Текст книги "Ring-a-round the rosie (СИ)"

Автор книги: daydreamerrr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== I. Ante bellum ==========

Лондон пах разочарованием. Стоило ли вообще выходить, чтобы в который раз увериться, что мир остался всё таким же: тусклым, раздражающе блёклым, насквозь просвеченным чёрно-белыми помехами, монотонно накрапывающими с пасмурного неба… По однообразным тучам нельзя было судить, утро сейчас или вечер, а календарные дни, спутавшись с прелой листвой, валялись теперь под ногами, создавая ощущение полной бессмысленности их некогда стройного порядка. Джеймс Мориарти не считал, сколько суток он провёл в добровольном заточении – одиночество не тяготило его. Однако когда мысли криминального гения заполняли комнату так, что едва ли можно было вздохнуть, он накидывал кофту с капюшоном, брал под мышку ноутбук и отправлялся на поиски ближайшей забегаловки со свободным вай-фаем. На публике Джиму работалось легче.

Иногда среди дел, сбрасываемых – да, вот так заурядно – на электронный ящик, попадалось парочка занятных, ещё меньше стоящих и почти никогда тех, что могли по-настоящему занять беспокойный ум консультирующего злодея. От предвкушения скуки он мог бродить часами, апатично покачиваясь в плотном потоке прохожих, пока очередная волна наконец не выбросит его к безликой витрине.

Тревожно звякнули дверные колокольчики.

Пустыми глазами обведя узкий зал с круглыми столиками, Джим подошёл к стойке и пробубнил заказ. Ему было всё равно. По привычке хотелось кофе, а вот тащиться вглубь кафешки, выбирать место, выдвигать себе стул – нет – зря потраченная энергия. Компромиссно взгромоздившись на жёсткий барный табурет, Джим нехотя перестроил мысли на рабочий лад, однако, будто подчиняясь закону подлости, раскрытый на столешнице лэптоп пофигистично воззрился на «фрилансера» чёрным зеркалом экрана.

«Сдох, – подумал Мориарти то ли про севший аккумулятор, то ли про своё растрёпанное отражение, удручающее клочкастой щетиной и мешками век в окружении сухих морщинок. – А провод остался висеть гротескной петлей на люстре, – припомнил он, погружаясь в ещё больший мыслительный ступор. – Вот гадство…»

– Ваш заказ, – настойчиво грянуло над самым ухом, и Джим невольно вздрогнул, поразившись своему оцепенению. – Всё в порядке, сэр? Вы уже больше десяти минут гипнотизируете выключенный экран.

– Я просил только кофе, – проигнорировал вопрос Мориарти. Брезгливо уставившись на деревянный поднос со стопкой круглых бисквитов и дымящейся кружкой арабики, поставленный уверенной рукой баристы, он фыркнул.

– Угощайтесь. Всё свежее и очень-очень вкусное, – обескураживающе предложила девушка и, повернувшись вполоборота, добавила: – Можете воспользоваться зарядкой от моего ноутбука. Кажется, у нас похожие модели.

Джим отстранённо кивнул – ну конечно он может. А ещё он может проигнорировать расшаркивания человека, чьего лица не вспомнит уже через секунду.

Пока там возились с розетками, Мориарти нехотя, словно бы делая царственное одолжение, притронулся к печенью, на зубах ощущавшемуся близким родственником гипсокартона. Кофе обжигал, но не нёс в себе ни вкуса, ни желаемой бодрости. Бездумно пролистывая на включившемся ноутбуке почту, криминальный гений уже раздумывал вернуться к прогулке под холодной моросью, как на глаза ему попалось письмо от полковника Моран с броской пометкой «Тебе это понравится!». Недоверчиво хмыкнув, Джим погрузился в изучение прикреплённого к сообщению архива. Файл за файлом он всё быстрее перелистывал страницы, перескакивая глазами от строчки к строчке, не замечая, как в нетерпении подёргивает носком ботинка в такт щелканью клавиш.

– Шерлок Холмс, – пробуя необычное имя на вкус одними губами, прошептал Мориарти. Этот шепот, будто дразнясь, немедленно отозвался в животе озорной щекоткой. – Консультирующий детектив.

Джим уже слышал об одном Холмсе. Но Майкрофт был старше и при всём своём политическом весе на деле показал себя весьма неповоротливым кабинетным мыслителем. А Шерлок – Шерлок мог оказаться другим. И если Моран не лукавила, то следовало непременно опробовать сыщика в деле: послать тому намёк с безошибочно угадываемым почерком – какое-нибудь таинственное убийство; серию убийств!

Блаженно поморщившись, Мориарти потёр глаза ладонями, словно бы стирая с них плёнку. Его мозг оживал. Мысли податливо сплетались в тончайшую паутину, а вместе с этим трансформировалась и окружающая обстановка, под налившимся осознанностью взглядом Джеймса выжимая из себя все самые яркие краски.

Итак, поздним октябрьским вечером четверга Джеймс Мориарти обнаружил себя уминающим уже десятый изумительно пряный имбирный бисквит в кофейне на Рассел-сквер, расположившейся всего в двадцати минутах ходьбы от пока что пустующей квартиры на Бейкер-стрит. И хотя так далеко отсюда планы Мориарти ещё не заходили, в предвкушении предстоящей забавы его криминальный гений требовал немедленной разминки. Уголком зрения Джим подметил, как пуританского вида старушка у окна стянула со столика салфетницу, и сразу же выкинул её из головы – скучно. Двое молодых парней, скрытые полутёмной нишей стены, вполголоса торговались за пакетик с травкой… Всё не то!

Повинуясь злодейскому компасу, взгляд Мориарти остановился на руках баристы. Да-да, эта цветущая брюнетка в форменном фартучке и была той самой благодетельницей, накормившей его печеньем – просто ангел во плоти. «Мой ангел», – усмехнулся про себя Джим, наблюдая, как, дружелюбно улыбаясь ожидавшему заказ джентльмену, она украдкой подмешивает в кружку серый порошок из ампулы; и этот порошок явно не был подсластителем. Меж тем ни о чём не подозревавший любитель кофеина на сон грядущий беспечно перебирал стойку с бульварной прессой. Всё случилось быстро: прихватив вчерашний таблоид, он расплатился, одним глотком осушил поданную чашечку приправленного ристретто и, густым басом бросив: «До завтра, Рози, не опаздывайте», – поспешил по своим делам, оставляя сыто облизывавшегося Мориарти мысленно аплодировать непритязательному женскому коварству.

Для начала – очень даже неплохо.

«Угощайтесь печеньем, а яд мы держим для постоянных клиентов, – наблюдая поверх экрана ноутбука за удачливой отравительницей, размышлял Джим. – Забавно. Какой поднялся бы переполох, если бы ты, сладкая, приправляла каждый второй кофе. Хотя нет, схеме очевидно недостаёт страсти. Допустим, теперь мы остались наедине. Две кружки, и шансы один к одному, что в той, которую выберешь ты, окажется яд. Да здравствует слепой случай! Только ведь если я знаю правильную чашку, то это уже не удача, а стратегическая работа ума. Возбуждает, не правда ли, Шерлок?»

По передернувшейся гримасе баристы Джим понял, что произнёс последнюю фразу вслух. Ну и дьявол с ней! Пускай, свои чаевые девочка отработала честно.

«Пришли кого-нибудь на площадь Рассел. Есть дело», – быстро набрал он ответное сообщение полковнику, хлопнул крышкой ноутбука и с наслаждением потянулся, ухмыляясь собственным порывистым, словно бы вставшим под парус мыслям. Детали преступления сплетались сами собой.

– Улыбка вам к лицу, – вслух заметила девушка, пряча взгляд под полуприкрытыми ресницами. – Моя смена заканчивается через час.

Искренне подивившись этой глупости, Мориарти зашёлся в хохоте.

– В другой раз, сладкая, – отсмеявшись, сказал он и ловко, совсем по-мальчишески, спрыгнул с табурета.

Напоследок подмигнув провожавшей его задумчивым взглядом девушке, Джим толкнул дверь. Звякнули колокольчики. Гул оживлённой, ярко подсвеченной площади шептал ему на разные голоса: «Шерлок, Шерлок Холмс», а в паре метров вверх по тротуару уже нетерпеливо моргал фарами автомобиль полковника. Игра началась.

🎶Indian Summer-Shiner

========== II. Hic sunt dracones ==========

На пятницу был назначен итоговый тест. И не какая-нибудь очевидная викторина с угадыванием одного из четырёх ответов, а (по инициативе преподавателя) трехступенчатый ад из заковыристых задач, где каждая ошибка могла стать фатальной и стоить учащемуся места в университетском рейтинге. Ежегодно из-за данного этапа отсеивалось трое-четверо. Ещё несколько студентов стабильно выбывали из марафона, не совладав с нервами. Когда до конца обучения остаётся каких-то скоротечных полгода, страх оступиться переживается иначе – острее, болезненнее. Однако профессор Вон был из той когорты преподавателей-садистов, которые гордятся установленной атмосферой волчьей конкуренции, намеренно стравливают студентов, а затем причисляют успехи «выживших» к своим собственным профессиональным достижениям. Впрочем, на протяжении лекционных будней профессор держал себя показательно дружелюбно и даже сердечно прощал прогульщиков. Да и к чему эти лишние рычаги давления, когда существует такой удобный способ всего за час сломать психику неугодных балбесов? Неудивительно, что студенты всей душой желали Вону скорейшего выхода на пенсию и к близящемуся часу «х» с утроенной силой вгрызлись в заветный конспект какого-то умника позапрошлого выпуска: единственного сумевшего пройти проверку профессора Вона на все сто процентов.

Когда дверь в класс тестирований приоткрылась, все студенты уже заняли свои места. Бледные, взвинченные, с напряжёнными лицами, они затаив дыхание ожидали увидеть своего преподавателя, но на пороге появилась незнакомая им сутулая дама в твидовом пиджаке.

– Меня зовут миссис МакПайн, – скрипуче представилась она, пройдя за преподавательский стол. – К сожалению, профессор Вон не сможет присутствовать на тестировании. Он приболел, но беспокоиться не о чем. Поскольку отставать от программы мы не в праве, в качестве временной замены за проведением промежуточной аттестации буду следить я. Начнём с заполнения…

Меж студентами пронёсся дружный вздох облегчения. Тучи над Лондоном словно бы поредели; за окном выглянуло солнце… Да и миссис МакПайн не разочаровала возлагаемых на неё ожиданий, наскоро объяснив классу уже известную им форму заполнения первого листа и без Воновских задач-головоломок отпустив всех, когда последний сдающий прощёлкал на компьютере положенное количество вопросов. Благодаря неизвестному недугу, скосившему профессора, в этом году промежуточную аттестацию прошли, без исключения, все. Однако была на курсе и пара особо отличившихся студентов.

– Блестяще, мисс Адамс, ни единой ошибки. Уверена, профессор Вон будет доволен вашим результатом, – передразнивая скрипучий тембр миссис МакПайн, проказливо гримасничал Эван. – Ещё бы грёбанную шоколадную медаль на шею повесила!

– Я же сказала тебе спасибо, – с напускной серьёзностью заметила Роуз.

– Скажи ещё раз! Я-то от этой дамочки в музейном пиджаке похвалы так и не дождался, а ведь старался за двоих.

– Ты заслуживаешь всех шоколадных медалей мира, Эван. Только в следующий раз, пожалуйста, не бей монитор с криками: «Да, сучка, я тебя сделал!». Знаешь ли, не очень удобно списывать, когда миссис Музейный Пиджак поминутно косится на твоего соседа.

Протянув руку, Рози потрепала прыснувшего приятеля по светлой макушке. Устроившись в самом дальнем закутке университетской библиотеки, они по обыкновению спорили, между делом листая отобранные Эваном справочники. К понедельнику требовалось добрать кое-каких материалов для курсовой. Но по пустующему книгохранилищу становилось очевидно, что пятничное распитие горячительных напитков «за здоровье» Вона занимало подавляющую часть факультета больше однообразного шуршания страниц.

Меж тем Роуз Адамс было не до веселья. Пользуясь редкой минутой вседозволенности, она сидела прямиком на прямоугольной столешнице, умостив ноутбук на скрещенных ногах, и гипнотизировала экран, в нескончаемых столбцах формул видя воспалённые карие глаза вчерашнего незнакомца – они просвечивали память насквозь. Глаза подавляли, переворачивали вверх дном все самые постыдные тайники в лабиринте черепной коробки и сами становились единственно важным его содержимым. Запечатлённое памятью чувство словно бы по песчинке, по пылинке отнимало контроль над привычной реальностью. И Роуз не была уверена, что и дальше сможет притворяться.

«Это стресс, – уговаривала она себя. – Нет, он ничего не видел: игрался с ноутбуком… хрустел печеньем. Никакого двойного подтекста. Чёрт, знать бы наверняка! Иначе паранойя прикончит меня быстрее близящихся экзаменов».

По счастью, чуткость Эвана ограничивалась его собственным детским мирком, отчего он зачастую пребывал в блаженном неведении в отношении всех областей жизни, кроме науки и игровых приставок. Прямо сейчас этот субтильный уникум, лишь недавно перешагнувший порог восемнадцатилетия, лежал рядом, развалившись в диванной позе, и единственной заботой его гениальной головы была конкуренция с ноутбуком за место на коленях уже разменявшей третий десяток Адамс.

– Если бы за каждое решённое за тебя задание мне перепадала шоколадка, ты звала бы меня не Эван, а Вилли Вонка, – продолжал возмущаться он, ёрзая и пытаясь устроиться поудобнее. – Невероятно, Роз, тебе сказочно повезло, что Вон подхватил какую-то чахотку. Ушлый старикан просёк нашу схему после первой же контрольной, и чёрта с два кто-нибудь даже подумал бы сжульничать на его тесте… Кстати, Вон же частенько забегает к вам в кафешку после лекций? Видела его вчера?

Рози отреагировала странно – скинув приятеля с колен и отгораживающе скрестив руки, она ответила:

– Был, конечно, он без кофе уснуть не может. Но всё как обычно: фамильярничал, мусолил газету, взял ристретто.

– А может, – зловеще прохрипел Эван, присаживаясь вплотную к девушке, – ты грохнула старикана ради места в ректорском списке?

– Может, и я, – вызывающе изогнула бровь Рози.

– Ладно, королева удачи, не заводись, – хохотнул Эван, разряжая нависший под потолком библиотеки предгрозовой фронт. – Кстати, о ректоре… Есть одна новость – ты обалдеешь!

– Наверняка что-нибудь в духе подорожания пончиков в кафетерии или заговора ночных уборщиков.

Ободрённый смягчившимся тоном разговора, Эван заговорщицки подмигнул:

– Нет, сегодня из меня ты больше и слова не вытянешь. Как насчёт послезавтра? Я знаю, что по воскресеньям ты занята в лаборатории отца, но, может, вечером – у меня? Обсудим новость. Врубим приставку. Ты принесешь что-нибудь съедобное… Видишь ли, плесень в моём холодильнике эволюционировала настолько, что съела всё, включая своих ещё не мутировавших собратьев.

– Хорошо-хорошо, кто-то же должен тебя подкармливать.

– Ты должна! – беззаботно спрыгнув со стола, Эван подхватил рюкзак и вопросительно-щенячьим взглядом посмотрел на Роуз. – Пойдём?

За окном и впрямь смеркалось. Но совместная прогулка до метро предполагала необходимость поддержания беседы об успехах Эвана в новой онлайн-стрелялке, поэтому Рози предпочла отказаться.

– Мне нужно закончить, – виновато улыбнулась она. – Увидимся в воскресенье.

Понимающе кивнув, Эван отсалютовал на прощание и исчез, юркнув в проём меж высокими стеллажами.

Улыбка медленно сползла с лица девушки. На лбу прорезалась тревожная морщинка. Да, неделька выдалась не из лёгких…

Машинально обведя пространство потухшим взглядом, Роуз не без досады обнаружила пухлую стопку чужих конспектов. Окликать забывчивого парня смысла не было. К тому же на грани слышимости Роуз почудились приглушенные ковролином шаги. Длинная тень, просочившаяся после меж стеллажей, не вызвала ни малейшего сомнения в её обладателе: просто кто-то спохватился на полпути и решил вернуться.

– Вечно ты всё забываешь! – воскликнула Роуз, внутренне цепенея: раскованной походкой, в костюме с иголочки и щедро уложенной гелем причёской, к ней вышел совсем не Эван.

– О, напротив, вспомнил твоё вчерашнее приглашение и передумал отказываться, – произнёс он вкрадчиво, так, словно бы обращался к маленькому ребёнку. Замер, давая неверящему взгляду окинуть себя с ног до головы, и, довольный произведённым впечатлением, пропел на высоких нотах: – Ну-при-и-ивет.

Дёрнувшись, Рози намеревалась подняться. Но устойчивый до той минуты стол вдруг предательски покачнулся, а затёкшие колени оказались набитой иголками ватой.

– Можешь не вставать, – кивнув разрешил он. – Как прошёл тест?

– Кто ты? – выдохнула Роуз, едва узнавая свой голос.

– Джим, – пожал он плечами, а затем, резко переменив тему, с напускным энтузиазмом воскликнул: – Ловко ты вчера того профессора! Правда, я рассчитывал на мышьяк. А твой порошок всего-то уложил его на пару дней с симптомами ложной ветрянки – баловство. Не мой уровень! Но заводит ведь сам факт: отравить человека не ради мести, влияния или денег, а ради пары цифр, вбитых в компьютер… Шекспир перевернулся бы в гробу.

Интонация Джима на слух воспринималась как американские горки, то подлетая на срывающийся фальцет, то падая в рокочущий грудной тембр. Роуз отчётливо слышала каждую ноту в этой напряжённой будто бы сочинённой специально для неё симфонии, но не могла сопоставить с ней слова. Лишь после непродолжительной паузы она сумела выпасть из оцепенения. Нахмурилась, так что морщинка на лбу превратилась в жесткую складку, и, открыто глядя в нахальное лицо незнакомца, спросила:

– Ты из полиции, Джим? – однако проследив за расписывающейся в её наивности улыбкой, осеклась: – Нет, не твой уровень.

– Заводит, да… – эхом повторил он, порывисто приближаясь.

Подвижность незнакомца пугала Роуз в сто крат больше его неправильных интонаций. Она наконец сползла со столешницы, не без усилия совладав с координацией, однако обрести устойчивость не значит обрести свободу. В тот момент загнанной в угол девушке виделся лишь один способ избежать неприятностей – не связываться с ними. Требовался лишь предлог. Глупый, женский предлог.

– Ты точно меня ни с кем не перепутал? Ладно, допустим. С удовольствием поболтала бы о Шекспире, но нужно бежать. Мой друг, растяпа редкостный, забыл конспекты. Ну, ты же понимаешь. В другой раз. Хорошего вечера, – тараторила Адамс, как за соломинку хватаясь взглядом за стопку бумаг Эвана.

– Не спеши, – непререкаемым тоном прошипел Джим, преграждая путь. – Переживёт твой птенчик и без тетрадок. Наше дело куда важнее.

– Ах, наше дело.

Оказавшись в челюстях схлопнувшегося капкана, Роуз впилась пальцами в пиджак незнакомца – предупреждая, сдерживая, силясь сохранить хоть какую-то эфемерную дистанцию. В голове картинками из бульварной прессы уже прописался вероятный сценарий: он изнасилует её, а потом убьёт. Раздутое от воды тело через неделю выловят на берегу Темзы, и полиция никогда-никогда не найдет этого ужасного, противного, злого…

– Боже, нет. Не разочаровывай меня, сладкая, – поморщился Джим. Он брезгливо стряхнул её ладони так, словно бы Роуз своими мыслями могла заляпать его великолепный костюм.

– Тогда о каком деле мы здесь…

– Знаешь, что это? – бесцеремонно воскликнул, тряся как по волшебству появившимся перед носом Роуз пакетиком. С десяток прозрачных капсул в нём с шуршанием пересыпались в пластике.

– Конфетки? – скептически прищурилась девушка.

Схватив упаковку, она не без опаски отвернулась к настольной лампе. Отец Роуз руководил исследовательской лабораторией, где она подрабатывала лаборанткой, поэтому определять лекарственные вещества «на глаз» Адамс приходилось довольно часто. Впрочем эти таблетки не были похожи ни на что виденное ею прежде. Под видом лекарства могло скрываться что угодно… К счастью, среди сероватых пилюль обнаружился крохотный огрызок бумаги со в столбик выписанными формулами – это и внесло некоторую ясность. Время шло. Дважды изучив под белым светом лампы это подобие рецепта, Роуз с сомнением окликнула ожидавшего её вердикта «маньяка»:

– Тут коктейль из сельскохозяйственных ядов, солей фосфора и какой-то бытовой химии. Ерунда, как по мне. Просто, дёшево, ингредиенты купишь за пару фунтов в магазине за углом, но действие от такой «таблетки» если не мгновенное, то очевидное. Даже рядовой обыватель заподозрит умышленное отравление.

– Так что будет с тем, кто примет капсулу? – словно бы подводя её к какому-то выводу, спросил Джим.

– Смотря кто, – Роуз растерялась. – Теоретически, смерть наступит в течение минут пятнадцати-двадцати. Я бы спрогнозировала отёк мозга. Но асфиксия рвотой во время отключки, вероятно, прикончит жертву быстрее.

Удовлетворённо качнув головой, Джим в размышлении сложил руки на груди и подпер подбородок ладонью.

– Хорошо, очень хорошо. Конфетки, значит… – пробормотал он.

Этот лихорадочный азарт говорил сам за себя – Джим нездоров. Теперь Роуз отчётливо подмечала безумие в каждой фразе. Однако деваться ей по-прежнему было некуда.

Рискуя спровоцировать психопата, носящего с собой пакетик смертельного яда, девушка произнесла:

– Послушай, я мало чего поняла из одного рецепта, но будет лучше, если ты передумаешь. Что бы там ни было, кого бы ты ни хотел отравить – это однозначно плохая идея.

– Куда уж тебе, заурядная Рози, – усмехнулся Джим, разглаживая невидимые складки на костюме и вновь навешивая на себя образ зализанного щеголя, с которым появился. – Ты сумела удивить меня вчера.

– Ты точно меня с кем-то путаешь.

– Пусть так, – отмахнулся он. – До понедельника приготовишь дублирующие капсулы-пустышки. Качественные пустышки. Чтобы никакой доморощенный умник не мог отличить «плохие» таблетки от «хороших».

– Ну уж нет, – позабыв себя от возмущения, запротестовала Рози.

– О, кто-то слишком медленно соображает! Тогда, может, мне следует попросить того смышлёного птенчика, у которого ты списываешь? И почему я сразу так не поступил? Обошлось бы без глупых истерик.

Джим ухмылялся. Стоило лишь Рози потерять бдительность, решить, что она может контролировать ситуацию, как он «ударил», выбивая всякую почву у неё из-под ног. Вот оно – настоящее лицо психопата-манипулятора! От напряжения у Роуз свело скулы: она переживала за Эвана. Но больше всего Адамс боялась за то, что друг узнает правду о «болезни» профессора Вона и отравленном кофе.

Джим знал, какой предлог выбрать для шантажа.

Казалось, что он знал всё наперед; что решил исход этой встречи ещё вчера и теперь лишь наслаждается разыгранной – очевидно, лучшей, чем мог вообразить себе Шекспир – драмой.

– А потом? – прошептала Роуз, пряча непрошенные злые слёзы под полуприкрытыми веками.

– Я позвоню.

🎶Banks – begging for thread

========== III. Genius loci ==========

Быстрым шагом миновав кампус колледжа «Роланда Керра», Джеймс напрямик вышел к зелёному квадрату Рассел-сквер. Мистическим образом к этому месту стекалось всё, словно в водоворот – перекрученный лимб. Но Мориарти не верил в мистику.

Он стоял у пешеходного перехода, ожидая зелёного сигнала, и мимоходом поглядывал на узкий паркинг в стороне от оживлённого проспекта, где остановился автомобиль Моран. После разговора с Рози у Джима невозможно зудели дёсны – хотелось закурить. Однако пока он перебарывал никотиновую тягу так же, как в присутствии Адамс волевым усилием сдерживал проваливающийся в ложбинку её декольте взгляд. Нет, по обыкновению распаленный новым делом Джеймс предавался и менее невинным забавам – в отличие от Шерлока, он считал воздержание вредной и глупой причудой. Всё просто: пока Роуз Адамс занимает место в его плане, она не может одновременно занять место и в его постели. А что до сигарет? Такой же одноразовый кайф, разве что молчаливее и последствия легко умещаются в щепотку пепла.

– Успела? – устроившись на обтянутом дорогой кожей сидении, спросил он.

Моран кивнула. Поправив платиновое каре, она легко улыбнулась своему отражению в зеркале заднего вида и, похлопав ладонью по лежавшему на коленях ноутбуку, передала лэптоп Джеймсу.

– Из-за удаленного доступа, правда, вышла небольшая заминка, но я всё исправила. Можешь гулять по файлам этой чудо-девушки, как по своим собственным.

– О, ты злишься на меня? – подначил её Мориарти.

– Я мыслю практично, – резко трогаясь с места, фыркнула Моран. – Имея в распоряжении армию спецов, перегызущих друг другу глотки за возможность угодить Королю преступного мира, ты поручаешь дело девчушке, ведь она угостила тебя печеньем. Блеск! О чём ты вообще думал?

– Пока этот болван Шерлок догадается, кто водит его за нос, с тобой я повешусь от скуки.

– На самом деле ты не считаешь его болваном.

– Ладно, признаю, – отрешенно ответил Джим. – Он немного смышлёнее прочих.

– А девушка…

– Удачно под руку подвернулась! – Мориарти пришлось повысить голос. Однако открыв ноутбук, он смягчился, оживился и тоном капризного ребёнка добавил: – В чём смысл быть самым влиятельным злом, если не можешь делать, что хочется?

***

Мистер Адамс был умным и практичным человеком, в кругах фармацевтических акул имевшим репутацию удачливой сволочи. Жизнь мистера Адамса устраивалась будто бы сама собой. И даже когда миссис Адамс, хлопнув дверью, оставила его одного справляться с подрастающей дочерью, «заботливый» папочка увидел в этом возможность сэкономить на сверхурочных надбавках сотрудникам ночной смены – с того времени Рози приглядывала за чувствительным лабораторным микроклиматом. К разочарованию ущемлённых в зарплате лаборанток, она справлялась.

Миссис Адамс наверняка схватилась бы за сердце, узнав, что любимой игрушкой десятилетней дочери служат ножницы для отсечения голов подопытным мышам. Но её никогда не было рядом. А Рози, получавшая от папы символическую плату и оттого способная позволить себе чуть больше своих одноклассников, уже тогда пришла к мысли, что за деньги, конечно, можно купить коробку эклеров или платье, но подкреплённые репутацией связи, словно универсальный ключ, способны открывать любые двери – например, те, за которыми тебя одарят всеми желаемыми благами за просто так.

Прижиться в сброшенной по наследству шкуре удачливой сволочи казалось разумным… Роуз никогда не помышляла об иной жизни.

Сомнения относительно вопиющей неправильности происходящего начали покалывать затылок младшей Адамс лишь сейчас – перед двумя абсолютно идентичными пакетиками с сероватыми капсулами. Наручные часы протикали за полночь. А на телефоне горели пятнадцать пропущенных от Эвана, два от отца и ни единого обещанного звонка от Джима.

«Ты в лаборатории? – Роуз вздрогнула; на разрисованном лондонскими крышами дисплее высветилось SMS от мистера Адамса. – Перед тем, как будешь уходить, распечатай всю отчётность за последний месяц в двух экземплярах. Папки отсортируй по реестру – это срочно! Меня только что предупредили о внеплановой проверке».

Отжужжав сообщениями, телефон умолк и грустно погас. Чуда не случилось: Джим не позвонил. А тот особенный разговор в библиотеке вспоминался теперь чьим-то дурацким розыгрышем. Единственным реальным доказательством существования Джима были разобранные и подсчитанные капсулы – дозы чьих-то смертей.

Чтобы не сойти с ума от вопросов без ответов, Рози убрала упакованные пилюли в сумку, а сама направилась в отцовский кабинет – прожорливый принтер ждал бумажных подношений.

Ночь с воскресенья на понедельник девушка всегда дежурила в лаборатории. Последние годы мистер Адамс арендовал для своей фирмы несколько помещений в Бартсе, откуда Роуз было одинаково удобно добираться как до дома, так и до колледжа, поэтому её полуночные бдения здесь не были новостью ни для кого из сотрудников. Ориентируясь лишь при свете одной тусклой настольной лампы, Роуз принялась за сортировку свежеотпечатанных документов, но тут телефон, ожил. Минорная трель отразилась от стен кабинта – не её мобильный, а стационарный телефон на рабочем столе мистера Адамса. Наручные часы отмерили полвторого ночи. Медленно, как во сне, девушка надавила клавишу приёма вызова. Понадобилось ещё несколько долгих секунд, чтобы от пальца вверх по руке ей на ум наконец пришла догадка о необходимости приложить динамик трубки к уху.

– Привет, – чувствуя себя до нельзя беспомощной, сказала Рози.

Где-то на том конце связи Джим хмыкнул, уловив её настроение, и устало-насмешливым голосом протянул:

– Я пью Гиннесс в лобби отеля «Рассел». Думал, ты присоединишься.

– Возьми мне Джеймсон, – сориентировалась Адамс.

– Его сперва придётся заслужить, – довольно мурлыкнул Джим перед тем, как бросить девушку на растерзание коротких гудков.

Трубка с глухим стуком упала на стол. Впопыхах прихватив словно бы обжигавшую руки сумочку, Роуз закрыла лабораторию и, позабыв про лифт, направилась к лестницам. Из вестибюля Бартса она выбегала уже не чувствуя ног. Сырой октябрьский ветер бесцеремонно забирался под распахнутый пиджак, но отрезвляющий холод только пошёл девушке на пользу. Нет, спешить в лапы психопата не стоило. Но и заставлять его ждать было глупо.

Поймав кэб – один из тех, что в изобилии кружат по ночному Сити – Роуз попыталась осмыслить свою беспомощную спешку, граничившую с покорным трепыханием подвесной марионетки. Однако назначенное место встречи всё никак не шло у неё из головы.

Отель «Рассел»… Это старинное здание, помпезно венчавшееся башенками, своим фасадом выходило на окна той кофейни, где она подрабатывала, чтобы оплатить учебу; где она встретила Джима и где она (на глазах у самого неподходящего в мире свидетеля) подсыпала отраву в чашку профессора Вона.

«Что ж, тем лучше, – думала Роуз, из окна кэба пытаясь разглядеть низкие лондонские крыши. – Пусть всё закончится там, где началось».

🎶The Neighborhood – wires

========== IV. Abyssus abyssum invocat ==========

К управлению автомобилем Джеймс подходил с нарочитой небрежностью. Мельтешащие светофоры, белые полосы разметки и предупреждающие сигналы других участников движения пролетали где-то за границей сферы внимания консультирующего злодея, в то время как самого его с головой поглотил преступный гений, заведённый детальным планированием нескольких крупных сделок. К тому же Мориарти не спал уже трое суток и наливающимся горячей тяжестью затылком ощущал крадущуюся по пятам усталость. Но это были лучшие трое суток за последние полгода!

Драйв. Неиссякаемое вдохновение. Азарт расставившего силки охотника. И всё это благодаря маячившему на горизонте дедуктивному умнику – Шерлоку Холмсу. Боже, Джим хоть сейчас был готов встать в первом ряду почитателей его таланта. Однако для Холмса он приготовил нечто более уникальное, потому что не сыскать для любителя разгадывать загадки лучшего подарка, чем превосходящий его по уму злодей, окружённый самыми изощрёнными ребусами. О да, Мориарти предвкушал большую игру! Но и от попутно подворачивавшихся забав он тоже не собирался отказываться.

– Простите, мне кажется, вы пропустили поворот на Саутгемптон, – занервничала его хорошенькая отравительница, устроившаяся на заднем сидении.

Садясь в кэб, она рассматривала что угодно, только не водителя, своей заурядной тупостью лишь подтверждая основной расчёт Мориарти на предстоящее дело. Оставалось проверить ещё кое-что.