Текст книги "Вероника (СИ)"
Автор книги: Даннис Харлампий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Ровно год назад Яна проснулась с тем ощущением, когда приятная блажь терпит поражение в борьбе с грубой действительностью. Как ни пыталась она удержать сладкое видение, всё было без толку – сон растворился окончательно, оставив в голове лишь слабые очертания красивых и тёплых картинок. Причем "тёплых" в прямом смысле этого слова: ей снилось море, жаркое солнце, горячий песок. Но с пробуждением она испытала чувство обиды. Ведь это было так реально: она трогала руками песок, который прилипал к влажной коже, с наслаждением слушала морской прибой, с радостью наблюдала, как играла с ракушками её трёхлетняя дочка.
Солнечный свет довольно ловко проходил через щели задёрнутых портьер единственного окна. В спальне было тихо, и, посмотрев на детскую кроватку, Яна не увидела там ребёнка. Но в этот же момент до слуха её дошли слабые шевеления снизу в районе шифоньера. Приподнявшись, она увидела свою малютку, с серьёзным видом укладывающую вещи в чемодан.
Духовники утверждают, что между матерью и ребёнком существует незримая родственная связь, которую невозможно разорвать ни временем, ни расстоянием, ни желанием. Ученые склоняются к другой гипотезе: что это квантовые нити, передающие частички с информацией. Скептики же не верят ни во что, кроме совпадений и чёрной полосы. Но как бы там ни было, в этом абсурдном и в тоже время непостижимом устройстве человеческой жизни, иногда наружу выплёскиваются очень даже удивительные случаи.
– Золотце, что ты делаешь? – спросила мама свою дочку, присев на пол рядом с кучей вещей, вываленных из ящиков.
– Собираю чемодан на море, – ответила девочка, аккуратно придавливая новую вещь поверх уже уложенных юбок, носков, кофточек и нижнего белья.
– Так мы еще не летим на море, – с нежной иронией в голосе возмутилась мама. – Да и не скоро теперь полетим.
– Ну я всё равно соберу вещи, а то вдруг мы забудем потом.
– Хорошо, – согласилась мама с улыбкой. – Но только давай вот эту кофту и эти шорты не будем брать, да и джемпер такой тёплый нам не пригодится. Лучше давай вот это и вот это возьмём.
Ника нисколько и не сомневалась, что мама не откажет ей в такой увлекательной игре. Они продолжили вместе, что-то добавляя, а что-то извлекая, совсем как накануне былой поездки, когда всё проходило взаправду. Но ведь тогда Яну больше волновало не содержимое чемодана, а как перенесёт полёт её малютка, не будет ли у неё болеть в ушках, сможет ли она поспать на высоте десять тысяч метров, и, в конце концов, не вынесет ли ей мозг за шесть часов полёта. А потом у неё возникло чувство невесомости в груди перед сном до отлёта; и оно не отпускало во время прохождения таможенного контроля, комнаты ожидания, выезда на взлётную полосу. В самолёте Ника смотрела в иллюминатор и забавлялась мелкими деревьями и домиками, словно те были игрушечные. Но самое заманчивое поджидало впереди – раздача обеда. Дома эти пластиковые контейнеры и скудные порции совсем бы не вызвали интереса. Но в самолёте, для ребёнка, это – праздник.
Конечно, в планах было всем вместе отправиться на море. Но у папы давно отшибло интерес к семейной жизни. Только вот ребёнку этого не объяснить, как и те вещи, что нужно пить молоко, спать днём и слушаться взрослых.
Чемодан был полон. Ника захотела взять с собой ещё и игрушки. Тогда Яна нашла дополнительную сумку, которую они когда-то использовали для пикников и уикендов. Спустя несколько минут две ноши были готовы к путешествию.
– Давай сразу обсудим план отдыха, – сказала Яна, входя в образ. – Первым делом заселяемся в номер гостиницы.
– Потом я поглажу все вещи, – подхватила Ника. – И сразу пойдём купаться.
– Только перед пляжем покушаем, а потом и водные процедуры, и на мини-диско, и по магазинам, и по экскурсиям, и...
Неожиданно Ника вскочила и начала рыться в полках. На полу стали появляться новые вещи.
– Что ты ищешь? – спросила мама.
– Папины вещи. Я хочу, чтоб на этот раз он с нами полетел на море.
– Но ты же знаешь, что папиных вещей здесь больше нет. Папа уже не живет с нами.
– Есть, я видела, – не унималась Ника.
– Ну хорошо, давай посмотрим.
И правда. Две футболки и шорты всё ещё лежали в шкафу. Наверное, это были единственные личные вещи папы, которые остались в доме. Да и то, они были стары и он давно уже их не носил.
– Я же говорила, что есть, я же говорила! – обрадовалась девочка. – Я хочу показать папе море, показать, как я умею глубоко заходить. Когда мы гуляли с ним, я говорила ему, что мы все вместе поедем на море. Мама, папа и я.
Невыносимая тяжесть в груди вдруг появилась у Яны. Она обняла малютку и тихо заплакала. Слезы давно уже просились наружу, и, ухватившись за случай, побежали ручьём.
Воспроизведя столь душераздирающую сцену, на минутку Яна даже не поверила, что прошёл целый год, ведь всё это казалось ей позавчерашним днём. А теперешнее утро, после бессонной ночи, было настоящей пыткой. Вдобавок у неё появилась хандра, а она так надеялась растворить паршивое настроение обыкновенным сном. Днём ранее её мысли заполнял Стас, как бы упорно она ни пыталась прогнать его из головы. И только позже Яна поняла, что одну печаль заменила другой – оказавшись на старом месте, она всего лишь нашла старые воспоминания.
Со Стасом она планировала будущее, но его отвратительная вспыльчивость, словно на корню отсекла всё её доверие. Яна посчитала его ненадёжным, и легко допустила ту мысль, что они, возможно, тоже расстанутся в итоге. Ну а зачем подвергать маленького ребёнка ещё одному психологическому испытанию. Хватило и первого сбежавшего папы. Но работа была проделана, и результат оказался положительным. Как ни опасалась Яна, девочка всё равно успела привыкнуть к новому человеку.
– Мы больше не будем ездить к Стасу? – спросила как-то Ника во время завтрака.
– К сожалению нет, солнышко, – ответила Яна. – А Чего это ты о нём заговорила?
– Просто так. Ты всё ещё сердишься на него?
– Нет, что ты. Просто он большая загадка для меня. И мне надоело искать в нём ответы.
– Он какой-то грустный иногда.
– Согласна. Но послушай, Ника, об этом дяде лучше забыть.
– Хорошо, мама, я уже забыла.
Только вот дядя никак не мог забыть их. День за днём он переживал один и тот же эпизод, не в силах что-то исправить. Неоднократно он придумывал другую альтернативу своей реакции на увиденное тем вечером. Но что толку было мусолить рану, время-то всё равно не повернуть.
Вторая неделя шла, а Стас всё надеялся, что Яна включит телефон. Периодически он позванивал ей, но всё впустую. А в один прекрасный вечер он додумался разделить тоску со старым и отнюдь не добрым другом алкоголем. Только вечер закончился далеко не прекрасно.
Место для пьянки Стас выбрал в когда-то излюбленном ночном клубе, где музыка погромче, и народу побольше. Ему хотелось затеряться среди беспечных и поддатых обывателей, которые не будут задавать лишних вопросов. Само собой он не рассчитывал проскользнуть к стойке бара незамеченным, ведь многие давно знали его в лицо.
Никого не волновало, почему Стаса так долго не было в поле зрения, а он и знай себе обнимался с доброй половиной старых знакомых, пока добирался до выпивки.
– Налей что-нибудь покрепче, – обратился он к бармену, приветливо протягивающему руку.
– Могу предложить Bacardi. 75º тебя устроит?
– Нет. Мне нужно, чтоб сразу вшторило.
– Ну тогда абсент. Давай подожгу, потом втянешь пары.
– Отлично! Делай.
После второго бокала Стас чуть ли не потерял равновесие, в глазах у него поплыло – сногсшибательное начало, после нескольких-то месяцев трезвой жизни. Но плевать ему хотелось на здоровье, ведь боль в сердце становилась невыносимой. Только вот отвлечься не удалось.
– Угостишь даму коктейлем? – послышался знакомый голос сзади.
– Алиса! – воскликнул он, обернувшись. – Вот это встреча!
– Взаимно. Что это тебя на абсент потянуло?
– А ты наблюдательна.
– Я ещё не то могу. Смотрю у тебя губы покусаны. Опять в любви не везёт?
– Вдвойне наблюдательна.
– Да брось ты, даже в темноте видно. Но я же знаю тебя, как свои пять пальцев. Выкладывай, кто эта сучка, что превзошла меня?
– Не будь такой самоуверенной. И не смей её оскорблять, ты её совсем не знаешь.
– А мне кажется – знаю.
– Давай только в Шерлока Холмса не будем играть. И так уже бесит всё.
– Да ты не кипятись. Или с тобой уже поговорить нельзя?
– Тогда следи за тем, что говоришь. А то...
– А то что – влепишь мне? Ты не способен на такое.
Стас отвернулся и заказал еще один бокал горючего пойла. Не скрылся от Алисы огонёк и в его глазах.
– Я знаю, – не унималась она. – Это та художница в зелёном платье. Как же её зовут – Яна, вроде.
Стас резко развернулся и злобно посмотрел на Алису. Но ему не нашлось, что ответить.
– В той кофейне ты был такой разговорчивый, – продолжила она. – Ты всегда такой, когда в кого-то влюблён. А я-то, овечка, подумала, что это у тебя ко мне прежние чувства проснулись.
Выпив залпом содержимое третьего бокала, Стас выдавил из себя философское заключение:
– Какая обманчивая штука, жизнь. Не так ли?
– Ладно, оставлю тебя за любимым занятием. Но знай, алкоголь тебя когда-нибудь убьёт.
Но умереть Стас мог лишь от разлуки в данном случае. Его напряжению не было предела. Неизвестно сколько времени он ещё проторчал у барной стойки, нервно глазея по сторонам. Абсент его доканал, и находиться среди множества весёлых снобов ему стало невмоготу. Пошатываясь, он побрёл на улицу, подышать свежим воздухом.
Снаружи, перед входом, Стас присел на ограждение и пытался разобраться, что же его так угнетало. В голове у него так и крутилась встреча с Алисой, на которую у него появилась аллергия.
"Какого чёрта она всё время встречается у меня на пути, – думал он. – Надо было с самого начала послать её в грубой форме".
Стас захотел покурить, но за неимением собственных сигарет спросить ни у кого не решился. А напряжение в жилах, между тем, с каждой минутой становилось всё сильнее, и ещё эта заносчивая компания незнакомцев рядом действовала ему на нервы. Они прикалывались друг над другом, выкрикивали шутки, смешные только в их кругу, хохотали, как угорелые.
Ненароком Стас прислушался.
– Братишка, не стоит тебе так много пить, – сказал один из них. – Ты ж все-таки за рулём.
– А тебе-то что! – ответил его приятель, прикладываясь к бутылке. – Хочу и пью.
– Да мне без разницы. Дело твоё, конечно же. Гаеры тормознут и проблемы лишние появятся.
– Перебьются. Отцу позвоню и отмажет, как обычно.
– А если врежешься в кого-нибудь?
– Значит, кому-то не повезёт, – вставил другой. – Не забывай, мы ведь на хамере.
– И всё равно это не хорошо, братишка. Я бы тебе посоветовал сбавить обороты.
– Всё правильно, – вмешался Стас, не вытерпев. – Пить за рулём нельзя.
– А ты вообще кто такой? – ответил ему кто-то из толпы. – Сидишь там и сиди себе. Чего в чужие разговоры встреваешь!
– Да просто бесят такие пидоры, из-за которых происходят аварии и гибнут близкие кому-то люди.
– Это ты про меня? – возмутился тот, что с бутылкой и подошёл к Стасу вплотную. – Слышь, урод, я с тобой разговариваю. А ну-ка повтори, что ты сейчас сказал!
– Я сказал: из-за таких как ты умирают близкие люди.
– Нет-нет. Ты как-то обозвал меня?
– Гнида ты редкостная, – выпалил Стас, глядя ему в глаза. – Чтоб ты сдох.
В одно мгновение на его голову обрушилась эта самая бутылка, разбившись вдребезги. Стас потерялся, но успел сжать кулаки и начал отбиваться от множества ударов, как град посыпавшихся на него со всех сторон. Драка для него оказалась не долгой и вскоре превратилась настоящую мясорубку. Сознание Стаса быстро покинуло тело, которое хорошенько потоптали десятки глянцевых туфлей в следующие несколько минут. В себя он пришёл только в машине скорой помощи.
Давно Стас не огребал по самое не хочу. Лет пятнадцать прошло с тех пор, как он вышел из этого возраста драк и потасовок. Когда-то он общался с подобными представителями горячих кровей, и ему не редко приходилось помахать руками и ногами, и порою даже получить в тик. Владея навыками уличного боксёра, он и сам мог завестись с полуоборота. Но теперь, когда он был далеко не в лучшей форме, то крупно пожалел, что дал волю своему легкомыслию. Его обработали до неузнаваемости, даже глаз у него открыть не получалось.
Пока он лежал в приемном отделении травматологии, его голову сканировали специальным прибором, чтобы определить степень сотрясения. Врачи вообще удивлялись, каким образом прибывший пострадавший всё еще дышал, учитывая пробитый череп в двух местах, переломанные рёбра, нос и челюсть.
– Его что поезд переехал? – спросил дежурных фельдшер.
– Какие-то отморозки постарались, – ответил медик скорой помощи. – Там еще инспектор полиции приехал, хочет взять показания.
– Молодой человек, вы в состоянии отвечать на вопросы? – обратился фельдшер к Стасу.
– Только не сейчас, – медленно протянул он. – Спать хочется.
Следующий день в стационаре был для Стаса настоящим адом. Из-за изорванной одежды и отсутствия документов с ним обошлись, как с простым бродягой, не предоставив должного ухода и обезболивающих средств.
Находясь в палате с такими же переломанными пациентами, он изнемогал от боли, обмотанный бинтами, словно мумия. Благо сердобольные соседи делились с ним драгоценными сигаретами.
Вскоре его навестил человек в форме блюстителя закона и провёл с ним должный разговор. Несмотря на связанный проволокой рот и пластину в челюстной кости после операции, Стасу всё же удалось ответить на вопросы. Как он ни отпирался от показаний, уголовное дело возбудили по факту. После полицейского к нему зашёл лечащий врач.
– У вас есть близкие, кому бы вы могли позвонить? – сказал он.
Стас прекрасно знал, что за всё нужно платить, и сперва даже не мог сообразить, кому можно было бы сообщить о своём положении. Но потом додумался и нашёл в записной книжке разбитого телефона Алису. После долгих и напряжённых уговоров она согласилась приехать к нему. Увидев Стаса, она пришла в шок.
– Честно говоря, я думала, что ты шутишь, – сказала она, вылупив глаза. – Значит, тем бедолагой оказался ты. Когда я вышла посмотреть, что там случилось снаружи, всё уже закончилось и скорая уехала. Что вообще произошло?
– Как видишь, меня потоптали, – процедил Стас. – Но я сам виноват. Нечего было языком болтать.
– Ужас какой. Что ж за садисты живут в наше время?
– Подрастающее поколение мажоров, только и всего.
– Почему мне позвонил?
– Больше некому.
– Хм... по-моему ты мне ясно дал понять, что я тебе не пара.
– Алиса, у меня к тебе просьба: ты не могла бы съездить ко мне домой и привезти паспорт, медицинский полис и одолжить немного наличных?
– Помнится, я уже выполнила для тебя одну просьбу и прикинулась твоей подружкой. И как ты меня отблагодарил? Кстати, а почему бы тебе не попросить об этом Яну?
– Пожалуйста, давай только вот отношения сейчас не будем выяснять.
– А как ты хотел? Думаешь я вечно буду у тебя девочкой на побегушках?
– Прости меня. Я просто запутался. Видимо, не стоило тебе звонить.
– Да, не стоило.
– Так ты съездишь или как?
– Или как. Давай сюда ключи, попробую распутать твою паршивую жизнь. И на этом наше общение закончится.
– О чём ты?
– Ключи давай, пока я не передумала.
Алиса не стала задерживаться, ибо сказать ей было нечего. Да и Стас не особо горел желанием шевелить опухшими губами. А ведь он и правда больше не знал, к кому обратиться. Родители его проживали в другом городе, а кому-то из остальных знакомых он бы никогда не доверил зайти в свою квартиру. Во всяком случае тем знакомым, которые его окружали в последнее время.
Глава 12
Пребывание в больнице угнетало Стаса. Чего он там только ни насмотрелся. От вида искалеченных пациентов его собственные раны всё чаще давали о себе знать. Ну хоть бы разок вкололи промедол, ради крупицы сострадания.
Из-за сломанных рёбер ему было тяжко передвигаться, поэтому по большей части приходилось лежать. Исключение составляли лишь походы в туалет. Из больничной еды ему полагался один бульон, который он всасывал через трубочку сквозь стиснутые зубы.
Сутки прошли, как Алиса ушла с его ключами, и от неё ни весточки. Стас начал беспокоиться, не задумала ли она кидануть его в отместку за недавние заслуги.
Он пытался с ней связаться, но она не брала трубки. Он посылал сообщения, но ответа не приходило.
И наконец, когда Стас уже не знал, что предпринять, истерзав до нельзя свою нервную систему, к нему наведался новый посетитель. Тогда-то он и вспомнил последние слова Алисы перед уходом. И каково же было его изумление, когда он увидел Яну. В пустыне его сердца зацвели настоящие сады Семирамиды. Он даже подумал сначала, что это издевка коварного сновидения. Но приняв сидячее положение, Стас ощутил сильный костолом во всём теле. Это была реальность. Перед ним стояла его любовь, его душа, в белой накидке на плечах и с пакетом продуктов в руке.
– Здравствуй, – сказала Яна, подходя ближе.
– При-вет, – протянул Стас, до сих пор не веря своим глазам. – Вот это неожиданность. Но как ты узнала...
Яна присела рядом и дотронулась до повязки у него на голове. Зашитые рассечения на лице и страшные отёки испугали её.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Теперь отлично, – попытался улыбнуться Стас. – Вроде живой.
– Слава богу. У тебя вид такой, будто на этот раз ты решил камазу дорогу перейти.
– Если бы. Всего-то нарвался на компанию плохих ребят.
– Знаю. Алиса мне рассказала.
Несмотря на большое ограничение в мимике, удивлению Стаса не было конца. Под узкими щелками вздутых век он вытаращил на Яну ошарашенные глаза.
– Стоп. Минуточку. Ты что встречалась с Алисой? Ничего не понимаю...
– Ну да. Она отдала мне ключи от твоей квартиры и рассказала о происшествии. Кстати, я вот тебе йогурты привезла, и ещё соки разные. А с доктором сама обо всём договорюсь, так что не переживай. Тебе, наверное, вставать нельзя, у тебя же сотрясение.
– В двух местах башку зашили. Говорят гематома какая-то.
Яна обняла его и нежно прикоснулась губами к свободному от бинтов участку лица.
– Ты мой сладенький, – добавила она. – Теперь твоя девочка рядом. Надеюсь, всё образумится.
– Меня вот интересуют два вопроса, – сказал Стас, нарушив минутную паузу. – Во-первых, как тебя Алиса отыскала?
– ФСБ подключила. Шучу. Всё гораздо проще: есть такая сеть – ВКонтакте, там и нашла. В сообществе любителей современной живописи оказывается не так много пользователей с именем Яна.
– Конечно. Проще некуда. А я-то, додик, не догадался там тебя поискать.
– Ну тебя же нет в соцсетях.
– И это верно.
– Ты говорил, что у тебя ко мне два вопроса. Какой же второй?
– Скажи мне, что такого изменилось? Почему ты приехала? Неужто моё положение тебя так разжалобило?
– Это здесь вообще никакой роли не сыграло.
– Тогда что же?
– Алиса мне не только про драку рассказала, но и о другом.
– Я, кажется, догадываюсь, о чём.
– Стас, я знаю про твою дочь, про автокатастрофу и про то, как ты пытался сломать свою жизнь.
– Да, теперь ты всё знаешь обо мне.
– Вообще-то ты сам должен был мне об этом сказать. Зачем было такое утаивать? Мы же так близки стали в последнее время. Не знаю как ты, но я тебя очень полюбила.
– Значит, мы снова вместе?
– Если только ты пообещаешь больше не психовать. Тебе нужно привыкать к новому укладу вещей.
– А у меня есть выбор?
– Пожалуй – нет.
– Тогда я тоже признаюсь тебе в любви.
Стас прижал её к измождённому телу, стерпев ужасную боль в рёбрах. Но плевать ему было на физические муки, ведь теперь всё наладилось.
В больнице он пролежал ещё неделю, теперь не лишённый должного уходя врачей, и быстро поправился. Каждый день Яна навещала его, принося продукты, тёплые объятия, поцелуи и уверенность в счастливом будущем.
На выписке, Стас выглядел почти как новенький, не считая слабой боевой раскраски под глазами. Несколько новых шрамов придали ему немного больше серьёзности в лице. И к тому же, разве подобные отметины не украшают мужчин? Яна по-прежнему видела в нём красивого человека с глубокой душой. Разве что теперь он перестал быть для неё неразрешимой загадкой. Поэтому она, не раздумывая, приняла его предложение основательно переехать к нему жить. И всё сложилось более чем благополучно. Гардероб Яны и маленькой девочки довольно неплохо втиснулся в его апартаменты. А для Ники смена постоянного места жительства оказалась чем-то вроде новой игры, доставляя одну лишь забаву.
С первых же дней Стас на удивление быстро сдружился с малюткой и, порою, уделял ей гораздо больше внимания, чем любимой женщине. Но Яну такое стечение обстоятельств нисколько не смущало, а даже наоборот, доставляло одну лишь радость. Найдя с Никой общий язык, Стас позволил ей не только играться в запретные игрушки, но и придумал занимательные ролевые игры, понятные исключительно им обоим, что сблизило их до уровня папы и дочки. Без капли сомнения Яна стала доверять ему Нику, как если бы это был их общий ребёнок.
Когда Стас освобождался с работы раньше, то с удовольствием забирал малютку из садика и проводил с ней всё свободное время. И они никогда не скучали, имея в арсенале безграничное количество идей на вечер. В выходные дни Стас водил её в кино, кукольные театры, парки аттракционов. Больше всего Ника любила творческие кружки, и с каждым походом на лепку из теста или вышивание крестиком, они всегда приносили домой какую-нибудь поделку в подарок скучающей маме.
– Знаешь, где мы сегодня были? – сказала однажды Ника, довольная до беспамятства. – Мы ходили в дом юного кут... кутира...
– В дом юного кутюрье, – поправил Стас.
– И отгадай, что мы там сшили?
– Что же, солнышко? Не терпится узнать.
– Новый модный галстук для Стаса, – сообщила Ника, доставая из своей сумочки настоящее произведение искусства. – А в следующее занятие будем делать разноцветные носочки для меня.
– Ухты, – воскликнула Яна. – Какая прелестная вещица. Да это же последний крик моды.
– Однозначно, – согласился Стас. – Буду надевать его по праздникам. Ника у нас просто талантище.
Казалось бы, простая фраза: "Ника у нас...". Но Яну эти слова переполняли от счастья.
Со временем Стас настолько привык к маленькой девочке, что уже практически не мог жить без неё. Со своей стороны он полностью взял на себя негласные права отца, работая над воспитанием подрастающего ребёнка. В каких-то случаях он проявлял строгость, в других же становился мягким и заботливым сотоварищем, прикрывая от мамы её шалости. Иногда Яне даже казалось, что Ника отдаёт большее предпочтение Стасу. Но это не доставляло ей особого разочарования, а совсем наоборот, осуществляло мечту идеальной семьи.
Конечно же, общаясь с Никой и одаривая её проснувшейся любовью, Стас не мог не вспоминать о своей ушедшей из жизни дочери. Особенно печально ему становилось, когда Яна укладывала ребёнка спать. Каждый раз он отчётливо слышал из другой комнаты, как Яна пела колыбельную или рассказывала какую-нибудь историю, выдумывая на ходу.
"Все дети одинаковы, – думал Стас в такие моменты".
Его Вероника тоже любила истории перед сном. Сначала она внимала, как Кристина исчерпывала запас своих сюжетов, а потом бралась сочинять собственную версию услышанного.
Но постепенно Стас заглушил в себе эту грусть, ведь время лечит всё. Тем более его чувства к Яне не переставали расти. И отдача была взаимной.
Покидая уснувшую дочку, Яна посвящала остаток вечера Стасу, с нетерпением ожидавшего свою вторую половинку. Наготове у него нередко был свежезаваренный зелёный чай, интересный фильмец, поставленный на закачку и тёплые любовные ласки, которые обязательно переходили в потрясающий секс. Тогда-то они наслаждались друг другом сполна. Каждая их близость казалось им чем-то божественным, словно они были созданы друг для друга. Как-то Яна даже заплакала от удовольствия, после безумно длительного оргазма.
– Что это с тобой? – удивился вспотевший Стас.
– Сама не знаю, – ответила обессиленная нимфа. – Мне так хорошо, так сладко там внизу. Такого у меня еще не было. Я тебя обожаю, котик мой, просто обожаю.
– А я тебя, мой цветочек, а я тебя.
И это только поддавало жару в кипящий котёл их страсти. Стас настолько проникся чувствами к своей любимой, что не знал уже, чем бы ещё таким её ублажить. Ему хотелось утопить её в радости и упоении.
Конфетно-цветочный период как-то обошёл стороной их отношения, но Стас нисколько не сожалел об упущенном и однажды решил преподнести Яне красивый букет из роз в знак нежности и бесконечной любви. Забрав Нику из садика, он заглянул в цветочный павильон и самостоятельно составил композицию и красных роз и гипсофилы.
Придя домой, Стас поставил букет в вазу, аккуратно подрезав стебли.
– Вот же мама обрадуется, – сказала Ника, втягивая приятный запах ароматных бутонов. – Розы её любимые цветы.
– Как замечательно, – ответил Стас. – Значит, я угадал.
– А мне больше нравятся ромашки. Люблю отрывать от них лепесточки.
Стас вспомнил, как его Вероника забавлялась этим самым занятием. Но не время было впадать в задумчивость, ведь с минуты на минуту должна была появиться Яна.
Звонка в дверь никак не раздавалось, и чтобы не сидеть без дела Стас принялся готовить ужин. Он и не заметил, как стемнело.
"Странно, – подумал он. – Наверное, задерживается на работе. Но она всегда предупреждает в таких случаях. Что бы это могло означать..."
Позвонив ей, он очень удивился, прослушав голос автоответчика вместо гудков. Телефон Яны был отключен.
А когда стрелки часов забежали за девять вечера, Стас начал беспокоиться. Не могла же она сыграть с ним злую шутку. Сделав множество бесполезных попыток дозвониться, он погрузился в полное смятение. Его посещали скверные мысли, и от этого становилось только хуже. Причин для какого бы то ни было безответственного поступка с её стороны он не видел, потому что уже слишком хорошо знал свою вторую половинку. А значит произошло что-то неладное.
Уложив Нику спать, Стас продолжал звонить Яне до глубокой ночи, пока не заснул.
Утром, проснувшись в постели один, он на автомате приготовил Нике завтрак и отвёл её в садик. Он был замкнут и молчалив, несмотря на множество вопросов со стороны маленькой девочки по поводу отсутствия матери. Рабочий день показался ему самым мучительным из всех, которые он когда либо проводил, и в конечном счёте выдался наименее продуктивным. Поэтому после обеда Стас отпросился и поспешил за Никой. Телефон Яны так не заработал и единственное соображение, пришедшее ему на ум, подсказывало связаться с родителями Яны.
Придя в учреждение для воспитания детей дошкольного возраста, Стас застал там тихий час. Но единственный ребёнок из всей группы не спал – это была Ника. Пожилая женщина, ранее незнакомая Стасу, одевала малютку, проделывая неимоверные усилия, чтобы сдерживать бешеный поток рыданий. По её виду не трудно было догадаться, что наревелась она уже прилично.
– Что происходит? – выпалил Стас, побледнев, как лист бумаги.
– Вы, наверное, Стас? – ответила пожилая женщина. – Давайте я вам всё объясню. Только не здесь, не в присутствии ребенка.
И они отошли в сторонку, оставив встревоженную девочку под присмотром заботливой воспитательницы.
– Где Яна? – спросил Стас дрожащим голосом. – С ней что-то случилось?
Но женщина не выдержала и дала волю фонтану слёз, прежде чем начать разговор, который не предвещал ничего хорошего.
– Не тяните! – настаивал Стас. – Что всё это значит!
– Произошло страшное несчастье, – тихо начала, убитая горем мать. – Нашей Яночки больше нет. Вчера днём её насмерть сбил мотоциклист.
Стас пошатнулся, душа его провалилась глубоко вниз, в глазах потемнело.
– То есть как это...
– Она переходила дорогу в перерыве от занятий, а какой-то неизвестный душегуб вылетел на красный свет и изувечил её до безобразия.
Всхлипывая, женщина зарыдала еще сильнее.
– Это какой-то кошмар. – сказал Стас. – Я не верю.
– Бедняжка даже в сознания не пришла, попала в реанимацию и там скончалась. Врачи сказали, что если б даже выжила, то осталась бы калекой на всю жизнь.
– Где водитель мотоцикла? Его привлекли к ответственности?
– Увы, этот негодяй удрал. Были свидетели: видели, как он вскочил на мотоцикл и уехал. Сволочь, даже не попытался ей помочь.
– Но как же так? Хоть кто-то должен был запомнить номер байка.
– Сказали, он сам упал, а номер изогнулся, что было невозможно разобрать цифры. Но в полиции уже разослали ориентировку.
– Надеюсь, его найдут.
– Да что это изменит. Яночку он всё равно не вернёт. Господи, что же делать. Как же теперь рассказать девочке. Ведь она ещё такая маленькая.
Стас посмотрел на Нику и встретился с ней взглядом. Она догадывалась о неладном, но держалась смирно, так как принадлежала к тому типу детей, которые не умеют плакать. Стасу становилось не по себе от одной только мысли, какая ужасная новость ожидала её впереди. Почувствовав головокружение от недостатка воздуха, он опёрся о детский шкафчик.
– Где сейчас находится Яна? – спросил он.
– Она в городском морге. Вот адрес, возьмите бумажку.
Больше Стаса ничего не задерживало в детском саду. Поймав такси, он отправился по указанному адресу. И успел он как раз вовремя: тело уже собрались перевозить домой. Так он познакомился и с отцом бедняжки – убитым горем пожилым мужчиной. Как же он роптал на судьбу, что именно при таких обстоятельствах узнал родителей своей возлюбленной.
В крохотной квартирке Яну разместили в центре зала. Похороны назначили на завтра, как и полагалось. Над телом усопшей оплакивали родственники, и среди них был Стас, замкнутый и поникший. Глядя на её изувеченное лицо, он по-прежнему отказывался верить в очевидное. Еще вчера он слышал её приятный голос, нежно обнимал её, целовал. А теперь она лежала бездыханная с билетом в один конец, и Стас ничего не мог поделать. Всё произошло слишком неожиданно.
"Как же так, – думал он, – Ведь не бывает такого, чтобы два снаряда били в одну и туже воронку. Почему она покинула меня? Почему, почему, почему..."
Поцеловав Яну в холодный лоб, Стас вышел на свежий воздух и спросил у первого встречного закурить. Казалось ему, что время остановилось, а счастье закончилось. Нервно втягивая вредоносный дым, он планировал дальнейшие действия. Рядом с ним находилась невидимая для живых людей сущность и помогала мыслить.
Выбросив бычок в кусты, Стас решительным шагом направился к железнодорожным путям. Смерть улыбнулась ему вслед, оскалив прогнившие зубы.
Идти пешком пришлось несколько часов – он решил не прибегать к помощи такси. Было ещё светло, когда он добрался до промышленного района. Как и в прошлый раз там не наблюдалось лишних глаз. Подойдя к путям, он присел.
