Текст книги "Заигрались (СИ)"

Автор книги: Dari Gray

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6

Вика

Если раньше я могла чувствовать себя почти невидимкой, то теперь каждый шаг будто под прожектором.

Коридоры университета превратились в аквариум, где я – главная диковинка.

Шепотки, взгляды исподтишка, смешки. Кто-то нарочито молчит, когда я прохожу мимо, кто-то, наоборот, слишком громко обсуждает чьи-то «любовные романы».

Смешно, ещё вчера я сама листала такие слухи в чате потока и даже не задумывалась, каково это – оказаться по ту сторону.

Теперь знаю.

Артём не делает ни малейшей попытки скрыться. Наоборот.

На паре он спокойно задаёт мне вопросы, как любому другому студенту, но стоит прозвенеть звонку, он вдруг оказывается рядом. Сегодня, например, мы столкнулись в холле. Я всерьёз пыталась проскользнуть мимо, но он перехватил меня за руку так, будто это было само собой разумеющееся.

– Виктория, – сказал спокойно, почти лениво, но пальцы держали крепко.

– Что? – у меня тут же пересохло во рту.

– Ты забыла тетрадь.

Он вложил её мне в ладони, но не отпустил сразу. Наоборот, наклонился ближе, так, что я почувствовала тепло его дыхания у виска.

– Сосредоточься, – почти шепнул он.

– В глазах у тебя написано всё, кроме спокойствия.

И только потом разжал пальцы.

Я отступила, как от огня, и уткнулась взглядом в пол, лишь бы не встречаться с десятками глаз, которые, я знала, уже наблюдают за нами.

Пока я пытаясь отдышаться, до меня донеслись обрывки чужого разговора:

– …ну да, она же у нас теперь преподаёт, но как по мне, больше сплетни собирает на кафедре…

– Ты про дочь ректора?

– Ага. И всё ходит такая, будто хозяйка всего факультета.

Я вжимаю голову в плечи, словно эти слова летят прямо в меня.

Все знают, что у неё был бурный роман с Черновым.

И все догадываются, что для него эта игра, не просто прихоть. Ему важно, чтобы никто даже не подумал, будто он остался с пустыми руками.

И от этой мысли меня обдаёт холодом сильнее, чем от февральского ветра за окнами.

Всё это должно быть только игрой. Я повторяю себе это снова и снова, как заклинание.

Но тело, кажется, не понимает языка логики. Стоит ему приблизиться, и внутри всё сжимается, а потом взрывается электричеством.

– Вика, привет! – чей-то бодрый голос отвлекает меня от мыслей.

Я поднимаю глаза – Илья, однокурсник.

Весёлый, шумный, вечно с шуткой наготове. И, в отличие от большинства, он не таращится на меня с любопытством, а улыбается как обычно, по-дружески.

– Ты после пар домой? Может, заскочим в кофейню?

– Я… – начинаю мяться.

И в этот момент чувствую чей-то взгляд.

Артём стоит чуть в стороне, разговаривает с коллегой с кафедры, но его глаза смотрят только на нас. Спокойные, тяжёлые, как свинец. И мне становится неловко до дрожи.

– Я… не смогу, – лепечу и, сама не понимая почему, отворачиваюсь.

Илья моргает, пожимает плечами:

– Ну как скажешь.

После занятий я уже почти бегом лечу к выходу. Воздух морозный, снежинки липнут к ресницам, пальцы мерзнут даже в перчатках. Я мечтаю только поскорее дойти до остановки…

Но на крыльце меня снова встречает он. Чернов.

Стоит возле машины, как будто это его территория. Сигарета догорает между пальцами, дым растворяется в белом воздухе.

– Вика, поехали, – его голос, не вопрос, не просьба. Факт.

Я застываю. Опять десятки глаз в спину.

Я улыбаюсь слишком широко, слишком фальшиво, и делаю шаг к машине.

В салоне тепло, стекло запотело от дыхания. Я сижу, стараюсь держаться прямо, будто это поможет сохранить равновесие.

Он смотрит на дорогу, но тишина тянется так, что я готова закричать.

И вдруг:

– Привыкай, – произносит он, не отрываясь от руля. – Теперь для всех – мы вместе.

Я сглатываю. Это же спектакль. Только спектакль.

Но почему от его слов по спине пробегает жар, а сердце сбивается с ритма?

Машина останавливается возле здания общежития. Я уже тянусь к ручке двери, но он наклоняется ближе. Так близко, что я зажмуриваюсь, ожидая чего угодно…

И вместо поцелуя слышу его низкий голос прямо у уха:

– Если уж мы играем, Вика, то делай вид до конца.

Я выскакиваю на мороз, как из огня, и только когда за спиной хлопает дверь машины, позволяю себе вдохнуть полной грудью. Снег хрустит под ботинками, воздух обжигает лёгкие. Я бегу к общежитию, словно за мной гонится целая стая бродячих, голодных собак, и останавливаюсь только у двери.

Лифт едет слишком медленно. Сердце колотится, пальцы дрожат, и я никак не могу справиться с замком на сумке. Наконец вытаскиваю телефон, и экран тут же вспыхивает уведомлением.

Артём Сергеевич: «Хорошо сыграла. Но тебе стоит потренироваться, твои глаза слишком честные».

Я застываю на месте.

Экран гаснет, а внутри у меня вспыхивает совсем другое пламя.

Только игра. Он повторяет это снова и снова.

Но почему каждое его слово звучит так, будто он заглядывает гораздо глубже, чем должен?

Глава 7

Вика

Утро начинается с того, что я едва не разбиваю телефон.

Он грохнулся на пол, потому что пальцы дрожали, когда я перечитывала сообщение от Чернова.

"Хорошо сыграла. Но тебе стоит потренироваться, твои глаза слишком честные."

Словно клеймо. Словно предупреждение.

Я пыталась убедить себя, что это всего лишь игра. Но почему сердце до сих пор ноет, будто его сильно сжали в кулаке?

В университете всё стало ещё хуже.

Коридоры гудели. Стоило мне появиться, как разговоры стихали на пару секунд, а потом возобновлялись с удвоенной силой. Кто-то не стеснялся кидать косые взгляды, кто-то прикрывал рот ладонью, чтобы шептать подруге прямо в ухо.

– Вишневская, ну ты даёшь… – Светка едва сдерживала ухмылку, подталкивая меня локтем.

– А я-то думала, ты тихоня.

– Хватит, – прошипела я, втянув голову в плечи.

– Конечно-конечно, – протянула Поли с видом знатока.

– Но, знаешь, от поцелуев на публике трудно отмахнуться. Особенно когда их видит пол-столовой.

– Девочки! Пожалуйста, мы можем не обсуждать эту тему хотя бы пять минут? – они захихикали и примирительно подняли ладони к груди.

Щёки вспыхнули. Мне хотелось провалиться под землю.

Я поспешила уйти, но куда там, слухи уже шли впереди меня.

На паре по мировой экономике я уселась в самый верхний ряд, надеясь спрятаться.

Наивная…

С места преподавателя Артём видел всё.

Он не сделал ни намёка, что между нами что-то есть. Но взгляд… этот проклятый взгляд прожигал меня снова и снова.

Ровный тон голоса, чёткие объяснения материала, и в то же время невидимая нить, тянущаяся прямо ко мне.

Я пряталась за спинами одногруппников, делала вид, что пишу конспект, но стоило мне поднять глаза, ловила его пристальный взгляд. И сердце взлетало куда-то в горло.

После пары, когда я торопливо собирала тетради, он, как всегда, сказал спокойно, почти официально:

– Вишневская, задержитесь.

Светка прыснула, Поли театрально закатила глаза. Остальные и вовсе переглянулись, зрелище явно им нравилось.

Что ж, выход меня в роли клоуна на арену… Представление начинается…

Я осталась. Сердце в груди ухало так громко, что я боялась, что он его услышит.

Чернов подошёл ближе, остановился рядом, и, опершись ладонью о стол, наклонился ко мне так, что наши лица оказались слишком близко. Слишком.

– Ты справляешься, молодец – произнёс он тихо.

– Но помни, это всё игра.

Я открыла рот, чтобы возразить, но не успела. Он выпрямился и вслух, уже официально, произнёс:

– На следующей неделе вы сдадите мне реферат.

– Конечно, – выдавила я, хотя понимала, реферат тут ни при чём.

В коридоре снова толпа глаз, снова перешёптывания. Я шагала быстрее, мечтая добежать до общаги. Но стоило выйти на улицу, и сердце снова гулко ухнуло вниз.

Как в том фильме «Матрица времени», где один и тот же день повторялся каждое утро. Будто и правда меня убили и я застряла в одном чёртовом дне, где постоянно присутствует Чернов.

Мне кажется, он скоро будет являться мне в страшных кошмарах.

Опять стоит у машины. Ритуал с сигаретой, зажатой между пальцами, тонкая струйка дыма уходит куда-то вверх и растворяется в морозном воздухе.

Снег срывается с неба мелкими снежинками, и садится ему на волосы и плечи.

– Поехали, Вика, – звучит так, будто выбора у меня нет.

И, чёрт возьми, выбора действительно нет.

Когда я подошла ближе, он потушил окурок носком ботинка и открыл мне дверь.

Я шагнула внутрь, сердце грохотало так, что заглушало весь шум улицы.

Но прежде, чем он захлопнул дверь, его пальцы едва коснулись моей ладони.

Случайность? Или он сделал это специально?

Касание длилось всего миг. Но по коже пробежала горячая волна, эта игра становится слишком опасной.

Для нас обоих…

Он сел за руль, завёл мотор. Машина мягко тронулась. Несколько минут мы ехали молча, только шины шуршали по снежной каше. Я уже почти выдохнула, когда он заговорил:

– У тебя смена в кафе?

Я моргнула, повернув голову:

– Ты… откуда знаешь?

– Я знаю всё, что касается моей… партнёрши, – он слегка выделил слово, бросив в мою сторону короткий взгляд.

Сердце снова ухнуло вниз.

– Это не часть договора, – пробормотала я, вцепившись пальцами в ремень безопасности.

– Расслабься, Вик. Я не собираюсь тебя контролировать, – он на секунду усмехнулся, и уголок его губ дрогнул так, что я почти забыла, как дышать.

– Но тебе стоит привыкнуть, ты теперь не просто студентка, которую никто не замечает.

Я опустила глаза. Пальцы дрожали.

Машина свернула к общежитию. Перед тем как заглушить двигатель, Артём вдруг добавил, спокойным, ровным голосом:

– Завтра вечером у моих друзей будет вечеринка. Неофициальная. Музыка, алкоголь, танцы. Мы приглашены.

– Мы? – переспросила я, чувствуя, как к щекам приливает жар.

– Именно. – Он наклонился ближе, так что дыхание обожгло мою кожу у самого уха.

– Если хочешь, чтобы все поверили… придётся сыграть убедительно, – а я уже не уверена, что хочу…

Я распахнула дверь, чтобы спрятать дрожь, и почти выскочила наружу, холод обжег щёки.

Но уже у самой двери в общежитие телефон пискнул в кармане. Сообщение.

Чернов: «Завтра постарайся выглядеть так, чтобы я сам поверил, что это не игра.»

Я уставилась в экран, и колени предательски подогнулись.

Играть становится всё труднее, но пальцы мгновенно запорхали по экрану.

«Спасибо за совет, Артём Сергеевич. Зато мои глаза не умеют лгать. В отличие от некоторых.»

Отправила.

Экран погас, а внутри всё равно бурлило, и как мне теперь работать?

Глава 8

Вика

Клуб шумел так, что слова утопали в музыке. Бас бил прямо в грудь, свет прожекторов резал глаза, превращая людей вокруг в хаотичные силуэты.

Я чувствовала себя чужой. Не место для меня, с дешёвым коктейлем в руках и сердцем, которое колотилось, будто хотело вырваться наружу.

Рядом был он. Чернов.

И если в университете он казался холодным и собранным, то здесь опасным.

Рубашка, чуть расстёгнутая у горла, уверенная походка, взгляд, которым он владел залом, как собственной аудиторией.

– Расслабься, – наклонился он ко мне, и даже сквозь рев музыки его голос звучал слишком отчётливо.

– Сегодня ты должна только одно, убедить всех, что мы с тобой вместе.

Я приподняла бровь, пытаясь перекричать музыку:

– А если я сыграю слишком убедительно?

Он усмехнулся. Едва заметно. Но от этого стало только хуже.

***

В клубе было полно знакомых лиц. Несколько моих одногруппников, что-то кричали друг другу у барной стойки. В углу пара студентов с его факультета. А у VIP-зоны – его друзья, такие же взрослые, уверенные в себе мужчины, которые явно были старше всей этой шумной толпы.

Я поймала на себе удивлённые взгляды. И тут я увидела её.

Высокая, хрупкая, но с таким видом, словно весь клуб принадлежит только ей.

Бывшая.

Та самая дочь ректора.

Она улыбнулась Артёму слишком знакомо, слишком уверенно. И только потом её глаза скользнули на меня. Взгляд сверху вниз, медленный, оценивающий.

Я сжала бокал так, что стекло под моими пальцами почти покрылось трещинами.

– Не смотри на неё, – тихо сказал Артём, наклоняясь ближе, так что его дыхание обожгло моё ухо.

– Сегодня ты единственная, кого я должен видеть рядом.

Слова прозвучали так, что у меня внутри всё оборвалось. Я понимала – это снова игра. Для публики. Для его бывшей. Для всех этих глаз, уставившихся на нас.

Но, чёрт возьми, он произнёс это так, будто сам в это верил.

Его друзья отнеслись ко мне очень дружелюбно, я даже немного смутилась. В них не было той напыщенности, которая могла показаться с первого взгляда.

Сидя на мягких диванах, Артём закинул руку на спину едва касаясь моего плеча. Его бедро все время касалось моего.

Дыхание то и дело сбивалось. Они шутили, рассказывали курьезные истории из студенческой жизни. Понемногу я начала расслабляться, дежурная, натянутая улыбка не сходила с моего лица.

Мы вышли на танцпол.

Сначала хотела отказаться, у меня никогда не было таланта к танцам. Но стоило его руке лечь мне на талию, а его шагам задать ритм, как я поддалась музыке.

Его ладонь держала крепко, а взгляд не отпускал ни на секунду.

И когда он склонился ближе, я почувствовала, что грань стирается. Между «надо» и «хочу». Между игрой и реальностью.

Мир сузился до этих нескольких сантиметров.

Я знала, это неправильно. Мы на виду. Его бывшая следит за каждым нашим движением. Мои одногруппники – тоже.

Но в этот миг я видела только его глаза. И они были слишком честными. Слишком настоящими…

Я поймала себя на том, что хочу, чтобы он поцеловал меня, прямо сейчас.

И это уже не игра.

Мы кружились в ритме музыки, и в какой-то момент я даже почти забыла, где нахожусь. Его рука на моей талии, его взгляд, только на мне. Всё остальное размывалось.

И именно в этот момент она появилась рядом.

Бывшая. Слишком красивая, слишком уверенная. С бокалом вина в руке и улыбкой, которая обещала неприятности.

Я заметила её слишком поздно. Всего секунда, и холодная жидкость разлилась по моему светлому платью. Красное вино тонкой струйкой потекло вниз, оставляя тёмное пятно, которое невозможно было скрыть.

– О боже, – её голос прозвучал сладко и фальшиво.

– Прости, Вика, кто-то толкнул меня в этой толпе. Такое часто случается в клубах, правда?

Она изогнула бровь, глядя мне прямо в глаза. Вокруг тут же зашумели, кто-то прыснул со смеху.

Я стояла, словно прибитая к полу. Грудь сжалась от обиды и унижения, но Артём шагнул вперёд.

– Странно, – его голос прозвучал ровно, но холодно, так, что даже сквозь музыку это чувствовалось.

– Толкнуть мог кто угодно. Но вот только бокал в руке ты держала слишком крепко.

Бывшая на мгновение растерялась, но тут же улыбнулась шире.

– Ты серьёзно думаешь, что я сделала это специально? – она повернулась к нему, будто надеясь на привычное снисхождение.

– Я это знаю, – он сказал спокойно, но жёстко. – И не собираюсь терпеть, когда трогают мою девушку.

Эти слова ударили по мне сильнее, чем сам пролитый бокал.

Моя девушка.

Я даже не сразу поняла, что он сказал это вслух. И не только мне. Для всех.

В зале снова гремела музыка, а я стояла, мокрая от вина, с горящими щеками, и впервые за весь вечер мне захотелось по-настоящему улыбнуться.

Глава 9

Вика

Я до сих пор чувствовала липкость вина на коже. Платье неприятно прилипало к ногам, ткань тяжелела от влаги, запах алкоголя щекотал нос, будто всё ещё лился откуда-то сверху. Хотелось исчезнуть, провалиться сквозь пол, лишь бы не видеть эти взгляды и ухмылки вокруг. Казалось, каждый миг повторяется снова, вино, её улыбка, чужие смешки.

Но Чернов не дал мне шанса сбежать. Его рука крепко лежала на моей талии, удерживая меня так, словно я могла раствориться прямо здесь, в толпе. От этого прикосновения дрожь пробежала по коже, то ли от злости, то ли от того, что он был слишком близко.

– Пойдём, – сказал он, и голос не оставлял выбора.

Артём провёл меня сквозь танцпол, будто через собственную территорию, и никто не посмел преградить нам путь. Музыка грохотала в груди, басы отдавались в висках, огни мелькали резкими вспышками. Я видела краем глаза, как бывшая всё ещё улыбается, слишком сладко, слишком уверенно, словно партия ещё не сыграна. Её взгляд впивался в спину, пока мы уходили.

Мы оказались в коридоре клуба, где музыка звучала глуше, а свет был тусклый, приглушённый. Запах табака и дешёвых духов витал в воздухе. Я резко вырвалась из его руки, вдохнула, и слова сорвались сами:

– Зачем?! Зачем ты сказал это при всех?!

– Потому что это правда, – ответил он спокойно, словно речь шла о чём-то обыденном.

– Правда?! – я почти рассмеялась, но в груди было больно.

– Мы договорились, что это игра! Только игра, Артём Сергеевич!

– Иногда, чтобы поверили другие, приходится поверить самому, – его взгляд был тяжёлым, слишком прямым.

Я отступила на шаг.

– Ты не понимаешь… Ты выставил меня посмешищем! Все теперь обсуждают не только нас, но и то, что я якобы «твоя девушка»! Я не хочу, чтобы твоя бывшая самоутверждалась за мой счет. Что ждать от нее дальше? В универе? – слова лились из меня, как из рога изобилия.

– А разве плохо быть со мной? – он сказал это без тени иронии. Серьёзно. Словно действительно хотел услышать ответ.

Я замерла. Сердце забилось где-то в горле, дыхание сбилось. Хотела выкрикнуть что-то язвительное, оттолкнуть его или хотя бы засмеяться. Но вместо этого вышло слишком честно:

– Плохо то, что я не знаю, где заканчивается эта игра.

Он сделал шаг ко мне. Потом ещё один.

Спина упёрлась в холодную стену коридора, и я чувствовала, как от него исходит тепло. Его запах окутывал, смесь свежего парфюма и горьковатого табака. В шуме клуба я слышала только своё сердце.

– Тогда перестань делить, – произнёс он тихо, почти у самого уха. Его дыхание коснулось моей щеки, и мурашки побежали по коже.

– Просто будь со мной. Здесь. Сейчас.

Мир сузился до нескольких сантиметров между нашими губами. Я знала, что стоит ему наклониться чуть ближе, и я не оттолкну.

Чёрт возьми, я даже ждала этого. Глупая, глупая, наивная Вика… Но поцелуя не последовало, он остановился. Его ладонь скользнула по моей руке, задержалась на мгновение, будто проверяя, как сильно дрожат мои пальцы, а потом он отступил.

– Я отвезу тебя домой, – сказал ровно.

– Мы слишком на виду.

Всё оборвалось, как после резкого выключения музыки. Я только кивнула, не доверяя себе открыть рот.

Мы вышли на улицу. Ночной воздух ударил в лицо холодом, и я с жадностью вдохнула его, будто после удушья. Морозное дыхание зимы сразу пронзило лёгкие, снежинки ложились на волосы и плечи. Гул музыки остался за стенами клуба, но внутри шумело куда громче.

Чернов шёл рядом, не касаясь меня, но я всё равно чувствовала его. Каждое его движение, каждое слово, будто впивались в кожу.

Мы ехали молча. Салон машины был тёплым, но мне казалось, что я всё ещё дрожу. Я смотрела в окно, наблюдая, как редкие фонари выхватывают из темноты снежинки. Они падали на стекло, таяли и тут же исчезали, словно напоминая, что всё слишком быстро и хрупко. Мысли путались, как в густом тумане.

У общежития он остановился. Я открыла дверь, не сказав ни слова, и почти бегом поднялась по ступеням. Лёд под каблуками скрипел, дыхание сбивалось, а внутри всё было перемешано, стыд, злость, и то самое чувство, о котором страшно даже подумать.

Телефон завибрировал, когда я доставала ключ. Одно новое сообщение.

Чернов: «Ты права. Это уже не игра».

Я замерла, глядя на экран. Пальцы дрожали. Сердце било так, будто готово вырваться наружу.

И впервые я поняла, что всё, что началось как вынужденный спектакль, уже слишком реально.

Слишком близко.

Слишком опасно.

Я набирала сообщение, наверное, раз десять. Каждая буква будто прожигала экран.

Пальцы сами набрали: «А вдруг я всё ещё играю?»

Я уставилась на слова, сердце билось в висках. Стоило лишь нажать, отправить, и всё изменится.

Но я стерла сообщение.

Телефон погас, оставив меня наедине с пустотой и тем самым признанием, от которого невозможно спрятаться.

Глава 10

Вика

Я думала, что после клуба усну без задних ног. Но стоило лечь, и сон упорно не приходил. Вместо него в голове снова и снова всплывали его слова.

"Ты права. Это уже не игра."

Каждое слово, будто раскалённое железо прижгло кожу. Я переворачивалась с боку на бок, натягивала одеяло до самого носа, закрывала глаза, бесполезно. Сердце всё равно гнало по венам бешеный ритм.

В итоге я сдалась. Поднялась, накинула толстовку и вышла в кухню общежития за водой. В коридоре было темно и тихо, только гудела батарея и где-то скрипели трубы. Я уже тянулась к дверце холодильника, когда телефон завибрировал в кармане.

Сообщение.

Чернов: «Спустись вниз».

Я замерла. Пальцы похолодели, хотя в комнате стоял жар. Чернов. Конечно же.

Сказать «нет»? Проигнорировать? Но я уже знала – не смогу.

Я натянула куртку поверх домашней одежды и спустилась.

У входа стояла его машина. Фары были выключены, только тёмный силуэт на водительском сиденье, едва различимый сквозь стекло. Снег тихо падал на капот, ложился на волосы и плечи, делая его похожим на тень из чужой истории. Я шагнула ближе, и он открыл дверь со стороны пассажира.

– Садись.

Голос ровный, низкий. И в нём было что-то, от чего по коже пробежал ток.

Я устроилась в кресле, стараясь держаться спокойно. Руки дрожали, поэтому я сжала их в кулаки в карманах куртки.

Он молча завёл двигатель, и мы выехали со двора.

– Куда мы едем? – спросила я, когда тишина стала невыносимой.

– Подальше от любопытных глаз, – ответил он, глядя на дорогу.

Больше он не сказал ни слова, и я тоже молчала. За окном мелькали огни, пустые улицы и падающие снежинки. Музыка тихо играла из динамиков, ритм спокойный, немного томный.

Через десять минут он свернул к набережной. Там было пусто, только фонари отбрасывали жёлтые круги на свежий снег. Он заглушил мотор, и наступила тишина. Только наше дыхание и хруст ветра за стеклом.

Он повернулся ко мне. Его лицо освещал свет фонаря, резкий профиль, сжатая линия губ, взгляд, от которого хотелось то ли сгореть, то ли спрятаться.

– Вика, – сказал тихо, и этого было достаточно, чтобы дыхание сбилось.

– Скажи честно. Ты действительно думаешь, что всё это игра?

Я сглотнула. Хотела ответить резко, язвительно, но слова застряли в горле.

– Я… не знаю, – выдавила я наконец.

Он подался вперёд. Двигался не спеша, будто давал мне время отступить. Его рука коснулась моей щеки, тёплая, чуть шершавые пальцы скользнули к виску. У меня перехватило дыхание, а кожа загорелась под его ладонью.

– Тогда давай попробуем без игры. – Его шёпот коснулся моей кожи.

– Хоть раз.

Он наклонился и поцеловал меня.

Не так, как тогда в столовой. Не демонстративно, не для публики. Медленно. Вдумчиво. Его губы были горячими, уверенными, а мои дрожали, но отвечали сами собой.

Мир за окном исчез. Остался только этот поцелуй, его ладонь, крепко держащая мой затылок, и моё сердце, которое сдалось окончательно.

Я почувствовала, как он чуть сильнее потянул меня к себе. Пальцы скользнули вниз, по шее, к плечу, оставляя за собой горячую дорожку. Я инстинктивно коснулась его груди, под пальцами напряжённые мышцы, тепло, и от этого прикосновения сама, будто утонула глубже.

Поцелуй стал настойчивее. Я задыхалась, но не хотела отрываться. Его дыхание смешивалось с моим, и казалось, что он пьёт воздух прямо из моих лёгких.

Когда я всё же отстранилась, щёки горели, а губы дрожали.

– Это… – я попыталась найти слова, но он перебил меня, глядя прямо в глаза.

– Настоящее.

Его рука не спешила отпускать мою, пальцы лениво скользнули по запястью, задержались на пульсе.

Он снова наклонился, в этот раз едва коснувшись губами моего подбородка, линии шеи… короткий, обжигающий поцелуй, и тут же остановился.

– Мы зайдём слишком далеко, если я не остановлюсь прямо сейчас, – выдохнул он, но глаза говорили обратное.

Я дрожала, но не от холода. Каждая клеточка требовала продолжения, но именно в этой точке он и отстранился.

Крючок, оставленный им, был жестоким, я знала, что следующая встреча уже не сможет остаться невинной…