Текст книги "Не было бы счастья...(СИ)"
Автор книги: Cliodna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
9.
Билл наблюдал за мелькающими деревьями, пейзаж за окном машины сливался в одно бесцветное пятно. Юноша старался не думать о Томе, которого скорее всего больше никогда не увидит, если только мельком, на одном из званных вечеров, куда его периодически таскал с собой Йорг. Дальнейшая жизнь рисовалась Вильгельму в траурных тонах – отчим не позволит ему вернуться в школу, единственное место, где он был счастлив. «Нет, не единственное…» – Билл вспомнил маленькое озеро, жаркий огонь в библиотеке и мягкую перину в спальне, но тут же отогнал от себя возникшие образы, слишком сильную боль ему причиняли воспоминания, связанные с Томом. «Может, через некоторое время, я буду вспоминать все это с улыбкой на лице, радуясь, что эта сказка все же была в моей жизни» – Билл часто заморгал, пытаясь заставить подступившие слезы не пролиться из глаз.
– Что, думал твой любовник спасет тебя?
Голос Йорга был полон ядовитой иронии, Билл всегда чувствовал, что отчим испытывает извращенное удовольствие, когда унижает его. Отвечать на этот вопрос юноша не считал нужным.
– Все же, я с самого начала правильно угадал твою природу, ты настоящая шл*ха.
Билл стиснул зубы, уговаривая себя не реагировать на эти высказывания, ведь было совершенно очевидно, что Йорг старается задеть его побольнее.
– Я уже обещал тебя одному богатому арабу, только вот он слывет настоящим маньяком, говорят, что работорговцы постоянно поставляют ему молоденьких мальчиков, которые потом годятся только на употребление в дешевых борделях, там клиенты не привередливые, покрытые шрамами и ожогами тела их не пугают.
Вот здесь Вильгельм по-настоящему испугался – оказаться в лапах такого человека… смерть в таком случае станет только желанным избавлением.
– А твоему Томми я обязательно пошлю твои фотографии, чтоб он оценил работу и понял, чего добился своим отказом соблюдать условия нашего маленького договора.
Билл содрогнулся, представив себе, как Том разглядывает его обезображенное тело. Юноша не хотел, чтобы Трюмпер винил себя в чем-либо, Билл от всего сердца желал мужчине, который все же смог завладеть его сердцем, счастья. Только зная, что иногда Томас будет мельком вспоминать его, Билл найдет в себе силы бороться за свое существование дальше. И сейчас Йорг пытается лишить Билла этой последней ниточки, дающей ему силы жить.
– Ты этого не сделаешь! – впервые за время поездки Билл посмотрел на отчима.
– О, не сомневайся, я это сделаю. Этот ублюдок заплатит мне по полной программе – лицо Йорга исказилось бешенством – Я еще раздумываю, может, стоит его просто пристрелить?...
– Нет!
Вопль Билла был настолько громким и неожиданным, что отчим инстинктивно отпрянул, резко повернув руль в сторону, заставив машину выехать на встречную полосу. Сразу несколько машин отчаянно засигналили, но было уже поздно. Хватило одного толчка, чтобы машину отбросило на бетонное ограждение. Вся левая сторона черного мерседеса превратилась в груду металлолома.
Том еще почти час провел в спальне, просто сидя в кресле и уставившись в одну точку. Он только сейчас в полной мере осознал, какую совершил глупость, отказавшись от условий старшего Каулитца. «А вот Билл все понял сразу» – мужчине вспомнилось грустное лицо мальчика в тот момент, когда он набирал номер его отчима.
«Я больше его не увижу. Не прикоснусь к нему. Не услышу его голос. Не почувствую запаха его кожи. Не сожму в своей ладони его тонкие нервные пальцы» – а следом за этим пришла другая, еще более ужасающая мысль – «На все это будет иметь право кто-то другой».
Тому представилось, как безучастный Билл лежит на простынях, обнаженный, беспомощный, а кто-то, как и он сам вначале, собирается причинять ему боль. Эти картина получилась до того яркой и живой, что сердце Тома забилось в два раза чаще, а дыхание стало тяжелым от овладевшего им приступа ярости, замешанной на отчаянии.
Пытаясь прийти в себя, мужчина налил себе изрядную порцию коньяка, но посмотрев на бокал в своей руке, неожиданно вспомнил, к чему в прошлый раз привело его спиртное – белое изможденное лицо его мальчика навсегда запечатлелось в памяти. С отвращением он отставил бокал в сторону, снова погружаясь в замороженное состояние.
Звонок телефона был похож на внезапный выстрел. Том вздрогнул и поднял мобильный, на экране высветилась фотография – тонкокостный юноша сидел на подоконнике, склонившись над большой книгой – звонил Билл. Едва не спутав кнопки, Том нажал клавишу приема.
– Билл?
– Том – голос юноши был слаб и напомнил Тому о том времени, когда мальчик лежал в этой комнате с высоченной температурой.
– Что случилось? – похолодел Том.
– Мы попали в аварию – голос раздавался будто издалека, бизнесмен едва различал слова.
– О, Боже, как ты? – Том вскочил с кресла, не в силах совладать с беспокойством.
– Нас везут в больницу, Центральную городскую – это было последним, что услышал Том, после этого связь прервалась. Трюмпер еще несколько секунд стоял на месте, а потом бегом кинулся вниз, схватил со столика ключи от своей машины и вылетел во двор.
Через полчаса бешеной гонки он подъехал к больнице. Бросив машину прямо у входа, мужчина влетел в холл, отыскивая взглядом стойку регистрации.
– К вам должен был поступить герр Каулитц – он едва не перепрыгнул через высокий стол.
– Да – пожилая фрау осталась спокойной, к таким вещам, как орущие родственники пациентов, она давно относилась философски – Он в операционной, третий этаж, левое крыло.
Даже не поблагодарив женщину, Том рванул к лестницам, игнорируя лифт, так как знал, что будет не в состоянии ждать его даже в течение нескольких секунд. На третий этаж он влетел на одном дыхании, пугая встречающихся людей совершенно бешеными глазами.
Едва не спутав направления, он бежал по коридору, надеясь увидеть хоть одного врача, который мог бы проводить его к Биллу. Почти потеряв надежду встретить хоть кого-нибудь, Томас завернул за угол и едва не рухнул от разом накатившего облегчения. На кресле возле дверей, сиявших красной надписью «Не входить. Идет операция», сидел Вильгельм – живой и относительно невредимый – его рука была до локтя перевязана бинтами, а аккуратный носик распух и был неестественно красного цвета.
– Билл!
Юноша поднял на него глаза и тут же расплакался, что заставило Тома наконец сдвинуться с места и рухнуть перед брюнетом на колени, изо всех сил обнять и зацеловывать.
– Ой, Том, больно – Билл чуть отодвинулся, осторожно прикоснувшись к кончику распухшего носа.
– Сломан? – Том аккуратно отодвинул его кисть и легонько чмокнул в такой все равно хорошенький носик.
– Нет, только распух от удара – мальчик снова поморщился.
– А с рукой что? – Том придирчиво осматривал юношу на предмет ранее не замеченных повреждений.
– Несколько осколков лобового стекла прошли почти насквозь – Билл снова всхлипнул – Я этой рукой лицо закрыл…
Томас ахнул и снова обнял Вильгельма, на этот раз гораздо осторожнее. Мальчик прижался к нему, постепенно успокаиваясь.
– Билли, хороший мой, как это случилось?
Билл зажмурился и прижался к теплому телу мужчины еще сильнее, черпая уверенность и успокоение в ласковых прикосновениях.
– Йорг вел машину. Мы разговаривали – Каулитц находил в себе силы только вот на такие отрывочные фразы. – Он сказал мне…кое-что. Я слишком громко крикнул и резко повернулся к нему. Отчим отвлекся, и наша машина выехала на встречную полосу. А дальше я не помню, кажется, в нас врезался кто-то, а потом… – Билл снова вздрогнул, вспомнив свой ужас, когда открыв глаза, он увидел отчима, всего залитого кровью, кругом осколки, какие-то люди кричат…
– Все, все, не надо, не вспоминай… – зашептал Том, судорожно гладя мальчика по дрожащей спинке.
– Он сейчас на операции, сломанное ребро воткнулось в легкое, врачи не знают, смогут ли спасти его. Я в этом виноват – Билл постепенно вновь впадал в истерику.
– Не говори глупостей – Том заставил юношу взглянуть ему в глаза и сказал твердым уверенным голосом – Ты ни в чем не виноват.
Билл снова всхлипнул, а Том, у которого этот звук отозвался болью в сердце, обнял юношу, и начал слегка укачивать его, пытаясь хоть немного успокоить.
– Я позвонил маме, но горничная сказала, что она вместе с Амандой уехала по магазинам, а сотовый забыла дома – через несколько минут Билл успокоился настолько, что смог связно говорить – Я не стал ничего объяснять, только попросил, чтобы она перезвонила мне, как вернется. Что я ей скажу, Том?...
– Правду, конечно. Йорг не справился с управлением.
Билл только вздохнул, благодарный за поддержку, и прижался еще теснее, наслаждаясь теплом, исходящим от сильного мужского тела.
Так они провели около двух часов, ожидая результатов операции, а так же звонка матери Вильгельма. Но дверь операционной была закрыта, а телефон молчал.
– Том? – Билл не сразу понял, почему мужчина отстранился, лишая его своего согревающего присутствия, но тут заметил, что в коридор вышел врач. Юноша подскочил к нему, по лицу догадываясь, какой ответ услышит.
– Мы сделали, все, что могли, но его легкое было разорвано в клочья, внутреннее кровотечение остановить не удалось. Он умер прямо на операционном столе. Примите мои соболезнования – доктор ободряюще сжал плечо Билла, а потом снова вернулся в операционную.
Билл стоял не шелохнувшись, пытаясь осознать услышанное, но мозг отказывался воспринимать слова врача.
– Билл? Билл! Ну скажи что-нибудь… – Том не на шутку испугался, смотря в пустые глаза своего мальчика.
– Он… умер?
– Да – Том взял юношу за руки, опасаясь новой волны истерики, но Билл был как будто в ступоре.
Юноша как-то заторможено кивнул и попытался освободиться от пальцев Томаса, но мужчина держал его крепко.
– Надо сообщить маме – брюнет пытался взять себя в руки, титаническим усилием отодвигая жуткую панику и страх на задний план.
– Я думаю, нужно поехать к вам домой, не стоит, чтобы твоя мама приезжала в больницу – Том наблюдал за мальчиком, и гордился его самообладанием.
– Да, наверно, так будет лучше – согласился Билл.
– Тогда пойдем вниз, оформим документы, а потом я отвезу тебя домой.
– Томми… А ты не мог бы… быть рядом, когда я…?
– Конечно, я буду с тобой – мужчина ласково погладил Билла по голове.
Через час они подъехали к особняку Каулитцев, Билл к этому моменту был снова на грани срыва, поэтому Том пристально следил за каждым его движением.
– Ну что, ты готов?
– Нет… Но куда я денусь.
К их приезду Катрина была уже дома. Она встретила молодых людей удивленной улыбкой, а потом забеспокоилась, увидев забинтованную руку Билла.
– Я как раз собиралась тебе перезвонить. Так что случилось? – женщина присела на диван в гостиной, а Том усадил Билла в кресло.
– Мам, а где Аманда?
– Она осталась ночевать у одной из своих подружек. Билл. Скажи, что случилось.
– Мам… – Билл почувствовал на своем плече руку Тома, и немного успокоился – Сегодня к Тому домой заезжал Йорг, обратно я поехал с ним. Мы…попали в аварию.
– Ой, это там ты поранил руку? А Йорг, он что, отправился на работу, даже в больницу не заехал? – Катрина явно решила, что авария была пустяковой.
– Мам… мы врезались в бетонное заграждение, я почти не пострадал, а Йорг… у него было очень много травм.
– Было? – женщина побледнела.
– Его привезли в больницу и сделали операцию, но не смогли остановить кровотечение. Он… умер на операционном столе чуть больше часа назад.
– Нет.. нет-нет-нет… Нет!!! – Катрина страшно закричала, и Билл тут же бросился к ней, стараясь успокоить. Том же достал шприц с успокоительным, которое выпросил у медсестры в больнице, подошел к бьющейся в истерике женщине и вколол ей лекарство в предплечье.
– Сейчас подействует – успокоил он Билла, который с трудом удерживал трясущееся тело матери.
Через пять минут Катрина успокоилась, взгляд ее стал немного осоловелым, но рыдать женщина перестала.
– Как я буду теперь жить… Он – это самое лучшее, что было в моей жизни – она монотонно твердила одно и то же.
– Мама, мамочка, все будет хорошо – Билл присел перед Катриной – У тебя есть Аманда. Есть я.
– Ты… – лицо женщины как то разом застыло – Если бы не ты, он был бы жив.
– Ч-что? – Биллу показалось, что его окатили холодной водой. Том за его спиной напрягся.
– Если бы он не поехал к тебе… – она помотала головой – Ты виноват во всем… Он столько сделал для тебя…
– Сделал для меня?... – Билл смотрел на свою мать с такой болью, что Том мечтал только об одном – увести его отсюда как можно скорее – Мама, да он был чудовищем!
Томас заметил, как за долю секунды лицо Катрины исказила какая-то жуткая гримаса, сделавшая ее похожей на сумасшедшую, а в следующее мгновение женщина с невероятной силой залепила сыну пощечину. Билл упал на ковер и прижал руку к щеке, не веря, что его только что ударила родная мать, единственный человек, ради которого он был готов на все.
– Не смей, тварь…– шипела Катрина – Не смей!
– Мама – беспомощно и пораженно прошептал юноша.
Томас, все еще не сводя с Катрины глаз, бережно помог Биллу подняться.
– Мама, ты не знаешь всего – умоляющим тоном начал Вильгельм – Йорг шантажировал меня много лет, он бил меня, угрожал мне, он говорил, что убьет тебя, если я не буду выполнять все его требования.
Катрина смотрела на своего старшего сына с какой-то брезгливой жалостью, тем самым заронив в душу Томаса сомнения, а после его монолога расхохоталась жутким визгливым смехом.
– Ты думаешь, я этого не знала? – ее улыбка была похожа на оскал росомахи – Да он бы ни за что сам не догадался!
– О чем ты? – дрожащим голосом спросил Билл и невольно отступил на шаг, ища поддержки у Тома, который тут же обхватил его руками.
– Как же я тебя ненавидела – снова зашипела женщина не своим голосом – С самого первого дня. А мои родители, старые идиоты, не позволили от тебя избавиться, грозили лишить наследства. Пришлось кормить тебя грудью, растить, а, купая тебя, каждый раз представляла, как я топлю тебя в воде, а ты медленно перестаешь дышать. – Катрина сделала шаг в сторону Билла – А потом я встретила Йорга, он меня сразу понял! Но предложил не просто прикончить тебя, а использовать, чтобы хоть какой-то прок от тебя был.
– За что? – Том уже понял, что все это время Билл не замечал ненависти матери, мужчина прижал его к себе крепче, словно оберегая.
– Что, завел себе защитничка – ядовито расхохоталась женщина, а Билл сжался от прозвучавшей в ее голосе чистейшей ненависти – Весь ведь в своего ублюдка-папашу пошел. Думаешь, я правду тебе говорила про то, что он был женат? Нееет… Он меня бросил, погань! Ради дружка своего! А когда ты подрос немного, я сразу же поняла, что ты такой же урод, весь в отца, грязный извращенец! Жаль, что этот дурак в тебя влюбился – кивок в сторону Тома – Я то рассчитывала на то, что ты подохнешь под ним, как и положено шл*хе!
Томас перевел взгляд с лица женщины на Билла, юноша стоял совершенно бледный, из широко открытых глаз ручьями текли слезы.
– Я все эти годы… защищал тебя…, делал все, что он говорил… – слова Вильгельма были едва слышны.
– На это я и рассчитывала – Катрина снова сделала шаг к юноше – А ты вывернулся, тварь! И убил Йорга. Ненавижу! – с диким визгом она бросилась вперед, пытаясь достать до лица Билла, но Том был настороже, поэтому одним движением отбросил женщину на диван.
– Убирайся! Убирайся, мразь! – визжала она, но не делала попыток снова приблизиться.
– Билл, пойдем – позвал Том, но юноша не реагировал, тогда молодой человек просто обхватил его за талию и почти насильно вывел из комнаты, а потом усадил в машину.
Они довольно быстро добрались до особняка Тома, но мужчине хотелось бы добраться до него еще скорее – с Биллом явно было что-то не так. За все время поездки он не сказал ни слова, было ощущение, что его взгляд расфокусирован.
Томас не стал пытаться привести юношу в чувство самостоятельно, он на руках донес Вильгельма до дивана в библиотеке и набрал номер единственного человека, который сейчас мог ему помочь.
– Густав. Привет. Можешь приехать? Жду – он положил трубку, а потом присел на диван рядом с Биллом. На юношу было решительно страшно смотреть – пустой отсутствующий взгляд, сжавшаяся в комочек фигурка не занимала и половины дивана. У Томаса защемило сердце.
– Билли… Билли, маленький, ну поговори со мной – сказал он, пытаясь скрыть отчаяние в голосе.
Брюнет не отреагировал, он даже как будто больше не моргал. Томас осторожно погладил мальчика по черным волосам, стараясь не делать резких движений, беспокоясь, что может напугать Билла и усугубить ситуацию. Том не знал, сколько времени прошло после его звонка, но это ожидание показалось ему вечным.
– Что опять произошло? – Густав смерил друга тяжелым взглядом – Если ты опять что-то с ним сделал, я тебя убью.
– Нет, Густ – угроза не произвела на бизнесмена впечатления – На этот раз виновата его мать.
Трюмпер кратко пересказал события сегодняшнего дня, а Густав врач только чертыхался и сетовал на судьбу, которая раз за разом вываливала на Билла ворох разных гнусностей. Шеффер осмотрел юношу, вколол какое-то сильное снотворное, а потом только развел руками, сказав, что сейчас все зависит исключительно от желания Билла жить.
– Он проспит почти сутки, а когда проснется, может или снова впасть в такое вот состояние, или все таки будет адекватным. Ты, главное, ограждай его от стрессов, и побольше разговаривай с ним, что-ли…
– Спасибо, друг.
– Да не за что, Том. И, вот еще что – Густав положил руку на плечо бизнесмена – Постарайся донести до него, что теперь он свободен.
– Да, теперь никто не сможет причинить ему зла – горячо согласился молодой человек – Я буду оберегать его, ни на шаг не позволю от меня отойти.
Густав как-то странно посмотрел на него, а потом покачал головой. «Да не это ему нужно, дурень».
Как и предсказывал Густав, Билл проспал почти сутки, показавшиеся Тому чуть ли не годами, но когда юноша все же открыл глаза, бизнесмен не удержался и стал покрывать красивое лицо мелкими поцелуями. Сначала Билл остался безучастным, но потом на плечи Тома легли тонкие руки, из-за прикосновения которых его сердце пустилось вскачь.
– Билли, маленький – шептал Том, целуя сонно приоткрытые губы.
– Боже, Томми, голова-то как болит – простонал Билл.
– Это из-за лекарства – том чуть отстранился и просто гладил кончиками пальцев щеку мальчика.
– Я хочу в душ – Билл повозился в постели.
– Хорошо, но я пойду с тобой, а то ты еще упадешь там, да и повязку тебе мочить нельзя – Трюмпер подхватил тонкое тело на руки и понес в ванную комнату.
Билл почти мурлыкал, ощущая горячие струи воды и нежные поглаживания Тома, который растирал по его коже гель для душа. Поврежденную руку юноша пристроил на полочку для мыла, накрыв сверху пленкой. Томас улыбался, глядя на него, но его грызли сомнения – казалось, Билл не помнил произошедшего с ним.
Закутав мальчика в теплый халат, Томас тоже ополоснулся, наспех вытерся полотенцем и снова попытался подхватить юношу на руки, но тот отстранился и просто взял его за руку.
– Том, я в порядке – Билл внимательно вглядывался в лицо Тома.
– Да, я…
– Томми, я же вижу, ты беспокоишься – Билл обнял мужчину – И сомневаешься. Я все помню, Том. И аварию, и… Катрину. – юноша благодарно прижался к Томасу, поцеловав его куда-то в ключицу – Просто… Не знаю, такое ощущение, что все в моей жизни встало на свои места. Теперь меня не удивляет, почему она никогда не защищала меня, позволила отослать учиться так далеко… Это все очень больно, Том, но лучше так, чем любить того, кто тебе все время лжет.
– Билли, ты такой… По-настоящему сильный – Томас поглаживал юношу по спине и бокам, а Билл только мурчал, наслаждаясь лаской. Но тут раздался еще один звук – замурчал желудок Билла, и, отнюдь, не от удовольствия. Щеки мальчика вспыхнули.
– Тебя пора кормить, маленький – засмеялся Том, а потом вышел из ванной – О, вот, кстати, наш завтрак, хотя – мужчина глянул на часы – скорее уж, поздний обед. Желаете кофе в постель?
– Лучше в желудок – захихикал Билл, устраиваясь на кровати.
Они попытались кормить друг друга, но оставили эту затею, поскольку вместо принятия пищи они больше целовались. Однако голод одними поцелуями не утолишь, а кушать Билл очень хотел.
После того, как Анна забрала поднос, молодые люди развалились на кровати, обнимаясь и ласкаясь, им хотелось просто находиться рядом, чувствовать тепло друг друга.
– Билл. Ты теперь мой – внезапно сказал Том, опрокидывая юношу на спину и нависая сверху. – Ты останешься со мной. Мы будем жить здесь, в этом поместье, а у меня есть еще квартира в центре, я обязательно тебя туда свожу. И к моим родителям поедем, они рады будут. – Том не замечал, как постепенно гаснет улыбка Билла, как он опускает ресницы – Я хочу чтобы ты всегда был рядом.
– Том…
– Что, маленький? – Томас игриво чмокнул его в щеку.
– Я хочу вернуться в Женеву.
– Ч-что? – мужчина в шоке отстранился.
– Я хочу обратно в школу – Билл сел на кровати, подтянув колени к груди.
– Но почему?
– Я хочу продолжить образование – тихо ответил Билл.
– Но, ты же можешь здесь доучиться – Том совершенно растерялся, ему и в голову ни разу не пришло, что Билл может не захотеть остаться с ним.
– Нет, Том, я хочу вернуться в свою школу – Билл слез с кровати и подошел к одному из шкафов.
– Билли… – Том тоже поднялся и подошел к Биллу, обнимая его. – Но почему, маленький… Я так хочу быть с тобой.
«А ты не хочешь знать, чего хочу я?» – грустно подумал Билл – «Всю жизнь я делал то, чего хотели другие, а сейчас хочу сам принять решение, делать то, чего хочу я. Я люблю тебя, Томми,» – юноша впервые признал сам перед собой свои чувства – «но я так боюсь снова быть зависимым. Ты такой же властный, как отчим, но его я ненавидел и сопротивлялся, а тебе, любимому сопротивляться не смогу. Я буду даже рад стать твоей вещью».
Билл чуть отстранился и поймал взгляд Трюмпера, тот смотрел на него ожидающе.
– Томми, я так решил.
Тому показалось, что его сердце взорвалось изнутри, но глаза Билла сияли такой решимостью и убежденностью в своей правоте, что мужчина не смог ему возразить. Трюмпер вспомнил, как когда-то Билл говорил о своей мечте закончить образование.
– Хорошо, Билл – он притянул мальчика к себе, зарываясь лицом в душистые пряди.
Томас стоял на крыльце и ждал, когда спустится Билл, мужчина должен был отвезти его в аэропорт. Последние несколько дней оказались для Тома едва ли не самыми тяжелыми в его жизни – видеть Билла, целовать его, прижимать его теплое хрупкое тело к своему в темноте спальни, и знать, что скоро всего этого не будет. Но мужчина старался не показывать своих чувств, чтобы последние их дни вместе запомнились обоим как лучшее время в их жизни.
Билл сделал запрос в свою школу о возможности восстановиться на курсе, и на следующий день ему перезвонили, но трубку поднял Том. Сотрудник школы пояснил, что восстановление будет возможно в том случае, если студент внесет плату за год обучения. Когда Йорг забрал документы пасынка, администрация вернула ему деньги за последние два курса. Том тут же решил заплатить за обучение Билла, но так, чтобы юноша об этом не узнал. Он перевел деньги на счет College Alpin Beau Soleil, и договорился об анонимности, Билл не смог бы узнать, кто перечислил деньги.
– Все, последняя сумка – Билл поставил на крыльцо небольшую спортивную сумку, которую намеревался взять с собой в салон самолета. Том мельком оглядел юношу, отмечая, что тот немного бледен.
– Уже боишься?
– Ужас как – поморщился мальчик и посмотрел на часы – Ненавижу летать. Но пора, а то опоздаем.
– Хорошо – Том подхватил сумку и направился к машине.
В аэропорт они приехали почти перед самым окончанием посадки, времени на прощание почти не осталось.
– Посадка на рейс 476 до Женевы заканчивается. Пассажиров просим пройти к стойке регистрации.
– Мне пора, Том, иначе посадку закроют – Билл кончиками пальцев погладил щеку Тома, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.
– Не плач, маленький, ведь сбывается твоя мечта, ты закончишь учебу– Тому едва удавалось сохранить нормальный тон, мысль о том, что, возможно он больше никогда не увидит юношу, приводила мужчину в отчаяние.
– Т-томми… – все-таки всхлипнул Билл, на его черных ресницах засверкали маленькие слезинки.
«Он не должен плакать» – Томас притянул хрупкое тело к себе и поцеловал чуть дрожащие губы, успокаивающе поглаживая ладонями плечи и точеную спинку своего мальчика. Билл ответил на поцелуй отчаянно, понимая, что это последнее, что он получит от Тома. Его язычок пробежался по четким контурам губ мужчины, а потом попросился глубже, встречаясь и сплетаясь с языком Тома.
– До окончания посадки на рейс 476 до Женевы остается одна минута.
– Пора – Билл оторвался от губ Тома, тяжело дыша, на его глазах все еще блестели слезы.
– Удачи тебе, маленький – Томас еще раз легонько прикоснулся к его губам поцелуем – Учись хорошо.
– Томми, – Билл порывисто заключил мужчину в объятия и прошептал на ухо – Будь счастлив, любимый.
Юноша отпрянул от Томаса, а в следующий момент исчез за перегородкой. Томас стоял, совершенно ошарашенный словами мальчика. «Любит. Он меня любит!... Но все равно улетает».
Томас застыл у окна в своем офисе, наблюдая, как маленькие снежинки падают с неба, танцуя свой первый и единственный танец, а потом белоснежным ковром покрывают тротуары и редкие городские деревья. Приближалось Рождество, которое Том планировал провести в каком-нибудь клубе – из-за обилия работы у него даже не получится навестить родителей и племянника.
– Герр Трюмпер, вам опять конверт из Женевы – раздался голос секретарши.
– Что? Давай сюда – оживился мужчина. Карина, работавшая еще с Михаэлем, чуть улыбнулась – молодой шеф всегда так чуднО реагировал на эти бумаги, приходящие из Швейцарии. На конвертах никогда не было обратного адреса, да и содержимое явно было небольшим, уж больно легкими всегда они были. Уже который раз происходило одно и то же: Том закрывался в кабинете, едва послание попадало ему в руки, а потом еще несколько дней пребывал в очень странном настроении – то улыбался какой-то мечтательной улыбкой, то грустил, погрузившись в собственные мысли. Карина отдала конверт шефу в руки и вышла за дверь.
Томас присел в кресло, положив очередное послание Билла перед собой. Он точно знал, что увидит – который месяц подряд из Женевы ему приходит один только лист, на котором талантливой рукой запечатлен пейзаж, а внизу дата, написанная красивым витиеватым почерком.
Они специально не договаривались о том, будут ли писать друг другу, или звонить. Оказалось, что слишком сложно выразить на бумаге те чувства, что испытываешь, думая о человеке, находящемся так далеко от тебя, но с воспоминаниями о котором ты засыпаешь и просыпаешься каждый день. Не говоря уж о телефонных звонках – слышать голос и знать, что не сможешь дотронуться и ощутить тепло кожи, не почувствуешь сладость дыхания.
Через месяц после отъезда Билл прислал Тому первый конверт – на листе простым карандашом было нарисовано горное озеро, каждая черточка передавала настроение этого места – спокойствие, одиночество, безмятежность. Томас подумал тогда, что вернее передать эмоции невозможно, и долго размышлял над своим ответом – одна из любимых книг отправилась срочной почтой в одну небольшую частную швейцарскую школу. С тех самых пор так и сложилось – они не написали друг другу и слова – только рассматривая рисунки Билла, Том понимал, что сейчас чувствует его мальчик, чем живет.
Том вздохнул поглубже, улыбнулся и вскрыл конверт – на стол выпал небольшой листик – Том узнал бумагу – такие лежали у него на столе, в уголке каждого листа был выбит вензель «ТМТ», значит, Билл сделал набросок еще живя в его доме. На небольшом листке Томас увидел себя – только вот таких картин он от Билла не ожидал. На рисунке он лежал в кровати, наполовину прикрытый простынями. Каждый рельеф мышц его спины был прорисован с тщательностью и старанием. Волосы раскинуты по подушке, глаза плотно закрыты – на картине он спал, безмятежно, как ребенок. Том сразу понял, что рисунок был сделан не по памяти, а с натуры – видимо, Билл однажды сидел рядом с ним, спящим, и зарисовывал каждый изгиб его тела.
– Герр Трюмпер, к вам герр Листинг.
– Да, пусть войдет – ответил Том секретарше.
– Привет, друг – Георг был необычайно весел – Карина сказала, что пришел очередной загадочный конверт.
– Да – Том улыбнулся – Хочешь посмотреть?
– Давай – удивленно ответил Георг, ведь раньше Том ни разу не показывал рисунков Билла – Ого, он классно рисует. А, главное, тема-то какая!
– Это не новая работа, на бумагу посмотри, он рисовал этот набросок еще полгода назад.
– Том – Георг сел напротив друга – Может ты все-таки расскажешь мне, почему у вас с мальчиком такие отношения? Я не могу понять, что происходит. Ты его любишь, он тебя – тоже. Так почему вы не вместе?
Том внимательно посмотрел на друга и, вздохнув, начал рассказывать всю историю, опуская самые личные моменты. Георг слушал, открыв рот, не в состоянии поверить, что у него под носом развивалась такая драма, а он и не замечал даже.
– Я так обрадовался, начал говорить ему, что теперь мы будем вместе, стал строить планы на совместный отдых, а он отстранился внезапно и заявил, что хочет уехать…
– Да просто мальчик испугался – отмахнулся Георг, заставив Тома прервать рассказ и нахмуриться.
– Что ты имеешь ввиду?
– Да, что, только его отчим подох, освободив мальчишку от своих команд, как, на тебе, еще один властный мужик нарисовался, распоряжаться начал, даже не спросив – Георг посмеивался, продолжая рассуждать – Вот Билли и сбежал от тебя, главнокомандующего нашего.
– Думаешь, он побоялся попасть под мой контроль? – пораженно выдохнул Томас.
– Конечно! А ты то разошелся, «жить будем так, поедем туда, сделаем то», ты бы хоть спросил мальчишку сначала, хочет он быть с тобой или нет, а то поставил перед фактом…
Томас сидел, чувствуя себя так, будто в него ударила молния. Теперь, когда Георг выдал свое мнение, мужчина понял, почему Вильгельм уехал, хотя и признался в любви. «Я должен был просить, а не приказывать».
– Георг…
– Что?
– Подбросишь меня до аэропорта?
Женева встретила его снегопадом и предрождественской суетой. Том прилетел вечером, а ему еще нужно было добраться до школы, расположенной в горах, куда не каждый таксист поедет, особенно в такую погоду. С четвертой попытки Трюмперу удалось отыскать такого смельчака, который довез его до самых ворот школы.
– Дальше пешком, они на свою территорию не пускают – на ломанном немецком пояснил остановку водитель.
– Ладно, спасибо – Томас расплатился и вышел под снегопад. Пройдя несколько метров, он наткнулся на охранника. Тот, услышав шаги, вышел из сторожки.
