Текст книги "Точка опоры (СИ)"

Автор книги: Constance V.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

На пару секунд повисла тяжелая пауза, а потом заговорил Спок, во все том же дедовом тоне:

– Я не собираюсь менять тему, но только что пришло сообщение от командования. Официально нам дают неделю на локализацию проблемы и нахождение безопасного модуса. Если ничего внятного не будет, экспедицию отзывают. Если найдем и сможем войти в безопасный модус, то до для полной починки дают еще месяц.

– Хорошо, – кивнул Кхан.

Неделя, а потом еще месяц. Наверное, это не так уж и плохо. Скорее, даже хорошо.

– Кхан, если вы локализуете проблему и, тем более, сумеете найти безопасный модус системы при текущем раскладе, то сначала свяжитесь с нами. Будет лучше, чтобы все обсуждения с командованием инициировали мы.

– Как вам будет угодно, капитан,– Кхан иронично усмехнулся, – я не настаиваю на личном рапорте.

– Дело не столько в рапорте, сколько во времени. Если результат будет раньше, чем через шесть дней, будет лучше его тщательно проверить с нашей стороны, а уже потом рапортовать.

– Не доверяете моим выкладкам?

– Я ищу оптимальное решение, при котором проигрыш исключается. И мне кажется, что пока мы будем проверять ваши выкладки, вам есть смысл заняться доказательством того, какие именно направления исследований изначально обречены на провал.

– Вы несколько отстали от жизни. Если мои доказательства будут предоставлены параллельно с расчетами для «Энтерпрайз», это воспримут в штыки. По определению. Оправдываться, почему я занимался, так сказать, не тем делом, я не желаю.

– Ваши доказательства – возможно. Но у нас очень хорошая команда. Доктор Маккой отличный специалист, и он считает проблему регенерации очень интересной. Более того, он уже начинал работать над этой темой около трех лет назад.

– И вы считате, он со всем прекрасно справится?

– Кхан, я считаю, что он отличный специалист, прекрасно зарекомендовавший себя в Звездном Флоте. Это нормально, что он продолжал интересоваться этой темой после того, как ему пришла блестящая идея использовать вашу кровь для спасения капитана Кирка. И это более чем нормально, что он, пользуясь случаем, попросит вас переслать ему результаты текущих экспериментов на базе, а так же все ваши выкладки на тему. И его никто не ограничивает в исследованиях в данный момент – в экспедиции вынужденное затишье. И если он предоставит новые данные до того, как мы окончательно решим проблему с кораблем, командование будет обязано к ним прислушаться.

Джим уставился на Кхана в упор. Ну неужели тот не понял? И не говорить же все прямым текстом? Не то что бы Джим опасался, что этот разговор будет записан для Штаба, но…

– Вы правы, капитан. Я недооценил этот вариант. Вам действительно стоит проверить все мои выкладки до того, как делать окончательный рапорт . Итак, у нас есть неделя, а потом еще месяц. Для решения трех проблем это не так уж и плохо.

– Трех?

– Кирк, я понимаю, что вы сейчас находитесь на корабле, в системе которого внезапно обнаружились серьезные неполадки, – произнес Кхан с беззлобной усмешкой, – это не причина забывать обо всем остальном. Несколько часов назад Нейт прислал мне сообщение с просьбой о решении еще одной проблемы. Будет разумнее вклинить ее решение в тот период, пока я ожидаю результатов вашей проверки моих расчетов по «Энтерпрайз».

– Спасибо.

– Пока не за что. Завтра к утру – к моему утру – жду от вас подробных логов о произошедшем в системе. Как будут какие-то результаты – напишу. На этом на сегодня лучше закончить. До связи, капитан?

– До связи. Капитан.

========== Часть 12 ==========

Дисплей погас, и можно было перевести дух. То, что Кхан им не очень доверяет, это нормально – после всего, что случилось два с лишним года назад, надеяться на полное доверие было бы наивно, но… но все же хотелось. Ладно, посмотрим, что будет через месяц. В конце концов, Кхан уже сейчас понял, что «Энтерпрайз» на его стороне, а доверие приложится. Если они сами не допустят какую-то досадную ошибку.

Кажется, что «учения» были когда-то давно, несколько дней назад, а еще и суток не прошло, всего-то четыре утра на часах. Стоп. Четыре? Утра?! И они все тут дружно сидят и полудумают-полудремят с ним за компанию?

– Ладно, ребята, уже поздно. Спок, Дуглас, оправляйтесь спать. У вас сегодня день был особенно тяжелый. Мы с Чеховым и Скотти отправим Кхану требуемые логи системы.

– Я лучше подожду, – покачал головой Спок, – мне с тобой еще нужно поговорить. А Дуглас пусть оправляется. Чехов и Скотт…

– Так, – перебил его Скотти, – Чехов и Скотт вполне справятся без помощников и наблюдателей. Для того, чтобы найти логи системы за определенный промежуток времени, целая толпа вовсе не нужна. Поэтому – спокойной ночи. И не устраивайте нам побудку раньше двенадцати.

– Спасибо, Скотти, – Джим благодарно улыбнулся, – Чехов, слушай старшего – завтра чтоб тебя на мостике до часу никто не видел.

– Предлагаете спешно освоить курс невидимки, капитан?

– Как получится, Чехов, можете поискать более простые пути. Например, поспать подольше. В общем, спокойной ночи. Дуглас, а вы чего ждете? Марш в каюту – чистить зубы и спать. Спок, пошли, поговорим по дороге, если ты не против.

Дугласа как ветром сдуло, Спок же напряженно кивнул:

– Не против.

Он заговорил, когда они уже почти дошли до отсека, где располагались каюты:

– Джим, я думал над тем, что сказал Чехов… Он во многом прав.

– В чем именно прав Чехов? Спок, сегодня был длинный день, каждый из нас все время что-то говорил и то и дело оказывался прав. О чем именно ты говоришь?

– О том, что мне не стоило писать рапорт. О случившемся на Нибиру.

– Спок, ты рехнулся? Четыре часа утра. Совершенно сумасшедшие день и ночь. А ты вдруг вспомнил случившееся три года назад.

– Ты прав, это было неуместно. Спокойной ночи.

Вулканец ускорил шаг, но Джим удержал его за плечо:

– Спок, да погоди ты, какая муха тебя вдруг укусила? Ту историю мы уже давно проехали. Ну накосячил и накосячил, бывает. Теперь-то тебя почему накрыло?

– Я решил, что это важно сказать. Даже через три года. Я действовал в соответствии с директивами, а это не всегда верно. Если бы я не цеплялся к Скотту, вероятность сохранности данных о моей матери была бы больше.

– Спок, ну их же все равно нашли. Ты что забыл, что у Чехова есть копия? Он же тебе специально еще одну сделал.

– Не забыл. Но вероятность того, что случится нечто подобное – бесконечно малая величина.

– Вот только не надо про высшую математику под утро. Дались тебе эти вероятности. Ты и когда в «Медузу» шел тоже что-то зубодробительное пытался рассказать, – он улыбнулся, но тут же почувствовал – шутка не удалась.

– Джим, ты и сам понимаешь, что расчет вероятностей – не пустая блажь. И ты понимаешь, что если бы Чехов подчинился моему приказу или если бы я сначала сам отослал рапорт, а потом стал разбираться в переписке Дугласа… Так было бы правильней – по всем инструкциям. Но, – он оборвал себбя на полуслове и тяжело вздохнул.

– … но это была бы глупость, которая сильно ударила бы и по Кхану, и по Дугласу. Спок, я все это понимаю. И очень рад, что ты вовремя сдал назад и не настоял на рапорте.

– Да. Равно как если бы я решил сказать командованию правду об «учениях» или не поддержать задержку отправки расчетов Кхана. И три года назад – тоже самое. Джим, я понимаю, что сейчас это нелепо звучит, но я много думал о том случае. И о рапорте, и… вообще. Мы же вообще никаких знаний тем туземцам не передали. Ну видели они «Энтерпрайз» – и что? Это же не технология, не конкретная информация. Они просто видели какой-то гигантский красивый предмет, который вылетел из воды и унесся в небо. Все. Почему так важно скрываться, если не вмешиваемся в эволюцию напрямую? Разве знание о том, что нечто огромное может летать – это важно?

– Ну, приблизительно то же самое я и говорил. Это не важно. Но даже если бы это было важно, вытащить тебя из вулкана было бы для меня важнее. Никто из туземцев – которых ты спасал, кстати говоря – от этого знания не помер, даже если бы мы не просто взлетели, а скинули им вниз листовки с подробными чертежами корабля.

Вулканец мрачно кивнул.

– Тогда я считаю, что эти три года мы проработали вместе не зря, – Джим не выдержал и рассмеялся. – Теперь ты окончательно понял, что иногда есть смысл нарушить директивы. Ты даже не представляешь себе, как сильно я этому рад.

– Кирк, чему бы ты там не был рад, это не повод ржать на весь корабль как конь.

От возмущенного шепота Ухуры он едва не вздрогнул.

– Вы вообще знаете, который час? У Спока и так день был тяжелый, а ты…

– Нийота, а ты почему не спишь? – Спок удивился не меньше Джима.

– Угадай с трех раз! Нужно же было дождаться когда эти ваши «учения» закончатся, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке!

Джим предпочел тихо ретироваться в свою каюту.

========== Часть 13 ==========

Джим не помнил, когда он чувствовал себя настолько не у дел – все, что было сейчас самым важным, было не по его части. Первые пару дней были самыми тяжелыми, потом стало легче, глупо и по-детски, но легче от того, что не у дел был не он один. Спок пытался что-то прикинуть насчет неполадок в системе «Энтерпрайз» и послать результаты Кхану, но в ответ получил лишь просьбу не мешать. Ждать всегда тяжелее, но выбора не было. Перерывы между исследованиями планет были другими – это был отдых, намеренная пауза, а не бездействие в момент, когда действовать необходимо. Оставалось лишь делать вид, что все идет как должно – еще не хватало, чтобы экипаж начал нервничать или даже паниковать.

Все и шло как должно. Джим не раз ловил себя на том, что страха за корабль не было. Не было даже малейшей адреналиновой вспышки, даже бледного отблеска эмоций, какие были во время не самых ужасных вылазок для исследования планет, не было. Зато была полная уверенность, что вот-вот с ЭБ17 придет инструкция для починки корабля, и ощущение, что в следующий раз он в Штабе не сдержится, скажет все, что думает и о ситуации с базой, и о директивах по исследованию планет. Чем все это закончится – неизвестно, о Спок его наверяка поддержит, а потом… потом что-то изменится. Либо в правилах Штаба, либо… О втором «либо» думать не хотелось – мысли обрывались на том, что Пайк наверняка поддержал бы и высказал то же самое, и… И дальше думать было страшно. Уж лучше о неполадках на «Энтерпрайз». Они реальнее и понятнее, для них будет найдено решение. А не тупик.

На четвертый день Кхан прислал тесты для системы, и у инженерного и научного отделов появилась хотя бы формальная работа, а еще через пару часов после этого он вызвал на разговор Маккоя.

Боунс злился и не стеснялся в выражениях, когда говорил Джиму, что почти ничего не понял в набросках Кхана, которые тот прислал на «Энтерпрайз», и что все попытки продраться через выкладки были безуспешны. Но с главным он не спорил – командование Звездного Флота должно получить эти выкладки именно за его, доктора Леонарда Маккоя, подписью.

– Что именно вы поняли, из моих черновиков? – спросил Кхан после сухого приветствия.

– Что вы считатете это направление бредом сивой кобылы, – не столько ответил, сколько огрызнулся Боунс.

Джим попытался поймать его взгляд, но Маккой с вызовом уставился на Кхана.

– Я надеялся на более конкретный ответ.

– Для этого записи должны быть чуть более конкретными. Я ни черта в этих записях не понял, – Маккой поморщился и добавил чуть более примирительным тоном, – для меня это слишком черновики. Я даже основную мысль уловить не могу, – он раздраженно скривился, – так что если вы устраивали тест, можете радоваться – я его с блеском провалил.

Несколько долгих секунд Кхан разглядывал Маккоя, а потом усмехнулся:

– Тестом это не было. Я просто послал вам все, что у меня было. Но хорошо, что вы честно говорите, что не поняли ни йоты. Рассчитываю, дальше вы продолжите в том же духе.

– Не понимать ни йоты?

– Говорить, если не понимаете.

– Хорошо.

– Завтра пришлю вам более подробную версию. Постарайтесь не понять в ней не все в целом. Если возникли какие-то смежные вопросы – пишите. До связи.

Кхан прервал соединение, не дождавшись ответа.

Джим выдохнул, а Маккой с чувством выругался.

– Боунс, расслабься. Он вряд ли пытается тебя задирать. Просто ему сейчас не до политесов.

– Ну да. Темное Светило просто дружески стебется над тем, что остальные тупее его.

– Боунс, к тебе слово «тупее» не применимо. Да, Кхан может шурупить быстрее. Это даже Спок признал. Но ты-то себе цену знаешь.

Маккой хмыкнул, но не ответил, и Джим решил продолжить:

– Тем более ему… – он осекся и закончил фразу вовсе не так, как собирался, – ему важно, чтобы ты все действительно понял, а не просто сказал, что понял. В идеале – чтобы в этих доказательствах были и твои мысли. Потому что отстаивать эти идеи именно тебе, а не ему.

Джим произнес вовсе не то, что крутилось на языке, но был уверен – Боунс понял. Возможно, понял еще до этого разговора с Кханом – от этого и злился так сильно.

«Ему только остается, что понимать – в этих расчетах он всегда на шаг впереди многих или даже, как он сам когда-то сказал, всех. Во всем остальном он уже давно приперт к стенке. И нашим командованием, и своей командой. И ты это знаешь.»

========== Часть 14 ==========

Безопасный модус работы «Энтерпрайз» вычислили на шестой день, и Кхан посоветовал не тянуть с отправкой результатов в командование – месяца на починку будет достаточно, а ситуация сейчас вовсе не та, чтобы драматично предъявлять доказательства стабильной работы корабля в последний момент. Кхан был прав, и Спок был с ним согласен, но решай Джим в одиночку – они бы подождали пару часов, чтобы выиграть хоть сколько-то лишнего времени. Как бы то ни было, командование дало обещанный месяц на окончательную починку, и начался новый обратный отсчет. В том, что его команда с помощью ЭБ17 – вернее, ЭБ17 с помощью его команды – успеют устранить все ошибки в системе «Энтерпрайз» вовремя, Джим не сомневался. В том, что Кхан доделает за это же время расчеты для Спока – тоже.

А вот Боунс тревожил. Не то что бы он совсем не понимал объяснений Кхана, напротив, расчеты с подробными комментариями он разбирал с ходу, да и Кхан очевидно не считал его вопросы ни ни глупыми, ни неуместными, что-то обещал уточнить сам, что-то пояснял по ходу разговора, чтобы уточнения вработал Маккой. Все было нормально. Внешне. Не знай Джим своего друга так давно, был бы уверен, что все идет как должно. Но Боунс выглядел так, словно его завели в тупик. Причем такой тупик, из которого хочется дать деру как можно скорее. Или пройти сквозь кирпичную кладку.

Именно поэтому Джим решил присутствовать на всех сеансах связи – пусть он мало что поймет из технических деталей, зато так будет спокойнее. Хотя бы за друга. Да и за Темное Светило – тоже.

Кхан во время обсуждений почти не иронизировал, но Боунс напрягался едва ли не от каждой фразы, брошенной не по делу, и это было странно. Он же и сам был острым на язык, всегда любил подколы и шутки, всегда смеялся, когда в его адрес пытался острить Джим.

Сегодняшняя беседа шла спокойно – до тех пор, пока Кхан не усмехнулся напоследок:

– Звезды определенно сошлись очень удачно для вас, доктор. Ни одного вопроса, одни лишь уточнения и пару придирок. Впрочем, последнее несомненно к лучшему – слабых мест у этого доказательства быть не должно и в помине. Все обещанное пришлю послезавтра, но если потребуется что-то еще – говорите.

Боунс замер и уставился на выжидающе молчащего Кхана.

Вмешаться? Сказать Кхану, что Боунс потом сам один прикинет, какие еще материалы могут потребоваться и запросит их в следующий раз? Все равно через восемь часов будет совещание со Споком, тогда и…

– Мне нужны полные данные по вашей команде. Все, какие только есть. Уровень регенерации, свойства крови, точны возраст, то есть, точная дата рождения, время криозаморозки… Все, что у вас есть. Безусловно, включая вас самого. И данные по трем убитым тоже.

– Доктор, – на этот раз от интонаций Кхана едва не скривился сам Джим. Несколько лет назад точно таким же тоном он обращался к нему самому. На Кроносе. – Вы же знаете, что я не собираюсь впутывать в это свою команду. Уровень их регенерации существенно ниже моего. Кровь никакими восстанавливающими свойствами не обладает – даже в той слабой степени, в которой обладает на данный момент моя. Поэтому ваша просьба отклоняется.

– Кхан, вы знаете, что при желании я могу запросить эти данные через командование. Просто это будет на несколько дней дольше. Мне это нужно. Иначе одно с другим не стыкуется. Возможно, не состыкуется и после. Но я должен проверить.

– Можете. Но договоренность была, что вы помогаете, а не мешаете, – Кхан откинулся на спинку кресла, продолжая в упор смотреть на Боунса. – Моя команда – не вашего ума дело.

– Не уверен, – Маккой сплел руки на груди и нахмурился, – если я пытаюсь разобраться в происходящем, шоры мне не к чему.

– А мне не к чему лишние проблемы для моих людей. Я достаточно просто сформулировал мысль?

– Я могу пообещать вам, что любые мои результаты сначала пойдут к вам, а лишь потом наверх. Командованию я перешлю только после того, как вы убедитесь, что ни вам, ни вашим людям они не навредят. Если вообще будут какие-то результаты как таковые. Я не слишком просто сформулировал мысль, что я вам не враг?

– Так, ребята, – не выдержал Джим, – брейк. Маккой, расслабься и не злись. Кхан, если мое слово для вас что-нибудь значит, я подтверждаю сказанное доком – что бы мы ни раскопали, право вето у вас есть. Если он говорит, что ему это важно для понимания всей картины в целом, значит, так оно и есть.

Какое-то время было тихо. Боунс и Кхан уставились друг на друга и молчали, а потом Кхан прервал связь, процедив сквозь зубы, что пришлет требуемые материалы.

========== Часть 15 ==========

Прошло несколько дней. Наладка системы корабля шла полным ходом, и Джим по-прежнему чувствовал себя не у дел.

Поговорить с Боунсом тоже не выходило – тот упорно отмалчивался, отделываясь невнятным «это скорее бред, но я должен проверить», и это было ненормально: какой бы нелепой не была бы идея, почему не поделиться ею с другом? Если Боунс хочет вывести зависимость между возрастом, временем криозаморозки и свойствами крови – что в этом такого безумного? Док всегда был… креативным. Даже слишком. После его плана проникновения на новенький «Энтерпрайз» об инъекциях и думать не хочется.

Джим честно присутствовал на всех сеансах видеосвязи, но вникнуть в технические детали и не пытался – все-равно Кхан и Спок с инженерами понимают друг друга едва ли не с полуслова, а он во время видеосвязи присутствует скорее «для мебели». Если начать разбираться самому и просить пояснений, он будет только тормозить работу. Уж лучше молча наблюдать.

Очередное обсуждение патчей уже почти закончилось, как на мостике появился Боунс. Сел рядом с Джимом и уставился куда-то мимо видеоэкрана с таким обреченным видом, словно раскопал не причину перемен свойств крови, но как минимум точную дату конца света. До которой еще пару часов или даже минут.

– Нашел что-то? – шепотом спросил Джим не столько надеясь на ответ, сколько чтобы просто сказать хоть что-то. И так ведь ясно, что док ничего не ответит – уже по одной физиономии понятно.

– Не знаю. Джим, честно – не знаю, – ответил док так же шепотом –. Пусть Кхан сам скажет, что к чему. У меня такое ощущение, что я складываю два плюс два и получаю четыре.

– Боунс, два плюс два и есть четыре.

– Вот именно. Но все вокруг уверены, что результат то ли три, то ли пять.

– Извините, что прерываю ваше совещание, капитан, – Спок отвернулся от экрана к Джиму, – но мы уже закончили наше обсуждение, и если доктор Маккой хочет о чем-то побеседовать с Кханом, лучше сделать это сейчас.

Тон у вулканца был деловой и серьезный, но Джим готов был поспорить, что Спок слышал его разговор с Боунсом. «Совещание», чтоб его…

– Спасибо, командор. Вы правы.

Маккой напряженно кивнул, встал и подошел поближе к экрану:

– Кхан, возможно мой вопрос покажется вам бестактным, но какое именно ЧП случилось в лаборатории, когда вам было лет пятнадцать или около того?

Боунс смотрел на Кхана так, словно надеялся пробуравить того взглядом, и прежней растерянности в нем не было. Джим переглянулся со Споком – вулканец тоже явно не был в курсе, что именно раскопал Маккой.

– Не понимаю, о чем вы говорите, доктор, – ответил Кхан чуть удивленно. – Из того, что вас интересует то время, когда мне было приблизительно пятнадцать, полагаю, вас интересует именно та лаборатория, в которой проводились опыты по усовершенствованию генов. Но что именно вы называете чрезвычайным происшествием, мне не ясно.

– Что угодно. Нечто серьезное и опасное, что могло послужить причиной остановки эксперимента. Нейт Дуглас был последним человеком, появившимся на свет в то лаборатории. Через полгода проект закрыли. Вам тогда было пятнадцать. И вы наверняка помните, что происходило в тот год.

– Ничего примечательного не происходило. Было разломано кое-какое оборудование, но мы его часто ломали, особенно спортивный инвентарь. Это считалось нормой. К сожалению, доктор, ничем не могу вам помочь. Если в той лаборатории что-то и случилось, мы – те кто там воспитывался – об этом не знали. Но проект тогда не закрыли, его заморозили на неопределенный срок. Эксперименты были слишком дорогими, и Звездный Флот хотел убедиться, что они имеют смысл. Проект закрыли после суда над моей командой.

– Кхан, вы серьезно верите в эту чушь?

– Я бы на вашем месте не стал называть тот суд чушью, – произнес Кхан холодно.

– Не придирайтесь к словам, – поморщился Маккой. – Вы же сами понимаете, что это ерунда полная. Сначала был успешный проект, который заморозили практически на ровном месте. Ваш физический уровень и уровень вашей обучаемости можно было оценить и на тот момент, поэтому говорить о смысле экспериментов как минимум странно. Если только кто-то из генномодифицированных людей не вышел из под контроля и не устроил нечто чудовищное.

– Такого не было. Я могу отвечать за любого из своей команды.

– И в вашей команде были все, кто родился в той лаборатории?

– Да.

– Но Кхан, судите сами: ваши показатели на порядок выше среднестатистических. Причем я имею ввиду не только вас лично, но и всех ваших людей. Так?

– Продолжайте, доктор.

– Приблизительно оценить это можно было и в подростковом возрасте. А разница с обычными людьми заметна уже в первые недели после рождения.

Кхан пожал плечами:

– Я не знаю, почему Звездный Флот решил заморозить проект. Я не в курсе, в какие суммы выливалась модификация. Нас не посвещали в детали, а человеческий организм несколько более сложная система, чем космический корабль, чтобы я за пару месяцев восстановил технологию. И при этом следует учитывать, что некоторые решения командования не поддаются логике. Но я ручаюсь, что никаких, как вы выразились, «чудовищных» событий по вине моих людей не было. По моей – тоже. За сотрудников лаборатории ручаться не могу.

– Но после суда над экипажем «Атланта» проект закрыли окончательно. Спустя семнадцать лет.

– И вы прекрасно знаете, что суд был несправедлив, – отрезал Кхан. – Доктор Маккой, переходите к делу. Мне надоело переливать из пустого в порожнее.

– Кхан, вы же не дурак, неужели вам не кажется странным все это вместе взятое?!

– Маккой, подожди, – Джим подошел к другу и положил ему руку на плечо, – не кипятись. Я тоже не понимаю, к чему ты ведешь. Что именно должно казаться странным? Ну заморозили дорогой проект на время – эка невидаль. Ну закрыли окончательно, когда раскрутили сфабрикованное дело. В чем нестыковка?

– Во всем. Эффективность результата была очевидно, но ее представили как спорную. Семнадцать лет в этой обласьи вообще ничего не происходило. А после суда – вдруг взяли и закрыли.

– Доктор, – в голосе Кхана появились снисходительные нотки, – позволю себе напомнить, что нас обвинили именно в попытке развязать войну и захватить власть. В результате исследования признали слишком опасными, чтобы продолжать их хоть в какой-то мере.

– И уничтожили все разработки, так?

– Именно.

– Бред! – Боунс стал ходить перед экраном туда-суда. – Разработки в худшем случае тоже запрятали бы куда подальше на пару-тройку веков, но уничтожать не стали бы. Кхан, поймите, не было еще такой опасной технологии, знания о которой полностью уничтожалось. Не было. Все сохраняют, вопрос лишь в том, под каким уровнем секретности. Не сохранять нельзя – хотя бы ради того, чтобы не наступить на те же самые грабли повторно. Так всегда…

– Вы считаете, – перебил его Кхан, – что у командования Звездного Флота есть все данные по тем опытам?

– Нет. Я считаю, что успешных разработок толком не было, и сейчас командование Звездного Флота пытается нащупать ниточку к технологии, которой никогда не существовало.

– Доктор, вы не поверите, но я все же существую.

– Вы – да. Но не технология. Вас не создали. Вы… случились.

Кхан рассмеялся, Джим же недоуменно уставился на Боунса:

– Маккой, ты…

– Кирк, я уверен, что два плюс два – четыре.

– Крайне ценное знание, доктор, – усмехнулся Кхан, – я бы даже сказал, сакральное. Это, безусловно, о многом говорит – и то, что вы подобной информацией со своим капитаном делитесь, и… Доктор Маккой, шли бы вы спать. Отдохнете, успокоитесь – тогда и поговорим. Пока вы меня в явления природы не записали.

– Черт, Кхан, вы и есть явление природы. В каком-то смысле.

Кхан перевел взгляд на Джима, и Джим почувствовал, что краснеет.

– Боунс, давай поговорим об этом позже. Ты перетрудился и…

– Джим, я сам доктор и прекрасно понимаю, в каком я состоянии. В нормальном. Но в очень злом, что ни ты, ни твое Темное Светило меня не слушаете.

– Доктор, теперь вы меня еще и поэтически к луне с солнцем приравниваете? Я польщен.

– Кхан, вашу… Кхан, вычеркните из вашего уравнения по коррекции незаконченной телепортации все то, что дает черная дыра. Что получится?

– Так, капитан, – Кхан встал, – разговор лучше закончить прямо сейчас. Продолжим завтра. У вас и без видеосвязи проблем немало.

– Не думаю, что это разумно, – произнес Спок, прежде молча наблюдавший за дискуссией, – мне кажется, я уловил общую идею доктора Маккоя, хоть она и кажется мне несколько странной. Маккой, я попытаюсь переформулировать ваши слова, если вы не против.

– Не против, – уныло ответил Боунс.

– Не понял, при чем тут ваше уравнение, Кхан, но в остальном теория доктора Маккоя кажется мне такой: никаких серьезных разработок по генной инженерии не существовало, но по какой-то нерациональной причине пятнадцать лет опыты проходили удачно. Потом что-то изменилось, и их прекратили. Поскольку никаких весомых наработок не было, результатами суда воспользовались для того, чтобы закрыть проект окончательно и объявить наработку уничтоженными.

Кхан удивленно приподнял брови:

– И вы в это верите, командор Спок?

– Я верю, что если у доктора Маккоя возникла странная теория, для этого были веские причины.

– Стоп! Боунс, ты считаешь, что в тех опытах был какой-то внешний фактор, какое-то явление природы, которое повлияло на их результат, но которое невозможно повторить в лабораторных условиях?

– Именно. Это же очевидно.

– Предположим, – Кхан потер лоб ладонью, – но пока нет точной привязки к внешнему фактору, все это фантастические домыслы.

Боунс хмыкнул.

– Привязка есть. Если проанализировать зависимость уровня регенерации и прочих особенностей организма от времени рождения, получается весьма любопытная кривая. Я бы сказал, что это парабола, но искаженная всплеском при приближении к ее оси симметрии и, полагаю, резким гашением по краям. В год проводили по пять опытов. Пять человек было до вас – их уровень плавно возрастал с каждым опытом. Потом был всплеск – вы. Потом плавно шло по убывающей. Если бы технология существовала, то либо попытались бы повторить всплеск, либо хотя бы не мирились с постоянным ухудшением результата.

Кхан пожал плечами:

– Мы не знаем, на чем именно фокусировались исследователи. Четкая разница в показателях проявлялась уже в подростковом возрасте.

– Но проект закрыли приблизительно через полгода после рождения Дугласа. И в течение этого полугода новых генномодифицированных детей не было – если верить официальным данным. Хотя прежде опыты проводились с шагом в два-два с половиной месяца. То есть вполне вероятно, что проект заморозили после трех неудач, когда стало ясно, что больше ничего сделать не могут, но подвели под это псевдонаучную базу. А когда смогли – уничтожили все данные, которые доказывали отсутствие технологии.

– И вы хотите рассказать эту милую сказку своему командованию?

– Если вы не против. Но я бы добавил к этой «сказке» пару иллюстраций – анализ некоторых астрономических явлений за тот период. Кривая вырисовывается четко, все совпадает. Какие бы опыты не проводились в той лаборатории, одной компонентой случайно стали именно эти астрономические явления. Они сошли на нет – сошли на нет и результаты. Это не технология. Это просто случайность. Вас всех не создали. Вы именно что случились. И повторить это невозможно.

========== Часть 16 ==========

Когда Кхан попросил прислать ему все расчеты Боунса, тот стал ворчать, что он же врач, а не астроном, поэтому весь анализ сделан именно с медицинской точки зрения, а объяснять странности астрономических явлений не по его части. Это и решило дело – Джим вызвался заняться этим лично. В конце концов, это и к его теме диссертации в Академии близко, и ничем другим он сейчас толком заняться не может. Он был уверен, что это будет занудной работой, как типовой учебный расчет, которые он терпеть не мог, но и это лучше, чем вовсе ничего не делать.

Неожиданности начались с первых же страниц. Боунс анализировал данные восьмидесяти восьми людей. Опечатка? В команде Кхана было восемьдесят четыре человека, троих убил Маркус, в живых осталось восемьдесят и сам Кхан. Откуда еще четверо?! Все прояснилось, когда он стал листать распечатки данных, которые прислал Кхан: напротив четырех имен была пометка “погиб при исполнении, десятого апреля тысяча девятьсот девяносто шестого года”. Чуть меньше, чем за год до трибунала. Не то что бы Джим считал людей Кхана полностью неуязвимыми, но и не думал до сих пор, что капитан тоже кого-то терял еще до случая с Маркусом. А потери все же были. Что же за операция это была, из которой не вся команда вышла живой? Кого они спасали, с кем сражались?

Он запросил из архива данные о той операции и стал читать дальше, об аномалиях в конце шестидесятых двадцатого века. Джим просматривал наброски Боунса уже третий раз подряд, но никак мог отделаться от мысли, что что-то упустил. Что-то очевидное и очень простое. Он уже где-то видел подобные искажения, очень похожие энергетические всплески, только теперь в общей картине то ли не хватало чего-то важного, ключевого, то ли же было нечто лишнее. Может, посоветоваться с Ухурой или Споком? Если он не ошибается, если с чем-то подобным “Энтерпрайз” уже сталкивался, то они могли запомнить. У Спока потрясающе хорошая память, он же вулканец. Вулканец.