Текст книги "Любовь в стиле "ретро" (СИ)"

Автор книги: Дигэ Альвавиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Кьяра была уже на канате, когда я подошла к кулисе. Интерес к этому номеру проявила не я одна. Глаза Арчи были устремлены вверх, и он не замечал ничего вокруг. Я едва взглянула на него и сразу все поняла. Бедняга. Старая, как мир история. Власть Красоты.

Легким, воздушным облаком скользила Кьяра на пуантах по канату. Слегка покачивался веер в ее руке. Казалось, он ей вовсе не нужен. Она просто не знает, что существуют законы гравитации. Она была Феей, Прекрасным видением, представшим вдруг перед нашими восхищенными взорами. Тихо звучала скрипка в оркестре, и Кьяра продолжала свой танец на чудовищной высоте. Без страховки. У меня сжалось сердце. Она ведь не имеет понятия об этом. Хрупкая, бесстрашная девушка, пленяющая сердце каждого, кто видел ее хоть раз.

***

Поздним вечером я благодарила Диззи за гостеприимство. Телль снял для меня крошечную квартирку. Мы решили, что мне лучше будет разгружать свою психику подальше от рычания диких зверей. В одиночестве. Завтра я переезжаю туда. Заодно пришлось рассказать и все остальное. Диззи схватился за голову.

– Вы оба просто сговорились меня угробить, – простонал он. – Над одним смертный приговор висит, другая под ножи полезла. И что мне прикажете делать? Через день я иду к вашему Ромео. Что я ему скажу? Джульетта временно стала мисс Марой и ловит ножи в цирке? Да я из квартиры не выйду. Он меня убьет на месте.

– Диззи, миленький, – испуганно хватаю его за рукав я. – Вы ничего ему не должны говорить. Он ничего не должен знать.

– А то вы не знаете своего возлюбленного. Он нутром почует. Он клещами из меня информацию вытащит. Мисс, я умоляю вас, заклинаю просто, бросьте эту затею. Я сам что-то придумаю. Мы деньги собрали. В оркестре. И девчонки помогли. И даже Бобби и Тэдди.

– Воображаю эту фантастическую сумму.

– Ну, – Диззи замялся, – не такая уж конечно она и большая. Но…

– Вы замечательные друзья. И девочки у вас самоотверженные. Но только … ведь вы сами все понимаете. Милый Диззи, вы ведь так же, как и я хотите спасти Марка от того, что ему грозит.

– Я бы все за это отдал, – вздохнул наш добрый трубач. – Все, что у меня есть. Но есть, к сожалению, не так уж много.

– К сожалению, – повторила я. – И в глубине души вы прекрасно осознаете, что мой вариант самый жизнеспособный.

– Знал бы я, что за фрукт этот тип с ножами, руку бы себе отрезал, но к вам бы не допустил.

– Диззи, дорогой мой, – я глажу его по плечу и заглядываю в глаза. – Телль наша единственная надежда. Он знает прекрасного адвоката. И он помогает мне с материальной стороной.

– Конечно, подвергая смертельной опасности.

– Ну не такая уж она и смертельная. Поверьте мне, он очень надежный. Я убедилась в этом сегодня.

– Вы так его защищаете, – подозрительно взглянул на меня Диззи.

– Нет, – улыбнулась я. – Не воображайте себе ничего такого, пожалуйста. Просто я не вижу другого выхода. Мы спасем его, ведь правда?

– Мы, – проворчал Диззи. – Я здесь при чем?

– Вы даже не осознаете, сколько сделали для нас. Вы рискуете каждый раз, как идете к нему. Если мы будем и дальше действовать слаженно, то быстро спасем нашего прекрасного друга. Если вы согласны, дайте вашу руку.

Трубач вздохнул, помолчал и протянул мне руку. Мы поняли друг друга.

========== Пойман. ==========

Марк метался по комнате, когда Диззи навещал его в договоренное время.

– Я не могу больше торчать в этой проклятой тюрьме. Бездействие меня просто убивает. Лучше уж бежать.

– Успокойся, – пытался утихомирить его трубач. – Потерпи еще немного. Вырисовывается у нас вариант. А ты своим нетерпением можешь все погубить.

– Какой вариант? – ухватился за эту мысль Марк.

– Э. Еще туманный пока, – уходил от ответа Диззи. – Я не могу тебе толком разъяснить. Не все детали проработаны.

– Не договариваешь ты что-то, – подозрительно покосился на него приятель.

– Тебе привет от сам знаешь кого, – ловко вывернулся трубач. – Вот. Записка. Жасмином пахнет

– Давай, – Марк почти выхватил письмо из рук.

«Пронесло пока», – облегченно вздыхая, подумал Диззи.

– Теперь хоть какое-то напоминание будет со мной, – на губах узника поневоле мелькнула мечтательная улыбка. – В этой проклятой комнате. Иначе с ума сойти недолго. Расскажи, как она?

– Да все нормально. Без перемен. Работу вроде нашла.

– Работу? – снова насторожился Марк. – Какую работу?

– Ну, ничего особенного. Пить-есть надо? Надо. Гладильщицей в прачечную взяли. Плата понедельная.

– Гладильщицей? – возмутился приятель Диззи. – А ты куда смотрел? Изматывающий физический труд. И куда ей с утюгом? Она же все спалит там, включая собственную кожу.

– Я тебе газеты принес, – снова ловко увернулся от темы Диззи. – В деле, между прочим, появились интересные нюансы.

– Да? – Марк погрузился в отчет по собственному делу. – Интересно как. Лора оказалась не такой уж богатенькой вдовушкой. Деньги ее покойного муженька куда-то загадочным образом пропали. Ей остались лишь крохи.

– Это, конечно, неофициальная информация. Слухи больше. Но…

– Нет дыма без огня, – задумчиво проговорил Марк. – Послушай, Диззи, я здесь мозги просто сломал. Кто же пристрелил мужа Лоры? А?

Повисла напряженная пауза. Мужчины пристально смотрели друг на друга.

– Про себя я точно могу сказать, что не убивал. Лора собственноручно? Ну, в общем возможный, хотя маловероятный вариант. Кто-то стукнул меня по башке. Это тоже факт. И это был не женский удар. Сдается мне, есть здесь кто-то третий…

Марк неожиданно замолчал. Взгляд его был прикован к рекламному объявлению в разделе «Развлечения».

– «Чудеса меткости и ловкости. Телль», – вполголоса пробормотал он, все еще не отрывая взгляда от газеты. – «Мисс Мара». Прекрасное фото. Так говоришь, гладильщицей устроилась?

Диззи похолодел. Как он мог проглядеть это? Марк поднял глаза и взгляд его не обещал ничего хорошего.

– Ты знал, – взорвался он и обеими руками схватил друга за лацканы пиджака, – ты все знал. И сидел тут битый час мне лапшу на уши вешал. Гладильщица!

– Да успокойся ты, – пытается вывернуться из цепких пальцев Диззи. – Я был против. Но … другого выхода нет. Она знала твою реакцию. Просила тебе не говорить. Умоляла. Ради тебя все, дурак, понимаешь ты? Чтобы башку твою из петли вынуть.

– Прекрасно, – прорычал Марк. – Очень трогательно. Я сейчас зарыдаю. А вы меня спросили? Все решили за моей спиной. Я что уже предмет неодушевленный? Я думал, у меня есть друг. Вы все предусмотрели. Но одного не учли.

Марк вдруг резко швыряет Диззи на тахту. Сам хватает шляпу и бежит к выходу.

– Стой, псих, – кричит ему вдогонку трубач. – Тебя поймают на первом же перекрестке.

Бесполезно. И след простыл.

– Средь бела дня, – в отчаянии кричит Диззи и бежит вдогонку за другом.

***

В тот вечер я и Телль решили попробовать трюк с завязанными глазами. Я уже абсолютно доверяла ему. Представление в самом разгаре. Телль демонстрирует непроницаемость черного шелка. Ему завязывают глаза. Барабанная дробь в оркестре нагнетает напряжение. В зале полная тишина. Я сосредоточенно смотрю в одну точку. На руку Телля. Нож уже занесен. Однако, в какой-то момент, чувствую что-то неладное. Взгляд переносится в зрительный зал, в проход. Холод бросается в ноги, а сердце глухо ухает в груди. Потому что я вижу белое, как бумага лицо Марка и его расширившиеся от ужаса глаза. Как он проник в цирк, точно сказать не могу. Вроде как он говорил мне, что помахал перед носом охраны довольно крупной купюрой.

Наверное, я дернулась от неожиданности. И все нарушилось. Нож задел мою руку. Хлынула кровь. А дальше все, как в тумане. Я вижу разъяренного Марка, который выскочил на арену. Он и Телль катаются по полу, нещадно колотя друг друга. Потом появляются несколько полицейских. Мне рассказывали, что молодой лейтенант срисовал Марка еще на подходе к цирку, на улице. Вызывал подкрепление. И все завершилось на арене. «Опасный преступник» был пойман. Правосудие торжествует. На этом моменте я потеряла сознание.

========== Что делать дальше? ==========

– Очнулась, наконец, – передо мной взволнованное лицо Кьяры. – Напугала нас всех. Как ты?

– Рука побаливает. И голова кружится немного.

– Это печально, – сочувствует девушка. – Но не смертельно.

– Жить буду, – криво усмехнулась я.

– Шутишь, это хорошо. Заставила ты нас поволноваться. Нож, кровь, полиция. Ты как мертвая. Мужики на арене дерутся. Ужас.

Кьяра помолчала. Потом заглянула мне в глаза.

– Это ведь был он? Из-за него ты здесь?

– Да, – с тихим отчаянием отвечаю я. – Диззи …. Не мог держать язык за зубами. Просила ведь его, умоляла. И что теперь?

– Тебе нельзя нервничать. Кровь может снова пойти. Рана пустяковая, по сути. Ничего важного не задето. Но крови было многовато. И давай не будем думать плохо. Все образуется. Тем более, он у тебя ничего. Стоящий.

– Ты – то, как разглядеть успела в какие-то пять минут?

– А вот успела, – загадочно улыбнулась девушка. – Его двое держат, наручники надевают, а он вырывается и кричит: «Да помогите же ей кто-нибудь! Пустите меня к ней. Я сам!» Не о себе думал. О тебе переживал. Там, в зале, я видела, у дам глаза на мокром месте были, когда его уводили. Запомнили его.

– Ничего бы этого не было, если бы он не сбежал, – у меня на глаза тоже наворачиваются слезы. – Хорошее убежище было. Нет! На героизм потянуло. На подвиги.

– Не ругай его, – мягко сказала Кьяра. – Не надо. Да, это было импульсивно. Но… стоил бы он твоих жертв, если бы принял их спокойно? И продолжал отсиживаться в убежище, зная, что ты рискуешь жизнью. Нет, не стоил бы.

– Зато теперь он хотя и за решеткой, но на белом коне, – проворчала я.

– И все дамы от него без ума, – продолжила Кьяра.

– Разумеется. Ради этого он еще и не на такие подвиги пойдет.

Дверь в гримерку, где я лежала, открылась, и вошел Телль. В руках у него пузырь со льдом, который он прикладывал к скуле.

– Ну как, – ехидно интересуюсь я, – познакомились уже?

– Да уж, – неопределенно протянул Телль. Он отвел руку со льдом от лица и нашим взорам предстал приличный фингал фиолетового оттенка.

– Ну и как впечатления? – я продолжаю издеваться.

– Восхищен. Я просто восхищен, – рассмеялся мужчина. – Слушай, я тебя понимаю. У твоего Ромео бешеный темперамент. За таким, хоть под нож, хоть на край света.

– А я что тебе говорю, – подхватила Кьяра. – Шикарный мужик.

При этих словах девушка кинула нежный взгляд на другого шикарного мужика, который присутствовал в этой комнате. И Телль не мог ей не ответить. В воздухе заискрились электрические заряды. «Какое счастье, что Арчи этого не видит», – подумала я. И зря. Потому что дверь отворилась, впустив Бимбо и его хозяина. И хотя Кьяра и Телль сразу же отвели взгляды, Арчи все понял, почувствовал страсть, разлитую в воздухе. Он ничего не сказал, но в лице его застыла чудовищная тоска.

– А вот, кстати, твой спаситель появился, – Кьяра указала на Арчи. – Он первый к тебе бросился с водой. В сознание приводить стал.

– Меня Бимбо потащил, – нехотя сказал наш друг. – Учуял плохое, меня за штанину и на арену.

– Бимбо, мой хороший, – улыбнулась я песику. – Иди сюда.

Наш лохматик не заставил себя долго упрашивать. Заскочил ко мне на диван. Я его приласкала, а он в восторге лизнул меня в нос.

– Счастливчик Бимбо, – усмехнулся Телль.

– Тебе бы только гадости говорить, – недовольно глянула на него я. – Не слушай его, Бимбо. Я тебе куплю много вкусного.

– Вымогатель, – проворчал Арчи.

– Не вымогатель, а мой спаситель, – поправила я. – Как и ты. А тебе будет вот что.

Я приподнялась на локте и поцеловала его в щеку.

– Ты мой рыцарь. В мерцающих латах.

– В блистающих, – тихо поправил Арчи.

– Нет. В мерцающих. Как лунный свет.

На “лунном свете” мои губы задрожали. Слишком много ассоциаций. И что теперь делать?

– Не стоит сырость разводить, – Телль накрыл мою руку ладонью. Так он всегда успокаивал меня. – Будем действовать. Мне придется потревожить господина адвоката раньше, чем задумывалось. У нас, правда еще не вся сумма имеется в наличии. Но скоро она будет.

– Мне нужно свидание с ним, – говорю я сквозь слезы.

– Не обещаю. Но может быть. Только успокойся. Я прошу.

Кьяра подает мне платок, Бимбо тихонько повизгивает, Арчи бормочет успокоительные слова. Никогда и никому не нужная, я вдруг стала предметом заботы. Кому – то есть дело до моего существования. Для меня это просто непостижимо.

– Сейчас отвезу тебя и Кьяру домой. Она присмотрит за тобой сегодня. На случай ухудшения. Представление… об этом завтра. Повязку, разумеется, мы отменим.

– Мы справимся, – лепечу я. – Нельзя отменять представление.

– Завтра я сказал. Все завтра. Вы в такси. Я к адвокату. Все.

========== Поцелуй через решетку ==========

Теллю удалось, таки добиться свидания для меня и Марка. Я еду в такси и мысли мои беспорядочно скачут. Как это будет? Как выглядит в натуре? Могу представить лишь киношную сцену.

«Марк смотрит на меня из-за решетки. Мы разговариваем глазами и сердцем, совсем как барон Мюнхагаузен и Марта.

– Тебе грозит тюрьма.

– Прекрасное место. Здесь со мной Сервантес, Овидий. Мы будем перестукиваться

– Ты не знаешь самого главного. Они придумали какую-то страшную экспертизу.

– Наконец то. Займемся делом.

– Нет, милый. Видно такова моя судьба, отступать в трудную минуту. Я предам тебя, чтобы спасти.

– Не делай этого.

И все это под терзающую душу музыку А. Рыбникова.»

Но в реальности все оказалось гораздо более прозаичным. У ворот тюрьмы нас с Теллем встретил представительный блондин средних лет.

– Это мистер Вайз, – представил его мой спутник. – Защитник обиженных и угнетенных.

– Всегда на страже закона, – улыбнулся адвокат, приподнимая шляпу. – Ваше дело оказалось довольно любопытным.

– Есть надежда, мистер Вайз? – дрогнувшим голосом спросила я.

– О, мисс, не надо такого официоза. Чарлз. Зовите меня по имени. Я пока не стану посвящать вас в подробности, но надежда есть. Безусловно.

– Если только вы сможете спасти его, – вырвалось у меня, – наша благодарность будет просто безмерной. И деньги… сколько нужно… все будет.

– Но моя дорогая, – прервал мои излияния Чарлз, – что же вы из меня столь меркантильное чудовище делаете? Безусловно, деньги это очень важно. Но иногда можно себе позволить интересное дело просто из любви к искусству. Либо из симпатии к клиентам. А вы и ваш … друг внушаете мне симпатию. Но к делу. Сейчас вас проведут к нему. Должен предупредить, там имеются свои правила и порядки. Довольно строгие. К сожалению. Нельзя подходить близко, нельзя передавать ничего в руки. И говорить придется в присутствии охранника. Увы! Но возможно, я не обещаю наверняка, пара минут наедине у вас будет. Идемте.

Какие-то бесконечные извилистые коридоры. Двери. Много дверей. Решетки. Звон ключей. Наконец, мы на месте. Небольшая комната, перегороженная решеткой.

– Ждите, – резко и коротко звучит из уст охранника.

Мой взгляд устремлен туда, за мрачную ограду. Я жду. И вот он появляется. Бледный и осунувшийся. Но взгляд! Кажется, он может прожечь решетку.

Забыв обо всех предупреждениях, мы ринулись навстречу друг другу. И наши руки всего на мгновение соприкоснулись на холодных прутьях.

– Не положено, – грозно окрикнул нас охранник.

Да. Не положено. Ничего здесь не положено. И что можно сказать в присутствии чужого? О чем можно говорить? Мы двигаемся вдоль решетки, параллельно друг другу, вглядываясь в глаза.

– Ну что, герой, – в тихом отчаянии шепчу я, – проявил отвагу? Исполнил смертельный номер?

– Осваиваешь цирковую терминологию? – криво усмехнулся Марк.

– Дамы конечно рыдали. Успех безусловный. И все же зачем?

– Затем, что бывают моменты, когда ты не можешь по-другому. Просто не можешь. Иначе презирать себя будешь всю жизнь.

– И чего ты добился? Этого? – я указала на решетку.

– Пускай этого. Но я ни о чем не жалею. Более того, я просто счастлив, что смог наподдать этому твоему… с ножами, – лицо Марка стало мрачным. – Надеюсь, он меня запомнил.

– Ты оставил яркий след на его лице.

– Фингал? – лицо горемычного узника просияло. – Здорово. Он, правда, тоже мне врезал. Должен признать довольно лихо.

Марк повел плечом и прижал ладонь куда-то в район ключицы.

– Сломал? – испугалась я.

– Еще чего! – презрительно фыркнул мой любимый. – Всего лишь легкая контузия. Эх, мне бы выйти отсюда! Я бы ему устроил метание ножей.

– Марк, ну зачем ты так? Телль помогает нам. Адвокат это же его рук дело. И мистер Вайз обнадежил меня. Очень сильно обнадежил. Все будет хорошо.

– Да он и меня обнадежил, – саркастично ухмыльнулся узник. – И камера у меня одиночная. И тишина кругом. И вообще просто курорт. Так что, по – твоему я должен в ноги поклониться этому Теллю? За то, что он чуть не продырявил тебя. И продолжает это делать каждый вечер. Ведь так? А может тебе это нравится?

– Марк, – воскликнула я. – Ну о чем мы говорим? Зачем? Я хочу спасти тебя и делаю, что могу. Вот и все.

– А я не хочу, чтобы меня спасали таким страшным способом. Я прошу, оставь это. Я не могу каждый вечер думать, как ты стоишь там, как летит нож, как он вонзается… кровь… – мой любимый сжал прутья так, что пальцы побелели.

Я умоляюще взглянула на охранника. Кажется, он понял. Либо всемогущий Чарльз о чем-то с ним договорился.

– Я покурю, – смущенно кашлянул парень. – Три минуты. И прошу вас…

– Все будет в порядке, – заверила я. – Спасибо вам.

Как только охранник вышел, мы бросились друг к другу и, наконец, смогли соединить наши руки.

– Бедный мой, – шепчу я. – Поверь, все не так страшно, как видится со стороны. Когда ты появился, я просто потеряла контроль. Вот и все. А так, мы понимаем друг друга. И Телль очень надежный.

– Как ты его защищаешь, – Марк снова мрачнеет. – Он ведь снял тебе квартиру, так?

– Ну да, снял, – я в недоумении, к чему этот допрос.

– И вы много времени проводите вместе?

– Да. Репетиции, выступления. Так получается. Потом он провожает меня домой.

– Домой, значит, – голос Марка становится хриплым. – И ты его на чай приглашаешь?

– Бывает.

– А может иногда он ночевать остается? – мой узник уже с трудом сдерживает ярость.

Изумленная, я смотрю в его исказившееся лицо и до меня, наконец, доходит. Он ревнует! Смотрит на меня из-за решетки, руки в наручниках, скоро суд, а у него в мозгах ревность. Ситуация настолько абсурдная, что я не знаю, плакать мне или смеяться. По его милости, между прочим, я влезла в эту авантюру. И он еще смеет ревновать, не доверять мне. Ну, подожди, я тебе сейчас устрою.

– Да, – опускаю глаза, чтобы не выдать себя. – Он каждую ночь проводит в этой квартире. Имеются, конечно, существенные неудобства. Комната одна. А в ней единственный диван. Довольно узкий для двоих.

Я слышу сбившееся дыхание Марка. Прячу улыбку. Сейчас я тебя добью, мой милый.

– Но когда мы вместе, мы ничего не замечаем, – продолжаю, как ни в чем не бывало. – Страсть охватывает нас обоих. И вчера соседи даже пообещали вызвать полицию, потому что мы мешаем спать порядочным людям. Я, конечно, заверила их, что мы больше не будем, но … его ласки обжигают, как огонь и боюсь, что….

Пожалуй, достаточно. Какое восхитительное бешенство в его глазах! И он так вцепился в железные прутья решетки, что может их разогнуть. И тогда мне конец. Убьет. Пора прекращать спектакль.

– Марк, очнись, – возмущенно кричу я. – Да что же у тебя с головой? Ты что, действительно мог поверить во все это?

Он смотрит на меня, как разбуженный среди ночи. И постепенно его лицо приобретает относительно нормальный цвет.

– Так это все неправда? – у него пресекается голос. – Ты все это сейчас вот выдумала?

– Нет, ты точно ненормальный. Разумеется, выдумала.

– Но зачем?

– Проучить тебя хотела. Чтобы не смел мне не доверять. Подумать только. Ходит по краю пропасти, а туда же, ревновать удумал. Чудовище.

На губах Марка, наконец, появляется улыбка.

– Ну ты актриса, – восхищенно шепчет он. – А я то дурак! Ну, иди ко мне…

Он берет мои руки и покрывает их страстными поцелуями. Но сквозь решетку это так неудобно. Я зацепляю плечом железный прут и вскрикиваю от боли.

– Прости, прости, – испуганно бормочет мой любимый. – Твоя рука. Я не хотел. – Он прижимается щекой к месту пореза. – Ведь все из-за меня. Ну и как я, по-твоему, могу здесь сохранять ясность рассудка? Когда знаю, что ты там. Что он, со своими ножами … Как он мог уговорить тебя на это? Околдовал? Влюбил в себя, вот единственное объяснение, которое я смог придумать. Я умоляю тебя, брось это все.

– Милый мой, хороший, – я ласкаю его волосы, – я связана контрактом. А нам слишком нужны деньги. Молчи. Я знаю, что ты скажешь. Когда суд?

– Через две недели.

– А мой контракт закончится через неделю. Ты потерпи, не сходи с ума. Тебе и мне есть от чего рехнуться. Однако есть надежда. И мы будем надеяться изо всех сил. И все будет хорошо, ты слышишь меня? Ты выйдешь отсюда, и мы будем вместе.

– Да, вместе, – шепчет он и осторожно притягивает меня к себе. Поцелуй через решетку. Такой горький и такой сладкий.

– Марк, обещай мне, что больше не будет глупостей. Что ты будешь слушать мистера Вайза. И никаких больше подвигов. Только тогда мы сможем быть вместе. А это единственное, что дает мне силы стоять там, на арене. Обещаешь? Ну, скажи же мне. Иначе все напрасно и мне останется лишь снова пойти на мост… Охранник гремит ключами…. Пожалей же меня!

– Я обещаю, моя хорошая, – он обнимает меня на прощание, – моя безмерно храбрая. И моя любимая.

Всю обратную дорогу я слышала эти слова. И голос, тихий, ласкающий, дающий мне силы жить дальше.

========== Суд. ==========

И вот он, день суда. Просто Судный День для нас обоих. Прошу прощения за невольную тавтологию. Одна бы я наверное не справилась со своими и без того уже порядком истрепанными нервами. Но со мной мои цирковые друзья. Я чувствую их поддержку. Нежное участие Кьяры, ставшей моей самой близкой подругой. Сколько же мы переговорили и сколько слез было пролито о наших мужчинах. И молчаливая поддержка Телля и Арчи, как каменная стена, на которую всегда можно опереться. Все они сопровождают меня в суд.

Я знаю, каких мучений стоило Арчи переломить себя и появиться в столь людном месте, где полным полно зевак, репортеров и фотографов. И все же он здесь, рядом со мной. Верный и надежный. Настоящий рыцарь.

С трудом мы протискиваемся сквозь толпу. Интерес к этому делу уже месяц всячески подогревался в прессе. И судебное заседание для многих превращается в захватывающее зрелище. Приятно ведь пощекотать себе нервы, когда в финале будет не бутафорская, а вполне себе реальная смерть на электрическом стуле. Но это касается не тебя, а вон того парня. Как он выглядит? Как держится? Что скажет в последнем слове? Можно интересно провести время. Под крахмальной рубашкой и модным платьем в нас все еще сидит дикий человек. И порой достаточно совсем немного, чтобы он с ревом вырвался наружу.

Мы в зале. Я оглядываюсь и вижу нашего доброго друга Диззи. Однако он слишком далеко и не может подойти. Мы можем поддержать друг друга лишь взглядами. Наверное, с ним пришел и кто-то из музыкантов оркестра. В конце концов, их деньги тоже пошли в дело. Они сделали, что могли. Пусть немного, но разве от этого их вклад стал менее ценным? Мне кажется, нет.

Место обвиняемого пока пусто. Я, не отрываясь, смотрю туда. Как же долго тянется время. Наконец его выводят. Бледный, но спокойный Марк производит приятное впечатление на публику. Держится с достоинством. Наши взгляды скрещиваются, и он улыбается мне. Той своей неповторимой улыбкой, чуть-чуть, уголком губ. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но предательские слезы вот-вот польются из глаз. Моя рука стискивает что-то мягкое. В расстройстве, даже не осознаю, что. Но благодаря этому, слезы удается сдержать.

Суд идет. Идет своим чередом и долго. Обвинительная речь прокурора звучит угрожающе. Ужасное, неслыханное преступление. Убийство одного из самых уважаемых граждан свободной Америки. Преступник заслуживает смертной казни.

От этого выступления меня бросает в дрожь. На что мы надеялись? Кажется, присяжные полностью на стороне обвинения и уже вынесли свой ужасный вердикт. И снова мне под руку попадается что-то мягкое. Я стискиваю его изо всех сил. Становится чуть легче.

– Успокойся, – шепчет мне на ухо по-русски Телль. – Взгляни на Вайза. Он выглядит вполне уверенно. Вот они переговариваются с твоим Марком. И тот тоже не выглядит подавленным. Еще не вечер.

– Твоими бы устами, – отвечаю я так же по-русски, – да мед пить.

– Прорвемся, – Телль улыбается и сжимает мои пальцы.

В это время Марк смотрит в мою сторону и делает жест «Выше нос». Подобное самообладание просто поражает меня. И одновременно в душе поднимается гордость, вот он, мой любимый. Потрясающий. Самый лучший. За таким хоть в огонь, хоть в воду. Хоть под ножи.

Наступает черед защиты. Я слушаю Чарлза, и надежда оживает с новой силой. Он, в самом деле, мастер своего дела. Речь выстроена умело и грамотно. И вот, уже симпатии публики постепенно переходят на сторону обвиняемого.

– Я прошу суд вызвать свидетеля защиты.

Дверь в зал суда отворяется, впуская высокую, стройную даму в черном. Она проходит на место и поднимает вуаль. По залу разносится дружный вздох изумления. Свидетелем защиты предстала ни кто иная, как Лора. После обычных судебных формальностей ей предоставляют слово.

– Я должна назвать имя убийцы моего мужа, – голос женщины звучит тихо, чуть хрипловато. – На скамье подсудимых сейчас невиновный. Он не убийца. Жертва обстоятельств. Имя настоящего убийцы – Крис О`Саливан. Старший клерк финансового концерна моего мужа. И мой … любовник.

После этих слов в зале началось просто невообразимое. Тщетно судья призывал к порядку. Шум стоял страшный. Некоторых, особо активных, приходилось выводить. Репортеры передавали сенсационную новость. Мелькали фотовспышки. Первые полосы вечерних газет полностью были посвящены показаниям Лоры об убийце. Вкратце это выглядело примерно так.

Крис был единственным сыном ирландского эмигранта и красавицы-итальянки. О`Саливан – старший владел небольшой кондитерской лавочкой в одном из районов Нью-Йорка. Сам он больше занимался поставкой товара. За прилавком, как правило, стояла Тереза, его супруга. Клиентами кондитерской были не только девушки-сладкоежки. Мужчины захаживали туда едва ли не в больших количествах. Купить что-нибудь и поболтать с очаровательной Терезой. Она приветливо улыбалась, отвешивала товар, очень мило шутила с клиентами. Но ничего лишнего себе не позволяла. Крис с малолетства помогал матери в лавке и всегда с большим недовольством поглядывал на особо назойливых клиентов. А повзрослев, научился их выпроваживать. Мама всегда была ему благодарна за это. О`Саливаны были на редкость дружной и счастливой семьей. Но счастье, как известно, не бывает долговечным.

Однажды порог кондитерской переступил очень богатый джентльмен. Взглянул на Терезу и накупил столько сладостей, что они едва поместились в его роскошном автомобиле. Потом он стал заходить каждый день. И однажды сделал предложение прекрасной итальянке. Она сказала, что у нее есть муж. Он настаивал. Тогда женщина указала на дверь. А тут на пороге возник О`Cаливан старший. Он все понял. Горячая ирландская кровь закипела, но в дело вмешались телохранители незваного гостя. «Вы еще пожалеете», – сказал на прощание отвергнутый поклонник.

С тех пор дела кондитерской быстро пришли в упадок. О`Саливаны были разорены. Глава семьи какое-то время пытался бороться с неизбежным. Но силы были неравны. Болезнь рано унесла его в могилу. Тереза кое-как перебивалась шитьем, чтобы прокормить себя и сына. Крис хорошо запомнил виновника всех их бед. Он вырос очень неглупым парнем. Прекрасно разбирался в финансовых вопросах. И задался целью устроиться в концерн своего врага. Ему это удалось. Отобрать все, вот была главная задача.

Начать Крис решил с жены. Бывшая профессиональная партнерша в дансинге, а ныне роскошная дама в мехах по имени Лора. Покорить ее оказалось не так-то просто. И все же, в конце концов, она капитулировала. Крис был красив, обходителен, умен и слишком хорошо умел обращаться с дамами. Лора испытывала к нему настоящую страсть, тяжелую, темную, сводящую с ума. Ради него готова была на все. Она не дрогнула даже тогда, когда любовник предложил ей стать богатенькой вдовушкой. Идея найти козла отпущения для отвода глаз также принадлежала Крису. Лора согласилась и на это. И пока она доводила до белого каления Марка, Крис доводил до финальной стадии операцию по разорению своего шефа. Времени оставалось всего ничего. И вскоре хозяин обнаружил безрадостное положение своих финансов. Он был просто в ярости и готов придушить клерка собственными руками. «Задушевный разговор» происходил в его роскошном особняке, чтобы не привлекать лишние уши. Крис дал начальству выпустить пар, а потом спокойно напомнил шефу, какую роль тот сыграл в трагической истории его семьи.

– Теперь мы квиты, – холодно усмехнулся клерк. – Твои деньги теперь мои. Ты оплатил свой долг. Но не до конца.

Крис вытащил револьвер и с наслаждением выпустил пулю в грудь своего врага.

– Вот теперь все, – убийца спокойно смотрел на тело у его ног. – Займемся постановкой спектакля.

Спектакль вполне удался. Марк прибыл вовремя. Крис, спрятавшись за портьерой, оглушил его. Потом оставил отпечатки на револьвере. Дальше на сцене появилась Лора.

Все мрачные события, происходившие в особняке, она пережидала в маленьком кафе. После совершенного Крис появился там, страстно поцеловал сообщницу и пожелал ей удачи в продолжении спектакля.

Лора безупречно сыграла свою роль. После того, как все формальности с полицией были улажены, Крис сказал Лоре, что должен на время покинуть ее. Пока все утрясется. В целях личной безопасности. Ведь все пошло не совсем так, как нужно и наша подсадная утка все еще не в тюрьме. А через несколько дней все утихнет, и он вернется в ее объятия. Лора согласилась. Она все еще была как в лихорадке от пережитого. Возлюбленный поцеловал ее на прощание и растворился в тумане. Как оказалось навсегда. Лора продолжала стойко играть свою роль, пока ей не стали известны странные денежные пробелы в состоянии мужа. И вот тогда пелена упала с глаз и женщина серьезно задумалась.

– Я любила его, – заканчивала свою исповедь в суде Лора. – Любила до самозабвения. Но он лишь использовал меня. В своих целях. Предал. Но я не хочу стать такой же, как он и отправить на смерть невиновного. Марк невиновен. Он тонкий, искренний человек. И надеюсь великодушный. А вы ищите настоящего убийцу. Вот все, что я хотела сказать.

«Невиновен», – вынесли единодушный вердикт присяжные.