Текст книги "Прикончить Крысу (СИ)"

Автор книги: Девушка из леса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Он помолчал, словно не решался сказать что-то ещё.

– После случая на утёсе, я никак не мог тебя забыть, твоё наполовину открытое платье, в котором ты была, распущенные длинные волосы и смуглые плечи снились мне чуть ли не каждую ночь и просто сводили с ума… Но клянусь, я бы не притронулся к тебе, если бы ты… – герцог запнулся, – …не дала своего согласия. Ещё больше меня сводило с ума то, что по приказу Волка под угрозой смерти я был вынужден идти на вас в атаку, ведь он опасается, что по стране поднимутся бунты и он потеряет власть. Твой отец погиб из-за заговора и моя доля вины в этом тоже есть.

– Нет, Ваша светлость, это не вы заманили его в ловушку и не вы пронзили его мечом. Я никогда не имела ничего лично против вас. Просто, волею судьбы путь к владениям Волка, убийцы моего отца лежит через ваши земли. И путь к владениям Змеи тоже. Как же я ненавижу их за то, что они сделали.

– Когда я получил эти земли, я обратился за помощью в управлении графствами к Змее, после чего сдуру примкнул к заговору против короля. Он меня и надоумил это сделать. Сейчас я жалею об этом, и наверное, буду жалеть всю жизнь.

– Господь прощает раскаявшиеся души.

Герцог поднял глаза и грустно улыбнулся.

– И я всю жизнь буду жалеть, если не скажу тебе то, что сказать при первой нашей встрече у меня не хватило духу, – Крыса тяжело вздохнул. – Я люблю тебя. Прошу, Аида, окажи мне честь: будь моей женой.

Неужели? Сердце забилось ещё сильнее и мне показалось, что оно вот-вот остановится.

– Как я благодарна вам, Ваша светлость… – мои ладони потянулись к щекам юноши.

Он улыбнулся и счастье засветилось в его серых глазах.

– Зови меня по имени, хорошо?

Не думала, что у герцога такое красивое имя. В переводе с древнегреческого языка означает «принадлежащий богу Дионису».

– Деннис, мне нужно вернуться в лагерь. – сказала я после того, как нами было подписано соглашение о перемирии, – я не могу просто так оставить сэра Лонгарма, он ведь почти заменил мне отца. Если он даст добро, я вернусь к тебе.

– Ты правда вернёшься? – забеспокоился юноша.

– Даю слово.

– Позволь я провожу тебя, – его беспрестанно смеющиеся глаза сейчас были печальными.

Мы спустились по лестнице и вышли из замка. У дверей меня ждал мой оставленный вороной жеребец. Деннис помог мне сесть верхом.

– Дальше я сама.

– Я буду ждать тебя, – на прощание герцог погладил мою руку.

Слегка пришпорив Гияса, я отправилась в лагерь. На этот раз у меня была с собой карта и, развернув её, я увидела, что самый короткий путь лежал не через сосновый бор, а через лес. Леса в туманной Англии чудесны в любое время года. Через Бёрнский лес пролегает каменная дорога, видимо, для карет, с обеих сторон путешественников окружают высокие деревья, сквозь верхушки которых просвечиваются золотистые лучи Солнца и лес кажется сказочными чертогами. Я осмотрелась вокруг. Зелёный мох густо застилает землю под деревьями и походит на цветастый ковёр. По стволам деревьев снуют маленькие белочки с пушистыми хвостами. Вокруг ни души, тишина. Только пение птиц и шелест листьев. Если бы никуда не нужно было торопиться, я ни на секунду не задумываясь, покормила бы из рук птиц и рыжих белочек, полежала бы на цветастом мшистом ковре, вдыхая полной грудью запах листвы. Сейчас всё казалось мне особенно красивым, ярким и цветущим, прямо как на душе.

Но вот лес кончился и на высоких холмах показался наш лагерь. Преодолев трясину и оказавшись у палатки командиров, я спрыгнула с лошади и зашла внутрь. Сэр Лонгарм уже ждал меня там.

– Аида! С возвращением! Всё ли прошло хорошо?

– Да, сэр. Вот договор о перемирии с подписью и печатью.

– Молодчина! Вы просто прирожденный дипломат! – воскликнул рыцарь, с восторгом рассматривая документ.

– Сэр Лонгарм, герцог любит меня и просит моей руки.

– Вот это да! – рыцарь сначала удивился, потом задумчиво покрутил усы. – Весьма благородный поступок. Честно говоря, я не ожидал от него такого. Возможно, малец ещё не совсем потерян. Ну, а вы? Вы любите его?

Люблю ли я герцога…

– О, да, сэр, – вымолвила я, не моргнув глазом.

– Ну что же, вы правы, моя девочка. Выходите замуж, если вы будете счастливы с ним и отправляйтесь домой, война – это не женское дело, да и де Пюс ещё мальчишка, что с него взять. С узурпаторами и, особенно, с Волком, разберусь я сам, ему не вырваться из наших капканов! Только пока не говорите ничего лорду Вулсаку. На помолвку я тоже приду!

– Только, сэр Лонгарм, помолвка будет тайная, никого не должно быть на ней кроме нас двоих и священника, чтобы не пошли слухи и не посеяли смуту.

– О, понимаю, понимаю! Но на свадьбу-то я уж точно приду!

Я бросилась доброму рыцарю на шею.

Следующим утром, когда мы сидели у костра, на котором на вертеле жарился свежеубитый олень, к нам подъехал гонец.

– Миледи! Сообщение от герцога де Пюса! – громко произнёс мужчина и протянул мне свиток.

– Сэр Лонгарм, он ждёт моего скорейшего возвращения, – объяснила я, прочитав послание.

– Ну, с Богом, дорогая Аида!

После завтрака, поцеловав сэра Лонгарма в щёку и оседлав лошадь, я, как и обещала, направилась к замку герцога. Вот он показался на горизонте.

– Ты пришла, любимая! – выбежал Деннис мне навстречу. – Что сказал твой наставник? Он отпускает тебя?

– Отпустил. – успокоила я его, слезая с лошади, – сэр Лонгарм очень хороший человек, он всё понял.

– Боже, какое счастье! – из груди юноши вырвался вздох облегчения. – Я договорился со священником, отцом Саймоном Кастером и он согласен помолвить нас, никому ничего не разглашая. Завтра же! А сейчас я хочу познакомить тебя с моей матушкой.

Мы вошли в большой зал, где за накрытым столом при свете горящих свечей сидела красивая женщина с голубыми глазами, ровесница моей матери или чуть моложе, загорелая под английским солнцем, с хорошо сложенным телом. Видно, что она часто работает в саду. Её темно-русые волосы ниспадали почти до пояса и слегка волнились.

– О, Деннис! Это Аида? – женщина радостно улыбнулась. Её голос был бархатистым и приятным.

– Да, матушка, это она! – с гордостью ответил юноша.

– У тебя же порвано платье, бедняжка, – женщина перевела взгляд на мой пояс. – Снимай скорее, я зашью его.

Действительно, у меня на боку разошёлся шов и красовалась большая дыра, о которой я уже и думать забыла. Я сняла длинное платье и, оставшись только в лёгкой сорочке, отдала матери Денниса, которую, как я узнала после, звали Кристина. Без свисающей с тела плотной ткани стало даже легче дышать. Достав из стоящей на комоде шкатулки иглу с нитью и присев в кресло, Кристина стала зашивать моё платье, продолжая разговаривать. Мы же с Деннисом устроились у камина прямо на полу, на медвежьей шкуре, и он принялся с наслаждением меня рассматривать, из-за чего я почувствовала, как мои щёки вспыхивают красной краской, правда, на моём смуглом лице, со стороны это совсем не заметно. Всё-таки хорошо, что Деннис и его мать не из дворян – в их обществе не нужно соблюдать чопорные предписания и можно вести себя абсолютно свободно. Когда платье было зашито, я поблагодарила добрую женщину и мы сели за стол.

– Как же вы познакомились? – спросила за ужином Кристина.

На сей раз у меня на лбу выступил холодный пот и мне стало так неловко, как, наверное, не было ещё никогда. Но зато Деннис ответил так же запросто, словно мы встретились в каком-нибудь волшебном саду или на лесной тропинке:

– Она перехватила полсотни моих патрулей, отобрала у меня почти все графства и вторглась в мой замок! А заодно и в моё сердце!

– Неужто всё это сделала Аида? Воистину, самое романтичное знакомство, о котором я только слышала!

Деннис с матушкой громко засмеялись, а я улыбнулась. Если бы это не казалось мне столь печальным, это действительно было бы очень смешно.

После ужина Денис обнял меня за плечи:

– Я все еще не могу поверить в то, что ты выбрала меня, Аида. Ты останешься со мной здесь, навсегда, правда?

– Да. Скорее бы наступил завтрашний день, мой милый…

Юноша взял меня за руку, мы поднялись в покои. Ночь была тёмной. Полная луна оставляла лишь скупые лучи на почти полностью скрывающих ее чёрных облаках. Лёгкие прозрачные шторы колыхались на ветру, со свистом проникающем в покои через открытые окна, и походили на призраков. В другом конце комнаты рядом с камином в тёмном сумраке виднелись доспехи и, если бы не знакомое забра́ло, я бы подумала, что там стоит человек. Я подошла к окну, чтобы получше рассмотреть ночное небо. Именно таким его изображают мистики на своих полотнах. Деннис зажёг свечи в тройном серебряном подсвечнике, который стоял на камине, и их пламя мягко осветило комнату. Он взял меня на руки, бережно уложил на постель.

На следующий день, ранним утром, мы вместе отправились к тому самому кафедральному собору, который я видела из окна покоев. Путь наш проходил вдоль реки, разветвляющейся по плодородной зелёной долине, пока мы не вышли на дорожку, вымощенную серым камнем, которая вела прямо к дверям собора. Вдоль дорожки на густой траве ветвились молодые зелёные ели и издавали приятный запах свежей хвои. Величественный готический собор возвышался над долиной на голубом небе, залитом лучами восходящего солнца, совсем как на картинах великих мастеров. Должно быть, он носит красивое название на латыни.

– Деннис, этот собор великолепен. Как же он называется?

– San Sebastian Cathedral, любовь моя.

– Так я и думала, какое красивое название! Наверное, Святой Себастьян был великим человеком?

– Всё что я о нем знаю – это то, что он родился в Галлии и служил в римском легионе. В Риме во все времена шли гонения на христиан и христианство было под запретом. Будучи римским солдатом, Себастьян тайно исповедовал христианство, но когда об этом узнали римляне, его арестовали и привели на суд к императору Диоклетиану и он предложил Себастьяну отвергнуть Христа или умереть. Себастьян сказал, что предпочтет скорее смерть. Тогда император приказал своим людям уничтожить Себастьяна. Его вывели за городские стены, привязали к столбу, оставив на нём только набедренную повязку и пронзили стрелами, но стрелы не нанесли ему смертельных ран. Так он и остался привязанный к столбу истекать кровью. Это увидела подходящая мимо женщина, добрая вдова по имени Айрин, которая выходила его. Выздоровев, Себастьян снова направился к императору и предстал перед ним, в доказательство того, что вера творит чудеса. Император разгневался и приказал забить Себастьяна до смерти палками и камнями, а тело сбросить в яму.

– Боже. Милый мой, мне кажется, что человеческая жестокость не имеет границ. А как римляне распяли вдоль Аппиевой дороги шесть тысяч мужчин и женщин, которые просто хотели быть свободными и подняли восстание против поработителей… Я читала об этом в одной книге по истории, которую нашла в библиотеке Кентерберского аббатства. Не укладывается в сознании то, что человек способен на такое…

– Этим миром правит тёмный властелин, моя дорогая, – ответил Деннис. – Если ты читала Святое писание, про искушение Иисуса в пустыне, ты, наверное, помнишь, как Сатана вознёс Его на высокую гору и сказал Ему: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её. Итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё». Почему же Иисус не ответил ему: «Как ты можешь дать Мне то, что тебе не принадлежит?». Потому, что этот мир погряз во грехе, здесь правят зло и жестокость, а доброта здесь путается со слабостью, и этот мир уже обречён на уничтожение, так сказано в Библии и в пророчествах. Вечно только Божие царство и оно не здесь, на грешной земле, а на Небесах, там, где нет ни зла, ни болезней, ни смерти.

– А мой отец тоже там?

– Ну конечно! – Деннис ласково обнял меня за плечи и поцеловал в темя. – Языческий Рим давно пал и от него остались лишь руины. Те люди, о которых ты говорила, как и твой отец, умерли смертью мучеников, я уверен, Господь не оставит их. Не стоит думать о плохом, тем более, сегодня у нас такое радостное событие!

Конечно, Деннис был прав. Я вспомнила о том, что мы теперь пойдем по жизни рука об руку и мне сразу стало весело. Продолжая беседовать, мы подошли к собору, где нас встретил священник Саймон Кастер.

Внутреннее убранство собора было ещё прекраснее, чем я представляла. Его своды и витражи с колоннами устремлялись под самое небо, алтарь украшали белые ленты с цветами. Отовсюду нам улыбались каменные ангелы и святые смотрели на нас с росписи, казалось, радуясь вместе с нами. Центр собора украшал невероятных размеров орга́н, от музыки которого замирало сердце. Жаль, что моя милая матушка этого не видит. Но зато матушка Денниса плакала от счастья сегодня утром, провожая нас. Глядя на всё это великолепие, я не заметила, как по моей щеке тоже покатилась слеза радости. Переведя на меня взор своих серых глаз, Деннис улыбнулся и утер мою слезу ладонью. Среди звуков божественной органной музыки я краем уха уловила, как старый мрачный епископ, сидящий в углу на деревянной резной скамье, проворчал кому-то слегка скрипящим голосом:

– Во даёт лорд: выбрал себе в спутницы арабку! Своих женщин в Англии что ли мало?

Арабы были у меня в роду лишь по линии матери. Но все-таки эти слова мне только польстили.

– Ну, как всегда. То ему не так, это не эдак, ворчун старый! – прошептал мне на ухо Деннис.

Оказывается, он тоже услышал епископа, и мы дружно засмеялись.

– Дети мои, нехорошо смеяться над юродивыми! – попытался сдержать улыбку обручавший нас отец Саймон.

После обручения мы вышли из храма. Солнце было уже высоко и приятно грело.

– Ну вот, теперь мы с тобой принадлежим друг другу. Всё ещё не могу поверить. Я тебя сейчас кое с кем познакомлю, – весело подмигнул мне Деннис.

– С кем же? – мне стало очень любопытно.

– Увидишь, идём!

Мы прошли по вымощенной серым камнем дорожке и вышли к реке, в плодородные просторные долины и свернули в каштановую рощу. Вдалеке, среди кудрявых цветущих розовато-белыми цветами деревьев, вдруг как-будто что-то пошевелилось. Когда мы немного приблизились, я разглядела что-то белое, это нечто гуляло за деревьями. Мне подумалось, что это привидение, вроде того, которое два года назад поселилось в нашем с отцом замке в Уорикшире, когда я попросила его поставить мне в саду святыню. Только святынь нигде поблизости не было. Если это не призрак, то кто же? Мы подошли ещё поближе и мне всё стало ясно – это пасся на воле ослепительно-белый конь. На нём не было ни седла, ни уздечки, зато грива едва не касалась земли. Увидев Денниса, он подбежал к нему и радостно заржал.

– Привет, дружок! – засмеялся Деннис, гладя его по мордочке.

– Какая прелесть! Он твой? – я протянула руку к коню и погладила по крутой шее.

– Мой! Его зовут Алмаз. Это долгая история, но когда вы с твоими людьми вторглись в одно из моих графств, на следующий же день ко мне в гости приехал Змея и я решил спросить у него совета что делать. Тогда он заверил меня, что всё разрешится само собой и предложил съездить на охоту. Мы приехали в рощу, название которой я не помню, но она была очень красивой, даже, наверное, волшебной. Там и паслось это чудное создание. Потом Хирсин, бог охоты подарил его мне. Теперь я дарю его тебе, вы подружитесь. Алмаз такой же красивый как ты!

– О, мы обязательно подружимся, я очень люблю животных! – я обняла юношу.

Весь день мы гуляли втроём в долине, купались в реке, рвали яблоки в садах. Алмаз радостно носился вокруг нас и весело ржал, принимая яблоки из наших рук. Когда мы вернулись к замку, время близилось к ночи. Люди вокруг уже спали и на пустых улицах города, освещаемых железными фонарями и масляными факелами, царила тишина. Тёмно-синее небо было усыпано звёздами и увенчано Луной. Мы вошли в замок и поднялись в покои. На сей раз ночь была ясной, белый лунный свет заливал комнату и было довольно светло. В открытых окнах что-то шептал ветер. Было так тихо и хорошо. Но какая-то странная тревога закралась в сердце, и я задумалась.

– Ты грустишь, любимая. Почему? – нарушил ночную тишину Деннис.

– Страну разрывает война. Я знаю, герцог ди Вольпе вынуждает тебя воевать с нами и с лордами, которые нас поддерживают. Это мне сообщили разведчики, ещё перед нашей схваткой во владениях лорда Мэнкина. Как же нам быть… – я положила голову ему на колени.

– И правда. Так давай бросим всё и убежим отсюда! Эту чёртову войну мы не можем остановить, зато можем не участвовать в этом безумии и не ставить под удар наших людей и себя. Мы найдем на свете место, где никто не заставит нас враждовать! – весело произнёс юноша.

– Но ведь тогда тебе придется оставить твой дом, твои земли, твой титул?

– Да я бо́льшую часть своей жизни прожил без титула и земель, и могу с уверенностью сказать, что жить вполне можно и без них, – улыбнулся Денис, поглаживая мои волосы. – Дом я оставлю тоже, лишь бы быть с тобой.

Эти слова легли мне на душу как священный елей.

– Мне давно хотелось вернуться в родные края. Мой отец, сэр Рэйнард, родился здесь, в Англии. Он был рыцарем и в молодости очень любил странствовать по земле, помогать людям, узнавать что-то новое, открывать для себя новые места, новые города… Когда он приехал в Иорданию, чтобы совершить паломничество, там встретил мою мать. Там они поженились и там я родилась. Моя бедная матушка ждёт меня, но как же мне вернуться к ней. Корабль, на котором мы с отцом приплыли сюда, после его гибели был захвачен какими-то бандитами.

– Всё будет как ты пожелаешь, – тихо шепнул мне на ухо Деннис. – У меня есть несколько хороших кораблей, завтра же мы возьмём слуг, твоих и моих, матушку и отправимся на твою родину.

Удобно устроившись в объятиях возлюбленного и поцеловав его в шершавую щеку, я очень быстро уснула. Впервые за долгое время мой сон был лёгким и спокойным.

========== 4. Дорога домой. Индра ==========

На рассвете корабль Beata Cassandra покинул английские берега и вышел в открытое море. Последний раз я путешествовала на корабле вместе с отцом восемь лет назад, и сейчас мне показалось это чем-то необыкновенным. Вокруг ни пяди земли, сплошная вода, словно мы попали на самый край света. Солёные волны бились о корму корабля и иногда на меня попадали приятные прохладные брызги. В прозрачной глубине моря большие медузы плавали стайками, ребристая поверхность воды отражала звуки кричащих где-то вдалеке чаек. И вновь я пожалела о том, что никогда не училась рисовать. Но зато меня переполняли любовь и радость и, как-будто хотели вырваться наружу, словно из заточения и хотелось запеть. Я стала потихоньку напевать всё, что приходило в голову и сочинила что-то похожее на песнь.

– О, я не знал, что ты поешь, любимая! Спой ещё! – Деннис подошел ко мне и ласково обнял за плечи. Морской ветер слегка развевал его волосы и его непрерывно смеющиеся серые глаза нежно смотрели на меня.

– Ой, ты всё слышал, мой милый! – я немного смутилась, – хорошо, но только тихо.

Деннис облокотился на борт корабля, подперев рукой щеку и я, преодолев смущение, запела под шум волны и крики чаек:

Убежим с тобой в Земли Святые.

Там в ущельях пасутся бизоны,

Солнце жарко целует пустыни,

Как один, пролетают сезоны.

Лёгким бризом оазисы дышат,

В диких джунглях вольготно павлинам,

Ветви пальм павианы колышут,

Водопаду подобен рёв львиный.

В свете звёзд и Луны спит две тысячи лет

Средь руин древний храм Артемиды,

Развевают ветра паруса кораблей,

Плодоносят родные оливы.

Бирюзовое море ласкает пески.

Вновь загаром покроется тело.

Ты возьмёшь меня на руки в водах морских,

Растворимся друг в друге всецело.

Рассекает долины большой Иордан,

Где Спаситель наш принял крещение.

Убежим и не вспомнят о нас никогда.

Не указ нам зануда-священник.

Мы начнем всё сначала на Землях Святых,

Пусть осудят нас вслед фарисеи,

В наши спины швырнут горсть эпитетов злых —

Тёплый ветер их нежно развеет.

– Ну вот, а ты стеснялась, – юноша поцеловал меня в щеку, – твое пение божественно! Неужели ты сама сочинила эту песню? То, о чем ты мне спела – это удивительно! А кто же этот священник-зануда? Не наш ли ворчливый епископ Джеффри Хобсон из San Sebastian Cathedral?

– Что ты, милый, речь идет совсем о другом священнике, нашем с тобой соседе. На берегу Иордана, противоположном от нашего, стоит большой монастырь, его возглавляет Аббат Стерлингский, он носит чёрную сутану с коричневым капюшоном, прикрывающим глаза, и всем своим видом напоминает мешок, а на шее его висит огромный крест, наверное, чтобы было лучше видно, какой он праведник. Он такой ворчун, что старичок Хобсон не идёт с ним ни в какое сравнение! А ещё он ревнивец и защитник веры католической! Каждый день он прогуливается по окрестностям со своими монахами и каждого встречного и поперечного учит уму-разуму! И ладно что дельного бы сказал, так нет, он всем насаждает свои убеждения, не приводя ни единого обоснования своим словам. Вкусно есть нельзя, ходить в открытой одежде нельзя, веселиться и танцевать тоже нельзя. Это нельзя, то нельзя. Его спрашивают «почему нельзя»? Он отвечает «потому что». Всех соседей в округе обошёл со своими проповедями, и Саладина Мудрого, и Султана Абдуллу, и Эмира Омара, словом, всем каждый день достаётся! И не волнует его, что они мусульмане – всё-таки родились не в Европе, а на Востоке, где своя культура, свои обычаи! Но его, конечно же, всё равно никто не слушает, а только все над ним смеются, а то, бывает, и вовсе чуть ли не палками прогоняют, до того всем надоел! Калиф Скорпион один раз, лишь завидев Аббата со своей свитой, крикнул ему с башни: «Немедленно уводи своих жалких оборванцев от моих стен!». Я тогда чуть со смеху не упала! А Аббат из-за этого всего ходит злющий-презлющий и то и дело грозится: «Берегитесь! Я человек злопамятный!».

– Да старик Хобсон точь-в-точь как Аббат, ты прямо рассказываешь мне про него! Я-то его с детства знаю. Ещё когда я был маленьким, ходил всех учил, ко всем придирался. Так один раз он ушёл на службу и забыл закрыть у себя дома окно, а я накидал ему в окно куриных лапок, из которых моя матушка часто варила бульон. Они всегда казались мне очень забавными. Уж не знаю, как он догадался что это моих рук дело, но на следующий день встретил на рынке матушку и пожаловался ей.

– Ой! – я рассмеялась от души, – и она тебя отругала?

– Да зачем же! Мы с ней вместе посмеялись, да и всё!

– Ты и Аббату накидай, может быть, это хоть как-нибудь скрасит его унылую келью! Нет, мы сделаем это вместе, вот будет весело!

– Накидаем, еще как! Хотелось бы мне на него посмотреть!

– Посмотришь и не раз, он к нам сам заявится! Ему до всего есть дело! – заливаясь звонким смехом я уткнулась юноше в грудь.

Следующим утром, когда мы любовались рассветом, с мачты раздался крик матроса: «Земля!». К нам подошел капитан корабля Джон МакНиббл, он держал в руках большую, немного выцветшую карту.

– Милорд, нам необходимо сделать остановку для пополнения запаса провизии, – доложил он Деннису.

– Да не вопрос. Что это за земля?

– Египет, милорд.

– Египет… никогда не слышал.

– Страна пирамид. Земля Возлюбленная, как называли её египтяне до нашей эры, – объяснила я. – Это очень красивый край, здесь мы увидим немало интересного!

Наш корабль свернул в большую реку и причалил к берегам зелёного оазиса.

– Ничего себе! Какое здесь всё необычное! – Деннис взял меня за руку и мы сошли с деревянного трапа на твёрдую землю.

Следом спустились наши люди и сбежали Гияс и Алмаз. Кони принялись радостно носиться друг за другом и щипать в оазисе зелёную траву, слуги отправились на базар, чтобы закупить провизию. На берегах Нила на ветру покачивались финиковые пальмы, в воде среди белых лотосов танцевали розовые фламинго, гиппопотамы лениво лежали в воде, не обращая внимания на загорелых рыбаков, ловящих с лодок рыбу сетями. Деннис так удивлялся, что мне снова стало смешно.

– А что это за большая красивая река с цветами?

– Это Нил, а цветы в нём называются священными лотосами. Говорят, Нил сам имеет форму лотоса, если смотреть с высоты птичьего полёта. Ещё до рождения Христа, когда израильтяне были в рабстве у египтян, именно к берегам Нила прибило корзину с младенцем. Этим младенцем был пророк Моисей, который вывел израильтян из рабства.

– Да мы присутствуем на историческом месте!

– Ещё как, любимый! Здесь недалеко, в большой скале Абу-Симбел высечен храм, посвященный богу солнца Амону-Ра, пока мы ждем когда наши люди закупят всё что нужно, я покажу его тебе, идём.

Мощные колоннады храма Ра имитировали тростник, возвышающийся к небу, и символизировали путь, который бог Солнца совершает изо-дня в день, восходя на Востоке и склоняясь на Западе. Потолок храма был разрисован небесными светилами, стены украшали иероглифы и рисунки. В храме на пьедесталах восседали изваяния великих фараонов – Аменхотепа, Рамзеса, Тутанхамона и царицы Хатшепсут. Жрецы в белых одеждах совершали шествие в честь бога Солнца.

– А что это за странные сооружения, дорогая? – Деннис указал в сторону пирамид, когда мы вышли из храма, – я их уже давно заметил.

– Это гробницы великих фараонов – Хеопса, Хифрена и Мэнкаура. Тела усопших фараонов никогда не предавали земле, их натирали эфирными маслами, бальзамировали, окутывали чистой тканью и укладывали в саркофаги – это как гроб, только он вытёсывался из камня, изображал тело усопшего и расписывался яркими красками. Саркофаги помещали в пирамиды. Вместе с саркофагом в гробницы помещали вещи, принадлежащие фараонам – драгоценные камни, украшения, золотую посуду. Рядом с фараонами хоронили и членов их семьи, и даже домашних животных. В этих пирамидах великие фараоны покоятся и по сей день.

– Как интересно, надо же! А откуда ты всё это знаешь?

– Я же родилась на Востоке. Ты тоже узнаешь ещё много интересного. А сейчас, почему бы нам не искупаться в Ниле?

Вечером, когда воздух стал прохладнее, мы сидели на берегу под пальмами, немного поодаль от нашего корабля и толковали о том, как лучше обустроить новый замок на Святой Земле, когда мы прибудем туда; к нам будут приходить новые люди, как сделать, чтобы они были довольны. Я предавалась мечтам: неужели скоро я снова увижу мою матушку и услышу её голос после двухлетней разлуки? Солнце на нежно-фиолетовом небе уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая напоследок пушистые облака, от чего те были подобны розовым фламинго. В это время в лучах заката мы увидели караван из дюжины вьючных верблюдов, приближающийся к пирамидам. На двух верблюдах ехали мужчина и женщина, всех остальных погоняло идущее пешком существо, внешне очень похожее на богиню Сехмет – издалека оно выглядело как человек, только с хвостом и головой тигра. Я читала в одной книге, что в далёкой загадочной Индии живёт народ змеелюдей, который зовётся нагами. Но как же зовутся тигролюди? Остановившись у подножия сфинкса, мужчина и женщина слезли с верблюдов, а существо начало разбивать шатёр.

– Аида, посмотри, это же зверочеловек? – Деннис прикрыл ладонью глаза от вечернего солнца, пытаясь рассмотреть существо, – когда мы с Борегаром ездили на охоту, я видел у святилища Хирсина одну женщину-кошку, жрицу бога охоты. Ваджира, ее звали, если не ошибаюсь.

– Ты прав, мой милый, только формально этот народ, к которому принадлежит та жрица, зовется не зверолюдьми, а каджитами. Но это явно не каджит, он намного крупнее и у него совершенно другая морда, не как у кошки, а как у тигра или льва. Можно спросить у него самого, как называется его народ. Заодно посмотрим, что продают эти люди, мне хотелось бы приобрести какую-нибудь хорошую вещь в память об этих землях.

– Хорошая идея.

Мы поднялись с тёплого песка и, приблизившись к шатру, поприветствовали хозяина каравана. Это был высокий худощавый нубиец с тонкой черной кривой бородой и недобрым взглядом. К поясу его был привязан серповидный меч, в руке он держал плеть с длинным кожаным хвостом.

– Приветствую вас, путники. Интересуют мои великолепные товары?

– Даже очень, – ответил Деннис, – нельзя ли взглянуть?

– У меня есть множество замечательных вещей! – купец, продолжая расхваливать свои товары, развязал мешок и выложил на песок несколько мечей и кинжалов, рукояти которых украшены рубинами и топазами, несколько расшитых бархатных халатов, несколько позолоченных фигурок и ещё немало других вещей, и даже принёс клетку с двумя абиссинскими кошками: одна была большая рыжая с немного взъерошенной шерстью, другая поменьше, черная, с гладкой шерстью. Кошки были чудесные, только очень худые и измученные, видно, что хозяин их явно не докармливает и не укрывает от зноя. Деннис долго рассматривал их, потом посмотрел на меня:

– Забираем.

– О, да! – я охотно согласилась.

– Сколько просишь за этих кошек? – обратился Деннис к торговцу.

– По пять золотых за каждую. А для твоей спутницы найдутся украшения и драгоценные камни. Эй, жена! Покажи-ка покупателям наши великолепные украшения! – крикнул купец.

Из шатра вышла невысокая упитанная женщина, с ног до головы обвешанная золотом, та, что пришла с торговцем. Она вынесла большую шкатулку, раскрыла передо мной и стала показывать мне по очереди коралловые бусы, ожерелья из жемчуга, золотые браслеты, многочисленные кольца и серьги с каменьями.

– Пожалуйста, выбирай, красавица! – неприятно заискивающе говорила она.

– Из какого народа ваш спутник? – спросил купца Деннис, пока я рассматривала украшения.

– Этот бездельник Индра? Ракшас. Ракшасы – древний дикий своенравный народец, обитают в Индии. Неплохие войны, так что с ними надо держать ухо в остро, иначе разорвут и не поморщатся. – Купец посмотрел на Индру и злобно сверкнул чёрными как смоль глазами.

Ракшас тем временем носил на плечах воду из Нила в больших кувшинах и переливал её в бочки, стоящие у шатров.

– Быстрее! – крикнул нубиец и замахнулся на проходящего мимо беднягу плетью. Плеть опустилась на его спину с огромной силой и оставила глубокое рассечение, из которого брызнула кровь, обагрив белый песок.

– Что ты делаешь, во имя всего святого! – всплеснул руками Деннис.

– За что? – выдохнула я одновременно с ним и наши слова смешались.

– Я наказал раба, что тут такого? – искренне удивился нубиец. – У меня есть на него все права.

Вблизи мы рассмотрели, что руки и ноги Индры скованы кандалами с толстой цепью, а шея ужасающим железным ошейником с восемью длинными спицами наподобие рогатки, предназначенной для лишения своего носителя сна. Его изумрудные глаза были изнемождёнными и печальными. Шерсть его была цвета красного дерева в чёрную полоску, бёдра облегала белая набедренная повязка с широким красным поясом, достающая до колен, голову прикрывал такой же белый головной убор, подобный косынке. Судя по хорошо развитой мускулатуре, Индра был воином и попал в плен.