сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Ацур забрал сосуд и привычным движением прижал к животу. Тот с легкостью скользнул вовнутрь его тела, после чего демон с довольно-таки скучающим видом начал покрываться иссиня-черной чешуей, отдаленно напоминавшей некое парадное одеяние. На груди между ключиц чешуйки раскрылись и смялись, образуя окружность. В нее демон вложил диск, и чешуя сомкнулась, оплетая его, чтобы затем выплюнуть наружу снова, но другим, стеклянно блистающим нагрудным украшением, не серым, а ядовито-зеленым — в цвет прекрасных сощуренных глаз негодяя. И письмена налились зеленоватым огнем, ожили и задвигались по кругу.
— Шкатулку захлопни? И свободен.
— Но барабаны еще не отбили закат Алгиза...
— Просто уходи домой, Фетроний. Больше никто сегодня не вернется, я последний.
— Да, как прикажете.
Бес отправился в поселок у крепостной стены, а Ацур перепрыгнул межевой камень на манер озорного мальчишки, одолел тридцать ступеней наклонного моста и вошел в мрачный дворец правителя, в тронный зал, что никем не был охраняем, ведь хозяин этих чертогов страшнее и опаснее любого Цербера. Темный, ненасытный и коварный, зависть, злоба и яд в чистом виде... «А еще очень уродливый, — про себя добавил инкуб, потупившись в червивый пол, чтобы нечаянно не встретиться с Ним взглядом. — За что и был упрятан глубоко под землю».
— Ваша воля — моя, — произнес Ацур почтительно, выждав контрольные секунды тишины, пока властелин Нижнего Ада вспоминал, что за лакей перед ним. — Сотня душ и еще дюжина пожраны, их контракты сожжены, мистериум окончен. Я нужен вам до восхода?
— Будет белая полночь, будет ритуал, бельмо собаки и треугольник. Избранный раб откроет своё сердце языческой Немезиде. Ты истинное воплощение богини мести, Ассур, ты придешь и исполнишь желание избранного. Назовешь мою цену.
— И какова цена?
— Падет целый город. Будет выжжен или загнется от моровой болезни — решать тебе. Умрут миллионы. Во имя одного.
— Но что попросит избранный? — несколько более удивленным голосом, чем следовало бы, спросил инкуб. Он редко позволял сбить себя с толку.
— Воскрешения. Мы не можем допустить, чтобы душа, познавшая тайны смерти и перерождения, возвратилась в бренный мир без уплаты перевозчику. Он сотрет память о божественном, позволит вырваться из объятий бесконечности и вновь считать ее непознанной. Без этих даров скудости и ограничения душа не соединится с рациональным и рассудочным началом, как говорят людишки о себе подобных — она свихнется, сойдет с ума.
— И кто перевозчик? Это ему покорный раб воскурит дым миллионной жертвы?
Трон Бафомета опустел. А за троном выросла исполинская тень. Шум шести крыльев, басовитые вибрации и их эхо поглотили все залы дворца, Ацур едва сдержал искушение прикрыть уши руками. Но оргазм и агония воздуха быстро кончились, крылья сложились, устлали полы самым драгоценным украшением. Рубиново-красным, невыносимо красным.
Тень обогнула трон, крылья тихо-мирно прошелестели следом. Ацур поджал губы, заранее зная, что за этим последует.
— Ну привет, цыпленочек, — развязно прошептал падший серафим, первый и единственный в своём роде, всеславный и всемогущий... Обхватил левой лапищей стройного инкуба за шею, а правой уже пристраивал его на своё плечо. Инкуб почему-то неважно выглядел и совсем отстойно сопротивлялся. А еще, кажется, жалел, что лишен простой человеческой способности грохнуться в обморок. — Давно не приходилось по счетам платить, ага?
...
