Текст книги "Тёмный поток (СИ)"

Автор книги: Dayrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Обитая в этом жилище, при всех его плюсах, спустя время я ощутила существенный, даже критический для меня недостаток. Мне отчаянно нехватало полета. С каждым днём, я будто чувствовала нестерпимый зуд нематериализованных крыльев. В конце концов он стал просто невыносим. Я думала, что сойду с ума. Началась какая-то ломка, неумолимо доводящая меня из состояния пугливого, но нежного существа до маленькой дикой бестии, с болезненным видом. Сперва я стала отказываться от еды. Потом и вовсе пропало желание выходить из комнаты, где я жила. А после… Я просто разнесла ее в щепки, расшвыривая и ломая всё, что можно сломать, бьясь спиной о стены, надеясь в безумстве унять этот зуд, глухо рыча, скручивая петлями хвост и царапая руками голую поверхность стены позади. Никогда не думала, что для моего вида потребность в полётах это что-то необходимое как воздух, ежедневный прием пищи или дыхание. Да и откуда мне было знать, мы же одиночки? Вряд ли в моём теперь уже бывшем мире кто-то намеренно лишал себя возможности жизни во втором облике. Там жизнь на земле и в воздухе была так же естественна как и восход солнца по утрам.

На шум в комнату буквально влетел Эррор, оценивая увиденное и взвешивая все за и против. В почти полном беспамятстве я бросилась на него, словно дикий зверь, яростно рыча, намереваясь если не разорвать на куски, то покалечить точно, отдаваясь во власть аффекту.

– Аквила!? Ты что? – Эррор перехватил меня и чуть оттолкнул, но я снова кинулась на него, пытаясь схватить за горло, – да что с тобой, черт побери?!

Разрушитель явно не понимал, что происходит, уворачиваясь и стараясь меня не трогать, но меня такой расклад не устраивал. Спину почти ломило, сводя с ума и толкая на безумство, глуша все доводы рассудка, что ты делаешь, это же Эррор! Глаза то зажигались белым светом создателя, то снова гасли, горло саднило от сорванного рычащим криком голоса. Я снова швырнулась к нему, яростно хлеща хвостом и оскалившись подобно дикой кошке.

– Ну всё, хватит! – Разрушитель резким выпадом руки заключил меня в путы синих нитей и для верности прижал к стене своим телом, – Ты спятила?! Какого хрена ты творишь? Решила, что такая умная и убьешь меня? Слишком наивно и глупо с твоей стороны было даже думать об… А?

Эррор внезапно прекратил злобно меня отчитывать и прищурился, глядя мне в глаза. Я все ещё тяжело дышала, немного ёрзая в нитях, мысленно мечтая, чтобы они отрезали мои крылья к чертовой матери. И даже непозволительная близость скелета сейчас меня совершенно не заботила. Прохладная костяная ладонь опустилась на мой разгоряченной лоб, плавно скользя вниз до бившейся на шее жилке и замирая там. Странно, его руки всегда казались мне тёплыми…

– Черт, да ты горишь вся… Ты чего, мелкая? Что случилось? – его голос стал снова тихим и немного хрипящим. Кажется он был взволнован, – что с тобой?

– Крыль..я… Эррор… Мне нужно летать… Помоги… – я рвано выдохнула ему в скулы, отчаянно вглядываясь в такие близкие сейчас жёлтые огоньки глаз и снова дергаясь в путах. Разрушитель кивнул, убрал нити и резко притянул к себе, ощутимо обнимая, крепко вжав в свои жёсткие ребра…

Щелчок, портал и резкий порыв ветра, буквально снесший весь жалкий поток мыслей в голове. Я резко оттолкнула от себя скелета, быстро и так долгожданно перекидываясь в облик зверя и взмывая в небо, не заботясь о том, где я. Сейчас важно было лишь одно – полет. С каждым взмахом крыльев, толкавшим мое тело вверх, я чувствовала, что оживаю. Будто выныриваю из глубины, где катастрофически мало воздуха, и делаю столь вожделенный вдох на поверхности. Снова этот пьянящий душу ветер треплет мне перья, будоражит душу и развеивает все тяготы. Ледяной воздух раскалывает последние отзвуки зудящей ломки на тысячи тут же забытых осколков, принося покой и безмерное счастье.

Черт возьми, да я будто родилась заново только что! Восторженно крутанувшись вокруг своей оси, я стала выписывать неимоверные пируэты, то пикируя вниз, то переворачиваясь и снова взмывая высоко вверх, на сколько хватит сил, пока не станет тяжело дышать разреженным воздухом, чтобы оттуда камнем рухнуть вниз и продолжить плавное покачивание на восходящих потоках. Вдоволь набесившись, я наконец вернула себя привычный здравый смысл… И он ударил меня, словно обухом по голове. Пресвятые песчинки, я хотела убить Эррора! Я в ужасе издала какой-то нечленораздельный писк и рванула обратно, ища глазами знакомую темную фигуру. К слову, мы были где-то в горах, и хотя здесь было чертовски холодно, сейчас это не имело значения. С лёгкостью я выцепила черный силуэт на одной из вершин и неуклюже приземлилась в снег рядом упала, возвращая привычный внешний вид.

Я чувствовала себя безумно виноватой. Как же стыдно и тошно… Нехотя подняла затравленный взгляд на Эррора и увидела его смеющееся выражение лица.

– Хах, узнаю тебя прежнюю. Что, проветрила свою дурную башку? – Разрушитель подошёл ближе, оценивающе всматриваясь в мою понурую тушку. И тут меня осенило. Может это поможет загладить вину перед ним, хотя бы частично? Раз он привел меня в горы, значит уже бывал здесь раньше. Стало быть, высоты не боится. Тогда …

– Эррор, полетай со мной?

Он изумлённо выгнул бровь:

– Совсем чокнулась, птичка? Я вроде летать не умею. Если не заметно, то скажу прямо. Я – скелет. У скелетов хреновая аэродинамика, знаешь ли: кость тяжёлая.

Сочащиеся сарказмом слова меня не смутили. Я просто снова сменила облик, и немного урча, легла к ногам скелета, доверчиво предоставляя спину с крыльями в приглашающем жесте. Эррор потерял дар речи и сильно смутился: его выдали пожелтевшие от румянца скулы. Но предложение он все таки не отверг, и поколебавшись еще мгновение решился.

– Черт с тобой, давай уже покончим с этим и вернёмся домой.

Волна необычных мурашек пробежалась по телу, когда Эррор перекинул через меня ногу и неуверенно сел между крыльев, ближе к моим плечам, с силой сдавив коленями мои бока, чтобы не свалиться. Совершенно необъяснимые ощущения, дающие отзвук где-то в душе, заставили на миг усомниться в затее, а после вновь в нее уверовать, когда ладони скелета мягко прошлись по шее, немного зажимая шерсть между пальцев. Я аккуратно поднялась на лапы и, удостоверившись в безопасности пассажира, спрыгнула с вершины, разворачивая длинные полотна бирюзовых крыльев.

За спиной раздался вскрик, переходящий в безумный смех полный восторга, пока мы медленно летели вниз, вдоль белоснежного склона горной вершины. Пируэтов я не выписывала, ограничившись быстрым, но уверенным и четким пролётом между живописных скал и плавным планированием над изрезанными трещинами ледниками. В этом светлом ледяном мире было холодно и красиво, совсем непохоже на мой родной край, но от этого не менее прекрасно. Снова взмыв с Эррором вверх, мы поднялись ещё выше, оставляя кучерявые макушки гор далеко внизу, стремясь к ледяной вышине, колючей, как снег в глухозимье. Мы ощущали восторг друг друга, как один на двоих, и я точно запомню этот сладкий момент навсегда.

Вдоволь накружившись высоко над горами, я пошла на снижение, ощущая приятную усталость и удовлетворение от утоленной надолго жажды свободы. Выбрав для приземления более менее плоскую снежную площадку, я нацелилась туда для приземления, пошире топорща рулевые перья. Порывистый ветер ударил в бок, немного подбрасывая меня и чуть подкинув вверх скелета, и мы невнятной массой рухнули в снег.

От усталости превращение обратно прошло уже без моего участия, поэтому более менее вернуть разбежавшиеся мысли удалось не сразу. Сверху меня придавило скелетом и, скажу вам, на счёт тяжёлых костей он не наврал. Кроме того, я к своему стыду вдруг отметила, что ощущать на себе теплую тяжесть его тела оказалось приятным… Очень странно. Так и должно быть? Я промычала что-то несвязное, выражая желание выбраться. Скелет растерянно поднял голову и посмотрел на меня нечитаемым взглядом, нависая теперь надо мной и щекоча мое ухо синим шарфиком.

– Ты в порядке? – Снова этот цепкий взгляд, смотрящий глубоко и внимательно.

– Спасибо, Эррор, – вместо ответа прошептала я, немного улыбнувшись уголками губ.

– Уф… Пошли уже домой, мелкая. Ну и потрепала ты мне сегодня нервы, пернатая ты бестия, – он лукаво подмигнул мне и поднялся, подавая мне ладонь. После этого мы переместились домой, в такое приятное после морозного приключения тепло.

В своей комнате мне пришлось потратить уйму времени, чтобы в разгроме, учиненном мной здесь совсем недавно, отыскать сухую одежду, попутно наводя порядок, насколько это возможно. К счастью, разрушения не были фатальными, не считая конечно разбитой посуды, разорванных книг и сломанного стула… Да уж, прибиралась я долго. В конечном итоге, полностью измотанная, я снова пошла к телевизору, даже не надеясь на ужин: сил на какие-то манипуляции с готовкой просто не осталось.

На диване уже привычно расположился Эррор, щёлкая пультом программы телепередач и жуя бутерброд. И когда только успел? Я устало расположилась в противоположном углу, поджимая под себя ноги, старательно игнорируя вперенный в меня взгляд. Снова он смотрит… Тихо звякнула тарелка: скелет протянул мне полное блюдо бутербродов, терпеливо ожидая, когда я возьму для себя хотя бы один. Снова это приручение?

Голод не дал мне поразмышлять об этом, и я жадно схватила сразу два мягких куска хлеба с чем-то красным, похожим на солёную рыбу, вызывая довольное хмыканье чернокостного. Не припомню, сколько уже не могла нормально поесть из-за своей жажды полета, поэтому жирные и нежные кусочки форели, а это была именно она, исчезли во мне со скоростью света. Будто дрова в топку кидаю, ей богу. Когда с пищей было покончено, я стала неспешно обсасывать испачканные в масле пальцы, подолгу задерживая каждый на языке. По-моему я не наелась. Я снова повернулась к скелету, желая отыскать глазами тарелку, но наткнулась на замершего Эррора с очень странным выражением зардевшегося лица, чей взгляд жадно ловил каждое мое движение.

– М? – я вынула палец изо рта, – А ещё можно?

– Конечно, Аквила, – хрипло отозвался Эррор, не разрывая зрительного контакта и медленно придвигаясь почти вплотную, так , что я почувствовала как от него пахнет недавним морозным ветром и шоколадом. Он протянул мне маленький бутерброд, зажатый в костяных пальцах, явно предлагая съесть его прямо с его рук. Меня это действие совершенно не напрягало, откуда мне знать как тут принято есть? Хотя что-то подсказывало, что это всё не обычно и возможно переходит незримую границу. Но не ушедшее едкое чувство неутоленного голода словно шептало “ешь!”. Да и мне самой это… Нравилось? Пожалуй, что да. Внутри буквально разливалось что-то теплое, но причину таких перемен не удавалось уяснить.

Я осторожно наклонилась и бережно откусила кусочек, с удовольствием жуя так понравившуюся мне рыбу, в удовольствии немного прикрыв на миг глаза. В моём мире тоже была форель, и до того, как я перебралась в дюны, я часто ее ела и даже самостоятельно ловила. Эррор все это время не сводил с меня цепкого взгляда, и я, пользуясь случаем, могла поближе рассмотреть его интересные глаза, черные скулы с желтоватым румянцем, пересеченным синими полосами магии и такого же цвета веснушками, его слегка приоткрытый рот. И его пальцы с необыкновенными переходами цвета, от жёлтых кончиков, до красных косточек следующих фаланг, переходящих в черный цвет, теряющийся в рукаве надетого сейчас черного свитера. Я любовалась им.

Бутерброд кончился буквально за несколько укусов, оставив на пальцах скелета капли ароматного масла, которое мне почему-то безумно нравилось. Не желая, чтобы хоть немного любимого угощения пропало даром, я аккуратно приблизилась к руке и мягко взяла палец Эррора в рот, неспешно и немного несмело слизывая теплые солоноватые капельки со сливочным привкусом. Это даже вкуснее, чем лакрица…

На секунду мне показалось, что я сделала что-то не то, поскольку Эррор немного вздрогнул, но увидев на его лице ободряющую улыбку, я без зазрения совести стала облизывать следующий его палец, а затем следующий, нежно водя языком по каждой фаланге, зажатой губами, до тех пор пока не сочла, что его рука была теперь очищена от масла.

Разрушитель плавно выдохнул, отчего я почувствовала дуновение воздуха на лице, и затем отчего-то тоже облизал эти же пальцы, медленно один за одним, словно повторяя все то, что только что видел. Странности и волнительности моменту добавляла почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим бубнежом какой-то новостной передачи по телевизору. Я смутно чувствовала, что мы ходим по краю. Но оба, до болезненного безумия получаем удовольствие, максимально оттягивая момент падения в пропасть…

Но как бы то ни было, к этой приятной и сладкой вечерней тишине, вдруг резко примешался звук открывающегося портала, из которого с громким возгласом выпало тело. Эррор резко отпрянул от меня, а я и вовсе едва не свалилась с подлокотника, вздрогнув всем телом от испуга. И комната теперь огласилась рычащим, свирепым криком Эррора:

– Какого хрена ты сюда приперся, чернильная морда?!!!

========== Часть 5 ==========

– Какого хрена ты сюда приперся, чернильная морда?!!!

– Воу, воу, полегче, дружище! Хееей, Аквила, привет! О, звёзды, как давно мы не виделись! Знаешь, Эррор буквально с цепи сорвался и не позволял мне придти и хотя бы объясниться. Ну хоть сейчас удалось. Я честно, очень хотел тебя увидеть, прости, пожалуйста, – Инк подошёл на несколько шагов ко мне, тараторя извинения и активно жестикулируя. Да уж, узнаю художника. Персональный ад для интровертов… Он выглядел действительно виноватым и, похоже, переживал. Но в моем случае, опять дали о себе знать черты характера такого существа как я… Захотелось спрятаться. И хотя мне уже открылся чудесный вариант быстренько перепрыгнуть за спинку дивана, меня опередил Эррор, гневно выставивший свои тёмно-синие нити перед Инком.

– Ты, слепой мешок костей, заткнись! Не видишь в упор, что девчонка боится тебя? Ещё раз спрашиваю, чего надо? Говори зачем ты сюда пробрался и проваливай, мудак радужный! – Разрушитель говорил теперь негромко, но угроза в его голосе так и сочилась опасностью.

Вот он – истинный разрушитель: держит нити, натянутые через изящные пальцы, крепко сжимает зубы, кривя рот в злобной и самую малость сумасшедшей усмешке. Словно чуя неладное, кошка скелета, до этого мирно сидящая рядом с нами, ретировалась под диван.

Инк затравленно глянул на меня, а затем, словно вспоминая о целях визита, начал судорожно искать что-то на своем неизменном бежевом шарфике. Кажется, он туда постоянно записывал различные заметки о прошедших событиях ввиду плохой памяти. И как потом разбирался в этих каракулях? Настоящая загадка.

Найдя, наконец-то, нужную запись, Инк прочитал ее, нахмурился, а затем перевел взгляд на разрушителя. И после этого его вдруг внезапно стошнило чем-то чёрным, напоминающим чернила, едва не залив этим диван. Мое самообладание трещало по швам, я начала нервно подергивать хвостом. Эррор мельком посмотрел на меня, а затем, убрав все это время висевшие в воздухе нити, встал, медленно начав подходить к Инку, напоминая мне хищника перед броском. Я никогда ещё не видела их обоих так близко, чтобы можно было рассмотреть и сравнить. Первым бросалось в глаза то, что Эррор был заметно выше.

– Если ты мне сейчас же не объяснишь, что происходит, я тебя через молекулярное сито просею, – тыкая пальцем в грудь художника прошипел чернокостный.

– Дудл сфера… Она… Разрушена, Эррор. Все альтернативные вселенные согласованно движутся и… Я чувствую как они исчезают, – Инк выглядел потерянным и уставшим, – это все началось ещё в тот день, когда ты встретил в Оутертейле Аквилу.

– Пфф, какое мне дело до этого? Я должен радоваться, ведь мне больше не придется самому уничтожать эти глупые ошибки! Ты, как всегда, драматизируешь.

– Нет, Эррор, это ты послушай меня, – хранитель внезапно стал жёстким и уверенным, сменив зрачки в глазах на красные прицелы, – в результате этой аномалии начали появляться другие вселенные и альтернативы. Какие-то из них появились и появляются непредсказуемо, а какие-то вообще будто пришли извне! Они все движутся куда-то, и мне это не нравится. Всё равновесие попросту разрушено. Ты у нас специалист по аномалиям и ошибкам. Я пришел за помощью, Эррор!

Разрушитель задумчиво почесал щеку, что-то прикидывая в уме, на шаг отступая от хранителя обратно к дивану.

– Хмм… Если это всё куда-то передвигается, значит там есть… Разрыв? Ты его видел?

– Нет, – Инк покачал головой, снова меняя знаки в глазах на звёздочку и синий ромбик, – все миры растянулись на немыслимое расстояние. У меня даже не хватает сил на перемещение. А на восстановление я трачу так много времени, что практически не приближаюсь к точке, в которую летят эти вселенные.

– Темный поток*, – внезапно вставила я, привлекая внимание двух скелетов. Все это время я усиленно думала, вспоминая так знакомое мне описание, исходя из того, что только что сообщил хранитель. И отгадка пришла довольно быстро.

– М? Что это? – Инк заинтересованно подошёл ко мне и присел на корточки рядом, заглядывая в глаза.

– Эм… Тёмный поток… В моём мире создателей есть такое понятие. Это… Согласованное и одновременное движение вселенных. Похоже чем-то на то, как ручей увлекает опавшие листья в одном направлении, – я начала в волнении мять собственные пальцы, пытаясь вспомнить то, чему учили юных создателей в детстве.

– И куда же течет этот “ручей”? – немного раздражённо спросил разрушитель, все ещё стоя поодаль.

– Я не знаю. Не помню… Знаю только, что это плохо. Это происходит по неизвестным причинам, но… Наши старейшины говорили, что это можно остановить.

– И ты знаешь как? – с тихой надеждой спросил Инк.

Я неуверенно пожала плечами, вызывая разочарованный вздох двух скелетов.

– Ладно. Если это можно остановить, то мы попробуем, – художник встал и с улыбкой взглянул на Эррора.

– Мы?! Что-то не помню, чтобы я соглашался!

– У тебя нет выбора, друг. Моя часть Анти-Пустоты уже уничтожена. Когда это случится здесь – лишь вопрос времени, – Инк виновато улыбнулся, отходя к столу.

Чернокостный явно был шокирован, осознавая, что тихая и спокойная жизнь подошла к концу. Если мы что-то не предпримем, то просто исчезнем в хаосе взбесившегося бытия. Поймав его полный боли и беспокойства взгляд, моя душа болезненно сжалась. Я не хотела, чтобы все закончилось вот так. Оставаться здесь и бездействовать было опасно.

– Перемещаться будем вместе, по очереди перенося нас через вселенные, чтобы успевать восстановиться и постепенно приближаться к разрыву. Так у нас будет шанс, – он говорил это мне, будто бы я могла на что-то влиять в данном случае. Теперь, мы все связаны и должны будем отправиться в это странное путешествие вместе.

– Давай начнем в Оутертейле, это пока ещё хорошая отправная точка. Сейчас отдохнем там, а потом двинемся дальше, – отвлекая Эррора от наших гляделок предложил белый скелет, привычным жестом поправляя завязанную на поясе куртку, – я начну, чтобы потратить остаток магического резерва. Сегодня я уже напрыгался. А завтра нас переместишь ты.

Два скелета пожали друг другу руки, закрепляя негласный договор, превращаясь из непримиримых врагов в команду. Наверное впервые эти двое объединились, чтобы противостоять всеобщей неизвестной угрозе. Надеюсь, что смогу им помочь. Ну или хотя бы – не мешать. Я устало вздохнула, все же день выдался совершенно не из лёгких, а перспектива сладко выспаться в полюбившемся спальнике отложилась на неопределенный срок. Инк с готовностью расчертил своей огромной кистью портал, сделав приглашающий жест рукой. Опять эта чертова лужа, в которую придется заходить, и ведь не один раз. Порталы разрушителя были приятнее: я хотя бы видела, куда иду. Несмело подойдя к скелетам и глупо помявшись, я умоляюще посмотрела на художника.

– Как на меня бросаться, так мы первые, а как в чернила вляпаться, то трусим? – ехидно пробасил тихий голос Эррора прямо над ухом, пуская мелкие мурашки по шее, – пошли уже, мелочь.

Скелет толкнул меня в портал Инка, тут же шагая следом вместе с хранителем.

Снова этот дивный ночной мир встретил нас напоенным влагой воздухом, тихим стрекотом сверчков и бескрайним звездным небом. В этот раз я почти удачно спрыгнула в траву, лишь немного покачнувшись и неуклюже махнув хвостом, восстанавливая равновесие. Хорошо, что перед этим всем я успела переодеться в сухую чистую одежду, достаточно теплую для этого места. Теплый свитер Эррора и где-то раздобытые старые, но ещё вполне добротные джинсы, которые он мне отдал в личное пользование, были как никогда кстати. Два скелета позади оповестили о себе новым спором:

– Вы что, не ладите? – разочарованно допытывался до чернокостного Инк, по своему растрактовав значение последней брошенной разрушителем фразы.

– Отвяжись!

– Ладите? Или вы… О, ты пожелтел… Неужели вы…

– Завались уже, дебилоид, иди лагерь поставь! – Эррор как-то спешно ретировался, сославшись на то, что поищет дрова.

Я не особенно понимала, о чем они там спорят, хотелось посидеть в тишине и немного поразмыслить обо всем до того, как можно будет устроиться здесь на ночлег. В экстренном случае поспать я могла и в облике зверя, уютно свернувшись калачиком в подходящем для этого месте. Мысли о темном потоке не давали покоя, я что-то упускала. Что-то важное.

В родном мире нас учили старшие создатели – старейшины. Но обучение касалось в основном непосредственных наших задач – создания или исправления душ, которые затем мы либо носили в себе, около собственной души до необходимого момента, либо отправляли в другие миры, которые могли открывать некоторые из нас. Практически всё мы в конечном итоге постигали самостоятельно, рано покинув обучающих нас сородичей, путешествуя по миру, находя и собирая уникальные обрывки энергий для создания своих творений, ведя образ жизни одиноких созидателей, лишь изредка встречая себе подобных. Я миры открывать не умела, но зато могла собирать редкую энергию, носимую в себе до сих пор. В те времена, отправить ее куда либо мне не удалось. Но зато первый из трех собранных мозаик энергий помог мне уже здесь, исцелив душу Эррора.

Наш мир находился вне вселенных, и попасть туда обычные существа никак не могли. Но как-то попал разрушитель и художник… Старейшины объясняли, что материя может разорваться, как изношенный сильным ветром парус, открывая вре́менный проход. Но он затянется сам, словно заживающая рана. А вот материя остальных вселенных сама восстановиться не может… Что же ещё они рассказывали? Силясь вспомнить, я села в траве, обхватив руками голову. Черт, ведь там было что-то про тёмный поток, я точно знаю, но никак не могу вынуть это наружу. Давно это было, будто и не в этой жизни вовсе.

– Эй, все хорошо, Аквила? – Ласково прошептал садящийся рядом Инк, отчего я вздрогнула, резко выдернутая из воспоминаний, – Тшшш, тише… Прости, что напугал… Я скучал по тебе.

– Мм. Ничего, все в порядке. Вспоминала просто…

– Свой дом? – я кивнула, заглядывая в глаза художнику, – Скучаешь, малышка? Мне жаль, что я не могу вернуть тебя.

– Нет, я.. Вспоминала, как выросла. Но я не жалею, что попала сюда, – искренне ответила я, понимая, что даже будь у меня шанс вернуться, то, наверное, я бы им не воспользовалась. Это из-за Эррора?

– Ты родилась в пустыне?

– Нет. Но я прожила там большую часть своей жизни.

– Одна? И тебе там не было… Пусто? Или одиноко? – Художник искренне изумился, шире раскрыв глаза, в которых плясали вопросительные знаки.

Я покачала головой:

– Создатели душ от природы одиночки. Чтобы быть счастливыми, нам не нужна компания. Мы десятилетиями скитаемся по миру, не встретив ни одного собрата.

Инк задумчиво опустил взор на мои скрещенные пальцы и немного помолчал.

– Когда появился я… Мне было очень одиноко. Так одиноко, что я чуть не сошел с ума в своем недорисованном мире. Мой дом был мне тюрьмой, – ровным голосом вдруг рассказал он, вглядываясь в звёзды над нашими головами. Я изумлённо взмахнула хвостом, перекладывая его на другую сторону от себя и спросила:

– Как ты с этим справился?

– Я… Уничтожил свою душу, – Инк посмотрел мне в глаза белыми безэмоциональными огоньками, вгоняя меня в ужас. Он бездушный! Уничтожение души для их создателя сродни чему-то невероятно страшному, пугающему до дрожи, проходящей, как разряд электричества через все тело. И через мою душу. Как какой-то инстинкт, чей голос я пока не могла разобрать… Но теперь я точно поняла, отчего он казался мне ненастоящим. Вся эта искусственная аура, витавшая вокруг белого скелета теперь стала логичной, в точности соотнесясь с истинным положением дел. Я не чувствовала его души, в этом всё дело. И это чертовски меня напугало.

– А о чем мы говорили? – Вдруг беззаботно спросил он, неловко почесав шею, как ни в чем ни бывало улыбаясь и не замечая, как я немного отпрянула от него, сидя теперь в напряжённой позе.

– Вы идти спать собираетесь или нет, полуночники долбаные? – громогласный крик Эррора огласил ночную тишину. Разрушитель, широкими шагами пересекая поляну, приблизился к нам, рассматривая нас внимательным прищуром. Похоже в темноте он видит ещё хуже. Его привычный низкий голос немного поубавил мое напряжение, и я поспешила встать и пойти в наш небольшой, импровизированный лагерь у весело горящего костра, который разжег чернокостный. Я оставила последний вопрос художника без ответа. Все равно не вспомнит.

Инк с помощью кисти создал нам спальные мешки, почти такие же, как и тот, в котором я спала в доме Эррора. Но цвет у них был бежевый, с зелёными полосами, прямо как одежда хранителя. Мы ещё немного посидели у огня. Два скелета о чем-то тихо переговаривались, подбрасывая сухие веточки в пламя, а Эррор иногда даже тихо посмеивался. От чего-то этот его смех отзывался во мне приятной теплой негой, и я начала клевать носом от усталости, обернув вокруг ног хвост и склонив голову к согнутым коленям. Эррор заметил, что я почти сплю, наклонился к самому уху, опаляя его горячим дыханием и тихим убаюкиваюшим голосом сказал:

– Ложись уже спать, маленькая бестия. Тебе надо отдохнуть.

Я устало кивнула и почти по самый нос залезла в спальный мешок, практически сразу засыпая и с сожалением отмечая напоследок, что этот спальный мешок не пахнет им.

Я вижу вдалеке что-то необычное. Сквозь плотный туман. Пучки тростника, молчаливо тянущие пушистые колоски к небу. Там вода. Много воды. Озеро. Это сон? Зеркальная гладь видна чётче, открывая взору мягкое отражение очертаний берега, покрытого сочными травинками нежного цвета, словно весенней травы и жёлтых лютиков. Темные покатые силуэты старых и мощных ив склонились над поверхностью, молчаливо смотря на свое подобие. И тишина. Такая глухая, что даже собственного сердцебиения не слышно и не чувствуется отклика душ. Словно их нет вовсе. Пугающее равнодушие стелется внутри, пуская корни медленно и тягуче, не причиняя боли, но принося понимание, что это было не напрасно. Мягкое касание давно забытого воспоминания немного бередит ленивые мысли, заставляя их расступиться. Память о словах учителя, который рассказывал о старой легенде и предсказании. Что же там говорилось? Мир понесется как исполинский создатель душ, лишившийся поневоле крыльев. И через флуктуации будет создаваться правильное и неправильное, неподвластное для тех, кто хранит равновесие. Но придет живое и…

– Аквила-а-а, проснись!

Меня словно выдергивало со дна реки. Глаза не хотелось разлеплять как минимум никогда… Я не выспалась. Вроде только легла спать, а вся ночь прошла как один час? Какой ужас. И сон странный снился. Не понятно ничего. Меня кто-то настойчиво, но мягко тормошил, засунув руку в мой спальный мешок. А ещё что-то говорил тихо и ласково, отчего снова начал наваливаться сон.

– Подъем, мелочь! – уже буквально рыкнули мне в ухо. Я резко распахнула глаза, подрываясь и вылетая из спального мешка, как раненная лисица. Действительно, уже брезжил рассвет, облачая ранее звёздное небо в нежные розоватые оттенки. Я растерянно огляделась, мелко дрожа и ежась от утренней прохлады, безжалостно пробравшейся под свитер. Мужчины уже не спали: Инк бодро складывал пожитки и заваривал невесть откуда взявшийся чай на костре, а Эррор, ставший причиной моего резкого подъёма, довольно скалился рядом. Я раздражённо махнула немного распушившимся не то от страха не то от холода хвостом и предпочла проигнорировать выходку чернокостного скелета. Лучше пойду помогу Инку с завтраком.

Рядом с костром так кстати обнаружилась добытая кем-то из них пачка сосисок, и организовав подходящие прутики, я принялась зажаривать угощение на огне, изредка перебрасываясь непринуждёнными фразами с художником.

– Знаешь, эти сосиски вкуснее всего готовить именно на огне, Аквила. Я специально их взял с собой, – радостно трещал хранитель, нагло присаживаясь почти вплотную и помогая мне поворачивать часть прутиков с едой, – ты раньше ела такое?

– Нет. Но пахнет приятно. Думаю, это неплохая еда.

– Неплохая? О-о-о, да ты точно оценишь. А что ты вообще больше всего любишь есть? Я помню, что тебе джем нравится, хотя и не уверен теперь, – Инк сейчас поочередно отпивал цветную жидкость из флакончиков, висящих на поясе, идущим через всю его грудь. Интересно, что это? Пахнет это очень необычно, но довольно приятно. Недовольный Эррор сел по другую сторону от меня, с прищуром глядя на художника и беря кружку.

– Я люблю форель и масло, – непринужденно ответила я. Рядом поперхнулся чаем разрушитель, едва не пролив напиток на свое чёрное пальто, вызывая полный любопытства взгляд Инка. Меня же полностью завлекли цветные флаконы, заманчиво сверкающие в свете восходящего солнца. Это что-то неизведанное. К этому почему-то тянуло, словно ребенка к открытому пламени. Очнулась от наваждения когда уже дотронулась до пояса художника, медленно проводя пальцами по звякающим стекляшкам и мою руку порывисто не перехватил подскочивший Эррор.

– А вот это тебе лучше не трогать, детка, – он ощутимо сжал мое запястье и злобно зыркнул на растерянного товарища странным долгим взглядом. Я поняла, что сделала что-то не то, но недоумевала, почему это случилось. Что в этих флаконах и почему они меня так завлекли? Похожие чувства я испытывала собирая осколки энергии, путешествуя по родному миру.

– Что это? – я решила спросить у Эррора, чтобы успокоить его и заодно получить ответ. Отчего-то проскользнувшее в его взгляде моментом ранее разочарование отозвалось в моей душе неприятным уколом. Он перевел взгляд на меня и, видимо увидев в моих глазах растерянность, отпустил руку и заметно расслабился, опередив с ответом уже хотевшего заговорить художника: