Текст книги "Седьмой канал (СИ)"

Автор книги: Darrell Larsen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

25

За первым выстрелом последовал второй. Затем короткая пауза и столь же короткая автоматная очередь. После ещё одного выстрела из пистолета стрельба стихла.

– Они встретили кого-то? – предположил Саша.

– Сейчас узнаем.

Я достал рацию и вызвал Михаила.

– Приём. Что у вас случилось?

Но ответа не последовало. Я попытался вызвать во второй раз:

– Приём.

– Может, проверим их?

– Я тоже так думаю. А ты, Лен, идти сможешь?

– Да, я в порядке.

Мы с Сашей уже подошли к двери, как Лена попросила подождать, пока она наденет рюкзак.

– Да оставь его. Видишь, – я дёрнул себя за плечо, – мы тоже не взяли. Сейчас они только мешаться будут.

– Ну, как знаешь.

Мы вышли в коридор и, не переговариваясь, повернули в левую сторону. Хоть это и был совершенно другой бункер, но планировка у него осталось такая же.

– А где мой фонарь?

– Сергей взял, – доложил Саша, – тебе ведь не нужен был.

– Я ему устрою.

– Не горячись. Иди за нами, и всё.

Вокруг было действительно темно. Можно даже сказать, что нас окружала густейшая тьма. Прямых солнечных лучей сюда не поступало, как, впрочем, и кривых. Их вообще не было. Лишь жалкие столбики света от наших фонарей слегка раздирали мрак.

Чуть ли не на ощупь мы добрались до складского корпуса. Топливный склад находился в самом конце, как потенциально опасное место. Его удалённость обуславливалась тем, что, в случае возгорания, у пожарной бригады будет время потушить огонь.

Перед ним же находились помещения под бытовое хозяйство, склад продовольствия, где находились в основном сыпучие продукты, что могли пережить долгий срок хранения и ещё много дверей, надписей на которых я не помнил.

Кстати, было заметно, что здесь хоть и прохладно, но не настолько, как должно быть. У нас же искусственно поддерживалась низкая температура для увеличения срока хранения продовольствия.

Коридор, по которому мы сейчас шли, был значительно шире и выше остальных во всём бункере.

– А это что? – Саша направил фонарь в темноту. Нечто квадратной отбрасывало тень на бетонный пол коридора.

Когда мы подошли ближе, то разглядели, что это была металлическая канистра.

– Они ведь за ними шли? – уточнила Лена.

– Да, – Саша поправил очки, – только где они сами?

– Сейчас тихо заходим и быстро смотрим, – скомандовал я, – у тебя заряжен?

– Да.

– Лена?

– Да, я даже не тратила их.

– Тогда приготовьтесь.

Но нашему плану не суждено было сбыться. Лена позади нас неожиданно пискнула и замолчала. Сзади её держал Сергей, приставив к голове пистолет.

– Не дёргайтесь! – бешеным голосом прокричал он, – бросай оружие. И вы оба. На пол!

– Зачем ты это делаешь? – испуганно спросила Лена, – всё же нормально начиналось.

– Нормально?! Всё началось, когда вы поубивали моих друзей.

Мы с Шуриком держали его на мушке, пытаясь отговорить. Я попробовал первым:

– Всё ещё можно исправить, понимаешь? Они сами на нас напали. Мы только защищались. И ты сейчас совершаешь ту же ошибку.

– Ошибка – это ты и твои друзья. Бросай оружие!

– Нет, – воспрянул Саша, – сейчас ты в проигрыше. И ты бросишь оружие. Тогда мы дадим тебе уйти.

Тот держал Лену, отступая назад. Ситуация у него действительно была плачевной, но заложница очень укрепляла его позицию.

Левой рукой он сжал её горло. Сначала она издала непроизвольный кашель, но затем стала задыхаться. Лицо у неё покраснело и руки отчаянно бились в панике, пытаясь освободить шею.

Мы с Сашей переглянулись, не найдя больше выхода. Пришлось временно подыграть его требованиям, но я ещё помню, что под одеждой у меня спрятан револьвер. Хорошо, что я не убрал его в рюкзак или не оставил в комнате.

– Ладно, всё. Мы сдаёмся.

Я положил пистолет на пол. Шурик последовал моему примеру, и мы подняли руки, призывая его ослабить хватку.

Он сделал это. И тогда Лена жадно начала вдыхать воздух.

– Ну ты и ублюдок, – выругалась она, – что тебе нужно?

– Будь ласковее, девочка. Ты всё ещё в моих руках. Сейчас мне нужно, чтобы твои ребята отбросили оружие подальше и зашли в ту комнату, что у них за спиной. Вам ясно?

– И что потом? – спросил я, – зачем это всё? Что ты с этого получишь?

– Тебя это не касается. Выполняйте то, что я сказал.

Мы отошли к двери, не тронув оружия. Сергей с Леной продвинулись за нами и он откинул наше оружие в сторону. Затем достал фонарь Лены и вернул ей, приказав освещать дорогу.

Помещение, в которое мы зашли, было заставлено очень высокими полками до потолка. На них стояли какие-то коробки. Из картона, дерева и пластика. Разных цветов и размеров. Где-то между ними была площадка, где стояли металлические баллоны с газом. Их было не меньше двух десятков.

Ещё дальше была площадка с металлическими канистрами, как и та, что стояла в коридоре. И самое страшное находилось здесь.

Рядом с этими канистрами лежал труп. Не из тех, что мы видели у входа. Совсем свежий. Это был Михаил. Кровь размазалась по плечу и голове. Его убили со спины.

– Ну и падаль же ты, – не выдержала Лена.

– И что теперь? – спросил я, – нас тоже убьёшь? Со спины, как ты и умеешь?

– Молчи, сопляк. Видите эти канистры? Сейчас вы их возьмёте и притащите к моей машине. Если всё пройдёт гладко – я вас отпущу и мы больше не увидимся. Всё понятно?

– Нет, – ответил Саша, – мы бы и так помогли тебе. Ради чего ты это сделал?

Но в ответ Сергей выстрелил. Лена взвизгнула. Саша отскочил в сторону, но стрелок целился не в него. Пуля угодила в пол, немного в стороне от Шурика.

– Ещё вопросы есть? – прокричал он, – схватили, блять, канистры и пиздуйте на улицу.

Пришлось повиноваться его воле. Доставать револьвер сейчас было слишком рискованно. Нужно выдать, пока мы не выйдем на свет. Там будет лучше видимость, да и можно будет незаметно достать оружие, когда мы будто присядем отдохнуть.

Правда, отдых нам будет действительно нужен. Каждая канистра весила не меньше десяти килограмм. Мы еле как шли на свои тени от фонаря Лены и старались то и дело не спотыкаться. С выходом на свет стало легче. Сначала глаза отказывать отвыкать от темноты и всё сливалось в солнечном блике, но затем отпала необходимость искать землю на ощупь и идти стало как-то легче.

Я попытался выпросить у него передышку у выхода из бункера. Не столько из необходимости этого отдыха, сколько из желания заговорить ему зубы. Он отказал, приказав двигаться дальше.

Через полчаса руки уже отнимались и непрестанно гудели. В голове формулировался план, как выпросить отдых, но Саша остановился и поставил канистры на землю.

– И что ты встал?

– Всё, я не могу. Дай передохнуть.

– Ладно, девочки. Вам пять минут.

К слову, Лену он уже не держал. Она шла чуть впереди него, боясь обернуться, чтобы не спровоцировать его.

Саша сел на канистру, но я не мог себе этого позволить. Специально сев на землю так, чтобы меня было плохо видно за канистрами, я положил руки на живот, стараясь незаметно нащупать револьвер.

– И ты правда думаешь, что оно того стоило? – я задал ему прямой вопрос, пытаясь вовлечь других в диалог, чтобы они переманили его внимание.

Сергей посмотрел на меня, но проигнорировал. Когда он чуть отвёл глаза, мы с Леной пересеклись взглядами и я кивнул. Она, кажется, поняла мой намёк, заметив, как я расстёгиваю пуговицу кителя. Тогда я попытался снова:

– Какой же ты всё-таки мудак. В крысу подлизался к нам, а затем ударил в спину. Тебе самому за себя не стыдно?

Эти слова произвели на него впечатление. Кровь в нём закипела и он не выдержал.

– Да что ты знаешь, щенок? Вы появились хер пойми откуда и убили всех, кого я знаю. Думаешь, в нашей деревне так много народу? Половину из них вы уже убили. А в их домах остались жёны, дети. Вы об этом не думали?

– Но никто не просил их лезть к нам, – вмешалась Лена, – у нас остались такие же семьи и друзья. Мы вообще защищались от этой сволоты, пока ты тихо отсиживался в машине.

– Заткнись, шлюха.

Лена стояла к нему спиной, а потому я отчётливо видел, как это её задело. Она смотрела на меня и уже заметила, что я готовлюсь совершить нечто неразумное.

Тщательно выбирая момент, я ждал, пока он хоть ненадолго отвернётся. И это случилось. Видимо, устав держать пистолет, он уже давно его опустил, но всё же держал в руке.

Двух пуговиц хватило, чтобы просунуть револьвер. Незаметно достав, я взял его в руку, закрывая ногой.

– Хочешь, дам тебе совет? – спросил я, поднимаясь на ноги. В руках у меня был револьвер со взведённым курком. – Лучше беги.

Сергей среагировал моментально. Подавшись вперёд, он одной рукой взял Лену за руку, а второй прицелился в меня.

Стрелять было опасно, так как я много задеть Лену, но она всё сделала за меня. Согнутое колено попало ему в живот. Он выстрелил, но попал в канистру. Я отскочил от неё, опасаясь, что та взорвётся, всё ещё держа его на мушке. Саша вскочил вперёд, чтобы помочь ей.

Но борьба Лены подкачала. Она накинулась на него, второй рукой обхватив шею. Как только они повалились на землю, прогремело ещё два выстрела. Сергей в упор прострелил ей живот и грудь. Саша уже был в метре от них, как получил третью пулю. Она угодила ему в бок, и тот сразу упал на землю.

Я запаниковал. Оставшись с ним один на один, это напоминало нечто вроде дуэли. Сергей встал, оставив Лену на земле.

Пытаясь не медлить, я выстрелил, не целясь. Он закричал от боли и упал наземь. Из бедра потекла кровь, оставляя его сидящим в багровой луже.

Поймав на себе его прицел, я прыгнул в сторону. Мелкие камни на дороге разобрали мне руки, но боль я старался игнорировать.

Первым делом было снова поймать его на мушку. Он сидел на дороге, непрестанно матерясь и стреляя в воздух. Я опять выстрелил навскидку, но не попал.

Времени думать не было. Револьвер сам очутился в двух руках, после чего воздух задержался в лёгких. Я нажал на спусковой крючок, и Сергей упал навзничь.

Быстро охлопав себя по телу, я не нашёл ранений. Мне сказочно повезло и я встал на ноги. Сергей был ещё жив. Он стонал от боли и пытался поднять пистолет, но не мог. Я пробил ему ключицу, отчего движение руки, наверное, причиняло ужасную боль.

Широкими шагами сократив дистанцию, я встал над ним, прицелившись к голове.

– И стоило оно того, мудак? – прокричал я.

Мельком стараясь осмотреть друзей, я ждал ответа. Лена не подавала признаков жизни, но Саша ещё двигался. Он повернулся ничком и пытался встать.

Сергей мне не ответил. Лишь обиженно посмотрев на меня снизу вверх, он плюнул в меня кровью, замарав штаны.

– Значит, как крыса и подохнешь.

Я нажал на спусковой крючок, но в ответ был лишь холостой щелчок. Сергей дёрнулся от испуга, а затем рассмеялся.

Ещё два щелчка подтвердили, что патронов у меня не осталось. Ублюдок продолжал смеяться, вызывая во мне лишь жалость. Но затем она сменилась гневом. Мне хотелось заткнуть эту гнусную морду навсегда.

Обойдя с той стороны, где он держал пистолет, я наступил ему на предплечье. Тот дёрнулся, пытаясь вырвать руку.

Всего через мгновение меня словно окружил туман. Не в силах себя сдерживать, я во всей силы пнул его каблуком берца по лицу. Он попытался вскочить, но я ударил снова, затем ещё и ещё.

В себя я пришёл, когда уже к берцам начал липнуть кровавый фарш. Дыхание сбилось, и я отскочил от него.

Через секунду осознав, что здесь есть ещё люди, я кинулся к лежащей рядом Лене.

Перевернув её на спину, мне первым делом бросился в глаза её стеклянный взгляд в пустоту. Она не реагировала на движение и совсем не двигалась. Шея не показала пульса, чего я и боялся. Она умерла.

26

Старые, потрёпанные часы на руке парня показывали без четверти пять. Они уже потеряли краску, обнажая истинный цвет металла. Несмотря на непрезентабельный вид, часы вызывали у него только тёплые чувства, так как подарил их отец. Хоть и в царапинах, но они всё ещё работали, показывая время с точностью до секунды.

Он всегда сверял их с главными часами бункера и каждый раз они показывали то же самое время. И сейчас он занимался тем же, ожидая товарища за закрытой дверью.

Не выдержав, он снова постучал и продолжил ждать. За дверью послышался шум и вскоре она открылась. На пороге стоял Паша, завязывая шнурки кроссовок.

– Всё, я выхожу.

– Мы уже опаздываем.

– Да знаю я.

– Заметно.

Паша встал на обе ноги и сказал куда-то внутрь помещения:

– Я пошёл.

– До встречи, – отозвался девичий голос слегка скучающим тоном.

Быстрым шагом они пошли по коридору. Паша на ходу поправлял сумку и осматривал свою одежду.

– Ну что, сколько кругов на этот раз побежим? – съязвил Шурик.

– Лично я нисколько. Но ты, если хочешь, хоть сто пробеги.

– Скажи это Михаилу Сергеевичу.

– Да успокойся ты. Всё мы успеваем.

Чуть быстрее, чем за десять минут, они дошли до спортзала. Другие ребята разминались с мячом. Кто-то столпился в углу со скакалками и гирями, попутно разговаривая о своём, но системности в занятиях не было.

– Ещё не пришёл, что ли? – вслух подумал Паша.

– Тогда давай быстрее. Может, успеем до его прихода.

Они зашли в раздевалку, но из свободных шкафчиков был только один.

– Это ты виноват, – ехидно напомнил Саша.

– Да и фиг с ним. Не впервой. Поютимся в одной кабинке.

– Не опаздывай ты каждый раз, мы бы успевали занимать каждый на себя.

– Ты чего разгунделся сегодня? – чуть ли не с агрессией спросил Паша, – не с той ноги встал?

– Да потому что ты достал. Меня вечно спрашивают, мол, "а где Паша?", "он сегодня придёт?" и в этом роде. Понимаю, конечно, что Соня классная девчонка, но ты бы лучше о себе подумал.

– А тебе-то какое дело?

– До тебя вообще никому нет дела. Даже для тебя.

На этом их спор закончился. Некому было его продолжать. Паша обиделся на друга и не хотел разговаривать. Шурик же сказал всё, что хотел, но никакого удовлетворения от этого не получил.

Стараясь избегать зрительного контакта, они закончили с переодеванием и вышли в зал, где разбрелись по разным снарядам.

Через четверть часа дверь спортзала открылась. Пришёл тренер и поприветствовал всех взмахом руки. В этот раз он не стал всех строить, а сразу пошёл к выемке в стене, где находился инвентарь и судейский столик.

Михаил прокрастинировал, почёсывая бритую голову, когда к нему подошли самые общительные из всех ребят. Они заваливали его бесполезными вопросами, стараясь поддерживать диалог, но тот не очень охотно отзывался.

В конце концов, он встал и громко объявил о построении. Когда все собрались, он начал:

– Я хочу поделиться с вами новостью, о которой знает всего горстка человек. Чуть позже это доведут для всех на общем собрании, но вам я хочу сказать лично.

Он сделал небольшую паузу. Его слушатели, совсем недавно занимавшиеся активными играми, стояли в предвкушении, опасаясь издать лишний звук.

– С сегодняшнего дня я больше не глава бункера.

После этого заявления в строю начали взволнованно переговариваться, совершенно забыв о дисциплине, так строго поддерживаемой Михаилом.

– На моё место пришёл другой человек. Все вы его прекрасно знаете – это Артур Николаевич, мой давний товарищ. Прошу вас относиться к нему с уважением и пониманием. Теперь он здесь главный. На этом всё, занимайтесь. Можете сегодня заниматься без меня, пусть будет день свободной тренировки.

Закончив речь, он вернулся к судейскому столику и начал перебирать бумаги в ящике. Но спокойно заняться делами ему не было суждено. Вокруг столика собралась толпа.

Молодым людям было интересно расспросить его о подробностях и причинах. Саше удалось протиснуться в первые ряды, желая услышать ответ.

– А почему Вы решили уйти? Что случилось?

На этот вопрос он решил всё же ответить:

– Ладно, я объясню.

Говорить на толпу сидя было не с руки, поэтому внимательно оглядев всех собравшихся, он встал.

– Не все знают, но я прошёл войну. Командуя отрядом, мне пришлось совершить много ужасных вещей. Потом, когда я решил всё же остаться дома, у меня складывалось всё не очень хорошо. Мой товарищ, Артур, помог мне выбраться из ямы и привёл сюда. Здесь я встретил вас: молодых, целеустремлённых и счастливых детей.

Он сделал паузу на передышку.

– Но после того, как меня поставили здесь главным, я снова ощутил то чувство, когда от тебя зависят жизни других людей. Пытаясь отвлечься от этого, я взял на себя роль тренера, чтобы видеть не лица нуждающихся и суетных людей, а полных упорства и радости ребят. Здесь, в моих руках есть возможность формировать вашу целеустремлённость и любовь к жизни.

Он снова остановился, чтобы обдумать, как продолжить.

– Вы стали мне семьёй, которой у меня никогда не было. Пусть даже нас не связывают кровные узы, мы всё равно с вами создали прочный союз, построенный на дружбе и доверии. Вот поэтому я и ушёл с должности. Мне хочется работать именно над созданием дружного коллектива, где каждый будет уважать своего товарища.

На этой фразе Саша невольно оглядел толпу и встретился взглядами со своим другом. Паша ровно также понимал, что выдвинутая речь касается их обоих.

После того как то лпа разошлась, ребята пошли друг другу навстречу и без лишних слов пожали руки.

27

Наверное, я сам виноват, что выбрал это. Михаил предупреждал, что будет тяжело. Уже который раз проклинаю себя, что вызвался одним из первых.

Обидней всего, что я уговорил Сашу всё же выйти из бункера, а сейчас мне приходилось нести его в полуобморочном состоянии до машины. А я даже не умею водить.

Хотя он сказал, что так будет лучше. Путь до машины был короче, чем возвращение к пустому бункеру.

Слёзы сами поступали на глазах, но теперь я даже не стеснялся этого. Забавно. В какой-то книге я вычитал, что тот, кто не может заплакать, поистине слабый человек.

Ирония в том, что я не считал себя сильным. Раз за разом совершая ошибки, что вели нас к потерям, мне хотелось отмотать время назад, чтобы всё исправить.

Позади нас поднимался столб дыма. Я рад, что огонь не потух, как только мы ушли. Оставлять труп Лены на растерзание диким зверям было бы жестоко.

Так же жестоко, как и облить бензином дерево, подле которого мы её оставили. Самое забавное было то, что у нас не нашлось, чем этот огонь развести. Благо, молчаливый Сергей припас в кармане дешёвую зажигалку.

Ещё мы нашли ключи и запасной магазин к его пистолету. Только жаль, что он был пустой. Такой же пустой, как и в самом пистолете.

На случай встречи с волками мы оставались безоружны, что только усиливало страх. Теперь я боялся потерять не только Шурика, но и самого себя. Хотя, если быть честным, это было бы справедливо, что я натворил.

Свободной рукой я нёс всё ту же канистру, что и до этого. Нести её полной было тяжело, поэтому я слил чуть больше половины. Если я правильно рассчитал, то на дорогу у нас хватит.

– А вот и дорога. Потерпи ещё немного, Саш. Скоро уже доберёмся.

На дороге царила пустота. Такая же безнадёжная, как и всё наше путешествие. Ждать помощи было не от кого, но мы и так полагались только на свои силы.

Через две минуты на дороге я заметил знакомый скоп веток с листвой. Саша пытался помочь, но я наказал ему не двигаться.

Быстро очистив перед автомобиля, я открыл дверь со стороны водителя и изнутри открыл пассажирскую.

Затем, обойдя машину с другой стороны, я открыл. Бардачок, где не нашёл аптечки. Там лежали какие-то бумажки, старый ножик, скотч, ручки, но ничего из того, что могло нам пригодиться.

– Санёк, у нас проблема.

– Что случилось? – полуживым голосом отозвался тот.

– Аптечки нет.

– Посмотри в салоне. Или под сиденьем. Папа говорил, что где-то там она всегда должна быть.

И правда. Под водительским сидением я заметил ручку пластмассового кейса. Еле как достав его на свет, я подошёл к Саше и начал рыться внутри.

– Раздеться сможешь сам?

– Сейчас. Минуту.

Наблюдая, как медленно он расстёгивает пуговицы, я всё же предложил помощь, но он отказался. Пока он раздевался, у меня наготове уже были бинты.

Кровь растеклась вокруг дыры и слегка кровоточила. Зрелище было жутким. Но нам повезло, что на спине у него было такое же отверстие, отчего пулю не пришлось бы вытаскивать.

– Я не знаю, как правильно перевязывать, – признался я Саше, – надо же обработать. Здесь ни спирта, ни чего такого вообще нет. Только бинты.

– Да пофиг. Давай хоть как.

Как назло, все уроки ОБЖ вылетели из головы. Какой в них был толк, если я не могу вспомнить, даже что нужно делать в этой ситуации.

Пришлось импровизировать. Смотав два отрезка в несколько слоёв, я приложил их к ранам и начал заматывать. Они тут же окрасились кровью.

Саша сказал, что нужно затягивать потуже. Одного рулона не хватило, чтобы нормально всё это закрепить, поэтому вторым я начал затягивать чуть сильнее, дабы ничего не съехало.

– Может, вернёмся сейчас в бункер? Там возьмём лекарства и вызовем помощь. У нас даже таблеток нет.

– Нет, – уверенно заключил он, – сколько осталось до того бункера?

– Да хер его знает. Километров сорок – пятьдесят.

– Тогда поедем туда. Там нам помогут.

– А если нет?

– Тогда это будет на моей совести.

– Твоя смерть? Тебе уже плевать будет.

– А если мы сейчас сдадимся, то нас навсегда запомнят, как неудачников, что даже не смогли добраться куда надо. Давай уже закончим это путешествие.

Его решение мне не нравилось. Всё же дождаться подмоги было бы лучшим решением. Да и вещи наши остались в том бункере.

– Не такой ты и умный в итоге. Где же твой рационализм и следование плану?

– Паш, знал бы ты, как мне уже плевать. Мы и так всех потеряли. Что тебе сдастся с этих тряпок?

– Эх, Саша, Саша. Ладно, пусть так. Садись в машину.

Я тем временем перелил в бензобак всё, что смог дотащить. Мне казалось, что там примерно половина, но по итогу осталась едва ли треть.

Пустая канистра отправилась в багажник, а я за водительское сидение. Саша уже глотал какие-то таблетки, добытые в аптечке.

– Ты что делаешь?

Он посмотрел на меня невозмутимым взглядом и показал блистер с названием препарата.

– Думаешь, анальгин тебе поможет?

– Хоть что-то.

На него сейчас было жалко смотреть. Побелевшее лицо и усталые движения, будто он не спал несколько суток.

Но самое интересное было впереди. Я совершенно не умею водить машину. И это проблема.

Конечно, в фильмах встречались сцены управления автомобилем, но смотреть и держать всё это в первый раз под руками – совершенно разные вещи.

Снизу было только две педали. Это уже радовало. Я слышал про проблемы со сцеплением у новичков и не представлял, как мне придётся с этим столкнуться.

– А ты водить-то умеешь? – шутливо поинтересовался мой пассажир.

– Так же, как и ты. Но сейчас посмотрим, что тут и как работает.

Она завелась раза с третьего, что удручало. Я дёрнул коробку передач на одно положение вперёд и начал очень плавно нажимать на педаль газа. Как бы я этого ни боялся, но… машина тронулась.

Странное ощущение. Вроде бы ты сидишь внутри огромного механизма, построенного человеком, но в то же время он полностью тебе подчиняется.

Следующей проблемой была насыпь, которая отделяла нас от дороги. На неё ещё нужно было забраться, но можно было легко зарыться в землю.

Медленно подводя транспорт к горке, я выворачивал руль, чтобы заехать по прямой. В принципе, машина чувствуется и привыкнуть к ней можно. Вполне интуитивное управление.

Мои опасения оказались напрасны. Мы выбрались на дорогу и даже ехали, совсем не виляя.

– А у тебя неплохо получается, – заметил Саша, – будто всю жизнь за рулём провёл.

– Я сам в шоке.

– И далеко нам ехать?

– Я не помню точно. Но до вечера мы доберёмся.

– Думаешь?

– Да. Я карту сейчас не помню, но не проблема. Там рядом деревня, а в ней водонапорка.

– Да фиг с ней, картой этой. Мы плетёмся, как с мулом на повозке. Думаешь, мы так вообще доедем?

– Подожди. Дай привыкнуть.

– Да кого ты, давай быстрее.

– Страшно.

Но он был прав. Интуитивно переключил передачу на одну, мы немного ускорились. Управлять стало чуть сложнее, но в то же время интереснее.

Минут через пять такой езды я привык к движениям руля. Вроде, большая машина, а управлять ей так легко. На свой страх и риск ещё переключил передачу.

– Смотри, классно же, – сказал я, чуть ли не прыгая от счастья на месте, – я всю жизнь мечтал прокатиться.

Но Саша мне не ответил. Я посмотрел на него и мне стало страшно. Никогда мне прежде мне не приходилось видеть его в таком состоянии.

Лицо будто окрасилось в белый. Глаза смотрели в пустоту, и сам он был будто в облаках.

– Ты меня слышишь? Саша?

– Да, – тот еле отозвался чуть ли не шёпотом.

– Всё нормально? Ты паршиво выглядишь.

– Фигня. Я хочу немного поспать.

В голове тут же всплыли сцены из старых фильмов, когда раненному запрещали засыпать. По сценарию такой персонаж готов был вот-вот умереть.

От этого мне стало страшно. Терять последнего товарища совсем не хотелось. У меня всю жизнь был только один человек, которого я мог назвать другом. И сейчас он был в глубочайшей апатии.

Надо было срочно увлечь его внимание. Первое, что пришло в голову, я тут же озвучил:

– А помнишь, как нас поставили в спарринг.

Он устало поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

– Ну, когда мы ещё поколотили друг друга, а потом от твоей мамы ещё досталось.

На его лице появилась улыбка. Он вспоминал этот момент с той же теплотой, что и я.

– Ты ещё взял её косметику, чтобы замазать синяки.

– Нам, считай, только за это и досталось.

– Ага. Я думал, она нас убьёт тогда. Классное было время. В последнее время мало такого происходило. И мы перестали заниматься ерундой, да и скучно как-то стало. А так хочется порой забыть, что тебе уже второй десяток перевалил, да и играться весь день, не о чём не думая. Ты слышишь меня?

– Угу, – еле тихим голосом отозвался он.

– Жалко, конечно, но старого уже не вернуть. Теперь у нас вечно дела. Теперь, вот, задание важное. Кроме нас его некому выполнить. Сейчас немного поднажмём, а затем вернёмся героями. Там уже не до игр будет, – мой разговор Саша почти не слушал, – Лена говорит, что Соня беременна. Я сам не ожидал. Как приедем, нужно будет серьёзно поговорить. Жаль, мамы нет, я бы спросил у неё совета. Да и у твоей можно поинтересоваться, что, да как. Я же не знаю ни фига. И мне страшно. Ещё толком свою жизнь не построил, а уже нужно строить чужую. Ты как думаешь?

Но тот мне не ответил.

– Саш? Слышишь меня?

Оторвав руку от руля, я толкнул его. Локоть, державшийся на двери, соскользнул, и Саша завалился набок, совсем не реагируя на это. Он заснул.