Текст книги "Ring-a-round the rosie (СИ)"

Автор книги: daydreamerrr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Прошу прощения, мистер, – во второй раз заговорила Рози. В голосе девушки звенело явное раздражение. Не дождавшись ответа, она привстала, заглянула за прозрачный пластик перегородки, отделявший её от водителя, и, не сдержавшись, вскрикнула: – Ты?

– Сюрприз! – счастливо взвизгнул Джим и энергично крутанул руль. Резко отброшенную назад девушку впечатало виском в стекло, но это только больше развеселило его. – Что случилось, Рози, язык прикусила?

Чувство пьянящего безумия заставляло Мориарти сильнее давить на педаль газа, в то время как Роуз лишь крепче сжимала побелевшими пальцами ручку двери – безнадёжно, беспомощно, будто бы она находилась не в пузатом лондонском кэбе, а минимум в горящей колеснице, запряжённой четырьмя конями апокалипсиса и несущейся прямиком в ад.

– Мы так не договаривались.

– Тш-ш, – с притворной строгостью зашипел Джим, лихо развернув кэб через две запретительные полосы. – Потерпи, мы почти на месте.

Больше Роуз не проронила ни слова, и вскоре Мориарти наскучило кружить по центральным улочкам: главное развлечение ждало его впереди. Поэтому уже спустя пару минут он сбросил скорость у предусмотрительно поднятых ворот подземного паркинга одной из безликих новострек и съехал вниз по бетонному пандусу. Здесь было пусто и тихо. Лишь несколько припаркованных рядами чёрных кэбов говори о том, что в обычное время это место служит стоянкой таксопарка.

Заглушив двигатель, Джим выбрался из машины и придирчиво огляделся. Пока всё шло по плану. Разве что Рози не спешила составить ему компанию, ледяной статуей примёрзнув к заднему сидению автомобиля.

– Не глупи, – распахнув дверь, Мориарти требовательно подставил руку. – В «Рассел» разливают на удивление неплохое пиво, но наше дело не потерпит лишних ушей.

Пальцы Роуз оказались холодными, но цепкими. Мстительно вцепившись ногтями в протянутую ладонь, она поднялась на ноги и, распрямившись, одними губами прошептала:

– Спасибо.

– Принесла мои конфетки? – облизнув пересохшие губы, улыбнулся Джеймс.

– Как договаривались.

С секунду поколебавшись, Адамс расстегнула сумочку и передала её содержимое Джиму: два прозрачных пластиковых пакета, по шестнадцать капсул в каждом и ни малейшего шанса отличить один от другого. Сравнив упаковки на свет, Мориарти удовлетворённо хмыкнул. Смерть – вот что возбуждало его сильнее игр разума. С горящим от предвкушения глазами злой гений достал по одной пилюле из каждого, затем забросил пакеты в салон кэба и, приблизившись к насторожившейся девушке, спрятал руки за спину.

– Правая или левая? – садистки нежно спросил он.

– Это не смешно, Джим.

– А так? – пользуясь оставшимся меж ними расстоянием в полшага, Мориарти выставил перед собой раскрытые ладони с сероватыми капсулами. Дурашливо поиграв руками, видимо изображая жонглёра, он протянул Рози правую. – Она твоя. А вторую, чтобы было по-честному, приму я. Если хочешь, можем поменяться.

– Ты сумасшедший, – хрипло произнесла Роуз. От волнения голос едва подчинялся.

– Знаю, сладкая. Я манипулировал тобой, шантажировал, запугивал, угрожал. Разве я не заслуживаю смерти? Так давай покончим со всем этим.

– Так просто? Решил покончить с собой, Джим? А я твой зритель.

– Второй игрок, – утомлённый затянувшейся прелюдией, Мориарти вздохнул. – Увы, Рози, ты уже начала кое о чём догадываться. Я не могу позволить тебе остаться в живых. Впрочем, моя смерть решит эту проблему. Ну же, будь умницей, давай сыграем.

В тусклом свете ламп приоткрытые губы девушки казались зияющей раной. Роуз выбрала предложенную капсулу. Однако остановившись у самого рта, осеклась и окатила Джима пронзительным, немигающим взглядом.

– Если это не она – не тронут ни меня, ни моих близких?

– Клянусь, – посерьёзнев, кивнул Джим. – Твой ход.

Алчущими глазами Мориарти следил, как благородно преображается бледное лицо принявшей правила его игры смертницы. Как напрягается тонкая шея. Как легко исчезает капсула за багряными губами. Адамс не решилась принять её сразу же. Лишь сперва покатав на языке и полностью разжевав пилюлю, Рози вздохнула и прикрыв веки проглотила растворившийся в слюне порошок.

Провокационнее самого громкого порно.

Джим и сам не понял, в какой именно момент слетел с тормозов. Предлагая таблетку Роуз, он не собирался принимать вторую, но теперь возбуждённо вертел её в пальцах, согревая жаром дыхания – его тело требовало этой разрядки.

– Больше никаких игр со смертью, – вкрадчиво произнесла Рози, и перед тем, как Мориарти очнулся от наваждения, забрала и легко проглотила полагавшуюся ему «дозу».

Если бы у консультирующего злодея было сердце, вероятно, в тот момент оно бы пропустило пару ударов. Потому, что Джим давно научился обходиться без него, злодей не стал теряться в чувствах, а потянулся к Роуз и грубо обхватил её лицо руками. Надавив на скулы дернувшейся было девушки, Мориарти заставил её приоткрыть рот и невозмутимо скользнул двумя пальцами внутрь, изучая податливые стенки. Капсулы не было… Как, впрочем, не было и признаков того, что Адамс торопится отбыть на тот свет.

Очевидная идея вдруг мелькнула в мозгу криминального гения. И новая волна возбуждения затопила его сознание. На грани бесстыдства Мориарти вплотную прильнул к лицу Роуз, заменив покинувшие рот девушки пальцы своим языком. Джим целовал её медленно – с извращённым наслаждением смакуя вкус своего поражения.

– Мятные, – наконец отстранившись от раскрасневшейся Рози, хохотнул он. А затем звонко чмокнув её в лоб, рассмеялся в голос. – Заменила яд на мятные леденцы!

– Ты же просил конфетки, – прикрыв пылающие губы ладонью, пробормотала девушка.

– Признаться, не думал, что ты сможешь удивить меня дважды. Но это было умно, браво, – отдышавшись, отвесил шутливый поклон Мориарти. – Ладно, поиграли и хватит. Где «плохие» капсулы?

– Ты поклялся, – напомнила Рози.

– И сдержу слово. Ну же, тебе нечего бояться. Впрочем, ты знаешь, я получу их в любом случае.

Роуз уязвлённо поёжилась. Медленно, словно бы оттягивая неизбежное, она извлекла из внутреннего кармана пиджака прозрачный пакет с шестнадцатью капсулами и отдала его Джеймсу.

– Вот так, – обезаруживающе мягко сказал он и бросил упаковку к двум её идентичным близнецам в салоне кэба. – Видишь, Рози, сладкая, всё в порядке.

– Теперь ты отвезёшь меня обратно, – потребовала она.

Благосклонно кивнув, Джим щёлкнул пальцами – одно из крайних такси загорелось фарами. Первоначально планировалось, что пережившую тест капсулой Рози снимет его снайпер, но «девчушка с печеньем» провела эту партию с блеском, додумалась продублировать пустышки, а значит, заслужила если не главный приз, то минимум второй раунд.

Адамс уже сидела на заднем сидении, когда Мориарти вновь напомнил о себе из-за не поднятого стекла:

– Я позвоню, как понадобишься.

– Ты точно меня с кем-то путаешь, – прошипела, и Джим устало закатил глаза.

– К чему осложнять себе жизнь, бросая мне вызов? Разве ты не хочешь покружиться, Рози?[1]

– Уверена, ты сможешь найти компанию и получше.

– Ты неплохо целуешься, – ядовито облизнув губы, проронил на прощание Джим.

– Но плохо соображаю после…

Хлопнула дверь. Неизвестный мужчина за рулём в чёрном аккуратно вывел машину по бетонному пандусу и буднично покатил по узким улочкам просыпающегося города. Будущее Роуз виделось ей неясным, но страха не было. Измученная и разбитая, она слишком хотела верить в то, что на этом у них с Джимом поставлена точка. Вот только злой гений тем ранним утром решил иначе.

🎶Melanie Martinez – tag, you’re it

___________

[1] – отсылка к первой строчке старинной английской считалочки, которая дословно звучит как: «Ring-a-round the rosie, A pocket full of posies, Ashes! Ashes! We all fall down».

Считается, что второй смысл этого стишка – игра слов вокруг симптомов умирающего от чумы человека.

========== V. A linea ==========

Стуком предупредив хозяина дома о вторжении, Роуз хирургически погрузила ключ в замочную скважину и несмело приоткрыла створку.

Меж друзьями никогда не было закрытых дверей. Но после двух выпавших из колеи дней и полусотни пропущенных звонков шансы на то, что Эван примет гостью со всепрощающе распростёртыми объятьями приравнивались к вероятности немедленного падения с неба косяка перелётных пираний.

Здесь было тихо. Разрывая предштормовой фронт шорохом прихваченного с собой пакета, полного бумаг и пахнущих чизбургерами извинений, Роуз прошла вглубь квартиры. Разрешение конфликта грезилось ей мирным: в конце концов, прошло всего каких-то два дня! Однако вылетевший из проёма спальни пластмассовый дротик, пребольно отрикошетивший от груди девушки, явно намекал на то, что обойти сражение путём переговоров не удастся.

Интуитивно отпрянув в нишу у холодильника и тем самым увернувшись от второго выпущенного снаряда, Адамс как ни в чём ни бывало выкрикнула:

– Я принесла твои конспекты!

– Оставь на подоконнике и проваливай, – последовал незамедлительный ответ, и третий дротик стукнулся о кухонный линолеум.

– И твоей любимой еды из ресторанчика на Шафтсбери-авеню, – соблазнительно похрустев пакетом, продолжила уговоры Роуз.

Обстрел прекратился. Но это вовсе не значило, что Эван так просто сдаст позиции. Воспользовавшись секундной заминкой, Адамс бросила отвергнутый фастфуд и, поймав лбом очередной дротик, ворвалась в комнату с твёрдым намерением надрать кое-кому уши.

– Ведешь себя хуже избалованной пятилетки, – выпалила она, в два длинных шага достигая разложенного дивана и отвешивая «снайперу» материнский подзатыльник. – Дай-ка это сюда.

Силы были неравны, и после непродолжительного боя Рози уверенно отбросила вырванный из тонких мальчишеских рук пластмассовый арбалет. Нахмурившись со всей возможной строгостью, она нервно поправила волосы. То же сделал и Эван, но, оборвав отзеркаленный жест, вскочил с диванных подушек на пол.

– Сегодня вторник, – гневно одергивая застиранный халат, цеплявший глаз аппликациями супергероев, проворчал он. – Помнится, ты обещала быть в воскресенье вечером. Но не пришла. Не отвечала на звонки. Даже на занятиях не появилась. Да что за херня с тобой происходит, Роуз?

– Может, сбавишь тон?

Категоричным жестом перебив Адамс, парень зажал ладонями уши и кивнул на дверь:

– Я хочу побыть один.

И сколь долго бы Рози не прожигала друга отрезвляющим осуждением, признаться, ей тоже этого хотелось: отгородиться от мира в байке любимого халата, переболеть, успокоиться. Два дня ведь уже прошло… Но щёки по-прежнему горели от прикосновений Джима, а пляшущие на стенах подземной парковки тени путали сны с явью, травили сомнениями.

Что, если всё это лишь призраки отравленного токсинами мозга? А раскрасневшийся от обиды Эван – это тот самый финальный росчерк её эпитафии, запечатленный угасающим разумом? Что, если она проиграла?

– Тем вечером папа нагрузил меня в лаборатории так, что на телефон не было и минуты. Ну, да ты знаешь, с ним бесполезно спорить, – заговорила Роуз, морщась, словно сдирая корку с незажившей ссадины. – Позже ночью я собиралась поймать такси и набрать тебя уже по дороге, но получилось иначе. Наверное, мне стоило насторожиться сразу же – прежде, чем он попытался прикончить нас обоих. Но кто обращает внимание на таксистов? На это, видимо, и был расчет…. До сих пор в голове не укладывается! Никогда не встречала никого с такими искалеченными мозгами. Думаю, тот псих серьёзно болен или что-то ещё, что может заставить человека устраивать аттракцион вокруг самоубийства.

– Его звали Джеффри? – зацепившись за последнее слово, перебил её Эван.

– Очень уместный вопрос, Эван, браво.

– Джеффри Паттерсон вчера покончил с собой в одном из офисов недостроенного бизнес-центра. В газете писали[1], – потерев переносицу, припомнил обладатель фотографической памяти. Но, спохватившись, посерьёзнел и добавил: – Ну а ты как, в общем и целом?

– Честно говоря, напугана. До смерти напугана, Эван. Каким-то чудом мне удалось убедить этого маньяка передумать. И последующие сутки я просидела затворницей в комнате, пытаясь убедить уже себя, что всё позади.

Детские черты лица Эвана сделались жёстче. Природа щедро одарила парня мозгами, притом не утруждаясь развитием в них нервных связей, отвечавших за сочувствие. Скорее всего, умом он понимал, что пережитое Рози весомее его обиды, однако за неспособностью понять выразился единственным годившимся, по рассуждению, образом:

– Мудак он, – припечатал Эван. – И, если хочешь, мы больше не заговорим об этом.

– Долго ты планируешь злиться на меня? – спустя минуту тяжёлого молчания спросила Роуз.

Эван не ответил – вполне в его стиле. В задумчивости бормоча что-то про чай, парень потуже затянул халат и выскользнул на кухню. Щелкнул чайник. Зашуршали обёртками чизбургеры. А Роуз так и не сдвинулась с места, празднуя скомканную победу: как вдруг уверовавший грешник после исповеди, она разрешила себе выдохнуть, развести плечи и думать о будущем с осторожностью, но без оглядки на дьявольские замыслы Джима. «Это просто стресс», – внутренне одёрнула себя Адамс.

Полузабытая улыбка осторожно расцвела на её губах. Умиротворенно пожав плечами, Адамс уже было собралась присоединиться к призывно гремящему посудой хозяину дома, но тут её карман насквозь прошило телефонным звонком. Две секунды – два пропущенных сердцем удара.

«Развлекаетесь, детишки?» – уставившись в экран, прочитала она.

«Премного польщён рассказом, мне тоже было весело. Однако партию придётся доиграть».

– Роз, – позвал из соседней комнаты Эван. – Роз, ну ты чего там застряла?

Девушка помотала головой. Пытаясь унять панику, она затравленно бросила взгляд на завешенное жалюзи окно, на высокий платяной шкаф в углу комнаты, на тёмную дверь ванной, затем снова на безжалостно яркий экран телефона. Сообщения не исчезли.

– Папа опять по работе пишет, – едва не заикаясь, ответила она.

«Можешь звать меня папочка», – мгновенно отреагировал Джим.

Абонент не определялся. И хотя толка от знания номера маньяка, преследовавшего её, не было, Рози вспыхнула, в волнении терзая телефон. Пальцы дрожали, от напряжения на шее Адамс выступила испарина, но оператор не выдавал и цифры номера Джима. Бросив тщетные попытки, девушка крутанула плоский корпус и с мясом выдрала заднюю панель.

– Чтоб тебя, – зашипела Роуз, ломая ногти о плоскую пуговицу жучка. Следящее устройство будто намертво прилипло ко внутренностям телефона.

«Долго возишься. Надеюсь, второй подарок ты отыщешь быстрее. Тик-так».

Пролистав сообщение вверх к уже прочитанным, экран высветил фотографию знакомой спальни; её спальни – той самой, где Рози провела последние дни в мнимой безопасности. Впрочем, взвинченная до крайности, она и не мыслила выяснять, что всё это могло значить. К чёрту.

Вылетев на кухню, Роуз выхватила у ошарашенного Эвана кружку и зло плюхнула телефон в ещё дымящийся чай. Экран погас.

– Тебе не кажется это немного странным? – нервно хохотнул он.

Девушка машинально кивнула. Она отставила захлебнувшийся мобильник и, уронив пылающее лицо в ладони, отвернулась. Последние силы уходили на подавление волны острой жалости к себе; напрасной жалости, ведь Джим честно предупреждал, что ничего не кончено.

– Он не имеет права дёргать тебя по каждой ерунде, – сквозь тиканье в ушах расслышала она сварливое бурчание позабывшего обижаться Эвана. – Тем более на кануне экзаменов! Быть может, если ты расскажешь мистеру Адамсу, что три первых номера из ректорского списка в этом году досрочно получат дипломы и оплачиваемую стажировку, он даст тебе передышку?

– Что ты несёшь? – вяло переваривая услышанное, выдавила Роуз.

– Ну, приехали, – звонко хлопнул себе по лбу парень. – Я собирался рассказать, когда эта новость была под грифом «секретно», но ты пропала, а теперь уже все в курсе. Да, твои последние тесты, не без моей помощи, сданы на высший бал. Однако ещё пара прогулов сметут фамилию Адамс с верхушки списка – и прощай, Вена.

– Ты словно специально всё путаешь.

– Оплачиваемая стажировка в Австрии для студентов с высшим рейтингом на момент окончания этого семестра, – медленно, чётко разделяя слова, произнёс Эван, взглянув прямо в недоверчиво блеснувшие глаза Роуз. – Так что реши вопрос с отцом и отработай пропущенные часы, потому что без тебя я на материк не поеду.

– Если протяну до декабря.

– Не совсем, – без тени иронии поправил парень. – Постарайся избегать сумасшедших таксистов хотя бы до ноября. Я уже обговорил с ректором досрочную сдачу итоговых работ. Не знаю, как у тебя, а у меня нет желания наблюдать за развязкой кровавой бойни за оставшееся третье место.

Договорив, Эван торжествующе хмыкнул, ожидая если не бурных оваций, то хотя бы заслуженной благодарности. Но Роуз держалась скованно. Словно бы открывшиеся перспективы сдавили ей горло, девушка побледнела и выдавила:

– Значит, Рождество празднуем в Австрии.

🎶Royal Blood – you can be so cruel

Комментарий к V. A linea

[1] Сэр Джеффри Паттерсон – бизнесмен, который стал первой жертвой таксиста Джеффа Хоупа в «Этюде в розовых тонах».

========== VI. Casus belli ==========

Когда динамик прослушки мобильника Роуз скончался, Джим отложил ноутбук на подлокотник кресла и, дотянувшись до пульта от музыкального центра, включил случайную композицию. Уверенные призрачные пальцы с первого прикосновения подчинили себе клавиши. По комнате поплыли фортепианные ноты, вторимые тонким треском старой записи. Набрав объём, музыка закружилась под низким потолком. То ускоряясь, то выжидающе перетаптываясь, вскоре она затопила собой всё пространство гостиничного номера отеля «Рассел», словно бы превратив комнату в диковинную музыкальную шкатулку.

Моран редко удавалось застать Джима в умиротворённом настроении; настолько редко, насколько он позволял себе казаться таким при посторонних. Сейчас криминальный гений дремал, закинув ногу на ногу. На его лице блуждала одухотворённая полуулыбка. А расположившийся напротив снайпер никак не могла заставить себя перестать настороженно рассматривать шефа, ведь не раз замечала, что Мориарти погружался в музыку лишь накануне очередного безумства. В такие моменты он был опаснее всего, мысленно отпуская реальность и торжествуя уже где-то на развязке своих больных идей.

Мелодия заскучала и сошла на нет. А вдруг взвизгнувшая из колонок скрипка заставила Джеймса нахмуренно встрепенуться.

– Не знаю, как тебе это удалось, но сыщик вцепился в дело с первой жертвы, – сверившись с мобильной почтой, сказала Моран в ответ на его тяжелый взгляд. – Должно быть попался на диссонансе с прессой, кричащей о самоубийстве. Если хочешь знать, сейчас Холмс изучает труп в морге Бартса.

– Так притормози его, – сонно закатил глаза Джим.

– Шерлока?

– Таксиста. Серийные убийства не случаются с периодичностью мыльной оперы. Пускай как прежде занимается извозом. Ни на что другое он всё равно не годен.

Вдумчиво кивнув, Моран сделала себе пару пометок. С досадой она думала о том, что перерыв в деле с Холмсом не сулит ничего хорошего. Вряд ли в ближайшем будущем подвернётся ребус сложнее и перспективнее социопатичного детектива-консультанта, а без интересной мишени на горизонте помрачневший Джим очень скоро вновь обратится к прежнему драйву с его азбукой шантажа и гармонией взрывов. Будничная серость Лондона уже заметно тяготила злодея. Лишь единственная переменная сомнительным якорем удерживала его на месте.

– Как дела у Рози? – мурлыкнул Джим.

В ожидании ответа он вернул в комнату седьмой вальс Шопена и, ленно взмахнув руками, принялся чертить в воздухе странные фигуры.

– Только засобиралась домой, – заработав неодобрительную гримасу на лице злодея, озвучила агентурные данные Моран. – Может, не восприняла предупреждения всерьёз, – продолжила она. – Ты же изначально и не рассчитывал на то, что Адамс успеет до того, как план «подарок» сдетонирует?

Джеймс хмыкнул. Чуть склонившись к журнальному столику, он картинно взметнул в воздух стопку вчерашних газетных вырезок с заголовками о «загадочном самоубийстве».

– Бум, – по-детски пародируя взрыв, выдохнул он под шорох осыпавшихся листов. А затем, профессионально вцепившись глазами в снайпера, произнёс в совсем другом настроении: – Я вижу к чему ты ведешь, Моран. Вижу, как наблюдаешь, просчитываешь варианты, так почему бы не спросить напрямик: тебе же любопытно, как далеко я намерен зайти?

– Ты нанял меня не за этим.

– И правда, зачем?

– В последний раз ты практически поддался ей, Джим, – строго проронила Моран. – Тающая на языке смерть: такая близкая, неотвратимая – тебя ведь это заводит.

«И делает безупречный образ злодея уязвимым», – добавила про себя наёмница, вовремя прикусив язык.

Мориарти не спешил ни подтверждать, ни оспаривать ее слова. Притворившись спокойным, он вновь перемотал на начало вальса, ставшего вдруг зловещим, и, обращаясь к музыкальному центру, протянул:

– Создавая безупречные произведения искусства из ничего, на всем протяжении истории люди так и не удосужились довести самих себя до совершенства. От подобных Роуз обывателей и не требуется блистать гениальностью. Но, имей умница-Шерлок хоть долю её сексуального потенциала, я без долгих прелюдий уложил бы этого девственника прямо в морге.

***

«Получу диплом на полгода раньше, – загнанно шептала Роуз, спеша укрыться от начавшего накрапывать дождя под козырьком двери своего дома. – «Сдам экзамены и, не оглядываясь, в аэропорт». И, хотя дорога к спасательному трапу лежала через три недели предэкзаменационной зубрёжки, самым непреодолимым испытанием – она знала – это неизвестность. Прощальный вальс на острие настроения маньяка. От этой зыбкости хотелось забиться в угол, закрыть уши руками и, зажмурившись, умолять вернуть всё как было; ведь до появления Джима всё в её жизни было правильно, как и должно быть… А теперь Роуз боялась даже перешагнуть родной порог.

«Тик-так!» – вспомнила она последнее сообщение и, ураганом миновав холл, направилась прямиком в свою спальную. Неужели Джим побывал здесь? Едва ли. Вероятнее всего, водитель, который отвозил её тем вечером, просто выждал время, а затем пробрался внутрь, установил жучок в телефон и ещё чёрт его знает что. Да, скорее всего, так оно и было. Однако для Роуз оставалось нерешаемой загадкой, каким образом человек Джима сумел провернуть всё, не потревожив сон мистера Адамса и не перебудив соседей, которые (как и подобает «правильным» лондонским соседям) чутко реагировали на малейший шум.

Спальня оказалась перевёрнутой вверх дном: ящики выдвинуты, «голый» каркас кровати передвинут на середину комнаты, а личные вещи вперемешку с выброшенными из шкафа книгами громоздились теперь на письменном столе.

– Роз, – окликнул девушку из глубины квартиры хриплый голос мистера Адамса.

Тон отца, как и удручающее свидетельство его обыска, не предвещал ничего хорошего. Словно бы прощаясь, Роуз тоскливым взглядом окинула перерытую в руины спальню и, скинув пропитанное уличной сыростью пальто, поплелась в гостиную.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил мистер Адамс, худой, моложавый для своих лет мужчина в строгих очках, когда Роуз заняла краешек кресла.

Прилежно сложив руки на коленях, девушка со вздохом уставилась на картонку из-под имбирного печенья, стоявшую перед ней на журнальном столике. Мистер Адамс тоже пригляделся к злосчастной коробке, будто бы видел её впервые. Должно быть мужчине хотелось, чтобы сейчас это действительно оказалось правдой. Рози знала, что устраивать сцены было не в характере мистера Адамса, и внешне оба они – отец и дочь – держались нарочито буднично, отчасти ещё и потому, что под этой крышей со дня ухода матери не случалось и намёка на скандал. В основном Адамсы общались по работе. И, за неимением опыта в подобного рода конфликтах, теперь силились изобразить спокойствие.

– Да, – неуверенно протянула Рози. – То есть нет. Возможно, это просто сезонное недомогание.

– У тебя в комнате звонил телефон. Часа два звонил, – скрипнул зубами мистер Адамс. – Ты знаешь, Роуз, я не любитель нарушать границы чужого личного пространства, тем более, что я всегда считал тебя самостоятельным человеком, никогда не давил и излишне не опекал.

Осекшись, мужчина подался вперёд. На секунду Роуз представилось, что отец ударит её. Но мистер Адамс всего-навсего схватил со стола картонку, сердитым движением вытряхивая из неё обёрнутый в газету револьвер и мобильник, как две капли воды похожий на тот, что Роуз утопила в чае.

– Расскажешь, что это за мода такая сезонная, или станешь всё отрицать? – рявкнул он.

– Отрицать было бы глубо. Но что это?

– Ты мне скажи! Там ещё были какие-то капсулы. Отдам их завтра на экспертизу. И если я подниму журналы и узнаю, что ты выносишь препараты из лаборатории…

– Ну, пап, – прервала монолог отца Роуз.

– Так значит, это правда? Да что с тобой происходит?

– Зимой я уеду на стажировку, – дрогнув, сказала Роуз. – А до того времени поживу у Эвана.

Мистер Адамс не возражал. Застыв в кресле с выражением замешательства на перекошенном лице, он проводил дочь, как ей показалось, немым разочарованием. Распотрошенная картонка так и осталась лежать на журнальном столике. А Роуз, хлопнув дверью на радость соседям, бросилась на улицу, где мелкий дождик уже во всю орошал город.

Серые прохожие, стараясь поглубже втянуть головы в воротники, ускоряли шаг, в то время как бредущая меж ними девушка в тонком платье едва удерживалась, чтобы не осесть на тротуар. Роуз чувствовала себя героиней мыльной оперы – взбунтовавшимся от бокала вина подростком. Но ничего не могла поделать. Ей не к кому было пойти. Ей не у кого попросить помощи, без того чтобы поставить этого человека под прицел Джима. Адамс становилось не по себе от одной только мысли, как глубоко этот психопат, кем бы он ни был в действительности, отравил ей жизнь. И, трезво оценивая свои силы, Роуз стремилась сберечь хотя бы то, что осталось.

Подбросив три «альтернативы», две из которых больше походили на издёвку, Джим передал ей право хода: яд, пистолет, телефон. Очевидно, завязка для нового смертельного аттракциона крылась в мобильнике и заведомо вызывала желание сбежать из Лондона прямо сейчас. «Нет, нельзя. Всего какая-то пара недель», – убеждала она себя. При других обстоятельствах Роуз посчитала бы всю эту авантюру безнадёжным флиртом со смертью, но теперь пробиравший до костей холод преисполнил её решимостью уступать партию за партией, чтобы просто выиграть время.

В холле отеля было немноголюдно. Улыбчивая девушка за стойкой ресепшен, окатив промокшую Адамс сочувственным взглядом, уточнила делали и, взамен залога получив полную предоплату по кредитной карте, спросила:

– Есть какие-то особые пожелания?

– Ванна, – поёжившись, односложно ответила Роуз.

– О, не беспокойтесь, в Вашем номере будет всё необходимое, – ободряюще прощебетала девушка. – Сейчас свободны два замечательных варианта на третьем и на пятом этаже.

– Я возьму тот, что с видом на город.

Вернув администратору улыбку, Адамс забрала ключ с тяжёлым брелком «Рассел» – магнитных карт здесь не признавали.

Едва не сгорая от стыда за свой жалкий на фоне дорого, хранившего в себе дух старины фойе вид, Роуз поспешила к лифту. Впрочем, тот не спешил. Наконец, из-за степенно разъехавшихся дверей показалась миловидная блондинка с идеальной выправкой. Женщина дружелюбно кивнула и прошагала мимо. Ничего необычного… Если бы во взгляде незнакомки вдруг не отразился её собственный оторопелый страх неизвестности.

🎶IAMX-tear garden

========== VII. Quasi ==========

Старинный отель – старинные сквозняки из щелей рассохшейся оконной рамы. Зимой, должно быть, постояльцев «Рассела» спасало центральное отопление, однако сейчас в распоряжении Роуз имелся лишь жёсткий гостиничный халат. Хорошо, что хотя бы дождь закончился. Стоя у окна, босая, с остывающей после ванной кожей девушка всматривалась в свой силуэт, вписанный в растёкшийся за стеклом ночной город. Подсвеченные жёлтым контуры не передавали портретных черт, взамен наделяя их какой-то потусторонней безликостью. Она и без того знала, что хорошенькая. Ни припухшие веки, ни серая усталость лица ничуть не портили её. Внешность – открытка с готовым поздравлением, и без лишнего бахвальства Адамс могла утверждать, что преуспела в красочном штамповании себя. Убив в целом не один вечер на тренировки перед зеркалом, она отточила улыбку, расчётливо научилась краснеть, восхищённо вскидывать брови. Правда, иногда ей становилось нестерпимо мерзко от самой себя, и внимательного критика-зеркало сменял размытый силуэт на фоне тёмных крыш. А ещё на помощь приходила ванна.

Здесь, в «Рассел», она оказалась неудобной – слишком маленькой и узкой для того, чтобы можно было полноценно погрузиться с головой под воду и кричать… Кричать! Кричать, зная, что ни папа, ни соседи не услышат эхо её позорного срыва. Да, сантехника в «Рассел» была никудышной. Адамс потребовалось провести не менее часа в клубах конденсирующегося на плитке пара – её кожа на руках разбухла и сморщилась, горло саднило, однако душа хранила лишь долгожданную опустошённость.

Теперь, когда истерия ушла на третий план, Рози думала, что, конечно, разумнее было бы попроситься переночевать в подсобке кофейни, вход в которую она так же могла наблюдать из окна своего номера; или переночевать в любом другом менее помпезном отеле вблизи университета. Договориться завтра о месте на кампусе. А затем без суеты заняться перевозом вещей в общежитие – учитывая место в рейтинге, свободный угол для неё нашёлся бы в два счёта. Но поздно. Мазохистское желание опустошить кредитку в «Рассел» пришло как-то само и, реализовавшись в полном объеме, возврату не подлежало.

Спустив половину сбережений на сквозняки, наждачный халат и отвратную ванну, в придачу Рози получила бумажные стены. А вернее, полное их отсутствие, которое можно было вообразить, закрыв глаза.

Вот прямо сейчас в соседнем номере перестала журчать вода и не дававший ранее о себе знать мужской голос на высоких нотах замурлыкал знакомую детскую песенку… Рози вздрогнула. Обратившись в слух, она вся съёжилась и медленно начала пятиться к противоположной стене. Проскользнув спиной к двери, Адамс повернула вставленный в неё ключ и выглянула в коридор, чувствуя себя тем самым чернокожим персонажем триллера, которого кромсают бензопилой на второй же минуте фильма. С секунду ничего не происходило. А затем из-за соседней створки показался он.

На плечах Джима угадывался жёсткий гостиничный халат. Как и Роуз, он стоял босиком, роняя на ковролин тяжёлые капли с гладко зачесанных тёмных волос. Пока мужчина разглядывал себя в «живом» отражении, Адамс не могла не почувствовать радиацией исходящую от него неприязнь. Джим явно был чем-то рассержен. Эти колючие, направленные на девушку эмоции словно бы пытались превратить её в решето, но вместо того лишь бесследно проваливались в зияющее ничто за расширенными зрачками – голодными зрачками. Неосознанно сделав шаг, Рози поняла, что хочет большего.