Текст книги "Run awayHide away. Part III. Changes will come in the fall (СИ)"
Автор книги: Cliodna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 10.
Оглушающую тишину разбил первый звук – Билл слышал какой-то странный писк, будто у кого-то сработало напоминание на сотовом телефоне. Юноша поморщился от противного звука и попытался открыть глаза. «Если это мобильник Дейва – убью» – вяло подумал певец.
Но, открыв глаза, он сразу же понял, что находится не в своем номере – потолок над ним был облицован странными плитками серого цвета, а освещали помещение несколько вмонтированных в потолок ламп, источающих холодный белый свет. С трудом Билл повернул голову и увидел предмет, издающий писк – на небольшом мониторе ломаные линии отображали ритм его сердца. На секунду закрыв глаза, юноша попытался сосредоточиться – и воспоминания всплыли в мозгу вереницей картин. Как поехал к Тому с намерением выяснить наконец отношения, как попал в лапы сталкера, как Том пытался его защитить… И его слова о любви… И газ…
Вздрогнув, Билл снова открыл глаза, понимание того, что он все еще жив, отошло на второй план – сейчас он хотел одного: убедиться, что с Томом тоже все в порядке. Он не слышал, как прибор запищал громче, оповещая об учащении ритма сердца. Юноша еще чувствовал сильное головокружение, но продолжал пытаться обнаружить хоть кого-нибудь, кто сможет ответить на его вопросы. В глазах стало все расплываться от однообразного серо-белого цвета, и Билл уже начал думать, что снова проваливается в забытье, когда поймал взглядом склоненную голову молодого мужчины. Едва совладав с собственным телом, Билл протянул руку и слабыми пальцами дотронулся до рассыпавшихся по простыне черных косичек. Томас спал, сидя на неудобном стуле, а головой примостившись на высокой больничной койке.
Писк приборов постепенно стал замедляться – уверившись, что любимый жив и здоров, сердце снова искало свой привычный ритм. Билл улыбнулся от радости, но тут же едва не застонал – губы были настолько сухими, что даже от простого движения едва не потрескались до крови. Стараясь не навредить самому себе, Билл снова дотянулся до волос Тома, перебирая прохладные шелковистые косички – ему так давно хотелось это сделать.
Юноша не знал, сколько времени он пролежал вот так, в тайне наслаждаясь близостью любимого, но потребность узнать, что же все-таки произошло, все же заставила Билла потревожить сон своего мужа. Он легонько погладил чуть колючую щеку, провел пальцами по прямому носу, а потом не удержался и дотронулся до трепещущих загнутых ресниц начинающего просыпаться Тома. Билл убрал руку, чуть покраснев – он не был готов показывать перед Каулитцем свои слабости.
Том открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и быстро моргая от режущего глаза яркого света. Он не знал, что его разбудило, мужчина уже почти десять часов без сна провел у кровати своего супруга, ожидая, когда мальчик придет в себя.
Билл же в свою очередь рассматривал уставшее лицо бизнесмена – бледную кожу, пересохшие губы, тени под глазами. С тревогой юноша подумал о том, что Тому газ причинил серьезный вред. Билл не знал, что уже через полчаса после поступления в приемное отделение Тома отпустили домой, сочтя его состояние удовлетворительным, но мужчина отказался покидать больничные стены до тех пор, пока лично не убедиться, что жизнь его любимого брюнета вне опасности. Бизнесмену пришлось выиграть короткое, но яростное сражение с Девидом Йостом, который сразу же попытался оградить подопечного от общения с почти бывшим мужем. Но решающее значение сыграло это самое «почти». Именно Тому по закону принадлежало право принимать решения и подписывать все бумаги, связанные с лечением бессознательного Билла, так как по документам он все еще являлся его мужем. С законодательством продюсер тягаться не смог, поэтому с весьма недовольным видом все же позволил Тому дежурить возле койки Билла. Бизнесмена раздражало собственническое отношение Йоста к его мальчику, но в то же время он испытывал благодарность к этому американцу за то, что тот все эти годы заботился о Билле. Ну, и что именно он спас их жизни, конечно.
– Том? – Билл не ожидал, что его голос прозвучит настолько слабо и замучено.
Мужчина встрепенулся, вскакивая с высокого крутящегося стула, а потом подался вперед, сонными покрасневшими глазами впиваясь взглядом в Билла, словно боясь поверить, что снова видит эти родные ореховые глаза.
– Билл? – он провел дрожащими пальцами по черным волосам и схватил юношу за руку, сжимая так, что Биллу даже стало немного больно, но ладонь он все же не убрал. – Ты очнулся!
Том буквально рухнул обратно на сиденье неудобного стула, прижимаясь лбом к тонкой ладони юноши. Билл смотрел на мужчину чуть удивленно, и едва ощутимо пошевелил пальцами – но не для того, чтобы избавиться от горячей ладони, а чтобы дать понять Тому – он здесь, с ним.
– Том? Можно мне… – юноша сглотнул и чуть кашлянул. – Попить?
– О, конечно! – Том молниеносно поднялся на ноги и с сожалением выпустил холодную ладонь, – Тебя интубировали, так что сухость в горле – это нормально.
Бизнесмен помог Биллу чуть приподняться и держал стакан, пока юноша мелкими глотками через соломинку жадно пил воду с каким-то специфическим чисто больничным привкусом. Как только брюнет закончил утолять жажду, Том аккуратно уложил его обратно на подушку и сел рядом, снова согревая теплом своего тела холодную руку юноши.
– Том, что произошло? Кто нас спас?
– Твой продюсер, – хмыкнул Каулитц, чуть усмехнувшись. – Он вломился в мою квартиру с целой армией всяких служб, по-моему, там были даже дезинсекторы. Не представляю, как ему удалось поднять такой шум, учитывая, что с твоего исчезновения прошло всего несколько часов.
– Это Дейв, – пожал плечами юноша, он уже давно привык к тому, что американец добивается всего, чего бы ему ни захотелось.
– Я сознание потерял всего на несколько минут, да и в приемной меня быстро выписали, только заставили почти полчаса дышать паром из какого-то странного агрегата, наверное, легкие чистили. Еще сделали снимок, проверяли, нет ли у меня сотрясения мозга после удара. А вот ты… Врачи скорой пытались тебя привести в чувство, но потом стало понятно, что газ сильно повлиял на твой организм, ты переставал дышать сам, и им пришлось тебя интубировать…
– Это как? – с трудом спросил Билл, горло все еще саднило.
– Эээ… Ну… – было заметно, что Том сомневается, стоит ли отвечать Биллу. – Только не теряй снова сознание, ладно? Тебе вставили в горло трубку и нацепили специальный мешок, чтобы помогать тебе дышать. Врачи боялись не успеть довезти тебя до больницы, – Том опустил глаза, тяжело сглатывая. Он ехал в той же машине и всю дорогу держал мальчика за руку, боясь разорвать контакт, боясь, что больше не ощутит нежности его кожи, что снова потеряет его.
– Ужас, – поморщился юноша. Он был рад, что не пришел в сознание раньше, вряд ли бы он остался равнодушным к тому, что из его рта торчит огромный кусок пластика.
– Потом тебе поставили несколько капельниц, чтобы очистить кровь от токсинов, сделали уколы и вентиляцию легких. Билл, – бизнесмен снова наклонился к лицу юноши, – Билл, я так боялся за тебя…
Юноша ничего не ответил, только поднял тонкую руку с выступившими венами и погладил Тома по щеке, грустно улыбаясь.
– А что с тем сумасшедшим?
– Его ищут, – Том фыркнул. – Я дал подробное описание, его личность установили.
– И кто он? – Билл попытался сесть, но Том силой уложил его обратно.
– Тихо, не нервничай. Этот сталкер далеко не бедный, он владеет сетью салонов, торгующих японскими иномарками в ряде штатов, и обладает весьма широкими связями. Прилетел в Англию тем же рейсом, что и ты.
– Что? – юноша снова попытался сесть.
– Билл! – горячие ладони мягко, но настойчиво нажали на плечи. – Лежи смирно, или я не буду рассказывать.
– Хорошо, – сдался брюнет.
– Он выслеживал тебя, увидел, как мы разговариваем, сделал выводы и выследил меня. Тут уж я виноват, оставил ключи в баре. В другой раз не буду таким растяпой. Ну, а дальше ты все знаешь… Слушай, я надеюсь, не все твои фанаты такие, как этот сумасшедший.
Билл против воли хихикнул, но тут же закашлялся – Том попытался дать ему попить, но юноша едва не захлебнулся. Тогда Том усадил черноволосого юношу, устраиваясь так, чтобы Билл опирался спиной об его грудь, и стал осторожно, но с нажимом поглаживать тонкую спину, успокаивая и облегчая спазмы. Билл разомлел под горячими прикосновениями и совсем расслабился, доверяясь рукам бизнесмена.
Идиллию прервал ворвавшийся в палату Йост – мужчина застыл на пороге, не зная, как поступить. То ли броситься вперед, чтобы выдернуть Билла из объятий этого опасного человека, то ли закрыть за собой дверь с той стороны – уж больно довольное выражение лица было у его подопечного, находящегося в объятиях почти бывшего мужа.
– Девид, – сомнения разрешил немного неуверенный, но спокойный голос певца.
– Билл, как ты? – американец прошел в палату и присел на стул напротив больничной койки.
– Так себе. Горло болит, да и общее состояние ниже среднего, – Йост с удивлением понял, что его подопечный совершенно не чувствует неудобство, продолжая находиться в объятиях человека, которого сам же и оставил несколько лет назад.
– Главное, жив остался, – Девид похлопал юношу по колену, с удовольствием заметив, как карие глаза человека, все еще претендующего на звание мужа, недобро блеснули.
Их разговор прервал вошедший в палату врач, немолодой мужчина весьма импозантной наружности.
– Добрый вечер, – поздоровался он с присутствующими. – Итак, мистер Каттерман, как вы себя чувствуете?
Билл опешил – доктор назвал его настоящую фамилию.
– Нормально, – кивнул юноша. – Только слабость и горло болит.
– Горло болит от механических повреждений, это скоро пройдет. А слабость из-за интоксикации организма, потребуется немного времени, прежде чем организм снова придет в норму.
– Доктор, а почему на меня газ так сильно подействовал? Мы с Томом находились в помещении одинаковое количество времени, – поинтересовался певец.
– Билл, вы слишком худой, – врач неодобрительно покачал головой, оглядывая тощую фигурку, накрытую простыней. – Организм слабый из-за недостатка веса.
Юноша почувствовал, как ладони, ненавязчиво обнимающие его за талию, напряглись. Он чуть повернулся, чтобы видеть лицо Тома, и покраснел, поймав его укоризненный взгляд.
– Если бы не ваш муж, который делал вам искусственное дыхание до приезда медиков, мы бы вряд ли смогли помочь. Ладно, не буду вас утомлять, отдыхайте. Томас, зайдите потом в мой кабинет, нужно подписать еще несколько бумаг относительно лечения вашего супруга.
– Да, хорошо, – как ни в чем не бывало, ответил Каулитц, игнорируя пораженное выражение на красивом личике супруга.
Едва врач вышел за дверь, как Билл негодующе уставился на своего продюсера. Девид как-то виновато улыбнулся и отвел глаза.
– Дейв, объясни мне немедленно, откуда он все знает!
– Билл, понимаешь… Короче, мне пришлось раскрыть наше инкогнито. Иначе я не сумел бы добиться каких-либо действий от полиции, он не хотели начинать поиски, говоря, что прошло еще слишком мало времени. Мне пришлось рассказать, что ты знаменитость и что за тобой охотится сталкер.
– Это понятно, – кивнул юноша. С его стороны было бы черной неблагодарностью ругать Йоста за то, что тот использовал все методы для его поиска и спасения. – Но как ты догадался, где я?
Девид отвел глаза и чуть покраснел – такое Билл видел впервые. А Том за его спиной совершенно отчетливо хихикнул.
– Дейв?
Американец резко заинтересовался унылым пейзажем, открывающимся за больничным окном, а Билл от возмущения едва не вскочил с кровати. Ему нужны были ответы.
– Билл, – сильные ладони удерживали его на месте. – Не ругайся, просто твой продюсер шел спасать тебя… от меня.
– Чего? – у Билла было ощущение, что его глаза больше никогда не вернутся к своему первоначальному размеру.
– Билли, ну сам посуди, – ожил американец и всплеснул руками. – Я видел, как ты расстроился из-за того конверта. А потом я зашел в номер пожелать спокойной ночи, но не нашел тебя в комнатах. И все твои вещи остались на месте. Я и подумал, что… – он не стал заканчивать, мысль и так была предельно ясна.
– Понятно, – Билл пожал плечами, он понимал, что выводы Девида были вполне оправданы. – Но меня больше интересует, откуда в больнице знают мою настоящую фамилию и факт супружества?
Билл почувствовал, как бизнесмен за его спиной вздрогнул и чуть отстранился.
– Когда тебя привезли в клинику… Твое состояние было тяжелым, и требовалось разрешение на проведение некоторых процедур, потенциально опасных, и никто его не мог предоставить… кроме меня.
Билл слушал, не оборачиваясь, чувствуя теплое дыхание на своем затылке и осторожные прикосновения тонких сильных пальцев к своей спине.
– Спасибо, – тихо сказал юноша и, поймав теплую ладонь мужа, легонько сжал ее, пряча на губах улыбку.
Вскоре Девид, почувствовав себя лишним, оставил молодых людей наедине. Том снова пересел на стул: он знал, что им необходимо поговорить, и хотел видеть выражение лица и ореховых глаз своего мальчика.
– Том… – начал Билл, но бизнесмен его перебил.
– Билл, подожди, – Том чувствовал, что смелость и решимость тает с каждым мгновением. – Я хочу кое-что сказать тебе, можно? – не дожидаясь кивка, он продолжил. – Билл, все, что я сказал тебе там, в квартире, это… – запнулся Том, а сердце юноши снова громко застучало, тот пытался подготовить себя к следующему слову, которое, кажется, вот-вот сорвется с любимых губ – «ошибка». – Это все – чистая правда. Я… люблю тебя.
– Том, – Билл закусил губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Зачем ты это говоришь?
– Я … просто хочу, чтобы ты знал об этом, – растерянно ответил бизнесмен.
Билл ничего не сказал, только слегка отвернулся, пряча лицо за упавшими темной вуалью волосами. Его сердце и душу разрывали противоречивые эмоции – он хотел верить словам все еще любимого мужчины, но так боялся снова упасть в тот океан боли, из которого ему, кажется, так и не удалось выбраться до конца. Он не мог верить Тому, его словам и поступкам, ведь и тогда, три года назад он не замечал, что все его чувства – хорошо поставленный спектакль.
– Том, – глухим голосом произнес юноша, но его снова остановили – на этот раз прикосновением теплых пальцев к щеке.
– Билл, не надо. Не мучай себя. Я знаю, что ты никогда не сможешь забыть все, что между нами было, я на это не рассчитываю… Но… Я просто хотел попросить, не исчезай из моей жизни. Прошу тебя…
– Я не знаю, Том… Я просто уже ничего не понимаю, – эмоции вконец измотали Билла, он чувствовал, как его тело протестует и требует отдыха, но в то же время ему не хотелось прерывать такой важный разговор. Но Том снова все решил за него.
– Билл, не надо, не нервничай. Тебе нужно отдохнуть, маленький.
– Тебе тоже, – Билл слабо улыбнулся заботе в голосе мужчины, позволяя уложить себя на кровать и укрыть одеялом.
– Я тут посплю, – сказал Том и устроился на стуле.
– Нет, – юноша боролся с одолевающим его сном. – Иди домой, поспи. Хотя нет, не домой, в гостиницу.
– Я и тут отдохну, – запротестовал бизнесмен, но Билл проявил твердость.
– Нет, тебе тоже необходимо отдохнуть. Ты можешь прийти завтра.
– Я волнуюсь за тебя, – глухо сказал Том, снова ловя его руки и целуя пальцы.
– Не надо, все будет хорошо, сталкер не придет сюда.
– Пускай попробует, у двери вооруженный охранник стоит, – хмыкнул Том несколько самодовольно. Именно по его настоянию к Биллу приставили секьюрити. – Билл, но я вернусь. Завтра.
Юноша ничего не ответил, и Том, не в силах вынести тишины, направился к двери, но, выходя, услышал:
– Я буду ждать.
Глава 11.
Томас пробирался ко входу в больницу через толпу репортеров, накинув на голову капюшон огромной толстовки – в такие моменты он был чертовски рад, что три года назад в его голову пришла мысль вернуться к реперскому стилю в одежде.
Бизнесмен старался идти аккуратно, чтобы не повредить букет, купленный накануне – полевые цветы казались очень нежными и хрупкими, чтобы можно было не волноваться, пробираясь через толпу людей. Однако, Тому удалось без потерь дойти до входа в здание больницы и подняться на пятый этаж – Билла перевели из реанимации в обычную палату, но все еще не отпускали домой. Последнему обстоятельству Том был в глубине души рад – пока Билл находился в больнице, у мужчины был вполне официальный повод приходить каждый день и быть уверенным, что застанет юношу на месте. Бизнесмена мучила мысль о том, что после выписки его муж снова станет вольной птицей, способной просто упорхнуть за океан, туда, куда ему самому не попасть никогда. Том гадал, как поступит Билл, но спрашивать юношу об этом напрямую мужчина боялся – ведь ответ может за одно мгновение разрушить все его надежды, и так призрачные. Сам певец эту тему не поднимал. Да и вообще, его поведение Тому было непонятно – Билл не высказывал недовольства по поводу того, что почти бывший муж сутками просиживает в его палате, разговаривал с Томом так, будто мужчина был для него таким же другом, как и Девид Йост, который успел надоесть бизнесмену до полной невменяемости. Американец будто задался целью рассмотреть Тома под микроскопом, Каулитц постоянно чувствовал на себе цепкий сканирующий взгляд продюсера, словно предупреждающий: «одна ошибка – и ты труп». Но Том даже не думал пытаться возмущаться, поскольку в глубине души знал, что друг Билла имеет полное право так себя вести.
У палаты Билла как обычно сидел охранник – огромный финн суровой наружности с взглядом, похожим на оптический прицел. Том был чрезвычайно доволен тем, что Билл даже не стал сопротивляться, когда узнал о круглосуточном дежурстве у его палаты, только сказал спасибо. Том ответил, что просто пытается обеспечить юноше безопасность. Возражения поступили только от Йоста, когда Билла увели на процедуры.
– Почему за охрану платишь ты? – спросил Девид. – Билл достаточно обеспечен, чтобы не нуждаться в твоих деньгах.
– Потому что мне небезразлична его безопасность, – постарался спокойно ответить Томас. Он пытался не раздражаться, повторяя себе, что Девид просто беспокоится за мальчика.
– Ты не имеешь права снова портить ему жизнь, – не выдержал Йост.
Том на мгновение прикрыл глаза, он ждал этого момента, прекрасно осознавая, что разговора с человеком, который фактически был для его супруга кем-то вроде старшего брата, избежать не удастся. Девид имел право спрашивать и получать ответы.
– Я ее порчу сейчас? – чуть склонив голову набок, Том внимательно смотрел на американца. Тот не отводил взгляда, так же уверенно смотря на оппонента.
– Ты снова пытаешься стать частью его жизни. Мне это не нравится, – по роду своей деятельности Дейв не привык ходить вокруг да около. И почему-то ему казалось, что муж его подопечного тоже не из тех, кто любит пустые разговоры.
– Я всегда был частью его жизни, – Том не отводил взгляда.
– Ты был его прошлым, – резко возразил мужчина. – И не самым радужным.
Том отвел взгляд и кивнул, признавая правоту мужчины. Он и сам частенько задавался вопросом, а не слишком ли эгоистично его желание снова войти в жизнь того человека, который и так пострадал от того, что просто оказался с ним рядом.
– Я… знаю, что причинил ему боль…
– Боль? Да я просто в шоке был, когда встретил Билла в Фесе. Половину Европы парень проехал, спасаясь бегством от собственного мужа. До этого я такой сюжет только в голливудских фильмах видел.
– Я… понимаю, – Том даже не предполагал, что способен испытывать такой стыд перед посторонним человеком.
– Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь! Билл держался великолепно, но все равно создавалось впечатление, что у мальчика кто-то умер. Он на собственную тень был похож… Я ведь не сразу узнал, в чем дело, Билли мне не рассказывал о своем браке, но мне было достаточно того, что по ночам из соседней комнаты я слышал одни сплошные рыдания. А утром он снова улыбался, и, черт возьми, я просто не представляю, чего это ему стоило!
Том чувствовал, как в горле что-то сжимается, а сердце пытается проломить грудную клетку. Мужчина не думал, что это будет настолько больно и страшно – картины, рожденные рассказом Йоста, заставляли душу плавиться, как будто вместо крови по венам потекла кислота. Каулитц прекрасно осознавал, какую боль он причинил своему мужу, но одно дело просто знать, а другое – слышать об этом из уст постороннего человека.
– Я хочу, чтобы ты знал, больше Билл не попадет в твои руки, – тихо, но весомо сказал Девид.
– А если он сам решит вернуться? – спросил Том, глядя на продюсера.
– Ты всерьез думаешь, что он снова сможет жить с тобой? С человеком, от которого ему пришлось бежать на другой континент? С человеком, имя которого он выкрикивал во время ночных кошмаров?
Эти слова всколыхнули все сомнения Тома, и мужчина почувствовал, как в душе воцаряется отчаяние – все слова, сказанные Девидом, были правдой. «Мне не на что надеяться» – в глазах потемнело – «Он никогда не сможет меня простить».
Йост видел, что сказанное заставило Каулитца задуматься, и американец чуть кивнул самому себе. Девид видел, что его подопечный начинает снова привязываться к мужу, и это пугало мужчину, слишком хорошо он помнил того бледного измученного мальчика, которого привез в Америку три года назад. Сейчас Билл стал самостоятельным и самодостаточным, он был счастлив, поднимаясь на сцену и даря свои эмоции поклонникам, он светился жизнью, и Дейв до ужаса боялся, что вновь появившийся в жизни друга муж разрушит все то, что мальчику с таким трудом удалось построить. Чувствуя себя ответственным за судьбу друга, Йост считал необходимым предупредить Томаса о том, что в этот раз мужчине не удастся поиграть и бросить.
Девид, так и не дождавшись от Каулитца ответа, направился к двери в больничный коридор. Уже на пороге он обернулся к Тому и тихо сказал:
– Самым лучшим для Билла было бы стать свободным от тебя. Если он действительно тебе дорог, ты его отпустишь.
Белая дверь захлопнулась с тихим щелчком, поставив точку в трудном разговоре.
Билл лежал на кушетке, удобно устроившись на боку и приложив к лицу маску ингалятора. Эту процедуру его заставляли проходить дважды в день, и юноша не сопротивлялся, так у него появлялось время побыть в одиночестве и осмыслить происходящее.
И все его мысли были посвящены только одному человеку, так стремительно и резко ворвавшемуся в его мир. Том приходил каждый день, будто в этом не было ничего особенного. Билла смущало то, что окружающие воспринимали происходящее как нечто само собой разумеющееся кроме Девида, конечно. Медперсонал, меняющиеся охранники, даже лечащий врач отчитывались именно перед Томом, а Билл почему-то не находил в себе сил расставить все по своим местам. «Может быть, потому что все и так на своих местах?» – прошептал внутренний голос. «Нет! Я не могу!» – «Почему? Разве ты не видишь, что он изменился?» – «А вдруг это только очередная маска? Я не могу ему верить…» – «Он спас тебе жизнь. Разве это не доказывает его искренность?» – подсознание привело самый весомый аргумент, возражений на который Билл найти не мог. «Он снова сделает мне больно…» – «Или принесет тебе счастье… Только вот для того, чтобы узнать, нужно попробовать. Выбор за тобой».
В глубине души Билл понимал, что никогда не сможет забыть Тома, и смирился с мыслью, что единственная в его жизни любовь оказалась безответной и жестокой. Он всем сердцем любил мужа, который, кажется, был самым жестоким и бесчувственным мужчиной в мире, но юноша ничего не мог поделать, будучи не в силах заставить себя разлюбить. Смирение давалось проще, и жизнь текла своим чередом. Не сказать, чтобы Билл был несчастен, нет… Он любил петь, обожал концерты, когда все эмоции и чувства можно разделить с пришедшими на концерт поклонниками. Биллу казалось, что со временем он сможет полюбить кого-то другого, быть счастливым в других объятиях, но… Разум можно было обмануть, а вот сердце и преданное одному единственному мужчине тело не обманешь. Том оказался его персональным наркотиком, от зависимости к которому не получалось избавиться. Да, Билл мог обходиться без глаз и губ своего мужа, мог контролировать себя, осознавая, что наркотик его убивает. Но… наркоманы бывшими не бывают. Какую бы боль не испытывал временами зависимый, наслаждение он помнит лучше.
– Так хочется верить, что ты изменился, что твои слова о любви не ложь, – едва слышно прошептал Билл, прикрывая ореховые глаза длинными ресницами. Он вспоминал тепло и силу рук любимого, который последние дни не отходил от него ни на шаг, помогая и заботясь. Он вспоминал нежные, будто невзначай оброненные слова, вспоминал мягкий свет карих глаз и знал, что доводы разума не смогут победить глупое, но такое настойчивое сердце.
На пухлых губах появилась легкая улыбка, и Билл отложил маску в сторону, поднимаясь с кушетки.
Когда юноша вернулся в свою палату, Тома там не было.
«Он не придет» – через три дня после выписки в голове Билла осталась только одна эта мысль. Том словно сквозь землю провалился, больше не навещая юношу, который места себе не находил, пытаясь разгадать поведение мужа. Билла то и дело бросало из крайности в крайность: юноша то впадал в панику, воображая, какие недуги и опасности могли помешать Каулитцу прийти к нему, то погружался в черное отчаяние, убеждая себя, что Том просто снова поигрался и бросил.
Девид видел метания подопечного, но ничего не говорил, хотя и знал, что причиной исчезновения Тома стал именно их разговор в последний день госпитализации Билла. Мужчина большую часть времени был твердо уверен в своей правоте, но иногда, глядя в растерянные и заплаканные глаза брюнета, ощущал колющее чувство вины.
– Билл, завтра мы возвращаемся в Лос-Анджелес, – при очередном приступе вины Йост попытался отвлечь расстроенного Билла от грустных мыслей.
– Так скоро, – растерянные ореховые глаза не отражали ни грамма радости от известия о возвращении домой.
«Домой? Не ври себе, Штаты так и не стали для него домом» – иногда Девид ненавидел свой внутренний голос, особенно когда отчаянно не желал признавать его правоту.
– Викки уже ждет нас.
– Ты ей говорил о нападении? – Билл все же заинтересовался разговором.
– Да, – протянул Йост, его южноамериканский акцент выделился четче. – Так что по приезду тебя ждет настоящее представление под названием «мама Викки будет выхаживать своего любимого маленького Билли».
Певец рассмеялся, но глаза так и остались грустными. «Он не хочет уезжать» – в панике подумал Девид, видя тоскливый взгляд, направленный на заоконный пейзаж – Лондон в очередной раз умывался осенним дождем.
– Билл, ну что ты? – не выдержал Йост.
– Он даже не позвонил узнать, выписали ли меня из больницы, – тихо сказал юноша, забираясь в кресло с ногами.
Йост точно знал, что Каулитц получает информацию обо всем, что происходит с Биллом. Американец даже пару раз видел, как в коридоре отеля мелькает знакомое лицо того самого внушительного охранника, имени которого он так и не смог выговорить. Судя по всему, Томас внял словам продюсера и решил дать Биллу уехать. Но, кажется, юноша ожидал от своего «почти бывшего» совсем другого.
– Не расстраивайся, Билли, – Девид чуть взъерошил черные волосы на макушке, заставив Билла усмехнуться.
– Да, папочка.
Это была их дежурная шутка, Билл всегда так говорил, когда чувствовал со стороны старшего друга желание во что бы то ни стало оградить его от любых неприятностей.
– Знаешь, Дейв, по-моему, вам с Викки пора завести детей, – задумчиво сказал Билл через некоторое время.
Йост поперхнулся и уставился на подопечного огромными глазами.
– С чего это такие мысли?
– Ты можешь стать самым замечательным в мире отцом, – Билл чуть улыбнулся, тепло глядя на своего друга. – Хотелось бы увидеть, как ты нянчишь собственную копию.
– Я… – американец растерянно почесал шею. – Не то, чтобы я об этом никогда не думал, но услышать это вот так неожиданно… Ты застал меня врасплох.
– Все же подумай об этом, – певец улыбался, видя смятение Йоста.
– Не знаю… Викки еще слишком молода…
– Твоя Викки – прирожденная мать, – рассмеялся юноша. – Она ко всем, кто младше ее на несколько минут, относится с материнской заботой. Да и к тем, кто старше… Мне сначала казалось, что она просто в детстве в кукол не наигралась, а потом понял, что заботиться о ком-то – для нее настоящая потребность. Странно, что она сама еще тебе не предложила завести детей…
Билл видел, что внезапной сменой темы выбил своего продюсера из колеи. Девид погрузился в задумчивость, но его взгляд выдавал мужчину с головой – на дне светлых глаз плескалось какое-то предвкушение и неосознанная нежность.
– Билл, я пойду, ладно? Хочу Викки позвонить…
Едва не врезавшись в косяк, Йост вышел из номера. Билл смотрел ему вслед и думал о том, что всем вокруг удается обрести счастье, и только у него оно ускользает из-под самых кончиков тонких пальцев.
