Текст книги "Это раз, это два, это... Хогвартс? (СИ)"

Автор книги: crazy-mum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Вы г-говорите – легенда? – уточнил Фандорин. – То есть, на самом деле комнаты не существует?

– Не совсем так, – добродушно ответил директор. – Комнату уже открывали однажды, точнее пятьдесят лет назад, и тогда погибла одна нечистокровная девочка. Никто не знает, где эта комната находится, а по легенде, ее может открыть только прямой потомок Слизерина.

– Однако, наши п-потерпевшие не погибли, а окаменели – это раз, кроме нечистокровных учеников пострадали еще кошка и призрак – это два, никаких ужасных чудовищ в замке никто не видел – это три, – начал дедуктировать Эраст Петрович, допивая свой тыквенный сок. – Я осмелюсь предположить, что это не дело рук чудища из Тайной комнаты, а, возможно, какого-то человека, также ненавидящего нечистокровных, хорошо знающего эту легенду и решившего обставить все так, будто «Ужас Слизерина» на свободе.

– Это вам и предстоит выяснить, мой дорогой друг, – ответил Дамблдор, загадочно улыбаясь.

========== Глава 5 “Физкульт-привет” ==========

– Все-таки этот мистер Цилиндр слишком высокомерный, – жаловался Рон, шагая по коридору. – И что этот японец вечно за ним таскается?

Троица только что вышла из пустого кабинета, где поведала статскому советнику обо всех своих подозрениях и догадках, предварительно выловив его в коридоре после завтрака.

– Никакой он не высокомерный, – возразила Гермиона, слегка покраснев. – Мистер Фандорин серьезный, умеющий, в отличие от некоторых, логически мыслить, человек. И хватит его так называть!

– О, кажется Гермиона променяла Мистера Золотые Кудри на Мистера Седые Виски, – хихикал Рон, толкая Гарри в бок локтем, но Поттеру было не до смеха, он, как обычно, был погружен в свои мысли, которые в последнее время занимал общающийся с ним дневник, найденный возле туалета Плаксы Миртл.

– Я все слышу, Уизли, – огрызнулась девочка. – Ничего подобного!

– Может, зря мы рассказали детективу о найденном дневнике. Он так на нас посмотрел, как будто мы сморозили несусветную чушь, – вклинился вдруг в разговор Поттер. – По-моему, его нисколько не заинтересовал ни сам дневник, ни его бывший владелец, ни место, где мы его нашли.

– В интересах следствия, мы должны рассказывать все, что может иметь хоть какое-то отношение к Тайной комнате, – нравоучительно заявила Гермиона.

– С таким же успехом можно было рассказать ему, что Гарри периодически слышатся голоса, говорящие о смерти. Хорошо хоть, что с помощью оборотного зелья мы выяснили, что Малфой не имеет к этому никакого отношения, а то и об этих подозрениях пришлось бы рассказывать Мистеру Цилиндру, да, Гермиона? – ехидничал Рон, глядя на подругу недовольным взглядом, сам не понимая, почему ему так невзлюбился Эраст Петрович.

– Похоже, что детектив действительно посчитал нас всего лишь любопытными детьми, сующими свой нос куда не следует, – произнес Гарри.

– Я считаю, что мы все равно должны помогать Мистеру Фандорину, он ведь магл и мало разбирается в волшебном мире, – продолжала защищать Эраста Петровича Гермиона. – Вспомни, Гарри, как полтора года назад тебе было нелегко попасть в общество, о котором ты ничего не знал до этого. А теперь представь, что тебе еще предстоит расследовать преступление.

– В любом случае, нам больше нечего ему рассказать, – подытожил Поттер. – По крайней мере, ничего существенного, имеющего хоть какое-то отношение к делу.

***

Эраст Петрович расхаживал по комнате, отведенной им с Масой для проживания в Хогвартсе, и старался сконцентрироваться на информации, полученной им за последние сутки. Фандорин пытался разложить все факты по полочкам, чтобы не упустить ни малейшей детали, и рассуждал вслух:

– В первую очередь, нужно выяснить мотив п-преступления, мой друг, – обратился на русском детектив к Масе, сидящему на полу со сложенными по-турецки ногами. – Пострадали нечистокровные волшебники. Кошка и призрак, скорее всего, просто попали не в то время и не в то место, под горячую руку, так сказать. Однако, считать мотивом истребление нечистокровных было бы глупо. По словам профессора Дамблдора, таковых в школе не меньше половины, а нападений за полгода было всего три. Преступник, скорее всего, понимал бы, что, если он будет действовать такими темпами, он не добьется своей цели – каждый год в школу поступают новые полукровки и маглорожденные. Значит, мотив совсем другой, – Фандорин остановился у окна, всматриваясь в даль. – Как ты думаешь, Маса, кто страдает больше всех от нападений, не считая самих жертв?

Маса смотрел на господина вопросительным взглядом, явно не зная, что ответить.

– Репутация школы! – ответил Эраст Петрович сам на свой вопрос. – Какая бы расхорошая не была школа, если в ней происходят нападения, ни один нормальный родитель не отдаст своего ребенка туда на обучение, пусть она была бы единственной на свете. А кто отвечает за репутацию школу и безопасность детей? – снова спросил Эраст Петрович, повернувшись к слуге.

Маса знал, что прерывать таинство рассуждений господина нельзя ни в коем случае, поэтому он терпеливо ждал продолжения повествования.

– Правильно! Директор школы, а в нашем случая – профессор Дамблдор. Я бы начал искать подозреваемых среди его врагов, и не стал бы исключать учеников из этого списка, несмотря на то, что черную магию, орудие данного преступления, тут не преподают, научиться ей, судя по всему, можно и дома, имея родителей волшебников. И то, что все вокруг твердят о Тайной комнате, в том числе эта любопытная троица – очень на руку преступнику, но нас-то с тобой, мой друг, это не собьет с истинного пути, не так ли?

– Не собьет, Господзин, – поклонился Маса.

– Кстати, для начала нужно выяснить, кто такие эти назойливые дети, уж больно настойчиво они мне твердят по Тайную комнату. Хотя, преступник не стал бы д-действовать так открыто, подсылая детей. В любом случае, Маса, со всеми этими переездами мы с тобой давно не тренировались, что сильно сказывается на моем душевном состоянии и способности дедуктировать. Как думаешь, сможем мы раздобыть тут бамбуковые палки? – спросил Эраст Петрович скорее самого себя и тут же добавил: – Вряд ли… Если только профессор МакГонагалл не согласится т-трансфигурировать нам их из какого-нибудь стула.

– Тренировка – это хорёсё, – только и ответил Маса.

***

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Эраст Петрович приехал в Хогвартс. За это время детектив настолько освоился в школе, что даже умудрялся находить нужные ему помещения и не падать с двигающихся лестниц. Живые портреты и привидения уже не приводили глаза Фандорина в состояние удивленной выпученности, напротив, он даже приветствовал особо общительных и дружелюбных полтергейстов. Да и обитатели Хогвартса привыкли видеть экстравагантного мужчину на завтраках, обедах и ужинах.

Однако, удручение росло в душе детектива даже несмотря на все веселости волшебного мира. Ему не удалось продвинуться в расследовании дела ни на шаг. Список врагов Дамблдора был настолько обширным, что половину учеников Слизерина и их родителей можно было смело записывать в подозреваемые. Выяснив, что докучающие ему ученики – вполне приличные дети, почти герои, спасшие школу от злодея в прошлом году, детектив больше не интересовался их биографией. Никаких улик с мест преступлений не осталось, и Фандорину оставалось только гадать на кофейной гуще, что было скорее прерогативой профессора Трелони.

По просьбе детектива, профессор Дамблдор любезно предоставил ему незадействованное помещение для занятий гимнастикой, вполне сошедшее бы за спортивный зал, если бы не было заставлено сломанными партами и стульями.

– Похоже, занятия физической культурой в этой школе – не в чести, – досадовал Фандорин своему слуге, разбирая вместе с ним помещение от ненужной мебели и паутины. – Зря они так на свою магию надеются, физическая сила и выносливость – основной ключ к успеху. Вот не будет у них этой п-палочки под рукой в нужный момент и что тогда? Бейте, убивайте кто хотите?

– Глюпые вольсебники, – поддакивал Маса.

Вот и сейчас Эраст Петрович в очередной раз боролся с нахлынувшим на него ощущением беспомощности, прыгая в спортивном зале вместе с Масой, отрабатывая друг на друге удары бамбуковыми палками – бывшими указками, когда в дверь ворвалась уже порядком успевшая ему надоесть пресловутая троица.

– Ух ты! – восхищенно произнес Рон, наблюдая как детектив сделал тройное сальто в воздухе, и его палка наткнулась на сопротивление в виде контратаки японца.

Гермиона же покраснела при виде обнаженного мускулистого торса Фандорина и смущенно отвела взгляд в сторону.

Гарри не выказал никаких особых эмоций, кроме легкого чувства неудобства, испытываемого обычно, когда врываешься в комнату, где тебя не совсем, а вернее, совсем не ждут.

– Как вы посмели прерывать тренировку моего господзина! – грозно выкрикнул недовольный Маса на русском, угрожающе тыкая бамбуковой палкой в сторону непрошенных гостей.

– Мы только хотели сообщить кое-что… – начал оправдывать свое вторжение Поттер, испугано глядя на японца, говорившего на странном языке.

– Что случилось? – тревожно спросил Эраст Петрович. – Неужели новое нападение?

– Нет, нет, – поспешила сообщить Гермиона. – У Гарри пропало кое-что.

– Что именно?

– Тот самый дневник, – ответил Гарри.

========== Глава 6 “Несостоявшееся знакомство с квиддичем” ==========

– Вы что-то трогали там? – расспрашивал Эраст Петрович троицу, на ходу застегивая рубашку и следуя в башню Гриффиндора быстрым размашистым шагом.

– Ну да, – протянул Гарри. – Мы пытались понять, что пропало и перебирали вещи.

– Зря, – расстроился Фандорин. – Очень зря!

– Да что такого-то, – бубнил Рон, за что и получил увесистый тычок локтем в бок от Гермионы.

– Теперь будет сложнее воссоздать картину произошедшего, – ответил Фандорин, – улики могли пострадать от вашего вмешательства. Я попрошу вас, если вдруг произойдет что-то подобное или того хуже – не трогайте ничего на месте преступления, а сразу зовите меня, это очень важно для установления верной картины.

– Хорошо, – ответила за всех Гермиона, согласие которой явно было не по душе мальчишкам.

***

– Так значит, пароль для входа в эту гостиную могут знать только ученики факультета Гриффиндор? – уточнил Эраст Петрович, поднимаясь по лестнице, ведущей в комнату мальчиков. За ними семенил Маса и следовала целая колонна любопытных учеников, желающих знать, что делает магловский детектив в их гостиной.

– Да, – ответил Гарри, обменявшись со своими друзьями многозначительным взглядом.

– Это сужает круг подозреваемых, – чуть слышно проговорил детектив, рассуждая вслух.

Войдя в спальню, Эраст Петрович попросил всех присутствующих, поднимающихся следом, не входить пока в комнату. Фандорин осмотрел место кражи, которое представляло собой беспорядок из открытого чемодана, вывернутого наизнанку, разбросанных по полу книг, одежды и постельного белья и выдвинутой тумбочки, содержимое которой горой валялось на кровати.

– Где лежал дневник? – спросил детектив у потерпевшего.

– В чемодане, – ответил Гарри.

Достав из кармана лупу, Фандорин медленно подошел к чемодану и внимательно осмотрел его. На металлической защелке он обнаружил длинный рыжий волос. Аккуратно отделив находку от края чемодана, Эраст Петрович сложил ее в карман. Осмотрев оставшиеся предметы и не найдя больше никаких улик, статский советник поднялся с корточек.

– Гарри, тебя ведь так з-зовут? Скажи, – продолжил Фандорин, увидев утвердительный кивок Поттера, – в эту спальню могут заходить только мальчики или д-девочкам тоже ничего не могло бы помешать проникнуть сюда?

– Э, лестница заколдована только в женской спальне, мальчишки туда не могут пробраться, скатываются, а вот девчонки в нашу спальню могут легко попасть…

– Ясно, – ответил Эраст Петрович, поворачиваясь к Уизли. – Рон, да? Можно мне осмотреть твои волосы?

– Это еще зачем? – возмутился хозяин рыжей шевелюры.

– Делай, что говорят! – шикнула на него Гермиона, и Рону ничего не оставалось, как повиноваться ее приказу и подвергнуться унизительному осмотру.

– Спасибо, – удовлетворенно кивнул Эраст Петрович, сделав для себя определенные заметки.

– Так что с дневником-то? – спросил Гарри, закончив наблюдать за подозрительными манипуляциями русского детектива с его другом.

– Пока ничего не могу сказать точно, – ответил Фандорин.

– Кто бы сомневался, – чуть слышно пробубнил Рон себе под нос, чем заслужил упрекающий взгляд подруги.

***

На следующее утро за завтраком Эраст Петрович не сводил глаз с гриффиндорского стола, пытаясь отыскать владельца улики, найденной в комнате мальчиков.

– Мистер Фандорин, – прервала размышления статского советника МакГонагалл сидя за преподавательским столом в Большом зале. – Не хотите ли посмотреть игру в квиддич между Гриффиндором и Пуффендуем после завтрака?

– К-квиддич? – переспросил детектив. – Никогда не слышал…

– Немудрено, в него не играют в магловском мире, – ответил декан Гриффиндора.

– Любопытно, и что он из себя п-представляет? – заинтересовался Эраст Петрович, воображая себе что-то вроде крикета.

– Вот и увидите, – ответила МакГонагалл, – уверена, Вам понравится.

– Не сомневаюсь, – подтвердил детектив, радуясь тому, что волшебный мир не окончательно свалился в яму физического бескультурья, раз еще существует хоть одна спортивная игра.

Однако, узнать что такое квиддич, Фандорину, к его великому сожалению, так и не удалось. Как только основная часть учеников покинула замок, заполняя стадион, Эраста Петровича, шедшего к выходу, догнал профессор Снегг.

– Мистер Фандорин, будьте добры, поторопитесь, – тараторил профессор зельеварения, увлекая за собой детектива, – случилось еще одно нападение.

Фандорин бросился со всех ног на место преступления вслед за Снеггом. Добежав до дверей библиотеки, Эраст Петрович остановился, наблюдая ужасное зрелище: две девочки неподвижно застыли на месте, глаза их были открыты, но как будто остекленели. Выглядели они как настоящие каменные статуи, которых было в избытке на территории замка. Подойдя ближе, Эраст Петрович осознал, что одна из жертв ему знакома, это была та самая девочка из надоедливой троицы – Гермиона.

– Та же черная магия? Они живы? – на ходу расспрашивал детектив, аккуратно осматривая место преступления. Девочки застыли на углу, сразу за которым начинался длинный коридор, в такой позе, словно не решались за него завернуть.

– Да, – ответила Минерва. – Они окаменели точно так же, как предыдущие дети.

– Что это? – спросил Фандорин вслух, обращаясь скорее к самому себе, заметив недалеко от девочек блестящий предмет, который оказался небольшим круглым зеркальцем. Аккуратно подняв его с пола, Фандорин спроецировал вероятную линию его падения и предположил, что как раз таки Гермиона могла выронить его. В голове у детектива тут же сложился пазл.

– Если вы уже закончили, – прервала его размышления МакГонагалл, – то позвольте профессору Снеггу переместить пострадавших в больничное крыло, а я, с вашего позволения, должна остановить игру и распределить детей по гостиным факультетов.

– Да, я уже закончил, – ответил Фандорин. Ему было необходимо срочно увидеться с профессором Дамблдором.

========== Глава 7 “Омут Памяти” ==========

– Петушок на палочке, тульский пряник, шоколадный заяц, сахарный леденец, – перебирал Эраст Петрович всевозможные известные ему сладости, стоя у каменной Горгульи в тщетных попытках попасть в кабинет директора. – Черт бы побрал глупые причуды этих волшебников! – выругался Эраст Петрович, досадуя, что приходится напрасно тратить драгоценное время, угадывая неизвестный ему пароль, – ну почему нельзя просто вставить замок в дверь!

– Мистер Фандорин! – окликнул детектива Дамблдор, невесть откуда появившейся за его спиной так бесшумно, что Эраст Петрович вздрогнул от неожиданности.

– Профессор Дамблдор, мне необходимо срочно с вами поговорить, – торопливо проговорил статский советник, слегка постукивая тростью по злополучной Горгулье.

– Лимонный щербет, – обратился директор к несменной стражнице, перед которым тут же открылся путь к кабинету. – Прошу вас, проходите, – пригласил он жестом Фандорина проследовать первым. – Я вас слушаю, о чем вы хотели поговорить?

– Как именно убивает это чудище из Тайной комнаты?

– Одним лишь взглядом, – ответил старец. – Два его огромных желтых глаза – последнее, что видит в жизни его жертва.

– Понятно. У меня есть кое-какие догадки, но чтобы их подтвердить, мне необходимо детальное описание мест преступлений, – начал Эраст Петрович, зайдя в кабинет директора и оглядываясь по сторонам на спящие портреты предыдущих хозяев данной комнаты. – Может быть, таковое у вас имеется?

– К сожалению, никаких записей мы не делали, – ответил старец, наблюдая, как расстроился его иностранный гость. – Но можно посмотреть места преступлений глазами тех, кто увидел их.

– С-синематограф? – расширились от удивления глаза Эраста Петровича. – Вы уже используете его? Вы все засняли? – продолжал восхищенные реплики детектив, не в силах остановиться. – Я слышал, что в Европе его уже используют для демонстрации короткометражных фильмов, но чтобы его использовали как инструмент записи улик – т-такого я не слышал. Очень любопытно! – От волнения Фандорин начал двигаться по комнате в свойственной ему манере и заикаться еще пуще прежнего. – У нас в России т-тоже изобрели п-подобный аппарат – аппарат Тимченко н-называется, но он не так распространен, да и требует значительной д-доработки…

– Мистер Фандорин, прошу прощения, – прервал профессор непонятный ему поток информации, льющийся из ушедшего в свои восхищенные размышления детектива, – право, я не знаю, о чем вы говорите, я имел в виду Омут Памяти всего лишь.

–Омут п-памяти? – на автомате повторил детектив, сбитый с толку заявлением седовласого старца.

– Есть у нас в волшебном мире некий предмет, куда можно сложить на время некоторые мысли и воспоминания, а затем, опустившись в него, можно эти воспоминания посмотреть со стороны или сложить обратно в голову. Я как раз недавно у Филча такое воспоминание забрал, уж больно он страдает из-за своей кошки, представляя каждый раз картину того самого первого несчастного случая… – Дамблдор прервался, взглянув в непонимающее лицо Эраста Петровича. – Лучше вам это увидеть собственными глазами.

Профессор подошел к шкафу и достал из него небольшой предмет, напоминающий каменный горшок, из которого валил зеленоватый туман. Затем он взял с соседней полки маленький флакончик и вылил его содержимое в чашу. Эраст Петрович внимательно наблюдал за действиями хозяина кабинета с растерянным выражением лица. Уже давно, наверное, с тех самых пор, как Эраст Петрович находился среди «крадущихся» и пытался научиться их мастерству, он не чувствовал себя таким беспомощным и дезориентированным, что при имеющемся у него богатейшем жизненном опыте казалось бы крайне странным. Но здесь, в этом волшебном мире, все для детектива было в новинку и тем самым завораживало, как в детстве, когда ты наблюдаешь за цирковыми трюками акробатов и дрессировщиков, буквально, с открытым ртом.

– Начнем, пожалуй, с воспоминания Филча, – произнес Дамблдор, подзывая Эраста Петровича подойти ближе к чаше. – Вам просто нужно опустить голову в этот сосуд, и вы сами все увидите.

– Х-хорошо, – отозвался Фандорин, снимая свой изысканный цилиндр и ставя его на стол рядом с чашей.

Опустив голову в сосуд, Эраст Петрович почувствовал, как его словно засасывает внутрь, и через секунду он уже оказался в коридоре, полном детей, шумящих и галдящих так громко, что различить слова на неродном языке было очень сложно. Фандорин еще не успел осознать, что находится в чьей-то памяти, поэтому его никто не замечает, как появился завхоз, недовольный столь массовым скоплением детей. Приблизившись к месту, вокруг которого толпились ученики, Филч резко остановился, заметив свою окаменевшую кошку, подвешенную за ноги, и принялся, рыдая, обвинять в случившемся знакомого детективу мальчика со шрамом.

Эраст Петрович на секунду увлекся развернувшимся перед ним действием, не веря своим глазам, но, вспомнив, зачем он здесь, направился в сторону окаменевшей Миссис Норис и начал рассматривать место преступления, стараясь не обращать внимание на всех присутствующих. Увидев огромную лужу прямо под подвешенной жертвой, Эраст Петрович вскинул бровь, как бы делая заметку. Подойдя ближе к кошке, детектив попытался проследить возможный взгляд потерпевшей и, удовлетворившись результатом, слегка кивнул с непривычки легкой, в виду отсутствия цилиндра, головой и тут же снова очутился в кабинете директора.

– Это невероятно, – произнес впечатленный Фандорин, поражаясь тому, сколько еще удивительных предметов ему предстоит увидеть.

– Ну, для нас, волшебников, это обычное дело, – ответил профессор, – у вас, у маглов тоже имеются такие штуки, которые даже нас могут удивить. Надеюсь, вы увидели все, что хотели?

– Более чем, – ответил детектив, слегка кивнув в знак благодарности.

– Ну тогда преступим ко второму воспоминанию. – На этот раз профессор поднес к виску волшебную палочку и вытянул из головы что-то похожее на газообразную нить. Стряхнув ее в чашу, он добавил: – Это мои воспоминания, именно я нашел вторую жертву – мальчика Колина – на лестнице. Прошу вас.

Фандорин все еще смотрел на висок Дамблдора, вдруг замечтавшись о том, как было бы легче жить, если бы и из его головы убрали некоторые воспоминания, которые доставляли детективу невыносимую боль. Однако, тряхнув головой как бы отгоняя наваждение, Эраст Петрович решил, что стирать неприятные воспоминания – это признак слабости духа и даже порадовался, что все его воспоминания – прекрасные и ужасные – остаются при нем, закаляя его и без того твердый характер.

Окунувшись в Омут во второй раз, Эраст Петрович оказался на лестнице, и, несмотря на то, что директор предупредил его, что это воспоминание принадлежит ему, было слишком странно наблюдать Дамблдора здесь в ночном халате, а не в мантии, в которую он был только что облачен. На этот раз детектив не стал заглядываться по сторонам, а сразу же преступил к осмотру. Увидев непонятный предмет, находящийся в руках у потерпевшего, Фандорин не сразу понял, что это фотоаппарат, поскольку предмет очень сильно отличался от тех фотоаппаратов, которые доводилось видеть детективу. Эраст Петрович протянул было руку, чтобы рассмотреть предмет ближе, увлекаемый техническим прогрессом, но тут же опомнился, что это всего лишь воспоминание и предметы в нем не осязаемы.

Неожиданно лестница исчезла, и Фандорин оказался уже в больничном крыле в компании все того же Дамблдора в халате и профессора МакГонагалл, облаченную также в одежду для сна. Ненастоящий директор обсуждал с деканом Гриффиндора возможность оставленного отпечатка изображения преступника на пленке, открывая крышку фотоаппарата.

Эраст Петрович даже затаил дыхание в ожидании, но тут же осознал, что его бы тут не было, если бы фотокарточка сохранилась. Из фотоаппарата повалил дым и Дамблдор разочаровано произнес:

– Расплавилась…

Секунда, и Эраст Петрович снова оказался в кабинете директора, где профессор уже достал из шкафа очередной флакончик с третьим воспоминанием.

– Оно принадлежит Гарри Поттеру, он первый обнаружил потерпевших, – произнес директор, выливая не то жидкость, не то газ в каменную чашу.

Эраст Петрович уже уверенным движением опустился в сосуд, ожидая увидеть картину третьего нападения. Очутившись в одном из коридоров школы, Эраст Петрович оглянулся и увидел, как распахнулось окно и порывом ветра задуло все факелы. Мальчик в очках пробежал по темному коридору мимо Фандорина и резко остановился в нескольких метрах от него, споткнувшись обо что-то.

Эраст Петрович быстро подошел к Поттеру и увидел окаменелое тело мальчика, лежащее на полу. Не обращая внимание на появившегося ниоткуда Пивза, орущего во все горло о нападении, детектив присел на корточки и проследил направление взгляда остекленевших глаз пострадавшего, который упирался аккурат в висевшее рядом обугленное привидение.

– Я так и думал, – вслух подтвердил свои мысли Фандорин, поднимаясь с корточек и обнаруживая, что коридор уже полон учеников, буквально топтавших потерпевших.

Оказавшись снова в кабинете директора школы, детектив уверенным жестом вернул свой цилиндр на законное место и повернулся к Дамблдору, который, в свою очередь, внимательно рассматривал гостя.

– Спасибо за эту экскурсию, она была очень полезна для меня, – слегка наклонил голову Эраст Петрович в сторону профессора в знак благодарности.

– Рад, если она поможет вам распутать это дело…

Дамблдор не успел закончить свою мысль, как в дверь постучали, и тут же вошла МакГонагалл, а вслед за ней показался невысокий немолодой человек со спутанными седыми волосами и усталым лицом. Одежда его была очень необычной, можно даже было сказать – смехотворной: полосатый костюм, ярко-малиновый галстук, черная мантия и довершал картину зеленый котелок. Фандорину такая манера одеваться напомнила Хитровку с ее обывателями-бандитами, у которых вкус отсутствовал напрочь. Пытаясь выглядеть богато, этакие щеголи могли одеть ярко-желтый костюм, красную жилетку, черные лакированные сапоги выше колен и голубую шляпу и расхаживать в таком виде по московским улицам, порядки наводить.

– Министр Фадж, добро пожаловать, – приветствовал коротышку Дамблдор, – какими дорожками Мерлина вас сюда занесло?

– Профессор, – строго начал министр-попугай, – я здесь, чтобы арестовать виновника покушений, мы не можем больше оставить происходящее здесь без внимания.

Тут оценивающий взгляд Фаджа упал на детектива, но выяснить у директора личность незнакомца министр, по всей видимости, постеснялся.

– И кого же вы считаете виновником? – уточнил Дамблдор.

– Того, кто уже открывал комнату – конечно же Хагрида!

Фандорин непонимающе посмотрел на Дамблдора, но тот лишь кивнул и обреченно вздохнул с таким видом, будто доказывать что-то чиновнику было бесполезно. Эраст Петрович сочувствующе глянул на директора, понимая, какими тупоголовыми зачастую бывают чиновники-бюрократы.

========== Глава 8 “Ловелас, он и в Хогвартсе – ловелас” ==========

Эрасту Петровичу по вполне понятным причинам хотелось бы поприсутствовать при аресте Хагрида, однако, министр, увидев, что магловский детектив следует за ними, остановился и, не глядя на него, обратился к директору школы:

– Профессор Дамблдор, я, как представитель закона, полагаю, что присутствие постороннего человека, не имеющего никакого отношения к волшебному сообществу, будет неуместным. Министерству не нужны лишние свидетели.

Дамблдор не стал объяснять Фаджу причины присутствия в Хогвартсе Фандорина, понимая, что у Министерства свои взгляды на преступления и на подозреваемых. Он лишь виновато посмотрел на иностранного гостя, чувствуя себя неуютно от такого открытого неуважения министра магии к детективу.

– Я как раз с-собирался лечь спать, – проговорил Эраст Петрович, нарушая нелепую тишину. Он слегка приподнял цилиндр в знак прощания и, развернувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, отправился уверенным размашистым шагом в противоположном направлении, оставляя после себя лишь эхо гулких шагов на мраморном полу.

В пустых ночных коридорах горели факелы и было очень тихо. Все ученики уже должны были крепко спать в своих спальнях. Эраст Петрович снова подумал о том, что Маса пропадает уже который вечер неизвестно где, и следовало бы его отчитать за исчезновения без предупреждения.

Раздраженные мысли статского советника прервал странный звук столкновения чего-то обо что-то, раздавшийся практически у него за спиной. Обернувшись, Эраст Петрович никого не обнаружил в поле зрения, но напряг органы слуха на полную мощь, продолжая обманчиво двигаться вперед. Затем он явственно услышал мягкие шаги и неровное дыхание как минимум двоих человек. Заподозрив неладное, Фандорин быстро подошел к месту, откуда исходили чуть слышные звуки и аккуратно стал водить тростью по воздуху.

Неожиданно трость наткнулась на невидимую преграду, и Фандорин, прищурив глаза, спросил твердым голосом:

– Кто здесь?

Ответом на его вопрос послужила тишина, и уже в следующую секунду послышались быстрые шаги бегущих людей. Фандорин, не теряя ни секунды, сделал размашистый прыжок по направлению к убегающему невидимому объекту и попытался его схватить. К его огромному удивлению, в руке у детектива оказался кусок еле ощутимой материи. Эраст Петрович резким движением потянул ткань на себя, и его глазам предстало странное зрелище: рыжеволосая голова и голова в очках. Сдернув покрывало-невидимку со знакомых ему ребят до конца, Эраст Петрович задал интересующий его вопрос:

– Вы следили за мной?

– Больно надо, – пробубнил рыжий, глядя себе под ноги.

– Нет, что вы, нам просто нужно срочно увидеться кое с кем, а выходить из спален ночью запрещено, – оправдывался Гарри.

– Вы украли эту вещь? – поинтересовался Фандорин.

– Нет, – обиженно отозвался Поттер, – это мантия-невидимка досталась мне от отца.

– А могу я узнать, куда все-таки вы направлялись? Кого хотели увидеть?

– Э, это не важно… – промямлил Гарри.

– Тогда я должен буду сообщить профессору МакГонагал о том, что ученики ее факультета разгуливают по ночам под невидимым плащом, пытаясь увидеться с кем-то не очень важным.

На самом деле Эраст Петрович не собирался никого сдавать, ему просто хотелось выяснить, что затевает эта любопытная парочка.

– Ладно, ладно, мы все расскажем, – сдался Гарри, желая любым способом добраться до нужного ему места. – Мы идем к Хагриду, нам необходимо поговорить с ним.

Эраст Петрович был уверен, что расспросить лесничего о чем бы то ни было ребятам не удастся по той простой причине, что Хагрида арестуют с минуты на минуту, но и упустить возможность поприсутствовать на этом аресте он не мог. В глазах детектива вспыхнули задорные огоньки, и он заговорщическим тоном произнес:

– А под вашей мантией не найдется местечка для меня?

Фандорин был искусным мастером маскировки, но под мантией маскироваться было не обязательно. Проблема состояла лишь в том, что ему всю дорогу пришлось передвигаться на полусогнутых ногах, дабы ботинки всех троих ненароком не выглянули из-под полы волшебного плаща. Однако, Эрасту Петровичу было не привыкать подолгу находиться в неудобном положении и, спасибо науке синоби, добрались они до хижины лесничего без приключений.

Поговорить с Хагридом ребятам, как и предполагал Фандорин, не удалось, и все время ареста они проторчали в углу, затаив дыхание. Единственное, что детектив получил полезного от этой вылазки, это тот факт, что Дамблдор железно уверен в невиновности Хагрида и то, что директор был отстранен от своей должности решением Попечительского совета. Вторую новость сообщил Дамблдору некий Люциус Малфой, появившийся в хижине лесничего спустя некоторое время. Когда же Хагрида выводили из дома, он неожиданно упомянул про пауков, отчего детектива посетили смутные сомнения насчет душевного состояния говорившего, причем это высказывание явно предназначалось для ушей Гарри и Рона.