Текст книги "Вождь саамов (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== -1– ==========

Мышцы рук гудели, плечи наливались свинцовой тяжестью, едкий пот жег кожу лица, а светило нещадно жалило плечи. Воздух со свистом вырывался из легких, однако Лудде продолжал наседать на гибкую, словно прут, фигуру. Продолжительные поединки не были его коньком, он стремился закончить бой несколькими сокрушительными ударами, и обычно это ему удавалось. Лудде (1) сомневался, что верткий, быстрый и обладающий еще многими достоинствами, но все-таки достаточно легкий Йерк (2) сумел бы выстоять против его мощи, при условии, что ему удалось бы нанести прямой удар. Естественно, и Йерк это понимал, он не дурак – воин опытный.

Соответственно, противник Лу стремился уйти с линии атаки, избегал столкновения лоб в лоб, двигался, стараясь измотать. И это ему удавалось. Лудде сжимал зубы до хруста, когда видел шанс достать сухопарого Йерка, и… ничего не предпринимал.

Перед боем к молодому человеку подошел вождь. Старик долго распинался о расстановке сил и той глубокой… ямине, в которую попало племя, а в конце выдал четкую инструкцию – Лудде должен проиграть.

– Я не понимаю… – Лудде вглядывался в ясные строгие глаза вождя, – ведь если я продую, моя судьба перейдет в ладони Йерка. Неужели я тебе настолько надоел?

– Нет, сын, но ты сам-то покумекай: мы к нему с целой кучей просьб. И тут помоги, и здесь подсоби, а начнем все с того, что ты его в песке изваляешь. Норов-то у Йерка в деда пошел. Вспыльчивый и упрямый. Осерчает на «неуважение» и вертанет нас назад, даже не выслушав.

Лудде медленно кивнул: такое вполне могло случиться. Про поганую Йеркову натуру уже давно легенды ходили. Но племя его было велико и богато, не в последнюю очередь благодаря своему хитрому и расчетливому (когда его не накрывало волной неуправляемого гнева) вождю, а маленькому племени луле, по сути, больше не у кого было просить помощи. Лудде догадывался – переговоры будут нелегкими, очень может быть, что по итогам неторопливых бесед луле растворятся в саамах. Или – и это будет еще вполне приемлемым вариантом – часть молодых мужчин и женщин переселятся в дома саамов. А уж на каких условиях – лишь предкам ведомо. Так что злить непредсказуемого Йерка в самом начале не следует. Да и вообще не следует. Слишком уж он своенравен и крут, а уж обидчив – сверх меры.

– Хорошо, пусть так, но, отец, ты ведь сам в прошлую луну говорил, что собираешься передать мне племя…

– Я знаю, Лудде, знаю, – вздохнул старик и положил свою сухую ладонь на плечо сына, – это все блажной Йерк, чтоб его тролли драли! Заупрямился. Сам тебя в супротивники выбрал.

– Да? – растерялся Лудде.

– Ага, – кисло подтвердил вождь, – я его отговаривал, да он ни в какую! Хочу, грит, силушкой помериться!

Лудде раздраженно скривился: что для Йерка всего лишь полудетский каприз, для него самого обернется покореженной судьбой.

– Полагаю, что смогу выкупить тебя через пару сезонов…

Слова вождя прозвучали еле слышно и не слишком уверенно, Лудде снова кивнул, подтверждая, что услышал. Что ему еще оставалось? Только призрачная надежда на то, что Йерк не посчитает его умения необходимыми для племени и с готовностью отпустит к отцу. Разумеется, за некоторую мзду. Если будет куда возвращаться. Лудде задумчиво почесал кудрявый затылок: забавно выходит. Может, и не потеряет он ничего, а просто станет первым из луле, кто к саамам прилепится.

Сомнения перед боем – последняя вещь. Лу тряхнул головой, прогоняя тоскливые мысли, унимая злость и раздражение. Да, он должен проиграть, однако и поддаться противнику надобно красиво. И так, чтобы Йерк об этом не догадался…

Но Йерк догадался. Наверное, все дело было в том, что прямолинейный Лудде не привык врать, как ни бился с ним отец.

Своенравный вождь, заметив обман, потемнел лицом от гнева и велел остановить бой.

– Сегодня отдыхай, – прошипел он, настолько приблизившись к Лудде, что тот успел рассмотреть и маленькую родинку около правого глаза, и тонкий шрам на крыле носа, – а завтра сызнова начнем. Если только замечу, что снова жулишь…

Йерк не договорил, предоставив запыхавшемуся Лудде додумывать самому, и, резко развернувшись, ушел.

***

На следующий день изрядно потрепанный Лудде не поддавался. Ни на крошечку. Йерк уже через пару ударов сердца получил несколько неприятных тычков, но, как показалось Лудде, не расстроился. Сплюнул кровь, растянул губы в совершенно безумной кривой ухмылке, и они продолжили.

Йерк был хорош. Быстрый, гнуткий (3), увертливый. Но Лудде – лучше. Сердце грохнуло раз, другой, наметанный глаз углядел брешь в защите и пудовый кулак Лудде саданул в челюсть противника. Вполсилы. Чуть-чуть.

– Я же сказал: не мухлюй! – зло прохрипел Йерк, оказавшись на песке.

Темные глаза яростно сверкали и не скажешь, что валяется у ног победителя, потирая челюсть.

– Так я чего… – прогудел Лудде, подавая противнику руку, которую тот с великим удивлением осмотрел, но не принял, поднявшись сам. – Это ж… жалко.

– Чего? – в глазах Йерка медленно разгоралось его знаменитое бешенство, краешком сознания Лудде успел отметить, что отец, побледнев, с силой ударился лбом о собственный посох и закрыл глаза, будто не мог заставить себя смотреть на происходящее.

Сам боец был абсолютно спокоен – он знал свое преимущество. Врать у него не выходило, зато правда почти всегда приводила к цели.

– Жалко, говорю, красоту портить. И так теперь еще долго отек не сойдет да синь останется.

Лудде ласково улыбнулся Йерку и грозный, обидчивый вождь вспыхнул сначала от недоумения и растерянности – его, битого-перебитого, и вдруг пожалели! – а потом и от всколыхнувшегося подозрения в том, что над ним издеваются. В самом-то деле! Что он, не видел себя, что ли? Есть у него зерцало, есть! И в нем, в этом отполированном куске металла отражается вовсе не прекрасный юноша, а травленный жизнью, покрытый шрамами, сухой мужчина со злой улыбкой, играющей на тонких неровных губах.

Йерк оскалился, а Лудде меж тем спокойно продолжил, будто не замечая состояния вождя:

– Все же уже ясно? К чему калечить? – Лудде говорил тихо, почти мурлыкал, Йерк пронзал его безумным взглядом, вот-вот подорвется и накинется, но у мужчины такая нежность из сердца хлынула, что он не мог остановиться. – Зачем себя не бережешь? Не понимаю… Молодой, красивый, чего под кулак суешься? Такое большое племя, столько сильных воинов… а ты – один такой. Хранить надо. Беречь.

Лудде улыбнулся, стараясь вложить в простое движение губ все свои чувства, Йерк попятился, зло прищурился и требовательно дернул кистью. К вождю тут же подбежал мальчишка и сунул в его руку миску с ярко-оранжевой водой. Вождь быстро смочил пальцы и брызнул неизвестной гадостью прямо в лицо Лудде. Тот удивленно моргнул, стер с кожи вязкие капли и вопросительно посмотрел на Йерка.

– Так я – красивый? – внезапно вопросил гневливый вождь.

– Да, – не колеблясь, подтвердил Лудде и снова оказался весь в оранжевом.

Вздохнув, воин вытер оранжевые капли с лица и плеч. Чудит чего-то иноплеменный вождь. Ну, да ладно. Вроде, ругаться он почти передумал, и хорошо. Йерк задумчиво осмотрел часто моргающего Лудде – кажется, неизвестный отвар попал в правый глаз, – чему-то улыбнулся и во всеуслышание объявил о том, что победа достается гостям. Потом подошел к вождю луле и очень любезно пригласил в свой дом после вечерней трапезы. Лудде тихо выдохнул – вроде, хорошо вышло. Йерк не бесится, наоборот отчего-то доволен. Отец, правда, глядит грозно – за нелепую выходку Лу ждет занудное нравоучение, но это ничего. Все же обошлось?

***

Обошлось, да не совсем. Зачем-то Йерк настоял, чтобы на встрече глав племен присутствовал и Лудде. Так было не принято – могли позвать стариков, чтобы спросить какого-то совета, но более никого в дом вождя не пускали. Отец заволновался, однако Лудде пока не видел причин для беспокойства.

– Дурень ты! – проворчал вождь, тыкая своими сухим кулачком сына в плечо, – с чего ты ему околесицу понес? Теперь он тебя приметил!

– Он еще раньше меня приметил, иначе не настоял бы на поединке, – спокойно ответил парень, тщательно расчесывая вечно путающиеся кудри.

– Ишь, прихорашивается…

Вождь недовольно зыркнул на непробиваемо-безмятежного сына, из головы старика никак не шел тот факт, что зелье правды не сменило своего цвета, попав на кожу Лу. Если бы в речах воина была хоть толика неправды, оранжевые капли стали бы красными, как кровь. Сам Лудде, конечно, и не понял, зачем Йерк на него брызгается – тайна зелья передавалась преемнику в тот момент, когда вождь уже готовился испустить свой последний вздох. И никак не раньше. А чтобы знания не были утеряны из-за внезапной кончины, при вожде всегда был хранитель – человек, который наизусть затвердил рецепты необходимых главе зелий. Обычай племени гласил, что хранитель ни при каких условиях не может занять место вождя.

Как правило хранителями становились младшие сыновья. Вот и сейчас за сборами Лудде и старого вождя наблюдал из темного угла болезненно-бледный молодой человек. Он всегда следовал за пожилым вождем, помогал варить зелья, тщательно зазубривая наизусть рецепты, и поддерживал эликсирами уже немощное тело. В разговоры не лез и, кажется, почти всегда пребывал в каком-то своем мире.

– Пал(4), ты мне поможешь? – задумавшийся о чем-то хранитель вздрогнул, медленно кивнул и, не произнося ни слова, подошел к Лудде.

Каждый раз глядя на брата, Лудде удивлялся: как у одних и тех же отца и матери могли получиться столь непохожие друг на друга дети? У отца было несколько сыновей и дочь. Все они были высокие и крепкие. Пал же подобен прутику. Но не только худоба и слабосильность отличали его от родни: Пал был тих и задумчив. Он редко участвовал в шумных играх и избегал общества сверстников, предпочитая ему одиночество. Отец старался расшевелить младшего и укрепить его тело, но все его попытки натыкались на молчаливое упрямое сопротивление. Тогда вождь вспомнил о необходимости выбрать среди детей хранителя – Пал подходил для этого идеально. Ему нравилось возиться с травками, перетирать коренья и смешивать зелья, тщательно, по каплям, вымеряя ингредиенты. Склад характера Пала был таков, что его претензий на место вождя можно было не опасаться. С другой стороны, хрупкий юноша оказывался пристроен и защищен: хранители – люди почтенные, ученые, их всяк уважает и вежливо кланяется при встрече. Ведь зелья необходимы многим – вылечить горячку или еще какую хворь, облегчить родовые боли, избавить от некрасивых пятен на руках – к хранителю шли с разными просьбами.

Из Пала вышел хороший хранитель: внимательный, аккуратный, дотошный в мелочах. В его большом, пропахшем травами доме, жили еще несколько мальчишек, которые помогали с простыми зельями. Они вечно бегали туда-сюда с пучками веток, хворостом для очага, ведрами – воды требовалось много, некоторые отвары хранились в больших бочках, столь велика была в них необходимость.

Пока Пал вместе с вождем и несколькими сильными воинами вдалеке от дома, ребятня осталась на хозяйстве.

Лудде зачерпнул из протянутой братом миски густую пахучую жижу и втер в корни волос, приглаживая их так, чтобы они лежали гладко. Потом Пал аккуратно подвел ему глаза и провел пару охряных линий на открытой груди, обозначая принадлежность к роду. Внимательно осмотрев брата, поправил пару складок на одежде, застегнул широкие браслеты на запястьях и повернулся к отцу.

– Лу… – отец подал Палу руки тыльной стороной вверх, и брат начал выводить на них узоры тонкой палочкой, на которую была намотана нить.

– Что?

– Йерк непредсказуем, – Госта пристально смотрел на Лудде, сохраняя неподвижность, чтобы не мешать разрисовывающему его сыну, – я не могу прозреть, что он еще выкинет. Мыслимое ли дело – вождю выходить на песок! Мне не понравилось то, как он на тебя посмотрел.

Лудде хмыкнул – ему-то как раз пришлись по душе искорки заинтересованности, промелькнувшие в глазах Йерка.

– Лу, я тебя прошу, не высовывайся, – попросил вождь. – Сиди молча.

– Конечно, – спокойно кивнул головой парень, про себя подумав, что если он верно понял характер Йерка, ему и не надо будет.

Дом Йерка вопреки обычаям был не самым большим в племени, Лудде с интересом оглядел светлое помещение, чинно уселся на то место, что небрежно указал хозяин дома и приготовился к долгому неподвижному сидению. Было не совсем понятно, в каком качестве он здесь присутствует, потому Лудде постарался быть как можно незаметнее.

Воину показалось, что вольготно развалившийся Йерк внимает речи отца не слишком внимательно. Взгляд иноплеменного вождя все время блуждал, нигде надолго не останавливаясь. И частенько его водянистые, ничего не выражающие глаза возвращались к замершему в не особо удобной позе Лудде. С одной стороны, юноша ожидал и даже желал этих взглядов. С другой – в таких условиях нечего было и думать о том, чтобы усесться как-нибудь иначе или почесать внезапно зазудевший бок.

Время тянулось томительно. Отец по древнему обычаю подводил разговор к главному медленно, неспешно. Йерк рассеянно кивал в такт размеренным речам просителя и, как чудилось Лудде, размышлял о чем-то своем, едва вслушиваясь в слова – о чем хочет просить пришелец, и так ясно. Лудде был уверен, что Йерку известно про бедственное положение, в котором оказалось племя, и потому просьбы отца вряд ли станут для него сюрпризом.

Йерк дождался паузы в словах и растопырил пальцы на руке в знак того, что тоже хочет сказать. Не совсем по правилам. Отец еле заметно нахмурился – он не любил, когда его речи прерывали. Старик весьма гордился своим искусством – не каждый способен говорить до самого захода солнца не повторяясь. Лудде склонялся к мысли, что некоторые соглашения были достигнуты лишь потому, что собеседники не выдерживали красноречия вождя и в конце концов готовы были согласиться практически с чем угодно, лишь бы закончить утомительную встречу, ведь гостя нельзя прерывать.

Отец, конечно, был раздражен самоуправством Йерка, но придержал при себе свои мысли по этому поводу: правила и законы для истинно сильного вождя не писаны, а Йерк был в большом почете у соплеменников.

– Слушай, ты знаешь, зачем ты здесь. Я знаю, зачем ты здесь. К чему столько слов? Думаешь, что коли до рассвета проговоришь, так надежнее надобное заполучишь? Нету у меня желания столько времени чурбаном сидеть. Сразу тебе ответ дам. Просто так, ни за что, отдавать продукты не стану.

Йерк замолчал, выжидательно уставившись на вождя. Госта крякнул от такой прямоты и, приняв навязанные собеседником правила, столь же прямо спросил:

– У нас на мену почти ничего нет. Скольких людей ты хочешь?

– Важно тут не сколько, а кого, – улыбку, появившуюся на губах Йерка, сложно было назвать доброй, но Лудде все равно ею залюбовался.

Вот уже несколько сезонов все мысли юного воина были только о вожде соседнего племени, столь же далеком, как жаркое светило. Злонравный, вспыльчивый Йерк казался Лудде верхом совершенства. Резкий, жесткий и с друзьями и с недругами, легко переходящий от каменного спокойствия к яркой вспышке убийственного гнева, Йерк завораживал уравновешенного Лудде. Он восхищался чужим вождем, дивясь своеобразию и прихотливости его характера. Лудде нравилась жестокость, таящаяся в глубине светлых глаз, но видел он и изнанку: мягкую улыбку и нежный взгляд, обращенные увы, не на Лудде.

Йерк замолчал, выдерживая паузу, а потом ткнул пальцем в Пала:

– Его!

Госта вскочил в возмущении и уже открыл рот, для гневной речи, но Йерк улыбнулся шире, переместил перст на Лудде и припечатал:

– И его.

– Да ты!.. – Госта задохнулся, Лудде даже заволновался за хватающего воздух отца: все же возраст.

– На время, – уточнил Йерк.

Госта тихо зашипел, садясь на свое место, Лудде показалось, что он расслышал пару ругательств. Старик распрямился, принял горделивую позу и уперся взглядом в Йерка, приготовившись торговаться, хотя предложение было вполне приемлемым. Неприятно, что племя останется без хранителя, но кое-что Госта умел сам, а остальное – мальчишки-помощники. Только самые сложные зелья были в единоличном ведении Пала.

Никто не ожидал, что молчаливый и тихий Пал резко поднимется – неслыханное поведение – и категорично произнесет:

– Это исключено, я не останусь.

Не обращая внимания на покрасневшего отца и побелевшего от ярости Йерка, Пал вышел из дома. Лудде предполагал, что будет дальше, потому рванулся за братом, стараясь не думать о том, что сделают с ним и Палом вожди за подобное неуважение – вообще говоря, вполне могли и палками побить. Малоприятная перспектива. Но если не остановить Пала, тогда вообще все может сорваться.

Пал несся с такой скоростью, что Лудде догнал его только у самого края леса.

– Стой, Пал, погоди…

Как Лудде и предполагал, брат смотрел на него полубезумными глазами, тихо повторял «не останусь» и дергался, словно не обращая внимания на то, что его крепко держат и вырваться из железной хватки у худого Пала никак не выйдет – Лудде был гораздо крупнее. Сначала Лудде пытался объяснить брату, как неуместно его поведение, но вскоре понял, что слова не доходят до сознания Пала, он никак не реагировал, только продолжал попытки освободиться – настолько неумелые, что даже ребенок справился бы лучше. Тогда Лудде замолчал, дожидаясь того момента, когда Пала немного отпустит и с тоской думая об оставленных в выделенном гостям доме настойках, которые могли бы помочь.

– Что это с ним? – подошедший Йерк внимательно рассматривал бледного, закатывающего глаза Пала.

– Бывает, – ответил сквозь зубы Лудде, – он когда из дома уезжает как больной становится. Плохо ему.

Лудде зло зыркнул на задумчивого Йерка, едва удерживая обвинения, готовые сорваться с языка. Нельзя было вот так заявлять впечатлительному Палу, что он будет неопределенное время жить в чужом племени! Хотя откуда об этом знать чужому вождю?

– А отчего плохо-то? – почесал голову Йерк. – Еда не подходит? Траванулся что ль? Или вода плоха? Лихорадит?

– Нет, – с досадой протянул Лудде, не зная, как толково объяснить, – это… Ну, как безумие, только чуть-чуть. И лишь когда он не дома. А в племени все проходит.

– Ага… со стороны не заметно.

– Конечно. Он же зелья свои пьет.

– Так, может, влить ему что-нибудь? – деловито предложил вождь.

– Я – здесь, а зелья – в сумке, которая в доме, – терпеливо пояснил Лудде.

– Ладно, я схожу.

Лудде с удивлением посмотрел вслед торопливо шагающему Йерку. Попросить чужого вождя о помощи ему бы и в голову не пришло. Сложно было себе представить, что моментально вскипающий из-за малейшего намека на неуважение Йерк благосклонно отнесется к подобному. Но вот же он – спешит за столь необходимым пузырьком. Лудде хмыкнул – чудеса!

***

Влить мычащему и мотающему головой Палу зелье было не так-то просто. Тут помог, как ни странно, мальчишка, что все время вертелся подле Йерка и, как понял Лудде, был хранителем саамов (5). Паренек очень ловко подхватил брата, нажал где-то – Лудде не понял, где, рот Пала немного приоткрылся и мальчик быстро опрокинул туда емкость. Половину брат выплюнул, но малого это не смутило – он повторил весь процесс еще несколько раз. Вскоре после приема зелья Пал затих, а потом и обмяк, погрузившись в забытье. После этого Лудде подхватил брата и перенес в дом, указанный Йерком – тот сказал, что строение все равно пустует и идти до него недалеко.

Отец так и не появился. Лудде это озадачивало – уж посмотреть что да как старый вождь должен был бы. Наверное, стоило самому найти Госту (6), но юноша не мог покинуть беспокойно спящего Пала: как только Лудде приподнимался с лежанки, тот начинал метаться во сне и шарить руками, не раскрывая глаз. Предприняв несколько попыток, Лудде смирился с тем, что даже краткую прогулку по поселку сейчас совершить не получится.

Пал-то под действием зелий задрых, а Лудде все лежал без сна, раздумывая над тем, как сложатся события дальше. После представления, устроенного Палом, могло быть все, что угодно, вплоть до объявления войны. Последнее – маловероятно, ибо Йерку это совершенно невыгодно…

Мысли уставившегося в потолок юноши перескочили на чужого вождя. Припомнилось его искаженное злобой лицо… Когда все произошло, Лудде почти не смотрел на него, но и краткого взгляда хватило, чтобы понять – в первый момент вождь был в ярости. Однако всего через несколько минут – вполне владел собой. Затаил ли он злобу на Лудде и Пала? По невозмутимому лицу Йерка было не разобрать. Когда Пал заснул, чужой вождь словно бы растворился, и Лудде ничего не успел выяснить. И отец не идет. Нехороший знак… Наверное, надо принести извинения за себя и брата! Может быть, это немного успокоит Йерка? С этой светлой мыслью Лудде и заснул, несколько умиротворенный принятым решением.

Йерк сам пришел на следующий день. Лудде к тому моменту уже весь извелся – отец так и не появился. Зато с утра выяснилась интересная деталь – около дверей наблюдались трое крепких мужчин, один из которых недвусмысленно перегородил проход рукой прямо перед носом Лудде. Вообще-то Лудде считал себя парнем спокойным, но в этот момент он еле удержался от того, чтобы переломать конечность, оказавшуюся, по его мнению, слишком близко от его лица. Впрочем, это действие не было разумным. Пришлось оставить мысль о членовредительстве и вернуться обратно в дом – ждать развития событий.

Лудде сел на постель – Пал все еще дремал, под утро брат заснул крепче. Наконец-то его лицо разгладилось. Во сне он казался совсем мальчиком, Лудде с нежностью погладил его по голове. Именно в этот момент их и застал Йерк.

Вождю не было необходимости спрашивать позволения, чтобы войти, и его появление застигло Лудде врасплох. Он замер – в полутемной комнате, да еще на фоне светлого проема выражение лица вождя было не различимо и воин снова начал гадать о его настроении.

– Хранитель еще спит? – спросил Йерк, а Лудде запоздало сообразил, что все еще сидит и даже не подумал поприветствовать вождя.

– Будь весел, вождь!

– Ага, и ты, – Йерк небрежно махнул рукой и нетерпеливо переспросил: – Так чего? Спит?

– Да…

– Тогда пойдем наружу.

Лудде вышел вслед за вождем, охрана уже куда-то испарилась. Пока Лудде осматривался, Йерк положил свою руку ему на предплечье:

– Вы с братом многое знаете друг о друге. То, что сокрыто от остальных. Госта сказал, что подобного сегодняшнему никогда не было, и что Пал совершенно здоров. Он соврал мне?

– Нет, нет! Госта – вождь, – Лудде пожал плечом, – много забот. А Пал… не болтает о своем самочувствии.

– Но ты о нем осведомлен?

– Кто-то же должен ему помочь!

– Но не Госта, потому что он занят. Ясно.

Лудде сощурился – Йерк как-то так сказал, что начинало казаться, будто Госта не слишком заботливый отец. Однако юноша не был с этим согласен. Хотя возразить было нечего: Госта действительно не знал о том, что Пал пьет зелья, а иначе весь трясется и плохо соображает.

В ожидании продолжения Лудде рассматривал Йерка – тот рассеянно кусал тонкую губу и, кажется, что-то обдумывал. Возникла крошечная пауза, Лудде терпеть не мог такие: стоишь, чего-то ждешь, во рту скапливается слюна, ты не смеешь сглотнуть, так как горло стиснуло волнением и звук наверняка станет заметным, а ты очень этого не хотел бы, потому что сразу станет понятно, что ты волнуешься и… Йерк качнулся вперед, как бы невзначай сделал полшага вперед, оказавшись от Лудде слишком близко:

– Я и Госта сговорились насчет тебя. Он сказал, что я тебе давно нравлюсь, и, не колеблясь, принял лоболу (7). А теперь я не уверен… кажется, он не слишком хорошо знает своих детей… знаешь, как говорят – нет ничего хуже злой жены. А мужчина, выданный насильно, может стать сварливым. Так что – мне уже готовить для тебя палку?

Лудде едва слышно зашипел сквозь зубы – он, конечно, мечтал потискаться с Йерком в «любовной» хижине, но становиться первой «женой»? Это же значит навсегда оставить бои и мысль о том, чтобы возглавить племя. Так теперь и будет жить в чужом племени, а новым вождем станет весельчак Боссе. Госта вообще молодец – даже не посоветовался. Впрочем, отец всегда был склонен жертвовать немногими ради большинства. Лудде не был удивлен. Но разозлен и расстроен – да.

– Не похоже на радость, – светлые глаза Йерка зажглись знакомым огнем ярости.

– Когда-нибудь Госта уйдет беседовать с предками. Я собирался взять его посох, – растолковал Лудде причину своей печали.

Йерк моментально успокоился и даже улыбнулся:

– А, так все дело в этом? Ты действительно этого хочешь? Посох?

– Ну да.

– Будет. Я сделаю так, что ты его получишь! – уверенно пообещал вождь.

– Каким образом? Ведь если стану твоей «женой», то всё – в глазах людей я перестану быть мужчиной. Ты же знаешь обычаи.

– Глупости. Что-нибудь придумаю. Послушай, Лудде, мне же нужно как-то объяснить людям, зачем я отдаю столько всего твоему племени? Если скажу, что просто так, меня распнут. А лобола за такого мужчину, как ты: сильного и красивого, будет велика. Все племя видело, как ты легко уронил меня на песок, каждый поймет почему я тебя выбрал.

– То есть сначала ты собирался отказать? – Лудде внимательно вслушивался в слова вождя, хотя это было и непросто: рука с предплечья никуда не делась, и теперь пальцы Йерка поглаживали кожу, отвлекая от разговора.

– Нет, – белозубо улыбнулся Йерк, – мне нужен твой брат. Точнее не сам он, а его умение. Ты же видел нашего хранителя? Он хороший парень. Старается. Все, что надобно – вызубрил. Но… ваш чувствует хворь и прогоняет ее подходящей травкой, а Ноак (8) единственное, что может, – поплакать над холодным телом.

– Думаешь, Пал научит его подбирать травы?

– Да. Но я, конечно, еще посоветуюсь с твоим – как лучше сделать.

Лудде хмыкнул – ишь ты – посоветуется он! Лучше бы перед сватовством хоть парой слов с будущим супругом перекинулся! Йерк тем временем притянул Лудде вплотную, наклонился, сокращая расстояние между лицами и медленно дотронулся кончиком своего носа до переносицы Лудде, затем провел носом вниз и юноша сам не заметил, как тоже прижался к искусителю, чуть повернув голову в сторону. Их носы соприкасались и терлись друг о друга в интимнейшей ласке, и это без слов говорило о взаимном притяжении. Лудде не видел, но чувствовал кожей, что Йерк улыбается.

(1) Лудде – известный, знаменитый воин

(2) Йерк – всеправитель

(3) Гнуткий – легко гнущийся; гибкий.

(4) Пал – маленький

(5) саамы – реально существующее племя. Никакого отношения не имеющее к «моим» саамам.

(6) Госта – думающий человек

(7) лобола – есть сведения, что это выкуп за невесту у зулусов. Не уверена)

(8) Ноак – покой, отдых

========== -2– ==========

Свадьбу играли несколько дней – такова традиция! Бледный Пал выполз из дома к самому началу веселья, нагло пропустив всю подготовку. Йерк тут же взял его под локоток, вытащил из женского дома Лудде, которого местные женушки наставляли перед семейной жизнью, и потащил обоих на разговор.

– Что-то от тебя настойкой несет так, что скоро птицы на подлете будут падать, – недовольно пробурчал Йерк, косясь на будущую «жену».

Лудде пожал плечами и молча лучезарно улыбнулся, не доверяя своей способности внятно говорить.

– Ясно все с тобой. Надо немного отойти от деревни, а то не дадут поговорить! Так, сейчас здесь свернем, и, думаю, можно будет остановиться…

Лудде плюхнулся прямо на траву, Йерк покачал головой и сел рядом, предоставив наклюкавшемуся суженому точку опоры. Тот сразу же перетек в лежачее положение, пристроив голову на коленях Йерка. Пал остался стоять.

– Я хочу обратно, – это было первое что произнес Пал, едва все остальные разместились.

– Понятно, – кивнул головой Йерк. – Лу сказал, что тебе плохо. Давай, садись сюда, расскажешь мне что же такое удивительное есть в твоей деревне, чего нет у меня.

Молодой хранитель нахмурился и помотал головой, Йерк вопреки обыкновению не разъярился. Вздохнув он отвел взгляд от мрачного парня и задумчиво уставился на деревья, всем своим видом показывая, что ему весьма удобно и он намерен сидеть так очень долго. Пал постоял немного. Потом еще чуть-чуть. Ноги затекли, а Йерк продолжал созерцать окрестности. Лудде счастливо улыбался, невменяемый от выпитого, и Пал понял, что помощи ждать не от кого и договариваться с чужим вождем все равно придется, хочется того или нет. Он осторожно примостился чуть поодаль от Йерка, но тот похлопал рукой, без слов указывая предназначенное Палу место. Близко. Почти впритык. Пал нехотя переместился.

– Ты – очень умелый хранитель, – заговорил Йерк, – в твоем племени не умирают от кровопотицы или лихорадки, а мой хранитель весьма юн, я сам учил его и… люди болеют, а он не может помочь.

– И ты хочешь, чтобы я научил его готовить зелья? Но ведь правильно приготовленное зелье – это еще не все. Важно распознать хворь…

– Понятное дело, – согласился Йерк, – ты это умеешь, значит, сможешь научить моего парня!

Пал скривился: втолковывать ехидному Ноаку что-либо не входило в его планы. Он уже имел несчастье пару раз пересечься с вертлявым, острым на язык мальчишкой и пребывал в твердом убеждении: это веснушчатое несчастье не способно к обучению.

– Смотрю, мои слова тебе не нравятся? – от взгляда Йерка не укрылись Паловы гримасы, странно, что он обратил на это свое высочайшее внимание.

Пал с детства привык, что его жизнью распоряжаются все, кому не лень – в основном, конечно, отец, но были и другие, и больше всего хотел избавиться от ощущения чужого вмешательства. Единственное место, где он чувствовал себя главным – просторный дом, пропахший травами. Его дом. И теперь он еще долго не сможет вернуться к своим мискам, вынужденный обучать смотрящего на него наглым взглядом Ноака. Пал представил, как втолковывает мальчишке очевидные для любого дельного хранителя истины, а тот ехидно хмыкает, всем своим лицом выражая пренебрежение таким смешным и глупым Палом… от нарисовавшейся картины хотелось ругаться и пинать деревья. Наверное, лицо упрямо молчащего Пала стало совсем кислым.

Йерк вздохнул, потыкал пальцем сладко сопящего Лудде. Стало понятно, что юноша не проснется, во всяком случае, в ближайшее время.

– Сморило! – констатировал Йерк. – Видишь, брат твой сбежал в сны, надо нам как-то без него друг друга понимать. Я не привык уговаривать. Но ты – очень особенный человек. Я готов сидеть и говорить, говорить, говорить, пока не пойму… Пал, я могу заставить. Ты понимаешь это. Понимаешь?

– Понимаю, – нехотя выдавил из себя хранитель.

– Это хорошо. А я, в свою очередь, тоже кое-что понимаю и совсем не хочу тебя злить. Что тебе дать? Я готов обговорить любое твое пожелание.