Текст книги "Седьмой канал (СИ)"

Автор книги: Darrell Larsen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

20

В очередной раз тыкнув голову собаки, он наблюдал, как та болтается какое-то время, а затем встаёт на место.

Он купил эту игрушку для сына, а теперь и сам игрался с ней, как маленький ребёнок. Долгое ожидание ему не нравилось. Палец сам по себе отбивал чечетку по обивке руля.

Наконец, не выдержав ожидания, он вышел из машины и закурил сигарету. Та кончилась быстрее, чем за минуту. Вернее, парень выкинул её раньше, чем дошёл до фильтра.

Он увидел ту, что так долго ждал и выкинул солдатика смерти, что она так не любила. Снова сев на водительское сиденье, он потянулся до бардачка, пытаясь что-то найти.

Какие-то бумаги, страховка, небольшой ножик, ключи непонятно от чего. Схватив маленький бутылёк, он достал его, затем брызнул себе в рот содержимое и закинул обратно.

К нему шли две девушки. Одна приходилась ему женой, а вторая – её подругой. Когда те начали подходить к машине, жена показала пальцем на багажник, намекая, что пакет в её руке не пойдёт салон.

Он открыл багажник и пошёл к ним навстречу. Забрав у супруги пакет с вещами, та спросила:

– Задняя открыта?

– Эмм… Да, да, открыта, – он взглянул на её подругу, – всё нормально?

– Нормально, – немного торопясь, ответила она, а затем принюхалась к супругу, – ну и вонища. Дим, ты что, опять курил?

– Нет, цветочки нюхал, – съязвил тот, – садись, давай.

Пока Ира помогала сесть своей подруге в машину, он закинул в багажник пакет и занял водительское сидение.

– Куда? – выжидающе посмотрел он на супругу.

– Давай сначала до продуктового, а потом к нам.

После этого в машине воцарилась тишина. Дима следил за дорогой, Ира думала о подруге, а Оля боялась о чём либо думать вообще.

Она смотрела в окно и пыталась забыть причину, по которой пришлось пролежать в больнице, откуда её только что забрали.

Девушка пережила серьёзную травму. После лечения ещё долгий курс реабилитации, нервные срывы и вечные стрессы на фоне страха за свою жизнь.

Наблюдая за происходящим за окном, она считала машины, рассматривала дома, затем наблюдала, как Ира заходит в магазин и садится обратно в машину. Снова дома и машины, после чего они паркуются во дворе и пост наблюдения приходится оставить.

– Мы дома.

Ира известила нянечку о том, что ей уже можно идти домой. Саша выбежал из гостиной, ведя за руку молодую девушку с чёрными волосами до плеч.

Она поприветствовала родителей мальчика и перечислила всё, что им было интересно: куда они ходили погулять; во сколько и что тот ел; насколько сильно капризничал, когда не хотел есть кашу.

– Ты так выручаешь. Спасибо тебе.

– Да мне несложно. Всё равно сейчас на каникулах.

– Тебя подвезти? – предложил Дима.

– Да не, не надо. Я сейчас у брата, он тут недалеко.

– Ну, как знаешь.

Девушка ушла, а Ира с Олей взяли под руки смеющегося мальчишку и понесли обратно в комнату. Дима тем временем понёс на кухню покупки своей супруги. Бутылки сразу ушли в холодильник. Он посмотрел, что ещё можно выложить, но в итоге просто положил пакет с содержимым рядом с вином.

Время, проведённое с трёхгодовалым ребёнком пошло Оле на пользу. Она играла с ним, общалась с Ирой и даже начала снова улыбаться.

Спустя пару часов ему пришлось идти спать. Немного покапризничав, он всё же послушался родителей и сам не заметил, как заснул.

Они же, уединившись на кухне, заставили стол закусками и тянули полусладкое из фужеров.

Изрядно опьянев, Ольга сама подняла тему, что оба супруга старались деликатно избегать:

– Я бы всё отдала, чтобы найти этого ублюдка.

– А оно тебе надо? – спросил Дима, – что ты тогда будешь делать?

Ира посмотрела на него лицом, полным возмущения:

– Как что? Я бы всё лицо ему исцарапала, – немного подумав, она добавила, – или задушила. Да вообще убила бы его. Такие не заслуживают жизни.

Ударившись бокалами с подругой, они одновременно их осушили. Дима полез рукой под стол и достал уже открытую бутылку. Пока он разливал содержимое в фужеры, Ира начала расспрашивать Олю:

– Не, ну а если так подумать. Что ты можешь о нём сказать? Тебя же следователь допрашивал. Всякие эти, там… приметы, улики. Вообще, хоть что-то было?

Уголки её глаз наполнились влагой. Уткнувшись головой в лежащие на столе руки, Оля начала всхлипывать.

– Ну не помню я ничего. Темно было.

– Да всё-всё, – вмешался Дима, – хватит человека пытать.

Ира подсела поближе к подруге и обняла её. Немного успокоившись, она снова приняла сидячее положение. Дима протянул ей салфетку, чтобы вытереть слёзы.

– На самом деле, было одно, – сминая влажную салфетку, начала Оля, – у него было кольцо. С камнем таким… чёрным. Да, серебряное кольцо. А ещё я ему лицо расцарапала.

– И черт с ним, – заключила Ира, взяв в руки полный бокал вина.

Дима сидел, думая о чём-то своём. Неожиданно встав, он зашагал из кухни.

– Ты куда? – спросила Ира.

– Курить хочу.

Скорчив недовольную гримасу, она бросила ему напоследок:

– Тогда можешь не возвращаться.

Только он вышел, как Ира начала рассказывать ей какую-то историю, что случилась накануне. Дима же, закрывшись на балконе, достал из пачки с верблюдом сигарету, закурил её, выглянув в окно.

Он думал о сказанном Олей и как будто пытался что-то вспомнить. С очередной тяжкой он поднёс руку к лицу. Он дотронулся до небольшого шрама на щеке и всё вспомнил.

В тот день, четыре года назад, когда он встретил Михаила, его избили. Два коллектора, которым он отдавал деньги за долг отца приходили напомнить о себе. Один из них и разодрал ему щёку перстнем на руке. Вспомнив всё, он выкинул сигарету в темноту и вернулся на кухню.

Подруги за столом уже не выглядели такими опечаленными. Ира рассказывала очередную историю, а Оля с улыбкой на лице ждала развязки.

– Я спать пойду, – прервал их Дима.

– А что так рано? – протянула Ира, – мы же только начали.

– Ну вот без меня закончите.

Он взял свой бокал и поставил его в раковину.

– Не скучайте тут без меня.

– Да иди уже. Посмотри только, как там Сашка.

– Хорошо.

Выполняя поручение жены, он заглянул в детскую. Под звёздным светом ночника спокойно дремал его сын. Дима аккуратно закрыл дверь и направился к себе.

Он долго не мог заснуть. Воспоминания перемешивались с последними обстоятельствами. Старая обида полыхала с новой силой.

Открыв глаза, он увидел под боком свою жену. По другую сторону кровати спала ещё и Оля.

Дима протёр глаза. Пытаясь понять, почему Ира не постелила подруге на диване, он ни к чему не пришёл, а потому просто встал, чуть не разбудив супругу, что начала ворочаться.

На кухне он не торопясь вымыл посуду и принялся готовить. Саша, уже проснувшийся к тому времени, прибежал на кухню и потребовал свой завтрак.

Получив временный отказ, он не расстроился, а пошёл смотреть мультики. Дима сначала хотел попросить того убавить громкость телевизора, но потом решил, что подругам это поможет быстрее проснуться.

Так оно и случилось. Спустя пятнадцать минут за столом сидело два невыспавшихся лица и улыбающийся Саша, что ждал своей порции.

Ира с Олей, однако, отказались от еды. Пока мальчишка уплетал за обе щёки, они залипали в телефонах, запивая это дело чаем.

Чуть позже Ира вспомнила, что собиралась отвести сына к стоматологу и торопила Диму, чтобы успеть на запись.

Собравшись толпой, они все выехали со двора. Ира сказала, что на обратном пути они пройдутся по магазинам, так что ждать их не стоит. После чего обратилась к подруге:

– Ну что, как договаривались?

– Да… – нехотя согласилась Оля.

– Ну всё, давай. Потом отпишешь мне. Дим, отвезёшь её, куда скажет?

– Без проблем.

Он отъехал от больницы, где на пороге стоял его сын с супругой и махал рукой. Дима попрощался в ответ и спросил у Оли:

– Так что, куда тебя?

– К родителям.

– Так вы же не в ладах, вроде?

– Да, есть такое, – она вздохнула с тяжестью, будто совсем не хотела это обсуждать.

Дима помнил, куда нужно ехать и точно знал, как она этого не хочет. Просматривая в зеркало заднего вида, он заметил, как Оля задумчиво смотрела в окно.

Неловкое молчание создавало неприятные ощущения в машине, но общих тем для разговора у них не было. Когда они уже подъезжали к ухоженному коттедж за городом, он всё же решился нарушить молчание и в то же время поддержать девушку:

– Да не волнуйся ты. Они наоборот будут рады тебя видеть.

– Я не буду, – сухо ответила та.

Он понял, что диалог завязать не получилось. Осталось лишь неловкое ощущение, будто он школьник, что первый раз разговаривает с девочкой.

Но когда она вышла из машины, он всё же сказал то, что хотел:

– Я думаю, что мудака того обязательно найдут. Такие долго не живут.

Она попыталась изобразить улыбку, но грустные глаза всё же выдавали истинное настроение.

– Спасибо тебе. Я это очень ценю.

Он не стал дожидаться, когда девушка зайдёт внутрь, а потому сразу тронулся с места. Вдавливая педаль газа, Дима ехал домой, планируя свои действия. Михаил учил его держать голову в холоде, но нынешние обстоятельства не давали ему сдерживаться.

Он быстрым шагом поднялся к себе домой и переоделся. Сегодня на улице было прохладно, потому он накинул лёгкую куртку.

В шкафу, за стопками одежды он достал коробку, что поставил на пол. Открыв её, Дима достал оттуда нож, что когда-то отдал ему Михаил и спрятал в кармане. Выложив остальную мелочёвку с тряпочного платка, он вытащил его и взял в руки пистолет, что лежал на дне коробки. Рядом с ним был заряженный магазин, что тут же отправился на своё место.

Собрав всё обратно, как было, Дима вышел из подъезда и пошёл вдоль домов. Машину он решил не брать с собой, а пройтись пешком.

Путь занял у него почти час. Мало того, что пункт назначения был почти что в другой части города, в довесок приходилось идти по ухабистой дороге, лишь местами выходя на тротуар.

В лицо светил яркий свет. Приходилось идти в солнцезащитных очках. Сначала изрядно пропотев в своей куртке, Дима её снял. Сейчас же начинало холодать.

Уставший и злой он наконец пришёл к нужному зданию, что чуть ли не терялось среди бетонных коробок вокруг. Парень смотрел на четырёхэтажный дом и не мог определиться, счастлив он или взбешён, что наконец добрался.

На улице уже стемнело, так что обитателей помещения выдавало включенное освещение. Около десяти минут он ходил вокруг одного из окон и пытался понять, кто есть внутри. Наконец, определившись с этим, он поднялся по залитой бетоном лестнице, края ступеней у которой были обшиты стальными уголками.

Нервное постукивание пальцами выдавало его напряжённость. Собравшись с духом, он всё же повернул дверную ручку и вошёл внутрь.

Путь по коридору казался ему длиннее, чем на самом деле. У него пересохло в горле, вспотели ладони. Всё сигнализировало ему о том, что он идёт против своего инстинкта самосохранения.

Остановившись у двери, он сделал глубокий вдох и постучал. Не из вежливости к хозяевам помещения, а из привычки. Но дожидаться ответа он не стал, а потому сразу открыл дверь.

Внутри было трое. На диванчике у стены сидел молодой парень. Явно его ровесник, что скучно листал ленту в телефоне. У окна располагался дешёвый стол. На него положил свои ноги низенький мужчина, с которым когда-то связался его отец. Тот смотрел какое-то видео, развалившись в кресле. Рядом у стола на таком же кресле сидел тот, кого он хотел увидеть. Высокий мужчина с короткой стрижкой и чёрным перстнем на пальце.

Когда Дима вошёл, то троица машинально обратила на него своё внимание. На лице бугая он сразу приметил царапину, уже почти затянувшуюся.

– О, какие люди, – поприветствовал его низкорослый, – никак, Магомед сам идёт к горе?

Дима закрыл дверь и ничего не ответил.

– Что-то долго тебя не было видно. Да и на работе своей не появлялся.

Дима вёл себя вызывающе. Держа руки в карманах, он снова проигнорировал коллектора и подошёл к корявому стулу напротив говорившего.

– Я присяду? – Дима положил руку на спинку, ожидая ответа.

Парень на диванчике справа убрал телефон, внимательно наблюдая за гостем. Бугай справа напрягся, будто перед рывком.

– Да-да, конечно, – заулыбался главарь, – зачем пожаловали? Неужто долг вернуть?

– Именно.

Дима уселся, снова спрятав руки в карманы, а затем спросил:

– Напомни, сколько там?

– Так, ну, – коллектор почесал затылок, вспоминая сумму, – перед тем, как ты пропал, висело около трёх сотен. Но ты ведь понимаешь, что сейчас накапало гораздо больше? Хотя, раз ты сам пришёл, я думаю, что мы с тобой можем договориться.

– Ну да.

Дима откинулся на спинку, разглядывая комнату. Одинокий стеллаж у двери, диван, пара неплохих картин в узорчатых рамках. Свой осмотр он закончил, уставившись на сидящего рядом здоровяка. Несколько секунд Дима смотрел ему в лицо, прежде, чем тот возмутился:

– Что вылупился?

– А модная у тебя царапина. Прям вылитый ведьмак.

Дима сам от себя не ожидал такой резкости. По спине бежали мураши, а ладони обильно потели.

– Ты что-то много болтаешь, мальчик.

– Да ладно тебе, – Дима рассмеялся, всеми силами пытаясь не сфальшивить, – чего ломаешься? По-любому девку драл какую, а?

– Ага.

Собеседник его улыбнулся, но диалог прервал низкорослый:

– Это, конечно, очень интересно, но давай к сути. Как ты будешь возвращать деньги?

– Да ты не бойся, все долги вернутся.

– А ты возмужал, парнишь. В армию уходил, что ли?

– Ага, – бросил он в его сторону и снова повернулся к бугаю, – а я ту девку знаю. Классно, да?

Улыбка с лица его собеседника тут же сошла. Взгляд мелькнул на остальных в комнате, после чего он вскочил, намереваясь встать, но не успел. Рука Димы вонзилась ему в шею.

– Возвращаю, сука.

Он отпустил рукоять ножа. Пальцы успели запачкаться кровью, что побежала фонтанчиком из артерии. Он захрипел, пытаясь зажать рану рукой. Остальные не успели среагировать, как из кармана он достал пистолет и направил на коллектора напротив.

– А теперь долг тебе.

И сразу два выстрела. На секунду он зажмурил глаза. Открыв их, перед ним уже сидел труп. Пуля попала чуть ниже глаза, раздробив его скулу. Через отверстие можно было даже увидеть кость. Позади же него треснуло стекло. Усеяв всё паутиной трещин, лишь несколько маленьких осколков отвалились от места попадания.

Парень на диване не стал наблюдать за этим. Он соскочил и пнул Диму по руке. Пистолет выскочил. Он попытался отследить его траекторию, но тот скрылся где-то за спиной.

А затем удар в лицо. Дима потерял ориентацию и опору под ногами. Кривой стул сложил ножки и уронил его на пол.

Парень подскочил сверху и потянул его за рукав и порвал его. Затем он сел на него сверху и ещё несколько раз ударил. Дима пытался закрыться руками, но всё равно пропускал их через блок.

Не зная что делать, он извился всем телом, скинув с себя нападавшего. Парень хотел было встать, но Дима его опередил и пнул по рёбрам. Пока тот переводил дыхание, он достал из шеи первой жертвы нож. Здоровяк был ещё в сознании, когда фонтанчик крови заиграл с новой силой. С перепуганными глазами он вцепился в свою шею, пытаясь его сдержать.

Дима встал в стойку, направив на противника нож. Тот уже был на готов, но испугался ножа, а потому держал расстояние.

– Ну что, сука, давай, – прокричал он.

– Я тебя, нахер, зарежу.

Парень бросился в сторону и сделал рывок к Диме. Он отскочил, но взмахом ножа успел задеть его лицо.

Дима подошёл к дивану, на котором недавно сидел этот парень и держал нож наготове.

Тот прокричал что-то невнятно, закрыв щеку руку. Посмотрел на руку он увидел на ней кровь и вытер порез рукавом. Глаза его забегали в стороны.

Заметив его панику, он сделал шаг вперёд, намереваясь нанести ещё один удар. Только парень оказался быстрее. Он пнул его в грудь и бросился к двери.

Дима отлетел к столу, ударившись затылком. Столкновение было не сильным, но мозг пронзила резкая боль. Свободной рукой он схватился за голову и выставил вперёд нож.

В глазах потемнело, но ничего более. Несколько секунд спустя боль отступила вместе с темнотой.

Рядом дергались ноги умирающего насильника, а дверь медленно открывалась после сильного хлопка. Тот парень сбежал. Он понял, что сидит на развалившемся стуле. Совсем один, не считая двух коллекторов, что можно больше не принимать в расчёт.

Осознав, что его месть свершилась, он тихо засмеялся. Как он и сказал, все долги были возвращены.

21

Солнце взошло примерно через два часа после того, как мы отъехали. Я пытался подремать, то у меня не получилось.

Машина, в которой мы сидели, была полужива. За всё время она дважды заглохла и нам пришлось её толкать под дождём.

Михаил сидел рядом с водителем и расспрашивал про всё, что случилось в мире. Собеседник оказался интересным парнем.

Ему было слегка под сорок. На макушке виднелась лысина, а бока он сбривал налысо. Через всю щёку, от носа до уха на нём красовался жирный шрам. Он сказал, что по молодости на него напал какой-то псих и сбежал.

Ему хотелось верить, хоть внешне тип был предельно подозрительным. Как он сказал, его посадили в тюрьму за мошенничество, которого он не совершал. Не успел он отсидеть и полгода, как начался апокалипсис.

По всему миру начали падать огромные булыжники, что снесли пару крупных городов и ещё с десяток оставили в полуразвалившихся руинах.

Самые страшное началось, когда взорвалась первая атомная электростанция, а затем вторая и третья.

Всё генерирующие и добывающие предприятия закрылись. В дома перестали поступать свет, вода, тепло. Начался хаос. Полки магазинов тут же были опустошены. Много людей погибло. И не столько от каменного дождя с катаклизмами, сколько от самих людей.

Что произошло в мире вокруг, он не знал. Сам всё услышал со слов тех, с кем встречался в пути. Когда было понятно, что нормального общества больше не будет, кто-то открыл тюрьму, в которой сидел наш водитель, и он пешком добрался до своего города.

Кто-то кооперировался в группы, чтобы было легче выжить в новом мире, но он хотел только одного – вернуться домой.

По дороге его чуть не схватили военные, где оцепили город, через который он хотел пройти. После взрыва на одной из АЭС город превратился в зону отчуждения.

Пришлось идти в обход, теряя на этом ещё пару дней холодной и голодной жизни. Но когда он добрался до дома, то понял, что зря потратил столько сил. Витрины магазинов разбиты, бетонные коробки пусты, продуктов почти нет, как нет и людей, забравших их с собой.

Так и началась его жизнь мародёра. Через неделю он только встретил первого человека в городе. Это был такой же мародёр, как и он. Попутчик рассказал ему о том, что многие переселились в деревни, уехали из страны туда, где уровень катастрофы не так повлиял на жизнь.

Вместе с ним он и пришёл в поселение, строй которого напоминал, скорее, анархо-примитивизм. Люди выращивали урожай, строили себе жилища и обменивались ресурсами или услугами, как разменной монетой.

– А в чём проблема с военными? – поинтересовался Михаил.

– Как бы это сказать, – он оглядел пассажира с головы до ног, – у них мечта. Идея, мать её. Собрать как можно больше людей и построить новое общество.

– Коммунисты, что ли?

– Ну… почти. После всего этого бардака все чинуши куда-то подевались. Не знаю. На яхты, во дворцы себе заселились. Чёрт бы с ними. Ну так вот, собралась кучка фриков с оружием и объявила себя новой страной. Не, ну ты прикинь, вся наша многовековая история в руках каких-то лохов.

– Забавно, – согласился Михаил, – и как у них успехи?

– Херово. Каким-то образом они подмяли под себя армию и теперь патрулируют города в поисках новых сторонников.

– А ты почему не с ними? – я вклинился в их диалог из дикого любопытства.

– Извини, как тебя? Я не запомнил.

– Паша.

– А я Серёга. Ну вот смотри, Паш, ты живёшь, такой, в бамбук не дуешь, а тут бам, и тебя хотят заставить работать непонятно на кого и ещё непонятно зачем. Что ты будешь делать?

– Не знаю.

– Вот и мы все не знали. А потом один пацан пошёл и через месяц сбежал оттуда. Говорит, срочники лучше живут, чем они в этой армии нового света. А ещё названия какие.

Тема исчерпала себя. Сергей замолчал, мне тоже было нечего спросить. Мы ехали молча, а снаружи капли дождя поблёскивали на утренней траве. Хоть окна и были закрыты, но чувствовалось, что снаружи довлел запах свежести.

– То есть, – начал Михаил, – вы все думали, что мы пришли от военных и хотели набрать ещё людей?

– Типа того. Только они ещё любят стрелять в тех, кто отказывается. Поэтому в этот раз мы стреляли первыми.

– Неудобная ситуация складывается. Из-за какой-то мелочи погибло столько людей.

– Ага, неприятно.

– Ты прости нас. Твои люди убили уже двоих из моего отряда. Мы тоже постарались. Но войну нужно прекратить, хотя бы сейчас.

– Да ладно, что тут думать. Мы сами виноваты, с кем не бывает.

– Значит, зла на нас ты не держишь?

– Да забудь ты. Они мне никто. Такое же было, как и я сам. Я с ними был только потому, что так проще выжить.

Машина заглохла. Сергей выругался, отчего даже проснулась Лена, лежащая на плече Саши.

– Походу, бензин кончился.

– Так у тебя ещё полбака, – Михаил показал на приборную панель.

– Туда не смотри даже. Эта хрень не работает давно.

– В багажнике нет ещё канистр?

– Ага, вагон и ещё тележка. Я думал, что нам хватит до поселения.

Он хлопнул дверью и начал крутиться вокруг машины. Лена потянулась, задев рукой Сашу, отчего тот тоже проснулся. Оглянувшись вокруг, она спросила у меня:

– Мы приехали?

– Да. Теперь мы точно приехали.

Сергей снова сел в машину. В надежде снова завести её, он попытался включить зажигание, но тщетно.

– Поздравляю. Теперь нам придётся добираться пешком. Пойдёте со мной или у вас ещё какие дела?

– А далеко до твоего поселения?

– Ну не знаю. Часа два – три пешком. Там будет железка впереди. И если по ней идти, то заброшенная деревня. Мы все оттуда и приехали.

– Подожди, – прервал его Михаил, – там ещё вокзал рядом?

– Да-да, но он в другую сторону километра на три.

– Тогда мы не пойдём с тобой.

– А чего так?

У меня в голове играл тот же вопрос. Впервые за много лет у нас выдалась возможность попасть в поселение на поверхности. Мы могли узнать у них много нового. Даже больше, чем за час разговора с Сергеем.

– Если я правильно понял, тут есть ещё один бункер в паре километров. Мы зайдём туда.

– Что? – оживилась Лена, – мы уже добрались?

– Нет, это не тот. Я про него не рассказывал.

– А тогда зачем нам он нужен? Не быстрее ли заправить машину и спокойно доехать?

– Может, и так, но я с самого начала планировал по пути зайти.

Я пытался вспомнить, о каком бункере он говорит, но не мог даже приблизительно представить. Ближайший к нам был ещё далеко. Чтобы развеять сомнения, я задал ему вопрос:

– Так на карте же не было бункеров поблизости.

– А кто эти карты рисовал, как думаешь?

– И почему тогда он там не указан?

Возникла неловкая пауза. Ответа ждал я, Сергей, Лена и Шурик. Михаил долго обдумывал, прежде чем сказать:

– Какая разница? Они не выходили на связь с самого начала. Может, туда никто и не заселялся, что бред. Я хочу заглянуть туда, чтобы узнать, что к чему.

– Так, мужики, – прервал нас Сергей, – если это недалеко, то я могу пойти с вами.

– Да не надо. Зачем?

– Там же по-любому есть топливо, да? Я, вот, и думаю, что так быстрее заправлю машину. Да и в поселении его не так много осталось. Ваши же не будут так уж против одолжить пару канистр.

– Как знаешь, – ответил Михаил, – но что они там вообще есть, я не ручаюсь.

– Без проблем. Тогда всё, собираемся?

– Да, тут недалеко.

Самое первое, что он попросил – это столкнуть машину в лес. По его словам, в нынешних реалиях даже свои могут увести из-под носа последний паёк, а кругом ещё встречаются военные патрули.

Дружной толпой мы закатили внедорожник до ближайших деревьев. Сергей призвал помочь ему с обрубанием веток. Ими он хотел замаскировать машину, чтобы та не бросалась в глаза.

Лена, уже уставшая от сбора листвы, начала возмущаться, что её и так будет видно, но Михаил не согласился. Он начал рассказывать старую историю, как один солдат потерял в поле танк, который сам же и укрыл листвой. Поэтому, не торопясь, и с хорошим настроением мы закончили это дело.

Отойдя на десяток метров, можно было заметить, что машины и правда не видно. Гора веток и листвы смешивалась с общим пейзажем и почти не выделялась.

Михаил завёл нас на просёлочную дорогу, которая отходила от трассы и покрылась травой, что проросла меж камней.

Сергей оказался хорошим собеседником и душой кампании. Его истории могли отвлечь внимание от любой проблемы. Но Лена не горела желанием их слушать, а потому отбилась от группы и шла чуть позади.

Скорее всего, она больше других переживала смерть Ольги. В этой вылазке та была ближайшим её товарищем, так что её чувства были понятны без объяснений.

Решив, что истории попутчика могут и подождать, я замедлил шаг, дабы поговорить с Леной. Она меня заметила, но ничего не сказала. Просто продолжила идти вперёд, опустив голову вниз.

– О чём думаешь?

– Да так. Не важно.

– А ты сильный человек, раз в такой момент можешь думать о мелочах.

Секунд пять она пыталась осмыслить сказанное, но потом всё же подняла голову и спросила:

– Что? О каких мелочах.

Я побоялся, что разозлю её очередной репликой невпопад, поэтому постарался отшутиться, придумывая на ходу:

– Ну, так… мелочь… это монеты такие. Железные. Ими раньше расплачивались.

Шутка была явно тупая, но на лице её засветилась улыбка:

– Ты что несёшь? Книгу анекдотов по пути нашёл?

– Она всегда у меня в голове. Перечитываю время от времени по памяти.

– В следующий раз придумай что-нибудь получше.

– Но тебе ведь понравилось?

Она помотала головой, сгоняя с лица улыбку, скорее похожую на испанский стыд, чем радость.

– Как думаешь, – продолжил я, – что будет, когда мы вернёмся.

Лена посмотрела мне в глаза, а затем снова упёрла взгляд в дорогу.

– Ты думаешь, мы вернёмся?

– Должны. Иначе и быть не может.

– Тоже верно… Как Шурик, держится?

Я посмотрел на идущего впереди друга. Он слушал истории Сергея и вроде даже задавал вопросы об интересующей его мире вокруг.

– Ему сейчас должно быть тяжелее всех. Сначала отец, потом тётя. Никому такого не пожелаешь.

Лена не нашла, что ответить на это. Некоторое время мы шли молча, пока она не сменила тему:

– А каково это? Стрелять в людей?

– Что?

– Ну… Ты уже два раза стрелял в человека. Тебе не было страшно?

– До сих пор руки трясутся. Знаешь, это будто ты вдруг повзрослел и бросил свои детские игрушки, а вместо них начинаешь работать и заниматься тем, чем совсем не хочешь, но должен.

– То есть, ты считаешь это чем-то вроде работы?

– Никто не должен заниматься такой работой, но жизнь не даст нам спокойной жизни. Всегда найдётся волк, что нападёт на стадо. И в этой ситуации ты либо овца, либо пёс.

– Боюсь, что я до конца своей жизни буду перепуганной овечкой. За эти пару дней я не сделала ничего полезного. Только и была, что обузой.

Она поникла ещё сильнее.

– Но мы ведь не выбираем, кем нам становиться. У тебя есть семья: сестра, дядя. Ты пошла вместе с нами, потому что была сильной. Так чего сейчас ты боишься?

– А если я не смогу? Что, если я только делала вид, что ношу шкуру волка?

Я хотел ответить, но Михаил прервал нас. Они остановились так неожиданно, что мы тут же дошли до них.

– Вон там, – он указал на колючую проволоку вдали, – про этот бункер я говорил.