Текст книги "Любовь в стиле "ретро" (СИ)"

Автор книги: Дигэ Альвавиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Во всеобщей суматохе я вскочила и начала пробираться к Марку. Он не стал дожидаться, пока откроют барьер и легко перескочил его. На середине зала мы встретились, и он на радостях закружил меня под аплодисменты присутствующих. Вышло совсем, как happy end голливудского фильма.

– Улыбнись же, наконец, глупышка – шепчет любимый, прижимая меня к себе. – Теперь у нас все хорошо, правда?

– Правда, – я улыбаюсь ему.

Но мой прекрасный канадец смотрит куда-то поверх моей головы.

– Подожди минуту, – просит он. – Всего минуту.

Я вижу, что Марк подходит к Лоре. Они молча смотрят друг на друга.

– Благодарю, – тихо говорит мой любимый и целует руку женщины. – Это было великодушно.

– Я едва не погубила тебя. А ты простил.

– Каждый из нас может совершить ошибку. Главное ее вовремя исправить.

– Да… ошибку, – шепчет Лора. – Как же я ошиблась.

Она вдруг порывисто обнимает мужчину и лихорадочно шепчет что-то ему на ухо. Потом целует в губы и отталкивает.

Я вижу, как загораются глаза Марка. Он отвешивает Лоре легкий поклон и идет ко мне. На его губах играет загадочная улыбка.

– Что она тебе сказала? – интересуюсь я.

– Да так, ничего особенного. Прощения просила.

– Ой ли? – прищуриваюсь я. – Это что-то очень польстило твоему мужскому самолюбию.

– Глазастая моя, – смеется Марк. – Идем. Мне не терпится покинуть эти жуткие стены.

К нам подбегает Диззи и бросается на шею другу.

– Ты свободен, свободен! – ликует трубач.

– Ты сыграл в этом далеко не последнюю роль, – обнимает его Марк. – И все наши из ресторана. Я еще долго не смогу отблагодарить вас.

– Да какие благодарности, – машет рукой Диззи. – Твоя главная спасительница рядом. А мы так, делали, что могли. Наши все ждут тебя вечером. И никакие отговорки не принимаются. Все безумно скучали без твоего голоса. Вокалом и будешь расплачиваться. Разумеется, мы ждем и вас, мисс.

– Я не знаю, – нерешительно бормочу я. – Удобно ли. И потом, мои друзья. Я бы хотела …

– Обязательно, – воскликнул Диззи. – Наши будут просто в восторге. Ваша цирковая программа гвоздь сезона. И принимать артистов – большая честь для нас.

– Хорошо, – сдаемся мы с Марком. – Но пока наша главная задача выбраться, наконец, отсюда.

Но удается это не сразу. Едва мы пошли по коридору, как попали в плотное кольцо репортеров. Защелкали камеры. Микрофоны назойливо тыкались в лицо. Но, на наше счастье появился Вайз и провел нас через черный ход.

– Чарльз, вы в который раз нас спасаете, – с чувством произнесла я, когда мы оказались на улице.

– О, мисс, какие пустяки, – улыбнулся адвокат.

– Вовсе и не пустяки, – возражаю я. – Вы тоже должны быть с нами вечером. Как один из самых главных участников.

– Ну что же, я не откажусь. До вечера. – Чарльз приподнял шляпу и неспешно удалился.

А я потащила Марка искать моих друзей. Они должны были ждать меня в маленьком парке рядом со зданием суда. Они ждали. Арчи сидел на скамеечке. Над ним склонилась Кьяра. Телль стоял неподалеку.

– Что еще стряслось? – занервничала я.

– Посмотри на его руку, – Кьяра закатила рукав рубашки Арчи.

Я только охнула. Рука была в синих пятнах. Смутная догадка осенила меня.

– Арчи, ты почему ничего не сказал? – набросилась я на него. – Беда с вами, мужиками. Всех геройствовать тянет. Это ведь я в нервном расстройстве твою руку сжимала. Да еще как.

– Подумаешь, – проворчал Арчи. – Вот прямо умирающего нашли.

– Сейчас хоть платок намочу, – сказала Кьяра. – В фонтане. Холод приложить нужно.

– Мадемуазель, позвольте мне, – разумеется, Марк уже оценил красоту девушки и вознамерился проявить всю свою галантность. Телль смерил пылкого канадца взглядом не предвещавшим ничего хорошего.

– Да что я, в самом деле, инвалид? – Арчи слез со скамейки. – Сам пойду. Дай мне платок, пожалуйста.

Кьяра исполнила просьбу, и он вразвалочку зашагал к фонтану.

– Вот почему он такой? – пробормотала я, глядя вслед удаляющейся фигурке. – Почему молчал, не пикнул даже? Я ведь не соображала, что делаю.

– Ты сказала, что он рыцарь, – ответила Кьяра. – Он и вел себя, как твой рыцарь.

– Но я знаю, что ….

– Нет, – резко прервала меня Кьяра. – Молчи. Разве, по-твоему, он заслуживает жалости? Нет. Но жалость это единственное, что я могу ему подарить. Это терзает меня. А у него тоже есть гордость. Он будет молчать.

– Прости, – я приобняла подругу за плечи. – Мы больше не будем об этом говорить. А лучше пойдем все вместе повеселимся. Вечером.

И мы с Кьярой метнулись по магазинам в поисках вечерних платьев. Настоящих, а не бутафорских цирковых. Марк был отправлен на мою квартиру, дабы привести себя в порядок после мрачных застенков. Телль и Арчи поехали в цирк, чтобы забрать Бимбо и еще кое-кого из цирковых, с кем я сдружилась. Вечер обещал быть веселым.

========== Приглашение в Голливуд. ==========

Вечер, в самом деле, удался. Марк, наконец, попал в свою стихию, то есть на сцену. Сегодня он был героем дня и по этому случаю получил полную свободу в творчестве. Они с Диззи импровизировали такой джаз, что публика умирала от восторга. И я, наконец, услышала блюзы, настоящие блюзы в его исполнении. Он просто порвал мою душу. Да и не только мою. Проведя месяц вынужденного затворничества, Марк отрывался по полной не только в плане вокала. Вся женская часть публики была у его ног. Уж он об этом позаботился. Раздавал улыбки направо и налево. Бросал томные взоры на понравившихся девушек и ловил ответные реакции из зала. Особенно часто электрические разряды со сцены летели в сторону Кьяры. Девушка вслушивалась в его прекрасный голос, тихо покачиваясь в такт музыке. Две-три ее улыбки отправились на сцену.

– Надеюсь, ты не станешь меня укорять за легкий флирт, – прошептала Кьяра мне на ухо. – Мне хочется, чтобы мой милый медведь проявил, наконец, свое отношение.

– Ничего, я привыкла, – ответила я со вздохом.

– И не жалеешь, что отдала сердце именно ему? Безусловно, он прекрасен и своим голосом может делать что угодно с нашими душами. Я ощутила это сейчас, на себе. Но ведь он обольститель. Вон как глаза светятся. Это не ранит?

– Да, он увлекается. Но как ни странно, неизменно возвращается ко мне. Это остается неразгаданной тайной. К тому же ты не поверишь, но он ревнивец, каких мало.

Тем временем Марк сошел в зал, не переставая петь, подошел к Кьяре и подал ей руку. Финальную часть песни они протанцевали вместе. А затем солист галантно склонился над рукой девушки. Я поискала глазами Телля. Да, Кьяра рассчитала верно. У того желваки ходили под кожей, а черные глаза буравили Марка таким взглядом, что мне стало жутко. Вдруг он сейчас нож достанет? Но смертоубийства не последовало. Телль поступил по-другому.

Марк в отличном настроении объявил следующую песню. Это был медленный танец. И Телль пригласил меня. Мы встали так, чтобы мой распрекрасный канадец мог нас лучше видеть. И медленно раскачивались в такт томной песне. Телль демонстративно скользил рукой по моей спине и периодически что-то нашептывал на ухо. Я подыгрывала ему, так как была не прочь немного сбить с возлюбленного его слишком игривое настроение. Веселость с Марка как ветром сдуло. Он с трудом сдерживался, чтобы не остановить песню на середине и не разбить нашу теплую парочку. Любимый делал мне страшные глаза со сцены. Но я демонстративно положила голову на плечо Телля. Пусть помучается немного. А то разошелся.

С трудом дотянув до конца песни, Марк дал знак музыкантам сыграть регтайм, а сам сошел со сцены и направился к нам.

– Я вам не мешаю? – изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, поинтересовался он.

– Нет, что ты, – состроила я невинные глаза.

– Тогда, может, вы отцепитесь, наконец, друг от друга? Музыка уже сменилась давно.

– В самом деле? – равнодушно переспросил Телль и отпустил меня. – Я даже не заметил.

– Какого черта ты лапаешь то, что тебе не принадлежит? – Марк бросил на соперника испепеляющий взгляд. Меня же постарался оттеснить подальше, давая тем самым понять, что нам разговор еще предстоит.

– Тот же вопрос я хотел адресовать тебе, – Телль не уступал ни в тоне, ни во взгляде. – Похоже, воздух свободы окончательно помутил твой разум.

– Я сейчас твои мозги вышибу. Все равно они тебе не нужны.

– Прекратите немедленно, – шепчем мы с Кьярой, пытаясь разнять разъяренных мужчин. Мы и подумать не могли, что невинное развлечение перерастет в серьезный конфликт. Но оба соперника настроены слишком воинственно. Руки сжаты в кулаки. Только этого не хватало. На наше счастье Арчи подводит к нашей компании господина в дорогом костюме и в очках.

– Марк, это к тебе. Если ты не слишком занят, конечно – насмешливо добавляет Арчи.

– Юрек. Джеймс Юрек, – представился наш гость. – Киностудия «Metro Goldwyn Mayer» (MGM). Мистер Марк, я прошу прощения, что прерываю вашу увлекательную беседу. Но пять минут. Уделите мне пять минут. Потом вы сможете продолжить разговор.

– Они уже обо всем договорились, мистер Юрек, – я натягиваю на лицо самую любезную улыбку, на которую только способна. – Правда, дорогой? – незаметно дергаю любимого за рукав.

– Вы сказали «киностудия»? – неуверенно переспросил Марк.

– Да. Я представляю мистера Майера. Он хочет предложить вам роль в новом мюзикле. Съемки вот-вот начнутся. А главного героя все нет.

– Роль в мюзикле? – сиплым от волнения голосом переспросил Марк – Мне? Metro Goldwyn … разбудите меня.

Арчи подставил ему стул, на который парень свалился не глядя.

– И вы присаживайтесь, мистер Юрек, – предложил наш маленький друг.

– Благодарю вас, – представитель киностудии с комфортом расположился за столиком и достал из портфеля какие-то бумаги.

– Но почему я? – все еще недоумевал Марк. – Я не Кларк Гейбл и не Джим Келли. И даже не Фред Астер.

– Дело в том, что мистер Майер имел удовольствие видеть вас на одной из вечеринок.

– Я даже догадываюсь, на какой, – пробормотал мой возлюбленный. – Не было бы счастья….

– Мистер Майер был приятно удивлен вашим великолепным голосом. К тому же он оценил ваши к-гм … внешние данные. Пластику. И пришел к выводу, что герой мюзикла найден. Он хотел разыскать вас. Но у вас началась полоса не совсем … Да что мне рассказывать. И мы вынуждены были оставить эту затею. С большим сожалением. Роль уже предполагалось отдать Фреду Астеру. Но мистер Майер все тянул. Не утверждал его. И вот сегодня вся Америка только и говорит о вашем чудесном избавлении. Вы нынче популярнее, чем уже упомянутый вами Кларк Гейбл. И мистер Майер приказал мне найти вас и предложить эту роль. Согласитесь, что такой шанс у вас не каждый день выпадает. Играть в масштабном мюзикле вместе с самой Ритой Крайтон.

– Через мой труп! – воскликнула я.

Все дружно обернулись в мою сторону, а Марк ехидно заулыбался.

Рита Крайтон. Ослепительная, златокудрая, танцующая как Богиня. Она сводила с ума мужиков, не прилагая к этому усилий. И теперь, извольте радоваться, этого ловеласа ставят с ней в пару. Вон как глазки засияли. Бабник.

– Не слушайте ее, мистер Юрек, – посмеивается надо мной Марк. – Я согласен.

– Еще бы ты не согласился, – завожусь я. – Мое мнение тебя как я вижу, не слишком интересует.

– А ты меня спрашивала, когда под ножи полезла? – парирует мой любимый вокалист.

– Нашел, что сравнить. Мистер Юрек, он сниматься не будет.

– Но мисс, – пытается утихомирить меня киношник.

– Вернее он может сниматься с другой партнершей. С Мэри Симпсон, например.

– Мне сниматься с травести? – презрительно кривит губы Марк. – Ни за что. По амплуа я герой-любовник, так ведь, мистер Юрек?

– Абсолютная правда, – кивает головой тот.

– А ты из меня простака хочешь сделать? Нет уж. Рита Крайтон. И я согласен играть. А ты помолчи, – любимый пытается обезоружить меня легким поцелуем. – Ты просто поедешь со мной.

– И поеду, – решительно выдаю я и сама удивляюсь своей наглости.

– Мисс, я думаю, на пароходе может найтись место для вас, – сообщает Юрек, явно желая скорейшего и благополучного разрешения ситуации. – Итак, мы договорились. Я оставляю вам экземпляр сценария и вариант контракта. И прошу вас завтра появиться в офисе MGM для окончательного утверждения на роль. За сим, позвольте откланяться, – представитель MGM приподнимает шляпу и двигается к выходу.

– Девочки, несите скорее шампанское! – выкрикивает Диззи. – Мы пьем за Марка, как за новую Звезду Голливуда.

– Ура! – закричали все и зазвенели бокалы.

– Да подождите вы, – Марк пытается перекричать шум. – Еще ничего не известно. Что из этого выйдет.

– Выйдет грандиозный успех, – хлопнул его по плечу Диззи. – Мы еще гордиться будем, что с тобой на одной сцене играли.

– Слишком уж все эффектно и сказочно, – к нашей компании подошел Чарльз. Весь вечер он с улыбкой наблюдал за кипевшими страстями. А теперь решил вмешаться. – Покажите – ка мне контракт, – и он углубился в бумаги.

Тем временем Диззи объявил, что приятный вечер любезно согласились продолжить наши цирковые друзья. И пока фокусник Джованни Спинелли сбивал зрителей с толку неожиданным появлением и исчезновением вещей, а также манипуляциями с картами, Марк подошел к Чарльзу.

– Скажи, что будет с Лорой? – тихо спросил он адвоката.

– Вообще-то ей грозит реальный срок за соучастие.

– Почему-то мутно на душе, – вздохнул Марк. – Глупо все получилось.

– Меня заинтересовало это дело, – не отводя глаз от бумаг, пробормотал Чарльз.

– Дело или его фигурантка?

– Думай, как хочешь.

– Чарльз, ты рискуешь.

– Я всю жизнь рискую, – Вайз блеснул глазами. – И мне это нравится. К тому же, есть возможность отсудить приличный куш. А с твоим контрактом, к моему удивлению, все в порядке. Держи, Звезда Голливуда.

– Спасибо, Чарльз, – Марк пожал руку адвокату. – И удачи вам обоим.

За время их разговора фокусник закончил свои манипуляции. Его сменили Арчи и Бимбо, вызвав целую бурю положительных эмоций в зале. Лохматый артист подавал лапу, «умирал», танцевал вальс, пел под губную гармошку. И еще играл в игру «как выскочу, как выпрыгну». То есть прятался под столиками. Арчи искал Бимбо, спрашивал у зрителей, не видели ли они его. Но даже те, под чьим столиком прятался песик, отрицательно мотали головой. И вот, когда Арчи меньше всего того ожидал, Бимбо неожиданно выскакивал и прыгал ему на спину. Толкал приятеля и тот картинно падал на пол под смех зрителей. После этого Арчи долго отчитывал песика. А тот делал отсутствующую мордочку и даже зевал. В финале Бимбо забирался ко мне на колени и никак не желал уходить. На все просьбы Арчи, песик только мотал головой. В этом номере не было смертельных и сложных трюков, но то полнейшее взаимопонимание, что царило между человеком и собачкой вызывало неизменное восхищение и уважение. А беззлобный, солнечный юмор Арчи поднимал настроение и заставлял на время забыть о проблемах, которыми полна жизнь. Я лишь удивлялась, как ему это удается. Не озлобиться, а наоборот, дарить радость другим.

Арчи и Бимбо получили свою порцию аплодисментов и благодарностей. А Бимбо как всегда еще и порцию вкусностей. Довольные каждый по-разному, они сели поближе к сцене и замерли. Потому что там уже появилась Кьяра. Пианист заиграл Ноктюрн Шопена и девушка начала свой босоногий танец на цыпочках. Обычно танец пробуждает вполне земные мысли, чаще всего об отношениях мужчины и женщины. Но совсем не таким было неземное искусство Кьяры. В ее танце была хрупкая человеческая душа, жаждущая Чуда и Красоты. А вместо этого получающая лишь тычки и насмешки. Она танцевала о том, как сложно сохранить чистоту и нежность в этом бесчеловечном мире.

Воздухом была девушка, солнечным лучом, птицей в полете. Прекрасной и нереальной, как мечта. В зале боялись дохнуть, разрушить очарование. Ближе к концу танца я покосилась на любимого. Он, не отрываясь, смотрел на сцену, а глаза светились восхищением. Я слегка стукнула его по подбородку снизу, когда уже раздались овации.

– Рот закрой, – прошептала я. – А то челюсть потеряешь.

– Она прекрасна, – мечтательно улыбнулся Марк.

– Не для тебя. Ты хоть догадываешься, для кого она танцевала?

– Для нас, – он посмотрел на меня с легким удивлением.

– Для нас, – передразнила я. – Не тонкие вы люди, мужики.

– А что такое? – Марк был слегка озадачен.

– Ничего, – усмехнулась я. – Все прекрасно. Выйду ненадолго. Душно.

В зале стоял шум. Благодарили Кьяру и восхищались ее искусством. А я вышла на порог ресторанчика. Было немного грустно, и я знала почему. На улице стояли Арчи и Бимбо.

– Я знала, что найду вас здесь. Уходишь?

– Да, – кивнул мой маленький друг. – Не имеет смысла оставаться. Я видел главное.

– Ты понял, – пробормотала я. – Она танцевала для тебя. Действительно, желать больше нечего.

– Я счастлив сегодня. И ухожу, чтобы сохранить это. Не расплескать.

– Я понимаю. Спасибо, что был со мной, когда мне было плохо.

– Как твой рыцарь, – Арчи поцеловал мою руку.

– Мне кажется, мы похожи в чем то. В чем-то главном. Потому понимаем друг друга.

– Наверное. Желаю вам счастья.

Арчи поднял руку в прощальном жесте. Я помахала в ответ. И вот они удаляются, растворяются в темноте большого города. Маленький человек и собачка. Трогательно и так грустно. Я смотрю им вслед и вздрагиваю от ночной прохлады. Если бы только я могла знать тогда …

Неожиданно мои открытые плечи окутывает теплая накидка, знакомые руки обнимают и прижимают к себе.

– Застыла совсем, – шепчет Марк. – Ушла без накидки. Простудишься.

– Ты согреешь, – я с наслаждением прижимаюсь к нему и закрываю глаза.

– Непременно и обязательно. Но чуть позднее. А сейчас пойдем. Я буду петь для тебя.

– А я – то думала для всех, – улыбаюсь я.

В помещении ресторана Марк присаживается на край сцены с гитарой.

– Это будет последняя песня на сегодня, – говорит он в микрофон, перебирая струны и глядя мне в глаза. С первых же аккордов сердце мое замирает. Он поет чувственную балладу о любви, и его голос обволакивает меня теплым бархатом. Томление и нега охватывают все мое существо. «Люблю тебя», – почти срывается с моих губ. В этом большом зале, полном людей, он поет для меня. И я чувствую себя Королевой.

А потом мы танцевали. Не замечая ничего вокруг. Полностью поглощенные друг другом. Кажется, на третьем танце Марк склонился к моему уху и самым своим низким и обольщающим голосом проговорил

– Я хочу, чтобы мы сейчас оказались вдвоем. Хочу танцевать с тобой Танец Любви. Его танцуют без публики и только избранные. Сплетая тела и души под аккомпанемент лишь собственных стонов и вздохов.

– Прекрати немедленно, – шепчу я. – У меня ноги подкашиваются. Не хватало еще рухнуть здесь, на глазах у всех.

– Ничего, я подхвачу, – любимый продолжает в том же духе. – Скажу, что нам срочно понадобилось уединиться и…

– Не вздумай. А то с твоей непосредственностью, ты и до такого додумаешься. Если уж мы хотим уйти, то надо сделать это вежливо. И дай мне прийти в себя.

Мы дождались окончания музыки, выразили сожаление, что нужно уходить. Завтра слишком много дел с контрактом. Кьяра и Телль вышли нас провожать. Судя по лицам, у них тоже что-то налаживалось. Прекрасно.

Я нырнула в такси и с наслаждением откинулась на мягкую спинку. Устала. Марк назвал адрес и плюхнулся рядом.

– Ну что, – улыбаюсь я ему. – Ты счастлив? Сегодня ты получил столько всего. Свободу, успех у публики, роль в Голливуде.

– Я не получил еще самое главное, – любимый наклоняется ко мне.

В свете ночных фонарей, я вижу, как темнеют его глаза. Становятся как самый крепкий кофе. Он просто прожигает меня взглядом.

– Не сейчас, – еле слышно шепчу я, чувствуя слабость и томление во всем теле.

– Именно сейчас, – Марк коварно улыбается и проводит большим пальцем по моим губам.

– Я из машины не смогу выйти.

– Я вынесу, – обещает любимый, и целует меня. Сначала легко. А потом все сильнее, со стремительно нарастающей страстью.

Дальнейшее я помню плохо. Не помню, как доехали, как поднимались по лестнице.

Вот мы уже в комнате, вдвоем, как он говорил. Сплетенные в том самом танце, что танцуют лишь избранные. И, наверное, похожи на двух умиравших от жажды путников, которые нашли, наконец, родник. Мы все пили и пили эту живительную влагу, ласки друг друга. И никак не могли насытиться.

Сейчас он был моим, только моим. Сводил с ума своей нежностью. Каждым прикосновением пробуждал во мне все новые и новые оттенки сладостных ощущений. Будто играл какую-то лишь ему одному слышимую мелодию. И я просто умирала от желания звучать в унисон с этой колдовской музыкой, уносящей нас все выше и выше. Прямо к звездам…

***

Пришли в себя мы очень не скоро. Абсолютно без сил, зато в объятьях друг друга и счастливые безмерно.

– Надо вставать, – прерывает блаженную тишину Марк. – Но нет никакого желания. Хотя я ужасно хочу есть. А ты?

– Не знаю. Я еще не пришла в себя. А ты вдруг о еде.

– Туман мечтаний, – любимый приподнимает мое лицо за подбородок и смотрит в глаза. – Ты все еще не вернулась из облачных далей на этот вот диван. Кстати, в самом деле, довольно узкий, – добавляет он, и мы начинаем хохотать, вспоминая мою фантазию.

Марк наклоняется ко мне, опираясь на локоть. Глаза его искрятся смехом. Но он старается принять грозный вид.

– Так ты была здесь с мужчиной? Признавайся.

– О да, – я шкодливо улыбаюсь. – Да еще с каким мужчиной.

– Не шути со мной. Я ужасен в гневе, – Марк продолжает играть в Отелло.

– У него роскошные черные кудри, – не унимаюсь я. – Шоколадные глаза. И солнечная улыбка. Он самый прекрасный.

– Продолжай, – улыбается мой прекрасный канадец.

– Самый нежный и страстный.

– Еще.

– А еще у него необыкновенный голос. Его обожают женщины и мечтают хоть минуту побыть с ним наедине. Не далее, как вчера, одна из них даже призналась ему, что безумно жалеет о той ночи с ним, которая могла состояться, но не состоялась.

– Да откуда ты это узнала? – изумленно воскликнул Марк.

– Трудно было не догадаться, – усмехнулась я. – Глядя на твою довольную физиономию. Эта глупая женщина сожалела о том, что никогда не увидит небо в алмазах, которое ты подарил мне этой ночью.

– Я бы хотел дарить его одной лишь тебе, моя Айфра, – тихо и нежно сказал Марк. – Тебе и никому больше.

И наши губы нашли друг друга, уже в который раз за эти счастливые часы.

Однако, по нашей же милости, новый мюзикл киностудии MGM мог остаться без главного героя. Когда мы взглянули на часы, дружно воскликнули: «Вот елки зеленые» и вскочили с постели. Марк рванул в ванную, приводить себя в респектабельный вид. А я на кухню, чтобы избавить любимого от голодной смерти. Быстрее всего я смогла изобразить яичницу с беконом и чай. А также завернула ему пару сандвичей с собой. Марк успел несколько раз чмокнуть меня в коридоре. Но я мужественно вытолкала его за дверь, напомнив о времени. И долго махала в окно. Потом блаженно потянулась. Вот она, настоящая жизнь. Я люблю, и меня любят. А с этим ощущением любая забота не будет в тягость. И это называется счастье, по-моему.

Марк вернулся вечером слегка обалдевший после переговоров. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате.

– Меня взяли, ты представляешь! Взяли! Пароход отправляется через день. И мы едем. Часть съемок предполагается там же, на море. Часть в Европе. В Париже.

– Весь мир будет у твоих ног, – восторженно кричу я.

– Подожди, – он внезапно останавливается, опускает меня на землю и садится на диван. – Я все еще не верю. Не могу поверить. Почему меня предпочли Фреду Астеру? По танцам мне до него, как до неба. Мне еще предстоит мука с чечеткой.

– Зато ему далеко до тебя по части вокала, – успокаиваю я возлюбленного. – Да и по части внешности, уж будем откровенны, ты ему дашь сто очков вперед. А танцы освоишь. Не впервой.

– Моя вдохновительница, – Марк улыбается и притягивает меня на колени. – Я сделаю эту роль. Так, что все ахнут.

Остаток вечера прошел за чтением сценария. Марк на ходу учил текст. Я подавала реплики. Это выходило ужасно забавно. Особенно, когда текст имел лирическое направление. Здесь мы оба старались играть как можно натуральнее, периодически прерываясь на вещи более соответствующие любовной тематике.

И еще Марк успел напеть пару песен из мюзикла. Они мне очень понравились. Особенно одна. Она называлась «Не грусти». Будто для меня написанная. Марк чувствовал это и пел ее как-то по-особенному воздушно. Наш чудесный литературный вечер плавно перешел в не менее чудесную ночь, полную волшебства, нежных слов и томительных ласк. Звезды снова сияли в наших глазах и душах.

========== Телль приносит мрачные вести ==========

Утро проходило на кухне. Мы топтались около плиты. Я разогревала завтрак, а Марк варил свой роскошный кофе.

На нем нет рубашки. Лишь брюки с подтяжками согласно тогдашней моде. И выглядит он невероятно соблазнительным. Периодически мы сталкиваемся и смеемся. Никогда не думала, что приготовление пищи может стать таким увлекательным занятием.

За столом Марк был занят едой, а я лишь рассеянно помешивала ложечкой сахар в своей чашке.

– Тебе не нравится кофе? – удивленно спросил любимый.

– Очень нравится.

– Тогда почему не пьешь?

– Ты отвлекаешь. Вот это все, – я жестом обрисовала его скульптурный торс.

– Значит это? – Марк опустил ресницы и сделал обманчиво-кроткое лицо. Затем медленно стал стягивать подтяжку с плеча. От этого жеста я чуть не подавилась кофе. Поднялась из-за стола вместе с чашкой и отошла к окну.

– Я лучше здесь постою, – сказала я, отодвигая занавеску. – На прохожих посмотрю. На птичек.

Но вскоре вокруг моей талии обвились крепкие руки, а мягкие губы коснулись плеча.

– Я больше не буду дразнить тебя, – тихо сказал Марк. – Возвращайся за стол. А то ослабеешь совсем.

– Да я не ем почти по утрам, – я прижимаюсь к нему. – Не хочется.

– Это ты зря.

– Я знаю. Все диетологи это твердят. Но ничего с собой не могу поделать.

– Я научу тебя правильному питанию

– Хочешь меня изменить?

– А ты и так меняешься. В эти две ночи, я заметил. Ты стала более отчаянной, что ли. Раньше робкой была.

– Я просто слишком долго тебя ждала. И потом постояла под ножами. Это тоже что-то да значит.

– Опять ножи, – поморщился Марк.

– Да. И знал бы ты, о чем я думала, когда стояла там.

– О чем? – заинтересовался канадец.

– Не скажу.

– Скажешь, скажешь, – его губы легко прошлись в районе моего уха, нащупывая самую чувствительную точку. – Еще как скажешь.

– Это запрещенный прием, – простонала я. – Отпусти.

– Ни за что.

– Ну ладно, – я развернулась лицом к любимому и выдала ему порцию своих мыслей с арены. Еще и приврала кое-что. Забавно было видеть, его изумленные глаза и улыбку, которая становилась все шире и шире.

– А я-то думал, что знаю тебя. Подумать только, такая тихая и застенчивая. Устрою я, когда-нибудь, экранизацию твоего цирка.

– Давай прямо сейчас, – страстным шепотом сказала я.

– Не искушай, – выдохнул он, зарываясь губами в мои волосы.

Нас прервал звонок в дверь. Резкий и какой-то тревожный.

– Ты ждешь кого-то? – спросил Марк, не выпуская меня из объятий.

– Вообще-то нет.

– Тогда продолжим.

– Подожди. Так нельзя. А вдруг это к тебе с киностудии? Да мало ли.

– Чтоб ему провалиться,– проворчал Марк.

Я на ходу поправила прическу, блузку, открыла дверь и охнула. На пороге стоял задыхающийся Телль. В пиджаке его торчала лохматая мордочка Бимбо. Мужчина молча протянул мне песика, а сам собирался уходить.

– Подожди же! – дернула я его в комнату и закрыла дверь. Телль просто сполз по ней на пол.

– Что случилось? – от волнения я кричу по-русски. – Да говори же! Не молчи!

– Они нашли меня, – глухо отвечает мой друг. – Ворвались в цирк, устроили перестрелку. Я уводил их оттуда. Удирал дворами. К тебе забежал, думал Бимбо отдать. Меня, наверное, выследили. Я должен уйти.

– Почему Бимбо с тобой? – у меня перехватывает горло. – Где Арчи?

– Арчи погиб, – с трудом произносит Телль.

Я покачнулась. Стоявший рядом Марк меня подхватил.

– Прекратите вашу тарабарщину, – рявкнул он, – и перейдите на человеческий язык. Хотя бы на английский.

– Телль попал в трудную ситуацию, – будто сквозь сон отвечаю ему я. – Он останется здесь. Пока.

– Здесь же явный криминал, разве не видишь? – сквозь зубы процедил Марк.

– Не думала, что ты испугаешься.

– Я за тебя боюсь, дуреха. Он тебя вечно в авантюру втягивает. И ты ведешься.

– Помоги ему дойти до дивана. И голову осмотреть надо. Там кровь, видишь? А я пока устрою Бимбо. Или мне самой заниматься обоими?

– Да ладно, – канадец помогает подняться Теллю и ведет его в комнату. – Вот счастье привалило, – зло бормочет Марк. – Откуда ты только взялся? Жалко, стрелок косорукий попался. Или косоглазый. Снес бы тебе башку и никаких проблем.

– А мне-то как жалко, что электрический стул тебя не дождался, – в тон ему отвечает Телль, опускаясь на диван.

– Ах, я и забыл мсье, что вы мой Спаситель, – ёрничает мой возлюбленный, склоняясь в шутовском поклоне. – Что я вам обязан всем. Буквально всем. И благодарен вам безмерно за то, что едва не лишили жизни мою девушку.

– Да ничего бы не случилось, если бы ты сидел, где тебя посадили, а не ворвался в цирк, как сумасшедший и не мотал ей нервы своим присутствием.

– Ах, вот оно что, – уже всерьез завелся Марк. – Значит, я же еще и виноват остался.

– Да прекратите, же, наконец! Оба! – мой голос дрожит. – У нас друг погиб. Бимбо перепуган насмерть. Ни на что не реагирует. Не ест, не пьет. А вы как двое глупых мальчишек отношения выясняете. Нашли время.

– Ну не надо, успокойся, – притихший Марк пытается обнять меня.

– Уйди с глаз моих, – я отталкиваю его руку. – Думала на тебя положиться можно. А ты…

– Можно, конечно можно. Успокойся. Я понимаю, друг и все такое. Жалко, конечно. Но ведь не вернешь. Зачем так убиваться?

– Ничего ты не понимаешь, – в отчаянии шепчу я. – И понять не можешь. Арчи ведь он как я. Один. И никому в этой жизни не нужен. Никому. Родился только для того, чтобы жизнь его била и била. Без конца. А почему так? Он войн не затевал и людей на смерть не обрекал. Просто родился таким. Не нужным. Как я.

– Ну почему ты не нужна? – любимый пытается меня успокоить. – Ты мне нужна. И ему вон тоже.

– Нужна, потому что сама себе это придумала. Только и всего. Ладно. Вас вдвоем не оставишь. Я займусь раной головы. А ты, пожалуйста, посиди с Бимбо. Ты собачник. Может, сможешь его вывести из шока. Потом решим, что делать дальше.

– А может я все таки здесь… Нет? Ну ладно. Я попробую с песиком. Жалко его.

Марк ушел на кухню, к Бимбо, а я занялась медициной. С горем пополам. Промыла рану.

– На наше счастье пуля лишь скользнула по черепу, – с облегчением констатировала я. – Жить будешь. Больно? Ну потерпи, пожалуйста. Паршивый из меня медик. Голова кружится?

– Немного, – тихо сказал Телль.

– Зачем врешь? – резковато спросила я, заканчивая перевязку. – Вижу, что прилично кружится. Ложись. В таком состоянии ты далеко не уйдешь. Так что останешься здесь.