжимала дверную ручку, а волосы были растрёпаны.

– Что ты здесь делаешь? – раздался третий голос из комнаты.

Драко напрягся, вспоминая, кому он принадлежит, и сжал дверную ручку ещё сильнее, когда узнал голос Рона Уизли.

– Грейнджер, мне нужна твоя помощь, – тихо произнёс он.

– Малфой, какого чёрта ты врываешься к ней без приглашения? – разъярённо спросил Рон.

– Тебя это не касается, Уизли, – прошипел Драко.

– Я занята, – произнесла Гермиона, смущаясь.

– Интересно, чем же? – с отвращением спросил он.

– Тебя это не касается, Малфой! – передразнил его Рон.

– Уизли, может, пойдёшь прогуляешься? На улице отличная погода, – скривившись, выдавил из себя Драко.

– И оставить тебя наедине с Гермионой? Ну, уж нет.

– Боишься потерять свою подружку? – насмехался Малфой.

– Потерять? Не смеши меня, Малфой! Я не хочу, чтобы она находилась с мерзким Пожирателем Смерти, – прорычал Рон, приблизившись к нему.

– Так, прекратите сейчас же! – вмешалась Гермиона, вставая между ними. – Вы уже надоели! Вам не по одиннадцать лет!

– Грейнджер, удели мне минуту своего драгоценного времени, – потребовал Драко.

– Нет, Малфой, не сейчас.

Рон победно усмехнулся.

– Рон, пожалуйста, оставь меня одну, – стараясь сохранять спокойствие, попросила Гермиона.

Дверь за Драко и Роном захлопнулась, как только они оказались за пределами комнаты Гермионы.

– Зачем тебе вообще понадобилось прийти? – разочаровано произнёс Рон. – В такой-то момент…

Драко скривился, поняв, что он прервал, и, не удостоив его ответом, удалился.

***

Что-то протестовало внутри у Драко, не давало ему отвлечься от произошедшего. Он, сам того не желая, побрёл туда, где было слишком много людей, и, стоя возле Большого зала, наполненного суетящимися мракоборцами и волшебниками, даже не испытывал к ним неприязни. Какое-то ощущение обиды прожигало его мозг, такого он не испытывал прежде. Перебивающие друг друга голоса немого отвлекли Драко, но среди водоворота слов он услышал имя Гермионы, которое отозвалось предательским учащением сердцебиения. Он кинулся прочь от людей.

Он шёл так быстро, что даже не совсем понимал, куда ведёт его заколдованная трость, но не сбавлял шаг, подчиняясь выбранному ею маршруту. Лишь бы подальше от тех, кто умеет говорить и произносить имя Гермионы. Если бы он мог видеть, то, зайдя к ней в комнату, увидел бы её в объятиях Рона Уизли. Может быть, это не совсем проклятье? Но фантазия Драко восполнила собой зрение и показала ему такое, о чём хотелось тут же позабыть. И он шёл, считая собственные шаги, всё дальше, лишь бы не думать об этом.

«Почему? – спросил себя Драко. – Что со мной происходит?».

Но даже самый гениальный целитель из святого Мунго не смог бы объяснить ему, что не так. Он остановился и попытался отдышаться.

Тишина.

Наконец, такая нужная и умиротворяющая тишина. Ни одной мысли, ни одного звука, а только всепоглощающая тишина. Она, подобно едкому запаху нашатырного спирта, врезалась ему в мозг, только вместо того, чтобы взбудоражить сознание, она притупила его. Руки обмякли, и трость упала на землю, но никакого звука не последовало.

Тишина.

Холодные сырые объятия приняли Драко, встречая его капельками росы на траве. Он утопал в цветном видении, что обволакивало его, подобно тёплому уютному пледу. Он не почувствовал даже, как, словно тупым ножом, резануло по коже левой руки.

Уже десятый по счёту лист пергамента отправился прямиком в корзину.

– Нет, не так, – бормотала Гермиона, поправляя выбившуюся прядку волос из аккуратного хвоста.

Она взяла новый лист и принялась выводить отрывистым почерком буквы на нём. Всё в этом тексте не устраивало девушку, и она яростно обмакнула перо в чернила, чтобы вновь истязать несчастный пергамент. Ещё две неровные строчки, от которых недовольство пробежало по её лицу. Чёрная клякса капнула на пергамент, заставляя Гермиону окончательно покраснеть от гнева.

Скомкав и этот листок, она кинула его на пол, вымазав руки в чернила.

– Вот, чёрт! – раздражённо воскликнула Гермиона.

«Неужели так сложно написать письмо? – подумала она, вытирая руки платком. – Соберись, Гермиона! Всего-то нужно написать пару строк о метке».

Ей необходимо было срочно связаться с Дамблдором, чтобы узнать, может он помочь Драко или нет. Этот страх, панический и навязчивый страх новой войны, заставлял дрожать её всем телом. Она выгнала Рона, хотя он отвлекал её от любых непрошенных мыслей, но теперь жалеет об этом. Нет, она не будет писать письмо, она обязательно дождётся Дамблдора и лично его спросит о метке. Тогда что ей делать в четырёх стенах? Они давят на неё. Они, будто, таят в себе монстров, готовых вырваться из каменных темниц и наброситься на беззащитную Гермиону.

Бежать на улицу!

Гермиона, часто и глубоко дыша, оперлась о стену замка, и закрыла глаза. Медленно опускался вечер и в траве громко застрекотали сверчки.

Свежий весенний ветерок играл в её волосах и понемногу успокаивал, заставляя расслабиться и наслаждаться вечером. Ещё ведь ничего не ясно, а она уже паникует.

«Всё будет хорошо», – повторяла она себе, словно заклинание.

В траве что-то зашевелилось, и Гермиона резко посмотрела под ноги, пытаясь сфокусировать взгляд, но ничего необычного не заметила.

«Змея», – подумала она.

Но “змея” закашляла, отчего Гермиона подпрыгнула. Она вжалась в стену, настолько, насколько это было возможно, и зажмурилась.

«Да что же с тобой происходит, Гермиона Грейнджер? – протестовал внутренний голос. – Почему ты стала всего так бояться?».

Она открыла глаза и огляделась по сторонам, но никого и ничего не было, кроме низких кустов, из-за которых опять раздался приглушённый кашель. Гермиона осторожно обошла куст и увидела Драко, лежащего на холодной земле.

– Малфой? – сорвавшимся голосом произнесла она.

Гермиона попыталась его поднять, но он оказался слишком тяжёлым.

– Малфой, Господи, да что же с тобой творится?

Она потрясла его, и он, наконец, открыл глаза и прислушался к её дыханию.

– Грейнджер? Что… Где я? – спросил он хриплым голосом.

– Всё нормально, ты ещё живой, и ты лежишь на мокрой траве.

– Где? – переспросил Драко, припоминая падение. – А, ну да, я помню, как упал.

– Сможешь подняться? – заботливо спросила она и протянула ему руку.

Драко ухватился за неё, как за спасительный трос, и крепко сжал. Гермиона помогла ему подняться на ноги и отряхнула его мантию от земли.

– Помню, как шёл куда-то… Потом падение… – бормотал Малфой.

– Я отведу тебя в твою комнату, – поддерживая его за локоть, сказала Гермиона.

Он не спорил и не сопротивлялся, а покорно последовал за ней.

***

– Как твоя рука? – спросила Гермиона, когда они уже оказались в замке.

– Ещё на месте, – отшутился Драко.

– Если ты не хочешь говорить об этом, то я…

– Не хочу! – перебив, сказал он. – Ты не можешь объяснить, что это было, а поэтому не имеет смысла об этом говорить.

– Хорошо.

Теперь они шли в полном молчании, прислушиваясь к голосам, доносящимся с разных сторон. Поднялись по лестнице, свернули налево и прошли длинный коридор.

– Пришли, – сказала Гермиона, и голос отозвался эхом.

Драко достал ключ и сам отпер дверь (у него уже неплохо это получалось). Комната встретила их резким холодом, и Гермиона поёжилась, обнимая себя за плечи.

– Да, здесь холодно, – проговорил Малфой и достал палочку из кармана мантии, чтобы разжечь камин.

– Позволь мне? – мягко спросила Гермиона, перехватив его руку.

– Как хочешь.

Она подошла к камину и кинула в него несколько поленьев, затем достала из кармана черновики своих медицинских записей и бросила их следом.

– Что ты делаешь? – удивился Драко, прислушиваясь к странным звукам.

– Разжигаю камин.

– Руками?

– Да, мне нравится это делать без помощи магии.

Драко лишь усмехнулся, стягивая с себя влажную мантию.

– Магглы… – тихо пробормотал он.

Когда в камине был разведён огонь, Гермиона удобно устроилась возле него и стала греть руки. Драко умостился в кресле и слушал треск поленьев, улавливая еле ощутимый запах орхидей, исходящий от кожи Гермионы.