Текст книги "Баба Капа. Сборник рассказов"

Автор книги: Ден Истен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

История третья. Новые соседи

Сделка прошла успешно, документы подписаны, деньги на счету, крупные вещи отправлены в деревню.

Глафира Аркадьевна сидела в прихожей: в ногах небольшая дорожная сумка, на коленях – толстый кот. Оба в ожидании такси.

Тщедушный мужчина и крупная женщина, новоиспеченные хозяева квартиры, сидели тут же, на табуретках.

– Котик у вас такой смешной, – Анатолий скорчил умильное выражение на худом лице. Протянул руку, выставив пальцы. – Ути-пути, киса.

Кот размахнулся и шарахнул лапой по пальцам. Мужчина с опаской одернул руку, нервно засмеялся.

Его супруга, пышногрудая, пышнозадая, крепкая дама, обвешанная золотыми цепями и браслетами, вела себя спокойнее, но по натянутой улыбке было понятно – ей не терпелось, когда старушка и ее кот наконец-то покинут их, уже законное, жилище.

– Вы, главное, машину не ставьте под окнами, – посоветовала Глафира Аркадьевна.

– Не будем, – пожал узкими плечами Анатолий.

– И мусор мимо контейнера не кидайте, – продолжала Глафира Аркадьевна, поглаживая кота.

Елена недовольно поджала пухлые губы: к чему эти нравоучения? Сами разберемся.

– И в подъезде не сорите, – добавила бабка.

Елена развела руками.

– Скажите, а зачем вы это нам говорите? Все равно уезжаете!

Глафира Аркадьевна не ответила – в кармане затренькал старенький мобильник. Прислонила к уху.

– Да-да? А, уже подъехали? Выходим.

Спрятала телефон, подхватила сумку. Открыла дверь, обернулась.

– Я-то уезжаю, а вот баба Капа остается… До свидания. Пойдем, Аполлинарий.

***

Песня, еще мгновение назад громкая и веселая, вдруг превратилась в заунывный вой. Затем и вовсе заглохла.

Баба Капа выругалась. От души. Такой кайф поломать!

Открыв деку, вытащила кассету. Пленку не только зажевало, но еще и порвало. Беда-а-а. Взяв нож, ловко выкрутила винтики, вытащила катушки, расправила ленту. Так, а клеить чем? Скотчем?

Не-е-е, самое лучшее и проверенное средство – лак для ногтей, это каждый советский меломан знает! Одно плохо – лака у старушки не было…

Зато были молодые соседки.

Вышла из квартиры. Уже было собралась позвонить в соседнюю дверь, но передумала. А вдруг маленькая Капитолина спит?

К Светке надо сходить, на третий. Она – та еще модница, у нее этих лаков, как у дурака фантиков. Баба Капа решительно направилась к лестнице.

***

Табуретка, ударившись об стену, рассыпалась.

– Вали отсюда! – Лена в бешенстве кривила перекаченные губы. Муж жался у двери, прикрываясь руками.

– Куда я пойду? – он предпринимал слабые попытки возразить.

– Да мне все равно! – орала жена.

В такие моменты лучше не спорить – толку нет, зато получить чем-нибудь по голове – это запросто. Толя выскользнул из квартиры, да так резво, что чуть не сшиб старушку, пробегающую мимо двери.

– Эй, ты так из бани выскакивать будешь! – возмутилась баба Капа.

– Простите, пожалуйста! – виновато промямлил Толя.

– Простите, – передразнила бабка. – С тебя компенсация!

– Чаво? – нахмурился сосед.

– Таво! Лак есть?

– Какой лак?

– Для ногтей.

– На руках?

– На ногах!

– Зачем вам? – раздраженно ответил Толя. – Вы уже старая.

Осекся, понимая, что сморозил что-то не то. Тема возраста болезненна для большинства женщин, но старушка, похоже, оскорбилась конкретно.

Подбоченилась и, вперив взгляд в утыканный горелыми спичками потолок, с угрозой произнесла:

– Та-а-ак…

– Я не это имел ввиду, – поспешно сказал Толя. – Вы меня неправильно поняли!

– То есть, мало того, что я старая, так еще и в маразме? – прищурилась бабулька.

– Да нет же! – покраснел сосед. – Я… это…

– Ну-ну, – подбодрила бабулька. – Продолжай.

Толя вздохнул, чувствуя себя загнанным в угол. Вложив в голос всю вселенскую доброжелательность, проникновенно начал:

– Понимаете, я только заехал, никого не знаю. Я новый жилец…

– Считай, уже нежилец! – оборвала бабулька. – Но мне нравится твой оптимизм.

Толя совсем скис. Бабка перла словно танк, грозя раздавить в неравной словесной баталии. Вдруг осенило: да ведь это же та самая баба Капа, про которую столь многозначительно упомянула прежняя хозяйка их квартиры!

– Вы баба Капа? – спросил он.

– Допустим, – кивнула она. – И какое это имеет отношение к твоей скорой безвременной кончине? Хотя, да, имеет…

– Ну нет у меня лака! – в сердцах воскликнул сосед. – У жены есть!

– Спроси! – баба Капа показала на дверь.

– Ага, – насупился Толя. – Ее лучше сейчас не дергать. Психует.

– Да ладно! – бабулька бесцеремонно забарабанила по двери.

По ту сторону двери раздался истеричный вопль:

– Толя! Я тебе сказала, иди нах..й!

Звон разбитой посуды, крики, проклятия.

– Ух ты! – восхитилась баба Капа. – Горячая!

– Я же говорил, – горько вздохнул Толя. – Психует.

– Ладно, ты уж как-то сам… – бабулька потеряла интерес к новому соседу. Влезать в чужие семейные разборки не хотелось абсолютно. В мире столько всего интересного и непознанного, а тут эти драмы сопливые… Тьфу!

***

Насвистывая, бодро поднималась по лестнице, сжимая в руке флакончик красного лака. Молодец Светка! Едва она озвучила свою просьбу, так молодая соседка выкатила на выбор двадцать видов лака. И вопросов лишних не задавала – себе дороже. Баба Капа наглеть не стала и выбрала самый дешевый. На кой ей все эти дорогие, французские и итальянские, с блестками, кораллами и прочей чепухней?

Толя забился между дверью и ящиком для картошки. Вид у товарища был жалкий и одинокий.

– Ща расплачусь! – всплеснула руками она. – Мальчик, иди домой! Мультики пропустишь!

Он помотал головой.

– Ладно, пойдем ко мне! – сжалилась она.

Он кивнул, вставая. Оба зашагали по лестнице.

– Жена чем занимается?

– Вещи из Турции возит, на рынке у нее палатка.

– Челночница, – понимающе хмыкнула бабулька.

– Коммерсант! – обиженно возразил Толя.

– А какова твоя функция? Муж коммерсанта?

– Ну, я ей помогаю. – уклончиво ответил Толя.

– Понятно, – вздохнула баба Капа. – Значит, тебя Толиком зовут? А меня – Капитолина Алексеевна.

***

– Выпить хочешь?

Толя категорично замотал головой. Совсем, как в том советском агитплакате: волевое лицо правильного труженика и ладонь, решительно отвергающая рюмку. И истеричная надпись красным: «НЕТ!»

– Я не пью!

– За шиворот лью! – усмехнулась баба Капа.

И это очень хорошо, что он не пьет. Желания выпить с ним у нее не возникало – душевности в новом соседе не было, что ли… То ли дело – Григорий, компанейский сантехник-лифтер! Или участковый! Если бы не его погоны, то вполне можно было бы назвать человеком.

Поставила чайник.

– Кофе, чай?

– Чай, – кивнул гость.

Печенье, варенье, конфеты – дежурный набор угощений для случайных гостей. Толя с удовольствием прихлебывал из кружки, хрустел печеньем. Смотрел, как баба Капа ловко склеивала кассетную ленту.

– Уже давно придумали цифровую технику, – заявил он. – Пленки эти, кассеты, магнитофоны… Эра мезозойская какая-то. Хотя, чего еще ждать от человека, заставшего патефоны?

– Во-первых, п..здеть команды не было, – парировала бабуля. – Во-вторых, если ты еще раз что-нибудь брякнешь насчет моего возраста, узнаешь, что это такое – собирать сломанными руками собственные зубы.

– Грозная вы! – испуганно пролепетал Толя. – Прямо как моя жена!

– Твоя жена по сравнению со мной – девочка с красным бантиком и зелеными соплями!

– Я просто пошутил! – Толя нервно засмеялся.

– А я – нет!

***

Телефон зазвонил. Баба Капа мельком глянула – Ежевичкин. Мизинцем нажала на кнопку, поставив на громкую связь.

– Причал торпедных катеров на связи! – поприветствовала она, продолжая закручивать винтики кухонным ножом.

– Капа! Ты в своем репертуаре! – Ежевичкин засмеялся. – Привет!

– Привет-привет, морячок!

– Ты как? Что делаешь? Скучаешь?

– Я-то? Некогда мне скучать! Сосед в гости зашел.

Молчание. Затем осторожный вопрос:

– Какой сосед?

– Глаша квартиру продала, вот с новым жильцом знакомлюсь.

– А-а-а, ясно, – голос капитана первого ранга в отставке звучал настороженно. – А я думал, скучаешь.

Бабулька не выдержала и засмеялась.

– Ежевичкин! Ты ревнуешь, что ли?

– А что, моряки – не люди? – обиженно проворчал он. – Не то чтобы я ревновал…

– Не греми якорями, морская душа! Я не в том возрасте. Ты когда приедешь?

– Капа, думаешь, это так просто? – вздохнул Ежевичкин. – Покупателей не могу найти, квартира у меня старая. Если только совсем за бесценок…

Толя невозмутимо слушал разговор, самостоятельно подлил себе чайку, закинул в рот конфету. Подошел с кружкой к окошку, сделал огромный глоток и чуть не поперхнулся. На улице его жена, Лена, разговаривала с какой-то дамой предпенсионного возраста и интеллигентного вида. Она, морща лоб, показала пальцем в сторону окна бабы Капы. Толя быстренько отпрыгнул в сторону, но было поздно – жена его заметила. Сдвинула брови, решительно направилась в сторону подъезда.

– Капитолина Алексеевна! – испуганно проканючил он. – Моя жена сюда идет.

Баба Капа раздраженно глянула гостя.

– Да что ты говоришь! Сейчас тортик испеку!

– Вы не понимаете! – похоже, Толя порядочно струхнул. – Она скандальная!

Баба Капа вздохнула. Наклонилась к телефону.

– Ежевичкин, прости, давай потом договорим?

– Капа, ты только без фанатизма, ладно? – обеспокоенно попросил моряк.

– Какой фанатизм? Все делается легко и непринужденно, медузу мне в печень! Ладно, пока!

– Капа, – засмеялся Ежевичкин. – Ты какой-то Джон Сильвер. Что за сленг такой пиратский? Моряки так не ругаются.

– А как ругаются моряки?! – баба Капа скорчила озадаченную гримасу.

– Как и сантехники! – хихикнул Ежевичкин. – Пока, моя флибустьерша. Позвоню попозже.

***

– Домой!!!!

Толя послушно засеменил к выходу. Застыл в дверях, пряча глаза. Лена смерила его презрительным взглядом, затем неприязненно глянула на бабу Капу.

– А вам должно быть стыдно!

У бабы Капы округлились глаза.

– Это с каких х..ёв?

– Чужого мужика к себе затащить! Песок уже сыпется, а все туда же!

– Ты не мороси! – баба Капа разозлилась. – Да он мне нахер не всрался! Я еще тут оправдываться буду?!

Она замолчала, оценивая соседку. Сорокалетняя, или около того, дама, с толстым слоем косметики на перекошенном от злости лице. Браслеты, кольца, цепи из дешевого турецкого золота. Футболка плотно облегает выдающиеся телеса. Рост… Приличный рост. Видно придется немного подпрыгнуть. Блин, в прыжке удар слабее получится!

– Да лучше признайте, что мужика хотели увести!

Соседка нарывалась. И ежу было понятно: она прекрасно осознает, что несет чушь, но видно злости накопилось порядочно, а излить ее на маленькую сухонькую старушку – милое дело.

– Признаю, – баба Капа опустила глаза, поводила мыском тапка по линолеуму. – Гляжу, мужчинка валяется, дай думаю, подберу. В хозяйстве пригодится.

– Бабуля! – зарычала Лена. – Вы прикалываетесь, что ли? Благодарите свой возраст, иначе бы глаза вам выцарапала! Прощаю.

– Спасибо моему возрасту, – покорно согласилась бабулька. – И я тебя прощаю, но только потому, что вы – люди новые. Так что, не п..зди, забирай свое дерево и отваливай!

Незваная гостья выпучила глаза: такой наглости от старушки она не ожидала. Лену на вещевом рынке боялись все! Она одной рукой поднимала огромные баулы, от ее крика трезвели грузчики, а конкуренты тихо сливались, едва услышав ее имя. И тут какая-то старушенция смеет говорить, что она, дескать, ее прощает?! Да еще и посылает?!

– Бабка! Ты вообще знаешь, кто я?!

– Да мне параллельно! – засмеялась баба Капа. – Тебя видно давно не посылали? Надо исправить. Иди нах..й!

Ладонь уперлась в плечо старушки. Сильный толчок, и баба Капа упала, больно ударившись затылком.

– Не поднимайся, старая! – пригрозила Лена.

Но баба Капа встала. Подошла к ней, глядя в ухмыляющееся лицо. Подпрыгнула и ударила лбом в широкую переносицу.

Судорожный всхлип.

Руки Лены машинально ухватились за разбитый нос. Она, запрокинув голову, стала заваливаться. Баба Капа замахнулась кулаком, но тут ее повело в сторону, давление скакнуло, в глазах затроилось, затем потемнело.

Обе рухнули на пол одновременно.

– Ой, мамочки! – Толик испуганно заскулил.

***

Странно… Очень странно…

Маша смотрела на открытую дверь. В прихожей темно.

– Баба Капа! – громко прошептала она в темноту.

Тишина.

У Маши гулко забилось сердце. Ее соседка – бабка крутая, тут без базара, но она не железная!

Маша рванула в квартиру. Обо что-то споткнулась и кубарем полетела на пол.

– Твою мать! Давайте еще попинайте меня тут! – раздалось недовольное на уровне пола.

Маша торопливо подползла к соседке.

– Баба Капа, вам плохо, да? Давайте сейчас скорую вызову, а? А вы давно здесь лежите? А у вас таблетки есть?

– Какая ты любознательная! – услышала она. – На все твои вопросы отвечу одним словом: «Нет»! Свет включи!

Через секунду прихожую залило электрическим светом.

Баба Капа сидела, прислонившись к трюмо, массируя затылок.

– Баба Капа, да что случилось?! – Маша потирала ушибленное колено.

– Подралась, – обыденно ответила старушка.

– Как?! – соседка всплеснула руками.

– Ну как-как… Головой, – пожала плечами баба Капа и засмеялась. – Знаешь, я давно хотела этот прием испробовать, ну, когда головой бьют! В кино видела, да все как-то случая не было попрактиковаться. А сегодня такой момент выпал, ну вот как упустить?! Но что-то пошло не так…

– Да, блин, с кем?!

– С соседями с 86-ой квартиры.

Маша в ужасе прикрыла рот руками.

– С Глафирой Аркадьевной?!

– Нет, блин! С Аполлинарием!

– С Аполлинарием?!

Баба Капа шлепнула себя по лицу ладонью: хорошая Машка баба, добрая, но иногда бывает такой тугой!

Махнула рукой.

– Да там уже другие живут. Не бери в голову. Сама разберусь. А сейчас мне надо полежать. На мягком, а то на полу неудобно. Машка, чеши домой. Спасибо, развлекла.

– Да вам скорую надо! И побои снять! И полицию вызвать!

– Машка, знаешь что… – баба Капа перевела взгляд в потолок, что-то там высчитывая. – Сходи-ка в аптеку!

– Да-да, конечно! – закивала Маша. – Говорите, какие лекарства, я запомню!

– Запоминай! Тротил – 2 килограмма, пистолет «Пустынный орел» и два магазина к нему. Запомнила?

Маша удрученно покачала головой: дал же Бог соседку…

– Ах, да! Еще купи гематоген. Что-то захотелось…

– Баба Капа! – Маша аж зажмурилась от возмущения. – Вы просто… просто… просто п..здец!

– Сама страдаю! – засмеялась бабулька.

***

Толик сидел перед диваном и тоскливо смотрел на жену. Лена лежала, приложив к носу пакет со льдом.

– Зря мы ее бросили, – робко сказал Толя. – Вдруг помрет?

– Не помрет! – раздраженно отозвалась жена. – Нас переживет!

– Можно я схожу, посмотрю, а? Или скорую вызовем?

Жена отшвырнула пакет, рывком подняла свое большое тело. Уставилась на мужа. От удара в переносицу под обоими глазами начинала разливаться подозрительная краснота, грозящая превратиться в синяки.

– Только дернись, придурок! Урою! Врачи сразу полицию вызовут, они обязаны так делать! Мне с ментами потом бодаться не хочется!

– А вдруг она мстить будет, а? Старушка, я тебе скажу, непростая. Это не бабульки на лавочках в косынках, там… не знаю… мне, в общем, страшно. Может помириться? Соседи все-таки…

– Мириться я ни с кем не собираюсь! – рявкнула жена. – Лучше лед принеси! Растаяло все!

***

Врачи уехали, посоветовав обратиться к участковому терапевту.

– Машка, я же тебе говорила! – баба Капа вертела в руках сигнальный лист и ленту кардиограммы. – А ты панику подняла.

– Ну, мало ли… Но к терапевту вы все-таки сходите, ладно? А лучше – вызовите на дом!

– Схожу, вызову, – заверила бабка. – Ты давай, шуруй домой, к ребенку. И спасибо. Ты молодец! Приятно.

Маша покраснела от гордости и смущения. Заслужить от бабы Капы похвалу – это вам не бычки в унитазе шваброй топить!

***

Толя выскочил из подъезда и угодил в объятия бабы Капы, которая возвращалась из поликлиники.

– Здрасьте, – шугливо пробормотал он. – С вами все в порядке?

Баба Капа сделала страдальческое лицо.

– Какой в порядке? Контузили меня, избили, честь девичью отобрали, пока я в беспамятстве лежала. Это нормально?!

– Какую честь? – Толя готов был грохнуться в обморок. – Мы ничего у вас не забирали!

– Ладно, – отмахнулась баба Капа. – Где твоя жена? Я ей п..здюлину задолжала.

– Жена дома, меня в аптеку послала. – буркнул сосед.

– Я бы тебя тоже куда-нибудь послала! – хмыкнула бабулька. – Боишься ее? Ты почему такой лох?

У Толи аж подбородок задрожал. Видно, бабулька затронула болезненную тему.

– Понимаете, я теперь целиком от нее завишу. Я – бывший игрок.

Бабулька озадаченно почесала затылок, который еще немного побаливал.

– И во что играл? В дочки-матери на деньги?

– На деньги! – кивнул сосед. – В карты.

– И много проиграл? – бабуле стало интересно.

– Много. Пока жена была в Турции, я связался с компанией. Сначала выигрывал, в раж вошел, а потом пошла невезуха. Играл в долг, долг рос, писал расписки. Потом пришли ребята домой, такие, знаете, здоровенные шкафы, прижали меня к стенке. Лена тоже не из робкого десятка, вы сами видели, наехала на них, а они ей под нос мои расписки. Тут даже ее связи не помогли: карточный долг – священный долг. У нее все деньги в обороте, пришлось квартиру быстро продавать, вот половину суммы и отдали…

– Знаешь, при всей моей, мягко говоря, нелюбви к твоей жене, я ее понимаю. – хмыкнула баба Капа. – Я бы тебе хороших п..дюлей навешала.

– Она и навешала, – горько ответил Толя. – Я потом месяц в больнице валялся.

– И ты, стало быть, долг отрабатываешь? Даже мявкнуть не можешь?

– Ну, типа того… – Толя сник окончательно.

Стояли молча. Жалкий мужик, по своей дурости загнавший себя в кабалу, и маленькая старушка, задумчиво почесывающая седой затылок.

– Эй, я не поняла! Я тебя куда отправила?! – донеслось сверху. – Опять с этой бабкой?

Из окна четвертого этажа торчала голова Лены.

– Привет, красотка! – баба Капа с удовольствием смотрела на плоды вчерашних стараний. Нос Лены распух, под глазами залегли огромные черные круги. Сейчас она больше походила не на женщину, а на Винни Пуха в летных очках.

– Бабка! Отвали! – нервно отозвалась соседка. – Ночью не скопытилась и ладно, не накаляй, а то сейчас спущусь!

– Спустись! Я с удовольствием попинаю тебя, разомнусь хоть.

– Ты сейчас дождешься!

– Так жду же!

Толя дернул бабу Капу за рукав.

– Что тебе, мальчик? – спросила она.

Толя многозначительно скосил глаза в сторону. У дерева стоял участковый и внимательно слушал их перепалку, многозначительно барабаня пухлыми пальцами по черной папке. Баба Капа замолчала, сделав невинное выражение лица. Лена, тоже заметив полицейского, исчезла из окна.

– Ладно, Толик, мне пора! – быстренько пробормотала баба Капа. – Бывай!

Она собралась было шмыгнуть в подъезд.

– Гражданка Бойцова, можно вас на минуточку?!

***

– В чем дело, начальник? – баба Капа обернулась.

– Гражданка Бойцова, скажите, а свидетелем чего я только что был? – участковый подошел ближе, пытливо заглядывая в голубые и честные глаза старушки.

– Это наши девичьи секреты! Между нами, девочками. – нетерпеливо ответила баба Капа, досадуя. Надо же было так нарваться. Нормальный участковый – это тот, которого хрен найдешь и хрен дозовешься, он – как тот суслик, которого не видно, но он есть!

Но этот же – везде! И как всегда – не вовремя. Блин!

– Во как! А почему лицо у второй девочки словно после драки? – недоверчиво прищурился полицейский. – Ваша работа?

– А чё сразу я?! Может она родилась такой?!

– Вынужден поговорить с ней. Вы пойдете со мной. Конфликты между жильцами мне не нужны. – категорично заявил полицейский.

– Какие конфликты? – удивилась бабулька. – Еще ничего не произошло, а ты уже панику сеешь!

– Это не паника, а превентивные меры, – назидательно произнес участковый. Гордо смахнул пыль со своих капитанских погон.

– Слушай, – голос бабульки приобрел проникновенный тон. – Мне домой надо, сосудики расширить. Коньячок у меня есть. Помнишь, как тогда? Душевно же посидели, а? Пойдем?

– Я при исполнении! – гордо заявил полицейский.

– Я эту балалайку уже слышала. Пойдем?

– Не пойду! – вдруг капризно ответил капитан. Сейчас он был похож на большого пухлого ребенка, которого заботливая мама собирает в сад против его воли.

– А почему? – ласково спросила бабулька. Мента надо дожимать!

– А потому что! – обиженно ответил он. – Потому, что после последней нашей пьянки меня чуть с работы не пнули!

– Почему?

– Какая-то сволочь выложила в интернет ролик, где я и вы поем песни на балконе! – чуть не плача ответил участковый. – Начальство увидело, вызвало и в крайне оскорбительном тоне дало понять, что честь мундира, честь российского офицера полиции – для меня, видите ли, пустой звук! Типа еще раз, и я пойду в уличные музыканты себе на жизнь зарабатывать!

– Жесть! – нахмурилась бабка. – Посмотреть бы этот ролик.

– Посмотреть?! – взвился он, доставая смартфон из кармана форменных брюк. – Извольте!

На маленьком экране творилось действо. Баба Капа в черной бандане и участковый в расхристанном кителе орали песню про лесного кабана под бурные овации людей, толпящихся под балконом. Из хриплых динамиков то и дело доносилось: «Браво! Браво!»

– Видите? – обиженно спросил участковый, глядя на бабульку, стоящую рядом и с интересом смотрящую в экран.

– Душевно посидели тогда, – кивнула она. – И что в этом такого? Вполне безобидно.

– Это вы еще комментарии не читали, – вздохнул он. Протянул ей смартфон. – Полистайте вниз.

Худой палец пробежался вниз, к комментариям.

Бегущая по волнам: Вот она, Рассея-матушка! Пьяные менты. Фу, какой позор! Но бабулька – супер!

Грегуар на трахуаре: Ахаха… нихера мусорок исполняет! Бабульке – хорошего здоровья. А менту – красивый гроб!

1254985мимо проходил: мдяяяяя!!! Срамота какая. Полицейскому бы лопату в руки больше пользы было бы. И как этто развидеть? Старушка – молодец.

Отдамся за тарелку супа: Бабка супер! Долгих лет!

Ольга Круглова: у нас такой же на районе, пьянь в погонах.

Кошерный доктор: мне че одному кажется что эта постанова? Это не настоящий мент, это какойто ряженый, форму в универмаге купил. Бабуля да, реальная.

Дон Кихот: фу-у-у-у-у! Позорр-р-р-р! И это офицер? Бабка жжет!

ВВП: походу он взятки еще берет. Уволю всех!

Нухотьэтотникблянезанят: бандана у бабушки супер, надо себе такую же прикупить.

Чем дальше баба Капа читала и хихикала, тем мрачнее становился участковый. Не выдержал, отобрал телефон.

– А мне комментарии понравились! – заявила баба Капа, посмеиваясь. – Какие милые люди!

– Гражданка Бойцова, попрошу следовать за мной! – голос участкового приобрел металлические оттенки.

Он открыл подъездную дверь, сделал приглашающий жест. Баба Капа вздохнула и нехотя вошла в подъезд. Оба поднялись на четвертый этаж. Волосатый палец нажал на звонок 86-ой квартиры.

Послышались тяжелые шаги, затем нервный вопрос:

– Кто там?!

– Участковый уполномоченный капитан Евсеев. Откройте. Мне нужно с вами поговорить.

Дверь открылась. Вблизи Лена выглядела еще плачевнее.

– Слушаю! – резко сказала она.

– Представьтесь, пожалуйста, – потребовал капитан.

– Ну, Овсянкина Елена Павловна. Дальше что? – взгляд подбитых глаз недружелюбно скользнул по бабе Капе. Та с нескрываемым восхищением любовалась ее синяками, получая эстетическое наслаждение.

– Гражданка Овсянкина! Скажите, у вас был конфликт с гражданкой Бойцовой? – участковый смотрел в упор.

Лена перевела взгляд с бабы Капы на полицейского.

– Нет, не было, – твердо заявила она. – С чего вы взяли?

Участковый снял фуражку, вытер лоб, снова надел.

– А вот ваше лицо говорит об обратном. Откуда у вас следы побоев?

– Вы, товарищ капитан, мое лицо не трогайте! – вскипела Лена. – И это не побои. Мы только заехали, в этой квартире каждый угол – чужой и незнакомый. Ночью встала в туалет, споткнулась и упала.

– Судя по всему, вы вставали раз пятнадцать! – капитан не сдавался. – И все с тем же результатом – спотыкались и падали.

– Да! Вставала, спотыкалась, падала! – с вызовом ответила Лена. – И что?! Я не могу встать пописать ночью несколько раз? Или в Уголовном Кодексе какой-то лимит установлен?

– То есть, никакого конфликта с Бойцовой не было? – уточнил капитан. Повернулся к бабе Капе. Та лишь пожала плечами.

– Нет! – нетерпеливо ответила Лена. – Вы меня простите, но у меня еще много дел. Всего хорошего!

Дверь за ними захлопнулась. Участковый выглядел озадаченным, впрочем, баба Капа тоже. Каждый недоумевал.

– Вы что-то про коньяк говорили? – осторожно спросил полицейский.

– Коньяк? – вопрос вывел бабульку из задумчивости. – Какой коньяк? Ты же при исполнении, вот иди исполняй. А мне пора.

***

Едва Толя вошел в квартиру, из кухни раздался крик жены.

– Что-то ты быстро! Принес, что я просила?!

– Лена, полицейский был?

Лена вышла в прихожую. Уперлась крупным задом в косяк, скрестила руки на груди.

– Был, вместе с твоей престарелой любовью. Как раз насчет этого хотела с тобой поговорить. Бабка уже успела нажаловаться. В общем, если этот участковый будет вопросы задавать, ты отвечаешь так: никаких конфликтов и драк у жены с бабкой не было! Нас вообще не было в ее квартире!

– Лена… – Толя сделал попытку вставить слово.

– Не перебивай! Мент мне всякие вопросы дурацкие задавал, я ему сказала, что упала.

– Лена…

– Заткнись, я сказала! С бабкой мы потом разберемся, пусть все утрясется. Припугнем как следует, ей много не надо. Главное, чтобы кони не двинула от страха.

– Лена…

– Я сказала, заткнись!

К ее удивлению муж вдруг со злостью швырнул ключи на пол. Со всего размаха. Трусливое и заискивающее выражение лица вдруг сменилось холодной яростью.

– Это ты заткнись!!!! – заорал он.

– Что?!!!! – опешила Лена.

– Ты мне слова не даешь сказать! И никогда не давала! Я тебе что, раб?!

– Ты кирнул уже где-то?! – рявкнула Лена. – Ну-ка, дыхни!

– Да ты мне даже выпить не даешь, даже сраного пива раз в неделю! Застебала меня вся эта хрень! Толя, принеси то, Толя, принеси сё! Толя, пожарь яичницу, Толя, помой посуду, Толя сделай мне массажик! Эти приказы вечные, придирки, прочая х..йня!!!!!!!

Лена ошарашенно смотрела на мужа, таким своего безвольного Толика она не видела никогда. Полчаса назад из квартиры уходил тихий и забитый хомячок, а тут – на тебе! Кинг-Конг в миниатюре.

– Ты чего на меня орешь? – с угрозой, тихо прошипела она. – А по сопатке?!

Толя сел на стул, резкими движениями стал развязывать шнурки. Сопел и молчал.

– Я вопрос задала! – повысила тон жена. Подбоченилась.

– Бабка никому не жаловалась! – буркнул Толя. – Я рядом стоял, когда она с ментом разговаривала, и все слышал. Именно это я и хотел тебе сказать.

– То есть как? – нахмурилась жена.

Задумалась. То-то мент так быстро отвалился…

– А почему он тогда ко мне пришел?

– А надо было меньше своей битой рожей в окне отсвечивать! – снова завелся Толя. – Бабка тоже хороша! Обе хороши! Подняли галдеж на всю улицу! А участковый… он… он просто выполнял свою работу, ему эти разборки тоже ни к чему. Хороший мент, кстати! Другой бы просто на это забил. Сейчас это редкость, в основном, всем на всё насрать!

Лена молчала, глядя на мужа. Толя тоже молчал, наклонившись и глядя в пол, лишь только по напряженной сутулой спине было видно – он сильно раздражен.

– Знаешь, а ты мне нравишься таким… – вдруг сказала Лена.

***

Баба Капа развалилась на балконе в старом кресле, закинув ноги на табуретку. Дымила трубкой. С серьезным выражением лица вела диалог сама с собой, имитируя голоса двух известных персонажей:

– Холмс, ваша соседка вела себя, мягко говоря, странно. Вы не находите?

– Кхе-кхе. Это элементарно, Ватсон! Миссис Овсянкина полагает, что от меня поступила жалоба в местное отделение полиции.

– Но вы же этого не делали! Вас это не беспокоит, сэр?

– Нисколько, мой дорогой друг. Знаете, как говорят русские в подобных ситуациях?

– И как же, Холмс?

– Они говорят: мне пох…й! Мы, англичане, стали бы плести всякие словесные кружева, строить многозначительные и высокопарные фразы, а у этих русских все просто и лаконично. Возьмите на вооружение, Ватсон.

– Всенепременно, сэр.

– Кстати, Ватсон, у вас ширинка расстегнута.

– Мне пох..й, Холмс.

В дверь позвонили. Баба Капа с сожалением встала с кресла: жалко, что нет миссис Хадсон – приходится делать все самой. Прошлепала к двери. Открыла.

– Поговорить надо! – Лена смотрела безо всякой вражды, немного настороженно.

– Заходи! – старушка посторонилась.

Гостья вошла в квартиру. Потопталась в прихожей. Баба Капа скрестила руки на груди. Впрочем, Лена, судя по всему, была настроена миролюбиво.

– Мы ваши новые соседи… – сказала она. – Как-то не так наше знакомство началось, не думаете?

– Согласна, – кивнула бабулька. – Может выпьем?

Лена вдруг улыбнулась, приподняла большой пакет.

– Капитолина Алексеевна! У меня все с собой!

***

– Я всю жизнь торговала, еще когда в школе училась. Утром в школу, после – в магазин. Куплю несколько бутылок лимонада, выйду на дорогу, ящик поставлю, картонку постелю, сверху бутылки аккуратно выставлю. Не наглела, немного к цене накидывала. Покупали.

Лена вздохнула. Налила из плоской бутылки янтарную жидкость: бабе Капе и себе. По маленькой кухне разнесся запах дорогого виски. Обе выпили, закусили мясной нарезкой.

– Потом были 90-е… Матери зарплату задерживали, жрать было нечего. Я на рынок пошла. Представляете, я, школьница, сижу в подсобке и крупу в пакеты фасую, а рядом со мной – учительница истории тем же самым занимается, а наверху – трудовик машины разгружает! Они сначала стеснялись, а потом перестали – ну, если время такое бл..дское! Тут не до стыда… И я уже тогда для себя решила, что никогда не буду голодать! Никогда!

– Ну, сейчас-то ты в шоколаде, – баба Капа показала на бутылку. – Мне, чтобы такой вискарь купить, надо половину пенсии отдать.

– А толку-то? – Лена горестно отмахнулась. – Орешь на этом рынке целыми днями на грузчиков и продавцов, таможенникам отстегни, ментам отстегни, про аренду тоже не забудь! Душа черствеет, уже только одна цель – найти, на ком злость свою сорвать.

Лена вытирала глаза. Бабулька сочувствующе кряхтела.

– Вас, наверное, удивляет, почему я, вроде такая битая и прожженная, и вдруг с Толиком? – всхлипнула Лена.

– Ну, есть немного, – засмеялась баба Капа, разливая виски.

– Я же так и не получила образование, школа только… А он образованный, институт. Многое знает, интересный, рассказчик хороший. Вот и потянулась к нему. Одно раздражало – бесхребетный какой-то! Вот прямо хотелось заорать: да стукни ты кулаком по столу, тряпка! Скажи свое мужицкое слово! Нет, молчит…

Подняли стаканы, выпили. Лена улыбнулась.

– А сегодня утром вдруг «мужика» врубил, представляете! Как наехал на меня, причем в вашу защиту, я аж присела! Ну, думаю – лев!

Обе засмеялись.

– Кстати, это благодаря вам он преобразился. Я его спрашиваю, а в чем причина-то? А он: Капитолина Алексеевна лохом обозвала, да еще так посмотрела, что прямо, говорит, стыдно стало, прямо в душе все перевернулось!