Текст книги "Подарок ко дню рождения (СИ)"

Автор книги: Constance V.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

Часть первая. POV Гермионы.

Работа колдомедика мне нравилась – было ощущение, что я делаю что-то нужное. И что диплом Хогвартса мне дали не просто так, что я действительно чего-то стою. Думала, придется осенью идти на седьмой курс, но меня, Луну, Рона и еще нескольких ребят неожиданно вызвали к директору и комиссия по ТРИТОНам провела с нами собеседование. Хотя, честнее было бы сказать, что они просто нарисовали нам оценки – на глазок, отталкиваясь от оценок за СОВы. Нет, они задали нам пару вопросов, но больше для проформы. Макгонагалл, правда, говорила потом, что все вопросы были из экзаменационной программы, но… странно это как-то, слишком просто.

В больнице Св. Мунго моих знаний более чем хватало. Но не настолько, чтобы как-то помочь Гарри.

Победа осталась за нами, Волдеморт был уничтожен. Но какой ценой…

Я помню ощущение бессилия, когда мы прятались в Визжащей хижине и наблюдали, как Нагини убивает Снейпа. Наверное, я должна была его пожалеть, но я чувствовала только досаду, что мы никак не можем добраться до змеи и уничтожить последний хоркрукс. Пришлось вернуться обратно в замок. Гарри, правда, порывался зачем-то подойти к телу Снейпа, но Рон вовремя утянул нас в сторону – кто знает, какая там могла быть ловушка и что мог сделать напоследок предатель.

Час перемирия я помню плохо. Все слилось в сплошную круговерть, я пыталась лечить чарами и заживлять раны, старалась думать о живых, но перед глазами все время стояли лица мертвых.

А потом был бой. Недолгий. Гарри вместе с Невиллом под мантией подобрались поближе к Волдеморту, и, пока внимание того полностью переключилось на Гарри, Невилл уничтожил змею. Две Авады – Гарри и Волдеморта – прозвучали одновременно. И оба противника упали – Волдеморт замертво, а Гарри… Гарри впал в магическую кому.

Мы победили, и надо было начинать жить заново. Без Люпина и Тонкс, без Фреда Уизли, без Колина Криви и без многих, многих других.

Трелони разразилась пророчеством, что я смогу помочь Гарри „вернуться в мир живых“, и я впервые в жизни захотела поверить этой полусумасшедшей дуре. Поверила. Но потом поняла, что все бесполезно – мы можем лишь поддерживать жизнь в его теле, а душа Гарри уже далеко-далеко отсюда. Наверное, он по-своему счастлив там, со своими родителями и Сириусом. Но мне его очень не хватает. И Джинни тоже. И Рону. И…

С Роном мы расстались осенью. В один прекрасный дождливый день я поняла, что дальше так продолжаться не может – я его не люблю и не хочу быть с ним вместе. Мне хотелось сохранить нашу дружбу, но любить его после того, как он бросил нас с Гарри, я уже не могла. Рон принял мое решение очень легко – думаю, и в его чувствах тоже очень многое изменилось за последний год.

Рождество я провела с родителями в Австралии – они так не захотели вернуться в Англию, хоть я и восстановила их память. По крайней мере, они там счастливы. А я в любое время могу их навещать.

В Лондон я вернулась уже в начале января, и не успела разложить чемодан, как в окно нетерпеливо застучала министерская сова с запиской от Кингсли – он просил зайти к нему как можно быстрее. Я подумала, что есть какие-то новости о Гарри, и поэтому тут же аппарировала в Министерство.

Но у Гарри все было без изменений. Дело было в другом.

Кингсли долго распинался, что меня можно было бы считать полноправным членом Ордена, что если бы я не стала чудесным колдомедиком, то могла бы стать замечательным аврором, что мне можно доверять… Я слушала, и с каждой фразой мне становилось все больше не по себе. А уж когда он замолчал, явно собираясь c духом, я была уже почти уверена, что новости у него паршивые – Волдеморт вернулся и собирает новую армию.

Новости были действительно паршивые. Но не настолько.

Оказалось, что авроры после битвы наведались в Визжащую хижину и аппарировали с полуживым Снепом в аврорат, сохраняя полную секретность. Больше полугода Снейпа пытались вылечить настолько, чтобы его можно было бы допросить – все остальные из Ближнего круга Упивающихся либо погибли в Битве, как Лестранжи, либо бежали, как Малфои. А Снейп был единственной зацепкой для того, чтобы разведать о тайниках Волдеморта и о том, где какие ловушки и о том, где какие ловушки остались – в ловушки Упивающихся до сих пор попадали и волшебники, и магглы, а авроры никак не могли распознать схему, по которой они были расставлены.

Я слушала и не очень понимала, какое я ко всему этому могу иметь отношение. Если только…

– Вам нужен колдомедик, который сможет поскорее вылечить Снейпа, чтобы он был готов к допросам?

Кингсли кивнул. Слишком быстро. И взгляд у него стал слишком цепкий.

– Я понимаю, что об этом пациенте нельзя будет говорить… Я могу приходить в аврорат до и после работы, например.

– Мисс Грейнджер, я бы хотел попросить вас о немного другом.

Я удивленно на него уставилась.

– Мы решили, что он готов к допросам, еще в ноябре. Дело не в этом, хотя… допросы продвигаются ни шатко, ни валко. Единственное достижение – схему ловушек мы у него все-таки выбили, причем почти сразу. Но он слишком о многом молчит. В том числе… – Кингсли сделал драматическую паузу, – о том, что Волдеморт планировал сотворить с Гарри. Я чувствую на Поттере след темной магии, которую не могла оставить Авада, но не могу опознать, что это и как с этой магией бороться. Зато я уверен, что в этом и есть ключ к его выздоровлению.

Может… может Треллони была не так уж и не права? Ведь ее предсказание о Гарри и Невилле сбылось. А сейчас я могу помочь Гарри „вернуться в мир живых“! Я смогу, уверена. Теперь уверена.

– И что я должна делать?

– О том, что Гарри жив, мы Снейпу не сказали – на всякий случай. Мало ли какую магию он призовет, чтобы разделаться с Поттером окончательно. Да, мы надели на Снейпа браслеты, блокирующие магию, но с таким темным волшебником никогда нельзя быть уверенным наверняка…

– Понимаю. Так в чем моя роль?

– Вы были одной из лучших его учениц, вы женщина, вы молоды и привлекательны… Так что я думаю, все это в сумме поможет нам его сломать.

Я удивленно приподняла брови.

– Мисс Грейнджер, игра в плохого и хорошего аврора стара как мир. Но при этом очень действенна. Как и естественный стыд любого мужчины, когда молодая женщина видит его в таком виде, в каком он сейчас.

– Но я колдомедик, и стесняться меня было бы глупо.

– Именно поэтому вы будете заниматься им не в аврорате и даже не в больнице, где он мог бы воспринимать вас как функцию в мантии кодомедика.

– А где? – спросила я, окончательно запутавшись от выкладок министра.

– У вас дома. И контраст с авроратом максимальный, и вас он будет воспринимать как женщину, а не как колдомедика. Работу эту вам оплатят по тарифу срочной аврорской, да и возни у вас с ним будет немного – привести в себя после допроса, вымыть, если потребуется. Дать восстанавливающие зелья, иногда костерост. И попытаться разговорить его. Темы мы вам напишем.

Я потрясенно молчала. Самое паршивое, что он был прав. И план его вполне может сработать.

– Мы немного раздвинем пространство в вашем чулане и оборудуем там клетку, чтобы вы могли спокойно спать ночью, так что мешать он вам не будет. И, чуть не забыл, обезболивающее ему не положено. Скажете, что вам запрещено ему это давать и что мы наложили соответствующие чары проверки.

– Понятно, – я медленно кивнула, и тут мне пришла в голову мысль и я выпалила: – А может мне сказать ему, что и восстанавливающие запрещены, только на это чары проверки не наложены? В смысле, лечение костеростом болезненное и поэтому вы его разрешаете. А все остальное – с большими ограничениями, которые я буду якобы нарушать, кроме того, что проверяется.

Глаза Кингсли довольно сверкнули.

Комментарий к Глава 1

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 2 ==========

Авроры должны придти с минуты на минуту, и я уже нервничаю – как перед экзаменом, до того, как раздали вопросы. Когда все начнется, я успокоюсь, соберусь и буду делать все в точности по советам Кингсли.

Снейпа можно называть только по имени. Так, стоп. Надо приучить себя даже думать о нем так, чтобы не сбиться. Начнем с начала.

Северуса можно называть только по имени и как можно чаще – Кингсли считает, так ему будет сложнее думать обо мне как о функции. Никаких обезболивающих – боль выматывает и поможет его сломать. Не смотреть в глаза – он слишком сильный легилимент, а береженого Бог бережет. Конечно, на Северусе будут блокирующие магию браслеты, но лучше перестраховаться.

Авроры знают, что делают. И готовятся ко всему заранее – даже продумали, чтобы Северус впервые оказался в непривычной обстановке именно в свой день рождения, когда каждый человек ждет чего-то хорошего. Если не подарков, то хоть…

Хлопок аппарации, и авроры уже в прихожей – сюда теперь можно будет аппарировать тем, кто знает пароль. Удобно, что ни говори. Как много я все еще не знаю о магии! Кингсли обещал научить меня этому приему, говорит, что не сложный.

Авроров двое, держат Снейпа, то есть Северуса, за плечи. Он напряженно оглядывает помещение, а потом смотрит на меня и криво усмехается.

– Ну, мы пошли, мисс Грейнджер, – ободряюще улыбается мне один из авроров, – инструкции вы наверняка помните, так что приятного вам вечера.

Он шуточно салютует и толкает Северуса вперед, сдергивая с него плащ:

– Наслаждайся подарком ко дню рождения, слизняк. Надеюсь, это девятое января будет у тебя самым кошмарным.

И авроры дезаппарируют.

Северус разглядывает меня так, словно это я стою перед ним нагишом, а не наоборот. А мне хочется отвести глаза. От его грязного тела, покрытого синяками и ссадинами. От слипшихся от грязи и пота волос. От тяжелого железного пояса, к которому на коротких цепях крепятся наручники. От старых стоптанных башмаков, которые ему явно велики и едва не спадают с ног.

– А вы похорошели, мисс Грейнджер, – ухмыляется он. – Когда я видел вас последний раз, вы были чумазая и всклокоченная.

Кажется, я все-таки краснею, но зато тут же нахожусь, что ответить:

– К сожалению, не могу вернуть тебе этот комплимент, Северус.

– Я и не прошу, – продолжает ухмыляться он. – В конце концов, грудь у меня за эти месяцы не увеличилась. В отличие от вашей, мисс Грейнджер. Кстати, на ты я с вами не переходил. Будьте добры обращаться ко мне так, как приличествует колдомедику.

– Ты не в Мунго, Северус. Ты у меня дома. Так что тут все будет по моим правилам.

– По вашим, колдомедик Грейнджер? Или по правилам Шеклболта?

– По моим. Но мистер Кингсли оставил мне иструкции на твой счет, Северус – что тебе можно, что нельзя. Уверена, тебя с ними уже ознакомили и не раз. Не так ли?

– И насколько дотошно вы собираетесь им следовать?

– Зависит от тебя, – улыбаюсь я почти радушно.

Я сообразила, куда мне лучше смотреть, когда я с ним разговариваю. На шрам, который оставили клыки Нагини на его шее. Так я вряд ли пересекусь с Северусом взглядом. И не буду смотреть… не буду смотреть слишком низко. Да, именно так. Самое безопасное. Тем более, шрам довольно-таки грубый, зашивали рану кое-как – можно будет это откомментировать, кто знает, может такая мелочь тоже подействует.

– Договорились, – улыбается он в ответ. – Кстати, я хотел бы воспользоваться ванной.

– Хорошо, Северус. Я как раз думаю, что будет лучше, если я буду тебя мыть сразу, как только тебя приводят. Чтобы ты тут ничего не испачкал.

Он весь подбирается и чуть вздергивает подбородок:

– С этим я вполне справлюсь и сам. Ваша помощь тут не требуется.

– Не справишься, Северус. Наручники я с тебя снять не могу – там сигнальные чары, взламывать которые я не собираюсь.

На несколько секунд он застывает, а потом усмехается:

– В таком случае, обойдемся без водных процедур.

– Не могу. По инструкции тебе положено принимать душ каждый вечер. Уверена, что несоблюдение этого пункта будет очень заметно.

Чувствую как он буравит меня взглядом, и поворачиваюсь к нему спиной:

– Скинь ботинки и иди за мной.

Дохожу до дверей ванной и только тогда поворачиваюсь. Он все еще стоит.

– Северус?

Он снимает ботинки и идет ко мне, но снова не выглядит подчинившимся.

– Когда молоденькая девушка зовет уединиться в ванной, это звучит возбуждающе. Какое счастье, что вы уже не моя студентка.

– Я тоже очень рада, ты у меня больше не преподаешь, Северус.

Он забирается в ванну и позволяет намылить себя, но когда дело доходит до промежности, вдруг весь подается ко мне и говорит с усмешкой:

– А сейчас займитесь, наконец, своей основной профессией. На минете не настаиваю, можете обойтись рукой.

Реагирую быстрее, чем успеваю подумать – со всей силы бью его кулаком в пах, где и так уже все сизое от синяков.

Северус сгибается пополам и судорожно хватает ртом воздух, при этом чуть не приложившись головой о бортик ванной – я его едва успеваю удержать за плечи.

Плохое начало. Слишком плохое… Я знаю, что должна показаться ему доброй, своей, чтобы он мне доверился и рассказал о ловушках. Иначе там могут погибнуть невинные люди, а я этого допустить не могу.

– Северус, давай договоримся так. Ты не отпускаешь в мой адрес сальных шуточек и выполняешь то, что я говорю. А я стараюсь помочь тебе по мере сил. Поверь, я тебе не враг…

– А друг, товарищ и сестра. Жаль. Я предпочел бы любовницу.

– Обойдешься.

– Обидно.

– Увы и ах… Так что садись в ванну и получай удовольствие от того, что дают.

– Так в том-то и проблема, что не дают… – снова ухмыляется он.

Мягко надавливаю на плечи, чуть придерживаю, когда он садится на дно ванной и начинаю осторожно мыть ему голову, волосы на которой выглядят уже просто тошнотворно. Он молчит и даже немного расслабляется от моих прикосновений. Вот и хорошо.

Когда с мытьем уже все закончено, я чувствую себя совершенно вымотанной. А еще только семь вечера. Накидываю на Северуса мягкий байковый плед и подталкиваю в комнату:

– Мистер Кингсли сказал, что если я иду спать или мне нужно отлучиться, то тебя нужно отправить в клетку, а в остальное время – неважно, где ты будешь находиться. Северус, я почему-то думаю, что сейчас тебе будет удобнее на диване, чем там.

– Вы поразительно догадливы, мисс Грейнджер, – произносит он ядовито, но тут же устраивается с ногами на диване.

Приношу еще один плед и накрываю его поверх – в комнате прохладно, а так Северус точно не замерзнет. Даю питательное зелье – ровно отведенную порцию, и приношу себе с кухни крепкий чай, чтобы уютно устроиться с ним в кресле. Северус чувствует аромат черного чая, сглатывает и старается смотреть в сторону.

Он худой, нездорово-худой. Кингсли говорил, что Северусу не дают нормальной еды, только питательные зелья особого состава – организм это поддерживает прекрасно, а вот чувство голода сохраняется. Серьезных повреждений и ран я пока не вижу, но били его часто. И, судя по поведению, он сам авроров на это провоцировал – не только тем, что упорно молчит и не хочет сообщить, где искать оставшиеся ловушки и куда могли скрыться Упивающиеся из Ближнего круга. Кстати, какой ему смысл молчать? Просто из вредности?

– Я могу дать и тебе тоже, хочешь? – говорю я как можно более дружелюбно.

– Хочу. С сахаром. А лучше – с медом.

– Липовый подойдет?

Он напряженно кивает, и я иду на кухню за еще одной кружкой чая.

Северус пьет медленно, мелкими глотками – смакуя вкус. Наверное, нормальный чай он пил еще в прошлом апреле. Значит, теперь у него будет лишний повод не хамить мне и вести себя нормально. И рассказать, где же запрятаны эти мерлиновы ловушки, а потом и как можно помочь Гарри.

Чай закончился, Северус откидывается назад на спинку дивана и прикрывает глаза. Дыхание у него глубокое и ровное – дремлет. Прекрасно. Можно считать, что первый день прошел удачно. Экзамен сдан. Только вот оценок за него ждать еще долго.

Комментарий к Глава 2

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 3 ==========

На следующий вечер все повторяется, только хамит Северус уже меньше и просит добавить в чай больше меда. Мне не жалко. Только молчать и ждать, когда же он сам заговорит о чем-то полезном, мне все сложнее.

Проходит неделя, и я понимаю, что Кингсли преуменьшил, насколько я потребуюсь именно как колдомедик. Или я была слишком идеалисткой – он же говорил мне и о костеросте, и о восстанавливающих зельях. А не только о мази от сильных отеков.

Северуса допрашивают все грубее, вид у него к вечеру все более истерзанный, но все же я едва не вздрагиваю, когда он вместо того, чтобы забраться в ванну, приказным тоном дает мне указание:

– Сначала костерост. Полторы порции стандартной концентрации. Порцию восстанавливающего и треть противоотечного.

Он знает, что по инструкции ему из всего этого положен только костерост. И мне кажется, что он даже не сомневается, что я его указания выполню в точности. Значит ли это, что он мне верит? Не знаю… Зато знаю, что я никогда не могла бы стать аврором – Северус вызывает у меня сейчас только жалость и ощущение неправильности происходящего. Так нельзя. Нельзя даже с врагом.

Пою его зельями и стараюсь смотреть в сторону, когда костерост начинает действовать – Северус кривится от боли, судорожно сжимая кулаки. Сажусь рядом на пол и жду, когда все пройдет и можно будет смыть с него этот день. А потом я не выдерживаю и говорю почти что с отчаяньем:

– Ну какой вам смысл молчать?! Вы же понимаете, что авроры от вас просто так не отстанут. И неужели вам не жалко тех людей, что гибнут в ловушках до того, как эту темномагическую мерзость обнаружат и уничтожат авроры? Если вам наплевать на магглов и магглорожденных… но ведь и чистокровные гибнут, и полукровки…

Он долго молчит, и я уже думаю, что он решил пропустить мои слова мимо ушей, но он произносит с неожиданной для меня горечью:

– А никакого смысла нет. Я все это прекрасно понимаю, мисс Грейнджер. Только все, что я знал, я рассказал уже очень давно. Передо мной не отчитывались обо всем, что творили. Официально я же был директором Хогвартса, а не министром. Поверьте, мне жаль, что люди все еще гибнут. Но я не знаю, где еще могут быть ловушки, как не знаю и многого другого, что надеется выбить из меня Кингсли. И не стоит обвинять меня в том, что я поддерживаю теорию Волдеморта – я был верен Ордену и Дамблдору. До последнего.

– До последнего момента, как вы решили переметнуться обратно к Упивающимся и убить директора?!

Он морщится – то ли от боли, то ли от моих слов, не разберешь.

– Я не „переметнулся обратно“, как вы изволили выразиться. Я продолжал делать все то, что обещал Дамблдору.

– Вы еще скажите, что убили его именно поэтому. Потому что обещали. Дамблдору, – презрительно фыркаю я и тут же прикусываю язык – злить Северуса в мои планы не входит.

– Скажу. Я убил Дамблдора по его же просьбе. Он считал, что так будет лучше.

– Очень убедительно, – буркаю я едва слышно, но он все-таки разбирает мои слова.

– Если бы вы задержались в Хижине на пару минут, я дал бы вам свои воспоминания. И уверен, что они бы вас убедили.

Лучше я промолчу. Иначе скажу ему что-то такое…

– Я предлагал Кингсли, что дам эти воспоминания ему, если он снимет с меня эти мерлиновы блокирующие браслеты. Он струсил. Я, мантикора его раздери, даже предлагал ему провести сеанс насильственной легилименции под магическим прессом.

Он снова морщится и умолкает. На лбу у него выступают бисеринки пота – значит, морщится он именно от боли. Но при этом зачем-то поддерживает этот разговор. Пытается отвлечься?

А про насильственную легилименцию Кингсли мне не говорил. Да, это очень выматывающий процесс для волшебников, которые его проводят – нужно как минимум четверо, причем достаточно сильных и готовых к тому, что как минимум неделю после такого сеанса магические силы у них будут очень ослаблены – все уйдет на создание магического пресса, не позволяющего испытуемому уклониться от вторжения и заблокировать воспоминания. Конечно, таких магов Кингсли нашел бы без труда, загвоздка наверняка в другом: если испытуемый начнет сопротивляться всерьез, он погибнет, так ничего и не выдав – пресс его попросту раздавит. И велика вероятность, что Северус захочет таким образом избежать продолжения допросов, а рисковать этим Кингсли не хочет.

Причем тут не угадаешь… Северус мог предложить этот вариант и от желания свести счеты с той жизнью, которую устроили ему авроры. А мог действительно пытаться доказать свою невиновность. Но вот аргументы у него нелепые. „Я убил Дамблдора по его же просьбе“ – феерично просто. А Амалия Боунс лично договорилась с Волдемортом, чтобы он ее заавадил поскорее – ради мира во всем мире. Ну-ну.

Северус пытается подняться на ноги – действие зелий закончилось. Осторожно поддерживаю его, стараясь не задеть синяки и раны, но задача эта уже почти что из разряда невыполнимых.

– Жаль, что и вы мне не поверили, мисс Грейнджер.

– Жаль, что ты не хочешь сказать аврорам всего, что знаешь, Северус, – отвечаю ему в тон. – Кингсли объяснил мне, что большая часть того, что ты сообщил аврорам, и так было им известно еще много месяцев назад. Единственное ценное, что он от тебя добился – это приблизительная схема размещения ловушек. А почти все конкретные места Орден знал и очистил еще до Битвы.

– И откуда Орден обо всем узнал, как вы думаете? Информация сама из воздуха возникла? – цедит он ядовито. – Не будьте дурой, мисс Грейнджер. Все, что я знал, я старался сообщить Ордену как можно скорее. А вот проследить, получили ли они мое сообщение и последовали ли моим советам, я не мог.

Он забирается в ванну и выжидающе смотрит на меня, считая разговор оконченным. Машинально смываю с него кровь и грязь, пытаясь унять сумбур в мыслях. Какова вероятность, что он говорит правду? Упивающиеся, которых удалось захватить живыми, в чем его только ни обвиняли… Дамблдор Северусу верил. Но Северус его убил.

Он тихо вскрикивает и едва слышно шипит какие-то ругательства – я задела одну из ран у него на голове, которая выглядит теперь совсем паршиво.

– Извини. Не заметила под волосами.

Он не отвечает, только молча стискивает зубы и напрягается всем телом, когда я использую заживляющий раствор. Пациенту в Мунго я бы сначала дала выпить обезболивающее, подождала пару минут, обработала бы рану льдовой пыльцой и лишь потом использовала этот мерлинов раствор. А тут выходит, что я мало чем отличаюсь от авроров, что допрашивают Северуса. От этого на душе паршиво. И я знаю, что в следующий раз я наплюю на правила и дам ему обезболивающее. А с Кингсли я как-нибудь разберусь.

Комментарий к Глава 3

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 4 ==========

Проходит еще несколько дней. Единственное, что я смогла узнать у Северуса – как он передавал информацию Ордену. Или якобы передавал. По крайней мере, это надо проверить. Кингсли от меня отмахивается и советует не тратить время на чепуху, поэтому я пытаюсь разобраться сама, ну а это означает долгие разговоры с Минервой, постоянно выливающиеся в уговоры приехать в Хогвартс и взять на себя преподавание хотя бы у младших курсов. Разговоры с Молли, все еще надеющейся, что мы с Роном сойдемся снова. Разговоры с Хагридом, у которого глаза на мокром месте, когда речь заходит о тех временах, когда был жив Гарри. Разговоры, разговоры, разговоры…

Домой я всякий раз прихожу за пару минут до появления авроров, уставшая и голодная. И, что самое обидное, так ничего и не выяснив. Хотя все обещают подумать над моими вопросами.

Раньше я всегда успевала поесть до того, как приведут Северуса, а теперь приходится оставлять его на несколько минут одного в комнате. Но сегодня мне кажется, что он уснул достаточно крепко, чтобы я могла устроиться в кресле с чаем и бутебродами, вместо того, чтобы спешно заглатывать их, стоя на кухне.

Ем бутерброд с сыром и помидором, запиваю его горячим сладким чаем, и настроение потихоньку становится лучше. Нет, я не зря моталась все эти дни – слова Северуса еще могут подтвердиться. Или опровергнуться. Но мне в любом случае станет легче.

– Это вам Кингсли, посоветовал, не так ли? Решили расширить арсенал психологических пыток? – тихий вкрадчивый голос Северуса заставил меня буквально подпрыгнуть на месте. И подавиться бутербродом.

А я была уверена, что Северус крепко спит. Мерлин, до чего мерзко вышло.

Он смотрит на меня с презрением и какой-то гадливостью, и я краснею:

– Извините. Я думала, вы крепко спите и…

Он молча отворачивается и прикрывает глаза.

– Идите к хвосторогу…

Пару минут я сижу, вжавшись в кресло, а потом иду на кухню, делаю несколько бутербродов и завариваю свежий чай. Устраиваюсь со всем этим рядом с Северусом и жду. Он не спит, но старательно делает вид, что меня нет рядом.

– Северус?

Он смотрит на бутерброды, сглатывает, а потом поднимает на меня взгляд, полный ненависти:

– А вы поднаторели в таких делах, мисс Грейнджер. Волдеморту бы понравилось.

Будем считать, что оскорбления я не слышала. Тем более, на этот раз он сказал мне гадость за дело.

– Северус, не надо так, – я чуть улыбаюсь и подношу бутерброд к его рту.

Он презрительно кривит губы:

– Думаете, вы первая так поступаете? Ошибаетесь, у меня богатый опыт. И не надейтесь, что буду играть в собачку, потому что я…

Договорить он не может – я попросту вставила ему в отрытый рот бутерброд, прямо посреди тирады. Он ошарашено замирает, вид у него при этом предельно комичный, но я стараюсь выглядеть серьезной. Почти.

– Так, Северус, со „скажи ам“ мы уже справились. Теперь нужно откусить часть бутерброда и как следует прожевать – желудок отвык от твердой пищи.

Ненависть в его взгляде сменяется недоверием. Но бутерброд он откусывает.

– Северус, я не хочу тебе навредить. Наоборот. Поверь мне.

Он с трудом проглатывает кусок, собирается что-то ответить, но в последний момент передумывает.

– Чай или снова бутерброд? – спрашиваю я.

Северус хмурится, но ничего не говорит.

Кажется, я спросила слишком непонятно. Сама только запутываю… Считаю до двадцати, а потом произношу как можно спокойнее:

– Северус, я не могу предугадать, как тебе удобнее. Но совсем всухомятку есть бутерброды еще рано, а ничего другого у меня в доме нет. Так что тебе придется говорить, что мне когда подавать. Наручники я с тебя снять не могу, так что…

– Понятно. Чай.

Кормлю его и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не погладить по щеке. Сейчас он выглядит совсем беззащитным, и мне не верится, что этот человек мог быть Упивающимся, предать Дамблдора и желать смерти магглорожденным и маглам. Не верится.

Он засыпает, сразу же после еды, а я пытаюсь отвлечься от нерадостных мыслей – читаю книгу по Трансфигурации. Редкое издание досталось мне почти случайно, когда я заглянула в маленькую волшебную лавочку в Мельбурне. Заглянула на пару минут, от нечего делать, пока ждала папу, решавшего свои дела в маггловском банке. А потом наведывалась в то место еще несколько раз, всегда находя там для себя что-то новое и очень полезное. Вроде этой книги, написанной трансильванской ведьмой в прошлом веке.

– Мисс Грейнджер, мне нужно в ванную, – возвращает меня к серой реальности голос Северуса.

– Мм… да-да, конечно.

– Мисс Грейнджер!

– Минутку, я сейчас дочитаю…

– Вашу мать, мисс Грейнджер! Это срочно!

От удивления захлопываю книгу даже не вложив в нее закладку. Так Северус на меня не рявкал со времен учебы в Хогвартсе.

А он уже выпутался из пледа и пошел к ванной. Бегу следом за ним, чтобы распахнуть дверь, и тихо охаю, когда Северус буквально падает на колени перед унитазом и его выворачивает.

Придерживаю его за плечи, помогаю встать, умываю. Он прислоняется спиной к стене и уходить из ванной не спешит.

– Думаю, сейчас будет еще один приступ, – произносит он нейтрально, а я начинаю оправдываться:

– Там не было ничего вредного, правда. Мягкий белый хлеб, свежие сыр и помидоры, немного масла… Я не собиралась тебя ничем травить, я…

– Догадываюсь, – перебивает он меня так же нейтрально, и мне становится не по себе.

Потому что я понимаю, что эта нейтральность наигранная. Просто Северус быстрее меня сложил два и два. Вернее, не побоялся сложить. А мне было страшно подумать, что причина не в продуктах. Уж лучше бы дело было в сыре или помидорах, чем в том, что его организм уже не принимает обычную еду. Если верить книгам по колдомедицине, даже целый год на питательном зелье ничего испортить не может. Но там ничего не говорится о ситуации, в которой сейчас Северус. И о нагрузке, которой подвергается его тело.

Северуса снова выворачивает, а я могу только стоять рядом и ждать, когда ему станет лучше. Питательное зелье уже не столько помогает, сколько вредит ему, но говорить об этом Кингсли бесполезно – он уже давно списал Северуса.

Северус переводит дух и говорит глухо:

– Мисс Грейнджер, только не надо делать вид, что вас это заботит. Мы оба знаем, что живым меня авроры не отпустят. Так что либо я загнусь во время допросов, либо мне присудят поцелуй дементора, либо отправят в Азкабан. Впрочем, третий вариант кажется мне малореальным – тогда слишком много людей будут знать, что я не умер в день Битвы, а для Кингсли это не желательно. Так что единственная новость в том, что весь этот кошмар к лету закончится. Так или иначе.

– Но чай с медом вы еще пить можете…

Он небрежно пожимает плечами:

– Да, это немного тормозит разрушение. Но ничего не меняет.

– Раз вы можете пить хотя бы чай с медом, значит пока еще процесс обратим.

“… и если вы невиновны, если мне удастся доказать вашу невиновность, то вы сможете еще жить нормально. А не доживать оставшиеся дни на койке в Мунго.”

– Давайте вернемся в комнату, мисс Грейнджер. Не думаю, что приступ повторится.

Мы идем в комнату, я укутываю его в плед и сажусь в свое кресло, но читать не получается – взгляд соскакивает со строчек, мне слишком не по себе. Не помогает даже тихое урчание Косолапуса, устроившегося у меня в ногах.

– Что вы читаете, мисс Грейнджер? – спрашивает он светским тоном, и я показываю ему книгу.

Он с интересом слушает, взгляд у него при этом становится такой же напряженный, как при виде чая или еды.

– Хотите, чтобы я вам почитала?

Он пожимает плечами.

– Мне не сложно.

– К сожалению, я плохо воспринимаю на слух, мисс Грейджер. Но спасибо за предложение. Можно попробовать.

– Мы… мы могли бы читать вместе. Я пока прочла только две первые главы, но с удовольствием перечитала бы их еще раз.