Текст книги "Солнца Луч (СИ)"

Автор книги: Daisysan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Я дал себе слово, что больше не потревожу Соль, только если она сама не захочет меня видеть, и если такое случится, я приду по первому же ее зову. Я боялся, безумно боялся ее разозлить, огорчить, вообще чем-нибудь расстроить, поэтому я больше не появлялся перед ней. Надежда на то, что все-таки Сольвейг вспомнит про меня и поймет, что по-настоящему ее люблю только я, а не простой никчемный землянин, который даже не может элементарно добиться девушки. Я стал рассеян, и отец часто делал мне замечания, когда мы сидели на Совете. Война Третьего и Девятого измерений достигла катастрофы невероятного масштаба, грозившей вплоть до вымирания обеих рас. Правительство Девятого попросили наше измерение о помощи, и старейшины должны были решить, что делать дальше. В случае оказания нами помощи, Девятое обещало вступить в состав Десятого, что было невероятно выгодно, так как на территории этого государства находились месторождения наиредчайших драгоценных камней и природных ресурсов.

– Мы вступим в территорию Десятого государства, – сказал представитель Девятого, – путем династического брака. Ваш сын может взять в жены любую свободную Дочь нашего измерения, чье сердце не принадлежит никакому другому мужчине. Таковы наши условия.

– Мы согласны, – тотчас воскликнул я, необыкновенно воодушевившись таким предложением. Мой отец согласно кивнул, поддерживая мои слова, но Девятое Измерение не спешило вступать в нашу территорию. Видимо, эта гордая раса всё еще взвешивала все «за» и «против», поэтому никак не могла окончательно решиться. Но с тех пор я словно летел на крыльях от счастья: у меня появилась надежда, которая давала новое дыхание и заставляла сиять от радости. Все было хорошо.

Через некоторое время в мой кабинет робко постучались. Я изучал документы и, не поднимая головы, коротко дал согласие войти. В комнату неуверенными шагами зашел шпион, посланный мной следить за Сольвейг, и я тотчас отложил документы, встал с места и подошел к нему.

– Ну-с, какие новости, Эдвард? – Дрожащим от любопытства голосом поинтересовался я, довольно потирая руки и не сводя взгляда с юноши, но к моему ужасу, юноша побледнел и, испуганно отшатнувшись, протянул мне конверт.

– Боюсь, сир, у меня плохие новости, – тихо, но отчетливо произнес он и, наконец, поднял на меня голову: в глазах Эдварда я прочел такое сочувствие и печаль, что тут же схватил конверт и, разорвав его в клочья, дрожащими руками вытащил фотографию.

Фотографию, на которой мою Сольвейг целует другой мужчина. Тот самый Кастиэль, чье имя звучало на ее устах, когда она сладко спала, тот самый юноша, ради которого девушка была готова пожертвовать своими Силами, чтобы спасти. Отдать способности за выродка, которого я ненавидел всеми фибрами своей души.

Фотография медленно выпала у меня из рук, а я сам согнулся в три погибели: адская боль вонзилась мне прямо в сердце, заставив его кричать и кровоточить от невероятного отчаяния и ужаса. Казалось, в эту секунду оно разорвалось в клочки, заполнив кровью всю мою душу; боль схватила меня за горло своими ледяными пальцами, заставив задохнуться от нехватки кислорода и беспомощно хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Боль вырвала мои легкие, лишив меня способности дышать, кровь с силой схлынула с моего лица, сделав его невероятно белым, как лист бумаги, ноги подкосились, и я, не в силах стоять, рухнул на колени. Все тело горело от сотни ножей, буравящих каждый сантиметр моего тела, в голове помутилось, а глаза налились черным. Я больше не видел, казалось, вокруг меня ничего не существовало, я был единственным среди бесконечности вместе со своей болью, в этот момент сросшейся с моей душой так крепко, что ничто в этом мире не смогло бы спасти ее.

– Сир! – сквозь миллионы километров раздался голос, – Стража, стража, скорее!...

Я больше ничего не видел и не слышал. Я потерял власть над своим рассудком, опустившись в бездну и поклявшись оттуда больше не возвращаться.

Наш дворец погрузился во тьму – ни на одном лице нельзя было прочесть что-либо, помимо грусти и печали. Наш любимый Наследный Принц Армин потерял рассудок от горя, внезапно его постигшего, и я с невероятной болью наблюдал за юношей, день ото дня чахнувшего и ослабевавшего. С каждым днем Принц становился все бледнее и бледнее, его мешки под глазами превратились в черные пятна, юноша ужасно похудел, а затухший взгляд не выражал ничего, кроме безразличия. Сир перестал разговаривать и стал очень вялым: изредка он выходил из своих покоев, чтобы побродить по дворцу, словно привидение. Он так ослабел, что любое резкое движение воздуха или легкий толчок заставляли его падать, и если такое случалось, Принц больше не поднимался, закрывал глаза и переставал двигаться. Его некогда невероятной красоты лицо похудело, и стало похоже на лик привидения. Кожа, вплотную прилегавшая к кости, тем самым оголяя очертания черепа, стала бледно-зеленого цвета, а волосы, с невероятной быстротой ускорившие свой рост, наполовину закрывали лицо Повелителя. Ничье общество, кроме моего, не удовлетворяло Армина – еще бы, я нянчил Принца с самого его рождения, видимо, детские воспоминания где-то в подсознании подсказывали юноше довериться мне, поэтому я единственный мог ухаживать за ним.

Король с Королевой делали все возможное, чтобы исцелить своего горячо любимого сына. Никакие лекари, врачи и целители не могли подействовать на юношу, не помогали никакие зелья и снадобья. Принц продолжал чахнуть день ото дня… Долгое время правители присылали Принцу Армину в комнату самых красивых девушек измерения, надеясь, что тот забудет свою возлюбленную, но все было тщетно: юноша, даже не посмотрев на красавиц, посылал их прочь, а после начинал плакать, как ребенок, обливаясь слезами и истошно рыдая. Некоторое время назад, Король собрал срочное собрание, в котором поднял вопрос о здоровье Принца – принимались любые предложения о способах его исцеления. К великой чести мне было позволено на нем присутствовать.

Король и Королева выглядели не лучше, чем их любимый сын: от переживаний они оба осунулись и словно состарились на двадцать лет. Да и сам я, если честно, начал ощущать боли в сердце: судьба всеми любимого Принца Армина никого не оставила равнодушным. Поэтому, гвардейцы Его Величества тоже присутствовали на собрании. Господин Деймон, главный Воин отряда, попросил дать ему слово и, после разрешения Короля, вышел в середину зала и громко заявил:

– Ваше Величество, позвольте мне предложить способ спасения нашего горячо любимого Принца! Предлагаю выкрасть виновницу его разбитого сердца и заставить ее выйти замуж за господина! Прямо сейчас, рискуя нашими жизнями, мы готовы доставить сюда Сольвейг Эванс! Мне и моим воинам совершенно все равно, что этот жест станет оскорблением Девятому Измерению, которое с такой бережностью относится к каждому своему гражданину, мы готовы понести наказание! Дайте приказ, и мы готовы будем отдать свои головы за здоровье Принца!

В зале поднялся гул. Совету очень понравилось предложение Деймона, тем более, это был 100% способ излечения Принца Армина. Да и Королю очень понравилась его идея – он давно помышлял об этом, но если бы он заикнулся о таком, его тотчас бы обвинили в агрессивном поведении к Детям Девятого измерения.

– Да, господин Деймон, я очень ценю вашу преданность к Принцу, поэтому даю вам свое согласие на похищение госпожи Сольвейг Эванс. Прошу, сегодня же доставьте ее в Измерение, предварительно…

– Нет!!! – внезапно раздался душераздирающий крик, от которого кровь застыла в жилах, а сердце замерло от страха. Из тени угла, где находилась потайная дверь, еле передвигаясь и тяжело дыша, вышел Принц Армин, как никогда похожий на скелет. Его длинная рубашка, вся измятая и потрёпанная, скрывала торчащие ребра юноши, а черные штаны чуть ниже колена так сильно облегали ноги, что было видно катастрофическую худобу Наследного Принца. Юноша, босиком, медленно направился в центр зала к Деймону, и, казалось, весь зал замер вместе с воином, который, затаив дыхание, наблюдал за каждым движением Принца Армина. Наконец, юноша встал вплотную к гвардейцу и, размахнувшись, со всей силы дал ему пощечину. Деймон рухнул под ноги Принцу, не сводя своих изумленных глаз с его рассерженного лица, а затем смиренно опустил голову и сел на колени. Принц Армин горделиво вскинул голову и, с вызовом посмотрев на своего отца, удивительно громко воскликнул:

– Мне не нужна девушка, которая не любит меня. Я не смогу сделать ее счастливой, а если будет несчастна она, то я во сто крат буду в отчаянии. Если вы хоть пальцем коснетесь ее, если хоть один волос упадет с головы Сольвейг Эванс, я даю слово… нет, я клянусь! Я убью каждого, кто посмеет посягнуть на ее свободу, а затем сам уйду из жизни. Оставьте все как есть и смиритесь с тем, что я более не ваш Наследный Принц.

Настала звенящая тишина. У Королевы полились слезы, но она не издала ни звука. Что сказать, я сам заплакал: этот хрупкий юноша, сломленный несчастной любовью и еще недавно сияющий красотой и здоровьем, выглядел таким слабым, но и одновременно таким сильным, что сердце сжималось от жалости и восхищения. Я хотел было увидеть глаза юноши, но тут с ужасом увидел, что взгляд принца тускнеет, а сам он падает на мраморный пол и теряет сознание.

У Наследного Принца Армина открылась горячка.

Три дня и три ночи он выкрикивал имя своей возлюбленной.

Три дня и три ночи на его устах теплилось имя Сольвейг Эванс.

====== Глава 39.Конфликт.Глава от Деймона. ======

– … три дня и три ночи после случившегося, у господина Армина был жар и бред… – говорил я, опустившись на колено перед Сольвейг Эванс. Я смотрел строго вниз, не желая встречаться взглядом с серебровласой девушкой. Мне казалось, что тогда она прочтет мою невероятную ненависть к ней и откажется следовать за нами в Десятое измерение. Я едва сдерживал себя: гнев, переполнивший меня, грозился вырваться наружу и обрушиться, сметая все на своем пути. О, как же я ненавидел ее, Сольвейг Эванс! Эту ведьму, мразь, поймавшую в свои сети нашего Господина!

– Повелитель невероятно ослаб, и его дыхание еле теплится на губах… – продолжал я, и мой голос вздрогнул: снова вспомнив мертвенно – бледное лицо Повелителя, его исхудавшее, до ужаса, тело, я уже не мог больше сдерживать себя. Дрожь пробежала по моей спине, и, не выдержав, я все-таки бросил на Сольвейг взгляд, полный черной ненависти… и напрямую встретился с пронзительными, но невероятно холодными глазами, цвета морских вод. Странно. Лицо девушки было каменным и не выражало никаких эмоций, будто бы передо мной стояла мраморная статуя, а не человек. На секунду я замолк: ко мне подкралось сомнение, что девушка абсолютно меня не слышит, даже несмотря на то, что она смотрела мне прямо в лицо. Нет… я должен достучаться до нее… я не могу вернуться в Измерение без Сольвейг Эванс! Она должна услышать меня!

– Принц Армин невероятно мучается, – громче продолжил я, стиснув зубы и опустив голову, – сейчас боль достигла своего апогея. Король и Королева боятся, что он скоро уйдет... Прошу, – мой голос стал невероятно низким, но от этого стал лишь сильнее, – мы не имеем права силой привести вас к Господину, но будьте милостивы! Клянусь честью, я говорю настоящую правду. Позвольте принцу увидеть вас, ведь имя «Сольвейг» не покидает его уст… это его последнее желание! Умоляю, всего один раз, и больше мы никогда вас не побеспокоим!

Девушка молчала, а я не поднимал головы. Я боялся. Боялся, что мне откажут, что придется возвращаться в Десятое измерение с пустыми руками, боялся увидеть отчаяние и скорбь на лице Его Величества. Прошу…

– Никуда она не пойдет! – Рассерженно воскликнул юноша с красными волосами и, встав впереди госпожи Эванс, закрыл ее собой. – Соль останется здесь, со мной! Вы можете лгать, нельзя доверять ни единому вашему слову! Она останется здесь, – твердо заявил юноша и гордо поднял голову. – Я не позволю Сольвейг покинуть меня, мы…

– Я согласна, – перебил юношу хладнокровный голос, и мистер Бовари, вздрогнув, с удивлением взглянул на девушку. – Я согласна следовать с вами в Десятое измерение, господин гвардеец. – Уверенным тоном заявила Сольвейг, и, не выдержав, я снова поднял на нее голову.

Передо мной стояло… нечто. Нечто, буравящее меня пронзительными, окрасившимися в изумрудный цвет, глазами, в которых не было ни единого намека на отчуждение или безразличие. Сольвейг Эванс будто бы преобразилась: из хилой, больного вида девчонки, она внезапно стала другой, будто бы нечто пробудилось в ней и в корне изменило ее изнутри. На мгновение у меня перехватило дыхание, но я тут же пришел в себя. Быстро встав с колен, я хотел было сделать шаг навстречу Сольвейг, но не решился: меня остановил ее пронзительный взгляд, который заставил мое тело заледенеть, а сердце ускорить свой ритм. Эта девушка… да, только она могла спасти моего Повелителя! Эта живительная Энергия, окутавшая ауру госпожи, пробудит его, я уверен… она просто должна пробудить!

Счастье переполнило меня. Надежда на спасение моего Принца придала невероятной смелости, и, внезапно, во мне вспыхнуло сильнейшее желание дотронуться до Сольвейг. Бессознательно я поднял руки и хотел было уже сделать шаг, как внезапно ощутил резкий толчок в грудь: передо мной, пылая от гнева, стоял красноволосый парень. Он тяжело дышал, и, бросив на меня презрительный взгляд, повернулся к Сольвейг. Глаза юноши настолько явно выражали злость и раздражение, что даже мне было бы неприятно смотреть ему в лицо. Но серебровласая девушка даже не взглянула на него, устремив свой взор на меня. Казалось, она не видела юношу, стоявшего перед ней, и, вскоре, тот тоже заметил это.

– Сольвейг! – воскликнул он и схватил девушку за плечи. Та не пошевелилась, и Кастиэль, скрипнув зубами, с силой тряхнул ее. – Взгляни на меня, черт возьми! Посмотри на меня!! – вскричал он.

Сольвейг медленно подняла глаза и застыла, смотря юноше прямо в лицо. Кастиэль, увидев невероятный холод во взгляде девушки, вздрогнул и отпрянул от нее. Его глаза округлились, и юноша замер на месте… но через мгновение он, нахмурившись, медленно сложил руки на груди и приоткрыл рот. Лицо Кастиэля приняло такое же каменное выражение, как и у Сольвейг, и, не отрывая взгляда от девушки, юноша гордо поднял голову и медленно, смакуя каждое слово, произнес:

– Ты останешься здесь.

Сольвейг, на мгновение еще задержав на юноше взгляд, абсолютно спокойно снова взглянула на меня, будто бы и не услышала слов Кастиэля. По древней традиции Девятого измерения, девушка не могла ослушаться своего возлюбленного, и мы с гвардейцами напряженно ждали разрешения этого конфликта: от его итога зависела жизнь нашего Повелителя.

– Ты можешь не смотреть на меня, Сольвейг Эванс, – громко молвил Кастиэль и, приподняв брови, уверенно продолжил. – Но ты никуда не пойдешь. Я не отпущу тебя, даже если они просят об единственной встрече. Они обманывают тебя, хотят обвести вокруг пальца. Я не позволю тебе телепортироваться в Десятое Измерение, – грозно добавил он, и, отвернувшись от девушки, с вызовом взглянул на меня и холодно промолвил:

– Сольвейг Эванс не последует за вами, господа. Она останется со мной.

Я похолодел. Этот парень безумно раздражал меня своим эгоизмом. Он не мог отпустить свою возлюбленную даже на миг, на одну-единственную встречу! Из-за прихоти такого ублюдка мог погибнуть мой Повелитель, но я никогда не позволю такому случиться. Меня охватил невероятный гнев: если этот парень попытается запретить Сольвейг войти на территорию Десятого измерения, он пожалеет об этом. Я стиснул зубы от злости: госпожу Эванс было запрещено трогать, а насчет землянина никаких приказов не было. Если она послушается его, то Принц будет обречен на погибель: и тогда я убью красноволосого парня, отомстив тем самым Сольвейг Эванс. Око за око.

– Открывайте портал, – раздался звонкий сильный голос, и Кастиэль, вздрогнув от неожиданности, медленно повернулся к девушке. Сольвейг, снова обратив свой взгляд на меня, казалось, совершенно не слышала слов, произнесенных юношей пару минут назад. Ее взгляд горел решимостью… но где-то в глубине я нашел искорку боли, мгновенно вспыхнувшую и быстро исчезнувшую, едва успев отразиться в изумрудном сиянии глаз.

– Открывай портал! – громче повторила Сольвейг, и я услышал нотки нетерпимости в ее голосе. Повернув камень телепортации, я подбросил его в воздух, и перед нами в воздухе нависло фиолетовое кольцо: все было готово.

Соль, легко обойдя Кастиэля, словно незначительное препятствие, медленно направилась к телепорту. Лицо девушки не отражало никаких эмоций, но Сила с каждым разом все сильнее разрасталась рядом с ней, позволяя почти физически ощущать ее. Девушка практически вплотную приблизилась к телепорту и собиралась было уже зайти в него, как вдруг Кастиэль, внезапно бросившись с места, мгновенно оказался рядом с серебровласой, и хватив ее за руку, рывком притянул к себе.

– Отпусти меня, Кастиэль, – строго промолвила Сольвейг, и быстро высвободилась из его объятий. – Я должна спасти Армина.

– Посмотри на меня, Сольвейг. – спокойно произнес юноша, и девушка, слегка приподняв брови, наконец взглянула на него. Бовари долго и пронзительно смотрел в глаза Эванс, а затем замер и затаил дыхание.

– Ты не изменишь своего решения? – спокойным тоном спросил он.

– Не изменю, – уверенно ответила Сольвейг.

– Если ты уйдешь, – продолжил юноша и слегка побледнел, – мы с тобой расстанемся. Ты должна решить.

– Тогда прощай, Кастиэль, – спокойным тоном ответила Сольвейг, и, направившись к порталу, без колебаний шагнула в него.

====== Глава 40.Сирена.Глава от Деймона/старого слуги. ======

Сольвейг Эванс уверенно и спокойно шла по коридору, ведущему прямо к комнате Принца Армина. Я шел рядом, чтобы проследить за гостьей, и внимательно наблюдал за каждым ее движением: за все это время, что мы шли, Сольвейг ни разу не опустила взора и гордо поднятой головы. Весь облик девушки источал необыкновенное благородство и чувство собственного достоинства, но самое удивительное, что я не заметил ни тени печали или огорчения на ее лице, будто бы и не было разрыва с возлюбленным. Незаметно для себя, я все чаще начал бросать взгляды на Сольвейг, пока, наконец, окончательно не устремил свой взор на лицо девушки, более не отрываясь от него ни на секунду. Казалось, я наблюдал за ней вечность, изучив каждый сантиметр внешности гостьи, и не мог больше спокойно двигаться дальше: на языке отчаянно вертелся один вопрос…

– Спрашивайте, – раздался холодный голос, и я от неожиданности опешил: неужели, девушка прочла мои мысли?!

– Не пугайтесь, – ухмыльнулась Сольвейг, и мороз пробежал по моей коже. – У вас на лице все написано.

«Странно, – подумал я, – ведь она даже не взглянула на меня за все это время.»

– Госпожа, вы не жалеете, что бросили мистера Бовари и согласились спасти господина Армина? – смакуя каждое слово, вежливо спросил я, пользуясь данным мне разрешением.

– А разве вы оставили мистера Бовари в живых, если бы я не сделала этого? – раздался резкий ответ, и Сольвейг, повернувшись ко мне, бросила на меня свой ядовитый, полный злости и презрения, взгляд. Эти глаза прожгли мою душу насквозь: я практически почувствовал ненависть девушки, будто бы эмоция Сольвейг, подкрепленная силой ее Сирены, коснулась моего сердца, сковав его страхом и заставив на мгновение остановиться. Действительно, я бы убил парня, даже не задумавшись, если бы Сольвейг отказалась помочь Принцу. Не в силах больше смотреть на собеседницу, я отвел глаза в сторону. Девушка, слегка поджав губы, едва прищурилась и снова устремила свой взор впереди себя, и я в это мгновение почувствовал, как аура Сольвейг усилилась, подкрепившись невероятной ненавистью и злостью.

Но здесь был подвох: я уверен, такую мощную отрицательную энергию девушка чувствовала не ко мне… так на кого же она злилась? На Принца Армина? На мистера Бовари?...

Больше мы не разговаривали. Дойдя до конца коридора, я открыл дверь в спальню Господина, и дождавшись, когда госпожа Эванс войдет в комнату, закрыл за ней дверь.

– Сольвейг, Соля, Соль … – шептал господин, и его голос с каждым разом становился все слабее, и слабее. За все это время, что принц Армин лежал в постели, я ни разу не отходил от него, и казалось, выплакал все глаза от горя. Мой мальчик… мой родной мальчик, он на глазах таял, словно восковая свеча, сраженная адским пламенем, дотла сжигающим и доставляющим ужасные муки. Каждую ночь господин Армин кричал, словно его душу терзала невероятная боль, а тело настолько ослабело, что господин был не в силах даже шевельнуть рукой. Я с болью взглянул на некогда прекрасное лицо моего принца, с трудом сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза: передо мной лежал скелет, обтянутый кожей, а вздувшиеся вены, синеющие из-под ставшей абсолютно прозрачной кожей, так явно проступили на теле господина, что казалось, они могут лопнуть от невесомого касания или дуновения ветра. Я был в ужасе и давно потерял возможность засыпать: лицо моего принца так сильно отпечаталось в моей памяти, что мне уже было никогда не уснуть. Король с Королевой не отходили от постели сына, и Король несколько минут назад вывел жену прогуляться: бедная женщина трое суток сидела у изголовья кровати господина Армина, ни разу не сомкнув глаз, и в конец так ослабела, что Король почти силком заставил ее подышать свежим воздухом.

Я намочил губку и преподнес ее к губам принца: юноша едва сделал глоток, и я забеспокоился: Армин выпил слишком мало воды за последнее время, и это только усугубляло его ситуацию. Внезапно, будто бы в подтверждение моих слов, у господина снова началась агония. Собрав все свои последние силы, господин Армин изогнулся в дуге, и схватившись за простыни, отчаянно закричал так, что у меня кровь застыла в жилах: я задрожал от ужаса, и, не выдержав, упал на колени рядом с господином. Наверное, я сошел с ума, но мой принц, несмотря на свое уродство, именно в это мгновение, стал похож на ангела. Он кричал, кричал так, будто его сердце разрывалось на куски, заливая черной, от горя, кровью, израненную отчаянной болью душу. Я больше не мог выдерживать такого, мне нужно было срочно позвать стражу: господин Армин умирал. Я едва встал с колен и собрал все свои силы, чтобы добраться до кресла, где лежал колокольчик. Едва я достиг цели, как вдруг дверь комнаты распахнулась, и внутрь вошла девушка.

Сольвейг Эванс быстро подошла к кровати господина, и увидев его изуродованное исхудавшее тело, вздрогнула и замерла на месте. Ее глаза медленно расширились от ужаса и заледенели, потеряв свой живой блеск за одно мгновение. Казалось, девушка забыла, как дышать. Не в силах сделать и шага, Сольвейг схватилась за сердце, а другую руку положила на живот, будто бы хотела тем самым поддержать себя и не упасть от ужаса, мгновенно и до костей ее сразившего. Слабо шевелящиеся губы, окрасившиеся в синий цвет, начали исступленно что-то шептать, и вскоре голос, обретя мощь, стал настолько громким, что я услышал слова девушки:

– Голос… этот голос…

«Так это ты звал меня, Армин. Это твоя боль сжигала меня изнутри.»

Господин внезапно затих, и судорожно вздохнув… перестал дышать. Кожа, до этого достигнувшая молочной белизны и синеющая из-за вен, начала обретать зеленый оттенок. Мое сердце оборвалось и куда-то провалилось, я застыл в немом ужасе, не в силах пошевелиться, а горло так сильно сдавило рыданием, что перекрыло доступ к кислороду.

Не может быть…

Принц Десятого измерения не дышал.

– Армин! – воскликнула Сольвейг и бросилась к кровати юноши. – Армин!! – вскричала она громче и, присев у изголовья, положила свою голову на грудь господина. Не услышав сердцебиения, девушка побледнела, словно полотно, и все ее тело задрожало, как от сильного озноба.

– Ты не умрешь, – скрипя зубами, гневно прошептала Сольвейг. – Не посмеешь!! Не уйдешь!!

В этот момент я увидел глаза девушки: они горели таким ярким изумрудным цветом, что, казалось, это были не глаза, а драгоценные камни. Мне стало страшно: передо мной больше не было человека, передо мной сияло Солнце. Я почувствовал мощную Энергию, исходящую от Сольвейг: свет вокруг нее начал приобретать золотой оттенок, и с каждым разом я ощущал эту Силу все сильнее: она проникала в каждую клеточку моего тела, заставляя меня дышать и обретать жизненную энергию.

– Это я виновата, это я виновата, – в исступлении шептала девушка, и от ее слов, Энергия разрасталась еще больше. – Это моя Сирена отравила тебя… это я, это я… – шептала девушка. Казалось, она не видела и не слышала ничего вокруг, все внимание было обращено только к господину Армину. Медленно подняв руку, Сольвейг легким движением дотронулась до выемки на своей шее, и едва коснувшись тонкими пальцами до кожи, ее рука вспыхнула ярким огненно – золотым светом.

– Сирена, отравившая тебя, да и исцелит, – молвила девушка и положила свою ладонь на сердце господина. Едва она это сделала, как яркий огненный свет из ее руки начал вливаться в грудь принца Армина, через его сердце и кровь разливаясь по всему телу.

Кожа Армина начала обретать здоровый оттенок, в отличии от Сольвейг, которая, наоборот, стремительно бледнела. Я замер, завороженный зрелищем, представшим передо мной. Языки огненной энергии, разливавшиеся по телу Армина, исцеляли юношу, и спустя несколько мгновений, он открыл глаза.

– Сольвейг, – прошептал Армин и, лучезарно улыбнувшись, посмотрел в глаза девушке. Та прямо посмотрела на юношу и устало ухмыльнулась, немного покачиваясь от слабости: она отдала слишком много энергии, но явно была рада увидеть юношу улыбающимся и… живым.

– Сольвейг! – Еще радостней повторил Армин, и схватив девушку за плечи, с силой обнял ее и снова рухнул на подушку. – Ты пришла. Я счастлив.

====== Глава 41.Пробуждение. ======

Я открыла глаза и тут же, застонав от боли, сильно зажмурилась: голова раскалывалась так, будто бы ее разрывало на куски. Передо мной, словно кадры из фильма, быстро проносились недавние события – прогулка по пляжу с Кастиэлем, воины, внезапно возникшие из портала, умирающий Армин… все смешалось в такую кучу, что я отогнала от себя все мысли и снова попыталась собраться.

Я лежала, все еще не открывая глаз и пытаясь успокоиться. Боль медленно начала отступать, позволяя мне снова воскресить в голове события предшествующей ночи… или ночей? И вообще, сколько времени прошло?

Помню, как я согласилась последовать с гвардейцами… Кастиэль хотел остановить меня, и я… что же я ему сказала?

Ах да, что расстаюсь с ним.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди – теперь уже боль в сердце так сдавила мою грудь, что я на мгновение перестала дышать. Никогда не забуду лицо Кастиэля в этот момент – оно отражало такое разочарование, изумление и… презрение, что я тут же закрыла лицо руками в надежде, что это воспоминание исчезнет из моей головы. Но все было напрасно: я снова и снова видела его перед собой, даже будучи с закрытыми глазами. В моих мыслях Кастиэль осуждал меня, смотрел свысока – и его взгляд выражал такую ненависть, что становилось еще больнее – горло сдавило так, что от недостатка кислорода у меня закружилась голова, и наложившись на все еще не исчезнувшую боль, это вылилось в такой коктейль агонии, что впору было завыть.

В исступлении, я закрыла лицо руками, но потом тут же убрала их. Приподнявшись с кровати, я собралась с силами и, открыв глаза, смело посмотрела вперед, словно бросая вызову Кастиэлю, стоящему у меня перед глазами. Нет, красноволосый! Я не позволю тебе заставить меня испытывать чувство вины. Мой выбор был правильным!

«Ты предала меня, – с презрением воскликнул призрачный Кастиэль и, сложив руки на груди, с ненавистью посмотрел на меня. – Ты променяла меня на бывшего женишка, который обманом хотел жениться на тебе!»

– Уйди прочь, – зашипела я, задним умом понимая, что, по ходу дела, у меня поехала крыша. – Нет больше смысла винить меня в том, в правильности чего я уверена. Жизнь Армина выше каких бы то ни было чувств, выше разбитого сердца. Даже моего собственного.

«Это ты виновата, Сольвейг, – злобно ухмыльнулся Кастиэль, и его глаза из серых превратились в фиолетовые. – Это твоя Сила, – продолжал он, и красные волосы внезапно начали стремительно расти и приобретать голубоватый оттенок. – твоя Сирена чуть не убила Армина, ты – убийца! Отдай мне свою Силу, и никто больше не пострадает… представь, – пошептала, оскалившись, Сандра, – лишившись ее, ты будешь жить как простой человек... и люди, окружающие тебя, будут испытывать настоящие чувства, а не эмоции, рожденные твоей Сиреной!..

Холодный озноб пробежал по моему телу, заставив меня заледенеть на месте. Невероятный ужас сковал меня – за какое-то мгновение Кастиэль превратился в Сандру, и это видение казалось таким реальным, что, казалось, я сошла с ума. Девушка, хищно улыбаясь, медленно двинулась к кровати и, подняв правую руку, направила ее к моей шее. Не в силах пошевелится и закричать, я зажмурилась, как вдруг услышала шорох, и быстро открыла глаза. Сандры более не было рядом, и я судорожно вздохнула от облегчения. Значит, это было видение… но шорох-то явно существовал.

– Вы уверены, что с ней все хорошо? – вопрошал мужской голос, и я тут же узнала заботливый тон Армина. – Комната отапливается? Сольвейг не замерзла? Вы уверены, что ей не нужна никакая помощь?

– Да, уверены, господин, – вежливо и ласково ответил собеседник. – Пожалуйста, вам тоже нужно отдохнуть…

– Я не буду отдыхать, пока не узнаю, что с ней все хорошо! – Возмутился Армин, и я услышала, как он начал ходить взад-вперед. – Уже два дня, как она не приходит в себя!

Два дня?!

Я быстро окинула взглядом комнату – шторы были задвинуты, поэтому в полутьме не сразу было понятно, что я сейчас нахожусь… в постели Армина. Нужно срочно выбираться отсюда к порталу, и причем как можно скорее! Мой взгляд быстро упал на стоящий около кровати стул – там лежали мои вещи. Мгновенно и бесшумно я слезла с ложа и начала стягивать с себя ночную сорочку, чтобы переодеться. Только она упала на пол, как вдруг, со словами «я должен увидеть ее», открылась дверь, и на меня упал яркий свет, исходящий от коридора. Я с ужасом повернула голову – Армин, мгновенно окаменевший, смотрел на меня огромными, округлившимися глазами, и я увидела, как медленно, но верно, его бледное лицо начала заливать густейшая красно-алая краска.

– Армин! – вскричала я, багровея от гнева; мои длинные волосы, к счастью, закрывали тело, но не так хорошо, как хотелось бы, поэтому мне стало невероятно стыдно и страшно при одной только мысли, что Армин увидел меня обнаженной. – Сейчас же закрой дверь! – Заорала я и, схватив со столика, стоящего около кровати, вазу, со всей силы швырнула ее в юношу. Вазочка отлично долетела, вдохновлённая моей силой, но Армин успел увернуться, а его лакей, испугавшись, что я прикончу его господина, воспользовавшись заминкой юноши, быстренько захлопнул дверь.