Текст книги "Уроки этики (СИ)"

Автор книги: Die Pie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Интересно, а зачем Старку вообще смотреть на него, на Питера? Может, он еще няньку ему наймет, чтобы полностью посвятить себя Брауни?!

– Ты должен быть благодарным, что я вообще тебя взял на него! – кажется, Тони понял, что сейчас сболтнул. У Питера на секунду заложило собственные уши от неимоверно-громкого удара своего сердца, что даже воздух как краном перекрыло. Мальчишка задохнулся, покраснел до кончиков ушей, что даже тьма уже не в силах скрыть его ярость.

– Благодарным?! Вы же меня откровенно используете, чтобы своей этой Брауни понравиться, черт бы ее подрал!!! Эта Лесли… Это типа что, двойное свидание против моей воли было, да?! – к черту сдержанность.

Лебеди и так проснулись, недовольно треща своими голосами. Их крылья гоняли речной ветер, и камыши от этого тоже зашуршали, и Питер надеялся, что так они оказывают свою солидарность перед Питером.

Старк раскрыл рот, нахмурился до невозможности, а затем с рыком сжал зубы и, резко шагнув, схватил мальчишку за грудки, притягивая его на мгновение замешкавшееся лицо к себе:

– Если тебе что-то не нравится, малыш, я могу с легкостью тебя отправить к твоей тетушке в Америку. Она будет рада тебя видеть! – горячий шепот в подбородок, но от него на душе стало так холодно и горько, что хочется вывернуть тело и вытрясти все дурацкие закоченевшие внутренности.

Питер с вызовом взглянул Старку в глаза, ощущая, как страх и святая робость перед этим мужчиной улетучивается вместе с порывами бриза, куда-то за крыши и трассы. В сердце разгорелась уже нескрываемая злость, обида, и тело потрясывает от подступившего недовольства.

– Да пожалуйста! – тоже рыкнул сквозь зубы, вдруг вспомнив, что можно в ответ схватить Тони за запястья и быстро вырваться из человеческой хватки. Оказавшись твердой поступью на земле, он хотел было еще что-то выплюнуть себе под ноги, но его прервал до отвращения знакомый голос:

– Мальчики! Ну что вы… Прекратите! – Брауни на каблуках подлетела к Старку и, обогнув его локоть руками, прижалась, – Тони, пожалуйста, спокойнее… Питер нашелся – теперь все хорошо, не стоит на него так ругаться!

Нет, Паркер не был до конца благодарен этой женщине за то, что она прекратила их ссору. Питеру есть еще что сказать, но вряд ли после этого Тони не посадит его в самолет и не отправит на родину. Да плевать уже! Со Старком даже в одной комнате находиться не хочется!

– Ладно-ладно, и почему ты выскочила без пальто? Прохладно ведь, пойдем скорее внутрь, а потом я отвезу вас домой, хорошо?

Уводя Брауни обратно в ресторан, мягко обняв ее за плечи, Старк напоследок обернулся на чуть не плачущего от обиды Питера и зыркнул на него таким убивающим взглядом, что захотелось поскорее убежать куда-нибудь далеко-далеко и скитаться в этом «далеко-далеко» безвозвратно и бесповоротно.

Лесли, видимо, было плевать на напряженную обстановку в машине. Она радостно плюхнулась на диванчик рядом с Питером и, подперев ладонью подбородок, уставилась на парня открытым изучающим взглядом голубых глаз. Она, хвала небу, почти не болтала, только лишь изредка косо поглядывала на Старка, а затем снова смотрела на Паркера.

Даже наша влюбленная парочка молчала, что было чертовски странным, и, видимо, даже Лесли это поняла.

Когда машина остановилась у многоэтажного здания, Лесли уставилась на него так, будто видит впервые, но потом, встрепенувшись, аккуратно взяла Питера за руку, и парень чуть ее не вырвал из ладони девушки, но вовремя себя поправил. Лесли взглянула в глаза юноши так проницательно, что на мгновение от ее голубого взгляда стало не по себе: Лесли словно подменили.

– Прости. Я просто испугалась, что с тобой может что-то произойти, ты ведь знаменитость. И я думаю, что все наладится… – она в последний раз улыбнулась, но не такой улыбкой, какой уже привык видеть измученный Питер, а грустной и сочувствующей.

Девчонка и правда сейчас не походила на себя. Она отпустила ладонь Паркера и закрыла за собой дверцу машины, скрываясь с Брауни за дверью жилого дома.

Паркер проводил этих двоих взглядом, глубоко вздохнул и почувствовал на себе тяжелый взгляд Тони Старка.

Комментарий к Вот такие пироги, хехе. Жду ваших отзывов))

Всем спасибо, очень вас люблю!!

(кстати, я случайно эту главу выложила к другому фанфику, и так испугалась, что чуть весь тот фик не удалила :D)

====== Часть 7 ======

Питер до боли сжал зубы. Глупые раздумья дымкой стояли в его разуме, как лондонский смог, не выпуская из своих долгих, липких объятий страха, ломая своими руками все позвонки, все косточки, все ребра, что, кажется, вот-вот, и Питер раз и распадется, как разобранный скелет в классе биологии.

Мальчишка хрустнул костяшками пальцев, разминая, что руки уже кольнуло от неприятной боли, но из-за быстрой регенерации уже почти все кажется пустяком, любая, даже самая сильная физическая боль.

Паркер с горечью в закоулках собственного подсознания заметил, что хорошо бы еще иметь моральную регенерацию. Как жаль, что нечто подобное – уже просто наглость.

Питер сглотнул, тяжело поднял глаза на Тони, спокойно потирающего переносицу кончиками пальцев, и смиренно ждал своего страшного приговора, ждал и не робтал, даже гордился немножко, самую крохотную малюсенькую йоту гордился собой. Он не будет просить прощения – он не виноват.

– Малыш… – разочарованно, на полу-выдохе, по-отцовски. Раздражение захлестывает, и с комом хочет вырваться через рот, наружу, но Паркер судорожно, смачно, просто сделал глубокий-глубокий вдох, что грудь поднимается.

– Говорите уже, мистер Старк.

Именно сейчас мистера Старка просто хочется назвать «Тони».

«Говори уже, Тони»

Именно сейчас хочется доверительно взглянуть в его глаза, глубоко, да так, чтобы Старк сразу все понял. Без слов, без церемоний, просто сразу понял, что он больной идиот.

Которого Питер без памяти, без гребаной памяти любит.

Но мальчишка кусал губы и, как всегда, вежливо на «Вы», на это дебильное «мистер Старк». Почему Брауни можно звать его «Тони»? Они знают друг друга от силы неделю!

Ревность режет как ножом по венам.

– Сказать-то нечего, понимаешь? Я бы прочитал тебе лекцию по поводу твоего поведения, а толку? – мужчина опустил уголки губ, почти самодовольно, но с легкой ноткой безразличия. Словно бы Питер был уж совсем безнадежным, неизлечимым придурком.

– Отлично! Я же такой тупой, глупый ребенок! Мне же всего лишь, мать его, восемнадцать лет! Знаете что, мистер Старк? Мне это надоело! Можно я пойду в комнату? – каждая буковка, каждое слово пропитано таким жирным и жестким сарказмом, что самому не по себе становится.

Мальчишка вскочил, опрокидывая на журнальный столик стакан с водой, но совершенно не обратил на эту помеху внимания. Ему плевать, плевать, плевать. Плевать на воду точно так же, как Тони плевать на него!

Ха, поглядите, какой Питер равнодушный!

Старк даже в его сторону не глядел: смотрел в одну точку, в окно, так и замерев с опущенными губами, и хмыкает, пожимая плечом, мол, делай что хочешь.

– Иди, – снова передернул плечом. И вместо того, чтобы крикнуть Старку в лицо «тебе что, совсем-совсем на меня плевать?!», Питер вздрогнул неожиданно, с отвращением ощущая, как глаза предательски мокнут и щиплятся, развернулся и резкими шагами прячется в спальне, хлопая громко дверью.

В ответ слышит равнодушие.

Исходящие: Доброе утро, это Питер Паркер, я сегодня могу встретиться. Как насчет 11?

Ответ пришел мгновенно, будто бы Даррен все время сидел в ожидании сообщения от Питера, покачиваясь, как сумасшедший.

Входящие сообщения от контакта “Даррен”: Доброе! Спасибо, что написал! Отлично! Скажи адрес, и я лучше подъеду за тобой, ты ведь сам не сможешь добраться. Или тебе дадут машину?

Питер горько усмехнулся, выгнул брови, глядя в телефон. Ага, конечно, дадут.

Исходящие: Буду рад, если заберешь меня. А еще есть просьба к тебе, но обсудим на месте) Сейчас скину адрес.

Он быстро нашел по GPS название улицы своего местонахождения, скопировал и вставил название Даррену, и начал лихорадочно ждать наступления одиннадцати утра. И молиться, лишь бы Старк не проснулся раньше.

Когда телефон зазвонил смс о том, что Даррен ждет его внизу, Питер воровато накинул рюкзак на спину, медленно и тихо зашел в лифт и исчезает из квартиры.

– Слушай, это просто потрясно! – Питер сам не заметил, как расслабляется в этой прекрасной и спокойной компании Даррена.

Дорогая, под стать Старку, машина мягко лавировала по городу, объезжая достопримечательности и именитые места, заставляя Питера с открытым ртом глядеть на всю эту красоту.

Даррен оказался не только приятным собеседником, но и очень тактичным человеком, что полностью расположило Питера.

Мужчина расслабленно сидел за рулем, будто бы лениво уложив одну руку на руль, стараясь посвящать свои взгляды и улыбки только лишь Паркеру.

Совсем недавно они жевали гонконгские сладкие вафли, и Даррен рассказывал Питеру историю какой-то мостовой, умудряясь придумывать такие подробности, что даже дыхание порой перехватывало от жуткого интереса.

Питер был доволен собой, ведь смог попросить мужчину показать ему Лондон, а еще он был польщен и очень благодарен, что Даррен охотно согласился.

Ветер приятно развевал немного курчавые кверху волосы, и погода в этот день выдалась поистине ясная и теплая, потому и открытый верх машины доставлял только одно лишь удовольствие.

Улочка сменялась улочкой, магазин магазином, разговор разговором, и настроение Питера поднималось и поднималось, чуть ли не доставая до пика безумия. Мальчишка уже совсем по-дружески хохотал с Дарреном и даже прихлопывал его по спине иногда, прямо как Неда давным-давно.

Не было нужды знать время, не было нужды даже единожды включить глубоко спрятанный в рюкзаке телефон, не было нужды скучать или вспоминать о недавней грусти и ссоре.

– Я рад, что тебе здесь нравится, – Даррен с веселой лукавостью покосился на блаженно прикрывшего глаза Питера и сдержанно улыбнулся, – А теперь, как обещал, я угощу тебя кофе, – мужчина довольно поиграл пальцами по кожаной обтяжке руля.

– Даррен, ты и так многим меня сегодня угостил. Давай я просто дам тебе интервью. Вон, это парк же, да? – наперекор солнечным лучам, Паркер указал пальцем на зеленый сквер, и Даррен, заметив парковочное место, остановил машину и откинулся на спинку кресла.

– Хорошо, давай сделаем так, – он опять проговорил с очаровательной улыбкой и мягкой нежностью в глазах, – Еще по мороженому, и мы в расчете, не люблю оставаться в долгу.

– Но ведь… Ты и так многое сделал для меня! Это самый лучший день, правда! – восторг в шоколадных глаз затмевал яркость солнца. Даррен закусил губу, затем снова расплылся в улыбке:

– Ты подарил мне такой прекрасный день, так еще и даешь интервью, Питер, – он мечтательно, поведя носом по воздуху, словно вдыхая аромат зелени и цветов, проговорил, снова расплываясь в доброй улыбке, – Все-таки я не могу не купить тебе сладкого. Шоколадное, верно?

– Вот как ты угадал, а?

– Интуиция, – Даррен подмигивает, выходит из машины и манит за собой Паркера. Питер неопределенно пожимает плечами в ответ, и уже даже не удивляется проницательности этого человека.

Мальчишка устраивается на опрятной скамейке и дает Даррену обещание ждать его здесь, и когда мужчина быстро удаляется в сторону лавки BaskinRobbins, Питер готов кричать от своего счастья.

Кажется, что все вокруг дышит лаской и трепетом, и нежные ароматы Лондона вплетаются в грудь розовыми кустами, осыпая легкие лепестками цветов.

Солнце, как нежная мать, бережно гладит мальчика по щекам, по волосам, по носу и плечам, и каждая клеточка тела так и верещит о своей радости, о своем восторге.

Появляется Даррен, вручает шоколадное мороженое и слегка неловко пытается достать из портфеля диктофон, и Паркер со смехом вызывается помочь ему подержать его рожок.

Затем все оказывается на своих местах: диктофон посередине на скамейке, телефон с вопросами – в свободной руке Даррена.

– Отлично, давай начнем?

– Угу, только это… – Питер смущенно мешкает, опускает глаза в пол и чувствует, как краснеет от какой-то неуверенности в себе.

– Чего? – Даррен откусывает мороженое, потом смешно щурится от холода, и Питер смеется, снова ощущая себя в безопасности, в комфорте и в покое.

– Мне как к тебе обращаться? В смысле, на «Вы»? – мальчишка замолкает, приоткрыв губы, ожидая ответа, но когда брови мужчины напротив вопросительно и с доброй насмешкой медленно ползут наверх, Питер поправляется:

– Я про интервью!

– А, ну! Значит, начнем, будто только встретились, но уже знаем друг друга, окей? Давай… Вот черт! – не успел Даррен договорить, как его мороженое смачно падает ему прямо на рубашку, растаяв и не удержавшись под солнцем.

Питер поперхнулся от смеха, больше веселясь выражению лица журналиста, чем самой ситуации.

– Эй, хватит хрюкать, свинюшка! Вытри рот! – Даррен просто так не остается, а затем добавляет:

– Погоди тут еще немного, я схожу куплю салфетки, – и он, отряхиваясь и обреченно поглядывая на кивающего Паркера, снова уходит.

Питер, пользуясь уединением, быстро утирает рот рукавом. Вот да, тоже заляпался немного.

Выражение лица Даррена, когда упало его мороженое, снова появляется у него перед глазами, и парень не сдерживает нового смешка.

Быстро проглатывает остатки мороженого и вздыхает.

– И что ты тут делаешь? – холодной судорогой этот голос проходит под кожей, заставляя каждый волосок, как от паучьего чутья, наэлектризоваться.

– Гуляю, – Паркер даже головы не поворачивает в сторону возмущенного Старка. С хера с два.

– И с кем? – напряженно, как горячая натянутая струна, голос щемит в висках.

– Один. Оставьте меня в покое! – Питер не понимает. Правда, честное слово, не понимает, зачем все это. Он не хочет, чтобы Старк знал Даррена, скандал будет на весь мир!

Нет, не сейчас.

– Да?! Оставить тебя в покое?! Ты сбегаешь, не сказав ни слова, Питер! – Старк срывается, и с его приходом весь мир меркнет в черных красках.

– Я ухожу, – тихо отчеканивает мальчишка, чувствуя, как его желваки передергивает на скулах, как голову сковывает мигрень.

Он хватает рюкзак и быстрыми шагами убирается из сквера. Старк следует за ним, а затем, затолкнув в машину, садится за руль:

– Да что с тобой вообще?! Твое поведение… У меня слов нет! – рычит он, пристегивая ремень безопасности Питера, чтобы тот с места не рыпнулся.

Паркер не хочет глядеть на Старка: уж слишком сильные чувства вызывают внутри мальчишки его глаза.

Он смотрит в окно и с зазрением совести видит Даррена, недоуменно озирающегося вокруг.

Машина с неприятным рывком двигает вперед. Питер не сдержится больше.

====== Часть 8 ======

Мальчишке настолько неловко перед Дарреном, что он почти сразу же забрасывает его личку миллионами сообщений с оправданиями, извинениями и благодарностями за прекрасное времяпровождение.

Паркер хоть и ощущает напряженный и настороженный взгляд Старка на себе, все равно продолжает с лихорадкой писать и писать, ожидая ответа.

Сообщение от Даррена приходит через пару минут. Питер с облегчением выдыхает когда-то судорожно втянутый воздух, когда журналист говорит ему, что ничего страшного и что он все понимает.

Даррен желает ему удачи.

– И с кем ты там так упоительно общаешься? Тетушке жалуешься? – Старк выжидает момент, когда юноша заблокирует телефон и уложит его к себе на колени, демонстративно отвернувшись к окну.

Питер зажмуривается, отгоняя подальше скверные мысли и грубые ответы.

– Какая вообще разница?

– Большая разница! Тебя не было целый день, посмотри на часы – уже шесть вечера! Если бы не жучки, я бы тебя потерял, Питер! Конечно большая разница, с кем ты был! А ты точно был с кем-то, – голос Тони теперь не сердитый, а обреченный и даже немного грустный, – Я же говорил тебе, что ты сейчас под моей ответственностью, и я беспокоюсь за тебя как за собственного ребенка! – (на словосочетании «собственный ребенок» внутри Питера проходит электрический разряд, приносящий боль), – Не вынуждай теребить Хэппи, чтобы он постоянно бродил за тобой.

Паркер молчит в ответ, так и не отведя помутненный взгляд от окна с размытыми летящими пейзажами главных улиц Лондона, переходящих от света к тьме, превращаясь в шумные вечерние прогулочные тротуары.

Мальчишка прижимает руку ко рту, сам не понимая того, будто бы сейчас расплачется. И правда – плакать хотелось; из-за чувств к Старку, из-за непонимания со всех сторон; из-за того, что он скучал по Мэй и хотел домой, к ней.

Закатное солнце прощалось с Паркером, тоже покидая его до завтра, и почему-то стало еще печальнее, несмотря на то, что вокруг зажигались прекрасные фонари, оживали бары и атмосферные пабы, песни уличных музыкантов становились веселее, радостнее, ярче; уличные кафе наполнялись парочками, туристы шурудили к одному памятнику, потом – к другому, а коренные жители закатывали глаза или же говорили «мы не понимаем по-американски» и раздраженно удалялись по домам.

Встречный ветер бил Питера в лицо, хотя в машине Даррена, наоборот, ласкал его, а теперь словно предал. Или Тони гнал слишком быстро, но сердце в пятки не уходило.

Питер знал, что Старк никогда не подвергнет его опасности.

– Ты голоден?

Питер покачивает головой, сам не ощущая собственного ответа: ему все равно поест он или нет. Тони видит его реакцию, глубоко вздыхает и сжимает губы, слишком сильно сдавливая пальцами руль. Паркер искоса замечает, как скулы Тони раздражительно передергивает, как его взгляд становится жестче, раздраженнее. Как он хмурит брови в своих собственных раздумьях, и Питеру становится больно оттого, что Тони думает о нем с таким выражением лица.

Может Паркер и правда поступил нехорошо? Но ведь Старк сам развязал эту «войну», сам повел себя как неуравновешенный…

Питер окончательно запутался. Хотелось натянуть свой костюм и прогуляться по дьявольски знакомым крышам Квинса, где воздух такой родной и успокаивающий, где его знают, как доброжелательного соседа…

Где Питер знает себя таким.

Старк припарковал машину в подземной личной парковке, и дверь перед Питером автоматически открылась, словно бы взлетая вверх. Тони молчал, напряжение током бегало по его серьезному родному лицу, и что-то в его выражении заставило Паркера стыдливо опустить глаза куда-то в пол, разглядывая ровную дорогу под ногами с поддельным интересом.

Сердце скакало в груди как умалишенное, словно бы вспоминая все те моменты, когда Паркер так наивно полагал, что Тони Старк для него – просто кумир. Просто хороший человек.

Сейчас все настолько иначе, что дыхание перехватывает в самом горле: даже находясь с ним в таких ужасных отношениях, Питер любил его так сильно, что живот спазмом сводило, а коленки подгибались как у маленького ребенка.

Они вошли в лифт, этажи полетели под ногами стремительно и быстро.

Воздух давил на легкие Питера, вынуждая содрогаться как в лихорадке, а слезы сами собой подбегали к глазам.

Старк в квартиру вошел первым, устало рухнул на диван и все равно выглядел прекрасно.

Паркер хотел было пройти мимо него в свою спальню, избегая всех вопросов, но Тони остановил его, позвав к себе.

Питер обернулся. Его сердце кольнуло, но он послушно сел рядом с Железным человеком и отчаянно закусил губу, чтобы не сорваться.

– Что происходит, Питер?

– Ничего, – соврал мальчишка.

– Я попытаюсь разобраться, правда, – голос Старка звучит тихо, проникновенно и так глубоко, что у Паркера сильно сосет под ложечкой. Юноша втягивает воздух носом, кивает самому себе.

– Я просто скучаю по дому…

– Питер, – тон предупреждающий и такой домашний, такой уютный, такой любимый, – Не пытайся мне врать. Мне надоело, что ты бегаешь от меня!

А как Питеру не бегать-то от тебя, Тони?

Паркер мешкает. Привычный румянец снова заливает его лицо алыми пятнами, и мальчик чувствует как жар выходит из его тела. Дотронься – обожжешься.

– Я не бегаю, я…

– Ты прекрасно видишь, что я пытаюсь построить отношения с Брауни. Ты знаешь, что я взял тебя сюда, полностью доверяя. И что ты творишь? Ты постоянно сбегаешь, закатываешь скандалы…

– Да я не… Вы же сами! – Питер быстро поднимается с сидения, эмоционально всплескивает руками. Ну нет, это уже перебор. Теперь он во всем еще и виноват! Неужели Тони сам своих ошибок не видит?!

– Паркер.

Такое обращение выбивают почву из-под ног: холодное и строгое. Питеру не нравится, совсем не нравится, и он даже покачивается в замешательстве. Затем оборачивается к этому лицу и смотрит в него долго и тихо, сжимает в злости зубы и дышит через них рвано и судорожно.

Пальцы дрожат, колени – тоже, и в грудь колит и колит бесконечной болью.

– Паркер, я недоволен тобой. Ты отвратительно себя ведешь.

Мальчишка вновь захлебывается этим воздухом как водой. Он крутанулся в противоположную сторону от Тони, пряча от его чутких глаз свою слабость, зарывается пальцами в шевелюру и дергает себя за волосы, приводя в порядок внешней болью затуманенный рассудок.

«Паркер».

«Я недоволен тобой».

Возмущение мучительно подкрадывается к горлу и оседает на кончике языка, однако снова проглотить его Питер не может. Неужели эти слова он правда заслужил?! Неужели эта боль заслужила такого обращения?!

Неужели так трудно просто…

Паркер снова разворачивается к непоколебимому Тони Старку, отводит глаза, так и не опустив руку с волос, выдыхает через рот и на минуты прикрывает глаза.

Он точно больше не сдержится.

Следует ли открыть все карты наконец? А дальше – будь что будет.

Плевать уже на все, особенно если до конца дней придется уживаться с мучением этой бестолковой любви.

– Не говорите такое мне, мистер Старк, – голос дрожит, срывается, перекатывается как хрусталь, – Пожалуйста, не говорите это.

Питер не смотрит на Тони, но всей душой, всеми клеточками чувствует, как мужчину пробирает недовольство. Он тоже встает, быстрым шагом достигает балкона и открывает дверцы с силой, что те даже потрескивают от натиска.

Ветер обдает его лицо, и короткие волосы воздух отводит назад.

Питер готов всю жизнь смотреть на него, но вот, Тони Старк, отходя от открытых дверей, снова хмурит брови, и Паркеру уже просто нестерпимо плохо от этого.

– Я пытаюсь хоть как-то наладить с тобой отношения, паучок, но ты, ты такой глупый, ты… – кажется, Тони тоже не знает с чего начать. Питер перебивает его, ведь знает, что его слова гораздо важнее.

По крайней мере, они важнее для него самого.

– О нет, мистер Старк, – горькая болезненная усмешка застывает на губах, вот-вот готовых вопить о своей любви, – Нет, – Питер чувствует, как на его щеке появляется скользящая мокрая дорожка, – Вы пытаетесь наладить отношения с этой… этой… Брауни, – истерично выплевывает ее тупое, такое ужасное имя себе под ноги и топчется по нему подошвой ботинок.

Старк открывает рот, хочет наверняка сказать что-то в защиту своей ненаглядной курице, но Паркер не дает: нет, сейчас его выход, время его сцены. Мальчишка подлетает к нему быстрой мягкой поступью, смаргивает новые и новые слезы, и не стыдится их ни капельки:

– А меня вы не видите. Вы ничего не видите! Правда ведь? Или видите? Видите, что я люблю вас так, что просто не могу? Не могу терпеть эту тетку, не могу терпеть всех этих, которые с вами… с которыми вы… – слова не поддаются произношению. Вместо них приходят отчаянные всхлипывания, и Питер уже просто не борется с рыданиями. Он закрывает лицо ладонями, стараясь спрятаться от всего мира.

Паркер не смог разглядеть эмоции на лице Тони Старка. А хотел ли он это делать? Что, если мальчик увидит на нем ненависть, презрение? Что, если Тони отвернется от него, прямо сейчас выгонит на улицу и оставит там навсегда?

Что, если Питер больше никогда, никогда больше не увидит его вживую?..

– Зачем… Зачем вы это делаете? Вы же делаете это, а потом плюете в мою сторону, растаптываете меня… Я не могу, не могу… Это так невыносимо… – шепчет мальчишка приглушенным непонятным шепотом, просто не в силах вымолвить эти слова иначе. Размазня. Ребенок.

Он отрывает руки от лица, стирает слезы и исподлобья смотрит на пораженного молчавшего Тони. Его глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, брови изогнуты дугами – он и правда не знает, что сказать.

Питер не может. Питеру так больно, что он готов драть на себе кожу, лишь бы избавиться.

– Скажите мне, скажите, – умоляет он, оказываясь к замеревшему Тони еще ближе. Молчит, смотрит в его взрослое лицо и не понимает, как это все произошло. Как он влюбился в него, как он понял это.

Как и почему.

– Питер… – через минуту, когда они стояли и измеряли друг друга разными взглядами, Тони начал было что-то придумывать в ответ, но Паркер понял, что не хочет ничего слышать.

Ничего.

Ведь это точно будет не взаимное признание, а скорее всего что-то мнимо-успокаивающее, типа: «давай я налью тебе воды, и ты успокоишься?».

Да с хера с два Паркер от воды успокоится!

– Нет, стойте, тише, тише, пожалуйста, ничего не говорите, – мальчишка, лепеча и отчаянно хватаясь за момент, прижимает ладонь к старковскому рту, с умилением ощущая колючую щетину кончиками пальцев, и смотрит в близкие изумленные глаза, стараясь запомнить эту радужку до конца всех своих дней.

А затем, отведя от Тони руку, целует его, быстро и мимолетно, просто потому, что так надо. Для него. Какой же он гребаный эгоист, раз так поступает.

Секунды две, не больше, он прижимается к любимым губам, а затем, пряча лицо, сбегает в спальню, кидает что-то вроде «пожалуйста, ничего не говорите» и, закусывая кулак, плачет, глядя в потолок.

Только разлепив веки, Питер ощущает в груди чувство страха и отчаяния. Телефон на тумбочке разрывается миллионами звонками, но Паркер сначала хлопает ресницами, понимая, чувствуя, что его глаза – будто не его вовсе: они красные, щиплятся и жгутся.

Поглядев на входящий звонок, он увидел надпись «Мэй». Телефон как будто кричал и разрывался на части, но Питер не успел ответить: тетушка сбросила, а затем опять начала трезвонить, и это показалось несчастному мальчику, как минимум, странным.

Он отчужденно нажал на зеленую кнопку и приложил мобильный к уху, но, не успев и звука произнести, услышал по ту сторону невнятный и ярый крик Мэй.

– Что?! Что такое?! – еще этого не хватало! Переживание и беспокойство за тетушку ударило в голову как алкоголь. Сердце пропустило удар, и на какое-то время Питер перестал дышать.

–…не понимаю! Это я должна спрашивать, что происходит, какого черта, Питер Паркер, какого черта?! – кричала Мэй прямо в микрофон, и ее истеричный голос раздавался булькающими звуками в динамике мальчишки.

–…с тобой разберусь! И со Старком тоже, гори он красным пламенем!!! Это вообще что такое?!

–…я не понимаю о чем ты, Мэй… – сердце лупится в груди, как бешеное. Ноги сами носят испуганного Питера по комнате кругами. Он, одной рукой держа телефон, схватился за рот другой.

Причем тут Старк? Почему Мэй разберется с ним?

– Посмотри новости, ты, Питер!!! Я первым рейсом куплю билеты, и я… – дальше Паркер не слушал.

Он непослушными пальцами открыл вкладку в браузере с главными новостями и сразу же выпал из этой вселенной: на самой первой странице, на самом первом слайде он, Питер Паркер, Человек-Паук, заплаканный и зареванный, целует Тони Старка, Железного Человека, в губы.

И посередине кричащий заголовок:

«Содом среди Мстителей, секретный роман, разница – несколько десятков лет, или же Тайна бизнесмена мирового уровня Тони Старка и новоиспеченного восемнадцатилетнего мстителя Питера Паркера раскрыта».

Телефон с фото и вопящей Мэй падает на пол и разбивается.

Комментарий к ОПА ОПА, как вам такой поворот событий???

спасибо за актиив, милые я вас так люблююю. Как всегда жду отзывов~~~

если кому интересно, вот моя группка: https://vk.com/die_pie

====== Часть 9 ======

Питер стоял и трясся, тупым взором уставившись в треснутый телефон под ногами. В голове мелькали мысли, заставляющие сердце в ужасе сокращаться, а дыхание учащаться, как и собственному пульсу.

Паучье чутье с ума сходило: волоски на руках наэлектризовались, в голове мутным шаром стояла паника, а коленки предательски подгибались.

Паркер не знал сколько прошло времени: он стоял неподвижно все эти тягучие мгновения, пытаясь выровнять дыхание и сердцебиение. Но, кажется, с каждым разом становилось все хуже и хуже.

Дверь тихо открылась, холод дунул Питеру в спину, и тот, обернувшись, увидел, как Тони, с серым и обездвиженным лицом, припав спиной к стене, смотрит в потолок, сложив руки на груди.

– Мистер Старк… – и снова это обреченное обращение, словно Питер может передать этими словами все сожаление, все отчаяние, весь стыд, однако Старк даже не пытается взглянуть на него, чтобы уловить в мягких ребяческих чертах искреннее раскаяние:

– Собирайся, – тихо бросает мужчина куда-то в сторону, едва шевеля губами.

– Я… М-Мистер Старк, вы… Господи, я прошу, извините меня, я…

– Питер, бери свой чемодан, заваливай туда свою одежду, вытаскивай в коридор и, молю, больше ничего не произноси, – бесцветные фразы, совершенно безэмоциональные, пустые. Питер понимает, что мистер Старк устал. Что Питер у него уже в гландах сидит.

Горло сковывают невидимые силы, к глазам наконец подкрадываются слезы. Что же Питер натворил?

Старк исчезнул за дверью. Питер сглотнул, сморгнул слезы и с ненавистью сжал зубы.

Кто же он такой?! Супергерой еще называется!.. Рыдает как девчонка и ничего поделать с собой не может…

Паркер неаккуратно затолкнул свой багаж, с трудом закрыл чемодан и сел на него, спрятав лицо в ладонях. Ему казалось, что за ним следят. Стены, мебель, солнце…

– Ты готов? – послышался такой же спокойный убитый голос Тони, и от этого звучания у Питера застыли все внутренности и ломаются косточки.

Он неопределенно кивнул, не произнося и звука, как просил Старк. Его выгоняют. Тони Старк выгоняет его.

Опять по коже мурашками озноб, и невидимый кулак бьет прямо под дых, выбивая все крошечные остатки былого героического духа.

На секунду Питер ощутил странную, непонятную слабость во всем теле, такую, словно его ноги вот-вот подогнутся и уронят Паркера без сознания. Но всего лишь секунда, а затем все могучие силы Человека-Паука возвратились на свое место.

Питер толкнул чемодан и старательно не смотрел Тони в глаза: ему страшно и ужасно, просто ужасно стыдно.

В душе пылала негодование и покорность, но когда Питер в холле заметил и чемодан Старка, к всем остальным чувствам добавляется еще и замешательство. Тони молчал, беззвучно следуя за мальчишкой по пятам, напряженно раздумывая о чем-то, и Питер боялся побеспокоить наставника хоть одним шорохом. Они оба все так же в напряженной тишине спустились в подземную парковку, где их встречал Хэппи. Мужчина даже бровью не повел в сторону Питера: он, надрывно оторвавшись от своего места, оказался прямо около Старка, удивленно заглядывая в его лицо: