Текст книги "Мир без огня: На перекрёстке у рисовых полей (СИ)"

Автор книги: ComradFelix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

И мы смотрели. Харука смеялась. Она хотела смеяться. Она могла смеяться. Сдавленно, слегка хрипловато, но смеялась. Над каждой шуткой, пускай даже не смешной, пускай даже глупой – она смеялась. Она хотела показать мне, что всё может. Хотела показать, что может всё пересилить. Хотела показать, что однажды она заговорит. Однажды она всё мне расскажет.

А я сидел рядом и улыбался. Не над шутками в аниме. Нет. Улыбался, потому что также хотел улыбаться. Что мне ещё оставалось делать? Не знаю, что от меня здесь скрывают. Но знаю, что Харука всегда со мной откровенна. Откровеннее всех.

Очередная шутка. Харука хихикнула и попыталась мне что-то сказать, однако вышел лишь протяжный хриплый звук – «а». Она ещё какое-то время улыбалась. А затем улыбка медленно перешла в трясущиеся губы. Снова.

Она сдерживалась. Сдерживаюсь, чтобы не заплакать прямо здесь, прямо сейчас. Глаза её намокли и она, утерев их своим маленьким кулачком, отвернулась, уставившись в экран телевизора.

– Ничего страшного, – я подсел ближе. – У тебя получится. Когда-нибудь… когда-нибудь ты поправишься.

Она коротко кивнула и остановила аниме. Харука вытянула руку и указала на стрелки часов. Уже совсем скоро мы должны были собираться у школы.

Харука поднялась с пуфика, улыбнулась мне и вновь показала тетрадку: «Мне нужно

собраться. Встретимся у школы».

– Конечно. Я пойду тогда?

И в очередной раз она кивнула.

***

Автобус был пустым. Мы расположились на задних сиденьях и нетерпеливо ожидали, когда окончится поездка. По словам Уми, центром называют небольшой городок, что расположился недалеко от Сатомори. Место это для местных, сродни Акибе в Токио. Магазины одежды, всяческие развлечения и техника – всё находилось в центре.

Мимо проносились небольшие перелески, да редкие одинокие домики. Было заметно, что деревня когда-то разрасталась, однако сейчас этот процесс почему-то остановился, поэтому иногда в поле зрения попадали заброшенные стройки, огороженные высоким забором.

Даже для сельской трассы машин было слишком мало. Вернее сказать, за весь наш путь я не видел ещё ни одной. Кроме, разве что, фургончика, что вёз какие-то продукты в сторону деревни.

Спустя около получаса езды, автобус резко затормозил у остановки, открыл свои двери и отпустил своих единственных пассажиров на волю. Городок оказался не впечатляющим, особенно после Токио.

Невысокие трёхэтажные монолитные строения, парочка продуктовых магазинов, несколько лавок с мерчендайзом, сувенирный ларёк, муниципальная серенькая школа и возвышающиеся вдалеке разноцветные горки аквапарка.

Как только мы выбрались на свежий воздух, девочки бросились в рассыпную, оставив меня стоять в ступоре. За кем мне идти? Что мне делать? Если не собрать девчонок сейчас, то мы можем и не успеть в этот аквапарк.

Уми прилипла к стеклу книжного магазина, с вожделением смотря на обложку книги с не особо ясным названием – «Шекспир на пляже». Девочка явно не хотела оставлять желаемое даже на минуту.

– И долго ты на неё смотреть будешь?

– Не знаю, – холодно ответила она. – В нашей библиотеке очень мало современной литературы… Но у меня с собой деньги только на аквапарк.

Что мне остаётся делать в подобной ситуации? В магазине пахло освежителем воздуха. Дешёвым освежителем воздуха. У прилавка, лениво подперев голову руками, сидел мужчина средних лет с заросшим щетиной лицом. При виде меня он взбодрился и попытался приветливо улыбнуться. Вышло не очень.

Я молча взял книгу, пробил её на кассе, выложил тысячу шестьсот йен и с облегчением вышел обратно к Уми, вручив ей столь ожидаемое чтиво. Сперва она лишь неоднозначно косилась на меня, затем прижала книгу к груди и едва разборчиво буркнула:

– Спасибо.

Рико с задумчивым видом стояла у прилавка с разноцветными упаковками сладостей: жвачки, леденцы, мороженное, шоколадки, попкорн, сахарная вата. Достанься ей те деньги, что пылятся в доме дяди Ёичи, она бы не раздумывая скупила здесь всё и в этот же день заработала себе диабет.

– Вам что-нибудь посоветовать? – молоденькой продавщице уже надоело ждать, когда мысленные процессы Рико наконец закончатся.

– Сливочное мороженое и сахарной ваты, – я протянул девушке четыреста Йен.

– Ва! – глаза Рико радостно запылали. – И шипучки! Той, которая кислая!

– И шипучки, – со вздохом я протянул ещё сто Йен.

Харука и Аи, как и ожидалось, зависли в одном из аниме-ларьков. Харука бегала от одной стойки с фигурками к другой, с жадностью в глазах листала мангу и подолгу рассматривала различные плакаты. Аи же, с остервенением перебирала диски с различными спешелами и доставала молодого паренька в очках вопросами, на которые, по всей видимости, он ответов не знал.

Так из моего кармана уплыли ещё четыре тысячи йен, а у Харуки и Аи прибавилось по новой фигурке.

Юри мы искали долго. Бродили по местным магазинам, пытаясь выследить её ядовито-жёлтую, совершенно безвкусную футболку. Однако, на удивление, нашлась она в местном бутике с одеждой. Крутилась у зеркала в довольно симпатичном топе.

Что же, мой кошелёк стремительно пустел, ибо к новому топику необходима была и новая юбка. К тому же, Рико углядела в магазине фирменные кеды и не уходила до тех пор, пока не выудила из меня ещё парочку йен. Удивительная наивность.

Наконец, собрав всех вместе, мы целенаправленно двинулись ко входу в аквапарк. Не сказал бы, что он был каким-то необычным. Горки не такие уж и высокие, бассейн, по тем меркам, в которых мне удавалось бывать, очень скромный.

Но, судя по удивлённым лицам моих спутниц, даже такое, казалось бы, простенькое зрелище, вызывало у них эйфорию. Неужели они и вправду никогда не выезжали дальше своей деревни? Неужели никогда не видели аквапарков крупнее этого?

Раздевалки. Нет, не раздевалки – ширмы. На нормальные кабинки, видимо, не хватило средств. Очереди, как и ожидалось, не было. Да и вообще, посетителей здесь около десятка человек. Двое из которых дети лет пяти, а трое старики за шестьдесят.

Свою одежду я аккуратно сложил в кабинку, дверца которой была столь хлипкой, что даже Аи смогла бы вырвать её с третьей попытки. Но, раз других альтернатив у меня нет, будем пользоваться тем, что дают.

Шлёпая босыми ногами по мокрому кафелю, я вышел прямиком к бассейну. Привёл ли я себя в форму к лету? Вопрос риторический и совершенно недостойный ответа. Потому я, пожалуй, промолчу.

Первой из женской «раздевалки» выскочила Рико. До этого она всегда носила одежду на пару размеров больше, отчего трудно было оценить её фигуру. Что же, теперь я с уверенностью могу сказать, что недостаток эрудированности с лихвой восполняют её формы.

Бледно-голубой открытый купальник выглядел крайне старомодно и, скорее всего, донашивался за кем-то. Однако купальник – последнее, на что вы будете обращать внимание в такой ситуации. В плане физического развития Рико могла дать форы своей учительнице. Просто преступление – иметь такую фигуру в семнадцать лет.

Девочка стремительно пролетела мимо и с разбегу залетела в бассейн, окропив меня, и всех сидящих поблизости, брызгами. Через секунду над водой всплыла её голова и радостное до невозможности лицо.

– Ва-а-а! – оглушительно прокричала она. – Ты чего стоишь? Прыгай!

– Д-да, – я нервно улыбнулся. – Сейчас.

Следующей из-за ширмы выбралась Аи. Здесь уже купальник первым бросался в глаза. Полузакрытый, нежно-розовый, с рюшами. Скажем так, будь я в числе лоликонщиков, Аи стала бы моей фавориткой. Маленький рост, вкупе с отсутствием вообще каких-либо форм, узкие плечи, заплетённые в пучок волосы. Если бы я не знал её, то ни за что бы не поверил, что она ровесница Рико.

Семенящим шагом Аи подбежала к воде. Девочка аккуратно опустила туда пальцы ног, но тут же отдёрнула их. Затем, она попробовала ещё раз, но снова неудачно. За всем этим хищно наблюдала Рико.

Когда Аи и в следующий раз не смогла опуститься в воду, что-то крепко ухватило её за стопу и насильно потащило на дно. Девочка потеряла равновесие и с жутким визгом свалилась прямиком в бассейн. Очередная порция брызг.

Рико, злорадно хохоча, вынырнула из-под воды и тут же получила неуклюжий удар по макушке. В ответ подруга также занесла руку. Меня снова окотило волной прохладной хлорированной воды. Те, кто сидел неподалёку от нас, с ворчанием перебрались подальше.

Уми. Как и ожидалось – школьный закрытый купальник. Волосы она также, как и Аи, собрала в пучок. Здесь совершенно ничего не бросалось в глаза. «Ничего» от слова «совсем». Уми была словно призрак. Будь здесь немного больше народу, она, наверное, потерялась бы среди толпы.

Не спеша, она опустилась в бассейн и завалившись на спину, закрыла глаза. Вода медленно уносила её куда-то в центр.

Выйдя из-за ширмы, Юри бросилась к горке. Потому заметил я её, вздымающейся по лестнице наверх. Из всех, кого я сегодня видел, Юри, пожалуй, была идеальной серединой. Она во всём соответствовала своему семнадцатилетнему возрасту. Фигура не такая вызывающая, как у Рико, но и не совсем уж детская, как у Аи. Ещё бы лицо попроще, и я мог бы даже влюбиться.

Я снова замер. Кто-то аккуратно прикоснулся к моей спине. Хотя эти ощущения я уже ни с чем не спутаю. Харука смущённо прятала глаза и, видимо, хотела мне что-то сказать. Однако тетрадки у неё с собой не было, поэтому наш диалог превратился в угадайку.

– Тебе не нравится здесь?

Девочка отрицательно замахала головой. И продолжала загадочно прятать от меня глаза. Она подняла руку к груди и сделала пару круговых движений.

– Я не понимаю.

Пока Харука пыталась мне что-то объяснить, я оценивал и её наряд. Явно недорогой, купленный в каком-нибудь секонд-хенде купальник в цветочек. Как и лицо, тело Харуки выглядело болезненно. Бледная кожа и худоба. Конечно, если привести её в норму, она бы не уступала ни Рико, ни Юри. Однако сейчас, на неё было больно смотреть.

Наконец, она обречённо вздохнула и вытянув руку, указала на горку.

– Ты хочешь скатиться?

Она кивнула.

– Ну так беги, в чём проблема?

Харука указала на меня, затем на себя и снова на горку.

– Хочешь скатиться со мной?

Она снова кивнула.

Горка и вправду была невысокой. Однако, когда мы всё же взобрались на неё, Харука никак не решалась съехать. Она уселась на край и, поджимая губы, ёрзала на месте. Я сел рядом. Благо, народ это место не облюбовал, и никто нас не торопил.

– Неужели, ты боишься?

Харука замотала головой, уверяя меня, что совершенно не боится. Хотя её уверенность быстро сошла на нет и она в очередной раз, едва заметно, кивнула. Я легко подтолкнул её. Девочка начала медленно сползать вниз.

– Я прямо за тобой.

Когда обратного пути уже не было, я заметил, как она крепко зажмурила глаза и неловко выставила руки перед собой. Вниз она скатилась за считаные секунды. Харука плюхнулась в воду лицом вниз и тут же всплыла, пытаясь отдышаться.

Стоило ей показаться из воды, как Рико оказалась прямиком перед ней и потащила куда-то в другой конец бассейна. Туда, где Аи и Юри лениво перебрасывали друг другу разноцветный лёгкий мяч.

Ещё некоторое время я наблюдал за резвящимися девочками. Они разительно отличались от моих одноклассниц. И дело даже не в том, что они никогда не видели аквапарков, ездят на самодельных велосипедах и не стесняются изношенной одежды. Их отличает странная, присущая только жителям деревень, наивность. Их улыбки существуют не для того, чтобы засмущать молодого учителя и выпросить у него «отлично». Их смех не едкий и не надменный, а простой, человеческий. И дружат они по-человечески, не ради выгоды, не ради статуса.

Я скатился с горки.

***

Когда мы вернулись в Сатомори, на холмы опустился ночной мрак, после купаний прохладный ветер пробирал до костей. Мы разошлись у школы. Условились встретиться здесь и завтра. В этот раз целью должен был стать пляж.

Весь остальной путь до перекрёстка мы шли с Харукой. Она бережно несла с собой фигурку, что я купил ей, и с горящими глазами рассматривала её со всех сторон. Харука была счастлива. Счастлива не столько от самой фигурки, сколько от того, что её подарили.

– Не хочешь зайти ненадолго?

Девочка остановилась, обдумывая ответ. Затем всё же раскрыла свою тетрадку и зашуршала карандашом: «Нанаки-сан будет волноваться, если я не приду вовремя».

– У Нанаки-сана есть телефон?

Она кивнула.

– Тогда мы напишем ему, что ты немного задержишься.

Харука неуверенно топталась на месте, смотрела то на меня, то, куда-то в сторону храма. Наконец, раздался скрип карандаша по бумаге: «Только ненадолго». Внизу был подписан телефонный номер, видимо, Нанаки-сана.

Я вытащил из кармана телефон и принялся ловко набирать сообщение. Пока писал, заметил, как Харука с интересом разглядывает это чудо техники. Когда я закончил, она открыла тетрадку:

«У Нанаки-сана телефон с кнопками. Почему на твоём их нет?»

– Технологии, – я заулыбался, но словил на себе непонятливый взгляд. – Смотри сюда.

Я запустил простенькое антистресс-приложение, в котором нужно было лопать шарики и протянул телефон Харуке. Девочка неуверенно, будто боясь сломать, тыкнула в экран. Шарик лопнул, телефон завибрировал. Улыбка. Она снова тыкнула в экран.

В итоге всю оставшуюся дорогу Харука не отрывалась от моего телефона, лопая шарики. Мне даже стало неудобно забирать его у неё, когда мы наконец пришли к дому, но этого делать и не пришлось. Она с радостным лицом протянула телефон назад и благодарно поклонилась.

Харука опустилась на диван напротив телевизора и с интересом принялась разглядывать дом. После её комнатушки он казался ей большим. Это было заметно по её потерянному взгляду. Такой взгляд бывает у людей, которые после тесных квартир, попадают в большие замки-музеи. Когда не знаешь, куда лучше посмотреть.

Я поставил на кофейный столик две чашки чая и отрыл в кухонном ящичке дядины конфеты, что он ставил перед нами в первый день моего приезда. Харука зашуршала фантиком, достала конфету и аккуратно, прикрывая рот ладонью, распробовала её. Конфеты ей понравились. Понравились так сильно, что спустя минуту на столе лежала куча разноцветных фантиков.

Она долго и упорно смотрела на широкий экран телевизора. Видимо хотела включить, но стеснялась. Я решил не дожидаться того момента, когда она наберётся храбрости попросить и щёлкнул кнопкой пульта.

По центральному каналу шли новости, за ними какая-то передача о животных, на следующем какой-то *ситком. Я хотел было переключить, но Харука остановила меня, она увлечённо следила за происходящем на экране.

Время всё шло, а мы всё смотрели этот странный, не особо смешной ситком. Однако, Харуке нравилось. За окном уже опустилась поздняя ночь, стрелки часов стояли на половине двенадцатого. А мы всё смотрели.

Десять минут первого. Харука устало повалилась мне на плечо и тихо засопела. Постепенно и меня начало клонить в сон, глаза слипались, сознание мутнело. Я и не заметил, как вскоре заснул. Заснул под убаюкивающее сопение Харуки.

Комментарий к Глава III

*Кандзи – китайские иероглифы, используемые в современной японской письменности наряду с хираганой, катаканой.

*Месяц – 月

*Сёдзе – аниме и манга, рассчитанные на особую целевую аудиторию – девушек в возрасте от 12 до 18 лет. В центре сюжета, как правило, находится девочка или девушка и вопрос её становления как личности, часто присутствуют любовные отношения разной степени близости.

*Ситком – разновидность комедийных радио-и телепрограмм, с постоянными основными персонажами и местом действия. (прим. “Теория большого взрыва”, “Клиника”)

*Ранобэ – разновидность популярной японской литературы различных жанров (от любовных романов и научной фантастики до ужасов), отличающейся преимущественно фантазийным сюжетом, обилием диалогов, иллюстрациями в стиле аниме и манга, и ориентированной в основном на подростковую и юношескую аудиторию

========== Глава IV ==========

Я проснулся от странного запаха. В доме жутко пахло чем-то горелым. Естественно, я сразу подумал о пожаре, однако никаких признаков огня не было. За окном стоял непроглядный густой туман, но не белый, как это обычно бывает по утру, а тёмно-серый, словно грязный.

Харука всё ещё мирно сопела у меня под боком. Я аккуратно толкнул её в плечо. Девочка с трудом открыла слипающиеся после сна глаза и потёрла их кулачками. Сонно осмотревшись и с ужасом осознав, что до сих пор находится у меня дома, она засуетилась, поднялась с диванчика и хотела было убежать, не сказав мне ни слова, но я её остановил.

– Харука, постой, – я схватил её за руку. – Ничего страшного не случилось.

Она дрожащими руками открыла тетрадку и принялась скрипеть карандашом по бумаге. В этот раз иероглифы она выводила криво и панически дёргано: «Мне нельзя ночевать вне храма! Нанаки-сан запрещает мне ночевать вне храма!»

– Не убьёт же он тебя, – я всё ещё держал её за руку, – пойдём вместе и всё ему объясним.

Девочка недоверчиво посмотрела мне в глаза и кивнула. Я натянул на ноги кроссовки, и мы вышли наружу.

То, что я сперва принял за туман, оказалось дымом. Отовсюду несло гарью, но пожара нигде не наблюдалось. Из-за тёмного, непроглядного смога не было видно ни небо, ни солнце. Тусклый свет едва-едва пробивался сквозь эту дымовую завесу.

Мы осторожно шли по тропинке вдоль ручейка. Вода в нём сегодня тоже была необычной, имела какой-то чёрный оттенок, словно туда подмешали чернил. К тому же, течение ручья точно замедлилось, отчего вода казалась ещё более вязкой.

Перекрёсток у рисовых полей. Тут, оперевшись на свой велосипед, стояла Рико. Взгляд у неё был напуганный и какой-то потерянный. Она заметила нас сразу, как только мы вышли к развилке.

– Тору, Харука, – тон её был неестественно серьёзным. – Вы в порядке? Ничего не видели по пути сюда?

– Рико, что случилось? Почему везде дым?

– Я мало об этом знаю, – она покачала головой. – Только то, о чём меня предупреждали родители.

– Предупреждали?

– Идёмте в школу, Ханакири-сенсей нас ждёт.

– Харуке нужно в храм. Нам необходимо объяснить Нанаки-сану… – меня прервали.

– Сейчас вы в храм не попадёте.

– Почему? – ситуация удивляла всё больше.

– В это… в такое время нельзя ходить в сторону храма. Вы его просто не найдёте.

– Бессмыслица какая-то, – я нахмурился. – Что значит: «не найдёте»?

– Я же говорю, я мало знаю об этом, – Рико оглянулась на рисовые поля. – Ханакири-сенсей всё нам объяснит.

«Нанаки-сан будет волноваться!»

– Идёмте быстрее, – Рико проигнорировала, трясущую тетрадкой Харуку.

***

На улицах деревенских не было. Видимо, все попрятались в домах. Окна занавешены, двери и калитки плотно заперты. На заборчиках развешаны какие-то амулеты и обереги. Творилось что-то определённо ненормальное.

Мы втроём добрались до здания школы. Дверь в неё также была плотно закрыта. Рико ритмично отбила кулачком дробь. С другой стороны зашумел засов и дверь открылась. На пороге стояла Уми. Выражение на её лице, похоже, никогда не менялось.

– Быстрее, – полушёпотом прохрипела она.

Снова длинный школьный коридор, вереница однообразных кабинетов. Наши шаги гулким эхом отталкивались от стен пустующей школы. Спустя некоторое время мы наконец достигли нужного нам кабинета.

Здесь все были уже в сборе: Юри, Аи и Ханакири-сенсей. Мы вчетвером расселись по партам и приготовились слушать. Учительница также была обеспокоена, но страха на её лице заметно не было. По крайней мере, в привычном понимании этого слова.

– Дети, – негромко, но чётко начала она. – Возможно, вас пугает ситуация, в которой мы с вами сейчас находимся.

Гробовое молчание.

– Давайте я расскажу вам, что же сейчас происходит, – женщина села за учительский стол и сняла очки. – Это событие принято называть – *Хинай. Каждый год, летом, все жители Сатомори, начиная с семнадцати лет, попадают в Хинай.

– И что это значит? – Юри сидела за самой последней партой с угрюмым выражением лица.

– Возможно, ваши родители, рассказывали что-то об этом, но давайте я поясню вам подробно, – Ханакири вздохнула. – Хинай – сон. Очень реалистичный сон. Сейчас вы сладко спите в своих кроватках, как и ваши родители. Однако, несмотря на общую иллюзорность всего происходящего, Хинай – опасен. Очень опасен, дети.

– А подробнее?

– Само по себе нахождение здесь не несёт никакой угрозы. Опасны здесь… как бы выразится точнее? Тени.

– Тени? – Рико сидела передо мной.

– К счастью, вам они ещё не встречались, – Ханакири продолжала, – тени – небольшие тёмные шарики, размером с вот эту парту. Никто не знает, имеют они разум или же нет. Единственное, что мы знаем, так это то, что при виде человека они стремятся пройти сквозь него.

– И что бывает, когда тень проходит сквозь человека?

– Человек умирает, – жёстко констатировала женщина. – Умирает как во сне, так и в реальности. Умирает очень болезненно. Поэтому, прошу вас, не выходите за пределы

школы. Здесь безопаснее всего.

Харука встала из-за парты и подбежала к учительнице, держа впереди себя тетрадку. Я не видел, что там было написано, но прекрасно знал, что может спросить у неё Харука.

– Прости, дорогая, – Ханакири слабо улыбнулась. – Ты сейчас спишь. А здесь, в Хинае, храма просто не существует.

Харука обречённо опустила руки и поплелась обратно за парту. Она осела на стул и сокрушённо повесила голову.

– И ещё, раз сложилась такая ситуация, – в голосе Ханакири проскользнула нотка неуверенности. – Раз уж ты, Тору-кун, попал в Хинай вместе со всеми…

– То? – я напрягся.

– Боюсь, теперь ты не сможешь покинуть Сатомори.

– В смысле?

– Те, кто побывал здесь, не могут безопасно покинуть нашу деревню, – женщина прятала глаза. – Я не знаю, почему, но любой, кто пытается уехать, трагически погибает на следующий же день. Покидать Сатомори, можно лишь до двенадцати часов. Если задержаться, ничего хорошего не жди.

– Это какие-то глупости, – я отказывался верить в слова Ханакири. – Мой дядя уехал…

– Прости за прямоту, – голос её звучал всё более дёргано. – Но, я не уверена, что Исияма-сан до сих пор жив.

Что-то кольнуло в сердце. Я не верил, не хотел во всё это верить. Полные глупости и полный бред. Мой дядя умер? Я застрял тут навсегда? Нет. Это не так. Меня просто разыгрывают. Пытаются напугать. Хинай? Что это такое?

– И что нам сейчас делать? – пугающе спокойным голосом спросила Уми.

– Сидеть и не высовываться, – всё ещё слегка дёргано отвечала учительница. – Желательно не шуметь. Постарайтесь отвлечься, займитесь какими-нибудь тихими делами.

– Вы это серьёзно? – недобро усмехнулась Юри. – Заняться своими делами? В такой-то обстановке?

– Хочу домой… – раздался тихий голосок Аи. – Хочу домой!

– Кстати, – я попытался собрать волю в кулак и во всём разобраться. – А как так случилось, что вы оказались в школе?

– Это было ближайшее к нам здание, – пожала плечами Юри. – Потому сюда и стянулись.

– Выходит, вы заснули где-то недалеко?

– Здесь всё равно, где и с кем ты засыпаешь, – включилась в беседу Ханакири. – Хинай сам выбирает место вашего пробуждения.

– Но мы с Харукой проснулись там же, где и засыпали.

– Возможно, вам просто повезло, – учительница развела руками.

– И что делала Рико на перекрёстке?

– Когда мы здесь собрались, она вызвалась тебя найти, – женщина встала из-за стола и подошла к окну. – Я отговаривала её. Но это же Каватсуки Морико. Если ей что-нибудь взбредёт в голову, то её даже танком не остановишь.

Я перевёл взгляд на Рико. Ожидаемо, она прятала покрасневшее лицо. Однако, сейчас мне было далеко не до румяных девичьих мордашек. Я пытался собраться с мыслями и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию.

– Настоятельно советую вам чем-нибудь заняться, – повторилась Ханакири. – Иначе, дождаться конца будет очень трудно.

– А когда будет этот конец? – Поинтересовался я.

– Случается по-разному. Может, всё кончится через час, а может и позже. В последний раз Хинай держался около семи часов. Пожалуй, он был самый долгий по продолжительности.

– Я не представляю, чем можно сейчас заниматься. Ничего не идёт в голову…

– Вы просто ещё не привыкли, – Ханакири улыбнулась. – Раз вы не можете отвлечься сами, давайте, я покажу вам игру.

– Игру, – хмыкнула Юри. – Вы серьёзно, Ханакири-сенсей?

– Абсолютно. Тору-кун, помоги освободить немного места.

Я и Ханакири-сенсей, отодвинули к стене несколько парт. Затем женщина взяла кусочек мела и начертила им на полу широкий круг. Все смотрели на неё с откровенным непониманием. Я не был уверен, что кто-то из присутствующих в классе согласиться сейчас играть во что-то.

Женщина села в начерченный круг.

– Ну, кто будет играть?

Несколько секунд все буквально сидели в ступоре. Первой решилась Аи. Она на трясущихся ногах подошла к учительнице и также нервно уселась в круг. За ней последовала Харука. Девочка подняла голову с парты и, по всей видимости, от отчаяния, согласилась на игру.

– Кто-то ещё? – Ханакири не переставала улыбаться.

Следующими в круг вошли я и Рико. Юри и Уми же, остались при своём и участвовать в игре отказались.

– Правила очень просты, – женщина улыбнулась. – Эта игра поможет нам лучше узнать друг друга, а также, немного отвлечься от плохого. Смысл в том, что я озвучиваю какой-нибудь факт из вашей жизни. Если это правда, то вы выходите из круга, если ложь, то право озвучивать переходит к вам.

– Вы же с самого начала в проигрышной ситуации. Как много вы знаете обо мне или Харуке? – я постарался улыбнуться, хотя на душе всё ещё было тяжко.

– Не беспокойся, Тору-кун. Я учитель – я всё и обо всех знаю, – глаза у неё сверкнули. – Начнём с Каватсуки-чан.

Рико напряглась.

– Я знаю наверняка, что ты, до сей поры, не закончила своё домашнее задание.

Рико поджала губы, покраснела, не то от стыда, не то от напряжения. Однако, Каватсуки всё же сдалась и неуклюже выползла из круга.

– Я делала её. Тору подтвердит! Я у него дома делала!

– Комаэда-чан, – Ханакири перевела взгляд на Аи. – Я знаю наверняка, что ты тайком читаешь мангу на уроках, прикрывая её учебниками.

Однако, девочка не реагировала. Она всё ещё находилась в какой-то прострации, покачивалась из стороны в сторону. Взгляд Аи устремлён в одну точку, глаза помутнели. Кажется, она даже не понимала, что именно ей говорят.

– Уми, – женщина обратилась к сидящей в конце класса девочке. – Принеси из шкафчика с учебниками какой-нибудь томик манги.

– Вы храните в классе мангу? – удивился я.

– Конфискованную, – улыбнулась Ханакири.

Через минуту Уми несла в руках нетолстый томик. Судя по обложке, очередная школьная повседневка. Ханакири приняла книжку и аккуратно протянула её Аи. Та, в свою очередь медленно перевела на обложку опустошённый взгляд.

– Не бойся. Сегодня я разрешаю тебе почитать в классе.

Девочка трясущимися руками взяла мангу, вышла из круга и уселась за одну из парт, уставившись на чёрно-белые картинки. Тем временем игра продолжалась.

– Я тоже буду играть, – вдруг решилась Юри.

Она резко поднялась со стула и решительно вошла в круг. Ханакири слегка занервничала, но виду старалась не подавать.

– Очень хорошо, – она в очередной раз улыбнулась. – Ха…

– Может, попробуете сыграть со мной? – Юри не дала учительнице договорить.

– Х-хорошо, – голос женщины дёрнулся. – Я знаю наверняка, что ты… что ты…

– А знаете, что я знаю наверняка? – Голос Юри звучал строго. – Что вы нам что-то недоговариваете. Пытаетесь что-то от нас скрыть, Ханакири-сенсей?

– Юри. Я ничего от вас не скрываю. Я хочу помочь вам приспособиться.

– Неправда, – девочка нахмурила брови. – Вы врёте, Ханакири-сенсей!

За окном что-то промелькнуло. Это заметил только я, ибо в классе назревал скандал. Юри расходилась всё больше. Она сжала кулаки и пристальным взглядом пилила растерявшуюся учительницу.

Я поднялся с пола и выглянул в окно. Это был первый раз, когда мне довелось увидеть тени. Небольшого размера чёрные клубочки материи, от которых во все стороны медленно расползалось нечто извивающееся, похожее на волоски.

Сгустки медленно парили над землёй, делая резкие пируэты, сливаясь друг с другом или делясь на две, а то и на три части. Они рыскали сквозь дым с единственной целью – найти людей. Найти что-то живое. Это пришло в голову сразу. Инстинктивно. Также инстинктивно в сердце поселился и страх.

Когда смотришь на тень, в душе рождается жуткое отвращение и желание спрятаться. Такое бывает, когда рядом с тобой летает огромная оса, или ползает жирный паук. Тени вызывали лишь отторжение. Они были чем-то чужим. Чем-то неестественным.

Пока я наблюдал за чёрными клубками, спор между Ханакири и Юри перерос в крик. Учительница изо всех сил пыталась успокоить Юри, однако та, лишь больше кричала и обвиняла женщину в обмане.

Это прекратилось лишь тогда, когда по классу прошёлся необычный звук. Такого я не слышал никогда. Едва ли его можно описать. Больше всего он походил на дверной скрип, но гораздо глубже и протяжнее.

Все присутствующие в классе замерли. Ощущение отвращения усилилось до рвотных позывов. Казалось, меня вот-вот вывернет наизнанку. Дышать становилось тяжело, словно кто-то медленно сжимает кулак у меня на горле.

– Не …литесь, – Ханакири сказала это настолько тихо, что до меня долетели лишь обрывки фразы.

Чёрный сгусток. Теперь я мог разглядеть его во всей красе. В нём будто отражалось всё самое плохое, самое ненавистное мной. Чем он был ближе, тем чётче в нём отражались все мои самые отвратительнейшие мысли. От чувства омерзения потемнело в глазах. Дыхание стало частым, а двинуться с места просто не хватало сил.

Тёмный шарик медленно пролетел между рядами, прошёлся буквально перед моим лицом, мимо лица Харуки, мимо смертельно побледневшего лица Аи, остановился между Юри и Ханакири. И монолитно замер на месте.

В глазах Ханакири застыл животный страх. Она из последних сил держалась, чтобы не впасть в истерику и не выдать себя. А чёрный сгусток всё висел на месте, испытывая нервы женщины. Казалось, он может висеть так вечно.

Лицо Юри выглядело не лучше. И она, явно обладала меньшим самообладанием, нежели Ханакири. Девочку уже потряхивало, и она в любой момент могла сорваться с места. А чёрный сгусток всё висел.

– Я… – разомкнулись губы Юри. – Не могу…

Шарик подался в сторону девочки и принялся стремительно к ней приближаться. Казалось, вот-вот, и он достигнет своей цели.

– Рико, – пугающе спокойно и громко произнесла Ханакири. – Чтобы домашнее задание, было сделано. Поняла?

Не успели мы и опомниться, как тень насквозь прошила Ханакири. Словно нечто призрачное, она прошла сквозь грудь женщины и бесследно растворилась в воздухе.

Ещё какое-то время Ханакири стояла на ногах. Лицо её стремительно бледнело, глаза закатывались, вены на лице и на руках вздулись. Из ушной раковины медленно тянулся тёмно-красный вязкий ручеёк.