Текст книги "Заигрались (СИ)"

Автор книги: Dari Gray

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 11

Вика

Я знала, что должна выйти, закрыть дверь и исчезнуть в темноте. Но я осталась.

Артём смотрел на меня, и в этом взгляде не было ни тени преподавателя. Только мужчина, слишком близко, слишком реальный.

– Ты дрожишь, – его пальцы скользнули по моему запястью.

– От холода, – выдохнула я, не в силах выдержать его прикосновения.

Он чуть приподнял уголок губ.

– Лжёшь, – Чернов усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли веры.

И прежде, чем я успела придумать оправдание, его руки сомкнулись на моей талии. Он резко потянул меня к себе, и я оказалась на его коленях. Воздух вырвался из груди, когда наши губы столкнулись, жадно, требовательно, будто мы оба слишком долго держали это внутри.

Его ладони скользнули вверх по моей спине, затем снова вниз по моей талии, цеплялись за ткань толстовки, прижимая меня ближе.

Я чувствовала, как он дышит, быстро, неровно, и это сводило с ума.

Тёплые, сильные прикосновения, они будто прожигали кожу насквозь.

– Вика… – выдохнул Артём, коснувшись губами моего уха.

Имя, произнесённое так низко и хрипло, словно обожгло меня изнутри. Я впилась в его губы, забыв, что собиралась держать дистанцию.

Он стянул с меня куртку и откинул её в сторону. Его пальцы коснулись моей талии, поднимались всё выше, оставляя за собой огненный след. Ткань не спасала, каждое прикосновение прожигало кожу.

Я выгнулась навстречу, сама стягивая с себя одежду, и он помог, нетерпеливо, сбивчиво, будто каждое движение было вопросом, на который я отвечала без слов.

Я не заметила, как сама потянулась к его футболке. Мои пальцы нащупали край и я потянула её вверх, и он позволил, откинув вещь на сиденье. Под руками – жаркая кожа, напряжённые мышцы, движения которых отзывались во мне дрожью.

– Вика… – его голос сорвался на хрип, когда я скользнула ладонью по его груди.

– Ты уверена?

Я кивнула. Не доверяя своему голосу, чтобы тот не дрогнул.

Этого хватило.

Поцелуй стал глубже, сильнее. Он притянул меня так близко, что я чувствовала каждый изгиб его тела. Его губы спустились к моей шее, к ключице, оставляя влажные следы на горячей коже.

Я задыхалась, но не хотела останавливаться. Всё внутри горело от того, как его ладонь скользнула по моему бедру, за резинку спортивных штанов, от того, как пальцы цеплялись за кружево белья.

Он чуть замер, оторвавшись на секунду. Я поймала его взгляд, тёмный, тяжёлый, полный борьбы.

– Если мы продолжим… – начал он.

– Я не хочу останавливаться, – перебила я, и мои пальцы дрожали, расстёгивая пуговицу на его джинсах.

Он выругался тихо, будто теряя контроль окончательно. Сильные руки подхватили меня, меняя угол, и усаживая удобнее. Металл молнии звякнул, я приподнялась на колени, чтобы помочь стянуть его джинсы. Секунда… мои спортивки полетели на соседнее сиденье, и между нами уже не было преград. Ну почти, за исключением тонкой ткани нижнего белья.

– Подожди, – его ладонь метнулась в сторону бардачка. Щелчок, и он достал тонкую, квадратную упаковку.

Я вдохнула с облегчением, одновременно ещё сильнее осознавая реальность происходящего. Не игра. Никогда больше не игра.

Точное, быстрое движение, зубами разорвав серебристый пакетик, он раскатал презерватив по эрегированному члену, отбросил упаковку куда-то в сторону…

И когда он вернулся ко мне, сорвал последнюю преграду в виде чёрного кружева.

Быстрое, почти нетерпеливое движение, наши тела сомкнулись, я поняла, что назад действительно дороги нет.

От чувства полной наполненности, я не выдержала, и с губ сорвался протяжный стон.

Каждое движение отзывалось внутри меня волной, острой, сладкой, почти невыносимой. Его пальцы впивались в мои бёдра, направляя, удерживая, и в каждом рывке, в каждом поцелуе была та жадность, которую мы скрывали слишком долго.

Я слышала своё имя на его губах, срывающееся низким шёпотом, и терялась в ритме, где существовали только мы двое.

Мир исчез. Остался жар, стук наших сердец и эта ночь, которая изменила всё.

Я не знала, сколько это длилось, несколько минут или вечность. Всё смешалось, его дыхание у самого уха, горячая кожа, сбивчивый ритм, в котором мы теряли контроль.

И вдруг всё оборвалось. Казалось, я распадаюсь на атомы, растворяюсь в его руках. Он прижал меня к себе, удерживая так крепко, что я почувствовала, как бешено колотится его сердце.

Тишина в салоне была оглушительной, только наше дыхание заполняло её.

Я не могла пошевелиться. Не могла даже найти слова. Горячие волны ещё расходились по телу, и от этого было страшнее всего.

– Чёрт, Вика… – он уткнулся лбом в моё плечо, пальцы всё ещё впивались в мою талию.

– Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.

Я закрыла глаза, и меня трясло, не от холода, не от страха. От того, насколько безумно хотелось, чтобы это не кончалось.

Но он отстранился. Смотрел так, будто пытался удержаться на краю.

– Мы переступили черту, – сказал Чернов.

– И назад пути уже нет.

Его слова ударили сильнее любого поцелуя.

Я знала, это не угроза. Это признание.

И оно страшило меня куда больше, чем всё, что было до этого.

Потому что я тоже не хотела возвращаться назад.

Глава 12

Вика

Я зажмурилась так сильно, что веки заболели. Как будто если не открывать глаза, можно будет отменить реальность. Вернуть всё на место.

Но картинка не менялась.

Белые стены чужой спальни. Полумрак, размытый утренним светом из окна. И он.

Артём лежал рядом, дыхание ровное, глубокое. Его лицо было другим, расслабленным, без маски холодного профессора. Тёмные волосы чуть растрепанны, на губах тени сна. Я могла рассматривать его бесконечно. И именно это пугало.

В голове вспыхнули картинки, как он тянул меня к себе в машине, как поцелуи становились всё глубже, как сам же прошептал:

«Поехали ко мне».

И я поехала.

Мы едва успели захлопнуть за собой дверь его квартиры. Там уже не было игр, не было борьбы, только ласка, желание и это безумное чувство, что я растворяюсь в нём. Его руки были терпеливыми и нежными, его поцелуи, жадными, и в то же время бережными. Он будто боялся причинить мне боль, хотя я сама теряла голову и тянулась ближе, сильнее, глубже.

Ночь промелькнула, как сон.

А теперь вот – утро.

Я осторожно приподнялась, чтобы не разбудить его. Сердце бешено колотилось в груди, будто я снова совершала что-то запретное. На мне его футболка, слишком большая, пахнущая им. Память тела отзывалась сладкой ломотой и жаром, стоило только вспомнить его прикосновения.

Что я наделала?

В груди поднялась паника. Я понятия не имела, как вести себя теперь.

Что говорить?

Что делать?

Вчера это казалось естественным, неизбежным.

А сегодня, словно я стою на краю пропасти и не знаю, шагнула ли уже вниз.

Ловлю себя на том, что рука тянется к его волосам. Коснуться. Убедиться, что всё было взаправду. Но в последний момент отдёргиваю пальцы.

Он пошевелился во сне, нахмурился, будто что-то почувствовал. И у меня закружилась голова, если он откроет глаза прямо сейчас, я не смогу спрятаться.

Я закрыла лицо ладонями и прошептала едва слышно:

– Господи… Что я натворила?

Я едва успела убрать руки от лица, как он зашевелился.

Артём моргнул, медленно приходя в себя, и почти сразу поймал мой взгляд. Его глаза были всё такие же тёмные, глубокие, только сонные, мягче, чем вчера. Улыбка скользнула по его губам, лёгкая, но от неё у меня свело живот.

– Доброе утро, – сказал он хрипло, голос ещё не проснулся.

Я выдохнула, будто весь этот миг задерживала дыхание.

– Угу… – получилось жалко, как будто это не я вчера отдавалась ему без остатка.

Он протянул руку и лениво коснулся моих волос.

– Ты сбежать пыталась? – взгляд лукавый, слишком читающий меня насквозь.

– Нет, – вскинулась я, хотя щеки тут же предательски загорелись.

– Просто… думала.

– Опасное занятие, особенно по утрам, – пальцы Артёма скользнули по моей щеке, и я снова перестала дышать.

Я отстранилась, спряталась под одеяло, будто в кокон.

– Мы… мы вчера… это же… – язык заплетался.

– Всё вышло слишком быстро.

Он сел, опираясь на локоть, и смотрел на меня внимательно, уже без намёка на сонную мягкость.

– Быстро? – повторил.

– А я ждал этого момента с того самого дня, как ты появилась в моей аудитории.

Сердце ударило слишком больно.

– Ты… шутишь? А уточни, какого именно момента? – смущенно отвела глаза.

– Момента, когда увижу тебя в моей квартире утром, в мой футболке, – он провёл пальцем по моему запястью, по той самой линии, где неистово бился пульс.

– У тебя дрожат руки, – добавил негромко.

– Но не от страха, – моё дыхание на мгновение сбилось.

Я закрыла глаза. От его близости тело отзывалось сильнее, чем на любые слова. И это пугало до одури.

– Артём… – начала я, но голос сорвался.

– Я не знаю, как теперь быть.

Он склонился ближе, горячее дыхание обожгло кожу у виска.

– Не надо ничего знать. Просто будь здесь. Со мной.

***

Позже я стояла на его кухне, босиком, в его белой футболке, которая висела на мне почти до колен. Она пахла им. Пахла так сильно, что у меня кружилась голова.

Утреннее, морозное солнце воровато заглядывало к нам через окно, оставляя на темном паркете теплые полоски солнечного света.

Артём наливал кофе в две кружки. Движения уверенные, спокойные, будто он всегда привык, что рядом кто-то есть.

– Тебе с сахаром?

– Два кубика, – буркнула я, пряча глаза.

Он усмехнулся.

– Я запомню, – его взгляд упал на меня, а я все ещё не верила в происходящее… я, на кухне у своего преподавателя, собираюсь пить кофе, сидя в его же футболке…

Дрожь пробрала моё тело, обхватив кружку ладонями, я пыталась согреться. Тепло было слишком реальным, чтобы всё это могло оказаться сном.

– Смотришь на меня так, будто я украла твою одежду, – попыталась перевести всё в шутку.

– А ты и украла, – Чернов скользнул взглядом по моим голым ногам, и у меня по спине пробежали мурашки.

– И, боюсь, не только одежду…

Я уткнулась в кружку, чтобы скрыть улыбку, а внутри всё пульсировало, как после бега.

Ночь оставила слишком яркие воспоминания, чтобы утро стало обычным. И в этом была главная опасность.

Телефон на столешнице вдруг завибрировал.

Артём мельком взглянул на экран, и его лицо изменилось. Улыбка исчезла, взгляд стал резким, сосредоточенным.

– Кто это? – вырвалось у меня, хотя я сама не поняла, зачем спросила. У меня просто не было на это права.

Он не ответил сразу, только нажал «отбой» и перевернул телефон экраном вниз.

– Ничего важного, – сказал ровно. Слишком ровно.

Но в его голосе было то самое напряжение, от которого внутри всё похолодело.

И я впервые за это утро почувствовала, идиллия вот-вот треснет…

Глава 13

Вика

Чашка в моих руках была горячей, кромка слегка обжигала губы, и это то единственное, что могло напомнить мне, что я вообще-то ещё живая. Всё остальное казалось сном. Мороком, который окутал все вокруг, как густой, холодный туман. Он стелился по паркету, ловко огибая ножки стульев, пробираясь под одежду и леденя кожу своим касанием. Казалось, не было ни малейшего шанса справиться с ним.

Я сидела на стуле на его кухне, босыми ногами ощущала холод паркета, и боялась поднять глаза. Боялась снова увидеть на себе этот взгляд, слишком тёплый для преподавателя, слишком личный для мужчины, который мне не принадлежит… чужой мужчина, который смотрит на меня с нежностью и трепетом.

Артём поставил передо мной тарелку с тостами, будто всё это было нормой, будто мы всегда вот так проводим каждое утро.

И именно в этот момент его телефон зазвонил ещё раз. Резкий звук врезался в уют кухни, заставив меня вздрогнуть.

Он глянул на экран. Замер.

Имя высветилось слишком чётко.

Алина.

Я не спрашивала, кто это. Спрашивать было не нужно, я знала.

– Возьми, – сказала вдруг, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Но сама стиснула чашку так, что костяшки пальцев побелели.

Затаив дыхание, ждала его действий. Секунды тянулись немыслимо долго. По ощущениям, казалось, словно прошло уже несколько часов.

Я превратилась в камень. Мышцы от перенапряжения отдавали неприятной болью, а поджатые пальчики на ногах и вовсе лишились притока крови и онемели.

Возьмет?

Ответит при мне?

Или выйдет в другую комнату?

Мысли роились в голове, а я чувствовала укол ревности, который сопровождался навязчивым ощущением, что я здесь абсолютно лишняя. Ведь ещё пару недель назад он точно также завтракал на этой кухне с НЕЙ…

Чернов отключил вызов.

– Позже. – Спокойно произнес Артём, всем видом показывая, что этот звонок не взволновал его и на толику так, как меня.

– Позже? – я почти усмехнулась, но в груди было так туго, что не получалось сделать вдох.

– Это удобно, правда? Откладывать всё на потом. В том числе и объяснения, – в это момент меня прорвало. Агрессия – защитная реакция моего организма.

Он поднял на меня взгляд. Чёрный, внимательный, но без привычной ледяной маски.

– Вика. Она сейчас не имеет значения. Уже не имеет…

Я поставила чашку на стол слишком резко, кофе выплеснулось через край.

– Конечно. Просто бывшая. Просто дочь ректора. Просто та, с кем тебя до сих пор все хотят видеть вместе. А я – просто недоразумение.

Чернов медленно провёл рукой по лицу, будто пытался сдержать раздражение.

– Ты хочешь, чтобы я при тебе взял трубку и сказал ей «не звони мне больше»? – в этот момент именно этого и хотелось.

Но из-за волнения, я не знала, как правильно выразить свои мысли и желания. Вернее, знала, но боялась признаться даже себе.

– Я хочу понимать, во что я ввязалась, – выдохнула наконец.

Вместо ответа он обошёл стол, остановился рядом, и я почувствовала его ладонь на своей спине. Приятное тепло от прикосновения разливалось тягучим, сладким сиропом, от которого всё смешалось внутри.

– Вечером встреча, – сказал тихо. – Будут мои друзья, будут твои однокурсники. Там всё станет понятно.

Я подняла глаза.

– И она тоже там будет? – Он не моргнул.

– Возможно, – сердце вновь сжалось, превращаясь в истерзанную тряпочку.

И в этом «возможно» я услышала куда больше, чем в его объяснениях.

Я молчала, сжимая маленькую ложку, которой минуту назад размешивала сахар, так, будто могла ею защититься от всего мира. От него. От самой себя.

– Этим вечером, – повторил Артём, глядя прямо в глаза.

– Юбилей факультета. Половина университета будет там. И ты должна быть не просто одной из студенток на празднике, ты должна быть рядом со мной.

Слова ударили сильнее, чем звонок Алины.

Рядом со мной.

Он сказал это так, будто у меня был выбор, но его не было.

Внутри всё рвалось на части. Одна часть кричала: «Беги! Не вздумай снова оказаться в его сети!», «Ты не игрушка, он забудет тебя, как только наиграется», «Ты же умная девочка – Вика, и прекрасно знаешь, что никакого будущего у этих отношений быть не может», «Это был просто секс, он захотел, а я не смогла отказать, не смогла сказать нет, потому что поверила ему».

Другая же, упрямо тянулась к нему, как мотылёк к пламени, от которого я обязательно сгорю.

Я кивнула. Слишком резко, будто соглашалась с приговором.

– Хорошо.

Но когда осталась одна в коридоре, и прислонила ладонь к холодной стене, впервые честно призналась себе:

…я не знала, хочу ли, чтобы этот вечер поставил точку…

…или стал началом того, чего я уже не смогу остановить. Я просто запуталась…

Телефон снова дрогнул. А мне не нужно было читать имя абонента на экране, я и так прекрасно это знала.

Алина.

Я посмотрела на Артема, не решаясь ответить. Эта встреча будет не просто его игрой и моей слабостью. Это будет бой.

Где победу одержит лишь одна из нас…

Глава 14

Вика

Вечер, к которому я не была готова.

Даже если бы мне дали неделю, всё равно бы не подготовилась.

Я стояла у зеркала в своей комнате в общаге, нервно поправляя тонкие бретельки чёрного, атласного платья. Оно было простое, не вечернее, но сидело так, что я сама чувствовала себя слишком заметной. Волосы я собрала в низкий хвост, оставив несколько прядей, обрамляющих лицо. Помада – нейтральная, глаза подчеркнуты тонкой стрелкой.

И всё равно, глядя на своё отражение, я видела девчонку, которую бросили на арену со львами.

Светик ахнула, когда я вышла.

– Вика, ну ты просто пушка. Чернов офигеет.

Я закатила глаза.

– Это всего лишь юбилей факультета.

– Ага. Юбилей, где соберется, как минимум, половина универа. И твой «почти-бойфренд препод», – протянула Поли, едва сдерживая ухмылку.

Я не стала спорить. Всё равно от этих слов внутри всё сильно сжалось.

Зал университета, украшенный гирляндами и тканевыми драпировками, казался чужим. На сцене уже сидели преподаватели, кто-то говорил речи. В воздухе витал запах шампанского и духов.

Я вошла вместе с Артёмом. Его ладонь привычно легла на мою талию, уверенно, властно, так что любое сомнение в игре просто рассыпалось. Взоры обернулись на нас, разговоры стихли. Студенты перешёптывались, преподы сидели с такими лицами, словно им дали разжевать кислый лимон.

Артём как-то вскользь упоминал, что кафедра недовольна, дословно: «его новой интрижкой». Сразу приписали мне аморальное поведение.

Я шла рядом с ним, словно на показе. Шаг, дыхание, взгляд – всё было слишком громким.

– Расслабься, – тихо произнёс он, едва склонившись к моему уху.

– Никто не имеет права дотронуться до тебя, пока я рядом.

Но именно в этот момент кто-то сделал шаг навстречу.

– Вика! – знакомый голос прозвучал так громко, что я вздрогнула.

Дима, мой одногруппник. Высокий, спортивный, в строгой рубашке, он буквально перехватил мою руку. Его ладонь оказалась горячей, хватка решительной.

– Пошли, – сказал он резко.

– Ты не обязана участвовать в этом цирке, – они, что сговорились сегодня. Здесь не хватает полиции нравов…

Толпа замерла.

Чернов остановился. Его пальцы на моей талии чуть сжались, и от этого сжатия по коже побежали мурашки, похожие на табун травоядных, которых обратили в бегство, и они в панике сносят всё на своем пути.

– Отпусти, – сказал Чернов спокойно, но так, что тишина упала тяжелее любой музыки.

– А если нет? – Дима держал мою руку, будто я могла исчезнуть.

Я чувствовала себя куском окровавленного мяса, которое хотят порвать на части.

– Все же понимают, что это ненормально. Что это фарс. Сколько вы ещё будете играть с девочками, которые бояться вас? Вас, что это забав…

Он не успел договорить. Артём сделал шаг вперёд.

Не крик, не жесткость, просто сталь в голосе:

– Убери руки. Сейчас.

И в этот момент я впервые увидела в нём не преподавателя и не мужчину, который умеет быть нежным. Я увидела хищника, которому достаточно взгляда, чтобы любой отступил.

Дима дрогнул. Его пальцы ослабли. Я вырвала руку сама, чувствуя, как сердце колотится, будто я только что пробежала спринт.

Чернов снова демонстративно положил ладонь на мою талию, и повёл меня дальше, будто ничего не случилось.

– Ты в порядке? – спросил он негромко, не глядя в сторону.

– Я… да, – соврала, пытаясь унять своё, дико стучащее, сердце.

На самом деле у меня дрожали колени.

Фуршет. Столы с закусками, шампанское, смех студентов, преподаватели в стороне обсуждают что-то «для своих». Атмосфера постепенно расслаблялась, но я чувствовала себя всё равно под прицелом.

Шум в зале постепенно стихал, но для меня он был фоном, неважным и далеким. Всё внимание приковано к нему. Артём сидел рядом, и даже в полутьме я ощущала его присутствие слишком остро, дыхание, взгляд, тепло. Мы только что танцевали, и у меня всё ещё подрагивали пальцы от его прикосновений.

– Вика! – чей-то голос отвлёк. Я обернулась и увидела Алину. Вечная тень Артёма.

Её невозможно было не заметить. Красное платье, яркая улыбка, взгляд, полный яда под сахарной глазурью. Она подошла слишком близко, бокал в руке, голос настолько приторный, что у меня тут же свело челюсть.

– Какая встреча, – протянула она сладким голоском. – Не ожидала увидеть тебя здесь. – произнесла с довольной улыбочкой, возвышаясь за моей спиной.

Она странно сжимала бокал с прозрачным напитком. Я не сразу поняла, что происходит, пока холодный, обжигающий ледяной ком не скользнул за вырез моего платья.

Я вздрогнула, невольно вскрикнув. Лёд расплавлялся на коже, обжигая холодом, а вместе с ним на щеки поднимался жар.

– Ой! – Алина вскинула брови, наигранно прикрыв рот ладонью.

– Прости, рука дрогнула, бокал такой холодный… – кто вообще добавляет лёд в шампанское?!

Толпа вокруг засмеялась, кто-то откровенно пялился, почти показывая на меня пальцем. Я чувствовала взгляды, слышала ехидные смешки, но не могла сдвинуться с места, слишком униженно, слишком неловко.

Артём поднялся почти мгновенно. Его взгляд обжигал сильнее, чем лёд на моей коже.

– Что ты творишь? Хватит, Алина, – его голос прозвучал резко, без тени мягкости. – Игры закончились.

Она попыталась изобразить невинность, но он сделал шаг ближе, и в его осанке было столько холодной угрозы, что даже шум вокруг притих.

– Я сказал, хватит, – повторил он.

Алина смутилась, её губы дрогнули, и впервые за всё время она потеряла уверенность.

Пока он был сосредоточен на ней, меня схватили за запястье.

– Пошли отсюда, тебе не место в этом балагане, – голос прозвучал резче, чем я ожидала. Это был Дима. Он тянул меня на себя, будто хотел вырвать прямо из рук Чернова.

– Дима, мне больно, – выдавила я, пытаясь освободиться. Но он держал очень крепко.

Артём обернулся. И в этот момент я поняла, сейчас будет взрыв. Его глаза сверкнули сталью, шаги были быстрыми, решительными. Он встал между мной и Димой, а его рука легла на плечо парня, с силой, от которой в глазах промелькнул страх, всего на секунду…

– Последний раз говорю, – каждое слово прозвучало низко, опасно. – Отпусти её.

И Дима подчинился, отдёрнув руку.

Я стояла за спиной Артёма, сердце колотилось так сильно, что, казалось, его слышали все вокруг.

Артём обнял меня за талию, притянул ближе к себе.

– Она со мной, – сказал он. Так, чтобы слышали все.

Толпа снова оживилась, кто-то шептался, кто-то смотрел с удивлением. Я же ощущала, как напряжение пульсирует между нами. Его ладонь держала меня крепко, будто он боялся, что я могу раствориться, растаять, как тот кубик льда…

Грань, о которой мы оба так упорно твердили, рушилась прямо у всех на глазах.

Я стояла рядом с ним, прижатая к его боку, и всё вокруг расплылось. Люди, музыка, смех, это было где-то далеко. Внутри же всё сжалось в один тугой узел.

Он защищал меня. Так, будто я была его собственностью.

И это было невыносимо противоречиво.

Мне хотелось злиться. Хотелось крикнуть, что он не имеет права. Что это лишь игра, что никто из нас не должен переступать границ. Но вместе с этим… внутри всё дрожало от того, как уверенно он встал за меня, как легко поставил точку там, где я сама едва не растерялась.

Я ненавидела себя за то, что в этот момент мне было приятно. За то, что сердце билось не от страха, а от чего-то, куда более опасного.

– Пойдём, – сказал Артём тихо, наклонившись к моему уху, и его дыхание обожгло кожу сильнее любого льда.

Я кивнула, способная сейчас лишь на то, что бы пропускать кислород в лёгкие.

И пока он вёл меня прочь от чужих взглядов, внутри меня боролись два чувства, панический страх потерять себя в этой игре и дикое желание остаться в ней до конца, даже если она сожжёт меня дотла.