Текст книги "Уроки этики (СИ)"
Автор книги: Die Pie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Тони, в чем дело? Как это… – пылко начал он, отчего его и без того пухлое лицо раздулось еще сильнее.
Питер прикусил изнутри свою щеку и зацепился взглядом за одинокую дверь для персонала в самом углу помещения.
– Давай мы не будем пока об этом говорить. Садись за руль. Едь, – перебил Тони, проходя к машине и быстро усаживаясь на заднее сидение. Хэппи уложил чемоданы в багажник и, заметив, как Питер мнется около капота, просто не в состоянии сесть рядом с Тони, хотел было уже снова вспылить, но, не успел он открыть рта, как та самая дверь для персонала с неимоверным грохотом распахнулась, и непонятный расплывчатый человек ураганом подлетел к Паркеру и прижал его прямо к машине.
Питер в шоковом состоянии попытался вырваться из этого плена, но все паучьи силы его опять, так же странно как и тогда, в комнате, покинули тело. Мальчишке оставалось только не подпускать ненормального к своему лицу, хотя он явно хотел сделать фото заплаканного Человека-Паука самым что ни на есть крупным планом.
Это определенно был очередной папарацци, сумасшедший и ненормальный; мужчина орал что-то неразборчивое, и дышал прямо в лицо, а Питер, сам того не понимая, не мог ничего сделать.
Да что, черт возьми, происходит?! Раньше он мог остановить автобус одной рукой, а теперь что?! Паника и истерика застилали глаза невыразительным полотном, и мир просто-напросто исчезал из обозрения.
Питер не видел, как на парковку ворвались запыхавшиеся секьюрити и вместе с Хэппи благополучно отодрали от мальчика гонщика за скандальными фотографиями.
Паркер, сам того не понимая, съехал на пол, поджал под себя ноги и попытался успокоиться, глубоко дыша и выдыхая. Хэппи поднял его, потянув за плечо.
– Питер, садись в машину немедленно. Ты еще не представляешь, что творится снаружи.
Хэппи предусмотрительно заменил номер автомобиля, и окна приобрели черный, непроницаемый оттенок, что не позволяло смотрящим снаружи, увидеть, кто находится внутри.
Машина выезжала наверх, потому приходилось ехать медленно и ждать, когда ворота откроются.
Когда солнечный свет непривычно забил Питеру в глаза, он с кошмарным ужасом увидел, что творилось на улице около отеля: здесь проходило нечто, сильно смахивающее на дебат. Люди огромными толпами заполонили все пространство, и даже сквозь звуконепроницаемые стенки машины Питер отчетливо слышал, что они кричали, вопили и орали. Полицейские патрули старались разогнать зрителей невольного шоу, заталкивали людей обратно в свои гущи, чтобы образовать проезд для машины; огибали силуэты полицейскими лентами, однако за них все равно кто-то да заходил. Паркер не мог закрыть свой рот: он видел таблички, надписи на которых он сумел разглядеть, ЛГБТ флаги и подобные постеры, перечеркнутые портеры Тони Старка, и так далее по списку.
Мальчишка не мог этого вытерпеть: неужели эта новость повергла люд в такой шок? Даже если Старк не любит Питера, то какая им вообще разница на его личную жизнь?!
Почему это происходит?!
Что Питер наделал?! Страх сковывал все тело. Силы так и не возвращались, и это тоже до безумия и трясучки пугало.
Юноша искоса взглянул на мужчину рядом с собой и увидел его пораженное, но хладнокровное лицо. Старк откинулся на сиденье, закинул голову и потер переносицу, отчаянно вздыхая.
Хэппи напряженно глянул на Питера в зеркало дальнего вида.
Это был аэропорт.
Тони вылетел из машины подобно буре, и быстрыми шагами направился к самолету, однако кто-то остановил его у самого трапа.
Питер подошел следом.
– Мистер Старк, мы очень извиняемся, но самолет еще не готов к взлету. Надо подождать еще пару часов.
– Какого черта?! Для чего я покупал самолет, вы думаете?! Чтобы быстро сесть в него и улететь!
Питер удивился, что Тони так резко сорвался. Но мог его понять. Даже Хэппи особо не церемонился, когда, схватив Старка за предплечья, повел в зал ожидания.
– Тогда пришлите сейчас же новый самолет! Мне надо улететь прямо сейчас, в эту минуту…
– Тони, нам придется подождать. Самолет надо подготовить, ты что, хочешь разбиться? – пояснял Хэппи, пока уверенно шагал к зданию аэропорта.
Питер семенил следом, боязливо оглядываясь по сторонам: уже нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Какая-то женщина, видимо, работница, отвели мужчин в персональную комнату ожидания. Тони быстро плюхнулся в кресло, сплел пальцы вместе, и поднес «замок» к лицу.
– Кофе, чай, воду? – услужливо поинтересовалась женщина. Старк злобно кинул на нее взгляд:
– Виски. И быстро, – сказал он так, словно работница над ним издевалась.
Женщина испуганно кивнула и убежала.
– Ты, Хэппи, спрашиваешь, как это могло произойти? Я вот тоже не знаю! Жучки? Камеры?
– Погодите… – шепнул тот самый Хэппи, ошарашенно заламывая брови, – Так вы правда…
Питер сжался:
– Неправда. Это я виноват, – тихо подал он голос, уже не замечая, насколько он стал сиплым.
– Да плевать, плевать кто виноват! Меня больше всего волнует как это произошло. Фото было сделано со спин. Словно камера висела на стене, понимаете? Но я изучил эту квартиру и точно был уверен, что нет там ничего…
Паркер хватал каждый порыв мыслей Тони Старка. Мужчина выглядел растерянным: кусал губы и ногти, и нога его нервно подрагивала. Когда ему принесли алкоголь, он залпом выпил янтарную жидкость и даже не сморщился. А затем прогнал несчастную официантку.
– Тони… Как с этим разбираться? – кажется, Хэппи задавал более правильные вопросы.
– Ничего, – слабо откликнулся мужчина, снова вливая в себя стакан виски, – Главное – в Америку.
Затем он стал напевать гимн США так воодушевленно, что даже приложил правую руку к левой груди, обрывая пение только затем, чтобы выпить очередную порцию алкоголя. Питер понимал, что дела обстоят куда хуже, чем может быть, но он был до чертиков благодарен, что Тони не обвинил его. Хотя вина целиком и полностью лежала на плечах паучка.Хэппи глядел в потолок, сложив руки на груди, и думал так сосредоточенно, что, если бы Питер захотел, то увидел бы, как в его голове вертятся шестеренки.
Старк взял свой телефон и набрал кому-то:
– Алло? Пеппер? Прошу, выслушай меня, ничего вообще не говори, ни слова, ясно? Нет, стоп, все, молчи, потом, хорошо? Собирай вещи. В Англию. Тебе надо на конференцию здесь, да. Не попал. Не задавай вопросов. Потом. Да, точно. Пока.
Мужчина торопливо сбросил вызов, кинул телефон на столик и, замахнувшись, разбил стакан об пол. А затем грязно выругался.
Паркер вновь ощутил странное чувство в груди, мешающее вдохнуть полной грудью.
Что же ты, Питер, наделал?..
Комментарий к Привет! Большое спасибо за актив, ребята, это меня умиляет, честное слово))) Извините, что глава получилась не очень большая, но я могу объяснить почему: у меня какой-то странный творческий кризис настал. Ничего не хочу писать, лепить, пилить и вообще, устала. Еще и лето кончается – это тоже, как-никак, серьезный повод для депрессии.
Я обещаю, что поборю в себе это и буду радовать вас частыми продами)) Я очень рада, что вы у меня есть. Всех тьмокаю ;з
====== Часть 10 ======
Мэй рассеянно разливала по чашкам кипяток. Ее глаза метались по всей кухне, спотыкаясь о приборы и различные вещи, но женщина никак не могла остановиться на чем-то одном. Вот и в голове у нее был такой же бедлам: Паркер совершенно не знала, с чего начать и чем закончить.
Чайник так и выскальзывал из руки, и женщина, не выдержав, оставила его на стойке и, шумно выдохнув воздух сквозь вытянутые трубочкой губы, зарывшись пальцами в густых волосах.
– Нет, Питер, я так не могу… – она стремительным шагом прошагала от кухни к открытой гостиной, бросив все задумки спокойно подать чаю и поговорить. Внутренние чувства распирали женщину изнутри, и она, «благодаря» своей пылкой натуре, просто не могла больше держаться.
Племянник, подогнув ноги и обняв колени, сидел в углу на диване и смотрел незрячим взором больших каштановых глаз куда-то в пол. На нем была просторная пижама; волосы так знакомо растрепались после сна, точно так же как и много лет назад.
Мэй смерила «ребенка» печальным несчастным взглядом, и поборола дикое желание схватиться за сердце от жалости и любви к нему.
– Питер, милый…
Питер не слышал ее. Не хотел слышать. Он вообще не здесь.
– Ты должен сказать хоть слово, Пит, пожалуйста!
Паркер наконец перевел на нее усталый и измученный взгляд. Мэй села рядом с ним и с усилиями обняла его обездвиженное тело и прижала голову к своей груди, привычно поглаживая пальцами местечко между ухом и виском мальчика.
Питер больше не мог плакать, и Мэй это видела: за эти три дня он выплакал очень-очень много.
Юный мститель только лишь тяжко вздохнул, закрыл глаза и потянул носом родной запах тети, и от этого на душе стало только лишь хуже. Он не говорил уже целых три дня, потому открыть рот оказалось тяжелее, чем он думал:
– Мне нужно вернуться обратно. Мне дали всего пару дней на акклиматизацию.
Мэй вздрогнула и еще сильнее прижала Питера к себе. Она уже не собиралась ничего спрашивать и выпрашивать. В конце концов, Мэй поняла, что, пока племянник сам не захочет поделиться с ней своими проблемами, она ничего не узнает.
Однако то, что она увидела, вызывало кучу вопросов. И ей безумно сильно хотелось узнать ответы, но, на то она и мать, чтобы подавлять в себе гордыню.
– Хорошо, хорошо, – закивала она, продолжая поглаживать племянника по голове, успокаивая этим больше себя, чем Питера, – Ты взрослый, взрослый…
Мальчик больше не восхищался. Огни его глаз тухли и умирали с каждым днем, и окружающий мир больше не был полон загадок и радости. Почему-то словно бы все вокруг стало серым и невзрачным, каким-то обыденным и неинтересным. Питер по-настоящему боялся. Он прекрасно знал, что, если бы опасность заключалась в одном субъекте, то он бы, быстро натянув костюм и поприветствовав Карен, сразу же справился с источником всех бед. Но в этом случае костюм не спасет Паркера. Ничто и никто не спасет.
Что делать? Стоит ли просто переждать, затаиться, чтобы позабыли о том коллапсе? Или, наоборот, надо высказать свою точку зрения? Может, ха, стать еще ЛГБТ– активистом? Прямо заявить, что Человек-Паук поддерживает это сообщество? Тогда скандалы разрастутся еще сильнее! Некоторые, может, и будут уважать Паркера, но ненависти, в любом случае, станет больше… А вдруг из-за этого Человеку-Пауку вообще запретят быть Мстителем, запретят защищать и оберегать людей?
Питер красочно представил смутное лицо какой-то женщины, которая, прижимая своих маленьких детей к себе, говорила бы в камеру, жадно хватаясь за микрофон репортера: «Я не хочу, чтобы моих детишек спасал гей!».
По коже Паркера пробежали жуткие мурашки. Сердце больно тянуло, а глаза вновь наполнились слезами, но парень, четко поставив себе цель больше не разводит мыльные оперы, особенно на работе, тяжело перевел дух вздохом. Хорошо, что он не проверял никакие соцсети и, вообще, полностью убрал из своей жизни гаджеты и выход в интернет.
Все эти дни он даже мобильник не зарядил, только вернувшись из злосчастной “командировки”. Не дай бог, там еще что выставят!
Питер на автомате вошел в Башню Мстителей, тоскливо проглатывая комок в горле, с которым боролся всю дорогу сюда. Помещение, как всегда, встретило его холодом и пустотой. Странно, но в главном зале всегда было пусто.
Слава богу, поблизости нет Тони. Его Паркер не хочет видеть больше всех.
Питер сиротливо и скупо оглядывается по сторонам, и видит, как, выходя из коридора, к нему приближается тонкая фигура Алой ведьмы. Паркер смотрит на нее обреченно и печально, точно так же, как и на Мэй. Но с тетей он говорить не решался: в первые дни ему было так больно и стыдно перед ней, что кроме всхлипов из горла ничего не вырывалось.
Ванда без лишних шаблонных слов утешений просто обнимает Паркера, и мальчик чувствует персиковый аромат ее шампуня. Девушка держит его в объятиях довольно долго, но Питер не чувствует никакого дискомфорта от этого. Ему, наоборот, приятно от того, что Ванда не задает вопросов.
– Как твое самочувствие?
Питер ухмыляется про себя: у него можно было спросить все что угодно, а она выбрала именно самочувствие.
Честно сказать? Чувствует себя Паркер, мягко говоря, херово и в моральном плане, и в физическом.
Но Ванде он тихо говорит, что все нормально, да вот от девушки вряд ли скрыть и так слишком заметные розовые припухлости под нижними веками; вряд ли скрыть слабость во всем теле, потерянные взгляды… Максимофф слишком проницательна.
Ванда поднимает руки, оглаживает ладонями по осунувшимся щекам мальчика, и Питер отчужденно чувствует, как ее пальцы нагреваются под прикосновениями. От этого словно бы становится чуточку лучше. Ванда мягко улыбается, слегка склоняя подбородок:
– Все через это проходят, дорогой.
– Через что – это? – не понимает мальчик, затаскивая за собой какие-то вещи, забранные из родной квартиры. Питер с легкостью может догадаться, что подразумевает Максимофф, но упорно делает вид, что ему все не почем. Глупо, ведь Ванда его уже давно раскусила.
Тяжелое волнение вновь охватывает сердце мальчика. Он отчаянно пытается бороться с дрожащими чувствами, но никак не может затолкать отвратительный страх подальше в подсознание. Ему больше всего страшно за то, что может ждать Тони. Как столь скандальная новость может повлиять на его карьеру? На его репутацию?
Ванда не отвечает, но абсолютно мимолетно заглядывает Паркеру в глаза, и этого взгляда достаточно Питеру по горло. Паркер в ответ жмет нужную кнопку лифта.
– Сегодня мы с Наташей вечером хотим потренироваться. Пойдешь с нами? – провожая Питера в комнату, спрашивает Алая ведьма.
Паркер медленно кивает, словно бы обдумывая свои планы, которых на самом деле нет, и одновременно открывает дверь в его комнату. Да, потренироваться ему действительно нужно. Он как-то сильно ослаб за это время.
Костюм приятно облегает все тело и, как всегда, сидит, как влитой. Каждое движение бесконечно удобное, а шаги прыгучие и энергичные.
Питер так много раз задумывался над тем, как Тони собственноручно аккуратно вплетал в него малюсенькие микросхемы и крохотные провода, как он склонялся над ярко-алым полотном, тратя на его создание много бессонных ночей. Сейчас Паркер тоже об этом думает, и ему вновь больно. Вновь душа уходит в пятки, а голова кружится от недостатка кислорода, хотя мальчик отчаянно вдыхает полной грудью.
Как же осточертело это беспомощное состояние. И, самое главное, Питер просто не может справится со всем этим. Просто нет сил и самой воли.
Наташа во всю орудует боксерскими перчатками, атакуя тренировочную грушу все яростнее и яростнее с каждым разом. Паркер как всегда восхищается, но подойти не решается, тоже, кстати, как всегда.
Тренировочный зал просторный и почти пустой. Кое-где в боковых сторонах находятся только лишь низкие лавки и куллеры с баллонами питьевой воды. Питер удивляется неразнообразию помещения, и, словно бы ища помощи у Ванды, смотрит на нее испод густых ресниц.
Девушка понятливо ловит его взгляд и лукаво приподнимает губы:
– О, так ты тут еще не был? – риторически спрашивает она, поправляя на костяшках темно-алые спортивные перчатки, защищающие руки от ударов, – Идем!
Она уверенно подзывает Паркера, активно вышагивая в сторону серой высокой стены, где, кажется, не было ничего, кроме пустоты. Ее рыжие волосы энергично раскачивались в конском хвосте на затылке, а походка была уверенной и четкой. Питер же плелся за ней, как неживой.
Когда оба мстителя оказались у самой стены, Паркер с ленивой отстраненность уловил ход мыслей Ванды: почти прозрачная невесомая панель, слегка лишь светящаяся синим светом зазывно громко пищала под касаниями пальцев девушки.
– Что ты хочешь? Турники, тир, мишени, тренажеры? – воодушевленно спросила она, листая список всего того, что имелось в инвентаре. Кончено же, все это сделал Тони Старк.
Питер скрипнул зубами и сквозь них пробормотал:
– Давай хоть что-нибудь. Нажми наобум.
Думать ему не хотелось. Плевать уже чем и как им заниматься, главное – скорее отвлечься.
Максимофф передернула плечами:
– Ладно-ладно, покажешь нам, на что способен! – радостно проговорила она, вновь набирая на синей панели какую-то комбинацию, – Или ты не хочешь? – отведя от сенсора взгляд, она внимательно посмотрела прямо на Питера. Паркер хотел ответить, что ему совершенно все равно, но понял, что это будет весьма грубо:
– Конечно хочу, – слабо улыбнулся он, – Мне очень интересно.
Ванда снова уловила в его голосе грусть, но, кивнув, нажала на кнопку.
Панель налилась более насыщенным синим цветом, и позади Питера началось какое-то движение.
Обернувшись, Паркер с каким-то инженерным любопытством рассмотрел, как пустой пол буквально разъезжается, а на его место выезжает новый, уже наполненный какими-то препятствиями. Подойдя ближе, Человек-Паук увидел объемные человеческие двухметровые фигуры, расставленные в хаотичном порядке на определенной площади.
Наташа отвлеклась от своей тренировки и, протирая лоб полотенцем, подошла к Питеру и Ванде:
– Привет, – поздоровалась она, смерила Питера своим обычным взглядом и ничего больше не сказала. Просто встала рядом с Вандой в ожидании чего-то.
Паркер поборол ужасное желание открыть рот: Ванда, вон, разговор о произошедшем вообще не заводит, а Наташа вообще ведет себя совершенно как обычно.
– Карен, обычный режим, – приготовившись, сказал Питер, и Ванда, словно бы по команде, нажала на еще одну более большую кнопку, отчего мишени пришли в действие.
Маска мягко закрылась на лице Паркера, и Карен своим робо-голосом четко сообщила, что режим успешно активирован.
Первая фигура медленно подходила к Питеру, как будто «проверка связи», и Человек-Паук незамедлительно справился с мишенью, свернув ее за корпус. Вторая преграда оказалась чуть сильнее – ее руки выпускали из себя клейкие шарики, от которых было не слишком легко уворачиваться, но и с этим Человек-Паук, конечно же, справился, даже не выпуская паутину.
Уже на восьмом препятствии потребовалось действительно напрячься. Мишень казалась словно больше обычной, размахивала руками-дубинками, и, чтобы ее отключить, надо было попасть прямиком ей в грудную кнопку. Питер, подкравшись, хотел было стрельнуть в грудную клетку мишени, но паучьи пули словно бы не сработали.
Питер попробовал еще раз. Затем еще раз.
– Карен, переключи режим!
– Хорошо, Питер!
И в сотый раз тоже не получилось.
– Диагностика! – выкрикнул мальчик, но не успел увернуться от удара, отлетая на несколько метров от безумной машины, ощущая, как трещат его кости.
– Полный отказ системы! – через мутную дымку сознания послышался голос Карен. Питер снова не смог увернуться и, слава богу, отключился до того, как его тело пронзила жуткая боль.
– Что случилось?
– Тони, есть камеры, сам посмотри! Надоело говорить одно и то же! – это точно был голос Наташи. Питер резко поднялся на койке, отчего испытал неимоверную тяжесть в голове и потемнение перед глазами.
– Тише, лежи! – заботливые руки уложили его обратно на подушки и по-матерински подоткнули одеяло под бока. В свете тусклых ламп Паркер разглядел рыжие волосы.
– Питер! Живой?
Паркер продрог и, не смотря на владельца этого голоса, слабо кивнул подбородком.
– Объясни, что случилось? А то от этих! – шикнул он в сторону женщин, и, Питер мог поклясться, Наташа закатила глаза.
– Отвали от ребенка! – сказала она строгим и нравоучительным тоном, – У него чуть не сотрясение!
– У него не сотрясение. Разве эти ушибы вообще можно сравнить с сотрясением! – Старк махнул в сторону Романов, на секунду серьезно глядя ей в глаза, – Мне надо знать, что конкретно произошло. Это важно. Костюм перестал функционировать? Что такое?
Паркер, отчаянно не заглядывая в лицо Тони, все же поднялся, но теперь аккуратнее.
– Перестал. Но сначала я не смог использовать веб-шутеры. А потом – «полный отказ системы».
Ух как Питеру это все не нравилось! Ух как не нравилось…
Ванда взяла руку мальчика в свою и утешающе сжала ее:
– Тони все починит, не переживай! Наверное, сбой со способностями именно из-за костюма. Может, система устарела? – последний вопрос девушка обратила в сторону задумчиво хмурившегося Тони Старка.
– Мои костюмы устареть не могут! – огрызнулся он, и Ванда, буквально, сдулась.
– Но что-то с ним произошло! И Питер, черт возьми, сильно пострадал, Тони! – Романов выглядела весьма озабоченной этой дилеммой.
Костюм-то костюмом, но больше всего Питера смущало то, что его суперспособности словно пропадали.
И там, в Англии, он не смог оттолкнуть от себя журналиста! Может, стоит сказать об этом?
– Как ты не понимаешь, Наташа, этот костюм исправен! Он и-де-а-лен! Он не мог сломаться только из-за того, что Паркер долго его не носил! Даже наоборот! Это что-то другое, точно вам говорю!
– Делай что хочешь, ясно, Тони? Но чтобы Питер больше не страдал от твоих…
– Пожалуйста, прекратите! – у Питера и так очень сильно болела голова. В горле комком сидело отчаяние, так еще и сердце трещало от присутствия Тони, – Мистер Старк, мне надо с вами поговорить, – через силу попросил мальчик и наконец посмотрел на бывшего наставника.
Лицо мужчины было белее мела, а глаза, казалось, стали еще больше, чем обычно.
Питер скинул ноги с кровати, оперся на кулаки и кинул короткий смущенный взгляд в сторону Ванды и Наташи. А затем тихим голосом сказал:
– Наедине.
Комментарий к Вот такая глава. Больше делала упор на состояние Питера и добавила больше Наташи и Ванды))) Надеюсь, вам понравилось!
Напоминаю о существовании группы: https://vk.com/die_pie
====== Часть 11 ======
– Да, Питер? – помещение трещало тишиной. Паркеру совсем слегка неловко было видеть перед собой Тони, особенно так близко. Он почти дышал ему в лоб, и от этого ощущения буквально все внутренности скручивало.
У Тони глаза большие и умные, много чего повидавшие и такие родные, что просто до физической боли где-то в животе. Обрамленные длинными темными ресницами, с добрыми морщинками в уголках – от улыбок и смеха. Питер думал, неужели кто-то еще может так близко и так старательно разглядывать Тони Старка?
Неужели кому-то еще, как и Паркеру, до дури приятна эта ямочка на широком подбородке, эти мускулистые широкие руки, темные вьющиеся волосы, в глубине прячущие первые седины… Неужели кто-то еще, как и Паркер, так безумно сильно любил Тони со всеми его изъянами и грехами? Именно Тони, не Железного Человека.
Много ли людей знают его настоящего?
– Мистер Старк, мне надо вам кое-что сказать. Мне кажется это важным, однако я не очень уверен… – Питер уже не опускал взгляд. Он научился смотреть прямиком в омут глаз Старка и тонуть в них, взахлеб.
Тони медленно повел подбородком в кивке. Мужчина сидел перед кроватью Питера на стуле, оперев руки на колени и сложив их в замок, едва касаясь кромки койки. Спина – склонена, лицо – неимоверно близко.
– Я слушаю.
Кажется, Тони воспринял слова Паркера всерьез. Неужели!
– Там, в… Лондоне… – мальчишка запнулся, от стыда закусывая губу, сжимая краешек одеяла в кулаке.
– Да. Что? – голос неколебим. Как всегда. Хотя под этим стальным умелым выражением лица наверняка скрывается что-то такое, отчего у Питера вновь сожмется желудок.
В любом случае, мистер Старк вряд ли мог так быстро запомнить тот поцелуй. Почему он так спокоен? Почему он не избегает Питера? Ведь он, Тони Старк, народное достояние, герой, уже, извините-ка, взрослый мужчина, а Питер…? Какой-то там Человек-Паук, восемнадцатилетний паренек, совсем недавно шарящий по свалкам в поисках какой-нибудь детали для убогого компьютера, в то время, когда у Тони было все, о чем не может мечтать даже ребенок.
Для Тони тот поцелуй совсем ничего не значит. Может, он даже не почувствовал его, ведь все произошло так быстро, мимолетно, но, какая же зараза, все равно каким-то дрянным способом попало в кадр неизвестного извращенца-сталкера! Питеру было так неловко и тяжело, что перед глазами, казалось, мутнело с каждый вдохом и выдохом.
Паркер нахмурился. Вздохнул, вбирая в себя воздух, смешавшийся с терпким, почти жестким одеколоном Тони Старка. Хотелось сделать как лучше, а получилось как всегда.
– На долю какого-то времени мне показалось, что силы… Знаете, словно их не стало. Ненадолго. Как вспышка, понимаете? –медленно покусывая нижнюю губу, Питер старательно пытался объяснить Старку происходившее с ним. Мужчина понятливо кивнул, поднося руки, сложенные в замке, к лицу. Ожидает продолжения. И Питер продолжил:
– Да, так вот… На тренировке случилось именно такое. На секунду, в самый ответственный момент, я стал… слабым, и тело размякло словно.
– Каковы твои ощущения сейчас? Паутина? Энергия? – Тони глядел исподлобья, задумчиво потирая пальцами кончик носа. Заглядывая прямо в душу. Как всегда.
Паркер одобрительно хмыкнул, вытянув правую руку и, словно для проверки, сжал и разжал ладонь:
– Все хорошо. Как огурчик.
– Последи за собой, малыш, это действительно серьезно. Мало ли, – попросил Тони, пожимая плечами, мол, действительно, «мало ли», – И я все же проверю костюм, на всякий случай.
– А вы… – невольно вырвалось у Паркера изо рта, и он, посчитав вопрос наглым, быстро хотел откашляться, но Старк снова смотрел на него выжидающе, и потому мальчишке ничего больше не оставалось, кроме как довести свою мысль до конца:
– Вы останетесь в башне?
– Пока да, – передернул мужчина плечами и повернул голову, перемещая взгляд на тумбочку, а затем снова на Питера, – Вчера мне пришлось экстренно покинуть особняк.
– Почему? – удивился Паркер, нервно сглатывая.
– Эти корреспонденты… Понимаешь ли, люди любят рыться в грязном белье известных личностей.
На словосочетании «грязное белье» Питер понял, что просто не хочет больше об этом говорить. Да, он, Паркер, наверняка просто «грязное белье» и точка.
– Понимаю, – тихо кивнул юноша, скося глаза к окну, – Мне очень жаль, мистер Старк. Что я могу для вас сделать?
– Питер, – тихо выдохнул Тони, и по коже мальчика пробежало стадо мурашек отчего-то, – Просто не нарывайся. Ты сам подписался на это. Ты сам решил открыться – ты не просто школьник из Квинса. Ты – Мститель, малыш.
Питер застал Тони с Лаурой, нежно воркующего на диване, и хотел было просто развернуться и уйти, позабыв об ужине, но его окликнули.
Пришлось сидеть со Старком и ластящейся к нему Лаурой, неимоверно быстро поедая какую-то вроде как вкусную еду, запивая все это кипятком, давясь и кашляя. Тони еще смотрел на него, как на идиота.
Он что, проверяет Питера? Эта мысль сделала больно, хотя сегодня после их разговора, Питера в принципе отпустило. Он поверил в иллюзию, что Тони не все равно на него.
Паркер не спускал глаз с этой Лауры. Такая шаблонная, как будто модель, чуть проще Брауни, возможно потому, что имеет более тонкие черты лица. Светленькая, сияющая, почти не разговаривающая: просто слушающая и кивающая.
Наверное, Старк любит молчаливых, но одновременно умных. Питер проанализировал и сравнил характеры Лауры и Брауни и пришел к выводу, что, да, сложно признать, но Брауни действительно интересная личность, хотя Лауру Паркер знал плохо.
Хотя, на самом деле, Лаура своим видом никаких вопросов не вызывала, просто хотелось смотреть на ее стройные ноги и бедра, не более. А вот наблюдая за Брауни, появлялось желание узнать о ней как можно больше: она была вся из себя загадочная красавица, имеющая за своими хрупкими плечами что-то такое, что было скрыто от посторонних глаз.
Питер вспомнил Лесли, и почему-то к ней не испытал никакой неприязни. Она просто девочка, впервые встретившая кумира, – с ума сойти, Питер – чей-то кумир! – поэтому ее поведение Паркер уж точно понять мог.
Ха-ха, как забавно: стоило ему только лишь подумать о девчонке, так Тони, решив, видимо, завести «непринужденную» беседу, сказал, что Брауни с дочерью будут в Америке проездом, и с ними стоит увидеться.
– Что? Мистер Старк, но разве они не под подозрением? Зачем нам надо это делать? – Питер вскочил, удивленно уставившись на наставника и всплеснув руками. Брауни он ставил вообще в главные подозреваемые: она бывала в квартире, она часто виделась со Старком… И вообще – подозрительная особа!
Старк немного отстранил от себя Лауру, которая, прихлопнув ресницами, тут же вскочила и убежала в помещение для персонала. Тони даже глазом в ее сторону не повел.
– Питер, – тихо начал Старк, поднимаясь с дивана и опуская на широкий прозрачный стол пустую чашку кофе, – Просто делай, что я говорю. Ты считаешь меня глупым?
Он уставился на мальчишку так, словно хотел прожечь взглядом. Питер захлебнулся воздухом и машинально отступил назад:
– Что вы! Мистер Старк, нет, конечно…
– Тогда просто не нарывайся. Делай то, что я говорю: ты ведь прекрасно знаешь, что будет…
– Да, да, конечно, понимаю, – забормотал Питер, опуская взгляд в пол, одновременно размышляя: надо ли спрашивать у человека, можно ли его поцеловать? Видимо, со Старком всегда так.
– Смотри, ты испачкался.
Питер сам не заметил, как Тони оказался близко и, коснувшись лица мальчишки, стер большим пальцем крошки со щеки. Улыбнулся, прищелкнул по носу и потрепал по голове, тем временем, Паркер пытался поймать уходящую землю из-под ног.
– С-спасибо…
– Не за что. А знаешь… Поехали покатаемся.
Тони уселся за руль спорткара и прихлопнул ладонью по соседнему месту: Питер с опаской уселся внутрь, пытаясь не задеть дорогущие коврики и кожу своими ботинками. Он даже руками боялся касаться, чем вызвал веселый смех Старка, от которого внутри все потеплело. Паркер тоже смущенно рассмеялся, выждав, когда дверь за ним автоматически закроется.
Старк завел машину: она плавно и очень-очень быстро выехала на пустую трассу и помчала вперед по серпантину, развивая ветром волосы и выбивая из глаз слезы. Питер смеялся и думал, как бы не заплакать.
Колеса бесшумно касались дороги, но казалось, что автомобиль словно летит по воздуху, словно какой-то космолет или машина из будущего, и, наблюдая за Старком, Питер понимал, что тот кайфует от такой сумасводящей бешеной скорости и ощущения полета.
Мужчина сидел за рулем непринужденно, как всегда положив на руль всего одну руку, и давил на газ все сильнее и сильнее, и на какие-то секунды, когда автомобиль вилял по склонам подъема, Питеру становилось страшно. Он думал – могут ли они сейчас разбиться? Раз и навсегда? Умереть? Вместе?
Пейзаж становился выше: они поднимались вверх по горе, кружа вокруг ее оси, дабы добраться до вершины. Прошло всего лишь каких-то полчаса, а Паркер чувствовал, как далеко оказался от Башни Мстителей. От Нью-Йорка. От Америки. От вечной давки и нервных срывов. Ему было хорошо, и стало бы еще лучше, если бы Тони позволил ему хотя бы сказать, как сильно тот любит.
